АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

ТЕХНИКИ ГИПНОЗА

Читайте также:
  1. II. Освоение техники микроскопии с иммерсионной системой.
  2. Глава 6. Методы оптимизации уровня стресса Дыхательные техники
  3. Диалогические техники
  4. Задание 3. Учет затрат и исчисление себестоимости услуг предприятия по ремонту техники.
  5. Затраты на инновацию. Соотношение стоимости отдельных этапов процесса создания и освоения новой техники.
  6. ИСПЫТАНИЯ ИЗДЕЛИЙ АЭРОКОСМИЧЕСКОЙ ТЕХНИКИ
  7. ИСПЫТАНИЯ ИЗДЕЛИЙ АЭРОКОСМИЧЕСКОЙ ТЕХНИКИ
  8. ИСПЫТАНИЯ ИЗДЕЛИЙ АЭРОКОСМИЧЕСКОЙ ТЕХНИКИ В РАЗЛИЧНЫХ КЛИМАТИЧЕСКИХ УСЛОВИЯХ
  9. ИСПЫТАНИЯ ИЗДЕЛИЙ АЭРОКОСМИЧЕСКОЙ ТЕХНИКИ В РАЗЛИЧНЫХ КЛИМАТИЧЕСКИХ УСЛОВИЯХ
  10. ЙОГИЧЕСКИЕ ТЕХНИКИ В «МАХАБХАРАТЕ»
  11. Как вы думаете, можно ли получить долю «счастья» при помощи гипноза?
  12. КИТАЙСКИЕ ТЕХНИКИ

М. Н. Гордеев, В. Г. Евтушенко

Издательство Института Психотерапии

Москва

Гордеев М. Н., Евтушенко В. Г.

Техники гипноза. М.: Изд-во Института Психотерапии, 2003.-245 с.

Классический гипноз - один из первых методов психотерапии, получивший широкое распространение в отечественной клиничес­кой практике. В его истории были взлеты и падения, он вызывал ак­тивный интерес и столь же активное неприятие. Сегодня методы и приемы классического гипноза, несмотря на некоторый налет кон­серватизма, остаются надежным рабочим инструментом в руках опыт­ных специалистов-практиков. С их помощью излечивают такие рас­пространенные болезни, как алкоголизм, табакокурение, избыточ­ный вес, заикание, энурез. О том, как именно используют гипноти­ческие техники и приемы при работе с конкретными проблемами, и рассказывается в этой книге.

Она будет полезна прежде всего тем врачам и психотерапевтам, кто на практике встречается с подобными заболеваниями, а также студентам и преподавателям психологических вузов, а возможно, и людям, ищущим решение своих проблем.

ISBN 5-89939-093-Х

© Гордеев М. Н., Евтушенко В. Г., 2003 © Изд-во Института Психотерапии, 2003

Содержание

КЛАССИЧЕСКИЙ ГИПНОЗ..................................................5

Глава 1. История гипноза...................................................7

Глава 2. Механизмы гипноза и внушения.........................22

ГлаваЗ. Внушение...............................................................31

Глава 4. Внушаемость и восприимчивость к гипнозу.......41

Глава 5. Раппорт..................................................................49

ТЕХНИКА И МЕТОДИКА ГИПНОТИЗИРОВАНИЯ...........61

1 Глава 6. Подготовительные психологические тесты..........63

Глава 7. Приемы для определения степени внушаемости

и гипнабельности............................................................73

(Глава 8. Методы воздействия на зрительный, слуховой

и кожный анализаторы...................................................102

- Глава 9. Приемы быстрого наведения гипнотического

транса..............................................................................ПО

Глава 10. Внушение в состоянии естественного

ночного сна....................................................................115

Глава 11. Гипноз животных.................................................127

СПЕЦИАЛЬНАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ....................................135

Глава 12. Особенности проведения эмоционально-стрессовой психотерапии методом А. Р. Довженко при лечении алкоголизма...............................................137

Глава 13. Особенности проведения эмоционально-стрессовой психотерапии методом В. Г. Евтушенко при лечении логоневроза...............................................172

Глава 14. Особенности проведения сеанса гипноза при лечении избыточного веса методом В. Г. Евтушенко...............................................................193

Глава 15. Особенности проведения условно-рефлекторного сеанса гипноза при лечении ночного энуреза методом В. Г. Евтушенко...................................207

Заключение..............................................................................242

Литература................................................................................244

КЛАССИЧЕСКИЙ ГИПНОЗ

Глава 1 ИСТОРИЯ ГИПНОЗА

Гипноз известен с незапамятных времен. Человечество идет с ним рука об руку, то проникаясь интересом, то забывая о нем. Удивительно то, что, несмотря на многолетнюю историю и по­стоянное соприкосновение, о гипнозе всегда говорят как о та­инственном явлении психики, которое до сих пор не поддает­ся разгадке, и его отдельные детали до сих пор не могут объеди­нить в одну цельную картину. По-видимому, не хватает еще многих кусочков мозаики, чтобы гипноз стал понятным и от этого еще более близким.

Возможно, гипноз даже старше человека, поскольку мы зна­ем, что гипнотические явления встречаются и в животном мире: например, ныне живущие современники динозавров, крокоди­лы, так же могут впадать в состояние транса. Хотя, возможно, делают это без всякой цели.

Гипноз человека интересен именно своей целенаправлен­ностью. Он позволяет либо уменьшить защитные силы челове­ка и подчинить его влиянию другого, либо, наоборот, пробу­дить в нем такие силы, доступ к которым в бодрствующем со­стоянии был маловероятен. В сохранившихся письменных ис­точниках самых древних цивилизаций мы находим упоминания о применении гипноза. Но еще задолго до появления письмен­ности шаманы использовали состояние транса для разных це­лей: для приобретения уверенности в удачной охоте, для исце­ления больных, в обрядах, связанных с защитой от злых духов, и т. д. Наскальные рисунки, запечатлевшие шаманские ритуа­лы, могут свидетельствовать об особом состоянии сознания, в котором находится человек, беседующий с духами предков, привлекающий животных, разгоняющий тучи, а главное, веря­щий во все то, что он делает. Безусловная вера заражает, и со­племенники шамана наверняка действительно становились Удачливее, здоровее, сильнее. Из века в век шаманы совершен-

ствовали свое искусство, находили новые приемы, передавали полученные знания из поколения в поколение. Постепенно у разных народов образовывались отдельные касты — касты жре­цов, которые славились своей закрытостью, богатством накоп­ленных знаний, умением воздействовать на людей и находить доступ к таким слоям психики человека, что, казалось, им дей­ствительно помогают боги. И чем больше была сумма знаний, накопленных жрецами, тем больше они были заинтересованы в их передаче. Изобретение письменности облегчило этот про­цесс. Шумерские клинописные таблички содержат первые сви­детельства о том, что шумерским жрецам был известен гипноз: они умели лечить людей во сне, различали стадии гипноза, со­здавали внушения, больше похожие на молитвы. И неудиви­тельно: люди в то время гораздо больше верили в силу богов, чем в собственную силу. Обращаясь к богам, они так сильно верили в то, что диалог возможен, что боги «посылали» им соб­ственный ответ, который и становился исцелением, решением проблем. Обряды, ритуальные действия завораживали челове­ка, и он верил, что благодаря жрецу напрямую общается с бо­гом (некой высшей силой, духами предков), говорит ему о сво­их бедах и получает небесную благодать. Использование лечеб­ного сна упоминается практически во всех культурах. Обяза­тельным условием эффективного приема лекарств было произнесение заклинания, которое, по сути, являлось просьбой к богам об усилении действия лекарства.

До наших дней дошел так называемый «папирус Эберса» — первый памятник египетской культуры, посвященный медици­не. В нем, помимо описания лечения различных болезней, при­водятся и обязательные слова, которыми надо сопровождать прием целебных средств. Больной должен был обращаться к Изиде, к Тору, прося их ниспослать ему возможность исцеле­ния. И, разумеется, чем более истово человек молил об этом, тем больше у него было шансов исцелиться. И, казалось, что только боги помогают человеку, а не его жгучая заинтересован­ность в выздоровлении.

С древнеегипетских жрецов началось прорицание судьбы и предсказание будущего с фиксацией взгляда на прозрачном

кристалле. То, чем мастерски владел легендарный граф Кали­остро, в Древнем Египте начиналось так: жрец замирал на ме­сте, впиваясь взглядом в кристалл, и цепенел. Через некото­рое время на неподвижном лице начинали шевелиться только губы, рассказывая о событиях будущего, о том, что ждет от­дельного человека или предстоит целому народу. В других слу­чаях специально обученный жрец в этом состоянии выводил письмена, и казалось, что его рукой управляет кто-то другой. Затем эти знаки трактовались как зашифрованные послания бога.

Велика роль гипноза и самогипноза в индийской культу­ре, которая основана на соединении собственного сознания с философско-мистическим пониманием мира, единении с ним и уходе из мира реального. Один из известных специалистов по гипнозу Брейер высказывал мнение, что из Индии гипноз попал в Японию, где у него тоже нашлось много сторонни­ков, и состояние, в которое вводил себя один из основателей японской религии, было не чем иным, как гипнотическим со­стоянием.

В Древней Греции толпы народа стекались к храму бога Ас-клепия, паломники шли со всех сторон по тропинкам и доро­гам, под палящим солнцем и под дождем, взбирались на воз­вышенность, где стоял храм, и верили, что вот оно — жилище бога, который обеспечит им здоровье. Благочестиво склоняясь перед величием бога, они входили в храм, на стенах которого висели таблички с рассказами о чудесных исцелениях. Суро­вые жрецы проводили длительные обряды, сопровождавшиеся молитвами, призывами к богу, воодушевленным экстазом. Ус­талые паломники спали в специально отведенном помещении храма, где во сне могли слышать голос бога, который разгова­ривал с ними, оказывал им свою помощь и поддержку.

В храме Аполлона в Дельфах на вопросы паломников отве­чала пифия. Она тоже находилась в состоянии транса. Измож­денная постом, возможно, опоенная специальными сильнодей­ствующими зельями, она выкрикивала бессвязные слова, ко­торые записывались и затем интерпретировались служителями храма. Пифия не замечала никого и ничего, и это только уси-

ливало благоговение вопрошающих. Они видели перед собой изможденную девушку, но в ней бушевали какие-то неведомые силы, которые, казалось, приходили откуда-то с небес, словно молнии. Как будто сам Аполлон вкладывал силы в прорица­тельницу.

Сила гипноза всегда была неразрывно связана с исцелени­ем. И неудивительно, что исцеления происходили даже там, где, казалось бы, не было непосредственного транса. Например, когда император Веспасиан или царь Пирр исцеляли своих под­данных наложением ноги. Вера участников этого действа была настолько велика, что подобное вмешательство, несмотря на всю его курьезность, вызывало невероятный эффект.

Слова Иисуса Христа из Священного Писания:" «По вере Ва­шей да будет Вам», говорят об особенной роли самовнушения и доверия в том результате, которого человек хочет достичь.

Библия содержит описания многих случаев внушения и нео­бычных состояний сознания, однако эти явления традицион­но трактуются как вмешательства сверхъестественной силы, умаляя роль людей, участвовавших в этом. Гипноз как бы оста­ется за пределами науки, поскольку никому и в голову не при­ходит изучать божественные силы.

В ранних христианских сектах использовали гипноз как со­ставляющую часть религиозного экстаза. Египетские гности­ки, молясь с закрытыми глазами, испытывали необычные чув­ства, их посещали различные видения, разумеется, в первую очередь появлялись боги. Известно течение омфалопсихиков, которые молились, уставив неподвижный взгляд в собствен­ный пупок. Сейчас известно, что фиксация взгляда на одной точке, чем бы она ни была — блестящим предметом или соб­ственным пупком, приводит к появлению состояния транса. Среди обрядов монтанистов — христианской секты первых ве­ков нашей эры были молитвы, во время которых они держали указательный палец у носа и рта. Разумеется, длительное пре­бывание в подобном состоянии тоже приводило к трансу и са­могипнозу.

Десятилетия сменялись десятилетиями, уходили века, а многое оставалось неизменным, и то, что упоминалось еще в

 

папирусе Эберса — наложение рук на голову больного для его исцеления, в средние века стало прерогативой коронованных особ. И французские, и английские короли начали соперни­чать в том, кто лучше может исцелять своих подданных. Такой дар передавался вместе с короной как одна из святынь, напри­мер, во Франции это продолжалось от царствования Францис­ка I до Карла X.

Часто целительскими способностями обладали не только коронованные особы, но и представители «социальных низов»— сумасшедших нищих, например, русские юродивые или персид­ские дервиши, которые считались «божественными» людьми.

Идея о том, что окружающий мир управляет человеком, была распространена с незапамятных времен. Средневековая наука стала искать доказательства этой теории. Величайший ученый XVI века Парацельс создал учение о том, что звезды влияют на человека. Он утверждал, что человек составляет единое целое с природой, и от звезд и других небесных тел исходит особая сила, которая способна приходить к человеку и пробуждать его силу. В дальнейшем сам Парацельс и другие ученые предположили, что подобная сила может переходить от одного человека к другому. Более того, за этим теоретическим постулатом стоял конкрет­ный способ лечения, дошедший до нашего времени: излечение с помощью магнита, который должен давать человеку силы и вбирать из него болезни. Парацельс был не только ученым, но и величайшим врачом своего времени. И несмотря на то, что се­годня такой способ лечения может вызывать лишь улыбку, он с блеском применял его в собственной практике, и множество людей было вылечено таким образом. Они не знали, что сочета­ют силу магнита, или магнетизм, с самовнушением.

Живший несколько десятилетий спустя ученый ван Хель-монт утверждал, что люди обладают силой, с помощью кото­рой они могут оказывать магнетическое влияние на других, прежде всего на больных. Чуть позже шотландец Максвелл, основываясь на идее магнетизма, создал особую форму магне­тического лечения, которая, по-видимому, также основана на идее самовнушения. Так как идея магнетического лечения со­стоит в том, что магнетические лучи исходят из тела человека и

доходят к другому, Максвелл предположил, что подобным свой­ством могут обладать все выделения человека. А поскольку эк­скременты легче собирать, чем магнетические лучи, то их ис пользование, то есть прием внутрь, растирание и другие спосо бы контролировать гораздо проще. И таким образом челове ческие выделения могут использоваться для самолечения лечения других людей.

Следует упомянуть еще об одном событии, которое про­изошло в середине XVII века. Иезуитский священник А. Кир-хер описал новое, совершенно необычное явление: он брал пе­туха со связанными ногами, резко переворачивал его, слегка фиксировал ладонями и устремлял его взгляд на линию, про­веденную на поверхности, после чего убирал руки, и птица ос­тавалась недвижимой в этом положении достаточно долго. Объяснения этому опыту не было, но он положил начало тому, что еще долгие годы будет называться животным магнетизмом, хотя никакого магнита здесь нет и в помине.

Здесь история гипноза как будто замирает перед решающим прыжком, который сразу выведет гипноз из области теоретичес­ких изысканий, научных трактатов, написанных на малопонят­ном латинском языке, в бытовую сферу, сферу разговоров, об­суждения, возвеличивания, интереса, потому что на горизонте появляется венский врач Антуан Месмер. Годы становления Месмера проходят в Вене, где он сначала изучает теологию, а затем становится доктором философии. Именно в Вене, он изу­чает медицину, а затем защищает докторскую диссертацию о вли­янии движения планет на людей. В этой работе он развил основ­ные идеи Парацельса о возможности влияния планет на людей и людей друг на друга, о существования флюида, который цирку­лирует в органах и питает их. Он объяснял, что разные люди об­ладают разной степенью магнетической силы, ее может быть из­быток или недостаток, при этом магнетический флюид может передаваться на расстояние. Дальнейшее развитие теории при­вело к созданию идей магнетического лечения, которое стало называться магнетизмом или месмеризмом. Вначале Месмер лечил прикосновением, но в ходе собственных опытов пришел к выводу, что целебное воздействие может быть опосредованным —

передаваться и различными предметами из дерева, стекла, желе­за, эбонита. Венская научная общественность негативно отнес­лась к идеям Месмера и его способу лечения. Месмер подвер­гался осуждению и даже преследованию, его обвиняли в шарла­танстве, и в 1778 году он перебрался в Париж, где организовал клинику для лечения месмеризмом. Падкая на все новое париж­ская знать с интересом откликнулась на опыты Месмера. Лечить­ся у него стало модно, и на сеансах появлялись представители элиты, вплоть до членов королевской семьи. Лечение было зре­лищным, экстравагантным. Среди его пациентов была даже Ма­рия Антуанетта. Наиболее значимым эффектом Месмер считал даже не усыпление больного, а прохождение его через «исцеля­ющий кризис». Для этого он использовал особое устройство, которое называл «бакэ». По описанию одного из членов прави­тельственной комиссии, Бейли, это был сложный аппарат, пред­ставлявший собой дубовый ящик, наполненный бутылями с на­магнетизированной водой, в отверстиях из него торчали желез­ные стержни. Пациенты должны были держать эти намагничен­ные стержни в руках, и магнетическая энергия из чана переходила в них. Под специально подобранную музыку Месмер выходил и заряжал чан своей магнетической энергией. И люди, державшие в руках стержни и ожидавшие чуда, своим ожиданием доводили себя до целительного кризиса, часто сопровождавшегося кон­вульсиями. Пациент мог терять сознание, погружаться в сон, после которого часто испытывал облегчение.

Слава Месмера принесла ему как безусловных почитателей, так и врагов. Две высокопоставленные комиссии, одна из ко­торых была организована Академией наук, а другая — королем Франции, провели самостоятельное исследование этой пробле­мы и вынесли вердикты, отрицающие существование живот­ного магнетизма в принципе и подобный способ лечения лю­дей в частности. Описанные эффекты комиссия приписывала воспаленному воображению пациентов, а не реально существу­ющему физическому факту. Более того, комиссия, докладчи­ком в которой был Бейли, зафиксировала определенные чув­ственно-эротические переживания, особенно у женщин, и об­винила Месмера в'подрыве основ нравственности. За свою

жизнь Месмер обвинялся и в шарлатанстве, и в корыстолюбии, и во многом другом. Однако современники пишут о том, что и в Вене, и в Париже Месмер всегда оказывал бесплатную по­мощь беднякам, что он сам глубоко верил в те теории, которые предлагал, верил в присущую лично ему способность перено­сить магнетический флюид и передавать его страждущим лю­дям. Месмер пытался продолжать свое лечение, но начавшаяся Французская революция вынудила его уехать в Швейцарию, где он продолжал свои занятия до глубокой старости.

Однако идеи Месмера взбудоражили научную обществен­ность. У него нашлось много последователей. Некоторые из них пытались заработать деньги, используя популярность месмериз­ма, другие изучали его метод. Одним из самых известных пос­ледователей Месмера был маркиз де Пюисегюр, который не нуждался в деньгах, но был безусловно заинтересован в изуче­нии магнетизма. Он лечил крестьян в своем родовом имении и постепенно пришел к выводу, что целительный кризис вовсе не обязателен, а состояние транса, в котором находится паци­ент, помогает проводить внушение, которое способствует из­менениям. Пюисегюр открыл глубокую стадию гипноза, нахо­дясь в которой, человек мог говорить, писать, вспоминать. При этом, выйдя из транса, он ничего не помнил о происходившем только что. Эту стадию гипноза маркиз назвал сомнамбулиз­мом, вернее, искусственным сомнамбулизмом.

Другие магнетизеры описывали сверхъестественные явле­ния: ясновидения, прорицания, переноса чувств и др. И несмот­ря на то, что эти сообщения опровергались исследователями, тем не менее они подогревали интерес к гипнозу.

В XVIII веке Францию начали сотрясать революционные ка­таклизмы, и на время исследования месмеризма и магнетизма прекратились. Но зерна магнетизма дали свои ростки сначала в Германии, а затем в Англии. Германия на первых порах доста­точно холодно отнеслась к опытам Месмера и не приняла идеи животного магнетизма, однако энтузиасты, развивавшие новое учение, появились сначала в Бремене и землях Верхнего Рейна, а затем во всей Германии и соседних странах. И только Вена ка­тегорически отрицала явление магнетизма. Серьезным доводом

в пользу его признания стала тяжелая болезнь Фридриха II. К заболевшему властителю со всех сторон съезжались лекари всех мастей, в том числе и практикующие магнетизм. Согласие вели­кого монарха на магнетическое лечение весьма способствовало его признанию, и постепенно германское общество, в том числе и ученые мужи, начали воспринимать магнетизм вполне серьез­но. В Берлине это учение стало пользоваться таким уважением, что даже студентов-богословов обучали основам теории и прак­тики магнетического лечения. По некоторым предположениям, эта идея принадлежала еще Месмеру, который видел в магнетиз­ме инструмент для усиления могущества духовенства и церкви.

Первый серьезный удар по теории магнетизма был нанесен аббатом Фариа, который начал изучать его в Индии, а затем наблюдал за опытами маркиза де Пюисегюр. В обнародован­ных им 1819 году результатах опытов он доказал: для того что­бы вызвать магнетические явления, не требуется никакой по­сторонней силы, а причина возникновения необычного состо­яния сознания кроется в собственных способностях человека. Он определил термин «животный магнетизм» как концентра­цию на определенном состоянии, то есть транс. Такая концен­трация и является основой магнетических феноменов, опира­ющихся на индивидуальные свойства личности. Придавая боль­шое значение личности магнетизера и его контакту с больным, аббат Фариа изобрел собственный способ гипнотизации: он садился напротив пациента, долго и внимательно смотрел ему в глаза, добиваясь контроля над ним, а затем резко говорил: «Спать!» Если этого было недостаточно, аббат предлагал паци­енту фиксировать внимание на распятии, которое он держал в руках, до тех пор, пока пациент не погрузится в глубокий транс.

Фариа большое внимание уделял пропаганде гипноза и орга­низовал курсы для обучения магнетическим явлениям, прово­дил показательные выступления, так что его можно назвать ос­нователем «эстрадного гипноза». Однако это и подвело его, когда один специально нанятый актер очень хорошо притво­рялся спящим и делал вид, что подчиняется требованиям Фа­риа, так что аббат не сумел обнаружить обмана. В результате зрители обвинили в обмане самого Фариа.

В Англии изучение гипноза связано с именем Джеймса Бре­да, который в 40-х годах XIX века трижды посетил сеансы изве­стного французского гипнотизера Лафонтена. И то, что внача­ле он принял за шарлатанство, затем заинтересовало его, по­скольку он обнаружил, что опыты, которые демонстрировал Лафонтен, проводились с неподготовленными людьми, и зна­чит, то, что Бред видел своими глазами, является истиной. Вна­чале Бред пробовал загипнотизировать членов своей семьи, за­тем собственных пациентов, а потом увлекся новой теорией и стал применять ее в собственной практике. Бред просил своих пациентов фиксировать внимание на блестящем предмете, рас­положенном перед глазами, пристально вглядываться в него, а затем предлагал внушение и описывал, что они будут чувство­вать. Это приводило к тому, что пациент погружался в транс, и давало возможность последующих манипуляций с ним.

Бред описывает обнаруженное им состояние как естествен­ное явление и в противовес месмеризму и магнетизму дает ему новое название — гипнотизм, подчеркивая таким образом его сходство со сном. С этого момента идеи магнетизма начинают угасать, сменяясь положениями гипнотизма. За достаточно короткое время магнетизм становится инструментом ненауч­ных кругов, гадалок, целителей, ясновидящих. Идеи магнети­ческого флюида как некоего состояния окружающего мира ухо­дят из научной среды, по-видимому, навсегда.

Состояние, которое Бред назвал гипнотизмом, активно изу­чалось и использовалось в первую очередь в лечебных целях, особенно для обезболивания при различных операциях. Ведь многие пациенты хирургов умирали не от операций или ослож­нений после них, а именно из-за сильных болей во время хи­рургического вмешательства. Однако этому направлению гип­нологии через короткое время суждено было сойти на нет, по­скольку был изобретен наркоз. Анестетики оказались гораздо эффективнее и надежнее, и гипноз быстро потерял главенству­ющее положение в этой области, вытесненный закисью азота, хлороформом и эфиром.

Однако даже утратив приоритет как способ обезболивания, гипноз тем не менее оставался в поле внимания врачей, и серь-

езные научные исследования и статьи о гипнотизме стали час­тыми явлениями в научных изданиях, что, безусловно, увели­чивало популярность гипноза в профессиональных кругах. Молодые врачи, читая эти статьи, вводили гипнотические при­емы в ряд применяемых ими способов лечения, что привело к новой волне развития гипноза.

Идею Бреда о главенствующей роли внушения в создании и развитии гипнотического состояния подхватил Амбруаз Лье­бо — молодой врач, обосновавшийся в маленькой деревушке под Нанси. В молодости он практиковал пассы в некоторых слу­чаях лечения, а после получения медицинского образования вновь заинтересовался гипнозом. Льебо начинает ежедневно практиковать гипноз, и хотя опубликованная им книга успеха не имеет, его работа привлекает внимание известного профес­сора Ипполита Бернгейма. Льебо излечил даму, страдающую ишиасом, которой в течение нескольких лет безуспешно пы­тался помочь Бернгейм, и профессор отправился к молодому врачу с намерением разоблачить антинаучность его метода. Но, понаблюдав в течение нескольких дней за тем, что делает Лье­бо, Бернгейм изменил свою точку зрения и пригласил Льебо приехать в клинику в Нанси, которая становится одним из ос­новных центров изучения гипноза на ближайшие годы.

Основными фигурами вновь созданной нансийской школы становятся выдающийся практик Льебо и блестящий оратор, пропагандист и ученый Бернгейм. Льебо трудится не покладая рук. Бывали дни, когда он принимал более сотни пациентов, с которыми проводил гипнотические наведения. Нансийская шко­ла опирается прежде всего на суггестию, которая применяется в лечении различных нарушений. Однако неожиданно Льебо воз­вращается к идеям магнетизма и признает наряду с психологи­ческим воздействием непосредственное физическое воздействие одного человека на другого. Он не дает теоретического обосно­вания этому феномену, но описывает явление воздействия здо­рового человека с сильной и спокойной психикой на ослаблен­ного взрослого или ребенка. Льебо настаивал на дальнейшем продолжении исследования гипноза.

Взглядам школы Бернгейма начинает противостоять другая школа, главой которой становится профессор Шарко, возглав-

2 — 2699 17

ляющий неврологическую клинику Сальпетриер в Париже. Школа Шарко рассматривала гипноз как патологическое явле­ние, родственное истерическому неврозу. Следует заметить, что в силу обстоятельств Шарко проводил исследования гипнотиз­ма на заведомо больных пациентках своей клиники, что, по-ви­димому, и привело к идее о болезненной природе гипноза.

Шарко стал не только изучать, но и популяризировать гип­ноз. Каждый вторник в его клинике проходили лекции, на кото­рых не только рассказывалось о природе гипноза и феноменах, которые он вызывает, но и проводились демонстрации гипноти­ческих проявлений, особенно телесных и психических, которые индуцировались чаще всего у истеричных больных. Как прави­ло, в ходе этих опытов гипнотическое состояние достигалось с помощью резкого и неожиданного воздействия на пациента. Это был либо резкий удар гонга, либо яркая вспышка света. Гораздо реже гипнотическое состояние достигалось с помощью длитель­ного повторения незначительных раздражителей.

В своих исследованиях Шарко выделял три стадии гипноза и определял комплексы признаков, характерных для каждой стадии. Он утверждал, что в гипнотизме исцеляет вера больно­го в собственное исцеление и в могущество врача.

Дискуссия, развернувшаяся между двумя школами, вызва­ла новую волну исследований в этой области, и в конце концов закончилась победой школы Бернгейма. На склоне лет даже Шарко признал важность внушения в гипнотической практи­ке. Постепенно интерес к гипнозу вновь начал угасать, попу­лярность приобретало новое течение психотерапии — психо­анализом. Основатель психоанализа Зигмунд Фрейд, в свое время разделявший идеи Сальпетриера, а затем обучавшийся у Бернгейма, неприязненно относился к гипнозу. Это, по-види­мому, сыграло неблагоприятную роль в развитии гипноза, хотя первое время после создания теории психоанализа гипноз при­нял на вооружение некоторые его положения. В дальнейшем психоанализ почти полностью вытеснил гипноз, лишь немно­гие специалисты продолжали им заниматься.

И только во второй половине XX века гипноз вновь начи­нает интересовать специалистов и исследователей. У пациен­тов уже не было возможности годами ходить к психоаналити-

ку, и гипноз становится одним из методов краткосрочной пси­хотерапии. Новый виток популярности гипноза связан в пер­вую очередь с именем американского врача Милтона Эриксо-на, который наряду с привычными приемами классического гипноза создал новый подход, который был назван по его име­ни эриксоновским (или эриксонианским) гипнозом. Несмот­ря на то, что М. Эриксон умер уже более 20 лет назад, его метод продолжает завоевывать популярность, поскольку эриксонов-ский гипноз позволяет воздействовать даже на людей негипна-бельных, то есть формально гипнозу не поддающихся.

История гипноза в России также полна скандалов, взлетов и падений. В конце XIX века стали необычайно популярны се­ансы заезжего гипнотизера Гензена. Достаточно сказать, что за участие в таком сеансе, проводившемся на частной квартире, необходимо было заплатить астрономическую по тем временам сумму в 200 рублей. Ведущие ученые в области неврологии и психиатрии, побывавшие на таких сеансах, дали отрицатель­ную оценку и самому Гензену, и тому, что он делал. А извест­ный профессор Мержеевский предложил Медицинскому со­вету запретить публичные сеансы гипнотизма, и его предложе­ние было принято. При этом Медицинский совет разрешил врачам применять гипноз для исцеления, но лишь в присут­ствии другого врача и с согласия больного. Это требование силь­но затормозило распространение гипноза в России, так как, по мнению Бехтерева, пациент не мог понять, почему он должен оплачивать сразу двух врачей, хотя и одного вполне достаточ­но. Не говоря уже о том, что в те времена в сельской местности даже одного врача найти было трудно.

Кроме того, этим постановлением врачи, применявшие гип­ноз, фактически рисковали своим положением и добрым име­нем, что также отвратило от гипноза передовую медицинскую общественность. Поэтому гипноз стали использовать не серь­езные врачи, а шарлатаны, те, кому нечего терять. Постановле­ние действовало более 20 лет и было отменено только после специального обсуждения этого вопроса психиатрическими обществами России. Доклад, сделанный на Медицинском со­вете Бехтеревым, убедил авторитетных лиц в медицинской сфе­ре пересмотреть отношение к гипнозу. Бехтерев становится од-

2* 19

,■«(1

ним из главных исследователей и пропагандистов гипноза и применения его в лечебной практике. Он считал гипноз разно­видностью естественного сна и видел разницу лишь в процессе самостоятельного засыпания в первом случае и усыпления — в другом. По его мнению, ожидание, предшествующее гипнозу, усиливает внушаемость пациента. Бехтерев утверждал, что гип­ноз — это не что иное, как «биологическое состояние тормоз­ного характера, сопровождающееся подавлением личных реф­лексов». В гипнозе он различал психологические и физичес­кие факторы, и если физические факторы играли роль в воз­никновении гипнотического состояния, как, например, монотонный раздражитель, то психологическим факторам, в частности, внушению, он придавал особое значение в реализа­ции идеи гипноза. На трудах Бехтерева основаны различные терапевтические подходы, в частности, лечение неврозов и за­висимостей. Фактически Бехтерев впервые в России предло­жил коллективную гипно-суггестивную терапию алкоголизма, основывая ее именно на своей теории.

Важную роль в понимании феномена гипноза сыграли ис­следования Ивана Петровича Павлова, который рассматривал гипноз как частичный сон, который распространяется в пер­вую очередь по коре больших полушарий головного мозга и разъединяет их функции. Под разъединением функций он по­нимал такое состояние пациента, когда тот мог слышать об­ращенную к нему речь и в то же время не был способен изме­нить положение своего тела, при этом он «создавал» какие-то чувственные восприятия, не характерные для того помещения, в котором находился. Павлов отмечал, что при внушенном сне можно затормаживать и растормаживать деятельность опре­деленных анализаторов и функций человека. Например, мож­но заставить человека почувствовать несуществующий вкус или, например, предложить голове пробудиться, в то время как все тело продолжает находиться в гипнотическом состоянии.' Он говорил о том, что в гипнозе есть определенные фазы, ко­торые фактически являются промежуточными состояниями между бодрствованием и сном, хотя не рассматривал гипноз как остановку на одной из подобных фаз. Более того, Павлов

отмечал, что подобные фазы могут возникать и в бодрствую­щем мозге в определенных ситуациях: при утомлении, исто­щении, неврозах и т. д. В отличие от гипнотического сна он называл такие явления гипнотическим состоянием. В теории Павлова предпринята попытка объяснить гипноз с точки зре­ния физиологии.

Фактически именно авторитет Павлова позволил сохранить гипноз в медицинской сфере, когда в Советском Союзе нача­лись гонения на психоанализ и родственные ему виды психо­терапии. Поскольку было официально признано главенство­вание физиологической павловской концепции в советской медицине, то гипноз, теоретически опиравшийся на эту кон­цепцию, остался чуть ли не единственной техникой психоте­рапии, хоть в какой-то мере используемой врачами.

Даже в настоящий момент, несмотря на появление в пост­перестроечное время новых видов психотерапии, гипноз в Рос­сии сохраняет ведущее положение — не только потому, что мно­гие врачи-психотерапевты, прошедшие усовершенствование в классических Московской и Харьковской школах, владеют гип­нозом, но и потому, что значительное число пациентов воспри­нимают гипноз как панацею от всех болезней и проблем. При этом речь идет именно о классическом гипнозе, который пре­дусматривает доминирование психотерапевта над клиентом и то, что врач берет на себя ответственность за исцеление боль­ного.

Культуральные особенности нашего народа безусловно сле­дует учитывать и использовать в психотерапевтической прак­тике. Но это обстоятельство ни в коем случае не исключает при­менение любых других видов психотерапии, которыми владеет специалист. Однако следует отметить, что и эмоционально-стрессовая терапия по Рожнову, и кодирование по Довженко, и некоторые другие отечественные методы основаны именно на гипнозе и его свойствах.

Глава 2 МЕХАНИЗМЫ ГИПНОЗА И ВНУШЕНИЯ

В России гипноз и пути возникновения гипнотического со­стояния впервые стали серьезно изучать И.П. Павлов и его уче­ники. И.П. Павлов считал, что гипноз развивается благодаря торможению активных клеток головного мозга, когда тормо­жение, получаемое внешними раздражителями, будь то медлен­ное повторяющее раздражение или резкое и быстрое, приводит к развитию торможения корковых клеток. Причем он выделял различные виды торможения, в частности, сон полный, час­тичный и мелко раздробленный. Под мелко раздробленным сном Павлов понимал подвижное состояние коры головного мозга, когда одни участки мозга активизированы и функцио­нируют, а другие заторможены и отдыхают. При этом «мозаи­ка» непрерывно меняется и мелко раздробленный сон очень подвижен. К числу факторов, увеличивающих торможение, он относил и ограничение подвижности субъекта или короткие и сильные раздражения, которые также приводят к состоянию гипноза. При этом Павлов отметил, что в случае гипнотичес­кого сна оставался бодрствующий участок коры головного моз­га, который он назвал сторожевым пунктом. Причем стороже­вой пункт находится даже в состоянии повышенной возбуди­мости, как бы сопротивляясь торможению, которое наступает на него со всех сторон. Павлов считал, что сторожевой пункт характерен для частичного сна и приводил в пример мать, ко­торая просыпается только на крик ребенка, или мельника, ко­торый спит при работающих жерновах и просыпается при их остановке. В тот момент, когда сторожевой пункт перестает со-. противляться и также затормаживается, сон из частичного пе­реходит в полный.

По мнению Павлова, внушаемость при гипнозе как раз свя­зана с раздробленностью клеток головного мозга, которые на­ходятся частично в заторможенном, а частично в активизиро-

ванном состоянии, между ними теряются привычные связи, что приводит к функциональной расчлененности корковой дея­тельности. Когда на расстроенную таким образом кору как раз­дражитель поступает внушение специалиста, оно не встречает привычного сопротивления и согласованных действий, а бла­годаря незначительному сопротивлению или, можно сказать, отсутствию сопротивления распространяется на нужные учас­тки коры. Фактически под действием внушения в коре образу­ются новые очаги возбуждения, которые не затормаживаются вследствие несогласованности деятельности различных участ­ков коры. Благодаря этому внушаемость усиливается в зависи­мости от глубины транса, но следует заметить, что при перехо­де в естественный сон внушаемость исчезнет, так как уже нет сторожевых пунктов, которые были бы готовы поддерживать контакт со специалистом и принимать и проводить в нужный участок коры вербальные раздражители.

Таким образом, спящий мозг похож на географическую кар­ту, где на относительно одинаково спящей поверхности то там, то здесь функционируют очаги возбуждения. К этим очагам воз­буждения относятся и сторожевой пункт (или сторожевые пун­кты), которые воспринимают слова специалиста и поддержи­вают с ним контакт. Сюда же относятся и какие-то очаги го­ловного мозга, возбужденные внушениями специалиста, как правило, несущие в себе ресурсы, а также очаги проблем, кото­рые растормаживаются при вхождении пациента в транс. Про­блемы начинают приближаться к осознанию, поскольку за счет погружения в транс сознание снижает свои контролирующие функции. Таким образом, мы получаем причудливую мозаику, заставляющую функционировать мозг совершенно иначе, чем в бодрствующем состоянии. От тех внушений, которые мы бу­дем проводить, от того, как они поданы и насколько близки человеку, зависят функционирование положительных очагов и успех нашей терапии.

Фактически гипноз представляет собой избирательное вни­мание, при котором субъект концентрирует оставшиеся едини­цы внимания на внутренних раздражителях, внутренних состо­яниях. Мы рассчитываем, что, отрешившись от внешнего мира,

клиент в своем внутреннем мире найдет положительное или отрицательное состояние или борьба различных состояний при­влечет его внимание. Направление транса зависит именно от того, что он найдет в своем внутреннем мире. Как правило, мы своим внушением стараемся направить внимание пациента, однако если какой-то раздражитель окажется особенно значи­мым, то внимание человека может быть направлено именно к нему уже на начальных стадиях погружения в транс. И нам ни­чего не останется делать, как работать с этим раздражителем. Если внимание пациента будет направлено на какую-то давнюю психическую травму, то он сможет пережить это состояние так, как переживал его тогда, то есть регрессировать. Однако по­скольку это не единственный очаг в мозге, функционирующий за счет внушений, мы можем предложить клиенту завершить травматическое воспоминание так, чтобы он смог по-иному отнестись к данному переживанию. Фактически гипноз может делать переживания управляемыми, более того, возможен пе­ревод переживаний внушаемых клиентов под контроль специ­алиста. Таким образом, специалист может фактически направ­лять мысли пациента. В данном случае в мозге начинает функ­ционировать механизм научения. Если однажды пациент на­учился контролировать эмоции, значит, это реально для него и в перспективе возможно не только под воздействием слов гип-нотерапевта, но и по собственному желанию и даже автомати­чески.

Давно известно, что в состоянии гипноза могут произойти совершенно реальные изменения гормональной сферы чело­века, уровня биологически активных веществ, нейропиптидов и т. д. Это говорит о том, что воздействие гипноза не ограничи­вается только областью коры, поскольку все корковые отделы тесно связаны с подкорковыми центрами. На сегодняшний день основным «контролером», передающим возбуждение из различ- • ных отделов коры в железы внутренней секреции, иммунную систему организма, считается гипоталамо-гипофизарная сис­тема. Причем гипоталамус представляет в ней центральную не­рвную систему, а гипофиз — эндокринную и иммунную систе­мы. Их тесная анатомическая связь свидетельствует об их тес-

ной функциональной связи, поскольку гипоталамус восприни­мает нервные возбуждения от различных отделов коры голов­ного мозга и передает их гипофизарной системе. Ранее у кли­ента по этому пути распространялись стрессовые воздействия, что приводило к стрессовому функционированию гипофиза и соответствующим изменениям в эндокринной и иммунных системах.

В состоянии гипноза в гипоталамо-гипофизарную систему начинают поступать совершенно иные раздражители, что, ра­зумеется, сказывается на ее функционировании. Поскольку гуморальная система гораздо более инертна, нежели возбужде­ние, возникающее в коре головного мозга, то гипнотическое функционирование продолжается и в послегипнотический пе­риод, и положительные эффекты, наблюдающиеся через не­сколько часов и даже дней после гипнотического сеанса, по-видимому, в первую очередь связаны с деятельностью гипофи­зарной системы. Вырабатываемые в гипофизе гормоны и био­логически активные вещества контролируют деятельность периферических желез внутренней секреции, что в свою оче­редь передает действие гипноза еще дальше, доводя его прак­тически до клеточного уровня. Таким образом, слово, услышан­ное пациентом в состоянии транса, реально может дойти до уровня ДНК и вырабатываемых ими белков, то есть изменить функционирование человека на клеточном уровне. Это особен­но показательно при работе с психосоматическими расстрой­ствами, когда телесное заболевание излечивается не чем иным, как терапевтическим внушением.

На сегодняшний день открыты далеко не все механизмы, приводящие к терапевтическому эффекту гипноза. Однако чем больше информации мы имеем, тем гораздо менее идеалисти­чески представляется гипноз и тем более предсказуемым и про­гнозируемым становится наше воздействие на пациента. Сле­дует сказать еще об одном физиологическом феномене, кото­рый можно считать особенно удобным для гипнотерапии. Речь идет о функциональной асимметрии полушарий головного мозга. Несмотря на то, что четкое распределение функций по­лушарий — это не что иное, как удобная метафора, все-таки

можно говорить о доминирующем и недоминирующем полу­шарии. Так, у правшей доминирующим является левое полу­шарие, а недоминирующим — правое. При этом эмпирическим путем было определено, что доминирующее полушарие в пер­вую очередь берет на себя аналитическую функцию, логичес­кое мышление. Данные функции можно соотнести прежде всего с сознанием человека, с его способностью понимать, что про­исходит вокруг него, анализировать причины, приведшие к дан­ному состоянию, и предполагать его последствия. Правое по­лушарие отвечает за целостное восприятие мира, за синтети­ческие функции и интуитивное мышление. В восприятии мира полушария участвуют по-разному: доминирующее старается понять функционирование мира, а недоминирующее воспри­нимает картину целиком. Можно предположить, что проблем­ное функционирование как раз связано с недоминирующим полушарием, поскольку само по себе существование пробле­мы уже нелогично. Если проблема коренится в прошлом опы­те, а прошлое уже миновало, значит, проблема должна была уйти вместе с ним. Однако она существует, и это не соответствует логике. Более того, проблема часто не поддается каким-либо логическим построениям самого человека, попыткам проана­лизировать то, что происходит. То есть можно предположить, что проблема человека связана с интуитивным полушарием. С этим же полушарием связано и образное мышление.

У современного взрослого человека в бодрствующем состо­янии функционирует преимущественно доминирующее полу­шарие, подавляя деятельность недоминирующего. Однако если деятельность не видна, это не значит, что ее нет. Проблемы, коренящиеся в нем, никуда не уходят, они просто ждут своего времени, когда аналитическое полушарие окажется бессиль­ным. Фактически это чаще будет происходить в каких-то стрес­совых ситуациях или когда организм человека чем-то ослаблен.

Функционирование доминирующего полушария наиболее ярко проявляется в сновидениях, подтверждая догмат Фрейда, что сны — это королевская дорога к бессознательному. Состо­яние транса приводит к тому, что мы блокируем доминирую­щее полушарие, стараясь дать возможность функционировать

полушарию недоминирующему, которое и предоставляет нам материал для работы. Использование терапевтических метафор, обращений к возрастной регрессии, к эпизодам жизни клиента пробуждает образное мышление, которое также является пре­рогативой недоминирующего полушария, «любимого» полуша­рия гипноза. Таким образом, подобные внушения являются наиболее эффективным средством решения проблем клиента. Цельное, объемное восприятие внушений специалиста позво­ляет пациенту найти в них терапевтический смысл, некое иное решение ситуации. Это напоминает процесс складывания мо­заичной картины, когда многие элементы мозаики в мозгу у клиента уже есть, но не хватает каких-то деталей, которых он ждет от терапевта и получает в виде внушения. Парадоксально: предлагая внушение, терапевт никогда не может быть уверен, что клиент воспримет его именно в том смысле, который имел в виду терапевт. Но клиент обязательно воспримет внушение наиболее близким для себя способом. Недоминантное полуша­рие само по себе включит интуитивный поиск выхода из ситу­ации, которая казалась неразрешимой. Поскольку логическое полушарие вынуждает недоминирующее следовать определен­ным правилам, оно ограничивает его и временем, и какими-то способами функционирования. Но в состоянии транса эти гра­ницы снимаются, что позволяет интуитивному мышлению че­ловека быть гораздо более свободным и предлагать такие реше­ния, которые в бодрствующем состоянии не были бы воспри­няты и осознаны.

Следует отметить, что недоминирующее полушарие связа­но с чувственным восприятием окружающего мира, и это свой­ство также будет проявляться при гипнозе: слова гипнотера-певта моментально превращаются в чувственные осязаемые образы, которые имеют, по-видимому, и цвета, и звуки, и ощу­щения. Иначе говоря, любое слово, услышанное клиентом в состоянии гипноза, фактически трансформируется в нечто объемное и овеществленное, наделяется какими-то душевны­ми, психологическими качествами, даже некой личной исто­рией. Это является особенно убедительным для недоминирую-Щего полушария, по-видимому, именно способность к транс-

формации играет определенную роль при передаче сухого вер­бального внушения на чувственный уровень, которое затем пройдет через связи центра головного мозга с гипоталамо-ги-пофизарной системы и пойдет дальше и дальше, пока не дос­тигнет уровня клеток.

Разумеется, состояние взаимодействия между двумя полу­шариями головного мозга, а фактически между сознанием и бессознательным меняется в ходе наведения транса. Ни в коем случае нельзя предполагать, что с точки зрения функциониро­вания головного мозга гипноз похож на ныряльщика, который погружается в воду до определенной глубины, а затем выныри­вает. Микродинамика транса намного сложнее, потому что фак­тически мы используем два разнонаправленных процесса: с одной стороны, мы пытаемся создать торможение головного мозга за счет наведения транса, однако с другой стороны, на­оборот, растормаживаем как центры, хранящие информацию о прошлом, так и центры взаимодействия с терапевтом и цент­ры, хранящие ресурсные состояния, например, ресурсные вос­поминания. То есть мы балансируем между процессами тормо­жения и процессами возбуждения. Представляя это, мы гораз­до более четко можем регламентировать свое воздействие, по­нимая, когда нам нужно максимальное торможение (возможно, в первую очередь для подавления восприятия информации, которая идет из внешнего мира) и когда нам нужно максималь­ное возбуждение (разумеется, в первую очередь, когда мы на­шли интересующий нас вытесненный материал и готовы с ним работать).

Своими внушениями гипнотерапевт создает образно-чув­ственное восприятие, однако для него открыт и другой путь, когда он может, включая рациональное мышление, предлагать найти выход из той ситуации, которая случилась когда-то. При этом одна часть мозга пациента находится в состоянии, ассоцииро­ванном с этим воспоминанием, то есть человек как будто пере­живает свою психическую травму сейчас, а другая часть его моз­га — аналитическая, во-первых, совершенно обоснованно сомне­вается в возможности такого состояния, во-вторых, вполне при­годна для поиска выхода из этой ситуации, для понимания того,

какие ресурсы нужны, какие последствия может дать эта ситуа­ция, какова ее причина и так далее. Иными словами, в ходе транса мы работаем с обоими полушариями головного мозга, то акти­визируя, то, наоборот, подавляя их участки в зависимости от ста­дии психотерапевтического процесса.

В последнее время состояние транса принято считать абсо­лютно нормальным, естественным состоянием человеческого мозга. Некоторые исследования, в частности, работы Эрнеста Росси, сподвижника Милтона Эриксона, связывают возникно­вение естественного транса с ультрадианными ритмами челове­ка, благодаря которым каждые полтора часа функциональная активность человека падает и ему нужно около 20 минут, чтобы прийти в прежнее состояние. Было доказано, что в течение этих 20 минут в организме происходит психологическая и физиоло­гическая перестройка, которая определяет деятельность организ­ма в течение последующих полутора часов. По-видимому, ана­логом такой перестройки, которая описана для бодрствующего состояния, в сонном состоянии является быстрая фаза сна, в которой человек видит сновидения. Его мозг функционирует очень активно, возможно изменение физиологических парамет­ров, которые могут приводить к изменению функционирования органов и систем человеческого организма.

Одним из основных показателей этого двадцатиминутного перерыва в бодрствующем состоянии является отвлечение вни­мания человека от окружающего мира, что делает его подозри­тельно похожим на состояние транса. Более того, в случае, если наблюдательный гипнотерапевт начнет наведение именно в тот момент, когда он уловил это состояние у бодрствующего кли­ента, то он гораздо успешнее и быстрее наведет транс и сможет его активно использовать для психотерапевтических целей.

По-видимому, какие-то глубинные центры головного моз­га, отвечающие за ультрадианную организацию жизни челове­ка, за его биологические ритмы, также играют определенную роль в жизнедеятельности мозга и могут быть нашими союзни­ками в наведении транса. Однако биологические ритмы явля­ются еще мало изученным феноменом человеческой психики. Не исключено, что их изучение станет очередной главой в изу­чении гипноза.

Таким образом, гипнотическое воздействие — это в первую очередь воздействие на головной мозг человека. Однако благо­даря тому, что головной мозг играет основную роль в управле­нии телом и психикой человека, наверное, нельзя отыскать ча­сти тела или души человека, до которой не могут «достучаться» методы гипнотического наведения. Однако в первую очередь следует помнить об уникальной индивидуальности мозговой деятельности каждого человека. Понимание нейрофизиологи­ческих особенностей гипноза и путей его реализации должно дать любому специалисту более ясное представление о том, что он делает с пациентом, куда должно быть направлено движе­ние его мыслей и каким образом его воздействие может быть улучшено.

Возможно, придет время, когда по определенным показа­телям исследования мы сможем как назначать психотерапию, так и прогнозировать ее развитие, опираясь в первую очередь на функционирование головного мозга, взаимодействие его полушарий, подкорковых ядер, вегетативной нервной системы и т. д., вплоть до клеток организма, от которых ожидается от­вет, соответствующий нашему гипнотическому внушению, по­скольку именно изменение в клеточном реагировании являет­ся основой органного изменения, что в свою очередь приводит к изменению на уровне тела.

Глава 3 ВНУШЕНИЕ

Внушение, или суггестия — основной инструмент работы гипнотерапевта. Состояние транса наводится именно с целью проведения внушений, соответствующих проблеме пациента. Терапия называется гипносуггестивной, поскольку между гип­нозом и внушением существует тесная взаимосвязь. В класси­ческом гипнозе суггестия имеет больший удельный вес, чем в недирективном гипнозе. При этом терапевт, как правило, яв­ляется доминирующей фигурой, которая определяет стиль, форму и направление внушений.

Важнейшее условие работы — мотивация пациента. С помо­щью внушений ее можно усиливать, опираясь на его ценности и убеждения, но самые быстрые и качественные изменения про­исходят тогда, когда мотивация пациента к изменениям высока.

Существуют два вида мотивации — избегание и достижение. Мотивация достижения эффективнее: когда есть цель, к ней легче двигаться. Но если мотивация избегания сильна, а цель неясна, такую мотивацию также можно использовать как ката­лизатор процесса, предполагая, что в бессознательном челове­ка существует видение цели и направления движения.

Внушения могут быть вербальными и невербальными. К невербальным внушениям относятся поза, внешний вид, жес­ты терапевта, вид его комнаты, процедура проведения сеанса. Задача невербальных внушений — определить негласные пра­вила поведения и взаимодействия пациента и терапевта.

Поза и жесты терапевта

Поза и жесты определяют доминирующее положение тера­певта. Положение тела прямое или наклоненное вперед гово­рит об уверенности и готовности «пойти вперед». Взгляд дол­жен быть прямой — необязательно немигающий, но умение

редко моргать свидетельствует о доминировании. Этот фено­мен характерен для животного мира: прямой взгляд означает вызов, и тогда более слабый отводит глаза. Мимика контроли­руется: лицо может быть то бесстрастным, то улыбающимся, то помрачневшим, но обязательно уверенным.

Движения терапевта также должны нести печать уверенно­сти. Дрожащие руки, не находящие места, готовые то дернуть­ся вперед, то спрятаться, не добавляют гипнотерапевту автори­тета. Прикосновения к пациенту, в частности, к голове, к лицу, придание телу пациента или его частям (голове, рукам) опреде­ленного положения внушают пациенту, что терапевт имеет на это право, и пациент подчиняется его жестам.

Поведение гипнотерапевта должно говорить об увереннос­ти в своих силах, в эффективности метода, которым он владеет, о готовности справиться с проблемой пациента. Если терапевт с дрожью в голосе говорит гипнотизируемому: «Давайте попро­буем, правда, у меня редко что получается», он может быть уве­рен, что не получится и в этот раз. Внутреннее спокойствие и отсутствие напряженности в теле и в голосе также способству­ет созданию образа успешного терапевта. Часто образ терапев­та складывается у пациента заранее — на основании отзывов других пациентов, из разговора по телефону, из рекламной ин­формации, и он приходит уже в «частичном гипнозе» от со­зданного им самим образа гипнотизера, и тогда задача терапев­та состоит в том, чтобы не разочаровать клиента.

Речь терапевта должна быть четкой и внятной. При обра­щении к пациенту следует смотреть ему в глаза спокойно, без напряжения. Речь должна быть уверенной, лучше использовать местоимение «я», подчеркивая свой авторитет. Бывали случаи, когда уверенность психотерапевта компенсировала иные его недостатки, и пациент, зачарованный «силой и могуществом», был успешен в терапии.

Внешний вид терапевта

Во внешнем виде проявляется либо идея строгости, либо (в ряде случаев) идея исключительности, принадлежности к та-

инству, касте, закрытой группе (что характерно для колдунов, экстрасенсов и представителей прочих псевдопсихологических течений). В медицинской и психологической среде принято носить либо белый халат, либо строгий костюм. Это подчерки­вает серьезность происходящего процесса и вызывает уваже­ние к специалисту, который его проводит.

К одежде терапевта, как правило, не предъявляют жестких требований, здесь можно ориентироваться на свои предпочте­ния. Для врача, работающего в поликлинике или стационаре, естественно носить белый халат, который должен быть чистым и свежевыглаженным. Частнопрактикующие специалисты обычно предпочитают работать без халата, однако их костюм должен быть опрятным. Гипнотерапевт в строгом деловом кос­тюме имеет больше шансов на успех, чем одетый в джинсы и майку. Важно помнить, что одежда несет невербальное посла­ние пациенту о нас, и в зависимости от этого человек бессозна­тельно определяет, можно ли нам доверять и верить в успех.

Помещение для работы

Кабинет или зал, в котором происходит гипнотерапия, яв­ляется фоном для действа, и поэтому важно, что увидит паци­ент, придя к специалисту. Следует задуматься об интерьере сво­его кабинета, о том, какую информацию о вас он несет. Попро­буйте оглядеть свой кабинет взглядом постороннего наблюда­теля и представьте, что подумает о вас человек, пришедший сюда впервые, и насколько его мнение соответствует впечатлению, которое вы хотели произвести. Кабинет, выдержанный в стро­гих тонах, свидетельствует о респектабельности врача, его проч­ном положении, определенном консерватизме и косвенно — о доверии пациентов к нему. Кабинет, отделанный в светлых то­нах, с фотографиями или рисунками на стенах, без стола меж­ду терапевтом и пациентом говорит о демократизме врача, его открытости, готовности к неформальному общению.

Терапевту сложно оценить собственный кабинет, который он видит изо дня в день, к которому привык. Попробуйте по­смотреть на свой кабинет глазами посетителя. Возможно, вы

3 - 2699 33

захотите добавить в него атмосферу строгости, или «поселить» в нем доверительность и открытость. Важно, что кабинет и вы должны быть гармоничны, чтобы не вызвать у пациента недо­умения, неудовольствия диссонансом на уровне бессознатель­ного восприятия вас и окружающей обстановки.

Процедура проведения сеанса

Опытный гипнотерапевт составляет сценарий сеанса (вспом­ните Месмера). Задача такого сценария — повысить доверие па­циента, уменьшить его сопротивление, научить пациента вхо­дить в гипнотическое состояние, добиться последовательного наступления стадий гипноза. Сценарий не обязательно должен неукоснительно соблюдаться, он должен предполагать опреде­ленную свободу клиента и терапевта, но его наличие дает воз­можность терапевту освободить себя от напряжения постоянной импровизации. Особенно следует разнообразить внушения, опи­раясь на личность, потребности, идеалы пациента.

Виды внушений

Классифицировать внушения весьма сложно: они перепле­таются, сочетают свойства друг друга. Поэтому предлагаемая классификация будет условной. Большинство исследователей выделяют два класса внушений.

Первый класс — прямые внушения. Это конкретные команды и указания, которые дает гипнотерапевт. Подобные внушения не предполагают непонимания пациента, они указывают на ожи­даемое действие или эмоцию без околичностей. К ним относятся команды, такие, как «Спать» или «Забыть».

Примеры прямых внушений:

• Я досчитаю до трех, и ваши глаза откроются.

• Вы будете спокойно относиться к собакам.

• После моего сеанса вы не сможете принимать алкоголь. Прямые внушения конкретны и подразумевают доминиро­вание психотерапевта во взаимодействии. Они часто исполь­зуются в классическом гипнозе и не предоставляют пациенту

возможности выбора, реализации своих потребностей. В слу­чае нежелания пациента выполнять прямые внушения терапевта нарушается раппорт и возникает ситуация неподчинения, что уничтожает основу гипноза и возможность терапии. Поэтому следует давать внушения последовательно, шаг за шагом доби­ваясь желаемого.

Разумеется, одно и то же прямое внушение можно сделать по-разному:

1. Спать!

2. Я досчитаю до трех, щелкну пальцами, и вы погрузитесь в состояние гипнотического сна.

3. Через некоторое время ваши глаза начнут закрываться. Это три варианта одного прямого внушения, но насколько

они различны по произнесению и возможному восприятию!

Второй класс — косвенные внушения. Это внушения неди­рективные, мягкие, ненавязчивые, иногда вкрадчивые. Можно вы­делить следующие виды косвенных внушений.

Сложное составное внушение

Оно представляет собой сложносочиненное или сложнопод­чиненное предложение. Чаще всего первая часть предложения является присоединением, то есть описывает происходящее с пациентом, а вторая часть — ведением, то есть говорит об эф­фекте, который терапевт хочет получить:

• И чем дольше вы слышите мой голос, тем глубже вы можете погрузиться в транс.

• И по мере того, как ваше дыхание становится ровным, вы можете расслабиться еще больше.

Последовательность принятия

Данный вид внушения похож на предыдущий, но состоит из большего количества фраз присоединения и таким образом по­зволяет достичь большего согласия пациента. Речь идет о после­довательном принятии каких-то идей. Человек, следуя за логикой речи гипнотерапевта, мысленно соглашается с каждым последу­ющим постулатом, поскольку согласился с предыдущим. Самым

з* 35

известным примером является правило четырех «да»: когда оппо­нент четырежды ответил «да» на ваши вопросы, просьбы, заявле­ния, то в пятый раз он скажет «да» автоматически.

• Мы с тобой встретились только сегодня, и уже вечер, мы так хорошо провели день, мы катались на каруселях, ели мо­роженое, давай завтра снова сбежим из детского сада.

• Мы с вами в этой комнате. Вы слышите мой голос, ощуща­ете кресло, в котором сидите, мерно тикают часы, и ваши глаза могут захотеть закрыться.

Пресуппозиция

Под пресуппозицией, или предположением, понимается явление, которое обязательно случится, не может не случить­ся. Предложение обычно строится как сложносоставное и кон­струируется таким образом, что ударение падает на одну часть, а безударная часть и является пресуппозицией, поскольку зву­чит как само собой разумеющееся:

• Когда вы сядете в это кресло, вы сможете заняться самоиссле­дованием. (Предполагается, что в кресло вам придется сесть.)

• Когда пойдешь в магазин, купи картошки. (Предполагает­ся, что вы обязательно пойдете в магазин.)

Трюизмы

К пресуппозиции очень близки трюизмы или банальности, которые можно рассматривать как разновидность внушения, а можно — как «пустую породу», которая необходима для заполне­ния пространства речи гипнотерапевта. Те, кто знаком с фарма­кологией, знают, что в таблетках лишь определенную часть состав­ляют лекарственные вещества, а все остальное — наполнитель. Так вот трюизмы иногда служат для наполнения, а иногда являются непосредственно внушением. Они представляют собой факты и явления, которые известны всем, и человеку даже становится скуч­но слушать сообщения о том, что и так все знают. Субъект даже не может предположить суггестии в подобных фразах:

• Все течет, все изменяется. (Внушение изменений в человеке.)

• Зимой деревья стоят под снегом, но все равно в них есть жизнь. (Внушения наличия ресурсов.)

Негативные парадоксальные внушения

Обычно такие внушения имеют отрицательные частицы и могут действовать трояко. Во-первых, мы привлекаем внима­ние пациента к предмету или явлению, хотя и предлагаем сде­лать совершенно противоположное: «И вы можете не слушать мой голос, не слушать то, что я говорю». Угадайте, что будет делать человек?

Во-вторых, некоторые пациенты привыкли не соглашаться со всеми и с вами в том числе, и вы используете их стратегию несоглашательства, действую согласно математическому прин­ципу минус на минус дает плюс.

В-третьих, частица «не» бессознательным не усваивается, и поэтому фраза: «Вы можете закрывать глаза и не закрывать гла­за» — фактически звучит как двойное внушение закрыть глаза.


Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.037 сек.)