Наталья Степановна и Ломов

Ломов: (на входе). Страшное сердцебиение… Нога онемела… в боку дергает…

Наталья Степановна: Простите, мы погорячились, Иван Васильевич… Я теперь припоминаю: Воловьи Лужки в самом деле ваши.

Девочки усаживают Ломова, одна дает ему воды, другая нюхательную соль.

Ломов: Страшно сердце бьется… Мои Лужки… На обоих глазах живчики прыгают…

Наталья Степановна: Ваши, ваши Лужки… Мы были не правы….

Девочки переглядываются, перекрещиваются и уходят.

Ломов: Я из принципа… Мне не дорога земля, но дорог принцип…

Наталья Степановна: Именно принцип… Давайте поговорим о чем-нибудь другом.

Ломов: Тем более, что у меня есть доказательства. Бабушка моей тетушки отдала крестьянам дедушки вашего батюшки…

Наталья Степановна: Будет, будет об этом… (В сторону.) Не знаю, с чего начать… (Ему.) Скоро собираетесь на охоту?

Входят Полинка и Кристинка, вносят все для чая. Начинают расставлять все на стол, разливать чай.

Ломов: По тетеревам, уважаемая Наталья Степановна, думаю после жнитва начать. Ах, вы слышали? Представьте, какое у меня несчастье! Мой Угадай, которого вы изволите знать, захромал.

Наталья Степановна: Какая жалость! Отчего же?

Ломов: Не знаю… Должно быть, вывихнул или другие собаки покусали… (Вздыхает.)

Самая лучшая собака, не говоря уж о деньгах! Ведь я за него Миронову 125 рублей заплатил.

Наталья Степановна: Переплатили, Иван Васильевич!

Ломов: А по-моему, это очень дешево. Собака чудесная.

Наталья Степановна: Папа дал за своего Откатая 85 рублей, а ведь Откатай куда лучше вашего Угадая!

Ломов: Откатай лучше Угадая? Что вы! (Смеется.) Откатай лучше Угадая!

Наталья Степановна: Конечно, лучше! Откатай, правда, молод, еще не опсовел, но по ладам и по розвязи лучше его нет даже у Волчанецкого.

Ломов: Позвольте, Наталья Степановна, но ведь вы забываете, что он подуздоват, а подуздоватая собака всегда непоимиста!

Наталья Степановна: Подуздоват? В первый раз слышу!

Ломов: Уверяю вас, нижняя челюсть короче верхней.

П о л и н к а: А вы мерили?

Девочки убегаю, смеясь.

Ломов: (им вслед) Мерил! (Наталье Степановне) До угонки он годится, конечно, но если на-завладай, то едва ли…

Наталья Степановна: Во-первых, наш Откатай породистый, густопсовый, он сын Запрягая и Стамески, а у вашего муругопегого не доберешься до породы… Потом стар и уродлив, как кляча…

Ломов: Стар, да я за него пяти ваших Откатаев не возьму… Разве можно? Угадай — собака, а Откатай… даже и спорить смешно… Таких, как ваш Откатай, у всякого выжлятника — хоть пруд пруди. Четвертная — красная цена.

Наталья Степановна: В вас, Иван Васильевич, сидит сегодня какой-то бес противоречия. То выдумали, что Лужки ваши, то Угадай лучше Откатая. Не люблю я, когда человек говорит не то, что думает. Ведь вы отлично знаете, что Откатай во сто раз лучше вашего… этого глупого Угадая. Зачем же говорить напротив?

Ломов: Я вижу, Наталья Степановна, вы считаете меня за слепого или за дурака. Да поймите, что ваш Откатай подуздоват!

Наталья Степановна: Неправда.

Ломов: Подуздоват!

Наталья Степановна: (кричит). Неправда!

Ломов: Что же вы кричите, сударыня?

Наталья Степановна: Зачем же вы говорите чушь? Ведь это возмутительно! Вашего Угадая подстрелить пора, а вы сравниваете его с Откатаем!

Ломов: Извините, я не могу продолжать этого спора. У меня сердцебиение.

Вбегают Полинка, Кристинка и мальчик. Девочки кидаются к Ломову с водой и нюхательной солью. Мальчик убегает за Чубаковым.

Наталья Степановна: Я заметила: те охотники больше всех спорят, которые меньше всех понимают.

Ломов: Сударыня, прошу вас, замолчите… У меня лопается сердце… (Кричит.) Замолчите!

Наталья Степановна: Не замолчу, пока вы не сознаетесь, что Откатай во сто раз лучше вашего Угадая!

Ломов: Во сто раз хуже! Чтоб он издох, ваш Откатай! Виски… глаз… плечо…

Наталья Степановна: А вашему дурацкому Угадаю нет надобности издыхать, потому что он и без того уже дохлый!

Ломов: (плачет). Замолчите! У меня разрыв сердца!!

Наталья Степановна: Не замолчу!

VII

Поиск по сайту: