РЕАНИМИРОВАННЫЙ МИР

Вечером того же дня Игорь занялся проявкой, отснятых с утра, фотографий. Занавесил в комнате плотно шторы, и лишь настольная лампа, накрытая красным платком, освещала маленькую комнатушку, придавая ей мистический кроваво-красный оттенок. На столе у него уже были приготовлены реактивы и тазик с проявителем. Тут же валялся без дела увеличитель, рядом с которым покоилась уже открытая пачка фотобумаги.

Игорь взял пленку в руки, и аккуратно, с помощью мягкой ткани, очистил ее от пыли. После этого вставил ее в увеличитель и начал настраивать резкость. Когда результат был достигнут, он занялся другим, более важным делом — начал подбирать экспозицию и контрастность. Одним словом, он выполнял требуемый ритуал добросовестно и со знанием дела. Спустя час усердной работы, фотографии были проявлены и промыты, и теперь мирно сушились в ванной, старательно прикрепленные прищепками на бельевой веревке.
Фотографом одолело страстное желание посмотреть, что у него все же получилось в итоге. Он снял одну из сушившихся фотографий с прищепки и внимательно посмотрел на то, что запечатлел. Сначала ему показалось, что фотография засветилась, когда он проявлял пленку, но присмотревшись внимательнее, понял, что с фотографией все в порядке. Внутри у фотографа все замерло, словно холод сковал его внутренности. То, что он увидел на фотографии, повергло его в ужас. Казалось, это была совершенно обыкновенная фотография, коих он за всю свою жизнь наснимал не один десяток. Эта была та самая фотография, когда он решил напоследок запечатлеть мертвеца, покоившегося в гробу. Гроб был, были цветы вокруг усопшего, было мрачное кладбище на заднем фоне, только вот самого покойника на ней не было!

Все было в точности так же, как в тот момент, когда Игорь нажал на спуск камеры, стоя около гроба сына Марины, только вот на том месте, где по логике вещей должен был лежать сам мертвец, было пустое место. Словно там никто и не лежал никогда.

Игорь попытался выстроить в памяти цепочку событий сегодняшнего утра. Он пришел на похороны, снимал, и может поклясться своей жизнью, что видел труп в гробу! Но почему его нет на фотографии? В его памяти всплыло воспоминание, в котором Маринин сын, с бледным мраморным лицом, абсолютно лишенным эмоций, с закрытыми глазами и плотно сомкнутыми губами покоится в гробу. И вот его нет.

Не веря в увиденное, Игорь положил проявленную фотографию на столик возле ванны, и чтобы удостовериться в том, что он не сошел окончательно с ума, сорвал другую фотографию. Две женщины в черных платьях, рыдают, обнимая друг друга, тут же идёт Марина с опущенными глазами, а могильщики несут на плечах гроб. Пустой гроб!

Отшвырнув фотографию в сторону, Игорь сорвал третью. Марина в окружении скорбящих родственников, опускает букет гвоздик в пустой гроб!

Еще одна фотография. Пустота! Следующая. Пусто!

Фотографии, одна за другой летели в воздух. Игорь расшвырял все, которые у него были, но ни на одной не смог увидеть желаемого. Словно покойника никогда и не было на них.

Фотограф стоял, переживая ужас от увиденного, не в силах даже пошевелиться. Он ясно слышал, что его сердце бьется с неимоверной скоростью, словно вот-вот выпрыгнет из груди. Он вновь осмотрел разбросанные по полу фотографии, тщательно вглядываясь в них, все еще надеясь на то, что все это ему показалось. Но ему это не показалось, не приснилось. Труп действительно исчез с фотоснимков.

Игорь сорвался с места, двинул по двери кулаком, да так, что та широко распахнулась и ударилась о стенку. Но фотографа не волновало то, что он чуть не снес дверь, за которую, скорее всего бы получил от хозяйки по первое число, и, наверное, раскошелился бы на новую. Он бросился в комнату. Расшвыряв со стола все реактивы и устройства для проявки, он начал яростно рыться в тумбочке, но опять же не нашел желаемого. На секунду остановившись, он вдруг вспомнил куда дел ту проклятую бумажку с адресом и номером телефона Марины.

Он нашел ее в кармане своей ветровки, висевшей на крючке в прихожей. Схватив трубку городского телефона, он начал тыкать в кнопки, набирая номер, записанный на клочке бумаги. В трубке раздались протяжные гудки. Один, второй, третий, четвертый... после десятого раздался щелчок и соединение оборвалось. Нажав на рычажок и сбросив вызов, Игорь набрал номер вновь. И снова в ответ ему были одни гудки.

Он стоял в коридоре, снова и снова набирая Маринин номер, однако все его усилия оказались тщетными. Так ничего и не добившись, Игорь со злостью швырнул трубку.

Нужно было что-то предпринять. Он хотел знать, что же случилось. В глубине души Игорь догадывался, что произошло что-то таинственное, и нужно исправлять случившиеся, потому что добром это точно не закончится. И выход у него был только один.

Он посмотрел на бумажку в своих руках. Там был написан адрес Марины, на который он должен был отослать проявленные фотографии. Накинув на плечи ветровку, Игорь буквально выбежал из квартиры, забыв закрыть дверь на замок. Если хозяйка вернется, то она будет крайне недовольна. Но его в тот момент мало волновало, то, что скажет ему старая карга по поводу его безалаберности. Была более важная проблема, которую предстояло немедленно решить.

***

Этой ночью дождь лил как из ведра. Пока Игорь добирался до дома Марины, он успел промокнуть насквозь. В кроссовках хлюпало при каждом шаге, а с капюшона ветровки стекали ручьи воды.

В подъезде ее дома оказалось теплее, чем она улице. Фотограф скинул с головы мокрый капюшон и потряс головой. Он поднялся на третий этаж. Очень скоро он нашел то, что искал — квартиру, значившуюся под номером сто тридцать восемь. Найти ее оказалось нетрудно, ведь в отличие от дверей других квартир эта оказалась открытой нараспашку. Из дверного проема доносилась легкая приятная музыка.

Игорь подошел ближе к распахнутой двери и заглянул внутрь. В коридоре оказалась довольно темно, но из комнаты дальше, лился приятный свет. Там определенно кто-то был.

— Марина? — позвал ее Игорь, не решаясь переступить порог чужой квартиры. Хоть они и были знакомы в определенной степени, но вламываться в ее владения без спроса — это уже верх наглости.

Однако ответа не последовало. Скорее всего, его вопрос остался неуслышанным. Игорь топтался на месте, не зная как ему лучше поступить.

— Марина! — предпринял он еще одну попытку, на этот раз крикнув погромче.

И снова ответа не последовало. Осознав, что женщина его не слышит, если она, конечно, была дома, Игорь осмелился переступить порог квартиры, решив, что его вопрос гораздо важнее всяких этических норм.

В квартире пахло чем-то вкусным. Похоже, хозяйка крутилась на кухне, занятая приготовлением ужина. Фотограф стал озираться по сторонам, изучая то место, куда он посмел заломиться.

Квартира оказалась довольно богато отделанной. Красивые белоснежные обои на стенах, изящные бра, которые судя по всему, сделаны из хрусталя, дорогой кожаный диван стоял, прижавшись к стенке, рядом с которым покоилась подставка для зонтиков. Тут же висело и зеркало, обрамленное витиеватой золотистой оправой.

Игорь прикинул, сколько может стоит все это добро. Однако в этот момент в проходе возникла сама хозяйка квартиры с распущенными волосами и в голубом фартуке, бесцеремонно прервав его занятие.

— Как Вы сюда попали?

Игорь на секунду растерялся.

— Там дверь открыта была, — вспомнил он, словно это должно было его оправдать. — Вот и зашел.

— Да какого черта Вам здесь понадобились? Мне что...

Она осеклась, видимо узнав незадачливого фотографа.

— Игорь, — Марина назвала его по имени, и прикрыла обеими руками открытый от удивления рот. — Простите, я Вас не узнала...

— Да ничего, — Игорь махнул рукой, в знак того, что не обижается на нее. — Я просто...

— Зачем Вы пришли? — Женщина оборвала его лепет, давая ясно понять, что хочет узнать цель визита. — Я не звала Вас.

— Я знаю, — ответил Игорь. — Я сам пришел. Просто есть один вопрос...

— Уходите, — Марина не дала ему закончить. — Скоро придет мой сын, я не хочу, чтобы тут был кто-то кроме меня.

Игорю сначала показалось, что он неправильно расслышал то, что она сказала. Но с каждой секундой сказанное, подобно пыли, оседало на его сознании и фотограф понял, что он верно все расслышал. Он хотел переспросить, но слова застряли в глотке, словно что-то мешало им вырваться наружу.

— Кто? — он, все же нашел в себе силы переспросить.

— Уходите, — повторила женщина, деловито растягивая каждый слог. Ее лицо казалось каменным, да и весь ее вид говорил парню о том, что спорить с ним она не намерена.

— Ваш сын умер, — напомнил ей Игорь, даже не задумываясь о том, какие чувства эти слова могут вызвать в голове пожилой женщины. — Мы похоронили его сег...

— Мой сын жив! — закричала Марина, словно фотограф сказал что-то ужасное. — Жив!

Игорь был не в силах выдавать из себя ни слова. Он представил себе парня с мраморным лицом, покоившегося в гробу, представил цветы, которыми было обложено его мертвое тело, и увидел, как слезы текут у Марины по лицу, когда та стояла у его открытого гроба.

— Он мертв, — Игорь предпринял еще одну попытку напомнить женщине о действительности. — Я сам видел его в гробу...

— Закрой свой рот!

Она бросилась на него, в попытке схватить за горло. Игорь успел увернуться, вжался в стену, и женщина, промахнувшись, чуть было не упала на пол, но вовремя успела ухватиться за шкаф. Она тяжело дышала, волосы растрепались и свисали со лба, что придавало ее виду капельку безумства.

— Живой, — прохрипела она, уставившись в пол. Ее грудь вздымалась, словно ей не хватало воздуха. — Он не может умереть!

Игорь подумал, что она окончательно сошла с ума. Даже сегодня утром он приметил, что бывает она говорит что-то совершенно бредовое, объяснение чему он никак не мог найти. Но фотограф уж никак не ожидал, что она станет кидаться на него, пытаясь придушить. И у нее это вышло, если бы тот не оказался таким проворным.

— Марина, — попытался успокоить ее Игорь, протягивая руку, чтобы помочь ей. — Ложитесь, отдохните. Сегодня у нас обоих был тяжелый день...

— Пасть свою закрой!

Она злобно уставилась на фотографа. В ее глазах он прочитал абсолютное безумие, затмившее сознание. Казалось, она ненавидела парня больше всех на свете, и если не было сдерживающих рамок, то давно бы разорвала его на куски. Игорь убрал протянутую руку, опасаясь, что женщина вцепиться в нее, либо совершит еще какое-нибудь безумство.

— Вы не в себе, — заключил фотограф, ухмыляясь. — Это Ваш предел...

— Для всего существует свой предел, — процедила она сквозь зубы, выпрямилась и откинула волосы со лба. — И для этого тоже.

Она скорчила недовольную гримасу, словно общение с молодым фотографом было одним из самых отвратительных занятий для нее во всем мире, и направилась в комнату. На ходу она сняла с шеи голубой фартук и отшвырнула его в сторону. Решив выяснить, что же тут происходит, Игорь последовал за ней.

То, что он увидел в комнате, повергало его в настоящий ужас. Ярко горел свет, освещая богато накрытый стол, с различными яствами. Салаты, порезанная и красиво уложенная колбаса разных сортов, жареная курица, покоившаяся на огромной тарелке, ваза с фруктами, шампанское, вино... И это далеко не все, чем был украшен праздничный стол. Игорю показалось, что хозяйка приготовила это все для каких-то особенных гостей.

На тумбочке в другом конце комнаты Игорь заметил фотографию в золотой рамке. В уголке фотографии была натянута черная бархатная ленточка. По бокам стояли две зажженные свечки, сгоревшие примерно наполовину. Рядом покоился стакан, покрытый сверху куском черного, уже засохшего хлеба.

— Вы кого-то ждете? — поинтересовался Игорь, в надежде, что хозяйка забудет про то, что только что случилось между ними.

— Я же сказала, что сына жду, — грубо ответила Марина, даже не повернувшись в сторону фотографа. Она бережно поправила тарелку с колбасой на столе. — Или ты тупой совсем?

— Что Вы такое говорите? - спросил Игорь, удивленно посмотрев на Марину. — Вы же сами знаете, что Вашего сына больше нет.

Женщина надменно посмотрела на фотографа, словно знала какую-то тайну, недоступную тому. Она молчала и смотрела на него, не произнося ни слова.

— Он не позволит сыну умереть. Поэтому закрой свой рот.

— Что? — удивился Игорь, не поняв ни слова из сказанного.

Марина не ответила. Она молча пересекла комнату и сделала музыку на проигрывателе громче. Нежная мелодия заполнила комнату.

— Так что тебе от меня понадобилось? — осведомилась она, словно вспомнив о том, что фотограф явился к ней с каким-то вопросом.

Игорь уже и сам успел позабыть о странных фотографиях, которые и привели его в эту квартиру.

— Ваши фотографии, — ответил он. — Я проявил их. И знаете, получилось не совсем то, чего я ожидал. Я никогда не видел подобного. Как бы это сказать... вашего сына на них нет.

Марина ничего не ответила. Кажется, сказанное ее ни капельки не удивило. Вместо ответа, она лишь начала кружиться по комнате, тихонько напевая мотив игравшей музыки. Она кружилась, подобно пушинке, иногда чуть подпрыгивала, а иногда, разводила руки, словно хотела кого-то обнять.

— Я знаю, — рассмеялась она, не останавливаясь в своем танце. — Ты ведь забрал его оттуда!

И тут Игорь в полной мере осознал, что она точно сошла с ума. Весь этот бред, который она несла до этого, был ерундой, по сравнению с тем, что она выдала на этот раз. Однако, сама женщина даже не задумывалась о том, какие сумасшедшие вещи она говорит фотографу. Казалось, танец, в котором она кружилась по комнате, занимал ее больше, чем все проблемы этого мира. Разительные перемены настроения, не могли не удивлять. Буквально пять минут назад она пыталась придушить молодого фотографа, за то, что он посмел назвать ее сына мертвым, а теперь она кружится в легком танце по комнате и утверждает, что ее сын жив и скоро вернется.

— Что Вы такое говорите? - поинтересовался Игорь, хватая Марину за руку. Та остановилась и теперь стояла, во весь рот улыбаясь фотографу.

— Спасибо!

Крикнув это, Марина сорвалась с места, словно пушинка, гонимая порывом ветра, и закружилась по комнате пуще прежнего.

— Я верила, что он спасет моего сына! — пропела она, раскинув руки в стороны и обратив взгляд к потолку. — Он же обещал!

— Вы про кого вообще? — спросил Игорь, надеясь уловить нить ее безумства.

— Мой муж!

Марина остановилась с разведенными в стороны руками. Глаза ее светились от счастья, рот был широко открыт, демонстрируя блестящие белые зубы.

Это основательно добило и без того ошеломленного фотографа. Теперь он уж точно не понимал того, что происходит с ним. Сначала ее мертвый сын, якобы восстал из мертвых, и скоро вернется... Теперь сверху того еще и ее, уже шесть лет как мертвый, муж. Кто же все-таки из них двоих более безумен?

—Вы сказали, что Ваш муж умер шесть лет назад, — напомнил ей Игорь, складывая руки на груди. — Или Вы меня обманули?

Марина опустила руки. Улыбка сползла с ее лица. Она нахмурила брови, и пристально посмотрела фотографу прямо в глаза.

— Да, эти твари убили его, — произнесла она. — Убили ни за что!

— Кто убил Вашего мужа? - спросил Игорь, вытягивая из чокнувшейся женщины слово за словом.

— Эти твари, — повторила она свое оскорбление. — Убили! Он так любил детишек… Больше всего на свете! А они вломились сюда, схватили его и назвали убийцей! Понимаешь? Убийцей!

Ее глаза налились кровью. Она яростно трясла руками в воздухе, демонстрируя, насколько сильно она ненавидит "этих тварей". Сейчас она казалась еще более безумной, нежели тогда, когда набросилась на него. Но судя по всему, про этот инцидент она уже позабыла, и теперь, ее мысли были полностью заняты воспоминаниями о муже.

— Эти ублюдки сидели и смеялись! — закричала Марина, яростно потрясая кулаками в воздухе. — Называли его убийцей! Они сказали, что он убил всех этих детишек! Но мой муж никогда бы так не поступил. Он ведь их так любил! Вонючие мрази...

Она осклабилась, судя по всему представив убийц своего мужа. Ее левый глаз задергался.

— Они посадили его на такой стул, — продолжила женщина свой рассказ, все еще злобно уставившись в сторону. — Стул, с которого живым никто не встает. Напялили ему на голову какую-то штуку. Твари...

"Электрический стул", — догадался Игорь. Именно это и пыталась описать обезумевшая женщина. Ее мужа казнили на электрическом стуле. Он не мог знать ничего об этом инциденте, даже если подобное и случалось когда-то, ведь он приехал в этот город на заработки, лишь года три назад.

— Он так любил фотографировать детишек, Вы бы знали, — продолжала Марина рассказывать. — Так любил... И знаете, что он сказал, перед тем, как они убили его?

Марина посмотрела на Игоря обезумевшими глазами. Она широко открыла рот, затаив дыхание. Она молчала, ожидая, что ответит ей фотограф.

— Нет, я не знаю, — ответил Игорь и вздохнул. Именно такого ответа, видимо, и ждала женщина.

— Он сказал, — шепотом ответила она, приложив палец к губам. — ЧТО НИКОГДА НЕ УМРЕТ!

Крикнув это, она вскинула руки, словно сказала что-то эпическое. Казалось, что она совершенно потеряла рассудок. Ее грудная клетка, как и тогда в прихожей, начала тяжело вздыматься, словно женщине было тяжело дышать.

Неожиданно, ни с того ни с сего, Марина громко расхохоталась, запрокинув голову назад. Но в ее смехе Игорь не услышал ни нотки веселья, лишь одно сплошное безумие, которое, судя по всему полностью овладело женщиной.

— Эта тупая сука думала, что сможет отобрать у меня моего мальчика! — сквозь смех сказала Марина. Все еще смеясь, она медленно опустила голову и с ухмылкой на лице, посмотрела на фотографа. В этот момент ему показалось, что дальнейший разговор с ней уже не имеет никакого смысла, потому что рассудок свой она уже потеряла, либо находилась буквально в шаге от этого.

— Размалеванная тварь, — сквозь зубы процедила Марина и рукой откинула со лба волосы. — Я ее сама в гроб засуну!

В приступе ярости, она с силой двинула ногой по стулу, стоявшему рядом с ней. Он отлетел, и с грохотом упал.

— Успокойтесь! — крикнул Игорь, надеясь охладить горячий пыл обезумевшей женщины. — Вы хоть что-нибудь можете нормально объяснить?

— А что тут объяснять? — хмыкнула Марина, скривив губы. — Пока мой мальчик был со мной, с ним было все в порядке! А когда он ушел жить к этой... к этой...

Лицо Марины скорчилось, демонстрируя все отвращение, которое она испытывала к той, о которой пыталась рассказать. Она уставилась куда-то в сторону, сжала кулаки и оскоблила два ряда белоснежных зубов.

— К этой проститутке! — не сдержалась Марина и от негодования топнула ногой. — Шлюха!

Нить безумия так схватить и не получилось. Она ушла слишком далеко, чтобы хоть кто-то смог понять действия этой женщины. Казалось, она придавалась воспоминаниям больше для того, чтобы самой себе объяснить их суть, нежели посвятить в это фотографа. Тот же, молча стоял и наблюдал за происходящим, не намереваясь вмешиваться в этот приступ ярости.

— Я берегла, опекала его, — прошептала Марина, утирая с глаз навернувшиеся слезы. — Мой родной, сыночка... Он разбился из-за нее! Почему погиб мой сыночек, а не эта мразь?!

Она подняла руки, сжатые в кулаки и стала потрясать ими перед своим лицом. Кажется, единственное, что она могла принять в данной ситуации — так это беситься и поливать проклятиями жену своего сына. Ее лицо налилось кровью, взгляд был абсолютно безучастным, пустым, и казалось, кроме ненависти, в голове этой женщины больше ничего не осталось.

— Ничего, время этой шлюхи еще придет, — произнесла Марина и перевела взгляд на Игоря. — Верно?

Игорь сделал шаг назад. От Марины исходила какая-то странная отталкивающая энергия. Словно она источала самое настоящее Зло. Ее глаза были устремлены прямо в глаза фотографа.

— Я не понимаю Вас, — признался Игорь. Голос его дрожал, слова давались с трудом. Парень сделал глубокий вдох, стараясь унять дрожь во всем теле.

— Тебе и не нужно ничего понимать, — холодным голос сказала Марина, не сводя с него своих пустых глаз. — Ты уже сделал свое дело.

Игорь хотел было поинтересоваться, чего же такого он сделал, что одновременно и веселело женщину, и печалило, от чего у нее случались такие редкие перепады настроения, но слова застряли в глотке.

— Ты фотограф, — улыбнувшись, напомнила ему Марина, подозревая, что именно это он и хотел спросить. — Мой сын жив! И знаешь, кто его оживил? ТЫ!

Повисла пауза. Ни Игорь, ни Марина не произносили ни слова. Шок от этой новости еще больше спазмировал глотку фотографа. Если минуту назад он еще мог, хотя бы чуть-чуть, поверить в адекватность этой женщины, то теперь эти иллюзии развеялись — женщина абсолютно сошла с ума.

— Ты оживил моего сыночка, — повторила Марина, разводя руками. — Ты сфотографировал его душу, что позволило ей остаться в этом мире!

— Ты безумна, — заключил Игорь, наконец, обретя дар речи. В достоверности своего вывода он не сомневался ни на секунду, и был полностью уверен в том, что женщина не в себе.

— Ну и что! Ну и что! — пропела Марина и взмахнула руками, словно колдуя. — Ну и что! Его душа осталась со мной! И скоро он вернется домой!

Нужно было убираться отсюда, и чем скорее он сделает это, тем лучше. Игорь осторожными шажками попятился к выходу, надеясь на то, что Марина, занятая своими воспоминаниями, не заметит того, что он пытается сбежать. После ее нападения на него в коридоре, он точно понял, что она способна на что угодно. И если потребуется, то придушит его прямо здесь.

Марина закружилась по комнате в новом приступе безумного танца. Она протянула вперед свои руки, словно подхватывая невидимого партнера. Громко засмеявшись, она подпрыгнула, и крутанувшись на одной ноге, легко, подобно перышку, остановилась и взглянула на фотографа.

— Твоя и моя жизни, подобны целому миру, — сказала она, разводя руки в стороны, словно намеревалась обнять Игоря. — Только не хватало моего сына, ведь он тоже его часть. А теперь... настало время этому миру... РЕАНИМИРОВАТЬСЯ!!!

Раздался треск, свет мигнул и погас, погрузив комнату в кромешную тьму. Фотограф услышал громкий смех, которым заливалась обезумевшая женщина, затем последовал глухой удар, после чего забренчали тарелки и стаканы, падая друг за другом на пол. Однако это нисколько не смутило Марину, которая продолжала радостно гоготать.

— Сыночек, ты вернулся!

Постепенно глаза начали привыкать к темноте. Игорь увидел, что в его сторону несется тень. Он мигом догадался, кто это был, и ловко схватил за талию женщину, когда та поравнялась с ним. Одним мощным рывком он отбросил ее в сторону. Марина завизжала и приземлилась на накрытый стол. Раздался гвалт разнообразных звуков, на пол посыпались стаканы, столовые приборы, покатилась бутылка шампанского. Сам стол, судя по всему еще старого советского образца, один из тех, которые состоят из двух половинок и скрепляются посередине, разошелся пополам и рухнул под тяжестью женщины вниз. В комнате повисла гробовая тишина.

И тут из прихожей донеся шум. Игорь услышал, как упала подставка для зонтиков. Следом за этим послышались шаги. Медленные, словно тот, кто был там, с трудом мог передвигаться.

— Сынок! — вскрикнула Марина, поднимаясь из кучи разбитых тарелок и салатниц. Она сама еле держалась на ногах, стояла, пошатываясь, и придерживалась одной рукой за спинку стоявшего рядом стула.

Игорю самому немалого труда стоило оставаться на ногах. Они словно стали ватными, и теперь отказывались подчиняться своему хозяину. Все происходящее напоминало кошмарный сон, в котором ты отлично знаешь, что нужно бежать, бежать как можно скорее, но твои ноги не слушаются тебя, и ты стоишь в ожидании неминуемой гибели.

Шаги приближались. Кто бы там ни был, но он направлялся в комнату. В коридоре вновь что-то упало, наделав немало шума. До фотографа донеслись приглушенные клокочущие звуки, чем-то напоминавшие отдельные слова. Сомнений не оставалось — это то создание, кем бы оно ни было, пытается заговорить с ними.

Марина рухнула на колени, сложила вместе ладони и начала что-то шептать. Слова было тяжело разобрать, и до Игоря донеслись лишь некоторые из них. Как он понял, она благодарила Господа за спасение своего сына.

— Спасибо, спасибо тебе, — шептала женщина, закатив глаза, подобно медиумуму. — Господи, спасибо...

Дверь в комнату резко распахнулась и в дверном проеме возникла фигура. Слабый свет, тянувшийся из кухни, позволил рассмотреть детали ночного гостя. Он сгорбился, его волосы скомкались и топорщились в разные стороны. Руки болтались по бокам тела, прямо как у тряпичной куклы. Он слегка покачивался из стороны в сторону, то и дело, склоняясь больше в один бок. В этот момент он вздрагивал и возвращался в исходное положение. Создавалось впечатление, что он стоит с трудом, и то гляди упадет.

Игорь почувствовал, что в комнату, вместе с гостем, закрался неприятный запах. Он наполнил собой все пространство. Это был запах свежей земли. Могильной земли!

За всем этим, Игорь совсем позабыл про обезумившую Марину. И, кажется, она поняла это. Воспользовавшись его замешательством, она поднялась с колен, и бросилась к темной фигуре, застывшей в дверном проеме, по пути сбив с ног замешкавшегося фотографа. Тот, не ожидавший такого, не удержал равновесие и рухнул на пол, уже второй раз за сегодняшний день.

Марина добежала до гостя и, раскинув руки, прижала его к себе. С его одежды посыпалась сырая земля, когда она проделала это. Он издал те клокочущие звуки, которые Игорь слышал до этого. Это определенно были настоящие человеческие слова, хоть и чудовищно искореженные.

Наблюдая за сценой воссоединения семьи, Игорь пополз назад, всей душой надеясь, что про него забыли. Он почувствовал, что кишки у него внутри завязались в морской узел, который развязать будет ох как не просто. Копчик болел от падения, но это было самое незначительное, что случилось с молодым фотографом за последние часы. Наблюдая за мертвецом в объятиях сумасшедшей мамаши, он всем сердцем надеялся, что сможет убраться отсюда целым и невредимым.

— Сыночек, — услышал он Маринин голос. — Все закончилось. Теперь никто не сможет разлучать нас.

Игорь осознал, что оказался в ловушке. И единственный выход из нее преграждали эти двое. Ему не выбраться отсюда, если он собрался и дальше бездействовать. Нужно срочно что-то придумать. Думай! Давай же!

Марина ослабила хватку и отпустила мертвеца из своих объятий.

— Осталось лишь одно незаконченное дело, — проговорила она, медленно поворачиваясь. Игорь замер на месте, во все глаза, глядя на нее.

Марина смерила его презрительным взглядом, словно он был самым отвратительным, что она видела в своей жизни.

— Ты такой же, как эта шлюха, — заключила она, злобно ухмыльнувшись. — Но вам никогда не отобрать у меня моего сыночка!

Мертвец пошатнулся и сделал шаг по направлению к фотографу. Тяжелой неуклюжей поступью он ступал по мягкому ковру. От покойника исходил ужасающий запах гнилого мяса вперемешку с запахом могильной земли. Раскачиваясь из стороны в сторону, он брел к незадачливому фотографу, издавая при этом кошмарные нечеловеческие звуки. Комья земли, прилипшие к его дорогому похоронному костюму падали, на шерстяной ковер.

— Такого не может быть! — закричал Игорь, пытаясь развеять страшное видение перед своими глазами. Но видение оказалось более чем реальным. Из последних сил фотограф оттолкнулся от пола и вскочил на ноги.
Оставался лишь один шанс. Он бросился на мертвеца, намереваясь сбить того с ног. Да не тут-то было. Покойник вскинул руки, и крепко обхватил фотографа, прижав к себе. Почувствовав нечеловечески сильную хватку, Игорь попытался оттолкнуть его от себя, но все попытки оказались тщетными, существо оказалось гораздо сильнее. В это же мгновение мертвец вцепился зубами в шею своей жертвы.

Игорь почувствовал гнилостную вонь, вырывающуюся из отвратительной пасти покойника. По шее потекла горячая кровь. Мертвец навалился на него всем телом, не позволяя свободно вздохнуть.

Свет в глазах начал постепенно меркнуть. Ужасающая боль пронзила всего его тело, но даже она с каждой секундой все больше и больше угасала. Сил сопротивляться больше не было. Игорь закрыл глаза и вдохнул мерзкий гнилостный запах.

— Что же, в одном ты действительно оказался прав, — голос Марины доносился, словно, откуда-то издалека. Слова расплывались в его сознании, и было очень трудно понять их. — Прав в том, что такого действительно не может быть. Мертвые не могут просто так вернуться к жизни... Могила не может остаться пустой. И знаешь что? ЕЕ ЗАЙМЕШЬ ТЫ!

Последние слова Марины растворились в пустоте. Боль исчезла. И наступила темнота.

28.04.2014, Д.С.

Поиск по сайту: