СТАРЫЙ ХОЛОСТЯК

ЖИЗНЬ

Дно терпения – золото.

Народная мудрость

Прощаюсь с юностью и с летом,

И горло не першит слеза…

Когда бы знать, какого цвета

У лета бабьего глаза –

Под шалью выцветшей, с каймою –

В зелёном пламени хвои…

Уже давно багряной хною

Я крашу волосы свои.

И наготу примет подробных

Выводят тени на стене…

И утром первые сугробы

Мне в крик кричат о седине.

МАДЛОБТ*

В день субботний по базару

Я иду, как по судьбе.

Знаю цену я товару.

Знаю цену и себе.

Тут прилавок, там прилавок…

Влёт походочка, шучу:

Нужен мне изюм, а яблок

Молодильных не ищу.

Ах, как томно и призывно

Через весь торговый ряд

На меня глаза грузина

Заворожено глядят! –

Голос – бархат южной ночи –

Ясный голубь над виском!..

Ох, грузин, видать, не очень

Ты грустишь по Сулико.

Фунт изюма, фунт изюма…

Мёд – улыбка! Мёд – слова!

От базарного ли шума

Закружилась голова?

Он твердит: «Мадлобт, мадлобт…»

А мне слышится: «Могло б…»

Да твоими бы устами

Пить настой пчелиных сот...

Сладко, сладко на майдане

Время вспять моё течёт.

Вот совсем остановилось…

Врут весы, – часы не врут:

Что могло быть, не случилось…

То, что было, не вернуть.

Положу изюм в корзину.

Гляну в полуоборот

На красавца на грузина…

Помечтали, и – «Мадлобт!»

*Мадлобт с грузинского – спасибо.-Г.Я.

КРЫЛЬЯ

Что крыльями хвастать без толку,

Когда в паутине они

Пылятся в чулане на полке –

Авось, для чего и годны?..

Из шёлка китайского, может,

Из жести – из рурской руды,

Из аглицкой лайковой кожи,

Иль русской – как пух – бересты,

А, может из финской бумаги?..

Гадаем, а надобно – сметь!

Ведь крыльям без нашей отваги

Самим на вершок не взлететь.

ОДНА

Клонится к озеру лоза,

А мне видны иные дали.

Давно горька моя слеза,

Но воды горькими не стали.

Не повернуло время вспять…

Оно ни в чём не виновато:

Ты там, куда не добежать.

Ты там, откуда нет возврата…

О, Пенелопа, о сестра,

Когда бы мне твои печали,

Ведь двадцать лет тебе ветра

Не вдовьи слёзы утирали.

Неизмеримей и страшней

Моё столетнее отчаянье…

Седым вернулся Одиссей,

Но что мне древние сказанья.

Как плеск далёкого весла,

Любимый мой, твоё дыханье.

Гляжусь я в воды Талкаса

И плачу этими стихами.

ПОД РУИНАМИ

Потолок обвалился.

Обрушилось небо.

Стали резче две скорбные складки у рта.

Для чего, для кого, безответная небыль,

Я осталась одна –

ни жива, ни мертва?

Предал друг. И в душе надломилась опора.

Навалились на плечи безвременья дни.

Нас хватило – всего-то на полразговора,

А, казалось, что вечность ещё впереди...

И обида сожгла моё певчее горло,

И, когда уже нечем, казалось, дышать,

Мне открылось: как трудно быть сильной и гордой,

Но трудней во сто крат научиться прощать…

Пальцы стёртые в кровь, разгребаю руины.

Вот и руки навстречу мне тянет звезда.

И справляю я горькие сороковины

Нашей дружбы, и чашу пью молча, до дна.

ПУТНИЦА

И эта дверь не ждёт звонка –

Глухая дверь на три замка…

А что за ней? – я не пророчица –

Застолье или одиночество?..

Закрыт и ты на три ключа.

Глаза – угасших два луча.

Бездомно мне, темно и ветрено.

Ключи давным-давно утеряны.

Ты – лес. Но где же пенье птиц?

Ты – степь. Но где ж костры зарниц?

То дождь, то снег, а то – распутица.

Ищу тебя. Ты – путь, я – путница.

Пусть нескончаема верста,

И дверь покуда заперта,

Но ветер за меня помолится:

Стучи. Стучащему откроется.

АЛКАШКА

«Алмабика!* Алмабика!» –

Душа навстречу, нараспашку –

Кричали ей издалека…

А нынче – в спину, вслед:

«Алкашка».

Лицо измято и черно,

Как век не стираное платье...

Сгорело всхожее зерно.

Святое отдано проклятью.

Ни дочь, ни мать и ни жена…

Зачем на свет ты рождена?..

Алмабика – яблоневый цвет, женщина-яблоня.-Г.Я.

ВЕРНОСТЬ

Закружат перелётные птицы...

И ничто нам не сможет помочь.

Вновь в глазах моих снег отразится.

Вновь в твоих – вспыхнет южная ночь.

«Воротись!.. – я уже всё простила.

Или тесно нам было вдвоём?..

Слишком рано, мой милый, остыло

Бережёное горло твоё».

Нас разымут точёные крылья

Вдруг клинками – на век ли, на миг,

И повиснет в тенётах бессильно

Мой – в три горла – отчаянный крик.

В небе цвета линялого ситца

Растворяется точка одна…

Вот и всё. Только зимняя птица.

Вот и всё. Холода, холода…

ИГРИСТОЕ ВИНО

Платье с блёстками надену.

Нитку бус свяжу.

И всему назначу цену.

И зажгу свечу.

Постучится – гость ли, ветер –

Никому не верь…

«Добрый вечер».

«Добрый вечер», –

Открываю дверь.

Лёд в ведёрке... Скатерть хрустнет.

Пузырьки со дна… –

Ровно столько ж в сердце грусти,

А любовь – одна.

Ты плетёшь рыбачьи сети,

Ах, слова, слова…

Я связала на две трети –

Сети-кружева.

Кто сказал, в какой печали –

Истина в вине?

«В чьей вине?..» –

Часы стучали

Гулко на стене.

Где-то там луна за шторкой –

С пятки на носок…

Золотистая обёртка!

Пробка – в потолок!

ЛЕСТЬ

Как славно, братцы, на заре

Лететь на мыльном пузыре!

По небу-морю наяву

И ты плывёшь, и я плыву.

Весёлый шарик – ай, ду-ду! –

«Доброжелателем» надут.

Вот так бы век: лететь, лететь…

Но… тонкой называют лесть.

МЕЧ И ЦВЕТОК

Ты из стали.

Ты – меч. Острый меч.

Я – цветок – беззащитный, ранимый.

Ты меня обещаешь беречь.

Я тебе доверяюсь, любимый.

Всё ещё розовеет восток,

Но уже растревожены дали…

«Я – цветок.

Тонкий, нежный цветок.

Тот, кто рядом со мною, –

Из стали».

ПАМЯТЬ

В лесу заповедном по коже берёзовой

Пила полоснула, звеня…

О молодость! – сердце кольнуло занозою, –

О память, простишь ли меня?..

Завяли серёжки. И больше не верится

В зелёные кудри ветвей.

И нет у луны берестовой соперницы,

И в мире не стало светлей.

Сестра белолицая, как мы справляли –

Не праздники, будние дни!..

А нынче полсотни колец отсчитали

Годов почернелые пни.

Я б выжала воду по капле из камня,

Но память – её не избыть:

В невидимой роще сочится страданье,

И этих стволов не спилить.

Любовь с нелюбовью там ходят об руку,

Хула догоняет хвалу,

И водит надежду – по кругу, по кругу –

Сомненье в бредовом пылу.

Там время порою глядит лютым волком.

Там так задувает с полей…

Но всё же о счастье – далёком, недолгом –

Поёт мне всю ночь соловей.

ПОТЕРЯННЫЙ РАЙ

«Влюблённым рай и в шалаше»…

Слова, слова, одно кокетство…

Какое стёртое клише!

Какое тесное соседство!

Дугой изогнутая бровь

И взгляд прямой – горящий уголь…

Нет, тешит душу, греет кровь –

Надёжный кров, где пятый угол

И тот не лишний, свят очаг,

Полны – коробочка и чаша,

Где стол – горой…

Гора Чак-чак

Покорена да будет наша!

Всё купим, хватит барышей!..

Так что же сердцу не поётся?

Любовь осталась в шалаше.

Она – не продаётся.

СТАРЫЙ ХОЛОСТЯК

Ключ утерян, – не досадно.

Заржавел замок, – пустяк…

Ты давно уже разгадан,

Старый холостяк.

Для кого-то жизнь – копейка.

А кому – пятак…

По тебе грустит жалейка,

Старый холостяк.

Да и эта песня спета.

Нет подруги, – что ж…

Иль от скуки бабье лето,

В гости позовёшь?

Худо дело: зябко сердцу.

На душе сквозняк.

Повело судьбу, как дверцу,

Наперекосяк.

Всё бодришься по привычке:

В доме тишь и гладь…

Но подобранной отмычкой

Каждый встречный взгляд.

Заржавел замок, –

и ладно.

Ключ закинут на чердак…

Ты давно уже разгадан,

Старый холостяк.

ХУДАЯ МОЛВА

На чужой роток

Не накинешь платок

Русская народная поговорка

Трясёт молва худым крылом,

В зобу лужёном – злобы ком:

Когда бы плоти ей вкусить,

Когда бы крови ей испить!

Её ни репой, ни лычом

Не накормить…

Как будто тучей грозовой

Закрылось солнце в час дневной.

Хулы и тьмы настала власть…

Я сердца отрезаю часть…

И зависть скрылась за горой.

Всего на час…

Нет! Целый час есть у меня!

Не от воды – сыра земля.

Не от стыда, как алый стяг,

Там в полный рост поднялся мак!

И вот уже отпрянул мрак…

Нет, не напрасна жизнь моя.

ГОЛУБЬ МОЙ

Голубь мой, лети, лети –

В звон разноголосицы!..

Кто ж, у выси взяв мотив,

На подножном кормится?..

Что цыганишь у людей,

Милый, крохи сорные?

В поднебесье – всех земней

Слово не заёмное.

Приворотная тщета.

Маята извечная…

Да не наша ли чета

Синевою венчана?..

Голубь мой, – зову опять, –

Сколько нам отмеряно?..

Тяжела земная кладь.

Робок взгляд потерянный.

Что ж, прощай, моя печаль,

О двух крыл, что волоком…

Дрожь полётного плеча.

Притяженье облака!

***

Красота откроет душу,–

Зло проникнет под полог,

И росток заветный душит

Лютый враг – чертополох.

Я дождей молю отвесных,

Чтоб цветок мой не засох,

И огня грозы небесной,

Чтоб спалить чертополох!

***

«Любовь – не платье», – повторяю шёпотом…

А, вот, моя – и латана, и штопана:

Одёжки нищенки, сестры, невольницы –

Продляю век… но снова швы расходятся.

Стежок к стежку… и скорбная усталость…

Всё! Больше ниток нет.

Игла сломалась.

МИНОТАВР

Ликуйте, о юноши! Радуйтесь девы!

Под славные звуки и флейт, и литавр!

Афины, вы слышите эти напевы? –

Героем-Тесеем сражён Минотавр.

Как чайки крыло – ослепительны платья.

И в пурпур хитонов обряжен закат.

Над злом ненавистным свершилась расплата,

И критским галерам корабль не догнать!

Победную песню под парусом белым

В аттических водах Тесей пропоёт.

Напрасно шлёт Минос калёные стрелы.

Напрасно он дочь Ариадну клянёт...

Ах, мифы Эллады, ах, вечные лавры!..

Но ядом цикуты в игристом вине

Поныне беснуется кровь Минотавра,

Крикливая кровь – и в тебе, и во мне.

Я вижу воочию – враг не повержен,

Он там, в лабиринтах подземных души.

Я слышу зубов его яростный скрежет,

Всё рвёт он и мечет, всё – злобно крушит.

Вновь жертва клонится в бессильном потворе.

И, страхом объятая, падает ниц.

Вселенского горя Эгейское море

Бушует, как прежде, не зная границ.

…Семь юношей стройных, семь девушек нежных…

О как вознеслась откупного цена!

Слезой матерей и отцов безутешных

Крутая волна солоным солона.

Телец Золотой бьёт копытом в молельне.

Мы сами беду зазываем в свой дом

Как страшно слепым стало благо прозренья!

Как сладко толпою идти за слепцом!

Сжимается круг всё тесней и теснее...

Но громом небесным доносится речь:

«Ты – воин!

Не прячься за спину Тесея,

Но выкуй разящий – свой собственный – меч!»

ПТИЦА МЕЧТЫ

Мечта улетела….

«Куда же ты, в небо?

Как птица из клетки-груди?..

И мне б за тобою вдогонку и мне бы,

И мне бы на эти круги –

Из чёрствых и цепких рвануться объятий

Что зависти, что нелюбви…» –

Кричу на восходе, кричу на закате,

Но, видно, зови, не зови…

Рассыпана медная мелочь на сдачу –

А ну, дорогая, нагнись!..

И снова и снова мой крик наудачу:

«Вернись, моя радость, вернись!

Не так безнадёжны ещё расстоянья

И кривда – не всякая речь …

О, как научилась я жить ожиданьем!

О, как обещаю беречь!

Поверь, ведь давно моё сердце готово

Земной разорвать договор.

Оно без мечты, без призывного слова –

В пустую стучащий мотор.

Лавка настроения

Улыбка должна быть крылатой,

Пусть даже она мимолётна...

Но, всё же, пока рановато

Силки расставлять для охоты.

Улыбка должна быть открытой –

От сердца, а сердце ранимо,

Как птица…

Спокойно, родимый,

Не надо охотничьей прыти.

И ловчих повадок не надо,

Приманок и нитки суровой.

Улыбка – из райского сада.

Ты думал – из лавки торговой?–

Заваленной пойманной дичью

Где можно, не то чтоб задаром,

А так, при известном наличье,

Купить кой-какого товару:

Осьмушку усмешки, ухмылки…

Опять ты прицелился мимо.

Пойми же, охотник мой пылкий,

Улыбка должна быть – взаимной.

Ты думаешь, можно иначе:

Две чаши, весов коромысло, –

И нет равновесия?..

Значит,

Торговля лишается смысла.

Шульган-Таш

В неприютной утробе застывшей скалы

Затаилась угрюмо пещера.

Гулко камень сорвался c гранитной скулы…

«Человек, глубока ль твоя вера?» –

Возроптало сомненье на все голоса.

Слышу шёпот то справа, то слева...

Вот на Древе познания плод налился…–

Я ль не дочерь Адама и Евы?

Будто дверь потаённым ключом отомкнув,

Вековые ломаю запреты,

Побеждают глаза непроглядную тьму…

Что там?..

Вижу на стенах просветы.

Как из праха земного рисунок восстал,

Может, истины первой во имя:

И шипенье змеи, и звериный оскал,

И цветок беззащитный – меж ними?

Боже, Боже, – шепчу со слезой на глазах, –

Пращур мой, ты читал мои мысли.

Как ты смог, обречённый на гибельный страх,

Обрести вдохновенные выси?

Значит, видело око и Зло, и Добро –

В этих гнётом гнетущих потёмках,

Значит, так же саднило под тем же ребром,

Если боль раскричалась в потомках.

И змея, и к прыжку изловчившийся зверь

Ждут добычи, от злобы сгорая…

Потаённым ключом запираю я дверь

И цветок на груди согреваю.

Переводы С. Янаки

Содержание

Переводы А. Филиппова

Солнце, не спеши!

Так предписано

Адам и Ева

Два крыла

Меч и струна

Грусть одиночества

Клубок памяти

Первая любовь

Переводы Ю. Андриянова

Сиюминутность

Не целуй!

Цветущая поляна

Перед зеркалом

Поверила

Золотистая осень

Чудо

Городские березы

Четки

Плач о суровой нежности

Перевод Н. Грахова

Возвращаясь в Саитбабу

Переводы В. Денисова

Моя земля

Без тебя

Ромашка и камень

Подснежник

Кара

Сюмбюля

Переводы Р. Паля

Бьют часы

Мой сад

Парадокс любви

Свет доброты

Переводы С. Янаки

Жизнь

Мадлобт

Крылья

Одна

Под руинами

Путница

Алкашка

Верность

Игристое вино

Лесть

Меч и цветок

Память

Потерянный рай

Старый холостяк

Худая молва

Голубь мой

Красота откроет душу…

Любовь – не платье…

Минотавр

Птица мечты

Лавка настроения

Шульган-Таш

Поиск по сайту: