Дэниел Ергин Добыча

Получившая престижную Пулитцеровскую премию книга «Добыча. Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть» — это яркое, наполненное историческими персонажами и событиями повествование о «черном золоте» — о нефти. Автор раскрывает сложные взаимоотношения между мировой нефтяной индустрией и международной политикой и дает ключ к пониманию того, как нефть стала одним из определяющих факторов развития мировой экономики, и как она будет продолжать играть ключевую роль в будущем.

ru en Black Jack FB Tools 2005-03-13 OCR Библиотека экономической и деловой литературы 2B5E9C32-9A17-431C-A77A-D4854B25F828 1.0 Дэниел Ергин. Добыча. Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть ДеНово 1999 5-93536-001-2, 0-671-502484

С английского языка название книги Дэниела Ергина «The Prize» можно перевести как награда, находка, неожиданное счастье, предмет вожделений, желанная добыча. Все эти определения, без сомнения, относятся к нефти, ставшей поистине кровью современной экономики.

На страницах своего фундаментального труда автор излагает подробнейшую историю развития нефтяной промышленности на протяжении почти полутора столетий, начиная с пятидесятых годов прошлого столетия, когда «каменное масло» использовалось для производства медикаментов, и до вторжения Ирака в Кувейт в 1990 году. Написанная живым языком, книга полна исторических, страновых и политических экскурсов, психологических портретов основных участников нефтяного рынка, а также неизвестных широкому кругу читателей закулисных интриг политической жизни различных государств и экономических аспектов мировой экономики.

Книга разделена на пять частей, каждая из которых охватывает определенный этап в процессе превращения нефти из малозначимого природного ресурса в мощнейший инструмент борьбы за мировое господство.

В первой части освещается самый бурный период развития нефтяной промышленности — с начала пятидесятых годов до Первой мировой войны. Большой интерес представляет история зарождения первых нефтяных империй — корпорации «Стандард ойл» Дж. Рокфеллера в США и компании братьев Нобеле в России, явившихся мощнейшим катализатором развития мирового капитализма. Начав работать в конкурентной среде и осуществив стратегию охвата всей цепочки бизнеса от добычи до сбыта готовой продукции, обе компании добились поразительных успехов. Этот процесс через много лет мы назовем «вертикальной интеграцией». На рубеже веков политические цели великих стран в отношении потенциальных стран-источников нефти главенствовали над экономическими. Нефть в то время еще не была жизненной энергией экономики и использовалась в ограниченных областях, являясь инструментом давления на бедные страны, обладавшие потенциальными запасами нефти. Примечательно, что уже через несколько десятков лет произойдет обмен ролями между Востоком и Западом.

Вторая часть книги охватывает период с Первой до Второй мировой войны. Первая мировая война впервые в истории показала роль и значение нефти для военных целей. В конце войны было справедливо сказано, что победа была в некотором смысле победой грузовика над локомотивом. С целью регулирования ограниченных ресурсов Конференция союзников координировала распределение нефти и явилась прообразом ОПЕК. После успешного применения нефти во время войны мир требовал все большие объемы нефти для целей экономического процветания и наращивания национального могущества, поэтому нефть стала основным элементом национальных стратегий. Автор ярко описывает хаос «безбензиновых воскресений» в США, что подчеркивает драматизм проблемы недостатка нефти в современном государстве. Выражение «нефть — это власть» постоянно подтверждалось во время Первой мировой войны. Нефть стала символом и могущества, и независимости. Установились связи между целями нефтяных компаний и интересами государства. Эта связь стала впоследствии постоянной составляющей мировой политики.

В третьей части повествуется о роли нефти в ходе Второй мировой войны и предшествовавших ей событиях. Ни у Германии, ни у ее союзниц не было значительных собственных источников нефти, что и явилось основной причиной их военного поражения. Главной экономической целью Германии в походе на восток, как и во время Первой мировой войны, был захват кавказских нефтяных месторождений. Но немцы просчитались в своих будущих потребностях в нефти, в результате чего осуществление захватнических планов стало невозможным. США долго не вводили эмбарго против союзницы Гитлера Японии. Эту мудрую политику проводил Т. Рузвельт, считавший, что нефть следует использовать как инструмент дипломатии, а не как курок оружия. Сверхресурсы США, образовавшиеся в результате реализации довоенной государственной программы по ограничению добычи, стали неоценимым стратегическим ресурсом во время войны. Без него развитие истории могло бы пойти совсем по другому пути. Четвертая часть книги носит название «Углеводородный век» и повествует о величайших открытиях месторождений нефти на Ближнем Востоке, первых энергетических кризисах, образовании Организации стран-экспортеров нефти. С середины 1940-х годов центр мировой нефтедобычи стал перемещаться из Карибского бассейна в район Персидского залива. Вместе с ним и центр политических и экономических интересов не только нефтяных компаний, но и западных государств сместился на Ближний Восток. Поток дешевой ближневосточной нефти кардинально изменил жизнь в Европе. В то же время нефть стала центром растущего национализма, «мощнейшим оружием арабов», по выражению лидера Саудовской Аравии. Ближневосточные страны требовали увеличения поступлений от нефтяных компаний. Нефть для них означала обретение власти, мирового влияния. Именно это сделало борьбу столь ожесточенной. Компании были вынуждены пойти на уступки и отдавать все большую часть своих доходов государствам-владельцам нефтяных ресурсов с целью поддержания у власти «дружественных» режимов. Последовавшие в конце 1950-х годов падения цен из-за резкого увеличения предложения вынудило страны-экспортеры нефти создать организацию, целью которой было поддержание и выведение цен на прежний уровень. Организация стран-экспортеров нефти ограничила права иностранных компаний и обязала их согласовывать любые крупные изменения объемов добычи и цен.

Как бы ни развивалась международная и национальная политика, в послевоенной истории тренд потребления нефти представлял собой постоянно восходящую линию. Пятидесятые — шестидесятые годы стали ловушкой для стран-импортеров, которые проводили крупномасштабный переход на применение нефти во всех отраслях экономики без использования ресурсосберегающих технологий, резко рос спрос и в частном секторе. По определению автора, наступает эра «углеводородного человека». В это время во время первых Иракского и Суэцкого кризисов первые успешные испытания прошло «нефтяное оружие».

Пятая часть книги посвящена процессу превращения ОПЕК из незаметной организации в колосс мировой экономики, борьбе ее членов за мировое господство. Усиленный экономический рост начала семидесятых годов привел к тому, что спрос на нефть стал превышать предложение. Именно с этого периода наиболее отчетливо проявились негативные факторы десятилетиями нараставшей зависимости европейских стран от ближневосточной нефти. С этого момента нефть стала полноценным оружием Ближнего Востока. В самой ОПЕК это время называют «золотым веком» организации. Хозяевами мировой экономики теперь были страны-члены ОПЕК, полностью контролировавшие свои нефтяные ресурсы и цены на нефть. Они активно избавлялись от своего колониального прошлого, и статус западных нефтяных компаний опустился до уровня наемной рабочей силы. В результате к концу семидесятых годов глобальная нефтяная промышленность изменилась до неузнаваемости. После революции в Иране поставки нефти этого крупнейшего экспортера прекратились, и нефть стала предметом крупнейших спекуляций, показавших, что под угрозой был не только экономический рост и целостность мировой экономики, но даже и мировое устройство. В результате кризиса страны стали создавать значительные запасы топлива, начался переход на другие источники энергии, наметился экономический спад и рост темпов инфляции. Новые источники нефти в Мексике и Северном море ослабили позиции ОПЕК, и к середине восьмидесятых годов цены начали снижаться. В этой ситуации в развитии нефтяной промышленности ближневосточных стран наметилась естественная в условиях конкуренции тенденция вертикальной интеграции, постепенно превращающая их из оптовых торговцев нефтью в розничных распространителей продукции переработки. В течение десятилетий нефть способствовала ускоренному развитию цивилизации как в положительном, так и в отрицательном направлениях, постоянно находясь в центре международной экономики и политики, являясь одновременно надежным источником благосостояния и политической силы государств. Этот стратегически важный ресурс, вскормивший мировую экономику, которая без него не в состоянии функционировать, еще многие десятилетия будет оставаться объектом интересов и действий компаний и государств как экономическими инструментами, так и с помощью военной силы, меняя направления развития отдельных стран, регионов и всей планеты.

В книге не отражены кризисные явления, возникшие в 1997-1998 годы, связанные с падением цен на нефть. Эти события имели не только экономический, но и геополити ческий аспект. Они заставили страны ОПЕК принять и реализовать (что оказалось существенно сложнее) меры по лучшей сбалансированности спроса и предложения в нефтяном мире. Более того, проблема координации нефтяного рынка вышла за пределы ОПЕК и приобрела общемировой масштаб.

Очевидно, что эти последние события на мировом нефтяном рынке требуют особого осмысления и изложения. Немалое место в книге уделено этапу развития российской нефтяной промышленности с самого ее зарождения и до 1917 года. В последующие годы наша страна была как бы вычеркнута из мировой промышленной истории, находясь в роли распространителя собственных природных ресурсов по любым ценам с целью получения так необходимой замкнутому государству иностранной валюты.

Нефть и некоторые другие природные ресурсы за всю историю существования СССР были почти единственным связующим звеном между нашей страной и Западом. Неизвестно, как бы сложилась судьба государства, если бы у него не было этого поистине животворного источника. Сразу же после революции на Западе раздавались призывы к компаниям, приобретавшим российскую нефть, остановиться, так как без этого источника дни советской власти сочтены. Но экономический расчет тогда взял верх над политикой. Нефть в очередной раз определила ход мировой истории.

В сегодняшней России нефтяной и топливно-энергетический комплекс в целом оказался наиболее стабильным сектором экономики, болезненно переживающей переход к рыночным условиям. Созданные в 1993-1995 годах вертикально интегрированные нефтяные компании, получившие в наследство от нефтяной промышленности СССР устаревшее оборудование, традиционную организацию труда и производства, стремятся к динамичному развитию, приближению или даже достижению уровня лучших мировых компаний. Ряд из них, включая крупнейшую нефтяную компанию России «ЛУКОЙЛ», уже приближаются к мировому уровню. Вместе с тем предстоят еще долгие годы упорной работы, прежде чем российские компании наверстают упущенные десятилетия и на равных смогут конкурировать на международном рынке с зарубежными гигантами (как это было до революции, когда наши нефтепродукты, а не сырая нефть, продавались во многих странах Восточного полушария). Только в этом случае Россия сможет обрести так необходимый ей политический и экономический вес, достойный ее масштабов и великой истории.

Президент НК «ЛУКОЙЛ» В. Алекперов

Я считаю для себя привилегией издание книги «Добыча» на русском языке и рассматриваю возможность обратиться к вам, ее читателям, как большую честь. Надеюсь, что вас захватит повествование на столь грандиозную тему, что вас заинтригуют и действующие в нем лица. Быть может, вы сочтете мою книгу похожей на роман, хотя поспешу напомнить Вам о том, что это повествование вполне реально и основано на исследовательской работе, длившейся семь лет.

Надеюсь также на то, что данное издание послужит и более конкретной цели, а именно, внесет свой вклад в дело укрепления взаимопонимания и конструктивных отношений между нефтегазовой отраслью России и стран СНГ, с одной стороны, и мировой отраслью, с другой стороны.

Должен с самого начала кое в чем признаться. Эта книга оказалась задачей куда более серьезной, чем я мог себе представить, когда я только приступил к этой работе. Я начал писать ее в тот самый момент, когда мы основали свою консалтинговую фирму «Кембридж энерджи ресерч ассошиейтс». Заниматься двумя этими вещами одновременно было делом достаточно многотрудным. И оказалось, что в силу значимости самой мировой нефтяной отрасли, писать ее историю — это все равно что писать историю современного мира. Но я продолжал работать, и книга поистине зажила своей собственной жизнью. Для меня лично исследовательская работа и писательский труд были процессом непрерывных открытий и неожиданностей, который, в свою очередь, стал источником огромного вдохновения и творческого удовлетворения. Надеюсь, что для читателей мой труд предстанет всеобъемлющим повествованием о данной отрасли, способным создать необходимый контекст для понимания ее нынешних и будущих проблем и задач.

Мне хочется верить, что книга вызовет интерес самого широкого круга читающей публики — всех тех, кому небезразличен ход мировой политики. Я также надеюсь и на то, что книга станет полезным спутником для всех, кто работает в нефтегазовой и смежных отраслях, а также для тех, кто занят политикой и определяющими ее законами. Я питаю особую надежду на то, что мою книгу сочтут полезной те молодые люди, которым предстоит формировать будущее данной отрасли — по сути, будущее своей нации — в предстоящие десятилетия.

Эта книга отражает огромное уважение к великим достижениям нефтегазовой отрасли России и стран СНГ — достижений, которые уже не укладываются в рамки трех различимых политических реальностей.

Отрасль зародилась в данном регионе во второй половине девятнадцатого века, когда довольно нехитрый бизнес — добыча нефти из выкопанных вручную колодцев — был преобразован технологией и духом предпринимательства и стал одним из величайших центров мировой нефтедобычи. И в самом деле, в течение нескольких лет район, прилегающий к Баку, занимал по добыче нефти первое в мире место. Он оставался крупным добывающим районом и после большевистской революции, и был одной из стратегических целей нацистского вторжения в Советский Союз в июне 1941 года.

После Второй мировой войны советские нефтяники освоили новые районы добычи в Волго-Уральском регионе. Затем последовало освоение гигантского месторождения Самотлор, и Западная Сибирь стала одним из крупнейших источников нефти и газа для всего мира. Это стало огромным достижением, на пути к которому были преодолены громадные препятствия и трудности. Этот выдающийся успех заслуживает огромного уважения. К концу восьмидесятых годов нашего века Советский Союз занял место крупнейшего производителя нефти и ведущего экспортера природного газа. Но со временем столь мощные усилия в увеличении добычи сказались на состоянии месторождений.

Третья реальность сформировалась уже по окончании советской эпохи. В России появились нефтяные компании с вертикальной интеграцией и самая крупная газовая компания в мире. «Лукойл», один из спонсоров данного издания, всего за несколько лет снискал известность во всем мире. В странах вокруг Каспийского моря появились крупные национальные компании, в том числе азербайджанская «Сокар», которая также стала одним из наших спонсоров. Преобразование прежних министерств в современные компании — дело не из легких. Потребности в инвестициях очень велики. Инвестиции понадобятся и для восстановления добычи на освоенных месторождениях, и для освоения новых, и для создания систем транспортировки нефти на рынки.

В то же время, рухнули границы, изолировавшие нефтяную и газовую промышленность бывшего СССР от всего мира. За последнее десятилетие западные компании стали партнерами и инвесторами, несущими капитал, широкий выбор технологий и доступ к мировым рынкам. Этот опыт в разных странах складывается по-разному, но во всех случаях новые взаимоотношения носят сложный характер, подвергаются самым разнообразным факторам давления и переживают многочисленные трудности.

И все же, несмотря на все трудности, поразительными кажутся и глубина диалога, и взаимопонимание. Стало совершенно ясно, что нефтегазовая отрасль России и ее соседей будет процветать и пользоваться благами партнерства с мировой отраслью. В свою очередь, это требует двустороннего обмена знаниями.

Мы с коллегами по «Кембридж энерджи ресерч ассошиейтс» пытаемся постичь то, как эволюционирует нефтегазовая отрасль во всем мире. Мировая отрасль, с которой вы сталкиваетесь сегодня, продолжает претерпевать огромные перемены. Отчасти движущей силой этих перемен стали выдающиеся технологические достижения, которые открывают новые горизонты для предпринимательства, а отчасти — общемировая тенденция все больше полагаться на рыночные силы. По мере чтения, вы заметите, сколь значительная часть истории определяется не только трениями и борьбой, но и сотрудничеством между правительствами и отраслью.

Сегодня все больше правительств приходят к пониманию того, что для решения государственных задач им нет нужды держать отрасль под жестким контролем. Традиционная забота о безопасности отходит на задний план с увеличением источников снабжения и все большей доступностью технологии. По всему миру торговля нефтью в наши дни ведется на открытых рынках. Европа, которая столь важна для экспорта российского газа, продвигается в сторону развития конкуренции. В разведке и добыче компании ведут активную конкурентную борьбу, но конкуренция существует и между странами, которые стремятся привлекать новые инвестиции в мире, где открывается все больше возможностей. Сегодня правительства понимают, что одна из их самых насущных задач — своевременное содействие инвестициям, а это подразумевает создание положительных условий для работы отрасли — как для отечественных, так и для международных компаний. Ведь лучше переложить бремя коммерческих рисков и коммерческих решений на компании, действующие в широких рамках стабильного правопорядка и надежных договоров. Интересам правительств — и стран — служит более высокий уровень добычи и более высокий уровень поступлений в государственную казну, которые можно было бы использовать' для нужд столь важных отраслей, как здравоохранение и образование.

Взаимопонимание можно укреплять посредством лучшего понимания того, как развивалась мировая отрасль. Именно это является главным в повествовании. Как вы, возможно, уже догадываетесь, на страницах книги вам откроется широкая картина. И это очень длинная история. История, значение которой перешагнет и за XXI век.

Дэниел Ергин

27 октября 1999 года

Посвящается Анжеле, Александру и Ребекке

За одну лишь ночь Уинстон Черчилль изменил свои взгляды. Вплоть до лета 1911 года он, тогдашний министр внутренних дел, был одним из лидеров «экономистов» — группировки в британском кабинете министров, критически относившейся к росту расходов на военные цели, для поддержания превосходства над Германией на море. Это соперничество значительно обостряло растущий антагонизм между двумя нациями. Но Черчилль горячо оспаривал неотвратимость войны с Германией, а также то, что намерения Германии необязательно носят агрессивный характер. Он настаивал на выделении средств на внутренние социальные программы, а не на дополнительные военные корабли.

Но 1 июля 1911 года кайзер Вильгельм направил военное судно «Пантера» в порт Агадир, на атлантическом побережье Марокко. Целью рейда был сбор сведений о французском проникновении в Африку, и поиск ниши для Германии. Но хотя «Пантера» была всего лишь канонерской лодкой, а Агадир — портом второстепенной важности, прибытие военного судна вызвало глубокий международный кризис. Рост немецкой военной мощи уже вызывал беспокойство у соседей по Европе; теперь Германия в поисках «места под солнцем», казалось, бросила прямой вызов мировому господству Франции и Британии. В течение нескольких недель в Европе царил страх большой войны. Однако, к концу июля, когда Черчилль заявил, что «возмутитель спокойствия сдает позиции» напряжение спало. Но кризис изменил взгляды Черчилля на будущее. В противоположность прежним убеждениям о намерениях Германии, он теперь считал, что Германия стремится к господству и готова ради этого применить силу. Он склонялся к мнению о неизбежности войны, о том, что она лишь вопрос времени.

Возглавив сразу же после события в Агадире адмиралтейство, Черчилль обещал сделать все для подготовки вооруженных сил Великобритании к неизбежному столкновению. Он отвечал за то, чтобы британский флот — слава и гордость Британской империи — был готов встретить вызов Германии на морских просторах. Одним из наиболее важных и спорных вопросов, вставших перед ним, был переход британского флота на нефть вместо традиционного угля. Вопрос казался техническим, но на деле он имел огромное значение для двадцатого века. Многие считали такой переход нецелесообразным, поскольку вместо надежных поставок уэльсского угля флот должен был зависеть от уязвимых поставок нефти из Персии, как тогда называли Иран. «Чтобы полностью перевести флот на нефть, следовало быть во всеоружии против моря беспорядков», — сказал Черчилль. Но стратегические преимущества нового топлива — увеличение скорости судов и эффективности использования людских ресурсов — были для него столь очевидными, что вопрос был решен. Великобритания должна была положить «нефть в основу своего господства на море», и он посвятил все свои силы и энергию на достижение этой цели.

Альтернативы не было, по словам Черчилля, «Господство — вот цена этого предприятия»

Так Черчилль накануне Первой мировой войны провозгласил максиму, применимую не только к последовавшему вскоре мировому пожару, но и ко всему, что последовало за этим на многие десятилетия вперед, поскольку нефть означала господство на протяжении всего двадцатого века. И борьба за господство — это как раз то, о чем повествует эта книга.

В начале девяностых годов этого столетия — почти восемьдесят лет спустя после того, как Черчилль отдал предпочтение нефти, после двух мировых войн и затяжной холодной войны, и в то время, когда, казалось, началась новая, более мирная эпоха — нефть вновь стала центром мирового конфликта. 2 августа 1990 года еще один из диктаторов этого столетия, Саддам Хусейн в Ираке, вторгся в соседний Кувейт. Его целью было не только покорение суверенного государства, но также и захват его богатств. Добыча была громадной. В случае успеха Ирак стал бы ведущей нефтяной державой мира, и господствовал в арабском мире и в Персидском заливе, где сконцентрированы основные запасы мировой нефти. Его новая мощь и богатство, а также контроль над нефтяными запасами, вынудили бы весь остальной мир считаться с устремлениями Саддама Хусейна. Таким образом, господство само по себе было наградой.

Но ставки были явно столь велики, что вторжение в Кувейт не было принято остальным миром как свершившийся факт, как того ожидал Саддам Хусейн. Оно не было встречено той пассивностью, как это было при оккупации Гитлером Рейна и нападением Муссолини на Эфиопию. Вместо этого Объединенные Нации установили эмбарго, и множество государств в западном и арабском мире мобилизовали военные силы с тем, чтобы защитить сопредельную Саудовскую Аравию от Ирака и встать на пути устремлений Саддама Хусейна. Это был беспрецедентный случай как сотрудничества США с СССР, так и быстрого и массированного развертывания сил в этом регионе. За несколько лет до этого стало чуть ли не модным говорить о том, что нефть больше не имеет «такой важности». Действительно, весной 1990 года, всего за несколько месяцев до вторжения Ирака, высшим чинам американского центрального командования, которые впоследствии встанут во главе мобилизации в США, говорилось о том, что нефть утратила стратегическую важность. Но оккупация Кувейта рассеяла иллюзии. В конце двадцатого века нефть по-прежнему оставалась основой безопасности, процветания и самой сущности цивилизации.

Хотя современная история нефти ведет начало со второй половины девятнадцатого века, именно двадцатый век коренным образом изменился благодаря нефти. История нефти разворачивается на фоне трех великих проблем.

Первая — подъем и развитие капитализма и современного бизнеса. Нефть -это самый крупный и распространенный бизнес в мире, величайшая из великих индустрии, которые возникли в последние десятилетия девятнадцатого века. Компания «Стандарт ойл», доминирующая в американской нефтяной промышленности к концу девятнадцатого века, была одним из первых и самых крупных в мире транснациональных предприятий. Расширение бизнеса от старателей-одиночек, сладкоречивых агентов по сбыту и крупных предпринимателей до корпоративных бюрократий и государственных компаний, объединяет эволюцию бизнеса, корпоративной стратегии, технологического прогресса, маркетинга и, конечно, национальной и международной экономики в двадцатом веке. На протяжении всей истории нефти заключались сделки принимались молниеносные решения и между людьми, компаниями и нациями, иногда по предварительному расчету, а иногда и спонтанно. Ни в одном другом бизнесе так ярко и четко не проявлялся смысл риска и вознаграждения, а также огромное влияние удачи и судьбы.

Если мы заглянем в двадцать первое столетие, то осознаем, что и в нем господство в равной мере будет определяться как микропроцессором, так и бочкой нефти. Поэтому, нефтяная промышленность продолжает оказывать огромное влияние на всю эпоху. В число двадцати ведущих корпораций мира по сведениям «Fortune 500» входит семь нефтяных компаний. Пока не будет открыт альтернативный источник энергии, нефть будет по-прежнему оказывать серьезное воздействие на мировую экономику; значительные колебания в цене могут либо ускорить экономический рост, либо, напротив, привести к инфляции и экономическому спаду. Сегодня нефть это единственный товар, о котором постоянно говорят и спорят не только на страницах, отведенных экономике, но и на первой полосе. Как и в прошлом, она источник благосостояния для отдельных людей, фирм, и целых стран. По словам одного из магнатов, «Нефть — это уже почти деньги».

Вторая проблема — то, что нефть как товар непосредственно связана с национальной стратегией и мировой политикой и властью. Поля сражений Первой мировой войны подтвердили важность нефти, как элемента национальной мощи в эпоху, когда двигатель внутреннего сгорания пришел на смену лошади и паровозу. Нефть лежала в основе развития событий и результата Второй мировой войны как на Дальнем Востоке, так и в Европе. Японцы атаковали Перл-Харбор для защиты своего фланга, при захвате нефтяных ресурсов Восточной Индии. Среди наиболее важных стратегических целей Гитлера при вторжении в Советский Союз были нефтяные месторождения на Кавказе. Но американское нефтяное превосходство было убедительным, и к концу войны топливные баки Германии и Японии были пусты. В годы холодной войны борьба между транснациональными корпорациями и развивающимися странами за контроль над нефтью была основной частью великой драмы деколонизации и растущего национализма. Суэцкий кризис 1956 года, ставший конечной вехой на дороге старых европейских империй, был в такой же степени связан с нефтью, как и с другими факторами. В семидесятые годы «Власть нефти» была всеохватывающей, выводя государства, ранее находившиеся на периферии международной политики, на позиции, позволяющие обладать огромным богатством и влиянием, создавая при этом глубокий кризис доверия в индустриальных державах, чей экономический рост был основан на нефти. И нефть стала ядром первого после холодной войны кризиса в девяностых годах — вторжения Ирака в Кувейт.

Но нефть также показала, что она может быть дурцким золотом. Шаху Ирана было даровано желанное нефтяное богатство, и оно погубило его. Советский Союз — второй в мире экспортер — растратил свои огромные доходы от нефти всемидесятых и восьмидесятых годах на гонку вооружений, а также на ряд бесполезных, а порой и имевших катастрофические последствия международных авантюр. И США, бывшие когда-то одним из главных нефтедобытчиков в мире, а сейчас самый крупный потребитель, вынуждены импортировать половину необходимой им нефти, ухудшая свое общее стратегическое положение и увеличивая уже обременительный торговый дефицит — рискованное для великой державы положение.

С концом холодной войны складывается новый мировой порядок. Экономическая конкуренция, региональные конфликты, этнические столкновения идут на смену идеологии в качестве основы интернациональных и национальных конфликтов, чему способствует распространение современного вооружения. Но независимо от эволюции нового международного порядка, нефть останется стратегическим товаром, имеющим решающее значение для национальной стратегии государств, и международной политики.

Третья проблема в истории нефти — это то, как мир стал «Обществом углеводородов», а мы, на языке антропологов, «людьми углеводородов». В первые десятилетия своего существования, нефтяная промышленность снабжала индустриальный мир продуктом с названием «керосин» и известным как «новый свет», который потеснил ночь и удлинил рабочий день. В конце девятнадцатого столетия Джон. Д. Рокфеллер стал самым богатым человеком в США, в основном, благодаря торговле керосином. Бензин в то время был практически бесполезным побочным продуктом, который иногда удавалось продать по цене два цента за галлон, а если нет, то его просто выливали в реку по ночам. Но как только изобретение лампы накаливания, казалось бы, стало первым шагом к моральному старению нефтяной индустрии, то с разработкой двигателя внутреннего сгорания, работающего на бензине открылась новая эра. Нефтяная индустрия получила новый рынок, и родилась новая цивилизация.

В двадцатом веке нефть совместно с природным газом свергла с престола «Его Величество Уголь» в качестве источника энергии для индустриального мира. Нефть также стала основой для распространения великой послевоенной «пригородизации», которая преобразила и нынешний ландшафт и наш современный образ жизни. Сегодня мы настолько зависим от нефти, а нефть так внедрилась в наши повседневные дела, что мы уже не осознаем ее широкое значение. От нефти зависит где мы живем, как мы живем, как мы работаем, как мы путешествуем, даже -где мы ухаживаем. Нефть — это кровь в сосудах урбанизированных сообществ. Нефть (и природный газ) являются существенными компонентами удобрений от которых зависит мировое сельское хозяйство; нефть позволяет перевозить продукты питания к мегаполисам, которые не в состоянии удовлетворить свои потребности. Нефть дает нам пластмассу и химикаты, которые являются кирпичиками и цементирующим раствором фундамента сегодняшней цивилизации — цивилизации, которая рухнет, если нефтяные скважины всего мира внезапно высохнут.

В продолжение большей части этого столетия, растущая зависимость от нефти практически повсюду отмечалась как нечто хорошее, как символ человеческого прогресса. Теперь дела обстоят иначе. С развитием движения за охрану окружающей среды основным принципам индустриального общества был брошен вызов; и нефтяная промышленность во всех ее аспектах стоит во главе списка тех, кого надо изучать, критиковать и с кем бороться. Во всем мире ведется работа по сокращению сжигания всех типов ископаемого топлива — нефти, угля и природного газа, вызывающего смог, загрязнения воздуха, кислотные дожди, и уничтожение озона, а также ведущего к изменению климата. Нефть, которую мы привыкли считать центром мира, сейчас называют пособником в деградации окружающей среды; а нефтяная индустрия, гордившаяся своим технологическим совершенством и вкладом в формирование нового мира, вынуждена защищаться от обвинений в угрозе нынешнему и будущему поколениям.

Тем не менее человек эпохи углеводородов не проявляет намерений отказаться от автомобилей, дома в пригороде, и от того, что он считает не просто удобствами, а самой сутью своего образа жизни. Жители развитых стран не предполагают отказаться от преимуществ экономики, основанной на нефти, несмотря на экологические проблемы. И любое упоминание об уменьшении потребления нефти в мире вызовет в будущем чрезвычайный рост населения. В девяностых годах прирост населения ожидался в один миллиард человек — т. е. в конце этого десятилетия на 20% больше чем в его начале — при том, что большинство людей в мире требуют права на «потребление». Вопросы глобальной охраны окружающей среды в индустриальном мире будут соотносится с величиной этого роста. А пока подготовлена почва для одного из самых значительных и бескомпромиссных столкновений девяностых годов: с одной стороны — мощная растущая поддержка в пользу защиты окружающей среды, и с другой стороны -стремление к экономическому росту и удобствам «Углеводородного Века», и осознание надежности энергетики.

Эти три проблемы вызывают к жизни события, которые разворачиваются на этих страницах. Масштаб охвата — весь мир. Повествование — это хроника эпохальных событий, которые повлияли на нашу жизнь. Они касаются как мощных, обезличенных сил экономики и технологии, так и стратегии и ловкости бизнесменов и политиков. Эти страницы населены магнатами и предпринимателями этой отрасли — конечно, Рокфеллер, а также Генри Детердинг, Калуст Гульбенкян, Пол Гетти, Арманд Хаммер, Т. Пикенс и многие другие. Не меньше важны для повествования такие личности, как Черчилль, Адольф Гитлер, Иосиф Сталин, Ибн Сауд, Мухаммед Мосаддык, Дуайт Эйзенхауэр, Энтони Идеи, Генри Кисинджер, Джордж Буш и Саддам Хусейн.

Двадцатый век по праву заслуживает названия «век нефти». Тем не менее при всех конфликтах и сложностях, всегда существовало некое единообразие в событиях вокруг нефти, эпизоды, происходившие много лет назад воспринимаются по-современному, и, соответственно, мы слышим отзвук прошлого в нынешних обстоятельствах. Это одновременно и история отдельных людей, и мощных экономических сил, технологических перемен и политической борьбы, международных конфликтов и воистину эпохального переворота. Автор надеется, что это исследование экономических, социальных, политических и стратегических последствий того, что наш мир связывает свои надежды с нефтью, высветит прошлое, позволит нам лучше понять настоящее и поможет предугадать будущее.

Все началось с «уплывших» 526,08 доллара.

Жалованье университетского преподавателя в пятидесятые годы девятнадцатого столетия лишь с большой натяжкой можно было назвать щедрым, поэтому в поисках дополнительного заработка Бенджамин Силлиман-младший, сын выдающегося американского химика, ведущий преподаватель химии Йельского университета, взялся за исполнение стороннего заказа, за который ему было обещано 526,08 доллара. Заказ был поручен ему в 1854 году группой предпринимателей, однако, несмотря на своевременное его выполнение, выплата обещанного гонорара задерживалась. В пылу нарастающего возмущения Силлиман добивался ответа на вопрос, куда девались деньги. Гнев его был нацелен на руководство группы инвесторов, и в первую очередь, — на Джорджа Бисселла, нью-йоркского юриста, и Джеймса Таунсенда, президента банка в городке Нью-Хейвен. Что касается Таунсенда, то он старался держаться как можно более незаметно, опасаясь потерять лицо перед клиентами банка, если вдруг они прознают о его причастности к столь спекулятивному предприятию.

Дело в том, что, питаемые непомерным честолюбием, Биссел и Таунсенд затеяли проект, целиком основанный на их видении грандиозной будущности вещества, известного как «горное масло» и названного так в отличие от растительных масел и жиров животного происхождения. «Горное масло» было замечено в горных ручьях в виде пузырьков, а также оно просачивалось через соляные скважины в районе реки Сил-Крик, протекающей в отдаленных лесистых холмах на северо-западе Пенсильвании. В этих глухих местах нефть, то самое «горное масло», в очень ограниченном количестве собиралась весьма примитивными способами: сцеживанием с поверхности ручьев, либо отжиманием вымоченного в нефтесодержащей воде одеяла или иного тряпья. Основная часть добытой таким образом нефти использовалась для изготовления лекарств.

Новоявленные предприниматели полагали, что, во-первых, можно добывать нефть в гораздо больших количествах, а во-вторых, перерабатывать ее в жидкое вещество, которое может быть использовано в качестве источника света в фонарях. Они ничуть не сомневались в том, что их продукт сможет составить конкуренцию завоевавшему в пятидесятые годы девятнадцатого столетия рынок низкосортному «керосину», являвшемуся продуктом переработки угля. Иными словами, предприниматели считали, что если им удастся добывать нефть в достаточных количествах, они могли бы насытить рынок недорогим и высокоэффективным источником света, столь необходимым в ежедневном обиходе того времени. Они были убеждены, что им удастся осветить города и фермерские поселки Северной Америки и Европы. Не менее важным было и то, что «горное масло» могло быть использовано для смазки движущихся частей механизмов, уже начавших распространяться на заре зарождавшейся эры механизации труда. И как все предприниматели, поверившие в осуществимость собственной мечты, они были уверены, что благодаря достигнутым успехам их ждет перспектива настоящего богатства. Немало насмешек в свой адрес пришлось услышать начинающим предпринимателям, но тем не менее, доведя затеянное дело до успешного завершения, именно они заложат фундамент совершенно новой эры в истории человечества — эры нефти.

«ЧТОБЫ УТЕШИТЬ НАШУ СКОРБЬ»

Идея нового предприятия зародилась в результате серии случайных событий, а также благодаря решимости и упорству одного-единственного человека по имени Джордж Биссел, которому больше, чем кому-либо принадлежат лавры создания нефтяной индустрии. Широколобый, с длинным вытянутым лицом, Биссел производил впечатление мощного интеллектуала. Но, кроме того, этот человек был весьма практичен, поскольку опыт научил его не упускать подвернувшуюся возможность. Вынужденный с 12 лет самостоятельно заботиться о себе, Биссел получил образование в Дартмутском колледже, зарабатывая на жизнь репетиторством и написанием статей. В течение непродолжительного времени после окончания колледжа Биссел преподавал греческий язык и латынь, а затем отправился в Вашингтон, где ему была предложена журналистская вакансия. Наконец судьба привела его в Новый Орлеан, где он стал директором одной из средних школ, а затем инспектором частных школ. В свободное время он изучал юриспруденцию и самостоятельно выучил несколько языков. Он свободно владел французским, испанским и португальским, мог читать и писать на иврите, санскрите, древнем и современном греческом, латинском и немецком. В 1853 году по состоянию здоровья он был вынужден отправиться обратно на север и, проезжая Западную Пенсильванию по пути домой, он видел места, где нефть собиралась вручную с поверхности нефтеносных пятен. Вскоре после этого, навещая мать в Ганновере, штат Нью-Гэмпшир, он заглянул в свою альма-матер — Дартмутский колледж, где увидел хранящийся в кабинете одного из профессоров сосуд с образцом той самой нефти, которая добывалась в Пенсильвании. Этот образец был привезен несколькими неделями ранее другим выпускником колледжа — врачом, имевшим практику в Западной Пенсильвании.

Биссел знал, что нефть использовалась как патентованное и народное средство для лечения всевозможных недомоганий — головной и зубной боли, глухоты, нарушений пищеварения, глистов, ревматизма, водянки, а также для заживления ран на спине лошадей и мулов. Средство носило название «масло сенека» — в честь вождя племени сенека по прозвищу Красная Шкура, который видимо передал сведения о лечебном действии этой нефти белым людям. Один из приверженцев «масла сенека» так рекламировал «чудесное лечебное действие» лекарства в стихах:

"Целительный бальзам из тайного источника Природы Жизнь и цветущее здоровье принесет народу; Струится он из глубин мирозданья, Чтобы утешить нашу скорбь и облегчить страданья".

Бисселл знал, что эта вязкая черная жидкость огнеопасна. Увидев тот образец в Дартмуте, он внезапно подумал, что эта жидкость должна использоваться не для лечения, а для освещения, и в этом качестве она могла бы вполне «утешить его скорбь», вызванную пустым кошельком. Она позволила бы ему распрощаться с бедностью и стать богатым. Снизошедшее на него тогда озарение станет его принципом и верой, которые будут подвергнуты суровому испытанию в течение последующих шести лет, когда очередная надежда будет всякий раз сменяться разочарованием.

ПРОПАВШИЙ ПРОФЕССОР

Но можно ли было использовать нефть в качестве средства освещения? Биссел сумел заинтересовать своей идеей инвесторов и в конце 1854 года привлек к работе профессора Силлимана из Йельского университета для проведения анализа использования нефти в качестве как осветительного, так и смазочного материала. Возможно, имя Силлимана было даже важнее, так как оно служило своеобразным свидетельством одобрения проекта, что позволяло продавать акции и накапливать капитал для последующей реализации этого проекта.

Трудно было найти лучшую кандидатуру для этой цели. Плотного телосложения, энергичный, с «добрым, веселым лицом», Силлиман слыл одним из самых замечательных и уважаемых ученых XIX века. Сын основателя химической науки в Америке, он сумел и сам стать выдающимся ученым своего времени и автором ведущих учебных пособий по физике и химии. Йельский университет был научным центром Америки в середине XIX века, а центром университета были отец и сын Силлиманы.

Силлимана интересовали не столько абстрактные, сколько практические идеи, что и привело его в мир бизнеса. Кроме того, несмотря на высокую репутацию в научных кругах, он постоянно нуждался в дополнительных средствах к существованию. Профессорская зарплата была невелика, а растущая семья требовала расходов, поэтому он постоянно подрабатывал в качестве консультанта по геологической и химической экспертизе. Его вкус к практической работе приведет его к непосредственному участию в спекулятивных сделках, которые в случае успеха, по его словам, «давали бы массу простора... для науки». Его зять был настроен более скептически: «Бенджамин бросает одно дело ради другого и — прощай, Наука!»

Когда Силлиман взялся за анализ нефти, он обнадежил своих новых клиентов. «Я могу заверить вас, — заявил он в самом начале исследований, — что результат будет соответствовать вашим ожиданиям относительно ценности материала». Спустя три месяца, ближе к концу исследований, он был настроен еще более оптимистично, сообщая о «неожиданном успехе использования дистиллята нефти в качестве средства для освещения». Инвесторы с нетерпением ожидали окончательного отчета. И вдруг — какой удар! Профессор ставит ультиматум. Они должны были Силлиману 526, 08 доллара (что эквивалентно сегодняшним 5000 долларов), и он настоял, чтобы первый взнос в размере 100 долларов был переведен на его счет в Нью-Йорке. Счет, представленный Силлиманом был гораздо больше, чем ожидали инвесторы. Они не стали переводить деньги, и профессор был очень огорчен и рассержен. В конце концов, он взялся за этот проект не только из научного интереса. Ему нужны были деньги, и как можно скорее. Он дал понять, что закончит работу только после того, как ему заплатят. Чтобы доказать, что он не шутит, Силлиман тайно передал свой отчет одному из друзей на хранение, а сам уехал далеко на юг, где его не смогли бы отыскать.

Инвесторы были в отчаянии. Окончательный отчет был абсолютно необходим, если они хотели привлечь дополнительный капитал. Они метались в поисках денег — безуспешно. Наконец один из партнеров Биссела дал деньги под собственное поручительство, жалуясь при этом на «самые трудные времена», которые он когда-либо переживал. Отчет, датированный 16 апреля 1855 года, был выдан инвесторам и спешно отправлен в печать. Хотя инвесторы возмущались огромным размером гонорара Силлимана, они получили гораздо больше денег, чем вложили. Исследование Силлимана, по выражению одного историка, было не менее чем «поворотом в развитии всего нефтяного бизнеса». Силлиман опроверг все сомнения относительно новых способов использования горного масла. Он сообщил в своем отчете, что его можно довести до различных уровней кипения и таким образом перегонять в различные фракции, состоящие из углерода и водорода. Одной из таких фракций было высококачественное масло для освещения. «Господа, — писал Силлиман своим клиентам, — мне представляется весьма вероятным, что ваша компания обладает таким сырьем, из которого при помощи простого и недорогостоящего процесса можно изготавливать весьма ценные продукты». Будучи полностью удовлетворенным результатами деловых отношений, он был готов к работе над новыми проектами.

Имея на вооружении отчет Силлимана, который оказался самым эффективным средством рекламирования нового предприятия, участники проекта без большого труда сумели привлечь и других инвесторов. Сам Силлиман взял двести акций, тем самым упрочив престиж компании, получившей название «Пенсильвания рок ойлкомпани». Однако потребовалось еще полтора года, чтобы инвесторы оказались готовы к новому рискованному шагу.

Благодаря докладу Силлимана они знали, что из нефти можно извлечь приемлемое количество жидкого вещества для освещения. Но были ли достаточны запасы нефти? Некоторые утверждали, что это были лишь «капли» из подземных угольных пластов. Разумеется, прочное предприятие нельзя строить на нефти, собираемой вручную с поверхности пятна при помощи ветоши. Надо было доказать, — и ради этого было создано предприятие, — что запасы нефти довольно велики и доступны, чтобы иметь достаточные финансовые вложения в дело.

ЦЕНА И ИННОВАЦИИ

Надежды, которые возлагались на все еще неизвестные свойства нефти, были следствием чистой необходимости. Стремительный рост населения и развитие экономики вызвали потребность в более сильном искусственном освещении, нежели тусклый свет от лампадки с животным или растительным жиром. Те, кто побогаче, столетиями довольствовались светом, который давала при горении ворвань, считавшаяся лучшим источником яркого освещения. Однако добывать ее становилось все дороже, поскольку численность китов падала, и китобойным судам приходилось отправляться все дальше и дальше — за мыс Доброй Надежды, в далекие воды Тихого океана. Цены росли и это был золотой век для китобоев, но не для потребителей, которые не желали платить 2, 50 доллара за галлон. К тому же не было уверенности, что цена не поднимется еще выше. Появились более дешевые жидкие вещества для освещения. Увы, все они были несовершенными. Самым популярным был камфин — производное скипидарного масла, которое давало яркий свет, но было чрезвычайно пожароопасным, и могло привести к взрыву в жилом доме. Существовал еще так называемый городской газ, получаемый путем перегонки угля — его закачивали по трубам в фонари уличного освещения и в городские дома представителей растущего среднего и высшего класса. Но «городской газ» стоил дорого, а потребности в более дешевом и надежном освещении резко возросли. Существовала еще одна потребность — в смазочных материалах. Появившиеся благодаря достижениям в машиностроении механические ткацкие станки и паровые печатные машины создавали такое трение, с которым не справлялась обычная смазка типа свиного сала.

Предприниматели пытались найти пути для удовлетворения потребностей производства. Уже в конце сороковых и начале пятидесятых годов, получая масло для освещения и смазки машин из угля и других углеводородов. Неуемное племя искателей нового, как в Британии, так и в Северной Америке, шло вперед, формируя рынок и разрабатывая технологию, на основе которой будет создаваться нефтяная индустрия.

Подвергавшийся суду военного трибунала британский адмирал Томас Кокрейн (как полагают, прототип байроновского Дон-Жуана) был одержим навязчивой идеей о возможностях применения асфальта и, развернув бурную рекламную кампанию, стал собственником огромного предприятия по производству гудрона в Тринидаде. Некоторое время Кокрейн сотрудничал с канадцем по имени Авраам Геснер. Будучи еще молодым человеком, Геснер пытался наладить экспорт лошадей в Центральную Америку, но после двух кораблекрушений своих судов отказался от этой идеи и отправился в лондонскую больницу Гайз Хоспитал изучать медицину. Возвратившись в Канаду, он вновь переменил род занятий и занялся геологией в Нью-Брансуике. Он разработал процесс выделения масел из гудрона и подобных ему материалов с целью получения высококачественных продуктов для освещения. Полученный им новый продукт получил название «керосин» — от двух греческих слов Keros и elaion, означающих, соответственно, «воск» и «масло». При этом второе слово было изменено с тем, чтобы вызвать в памяти потребителей уже знакомый продукт -камфин. В 1854 году он подал заявку на патент для производства «нового жидкого углеводорода, который я называю керосином, и который может быть использован для освещения и прочих целей».

Геснер принял участие в создании в Нью-Йорке завода по производству керосина, который к 1859 году производил ежедневно пять тысяч галлонов этого продукта. Такое же предприятие было открыто в Бостоне. Шотландский химик Джеймс Янг независимо от него сделал открытие подобного процесса на основе использования горючих сланцев. Еще одно производство с использованием сланцев открылось во Франции. К 1859 году 34 компании в США производили керосина или «угольного масла», как их тогда называли, на сумму 5 миллионов долларов в год. Рост производства угольного масла, как писал редактор одного технического журнала, свидетельствовал о «бурной энергии, с которой американцы берутся за разработку любой отрасли промышленности, если она обещает хорошие прибыли». Небольшая часть керосина получалась из пенсильванской нефти, собранной традиционными способами, и этот керосин время от времени появлялся на нефтеперерабатывающих заводах Нью-Йорка.

Нельзя сказать, что человечество впервые услышало о нефти. В различных районах Ближнего Востока тягучее полужидкое вещество, названное битумом, просачивалось на поверхность сквозь трещины в земле, причем первые свидетельства об этом явлении были сделаны в Месопотамии еще в XXX веке до нашей эры. Наиболее известен был источник битума, располагавшийся в районе поселения под названием Хит недалеко от Вавилона, на месте современного Багдада. В первом веке до нашей эры греческий историк Диодор весьма эмоционально описал это явление: «Множество невероятных чудес можно увидеть в Вавилонии, однако ни одно из них не сравнимо с обнаруженным здесь источником огромного количества битума». В отдельных местах, где выход нефти на поверхность земли сопровождался выделением нефтяного газа, постоянно горели «факелы», породив у народов Ближнего Востока поклонение огню.

Уже тогда битум имел товарное хождение в странах Ближнего Востока и использовался в качестве цементирующего состава в строительстве. Именно битум применялся при возведении стен Иерихона и Вавилона. Можно предположить, что водонепроницаемость Ноева ковчега и корзин Моисея обеспечивалась за счет обмазывания их, как тогда практиковалось, битумным составом. Кроме того, битум использовался при строительстве дорог и, хотя весьма ограниченно и неэффективно, для освещения. Применялся битум и в древней медицине. Описание его фармацевтических достоинств, составленное в первом веке нашей эры римским ученым Плинием, во многом схоже с рекламой нефти как лечебного средства, распространявшейся в США в пятидесятые годы прошлого века. Плиний утверждал, что нефть останавливает кровотечение, заживляет раны, излечивает катаракты, в качестве мази снимает подагру, облегчает зубную боль, успокаивает хронический кашель, устраняет одышку, способствует сращиванию мышечной ткани и приносит облегчение при ревматизме и лихорадке. Кроме того, она, по словам Плиния, «полезна для выравнивания ресниц, мешающих нормальному зрению».

Этим, однако, перечень применения нефти не ограничивается: зажженная она широко использовалась при ведении боевых действий, нередко определяя их исход. В гомеровской «Илиаде» читаем:

«... И троянцы на быстрое бросили судно Неутомимый огонь. Неугасное вспыхнуло пламя».

Перед штурмом Вавилона персидского царя Кира предупредили об опасности возможных уличных боев, на что он ответил: «У нас также есть немало смолы и пакли. Мы быстро распространим повсюду пламя, и занявшие крыши домов воины противника либо покинут их, либо сгорят вместе с ними». Начиная с VII в. н. э., византийцы активно использовали oleum incendarium — так называемый греческий огонь, представлявший собой смесь нефти с негашеной известью, которая воспламенялась при увлажнении. Состав смеси держался в секрете как государственная тайна, она применялась византийцами при отбивании морских атак противника, наносилась на кончики стрел или входила в состав начинки примитивных фанат для поджигания крыш и стен домов в осажденных городах. В течение многих столетий нефть считалась гораздо более грозным оружием, чем даже порох.

Как мы видим, нефть имеет долгую и богатую историю на Ближнем Востоке. Тем не менее, неким таинственным образом сведения о различных способах применения нефти были неведомы Западу. Может быть, потому, что все основные известные источники «битума» находились за пределами Римской империи, что препятствовало распространению его использования на Запад. Так или иначе, но и во многих частях Европы — в Баварии, на Сицилии, в долине реки По, в Эльзасе, Ганновере, Галиции и многих других местах — люди наблюдали выход нефти на земную поверхность, свидетельства о чем дошли до нас из средневековья. А вот способы переработки нефти дошли до Европы благодаря арабам, хотя область ее применения, закрепленная в разработанных учеными монахами и ранними врачевателями рецептах, ограничивалась в большинстве случаев медициной.

И все-таки задолго до предпринимательского озарения Джорджа Биссела и доклада Бенджамина Силлимана в Восточной Европе уже существовала скромная нефтяная индустрия, изначально зародившаяся в Галиции (попеременно являвшейся частью то Польши, то Австрии, то России), а затем распространившаяся до Румынии. Здесь местные крестьяне вручную выкапывали в земле колодцы, где скапливалась сырая нефть, из которой впоследствии получали керосин. Вскоре некий львовский фармацевт с помощью местного же водопроводчика изобрел лампу, пригодную для сжигания керосина. К 1854 году керосин стал одним из основных товаров в Вене, а в 1859 году в Галиции уже действовала полноценная нефтяная промышленность, охватывавшая более 150 деревень и поселков, живших за счет нефтедобычи. Общий объем добывавшейся в 1859 году в Европе — преимущественно в Галиции и Румынии — сырой нефти оценивается в 36 тысяч баррелей. Основным же недостатком восточноевропейской нефтедобывающей индустрии было отсутствие технологии и оборудования для бурения скважин.

Распространение керосина в США в пятидесятые годы натолкнулось на два существенных препятствия: во-первых, объемы добычи и переработки были явно недостаточны, во-вторых, отсутствовала конструкция дешевой лампы, приспособленной для сжигания керосина. Использовавшиеся в быту лампы чадили едким дымом. И вот однажды до неизвестного нам нью-йоркского торговца керосином дошел слух о том, что в Вене производятся лампы со стеклянной колбой, специально предназначенные для сжигания галицийского керосина. Разработанная фармацевтом и водопроводчиком из Львова конструкция керосиновой лампы успешно решала проблему дыма и неприятного запаха. И тогда наш торговец начал импортировать эти лампы в США, где они быстро нашли своего покупателя. Несмотря на внесенные позже в конструкцию «венской» лампымногочисленные усовершенствования, именно этой лампой долгое время торговали в США, а впоследствии она была реэкспортирована по всему миру.

Итак, к моменту, когда Биссел приступил к реализации своего предприятия, на рынке уже появились и недорогое светильное масло — керосин, производившийся путем переработки сырой нефти, и недорогая лампа для его сжигания. По сути, Бисселу и его компаньонам предстояло найти новый источник сырья, которое можно было бы перерабатывать в рамках уже существовавшего технологического процесса. Теперь все сводилось к цене. Если бы новоявленным предпринимателям удалось отыскать источники нефти, позволявшие добывать ее в изобилии и поставлять на рынок по низким ценам, тогда они получали бы контроль над рынком светильных масел, вытеснив с него более дорогую и менее качественную продукцию конкурентов.

Уже тогда было ясно, что копать в поисках источников нефти бесперспективное занятие. Нужно было искать альтернативное решение. Более тысячи пятисот лет назад древние китайцы научились бурить в земле скважины глубиной до трех тысяч футов. Из этих скважин они извлекали на поверхность поваренную соль. В начале тридцатых годов метод «соляного» бурения стал известен в Европе, а затем добрался и до Северной Америки. И вот однажды жарким летним днем 1856 года Джордж Биссел, пытаясь укрыться от невыносимо палящего нью-йоркского солнца, сел за столик под навесом аптечного кафетерия на Бродвее. Рассматривая витрину заведения, Биссел увидел в ней объявление, рекламировавшее лекарство на основе «горного масла». На заднем плане рекламного плаката виднелось изображение буровой установки, подобной тем, что применялись для добычи соли. Вкупе со странными предыдущими совпадениями (помните Западную Пенсильванию и колледж в Дартмуте?) этот случайный эпизод чудодейственным образом, как в детской мозаике, восполнил недостававшую часть в общей картине. А что если попытаться добраться до нефти через пробуренные в земле скважины? В случае успеха было бы снято последнее препятствие на пути к достижению заветной цели.

Таким образом интуиция привела Биссела и его товарищей по «Пенсильванския рок ойл компани» к решению применить технику «соляного бурения» для добычи нефти. Именно бурить, а не копать. Нужно сказать, что наши предприниматели были не единственными, кто решил прибегнуть к бурению: и в США, и в Канаде уже предпринимались попытки пробного бурения нефтяных скважин. Тем не менее, Бисселл с товарищами решили действовать. В их распоряжении был отчет профессора Силлимана, с помощью которого они надеялись раздобыть нужный капитал. Поначалу, однако, никто их план серьезно не воспринимал. Предложение банкира Джеймса Таунсенда обсудить проект «Пенсильвания рок ойл компани» не вызвало у коллег-банкиров ничего, кроме высокомерных насмешек: «Качать нефть из-под земли, как воду? Чушь! Безумие!» Это не поколебало решимости предпринимателей. Они были убеждены в собственной правоте. Но кому же доверить свой безумный проект.

«ПОЛКОВНИК»

Одним из кандидатов был некто Эдвин Л. Дрейк, причем выбор остановился на нем практически по чистой случайности, поскольку никакими особыми способностями он не обладал. Служивший некогда кондуктором на железной дороге и имевший репутацию мастера на все руки, Дрейк заболел, и ему пришлось перейти к оседлому образу жизни. Теперь он снимал вместе с дочерью номер в старой гостинице «Тонтина» в Нью-Хейвене. По случайному совпадению там же жил банкир Джеймс Таунсенд. Гостиница, о которой идет речь, служила местом регулярного времяпрепровождения мужского общества Нью-Хейвена: здесь обменивались новостями, просто беседовали о том о сем. Такая гостиница была оптимальным местом для тридцативосьмилетнего Дрейка — дружелюбного словоохотливого весельчака «без определенных занятий».

Все вечера он просиживал в баре гостиницы, развлекая товарищей по компании бесконечными историями из своей богатой событиями жизни. Дрейк имел живое воображение, поэтому все его байки носили драматический характер и изобиловали всевозможными преувеличениями, призванными подчеркнуть ключевую, героическую роль самого рассказчика. Таунсенд нередко делился с Дрейком своими проектами в отношении добычи нефти и даже ухитрился продать ему часть акций компании. Дальше — больше. Дрейк был приглашен участвовать в реализации проекта, чему благоприятствовали несколько обстоятельств. Находясь в бессрочном отпуске как работник железной дороги, Дрейк имел право бесплатного проезда, а это было существенным благом для испытывавшей финансовые трудности компании Таунсенда. Кроме того, Дрейк имел еще одно достоинство, которое впоследствии окажется весьма ценным, — упорство.

Отправляя Дрейка в Пенсильванию, Таунсенд мудро позаботился о «верительных грамотах» для своего посланца. Будучи наслышан о возможных неприятностях при пересечении границ штатов, а также желая впечатлить местное население, Таун-сед заблаговременно отправил в место назначения несколько сопроводительных писем, в которых Дрейк именовался не иначе как «полковник Э. Л. Дрейк». Так был изобретен несуществующий полковник, которому по прибытии в декабре 1857 года в крошечную обнищавшую деревушку Тайтусвиль был оказан теплый, радушный прием. Путешествие, нужно сказать, оказалось достаточно изнурительным. Полковник ехал на откидной наружной скамейке почтового экипажа, регулярно (дважды в неделю) совершавшего свой многотрудный вояж по лесистой глухомани северо-восточной Пенсильвании. Сам Тайтусвиль представлял собой поселение лесорубов, насчитывающее 125 жителей, большая часть которых жила в долг у местной лесозаготовительной компании. К моменту появления здесь Дрейка ожидалось, что вскоре, когда близлежащие леса будут вырублены, Тайтусвиль опустеет и будет возвращен законной владелице этих мест — природе.

В этот приезд перед Дрейком ставилась довольно простая задача — зарегистрировать на имя компании земельный участок, имевший нефтеносную перспективу. Он быстро справился с поручением и вернулся в Нью-Хейвен с намерением как можно скорее приступить к следующему, намного более ответственному этапу -поиску нефти. Как позже рассказывал сам Дрейк: «Я убедился в том, что нефть в тех местах можно было добывать в больших количествах методом „соляного бурения“. Я также решил для себя, что заниматься этим должен именно я. Однако никто из тех, с кем я беседовал на эту тему, не разделял моей убежденности, полагая, что нефть — всего лишь выделения обширных подземных угольных пластов».

Но не так-то просто было отговорить Дрейка от новой затеи. Весной 1858 года он вновь объявился в Тайтусвиле с намерением продолжить начатое дело. Группа нанявших его предпринимателей основала к этому времени новую компанию,"Сенека ойл компани", в которой Дрейк выступал в качестве генерального представителя. Работы по нефтедобыче были развернуты на участке в двух милях от Тайтусвиля вниз по течению Сил-Крик. После нескольких проведенных в Тайтусвиле месяцев Дрейк написал Таунсенду: «Я оставляю попытки докопаться до нефти вручную, поскольку убежден, что бурение обойдется дешевле», и попросил его незамедлительно отправить еще денег: «Если мы хотим чего-то добиться, нужно иметь деньги... Прошу немедленно сообщить о факте их отправки. Здесь денег практически нет». Спустя некоторое время Таунсенду удалось перевести тысячу долларов, на которые Дрейк попытался нанять буровых рабочих, «соледобытчи-ков», без которых дело стояло на месте. Однако «соледобытчики» славились крайне пристрастным отношением к виски и перманентно пребывали в состоянии, далеком от трезвости, поэтому Дрейк весьма требовательно отнесся к н

Поиск по сайту: