Опубликовано: Вестник БГУ, Сер. Филология, 2006. Вып. 11. – С. 242–250

[1] То есть речь о таких пределах, установить которые можно не выходя за жанровые границы исторической песни.

[2] См. также о таком ограничивающем факторе, как устное бытование исторической песни в условиях быстро изменяющейся действительности (2, с. 225).

[3] Событие может изображаться как завершенное, принципиально не допускающее каких-либо продолжений, но певцы при желании всегда могут продолжить песню, показавшуюся им незаконченной. Так, в песнях об удавшемся отравлении Скопина его крестовой кумой самым последним, подытоживающим событием, о котором в них сообщается, является либо смерть Скопина, либо его похороны, либо упреки матери непослушавшему ее сыну (см., напр., (3, № 34, 35, 38, 40, 41, 43)).

Ай матушка ему пенять стала:

"Ах ты гой еси, рожоно мое дитятко,

Не хотела я ведь тебя пустить,

Да не послушал ты своей матушки,

Так теперь тебе скоро смерть придет,

А скоро смерть придет от яду крепкого!"

Ай к вечеру он преставился

От того он яду смертного.

(3, № 38)

… Клали его тело белое

Во ту колоду белодубову,

Выносили его тело белое

Ко святу Михайлу Архангелу,

Во ту церковь соборную,

Хоронили его тело белое

Со всеми попами, со диаконами,

Со всеми протопопами и архимандритами.

(3, № 33)

Но в варианте песни, в 1929 г. записанном А.М. Астаховой в Усть-Цилемском районе, смертью и похоронами Скопина действие не завершается. Матушка Скопина после его похорон "не могла снести такой тягости" и, действуя как заправская поляница, отправляется в Киев, где требует выдачи "виноватого". Ее снабжают нужной инормацией, она догоняет отравительницу и самым решительным образом расправляется с ней:

… Соскакивала со добра коня,

Хватала за косы за долгие за женьские,

Метала о матушку сыру землю,

Давала ей да скоро смёрточку,

Вязала коню за долгой хвост,

Потащила по чисту полю,

Где рука, где нога, где буйна голова.

Сына не оживила, а все же ей нарушила.

(3, № 42)

Здесь показательна прозаичность последних слов, комментирующих произошедшее: подходящего формульного стиха в поэтическом арсенале певца не нашлось, но желание расставить все точки над i возобладало над чувством стиля, которым сказитель бесспорно обладал. То, что этот текст – былина Киевского цикла, принципиального значения очевидно не имеет.

[4] То есть независимо от того, как изображаемое в песне событие соотносится с некоторым событием действительной истории, с которым данную песню можно тем не менее соотнести.

[5] В былинах – также просьбы об отсрочке.

[6] Не всегда, см., напр., (4, № 150, 151), после чего Платову приходится спасаться откровенным бегством.

[7] Лишь в одном варианте из опубликованных в (4) на военные действия именно на территории Франции указывается прямо:

… Донской Платов-казацёк

Он по Францие гулял,

Много горя принимал.

Много горя, много нужды,

Со францюзом воевал…

(4, № 132)

Ср., допустим, с:

Мать российская земля

Много крови пролила

Про Платова-казака.

Платов-казак, генерал,

Со французами гулял,

Француз его не узнал,

За купца его считал…

(4, № 133)

Или совсем далеко от обстоятельств военного порядка:

Про Платова-казака

Далеко слава легла.

Собирался наш Платов

В Париж-город на Покров…

(4, № 153)

[8] Степень развитости и детализированности повествование эти цифры характеризуют весьма приблизительно, но все же.

[9] Учитывая этническую самоидентификацию казаков XVII и последующих веков, астраханского губернатора тоже нужно определить как этнического противника.

Поиск по сайту: