Джордж Мартин. Межевой рыцарь

Весенние дожди умягчили почву, и Дунку нетрудно было копать могилу. Он

выбрал место на западном склоне небольшого холма - старик всегда любил

смотреть на закат. "Вот и еще день прошел, - говорил он, вздыхая, - а

завтрашний еще неизвестно что принесет, верно, Дунк?"

Один из завтрашних дней принес дождь, промочивший их до костей, а

следующий - порывистый сырой ветер, а следующий за ним - холод. На четвертый

день старик сильно ослабел, чтобы держаться в седле, и скоро его не стало.

Не прошло и несколько дней, как он, покачиваясь в седле, пел старую песню о

тундре в Гуллтауне, только вместо "Гуллтаун" спел "Эшфорд". "В Эшфорде

славный будет турнир, хей-хо, хей-хо, - грустно вспоминал Дунк, копая

могилу.

Вырыв достаточно глубокую яму, он поднял старика на руки и уложил туда.

Покойник был маленький и тощий - без кольчуги, шлема и пояса с мечом он

весил не больше мешка с сухими листьями. Дунк же вымахал невероятно высоким

для своего возраста - нескладный ширококостный парень шестнадцати или

семнадцати лет (никто не знал толком, сколько ему). Ростом он был ближе к

семи футам, чем к шести, и этот костяк только начинал еще одеваться плотью.

Старик часто хвалил его силу. Старик не скупился на похвалы - больше ведь у

него ничего не было.

Дунк постоял немного над могилой. В воздухе снова пахло влагой, и он

знал, что нужно засыпать старика, пока не пошел дождь, но ему тяжко было

бросать землю на это усталое старое лицо. Септона бы сюда, он бы прочел

молитву - но нет никого, кроме меня. Старик обучил Дунка всему, что знал сам

о мечах, щитах и копьях, а вот что касается слов...

- Я бы оставил тебе меч, но он заржавеет в земле, - сказал наконец Дунк

виновато. - Мне думается, боги дадут тебе новый. Жаль, что ты умер, сьер. -

Он помолчал, думая, что бы еще сказать. Дунк не знал целиком ни одной

молитвы - старик набожностью не отличался. - Ты был истинный рыцарь и

никогда не бил меня без причины, - наконец выпалил парень, - кроме того раза

в Мэйденпуле. Это трактирный мальчишка съел пирог вдовы, а не я, я ведь

говорил. Но теперь это уже не важно. Да хранят тебя боги, сьер. - Дунк

бросил в яму горсть земли и стал кидать во весь мах, не глядя на то, что

лежит на дне. Он прожил долгую жизнь, думал Дунк. Ему было ближе к

шестидесяти, чем к пятидесяти, а многие ли могут сказать это о себе? И ему

довелось увидеть еще одну весну.

Уже вечерело, когда Дунк покормил лошадей. Их было три: две кобылы и

Гром, боевой конь, которым старик пользовался только на турнирах и битвах.

Большой бурый жеребец был уже не так силен и скор, как бывало, но глаза его

еще сверкали и дух не угас - из всего имущества Дунка он представлял собой

самую большую ценность. Если я продам Грома и старую Каштанку, у меня

наберется достаточно серебра, чтобы.., подумал Дунк и нахмурился.

Единственной известной ему жизнью была жизнь межевого рыцаря, который кочует

от замка к замку, нанимается на службу то к одному барону, то к другому,

сражается за своего господина и ест за его столом, пока война не кончится, а

потом отправляется дальше. Время от времени, хотя и не столь часто,

случаются турниры, а в голодные зимы межевые рыцари порой и разбоем

промышляют, хотя старик никогда этого не делал.

"Я мог бы найти другого межевого рыцаря, чтобы ходить за его лошадьми и

чистить ему кольчугу, - думал Дунк, - или отправиться в город вроде

Ланниспорта или Королевской Гавани и поступить в городскую стражу, или..."

Пожитки старика он собрал в кучу под дубом. В кошельке содержалось три

серебряных стага, девятнадцать медных грошей и обрезанный по краям золотой;

главное достояние старика, как и у большинства межевых рыцарей, заключалось

в лошадях и оружии. К Дунку перешла кольчуга, с которой он счищал ржавчину

не менее тысячи раз. Унаследовал он также железный шлем с широким щитком для

носа, пояс из потрескавшейся бурой кожи и длинный меч в ножнах из дерева и

кожи. Еще кинжал, бритву и точильный брусок, поножи и латный воротник,

восьмифутовое боевое копье из точеного ясеня с железным наконечником - и

наконец, дубовый щит с истертым железным ободом, с гербом сьера Арлана из

Пеннитри: крылатая чаша, серебряная на буром.

Дунк взял в руки пояс, не сводя глаз со щита. Пояс рассчитан на тощие

бедра старика и будет ему мал, как и кольчуга. Дунк прикрепил ножны к

пеньковой веревке, обвязал ее вокруг пояса и вынул меч.

Хороший клинок, прямой и тяжелый, из доброй, кованной в замке стали,

деревянная рукоять обмотана мягкой кожей, головка эфеса из гладко

отшлифованного черного камня. Без финтифлюшек, но Дунку по руке, и он знал,

как этот меч остер, поскольку перед сном постоянно точил его и смазывал. Он

подходит мне не хуже, чем старику, думал Дунк, а на Эшфордском лугу будет

турнир.

X x x

У Легконогой ход был мягче, чем у старой Каштанки, но Дунк все-таки

порядком устал, когда добрался до гостиницы - высокого, оштукатуренного

деревянного здания у ручья. Теплый желтый свет, льющийся из окон, так манил,

что он просто не смог проехать мимо. У меня есть три серебряных монеты,

сказал он себе, на это можно хорошо поужинать, а эля выпить - сколько

влезет.

Когда он спешился, из ручья вылез голый мальчишка и завернулся в грубый

коричневый плащ.

- Ты кто, конюх? - спросил его Дунк. Мальчишка был лет восьми-девяти на

вид, бледный и тощий, с ногами по щиколотку в прибрежном иле и совершенно

лысой головой. - Надо обтереть кобылу, на которой я ехал, и задать овса всем

троим. Сделаешь?

- Если захочу, - нахально ответствовал мальчик.

- Ты это брось, - нахмурился Дунк. - Я рыцарь и могу проучить тебя за

наглость.

- Что-то не похож ты на рыцаря.

- Разве все рыцари похожи друг на друга?

- Нет, но и на тебя они не похожи. У тебя вон и меч на веревке висит.

- Ничего, держится - и ладно. Займись-ка моими лошадьми. Получишь

медяк, если хорошо сделаешь свое дело, и тычок в ухо, если нет. - Дунк не

стал дожидаться ответа, а повернулся и прошел в дверь.

Он думал, что в этот час харчевня будет полным-полна, но она пустовала.

Молодой дворянчик в красивом камчатном плаще похрапывал за одним из

столов, уронив голову в лужу вина. Кроме него, здесь не было ни души. Дунк

нерешительно огляделся, но тут из кухни появилась коренастая женщина и

сказала:

- Можете сесть, где пожелаете. Что вам подать - эля или еды?

- И того, и другого. - Дунк сел у окна, подальше от спящего.

- Есть вкусный барашек, зажаренный с травами, и утки -, их мой сын

настрелял. Что прикажете принести? Дунк уже с полгода не ел в харчевнях.

- И то, и другое.

- Ну что ж, вы достаточно большой, чтобы управиться с тем и другим, -

засмеялась женщина. Она нацедила кружку эля и принесла ему. - Комнату на

ночь не желаете?

- Нет, - Дунк очень хотел бы поспать под крышей, на мягком соломенном

тюфяке, но деньги приходилось беречь. Ничего, и на земле отлично выспится. -

Вот поем, попью и поеду в Эшфорд. Далеко ли до него?

- День пути. Как будет развилка у погорелой мельницы, поезжайте на

север. Как там мой мальчишка - смотрит за вашими лошадьми или опять сбежал?

- Нет, он на месте. Маловато у вас гостей, как я погляжу.

- Половина города отправилась на турнир. Мои бы тоже туда подались,

кабы я, позволила. Когда меня не станет, гостиница перейдет к ним - однако

мальчишке все бы с солдатами болтаться, а девчонка вздыхает да хихикает, как

только мимо пройдет рыцарь. Хоть убейте, не пойму. Рыцари устроены так же,

как все прочие мужчины, и не вижу, почему участие в турнире должно повышать

цену на яйца. - Хозяйка окинула любопытным взглядом Дунка: меч и щит

говорили ей одно, веревочный пояс и грубый камзол совсем другое. - А вы

никак тоже на турнир путь держите?

Дунк хлебнул эля, прежде чем ответить. Тот был сочного орехового цвета

и густой - как раз ему по вкусу.

- Да. Хочу одержать на нем победу.

- Вон оно как, - с умеренной учтивостью отозвалась женщина.

Дворянчик поднял голову над столом. Его лицо под шапкой спутанных

песочных волос имело желтый, нездоровый оттенок, подбородок зарос светлой

щетиной. Юноша вытер рот и сказал Дунку:

- Я видел тебя во сне. - Дрожащий указательный палец нацелился на

Дунка. - Держись от меня подальше, слышишь? Как можно дальше.

- Ваша милость? - с недоумением откликнулся Дунк.

- Не обращайте внимания, сьер, - вмешалась хозяйка. - Он только и

знает, что пить да толковать о своих снах. Сейчас принесу вам поесть.

- Поесть? - с великим отвращением повторил дворянчик и поднялся на

ноги, пошатываясь и придерживаясь за стол, чтобы не упасть. - Меня сейчас

стошнит, - объявил он. На его камзоле запеклись красные винные пятна. - Мне

нужна женщина, но здесь их нет. Все ушли в Эшфорд. Боги, я должен выпить

еще. - Он нетвердой походкой вышел из зала, и Дунк услышал, как он

поднимается по лестнице, напевая что-то себе под нос.

Экий оболтус, подумал Дунк. Но с чего он взял, что меня знает? Дунк

размышлял об этом, попивая свой эль.

Он в жизни еще не ел такого вкусного барашка, а утка была еще лучше -

ее зажарили с вишнями и лимоном, и она не казалась такой уж жирной. Кроме

мяса хозяйка подала горошек в масле и овсяной хлеб только что из печи. Вот

что значит быть рыцарем, сказал себе Дунк, обгладывая последнюю кость.

Хорошая еда, эль и никаких затрещин. Он выпил вторую кружку, пока ел,

третью, чтобы запить ужин, и четвертую, потому что никто ему в этом не

препятствовал. Когда он расплатился с женщиной серебряной монетой, то

получил еще взамен пригоршню медяков.

Когда он вышел наружу, уже совсем стемнело. Живот его наполнился, а в

кошельке немного полегчало, но Дунк отправился на конюшню в преотличном

настроении. Внезапно там заржал конь.

- Тихо, парень, - произнес мальчишеский голос, и Дунк, нахмурясь,

ускорил шаг.

Мальчишка-конюх сидел на Громе в доспехах старого рыцаря. Кольчуга была

длиннее, чем он весь, а шлем пришлось сдвинуть на затылок, чтобы он не

налезал на глаза. Мальчик был весь поглощен своей игрой и имел крайне

нелепый вид. Дунк со смехом остановился на пороге.

Мальчик, увидев его, покраснел и спрыгнул наземь.

- Ваша милость, я не хотел...

- Воришка, - с напускной суровостью сказал Дунк. - Снимай кольчугу и

скажи спасибо, что Гром не огрел тебя копытом по глупой голове. Он боевой

конь, а не пони для детских забав.

Мальчишка снял шлем, бросил его на солому и заявил с прежней дерзостью:

- Я могу на нем ездить не хуже тебя.

- Замолчи и перестань дерзить. Быстро снимай кольчугу. Что это взбрело

тебе в голову?

- Как же я смогу ответить, если буду молчать? - Мальчишка вылез из

кольчуги, как ящерица.

- Если я спрашиваю, можешь открыть рот. Стряхни с кольчуги пыль и

положи туда, где взял. Шлем тоже. Ты покормил лошадей, как я велел? И вытер

Легконогую?

- Да. - Мальчик стряхивал с кольчуги солому. - Вы ведь в Эшфорд едете,

сьер? Возьмите меня с собой. Хозяйка гостиницы не зря беспокоилась.

- А что скажет твоя мать?

- Мать? - сморщился мальчик. - Ничего не скажет - она умерла.

Дунк удивился: разве малец - не хозяйский сын? Наверное, просто

работник. Голова слегка кружилась от эля.

- Ты сирота, что ли? - спросил он.

- А ты?

- Был когда-то. - Да, правда - пока старик не взял его к себе.

- Я могу быть твоим оруженосцем.

- Оруженосец мне ни к чему, - сказал Дунк.

- Каждому рыцарю нужен оруженосец - а уж тебе тем более.

Дунк замахнулся.

- Сдается мне, что ты все-таки получишь по уху. Насыпь мне овса в

мешок.

- Я еду в Эшфорд - один.

Если мальчуган и испугался, то не подал виду. Еще миг он постоял с

вызывающим видом, скрестив руки, потом повернулся и пошел за овсом.

У Дунка отлегло от сердца. Жаль, что нельзя.., но тут ему хорошо

живется, куда лучше, чем в оруженосцах у межевого рыцаря. Дунк оказал бы ему

дурную услугу, взяв его с собой.

Чувствовалось, однако, что мальчик сильно разочарован. Дунк, сев на

Легконогую и взяв за повод Грома, решил приободрить его немного.

- На, парень, держи. - Дунк бросил медную монетку, но мальчик даже не

попытался поймать ее, и она упала в грязь между его босыми ногами.

Ничего, поднимет, когда я уеду, решил Дунк и послал кобылу вперед, ведя

за собой двух других лошадей. Луна ярко освещала деревья, и безоблачное небо

было усеяно звездами. Даже выехав на дорогу, Дунк все еще чувствовал спиной

угрюмый взгляд маленького конюха.

X x x

Тени уже начали удлиняться, когда Дунк остановился на краю широкого

Эшфордского луга. На травяном поле уже стояло больше полусотни шатров,

больших и малых, квадратных и круглых, парусиновых и шелковых; но все они

были яркие, и длинные флаги колыхались на срединных шестах. Луг пестрел

красками, словно полевыми цветами: винно-красными и желтыми, как солнце,

бесчисленными оттенками зелени и синевы, густо-черными, серыми и пурпурными.

Старик служил кое с кем из этих рыцарей, других Дунк знал по рассказам,

которые слышишь в тавернах и у костров. Хотя искусством чтения и письма Дунк

так и не овладел, в геральдике старик натаскивал его беспощадно, даже и в

дороге. Соловьи - это герб лорда Карона с Пограничья, столь же искусного в

игре на большой арфе, как и в обращении с копьем. Олень в короне - это сэр

Лионель Баратеон, Смеющийся Вихрь. Дунк разглядел также охотника рода Тали,

пурпурную молнию Дондаррионов, красное яблоко Фоссовеев. Вот лев

Ланнистеров, золотой на багряном поле, вот темно-зеленая морская черепаха

Эстермонтов плывет по бледно-зеленому фону. Бурый шатер с вздыбленным

красным жеребцом мог принадлежать только сэру Ото Бракену, которого

прозвали Браненским Зверем, когда он три года назад убил лорда Квентина

Блэквуда на турнире в Королевской Гавани. Дунк слышал, что сэр Ото нанес

своим затупленным топором такой удар, что расколол и забрало, и лицо лорда

Блэквуда. Здесь присутствовали и блэквудские знамена - на западном краю

луга, подальше от сэра Ото. Марбранд, Маллистер, Каргиль, Вестелинг, Сван,

Муллендор, Хайтавер, Флорент, Фрей, Пенроз, Стокворт, Дарри, Паррен, Вильд -

казалось, каждый знатный дом запада и юга прислал в Эшфорд хотя бы одного

рыцаря, чтобы поклониться королеве турнира и преломить копье в ее честь.

Но как бы красивы ни были эти шатры, Дунк знал, что ему среди них места

нет. Поношенный шерстяной плащ - вот и все, чем он располагает для ночлега.

Лорды и рыцари обедают каплунами и молочными поросятами, а у Дунка только и

есть, что кусок жесткой, жилистой солонины. Он хорошо знал, что,

остановившись на этом веселом поле, вдоволь хлебнет и молчаливого презрения,

и открытых насмешек. Будут, возможно, и такие, которые проявят к нему

доброту, но это в некотором роде еще хуже.

Межевой рыцарь не должен ронять своего достоинства. Без него он не

больше чем наемник. Я должен заслужить свое место среди них. Если я буду

сражаться хорошо, кто-нибудь из лордов может взять меня к себе на службу.

Тогда я окажусь в благородном обществе, каждый день буду есть благородное

мясо в трапезном замке и ставить на турнирах собственный шатер. Но сначала я

должен проявить себя в деле, Дунк неохотно повернулся спиной к турнирному

полю и увел своих лошадей в лес.

В окрестностях большого луга, в доброй полумиле от города и замка, он

нашел место, где излучина ручья образовала глубокую заводь. Весенняя травка,

зеленая, что твой рыцарский стяг, была мягкой на ощупь. Красивое место, и

оно никем не занято. Вот тут и будет мой шатер, решил Дунк, - с кровлей из

листьев, зеленее, чем знамена Тиррелов и Эстермонтов.

Обиходив первым делом лошадей, он разделся и вошел в пруд, чтобы смыть

дорожную пыль. "Истинный рыцарь должен быть чист и телом и душой", -

говаривал старик, и они мылись с головы до пят каждую луну, невзирая на то,

дурно от них пахло или нет. Теперь, став рыцарем, Дунк поклялся всегда

придерживаться этого правила.

Он посидел голый под вязом, обсыхая и наслаждаясь весенним теплом. В

тростнике лениво порхали стрекозы. Их еще называют дракончиками, хотя на

драконов они ничуть не похожи. Не то чтобы Дунк хоть раз в жизни видел

драконов - а вот старик видел. Дунк раз сто слышал от сэра Арлана историю о

том, как маленьким мальчиком дед повез его в Королевскую Гавань, и там-то

они видели последнего дракона за год до того, как тот издох. Это была самка,

маленькая, зеленая и чахлая, с поникшими крыльями. Ни одно ее яйцо так и не

проклюнулось. "Говорили, будто ее отравил король Аэгон, - рассказывал

старик. - Третий Аэгон - не отец короля Даэрона, а тот, которого прозвали

Пагубой Драконов или Аэгоном Неудачливым. Он боялся драконов, потому что

видел, как змей его дяди пожрал свою собственную мать. После смерти

последнего дракона лето стало короче, а зима длиннее и суровее".

Солнце зашло за деревья, и стало холодать. У Дунка по коже побежали

мурашки. Он выбил камзол и штаны о ствол вяза и оделся. Завтра он поищет

распорядителя игр и запишется, а вечером он должен заняться другими делами,

если надеется участвовать в турнире.

Ему не надо было смотреть в пруд - он и так знал, что не слишком похож

на рыцаря, поэтому он повесит щит Арлана за спину, чтобы виден был девиз,

спутал лошадей, пустив их пастись на густой зеленой траве под вязом, и

пешком зашагал к турнирному полю.

X x x

В обычные времена луг служил местом гуляний для жителей города Эшфорда,

что стоял за рекой, но сейчас он преобразился. За одну ночь здесь вырос

другой, шелковый город, больше и красивее каменного. Дюжины торговцев

поставили свои палатки по краю поля - здесь продавались сладости и фрукты,

пояса и башмаки, кожи и ленты, посуда и драгоценные камни, пряности, перья и

прочие товары. Жонглеры, кукольники и фокусники бродили в толпе, показывая

свое искусство, тут же толклись шлюхи и карманники. Дунк бдительно

придерживал свой кошелек.

Он уловил запах шипящих на огне колбас, и у него потекли слюнки. За

грош он купил одну колбаску и рог эля, чтобы ее запить. Жуя, он смотрел, как

раскрашенный деревянный рыцарь бьется с раскрашенным деревянным драконом. На

кукольницу, водившую дракона, смотреть было не менее приятно: высокая,

тоненькая, с оливковой кожей и черными волосами дорнийки. Вея точно копье, и

грудей почти не видно - но Дунку нравилось ее лицо и то, как ловко она

заставляет дракона скакать взад-вперед. Он бросил бы девушке медную монетку,

будь у него лишняя - но сейчас ему был нужен каждый грош.

Он надеялся, что среди торговцев есть и оружейники. И верно - один

тироши с раздвоенной синей бородой продавал нарядные шлемы в виде разных

птиц и зверей, украшенные золотом и серебром. Один кузнец предлагал дешевые

клинки, у другого сталь была лучше, но Дунку нужен был не меч.

Потребный ему товар он нашел в самом конце ряда - на столе перед

торговцем лежала тонкая кольчужная рубаха и пара перчаток с раструбами.

Дунк осмотрел все это и заметил:

- Хорошая работа.

- Лучше не найдете, - заверил кузнец, коротышка не более пяти футов

ростом, но в плечах и в груди такой же широкий, как Дунк. Чернобородый, с

огромными ручищами, он держался без всякого подобострастия.

- Мне нужны доспехи для турнира, - сказал Дунк. - Хорошая кольчуга

сверху донизу, поножи, воротник и шлем. - Полушлем старика был ему впору, но

один носовой щиток не мог защитить лицо как следует.

Оружейник смерил Дунка взглядом.

- У вас большой рост, но я одевал рыцарей и побольше. - Он вышел из-за

прилавка. - Станьте-ка на колени, я измерю ширину плеч. А заодно и шею. -

Дунк опустился на колени, и оружейник завязанным в узлы ремешком снял нужные

мерки, бурча что-то при этом. - Теперь поднимите руку. Нет, правую. Можете

встать. - Обмеры ляжки, икры и талии вызвали дальнейшее бурчание. - У меня

есть в повозке то, что вам подойдет. Без всяких там золотых и серебряных

финтифлюшек, но сталь хорошая, прочная. Я делаю шлемы, похожие на шлемы, а

не на свиней с крыльями да на заморские фрукты, - но мой защитит вас лучше,

если вам угодят копьем в лицо.

- Того-то мне и надо. Сколько?

- Восемьсот стагов. Я нынче добрый.

- Восемьсот?! - Это было больше, чем Дунк ожидал. - Я.., я могу

предложить вам старые доспехи, поменьше.., полушлем, кольчугу...

- Железный Пейт продает только то, что делает сам, но металл может мне

пригодиться. Если они не слишком ржавые, я одену вас за шестьсот.

Дунк охотно попросил бы Пейта поверить ему доспехи в долг, но он

чувствовал, что подобная просьба благоприятного отклика не вызовет. Из своих

странствий со стариком он знал, что торговцы крайне недоверчиво относятся к

межевым рыцарям, некоторые из которых были немногим лучше разбойников.

- Я дам вам два стага вперед, - сказал Дунк, - а доспехи и остальные

деньги принесу завтра. Пейт пристально посмотрел на него.

- За два стага я придержу для вас доспехи один день - а после продам их

другому.

Дунк выудил монеты из кошелька и положил в мозолистую ладонь

оружейника.

- Вы получите все. Я намерен стать победителем турнира.

- Да ну? - Пейт попробовал на зуб одну из монет. - А все остальные,

выходит, съехались лишь для того, чтобы покричать тебе "ура"?

X x x

Луна поднялась уже довольно высоко, когда Дунк направил свои стопы

обратно к вязу. Эшфордский луг позади был ярко освещен факелами. Там звучали

песни и смех, но Дунку было не до веселья. Он мог придумать только один

способ добыть деньги. И если он потерпит поражение...

- Одна победа - вот все, что мне нужно, - сказал он вслух. - Не так уж

это и много.

Старик, правда, даже и на это никогда не надеялся. Сьер Арлан ни разу

не ломал копья с тех пор, как принц Драгонстонский спешил его на турнире в

Приюте Бурь много лет назад. "Не каждый может похвалиться тем, что сломал

семь копий в схватке с первейшим рыцарем Семи Королевств, - говорил старик.

- На лучшее я уже не способен - значит, незачем и пытаться".

Дунк подозревал, что причиной тут скорее возраст, нежели принц

Драгонстонский, но не смел высказать это вслух. Старик берег свою гордость

до последнего дня. "Но он всегда говорил, что я скор и силен, - твердил себе

Дунк, - и то, что было верным для него, не закон для меня".

Он шел по тропке через высокую траву, перебирая в уме свои возможности,

как вдруг увидел сквозь кусты огонек костра. Это еще что такое? Дунк, не

раздумывая, выхватил меч и бросился вперед.

С ревом и бранью он выбежал на поляну - и остановился как вкопанный.

- Ты! Что ты тут делаешь?

- Рыбу жарю, - ответил нахальный мальчишка, сидящий у костра. - Хочешь?

- Но как ты сюда попал? Украл лошадь?

- Приехал в повозке человека, который привез барашков к столу лорда

Эшфорда.

- Так пойди поищи себе обратную повозку. Ты мне здесь не нужен.

- Никуда я не пойду. Надоела мне эта гостиница.

- Довольно с меня твоей наглости. Сейчас перекину тебя через седло и

отвезу домой.

- Тебе пришлось бы ехать до самой Королевской Гавани. Пропустишь

турнир.

Королевская Гавань... На миг Дунку показалось, что мальчишка смеется

над ним, но не мог же тот знать, что и Дунк оттуда родом. Еще один бедолага

из Блошиной Ямы - и кто упрекнет его за то, что он захотел выбраться оттуда?

Дунк почувствовал себя глупо, стоя с мечом в руке над восьмилетним

сиротой. Он убрал клинок и свирепо глянул на мальчишку, давая понять, что

никаких глупостей не потерпит. Надо бы задать паршивцу хорошую трепку - но

малец имел такой жалкий вид, что у Дунка рука не поднималась побить его.

Огонь весело трещал, обложенный камнями, лошади были вычищены, одежда сохла

над костром на ветке вяза.

- Что это тут за тряпки?

- Я их постирал. И вычистил коней, и развел костер, и поймал эту рыбу.

Я бы и шатер поставил, да не нашел его.

- Вот мой шатер. - Дунк указал вверх, где простиралась крона вяза.

- Это просто дерево, - хмыкнул мальчуган.

- Истинный рыцарь в ином шатре не нуждается. Уж лучше спать под

звездами, чем в пропахшей дымом палатке.

- А если дождь пойдет?

- Дерево защитит меня.

- Они протекают, деревья-то.

- Верно, - засмеялся Дунк. - По правде сказать, мне не на что

приобрести шатер. Ты бы перевернул свою рыбу, иначе она подгорит с одной

стороны и останется сырой с другой. Повара из тебя никогда не выйдет.

- Выйдет, если я захочу, - возразил мальчишка, но рыбу перевернул.

- Что это у тебя с головой? - спросил Дунк.

- Лекари обрили меня. - И мальчик, вдруг засмущавшись, натянул на

голову капюшон своего темно-бурого плаща.

Дунк слышал, что так иногда делают от вшей или некоторых болезней.

- Стало быть, ты болел?

- Нет. Как тебя зовут?

- Дунк.

Мальчишка залился хохотом, точно в жизни не слыхал ничего смешнее.

- Дунк! Сьер Дунк? Это имя не для рыцаря. Может, это уменьшительное от

"Дункан"?

- Может, и так.

Старик все время звал его Дунком, а свою прошлую жизнь он помнил не

слишком хорошо.

- Пожалуй. Сьер Дункан из... - У Дунка не было родового имени, не было

дома. Сьер Арлан подобрал его в закоулках Блошиной Ямы, и он не знал ни

отца, ни матери. Как же назваться? "Сьер Дункан из Блошиной Ямы" звучит не

слишком по-рыцарски. Можно сказать, что он из Пеннитри, но что, если его

спросят, где это? Сам Дунк никогда не бывал в Пеннитри, а старик о доме

почти не рассказывал. Дунк нахмурился и выпалил:

- Сьер Дункан Высокий. - Никто не станет оспаривать, что он высок, и

это достойное имя.

Но маленький нахал, видимо, был иного мнения.

- Никогда не слышал о сьере Дункане Высоком.

- Ты что, знаешь всех рыцарей в Семи Королевствах?

- Хороших знаю.

- Я не хуже других. После турнира все в этом убедятся. Ну а тебя как

звать, воришка? Мальчик помедлил и сказал:

- Эг <От англ. egg - яйцо.>.

Дунк не стал смеяться. Голова у мальчишки и правда как яйцо. Дети

бывают жестоки, да и взрослые тоже.

- Эг, мне следовало бы всыпать тебе как следует и отправить назад, но у

меня и оруженосца нет, не только шатра. Если поклянешься делать то, что я

велю, я разрешу тебе послужить мне на турнире - а там видно будет. Если я

решу, что ты чего-то стоишь, то буду кормить тебя и одевать. Одежда, правда,

будет домотканая, а есть мы будем соленую рыбу и говядину да изредка

оленину, когда лесника поблизости не окажется, но голода можешь не

опасаться. И я обещаю не бить тебя без причины.

- Да, ваша милость, - улыбнулся Эг.

- Сьер, - поправил Дунк. - Я всего лишь межевой рыцарь. - Хотелось бы

ему знать, смотрит на него сейчас старик или нет. Я обучу его боевому

искусству, как ты учил меня, сьер. Парень он вроде смышленый - глядишь, и из

него получится рыцарь.

Рыба оказалось все-таки малость сыровата внутри, и Эг вынул из нее не

все кости, однако она была неизмеримо вкуснее жесткой солонины.

Эг скоро уснул у догорающего огня. Дунк лег на спину, заложив свои

большие руки под голову и глядя в ночное небо. С турнирного поля в полумиле

от него слышалась далекая музыка. Вверху мерцали тысячи звезд. Вот одна из

них ярко-зеленой чертой пересекла небо и пропала.

"Упавшая звезда приносит удачу тем, кто ее видит, - пришло в голову

Дунку. - Но все остальные сейчас в шатрах, и над ними шелк, а не звездное

небо. Стало быть, вся удача достанется мне одному".

Утром его разбудило пение петуха. Эг еще спал, свернувшись под вторым

по нарядности плащом старика. Не сбежал, выходит, ночью - и то хорошо.

Дунк ткнул его ногой.

- Поднимайся, дело есть. - Мальчишка довольно быстро сел и протер

глаза. - Помоги мне оседлать Легконогую.

- А завтрак как же?

- Поедим солонины, как управимся.

- Уж лучше я съем лошадь.., сьер.

- Отведаешь моего кулака, если не будешь делать, что велят. Доставай

скребницы - они в седельной сумке. Да, в этой самой.

Вместе они расчесали гнедую шерсть Легконогой и водрузили ей на спину

лучшее седло сьера Арлана. Дунк заметил, что Эг работает на совесть, когда

хочет.

- Думаю, меня не будет почти весь день, - сказал он мальчику, садясь на

лошадь. - Останешься здесь и приберешься в лагере. Да смотри, чтобы другие

ворюги не совали сюда нос.

- Может, оставите мне меч, чтобы я отгонял их? - Синие глаза Эга, очень

темные, почти лиловые, из-за бритой головы казались необычайно большими.

- Довольно будет и ножа. И будь на месте, когда я вернусь, слышишь?

Если украдешь что-нибудь и сбежишь, я сыщу тебя с собаками.

- Так ведь у вас нет собак.

- Ничего, для такого случая достану. - Дунк обратил Легконогую к лугу и

поехал легкой рысью, надеясь, что его угроза заставит мальчишку вести себя

прилично. В лагере осталось все, чем Дунк владел в этом мире, кроме одежды

на нем, лошади под ним и старых доспехов в мешке. Дурак я, что так доверился

мальчишке - но ведь старик тоже поверил мне, размышлял Дунк. Не иначе как

сама Матерь послала парня ко мне, чтобы я мог уплатить свой долг.

Пересекая поле, он услышал стук молотков со стороны реки - плотники

ставили там барьеры для турнира и воздвигали большой павильон для зрителей.

На лугу прибавилось несколько шатров, а рыцари, прибывшие ранее, отсыпались

после ночной попойки или закусывали у костров. Пахло дымом и ветчиной.

К северу от луга протекала река Кокльсвент, приток могучего Мандора. За

бродом располагались город и замок. Дунк, путешествуя со стариком, повидал

много рыночных городов, и этот казался красивее многих других: побеленные

дома под соломенными крышами смотрели очень приветливо. Когда Дунк был

поменьше, он все, бывало, думал, каково это - жить в таком месте: спать

каждую ночь под крышей и каждый раз просыпаться в тех же стенах. Может,

скоро я и узнаю, что это за жизнь. И Эг тоже. Все может статься. На свете и

не такое бывает.

Эшфордский замок имел вид треугольника с округлыми башнями

тридцатифутовой вышины на каждом углу и зубчатыми стенами между ними. Над

ним реяли оранжевые флаги с белым знаком солнца и шеврона, девизом владельца

замка. Стражники в оранжево-белых камзолах стояли с алебардами у ворот -

видно было, что им больше по душе шутить с хорошенькими молочницами, чем не

пускать кого-то. Дунк остановился перед бородатым коротышкой - судя по

всему, капитаном - и спросил, где найти распорядителя турнира.

- Это Пламмер, здешний управляющий. Я покажу где. Во дворе конюх принял

у Дунка лошадь. Дунк закинул потертый щит сьера Арлана за плечо и прошел за

капитаном в зубчатую башенку. Крутые каменные ступени вывели их на стену.

- Хочешь записать своего господина? - спросил капитан.

- Я сам себе господин.

- Вон как? - Дунку показалось, что капитан ухмыляется. - Вот в эту

дверь. Я должен вернуться на свой пост.

Управляющий сидел за столом и писал что-то на листе пергамента -

узколицый, с редкими седеющими волосами. Он поднял голову и спросил:

- Чего тебе?

Дунк прикрыл за собой дверь.

- Это вы - Пламмер-управитель? Я пришел, чтобы записаться на турнир.

- На турнир моего лорда принимаются только рыцари, - поджал губы

Пламмер. - Вы рыцарь?

Дунк кивнул, боясь, не покраснели ли у него уши.

- Полагаю, у вас и имя есть?

- Дунк. - Ах, угораздило же ляпнуть такое! - Сьер Дункан. Высокий.

- Откуда же вы будете, сьер Дункан Высокий?

- Ниоткуда. Я служил оруженосцем у сьера Арлана из Пеннитри с пяти или

шести лет. Вот его щит. Он ехал на турнир, но простудился и умер, и я

приехал вместо него. Перед смертью он посвятил меня в рыцари вот этим самым

мечом. - Дунк вынул меч и положил на поцарапанный стол. Распорядитель

удостоил клинок лишь самого беглого взгляда.

- Да, я вижу, что это меч. Но я никогда не слыхал и о сьере Арлане из

Пеннитри. Вы говорите, что были его оруженосцем?

- Он всегда хотел, чтобы я стал рыцарем. Умирая, он попросил подать ему

меч, велел мне стать на колени, коснуться сперва моего правого плеча, затем

левого, произнес нужные слова и сказал, что теперь я рыцарь.

- Гм-м. - Пламмер потер себе нос. - Это верно, что каждый рыцарь может

посвятить в рыцари другого человека - правда, обычно этому предшествует

исповедь у священника и бдение. Присутствовали ли при этом какие-нибудь

свидетели?

- Только щегол на ветке. Но я помню то, что говорил старик. Он обязал

меня быть истинным рыцарем, чтить семерых богов, защищать слабых и невинных,

преданно служить моему господину и сражаться за свою страну. Я поклялся во

всем этом.

- Не сомневаюсь. - Дунк не мог не заметить, что Пламмер ни разу не

назвал его сьером. - Мне нужно посоветоваться с лордом Эшфордом. Быть может,

кто-то из славных рыцарей, собравшихся здесь, знал вашего покойного

господина?

- Мне помнится, я видел знамя Дондаррионов - пурпурную молнию на черном

поле.

- Да, это знамя сьера Манфреда.

- Сьер Арлан служил у его отца в Донре три года назад. Может быть, сьер

Манфред вспомнит меня.

- Советую вам поговорить с ним. Если он согласится поручиться за вас,

приведите его сюда завтра, в это же время.

- Как вам будет угодно. - Дунк пошел к двери.

- Сьер Дункан, - позвал его Пламмер, и он обернулся.

- Вам известно, что побежденный на турнире отдает победителю оружие,

доспехи и коня и должен заплатить за все это выкуп?

- Известно.

- А можете ли вы заплатить такой выкуп? Теперь уши у Дунка уж точно

покраснели.

- Мне платить не придется. - Он молился, чтобы это было правдой. Все,

что мне нужно, - это одна победа. Если я выиграю свой первый бой, то получу

доспехи и коня побежденного или его золото, а тогда уж пусть и меня

побеждают.

Он медленно сошел вниз - ему не хотелось делать то, что он задумал. Во

дворе он поймал за шиворот одного из конюхов.

- Мне нужен главный конюший лорда Эшфорда.

- Сейчас отыщу его.

В конюшнях царили полумрак и прохлада. Чей-то норовистый серый жеребец

попытался куснуть Дунка, а Легконогая тихонько заржала и ткнулась носом в

его протянутую руку.

- Умница моя. - Старик говорил, что рыцарь не должен слишком

привязываться к лошади, ибо далеко не одной суждено погибнуть под ним, но

сам не слишком придерживался этого правила. Часто на глазах у Дунка он

тратил последний грош на яблоко для старой Каштанки или овес для Легконогой

и Грома. На Легконогой сьер Арлан проделал многие тысячи миль по всем Семи

Королевствам. Дунку казалось, что он предает своего старого друга, но что

ему оставалось? Каштанка стара, и за нее много не выручишь, а Гром нужен ему

для турнира.

Шло время, а главный конюший все не появлялся. Между тем на стене

зазвучали трубы и во дворе поднялся крик. Дунк подвел Легконогую к дверям

посмотреть, что там творится. Большой отряд рыцарей и конных лучников

въезжал в ворота - их было не меньше сотни, и Дунк никогда еще не видывал

таких великолепных коней. Какой-то важный господин приехал, подумал Дунк, и

поймал пробегавшего мимо конюха.

- Кто они такие?

- Вы что, знамен не видите? - огрызнулся мальчишка, вывернулся и

убежал. Знамена... Как раз в этот миг ветер развернул черный шелковый стяг

на длинном древке, и трехглавый дракон дома Таргариенов словно расправил

крылья, выдыхая алое пламя. Знамя держал высокий рыцарь в чешуйчатой, белой

с золотом броне, и белоснежный плащ ниспадал с его плеч. Двое других

всадников тоже были в белом с головы до ног. Королевские гвардейцы и флаг

королевский. Вот и лорд Эшфорд с сыновьями выбегает из дверей замка, тут же

и дочь, королева турнира, маленькая, с желтыми волосами и круглым розовым

личиком. Не такая уж и красавица - кукольница была лучше.

- Брось-ка эту клячу, парень, и займись моей лошадью. Какой-то всадник

спешился перед конюшней, и Дунк понял, что тот обращается к нему.

- Я не конюх, ваша милость.

- Что, недостаточно умен для такой должности? - На всаднике был черный

плащ с алой атласной каймой, а одежда внизу переливалась красным, желтым и

золотым, как пламя. Среднего роста, но стройный, как клинок, он казался

ровесником Дунка. Серебристо-золотые локоны обрамляли точеное, властное

лицо: высокий лоб, четкие скулы, прямой нос, бледная, безупречно чистая

кожа, густо-лиловые глаза. - Если ты не способен управиться с лошадью,

принеси мне вина и приведи бабенку посмазливее.

- Простите, ваша милость, но я не слуга. Я имею честь быть рыцарем.

- Печальные же времена переживает рыцарство. - Но тут подоспели конюхи,

и принц отдал им поводья своей кобылы, великолепной гнедой чистокровки. О

Дунке он и думать забыл. Тот с большим облегчением улизнул обратно в

конюшню. Он и среди рыцарских шатров чувствовал себя достаточно неловко -

недоставало еще с принцами беседовать.

В том, что этот красавчик принц, Дунк нимало не сомневался. В

Таргариенах течет кровь погибшей Валирии, что далеко за морями, и их сразу

можно узнать по серебристо-золотым волосам и лиловым глазам. Принц Баэлор,

конечно, гораздо старше, но этот юнец вполне мог быть одним из его сыновей:

Валарром, которого часто зовут "молодым принцем" в отличие от отца, или

Матарисом, "совсем молодым принцем", как пошутил однажды дурак лорда Свана.

Были и другие принцы, кузены Валарра и Матариса. У доброго короля Даэрона

четверо взрослых сыновей, и у троих есть свои сыновья. Некоторое время назад

династия королей-драконов едва не вымерла, но похоже, что Даэрон со своими

сынами обеспечил ей вечное благополучие.

- Эй, это ты меня спрашивал? - Главный конюший лорда Эшфорда казался

еще краснее из-за своего оранжевого камзола и говорил отрывисто. - В чем

дело? Мне недосуг...

- Хочу продать вот эту кобылку, - поспешно молвил Дунк. - Хорошая

лошадка, крепкая на ногу...

- Говорю тебе - мне недосуг. - Конюший едва удостоил Легконогую

взглядом. - Лорду Эшфорду такие не надобны. Сведи ее в город, - может, Хенли

даст тебе пару серебряных монет. - И он отвернулся.

- Спасибо, ваша милость, - сказал Дунк, прежде чем тот ушел. - Скажите,

это король приехал?

- Хвала богам, нет, - засмеялся конюший. - Довольно с нас нашествия

принцев. Где я возьму стойла для стольких коней? А корм? - Он зашагал прочь,

покрикивая на конюхов.

Дунк вышел из конюшни. Принцев лорд Эшфорд пригласил в дом, но двое

гвардейцев в белом еще мешкали во дворе, разговаривая с капитаном стражи.

Дунк остановился перед ними.

- Господа, я сьер Дункан Высокий.

- Привет вам, сьер Дункан, - сказал один из рыцарей. - Я сьер Роланд

Крейкхол, а это мой побратим, сьер Доннел из Дускенделя.

Семеро королевских гвардейцев были лучшими воинами Семи Королевств,

уступая разве что самому наследному принцу, Баэлору Сломи Копье.

- Вы намерены участвовать в турнире? - с беспокойством спросил Дунк.

- Не подобает нам выступать против тех, кого мы присягали защищать, -

ответил сьер Доннел, рыжеголовый и рыжебородый.

- Принц Валарр выступает как защитник леди Эшфорд, - пояснил сьер

Роланд, - а двое его кузенов намерены выступить на противной стороне. Мы,

остальные, будем только смотреть.

Дунк с облегчением поблагодарил белых рыцарей за любезность и выехал за

ворота замка, пока к нему не прицепился еще какой-нибудь принц. Уж эти мне

принцы, думал он, направляя кобылу к городу. Валарр - старший сын принца

Баэлора, второй на очереди к Железному Трону, но что-то непохоже, чтобы он

перенял от отца его знаменитое мастерство в битве на мечах и копьях. О

прочих таргариенских принцах Дунк знал и того меньше. Что я буду делать,

если придется выехать против принца? И разрешат ли мне бросить вызов столь

высокородной особе? Дунк и этого не знал. Старик часто говаривал, что он

темен, как погреб, и сейчас Дунк это ощущал как нельзя сильнее.

X x x

Хенли Легконогая приглянулась - но только до того мига, когда Дунк

заявил, что хочет ее продать. Тогда он отыскал в ней множество изъянов и

предложил цену: триста серебром. Дунк сказал, что согласен на три тысячи.

После жарких споров и ругани сошлись на семистах пятидесяти. Это было ближе

к начальной цене Хенли, чем к цене Дунка, и парень чувствовал себя

проигравшим этот бой, но лошадник уперся, и оставалось только сдаться. Спор

начался сызнова, когда Дунк заявил, что седло в стоимость лошади не входит,

а Хенли - что входит.

Наконец и об этом договорились. Хенли пошел за деньгами, а Дунк

потрепал гриву Легконогой и велел ей не унывать.

- Если одержу победу, вернусь и выкуплю тебя - обещаю. - Он не

сомневался, что все изъяны кобылы завтра же исчезнут и цена ее возрастет

вдвое против нынешней.

Лошадник дал ему три золотых, а остальные отсчитал серебром. Дунк

попробовал золотую монету на зуб и улыбнулся. Он никогда этого прежде не

делал, да и золото в руках не держал. Золотые назывались "драконами", потому

что с одной стороны на них был вытиснен трехглавый дракон Таргариенов, а с

другой - изображение короля. На двух монетах Хенли был портрет короля

Даэрона, третья же, старая и порядком тертая, изображала другого человека.

Его имя значилось тут же над головой, но Дунк не мог прочесть буквы. Монета

была обрезана по краям, и он указал на это Хенли. Лошадник поворчал, однако

добавил еще несколько серебряных монет и пригоршню медяков, чтобы восполнить

разницу. Дунк отдал часть меди обратно и сказал, кивнул на Легконогую:

- Это для нее. Пусть ей вечером дадут овса. И яблоко.

Со щитом на руке и мешком, полным старых доспехов, на плече Дунк

зашагал по солнечным улицам Эшфорда. Непривычная тяжесть кошелька на боку

вселяла в него пьянящее чувство, смешанное с беспокойством. Старик никогда

не давал ему в руки больше пары монет. На эти деньги он мог бы прожить целый

год. Ну а потом что - Грома продавать? Эта дорожка ведет к попрошайничеству

либо разбою. Такой случай больше не повторится - надо рискнуть.

Когда Дунк перешел через брод на южный берег Кокльсвента, утро подошло

к концу и на турнирном поле царило оживление. Вино и колбасы шли нарасхват,

ученый медведь плясал под выклики своего хозяина: "Медведь, медведь,

подходите посмотреть!", жонглеры представляли, деревянные куклы сражались.

Дунк остановился поглядеть, как убивают дракона. Когда кукольный рыцарь

снес чудовищу голову и красные опилки посыпались на траву, Дунк засмеялся и

бросил девушке два гроша. Сказав: "Один за вчерашнее". Она ловко поймала

монеты и улыбнулась ему самой милой улыбкой на свете.

Это она просто так улыбается или за деньги? У Дунка никогда еще не было

девушки, и он их побаивался. Как-то три года назад старик, получив расчет за

полугодовую службу у слепого лорда Флорента, заявил, что сведет Дунка в

бордель, где его сделают мужчиной. Но он сказал это спьяну, а когда

протрезвел, то все позабыл, Дунк же постеснялся ему напомнить. Притом парню

не слишком хотелось иметь дело со шлюхой. Он мечтал если уж не о благородной

девице, которая полагалась бы ему как рыцарю, то хотя бы о такой, которой

понравился бы он сам, а не его серебро.

- Не желаете ли разделить со мной рог эля? - спросил он у кукольницы,

которая запихивала кровавые опилки обратно в дракона. - Или съесть колбаску?

Я пробовал вчера - они вкусные, свиные.

- Благодарю, ваша милость, но у нас опять начинается представление. -

Девушка убежала к злой толстой дорнийке, водившей кукольного рыцаря, а Дунк

остался стоять дурак дураком. Но ему понравилось, как она бегает. Красивая

девушка и высокая. Чтобы поцеловаться с такой, на колени становиться не

надо. Целоваться Дунк умел. Одна девушка из таверны научила его в

Ланниспорте год назад, но она была так мала, что пришлось ей для этого сесть

на стол. От этого воспоминания у Дунка запылали уши. Ну не дурак ли он? Ему

надо думать о турнире, а не о поцелуях.

Плотники лорда Эшфорда уже белили деревянные барьеры, через которые

будут прыгать всадники. Дунк немного понаблюдал за их работой. Пять дорожек

располагались с севера на юг, чтобы никому из участников солнце не светило в

глаза. На восточной стороне поля ставили трехъярусный павильон под оранжевым

навесом, который защитит лордов и дам от солнца и дождя. Зрители будут

сидеть на скамейках, но в середине видны четыре стула с высокими спинками:

для лорда Эшфорда, королевы турнира и приехавших в гости принцев.

Тут же на восточном краю поставили столб-кинтану, и с дюжину рыцарей

упражнялись, стараясь попасть копьем в подвешенный на нем щит. Дунк

посмотрел на Бракенского Зверя и на лорда Карона с Пограничья. Я держусь в

седле не так хорошо, как они, с тревогой подумал он.

В других местах пешие рыцари нападали друг на друга с деревянными

мечами, а их оруженосцы стояли тут же, выкрикивая забористые советы. Крепкий

юноша пытался сдержать натиск мускулистого рыцаря, гибкого и проворного, как

дикий кот. У обоих на щитах было красное яблоко Фоссовеев, но щит юноши

противник скоро разнес в щепки.

- Это яблочко еще не созрело, - присовокупил победитель, рубанув

младшего по шлему. Побежденный Фоссовей был весь в крови и синяках, другой

же почти и не запыхался. Подняв забрало, победитель увидел Дунка и позвал:

- Эй, вы, там. Ну да, вы. Рыцарь Крылатой Чаши. Что это у вас - длинный

меч?

- Он мой по праву, - вызывающе ответил Дунк. - Я сьер Дункан Высокий.

- А я сьер Стеффон Фоссовей. Не хотите ли сразиться со мной, сьер

Дункан Высокий? Не плохо бы для разнообразия скрестить мечи с кем-нибудь

другим. Мой кузен еще не дозрел, как видите.

- Соглашайтесь, сьер Дункан, - подзадорил побитый Фоссовей, снимая

шлем. - Я, может, и не дозрел, зато мой кузен прогнил до сердцевины.

Выбейте-ка из него семечки.

Дунк покачал головой. На что ему мешаться в ссору между этими

дворянами?

- Благодарю вас, сьер, но меня ждут дела. - Неуютно это - носить при

себе такие деньги. Чем раньше он расплатится с Железным Пейтом и заберет

доспехи, тем лучше.

Сьер Стеффон посмотрел на него с презрением.

- Межевого рыцаря ждут дела. - Он посмотрел по сторонам и наметил себе

другого противника. - Сьер Гране, давайте сразимся. Я уже изучил наизусть

все убогие приемы моего кузена, а сьеру Дункану надо срочно вернуться на

межу. Пойдемте же.

Дунк удалился, красный до ушей. У него самого в запасе было так много

приемов, убогих или нет, и он ни с кем не хотел вступать в бой до турнира.

Старик всегда говорил, что чем лучше ты знаешь своего противника, тем проще

его одолеть. Такие рыцари, как сьер Стеффон, мигом подмечают чужие слабости.

Дунк был силен и проворен, имел большой вес и длинные руки, но не льстил

себе надеждой, что может сравниться с другими в мастерстве. Сьер Арлан

обучил его всему, что знал сам, но старик даже смолоду не входил в число

первых бойцов. Прославленные рыцари не скитаются от одной межи к другой и не

умирают на большой дороге. Со мной будет по-иному, поклялся про себя Дунк. Я

докажу вам всем, что я не просто межевой рыцарь.

- Сьер Дункан, - воскликнул молодой Фоссовей, догнав его. - Мне не

следовало уговаривать вас сразиться с моим кузеном. Я рассердился, что он

так важничает, а вы такой большой - вот я и подумал.., короче, я был не

прав. Вы ведь без доспехов. Он мог бы сломать вам руку или колено. Он любит

наносить людям увечья в учебных боях, чтобы потом, на турнире, они оказались

слабее его.

- Вам он, однако, ничего не сломал.

- Да, но мы ведь родня, хотя он принадлежит к старшей ветви яблони, о

чем неустанно мне напоминает. Меня зовут Раймун Фоссовей.

- Рад знакомству. Вы с кузеном оба участвуете в турнире?

- Только он. Я бы тоже хотел, но я пока только оруженосец. Кузен обещал

посвятить меня в рыцари, но утверждает, что я еще не дозрел до этого. - У

Раймуна было широкое лицо, вздернутый нос, короткие всклокоченные волосы, но

улыбка искупала все изъяны. - А вот вы, я думаю, непременно выйдете на бой.

В чей щит вы намерены ударить?

- Мне все равно, - ответил Дунк подобающим образом, хотя ему было

далеко не все равно. - Я вступлю в состязание только на третий день.

- Да, к тому времени защитники начнут выходить из строя. Что ж, пусть

улыбнется вам Воитель, сьер.

- И вам тоже. - Он до сих пор оруженосец, а я лезу в рыцари. Кто же из

нас дурак? Серебро в кошельке Дунка позвякивало на каждом шагу, но он знал,

что может потерять его в один миг. Даже турнирные правила против него - едва

ли ему повезет встретить неопытного или слабого противника.

Турнир мог проводиться на дюжину разных ладов в зависимости от воли

лорда-устроителя. Можно устроить потешный бой между двумя отрядами рыцарей

или общую свалку, где победителем считается последний, кто устоит на ногах.

Можно также провести ряд поединков, где противники подбираются либо по

жребию, либо хозяином игр.

Лорд Эшфорд объявил этот турнир в честь тринадцатых именин своей

дочери. Девица будет сидеть рядом с отцом, как Королева Любви и Красоты.

Пять рыцарей будут выступать как ее защитники. Все остальные могут вызывать

их на бой, но всякий, кто победит защитника, становится защитником сам, пока

не уступит место другому бойцу. К концу третьего дня состязаний пятеро

действующих защитников решат, удержит ли королева турнира свой титул или же

он перейдет к другой.

Дунк, глядя на травяное поле и пустые места для зрителей, взвешивал

свои возможности. Одна победа - больше ему не нужно. Тогда он сможет

объявить себя одним из победителей Эшфордского турнира, хотя бы пробыл

таковым только час. Старик дожил чуть ли не до шестидесяти лет, а

победителем не бывал ни разу. На одну победу надеяться можно, только бы боги

были милостивы. Дунк вспомнил все песни, которые слышал: о слепом Симеоне

Звездоглазом, благородном Сервине Зеркальный Щит, принце Аэмоне,

Рыцаре-Драконе, о сьере Риаме Редиуне и Флориане-Дураке. Все они побеждали

гораздо более сильных врагов. Но все они были герои и благородные мужи,

кроме Флориана. А кто такой я? Дунк из Блошиной Ямы? Или сьер Дункан

Высокий? Скоро он это узнает. Дунк тряхнул мешком с доспехами и направился к

торговым рядам искать Железного Пейта.

Эг в лагере потрудился на славу. Дунк остался доволен тем, что его

оруженосец не сбежал.

- Ну как, хорошую цену вам дали за кобылу? - спросил мальчик.

- Почем ты знаешь, что я ее продал?

- Вы уехали верхом, а возвращаетесь пешком - но если бы у вас ее

украли, вы были бы здорово сердиты.

- Мне хватило, чтобы купить вот это. - Дунк достал новые доспехи. -

Рыцарь должен уметь отличать хорошую сталь от плохой. Смотри сюда: это

хорошая работа. Кольчуга двойная, каждое звено сцепляется с двумя другими,

видишь? Такая защищает лучше, чем одинарная. А шлем Пейт сделал круглый. Меч

или топор отскочат от него, а плоский могли бы разрубить. - Дунк надел шлем

на себя. - Ну, как?

- У него нет забрала, - заметил Эг.

- Зато есть щели для глаз. Забрало - самое слабое место. - Железный

Пейт тоже так сказал. - Знал бы ты, сколько рыцарей получили стрелу в глаз,

когда подняли забрало, чтобы глотнуть свежего воздуха!!

- И гребня нет. Он совсем простой.

- Мне такой и нужен. - Дунк снял шлем. - Видишь, как блестит?

Поддерживать этот блеск - твое дело. А кольчугу ты умеешь чистить?

- Это делают в бочке с песком, но у нас нет бочки. А шатер вы заодно не

купили, сьер?

- Я не настолько много выручил. - Парень чересчур нахален - надо выбить

из него для его же блага. Но Дунк знал, что не сделает этого. Дерзость ему

нравилась - он и сам хотел бы быть посмелее. Мой оруженосец не только

храбрее, но и умнее меня. - Ты хорошо поработал, Эг. Завтра я возьму тебя с

собой. Посмотришь на турнирное поле. Купим овса лошадям, а себе свежего

хлеба. Может, и сыру прихватим, если найдем хороший.

- Но в замок мне не надо будет идти?

- Почему бы и нет? В будущем я сам намерен поселиться в замке и надеюсь

перед концом заслужить себе место выше солонки.

Мальчик промолчал. Боится, видно, заходить в господский дом, решил

Дунк. Иного от него и ждать не приходится. Ну ничего, с годами пройдет. Дунк

снова стал любоваться своими доспехами, гадая, надолго ли сохранит их.

X x x

Сьер Манфред был худощавый человек с кислым лицом. Он носил черный

камзол с пурпурной молнией Дондаррионского дома, но Дунк и без того бы узнал

его по гриве золотисто-рыжих волос.

- Сьер Арлан служил лорду, вашему отцу, когда тот с лордом Кароном

выкуривал Короля-Стервятника из Красных гор, сьер, - сказал Дунк, преклонив

колено. - Я был тогда мальчишкой, но уже выполнял обязанности оруженосца.

Сьер Арлан из Пеннитри.

- Не помню такого. И тебя тоже, мальчик, - нахмурился сьер Манфред.

Дунк показал ему щит старика:

- Вот его девиз - крылатая чаша.

- Лорд, мой отец, повел тогда в горы восемьсот рыцарей и около четырех

тысяч пехоты. Не могу же я помнить их всех вместе с их щитами. Может, ты и

был тогда с нами, но... - Сьер Манфред пожал плечами.

Дунк на миг онемел. Старик был ранен на службе у твоего отца - как же

ты его не помнишь?

- Меня не допустят на турнир, если другой лорд или рыцарь не поручится

за меня.

- Что мне до этого? Довольно, сьер, я уже уделил вам достаточно

времени.

Если он вернется в замок без лорда Манфреда, все пропало. Дунк

посмотрел на пурпурную молнию, вышитую на черном шерстяном камзоле сьера

Манфреда, и сказал:

- Я помню, как ваш отец рассказывал в лагере о происхождении вашего

родового герба. В одну грозовую ночь, когда ваш предок вез послание через

дорнийские земли, стрела убила его коня, и он свалился наземь. Из мрака

вышли двое дорнийцев в кольчугах и высоких шлемах, его же меч сломался при

падении. Ваш предок подумал уже, что он обречен, но когда враги

приблизились, чтобы прикончить его, пурпурная молния ударила с неба и

поразила дорнийцев в их броне прямо на месте. Вовремя доставленное послание

помогло Грозному Королю одержать победу над Дорном, и в награду он пожаловал

гонцу дворянство. Став первым лордом Дондаррионом, воин поместил на своем

гербе раздвоенную пурпурную молнию, а полем стало черное звездное небо.

Если Дунк полагал, что эта история поразит сьера Манфреда, он горько

заблуждался.

- - Каждый кухонный мальчишка и конюх, когда-либо служивший у моего

отца, знает это предание. Знакомство с ним еще не делает вас рыцарем.

Ступайте прочь, сьер.

X x x

С тяжелым сердцем вернулся Дунк в замок Эшфорда. Как убедить Пламмера

допустить его на турнир? Но в башенке распорядителя не оказалось. Часовой

сказал Дунку, что Пламмер, должно быть, в большом зале.

- Может, я здесь подожду? - сказал Дунк. - Долго ли он там пробудет?

- Откуда мне знать? Поступайте, как хотите. Большой зал был не столь уж

большим - впрочем, и замок был невелик. Дунк вошел туда через боковую дверь

и сразу увидел распорядителя. Тот стоял с лордом Эшфордом и еще полудюжиной

человек в дальнем углу зала. Дунк направился к ним вдоль гобеленов с

вытканными на них цветами и фруктами.

-..говорил бы по-другому, будь это твои сыновья, бьюсь об заклад, -

сердито произнес мужчина с прямыми волосами и квадратной бородой - такими

светлыми, что они казались белыми в полумраке, но Дунк, подойдя ближе,

разглядел, что на самом деле волосы серебристые с золотым отливом.

- Даэрон не в первый раз такое выкидывает, - ответил другой, которого

заслонял от Дунка Пламмер. - Не надо было посылать его на турнир. Он здесь

не более уместен, чем Аэрис или Раэгель.

- Ты хочешь сказать, что он скорее оседлает шлюху, чем коня, - сказал

первый. Плотный, могучего сложения принц - это был явно принц - носил

кожаный панцирь с серебряными заклепками под тяжелым черным плащом, подбитым

горностаем. Серебристая борода не могла прикрыть целиком оспин на лице. -

Нет нужды напоминать мне о недостатках моего сына, брат. Ему всего

восемнадцать, и он еще может исправиться. И он исправится, клянусь богами, а

если нет, то расстанется с жизнью.

- Не валяй дурака. Даэрон такой, каков он есть, но в нем все же течет

наша с тобой кровь. Я не сомневаюсь, что сьер Роланд отыщет его, а заодно и

Аэгона.

- Да только турнир к тому времени кончится.

- Здесь Аэрион - и он лучше орудует копьем, чем Даэрон, если тебя

только турнир волнует. - Теперь Дунк видел того, кто говорил. Тот сидел на

высоком стуле с пергаментными листами в руке. Лорд Эшфорд стоял за его

плечом. Даже сидя, этот человек казался на голову выше остальных - это

подтверждалось длиной его вытянутых рук. В коротко остриженных темных

волосах проглядывала проседь, крепкий подбородок был чисто выбрит. Нос у

него явно был сломан, и не один раз. Несмотря на простую одежду - облегающий

зеленый камзол, бурый плащ и потертые сапоги, - от него веяло властью и

уверенностью.

Дунк смекнул, что ему пожалуй, не следует слушать, о чем тут говорят.

Лучше убраться от сюда и зайти попозже, подумал он - но опоздал. Принц с

серебристой бородой его заметил - Кто ты и как смеешь врываться сюда? -

резко осведомился он.

- Это тот рыцарь, которого ждет наш добрый управитель, - вмешался

сидящий, улыбаясь Дунку так, словно знал о его присутствии с самого начала.

- Скорее это мы с тобой, брат, вторглись сюда, а не он. Подойдите, сьер.

Дунк двинулся вперед, не зная, чего ожидать дальше. Он взглянул на

Пламмера, но помощи не дождался. Узколицый управитель, напористый вчера,

молча глядел в пол.

- Любезные лорды, - сказал Дунк, - я просил сьера Манфреда Дондарриона

поручиться за меня, но он отказывается, говоря, что не знает меня. И все же

сьер Арлан служил у него, клянусь. У меня остались щит и меч старого рыцаря,

и...

- Щит и меч еще не делают рыцаря, - заявил лорд Эшфорд, крупный и

лысый, с круглым красным лицом. - Пламмер говорил мне о вас. Даже если эти

вещи принадлежат сьеру Арлану из Пеннитри, очень может статься, что вы нашли

его мертвым и присвоили их. Быть может, вы имеете еще что-то в подтверждение

своих слов - какую-нибудь грамоту или...

Поиск по сайту: