На счастье отводится три дня

ПРОЛОГ

Я не знал ее имени. Но я знал, что люблю ее. И это единственное, что имело значение в моей жизни. Я понятия не имел, кто она, где работает, чем живет, делит ли с кем-то кров и считается ли чьей-то женой. И на это мне было наплевать. Я был уверен только в том, что очень люблю ее. И почему-то я знал, что она никогда не полюбит меня. И в особо яркие приступы моего отчаяния я был готов пойти на многое.

***

Полукруг горящего солнца задержался на небосводе, последний раз оглядывая свои дневные владения. Скоро, он передаст эстафету своей младшей сестрице, Луне, и наступит темная ночь, стирающая с неба последние следы кровавого заката, который он так любил. Именно этот ужасающий цвет, схожий с оттенками жидкости, капающей из разбереженной раны, будоражил его, порождая в сознание магические образы - то, что не мог видеть никто другой. Тогда он хватался за грифель, доставал из рюкзака первое попавшееся под руку- будь то чистый альбомный лист, или свидетельство о рождении - и начинал рисовать, изо всех сил удерживая картину в своем сознании. Это всегда было что-то разное, но в то же время, одно и то же: уходящая в никуда бездна, кишащая какими-то невообразимыми существами, причудливые тени на фоне небесного океана огня, окровавленные цветы, будто в заправду колышущееся на бездвижном листе бумаги. Сегодня он нарисовал ангела, парящего над городом на пылающих смертью крыльях. Дома были охвачены огнем, казалось город превращался в ад. А крылатый силуэт гордо воссидал на троне смерти отчаяния. Как прозаично!
Он отбросил в сторону свой рисунок и погрузился в мрачные думы.

***

Меня мучили кошмары. Пепельная темнота обволакивала меня и задавливала своей толщей. Иногда я задыхался. Иногда я просто утопал или сгорал. Иногда разрывался на части. Но повсюду был он - этот мерзкий гортанный хохот, наступавший на меня со всех сторон. Даже боль казалась райским наслаждением в сравнение с этим бесчеловечно жестоким смехом, который сопровождал меня в моих странствиях каждую ночь.
Иногда скрипящий голос звал меня по имени, и как бы я не хотел уйти прочь - он настигал меня, погружал в свои бездны и я вновь пробуждался.
Так продолжалось раз за разом. И спасения от этого не было. Самым страшным было то, что даже очнувшись, тьма не отступала. я чувствовал ее где-то в своей груди, внутри своего сердца. И этот твердый горячий комок черноты больше всего пугал меня.
Арья, моя старшая сестра, уже записывала меня к психологу, психиатру, медиуму. Как-то раз она притащила меня в церковь и сказала, что договорилась с молодым священником об обряде экзорцизма (примечание: обряд изгнания дьявола). После этого я развернулся и ушел, и не разговаривал с ней несколько дней.
Дело было не в том, что она неэтично назвала меня одержимым, а скорее в том, что я знал - это не поможет. Мою одержимость невозможно вылечить. Я бы наверное и рад паломничать, посещать психологические трейнинги и умываться святой водой. Но никакое лекарство в этом мире неспособно избавить меня от кошмаров.
В ту ночь меня мучило одно из таких видений. Тогда впервые тьма поддалась и расступилась, отпуская меня из своих железных объятий. Впереди мерцало легкое свечение. И я увидел глаза - самые прекрасные на всем белом свете. Самые светлые и нежные глаза - глаза девушки, улыбающейся мне своим взглядом. И я почувствовал прикосновение руки, которая рванула меня куда-то вверх. И я проснулся.
Я видел ее каждую ночь. И однажды я увидел ее лицо. Самое прекрасное и правильное лицо на всей планете. Тогда я узнал, что такое рай.

***

Он устало потирал свои виски, сидя на сиденье автобуса, трясущемся от неровностей дороги. Его тетрадь с очередным ненормальным рисунком валялась на полу и ему не хотелось ее поднимать. Кровавые лучи заката пробивались сквозь мутное стекло и грубо касались его лица, его глазниц. Они словно звали его и вырисовывали перед глазами образ демона, парящего над горящим городом.
Он поднял глаза и увидел тень молодой светловолосой девушки, садящейся в двух рядах от него.

Он видел ее спину, прикрытую легкой джинсовой курточкой, улавливал движение ее русых волос.
А потом из ее сумочки выпало зеркальце. Она наклонилась, чтобы его поднять и обернулась, явив ему свой четкий профиль, с ровным носиком, пухлыми губами и по-детски пушистыми ресницами.
И тогда он ахнул и схватился за сердце, боясь, что оно выпрыгнет из груди. Он увидел девушку из своего сна.

***

Прошло три месяца. А я до сих пор не знал ее имени. Я каждый день ездил тем же самым автобусом, в то же самое время - семь тридцать, сам не знаю куда. И каждый день я видел ее. Видел лицо, разгоняющее своим небесным светом красно-рыжие тона, в которые был окутан мой мир. Мой взгляд скользил по ее коже, груди, талии - и я поражался чудесам Божьего творения. Рисунок - был для меня смыслом жизни, я часами мог сидеть на площади и украдкой рисовать людей - гуляющих вместе, держась за руки, и плачущих в одиночестве у фонтанов. Точнее так было до того, как в моем мире появился горький привкус кошмаров и безумия. Но никогда - никогда!!! - я не видел таких идеальных черт лица, совершенных в своей гармонии и сочетании. Я рисовал ее, постоянно изображая картины, возникающие в моем сознание. Теперь в мрачных пейзажах всегда присутствовали ее нежные очертания, будто спасающие от чего-то ужасного. Она всегда была лучом света в горящей тьме, была ангелом в аду.
И я знал, что не смогу подойти к ней. Непонятно откуда, в душе росло отчаяние, какой-то гнусавый внутренний голос постоянно повторял "Ты ее не получишь". И этот голос был мне знаком. И мне хотелось кричать.

***

Я ненавидел этот голос. И потому я знал - он всегда рядом со мной. И потому я узнал его и теперь.
- Мой бедный несчастный дружок, - звучало в голове. - Бедняжка, как ты страдаешь! Вот что способна сотворить с тобой простая девушка, с которой ты даже не знаком!
Я поднял голову. Никого не было видно, но мое зрение и внимательность художника различали бесформенную тень в черных тонах ночи. Она стояла в углу и делала неприятные движения пальцами.
- Я знаю, что ты хочешь сказать. Она - не простая девушка. Она - твоя судьба. Ведь ты видишь ее каждую ночь.
- Откуда..?
- Милый мой, - я услышал до тошноты знакомый смех. Смех из моих снов, смех моего кошмара, смех моего мучителя! В голове запульсировало злобой и отчаянием. - Я знаю о тебе все. И даже больше. Я знаю то, о чем ты еще не догадываешься. - его голос изменился и стал каким-то фальшиво приятным, что мне даже захотелось сплюнуть от всей этой неестественности. - О том, в какие кошмары тебе предстоит окунуться, о том, какие мысли окутают твой разум, о том, какое будущее ждет тебя с Ней.
- Что вы сказали?
- А? - наигранно дразнил он и немного приблизился. Я увидел вдруг Ее лицо, а потом увидел себя рядом с ней. Она смеялась и обнимала меня. А после - я впился в ее уста поцелуем. И от этого зрелища у меня неприятный ощущением потянуло в животе. Видение рассеялось.А мой "друг" снова рассмеялся. На секунду я увидел его голову и отметил, что хоть по отдельности черты лица можно назвать привлекательными, вместе они образуют какую-то невероятную картину, от которой хотелось поскорее отвернуться.
- Как..? Как вы сделали это?
- Я могу сделать все, что угодно. И это может стать твоим будущем. Если ты только скажешь, что желаешь этого.
- Вы же знаете, что это так.
Тут существо вышло из тени и я... увидел вдруг перед собой Ее. Это была она, в легком, почти невесомым красном платье, практически обнаженная. Она приоткрыла свои пухлые губы и... сказала:
- Я бы хотел предложить тебе свои услуги. Ты веришь мне? - прекрасные глаза Любимой выжидающе уставились на меня. - Ты веришь мне?
Я кивнул и "она" улыбнулась.
- Есть способ остаться с ней, есть способ ее заполучить, есть способ... - маняще проговорило это существо. - Но за все это есть маленькая, абсолютно несущественная плата.
- Плата?
- Видишь ли, чтобы привлечь ее внимание к тебе, мне нужна... Энергия. И мне очень нужен источник этой энергии. Который ты можешь мне отдать.
- Но у меня ничего нет.
- У тебя есть душа! А это очень много! - оскорбленно возразила фигура и кожа девушки покраснела. - Если бы ты отдал ее мне...
- Ты меня искушаешь... - мрачно заметил я.
- Что ты! Вовсе нет! - "девушка" обиделась. - Я проявляю неслыханное великодушие! Предоставляю возможность обладать девушкой, которую ты больше всего на свете жаждешь!
- И Она будет моей? - неверяще спросил я.
- Как только ты подпишешь контракт, - Он протянул мне лист бумаги. - Только подпиши его, и ты получишь то, чего хотел так долго.
Моя душа ничего не стоит. моя душа не нужна мне без Нее.
Рука двинулась, изображая пером причудливую закорючку.
- Вот так! - существо улыбнулось. - Совсем забыл сказать. Тут есть маленький пунктик...
- Пунктик?! И ты говоришь это уже после того, как я подписал?!
- Перестань! - рявкнуло оно. -Можно подумать, тебе есть что терять! Ну так вот... Пунктик, да. Ничего особеного. Сущая ерунда! Если за три дня, которые я тебе даю, она полюбит другого или не разделит твоих чувств...
- То что?
- Я буду очень ждать тебя в аду. Это будет... Приятной неожиданностью.
- Невозможно влюбить в себя девушку за три дня! - возмущенно крикнул я.
- Верь мне. И удачи.

День 1.

Голова гудела адски. Я изо всех сил пытался "продрать глаза", но стоило хоть маленькой щелке прорезаться в темной массе моих ресниц, как глаза поражал яркий режущий свет. Я слышал лишь какое-то шебуршание справа от себя и инстинктивно тянулся туда руками. И Голос. Этот голос, Он что-то говорил мне.
- Что с вами? - когда я был в состояние различать слова, проговорил Голос. Где я слышал его?? - Позвать доктора?
- Нет...нет.
Я открыл глаза, преодолевая муки раздраженного зрения. Я видел ясный черный силуэт на фоне палящего солнца. Тень наклонилось ко мне, и я увидел Ее нежные глаза.
- Позвольте хотя бы напоить вас чаем?
- Что произошло? - в нерешительности кивая, спросил я.
- Вы долго жаловались на головную боль, а потом потеряли сознание.
- Но где я?
- Вы... Кажется сильно ударились? - взволнованно прошептала моя любовь, прикладывая тонкие пальцы к моему лбу. - Вы пришли по объявлению, помните? Я ищу учителя рисования для своего сына.
Сына. У нее есть сын. Стало быть, она... Замужем? Мое сердце упало, с трудом я выговорил следующие слова:
- Сколько лет ребенку?
- Я ведь уже говорила! - рассмеялось небесное создание. - Три с половиной. Вы не обучаете таких малышей?
- Обучаю.
- Что ж... Может быть, все-таки чаю?

***

- У вас просто потрясающие рисунки! И вы сами это придумали и нарисовали? Невероятно! - говорила она, перелистывая страницы моего альбома, пока я сжимал ручку чайной чашки, чуть ли не ломая ее. Она принадлежала другому. И ОН это знал... - Роберту очень понравится! Да и вы сами, я уверена, очень ему понравитесь!
- Он любит неудачников?
- Нет... - опустив ресницы, отозвалась она. - Ему нравятся сильные и мудрые мужчины... Непохожие на его отца.
Я выжидающе посмотрел на нее: что она имеет ввиду? Но вместо объяснения я лишь поймал ее смущенный взгляд:
- Простите, я как всегда болтаю лишнее! Идите за мной, я познакомлю вас с Бобби.

***

Роберт оказался очень талантливым ребенком. Он умело вырисовывал силуэты и заставлял поражаться четкостям его линий.
- Я впервые вижу такого гениального ребенка! - без капли сарказма воскликнул я, когда тот протянул мне картинку, состоящую из трех человечеков. - Так... Это ты... Это... - я нежно притронулся подушечкой пальца к тому, что в понимание ребенка было женской фигурой. -...твоя мама... А это...?
- А это Билли.
- Билли?
- Мамин муж.
- Почему ты называешь его по имени?
- Потому что мне так удобнее... - почему-то мне показалось, что фигура этого Билли затемненна... Хотя мой фотографический взгляд явно замечал, что картина исполнена в одних и тех же тонах, подсознание или нечто более глубокое оттенило фигуру мужчины от женщины с ребенком.
Я потер глаза и предложил передохнуть.

***
Трехлетний Роберт подскачил к дивану, на котором сидела его молодая мать.
- Бобби, будь осторожен, не опрокинь чай, - снисходительно проговорила она.
- Что ты делаешь? - ребенок заинтересованно смотрел на эскиз, над которым возилась его мать. Это был человек, стоящий в тени. Роберт мысленно рассмеялся, вспоминая, что его мама отвратительно рисует. Однако работа, занимавшая ее сейчас была выполнена весьма..прилично. Четкий силуэт, и реалистичная тьма, обволакивающая его. Лишь слегка, в этой ужасной черноте, ребенок видел блеклые черты лица. - Это же этот дядя, который приходил к нам сегодня! Художник!
- Наверное... - почему-то грустно и обескураженно вздохнув отозвалась мама. - Тебе понравился он?
- Ага! - с энтузиазмом рассмеялся сын. - Он очень хороший! Очень странный, но очень хороший!
- Да... Странный... Почему-то он никак не выйдет из моей головы, словно... Словно навязчивая мелодия крутится внутри сознания и не хочет отпускать, - с болью проговорила девушка, как о кошмарной трагедие, нежели намекая на какие либо приятные стечения обстоятельств. - Возможно, нам стоит подумать, прежде, чем нанимать его.

День 2.

Он лежал на полу в своей комнате, щурил глаза и морщил губы от тошноты. Он был мерзко пьян, поэтому, наверное, так четко прозвучал голос в его голове: "Два дня".
Два дня. Два дня, прежде, чем он отправится прямиком в горящую бездну. Всего два дня до неминуемого поражения!
Она была замужем. Она давно не видела своего мужа, ведь он был отправлен в какую-то горячую точку, в Афганистан или Ирак, но она по нему тосковала. Иначе откуда этот грустный огонек в ее глазах, мерцающий словно тусклая свечка? У нее был чудный сын.
А у него было два дня на то, чтобы насладиться горьковатым вкусом отчаяния во всех его стадиях.

***

Не известно, сколько прошло времени, прежде чем громкий стук разрубил его на пополам. Звук громом отдавался в одурманенной какой-то дикой наркотической смесью голове. Он с трудом поднялся и подошел к двери.
Он не сразу понял, что перед ним стоит Она. Одетая в легкий клетчатый плащ, она была мила и дружелюбно улыбалась. Светлые волосы были убраны куда-то наподобие хвоста или крупного пучка. Неопрятная прическа, но все равно украшающая этот прекрасный белый мрамор ее лица.
- Вы забыли ваш альбом, - войдя внутрь, пока он отходил от шока, сказала она. - Я решила, что должна отдать его вам.
Она положила листы бумаги на письменный стол.
- Ваши рисунки напомнили мне о дне моей свадьбы, - задумчиво сказала она. - Был солнечный день, ясное небо. Но мои глаза почему-то наливались кровью, когда я говорила "да", - румянец ее щек выдал замешатедьство, вызванное своей собственной откровенностью с почти незнакомым человеком. Но он так смотрел на нее, что ей показалось, перед ней стоял старый друг, вернувшийся после долгой отлучки. - Вы очень понравились Бобби. Вы придете к нам сегодня?
- Не знаю, - опьяненный отчаянием и алкоголем протянул он. - Я чувствую себя не очень хорошо. Моя ночь была бессонной.
- Отчего же? - их разделяла только пара шагов, но ему казалось, между ними целая пропасть.
- Ну... Трудно спать в компание прелестных девушек, виски и кубинских сигар, - он не знал, почему говорит это. Говорило скорее что то за него. - Сегодня планируется продолжение. Вы были бы прекрасным дополнением моей коллекции городских красоток!
Девушка ударила молодого человека по щеке, блестнув влажными глазами. Тяжелая тишина тошнотворным комом застряли в его горле. Зачем он сейчас это сказал? Зачем попытался обидеть ее?
- Мне не следовало приходить сюда, - она попыталась выйти, но мужчина сжал ее локоть крепкой хваткой. Снова всплеск ударившейся о щеку ладони. И еще раз.
- Я бы все это снес ради вас, - саркастически рассмеялся он, хватая девушку за запястья и хлестнув сам себя ее пальцами. - Ну же! Ударьте меня еще раз! Давайте. От вашей руки я готов принять любую пытку.
- Отпустите! - закричала она, вырываясь из его рук.
Но лишь почувствовала его жесткие тиски, сдавливающие ребра, и его пересохшие губы на не мягких губах.
Она дернулась и толкнулась, но мышцы ее как будто обмякли и она повисла на его шее. Она казалась нежной, довольной и любящей, но ее глаза говорили куда больше, чем лживая видимость. В них жил лишь страх. Первобытный ужас непонимания смешанного с презрением.
Он разжал свои руки и позволил убежать прочь из своей комнаты. Теперь, когда он увидел в ней страх он понял, что окончательно проиграл.

День 3.

Он смотрел на часы. 9:45. Уже 9:45. Заканчивается его третий день. Был ли у него хоть один шанс? На спасение, на счастье с ней?
Нет. У него изначально не было шанса. Это он, глупец, поверил искусителю, будто возможно такое, что она его полюбит! Это он, глупец, доверился тому, кто мучил его сознание и истязал его разум. Это он, глупец, продал свою душу.
И за что? За три жалких дня. Дня отчаяния и боли. Дня счастья говорить с ней, и дня горького осознания.
Он понял все теперь. Уверился в ее чувствах. В чувствах не к нему. На что ему теперь надеяться? Теперь, когда в ее глазах поселился страх, тягучей тиной обволакивающий сердце. Страх не может стать любовью, а отвращение не может стать нежностью. Как и отчаяние не превращается в слепую надежду. Ему надеяться уже не на что.
Он сидел на своем диване, считая удары часов. У него осталось так немного времени... Так мало, чтобы посожалеть. И так много, чтобы убиваться по ней.

***
Два часа. У меня осталось два часа. Время летит чудовищно быстро для моего разума, и дико медленно для моего сердца. Оба ощущения - раскаяния и страдания - доставляют неимоверную боль, пилят мое сердце, отгрызают сочные куски от моей души. Я хотел бы выпить, но нечего! А идти в магазин - будет трата драгоценного времени...
Я пытался вспомнить, о чем я думал, когда узнал, что у меня есть три дня...
И я помнил: о ней. О ее красоте и чистоте ее нежной души, ограненной кристальной росинки, к которой мне никогда не притронуться. Я бы отдал жизнь прямо сейчас, лишь бы она была здесь...
Что это? Шаги? Тени? Это он идет за мной? Почему так рано?.. У меня еще два часа... Впрочем, на что они мне?
Я раскинул руки и ноги, ложась в звездообразную позу, и услышал как окликнули мое имя... Ее голосом. Боже, ты позволил мне насладиться близостью любимой женщины в последний раз?..
Открываю глаза... И правда - она. Что она делает здесь? Почему пришла сюда?

***

Близилась полночь, а они все разговаривали.
Сегодня она получила повестку - ее мужа застрелили в бою. Она в шоке и не знает, как быть. Как она скажет Бобби?..
Мужчина отвечает, что кажется Бобби не очень-то и ждет возвращения отца.
Девушка горько улыбается. Да, Роберт настоящий защитник, хоть еще и не выговаривает букву Р. Она не хочет вдаваться в подробности, лишь говорит, что их семья когда-то пережила трагедию, за которую сын не простил отца. А он упивался звуком ее голоса и чертами лица. Каждая микроскопическая пора и неровность белоснежной кожи, которые он различал графическим зрением, казались высшей степенью совершенства. Он благодарил Бога за то, что тот создал столь идеальные линии и воплотил их в жизнь.
Их взгляды так нежно ласкют друг друга. Он ужаса и презрения почему-то не осталось и следа. И кажется светловолосая девушка сейчас прикоснется к холодному леднику его руки, но ее плечи вдруг вздрагивают.
Испуганная ударом часов, она дрожит и никак не может прийти в себя. Боже милостивый, почему ей так страшно? Это ведь всего лишь полночь... такая же, как и каждую ночь.
Мужчине рядом с ней не лучше, а может и еще хуже. Он схватился за голову, когда внутри его лба заскрипело мерзким эхо: "Время вышло".
Комната погрузилась в пепельный холод, камин вспыхнул пламенным столбом. Женщина закашляла, когда кровавый дым ворвался в ее легкие.

Раз, два, три, четыре, пять.
Я иду тебя искать.

все громче звучала противная мелодия, от которой кровь стыла в жилах.

Шесть, семь, восемь, девять,
Дом с тобою мы разделим.

Десять. Снова раз и пять.
Время душу отдавать.
Ах, похоже вас тут двое?
...Мы возьмем ее с собою....

- Уйди! - вскрикнул мужчина, вскочив на ноги. - Оставь меня.
- С чего бы это? - снова эта мерзкая фигура в тени. Но более дерзкая и властная. Больше не убогий шут, умоляющий подписать контракт, а граф, требующий свою собственность.
- Это нечестно!
- Нечестно? - дьявол рассмеялся.- Почему же? Разве я не дал тебе миллион и даже больше возможностей? Разве я не устроил вам встречу? Разве я не шептал ей на ухо твое имя, пока она гуляла, пила кофе или спала? Разве я не избавил ее от обременительного брака? Разве я не привел ее сейчас к тебе?!
- Но это...
- Ты проиграл! - грозным ревом перебило демоническое отродье. - И тебе придется мне заплатить. Впрочем, милая, - он обратился к девушке, которая явно сейчас боролась со своим неверием и здравым смыслом. - Быть может, я упустил из виду какое-то очень важное действие? Вы дали ему обет верности или, может, отдались ему, пока я искал очередных глупцов, на подобии вашего ухажера?
- Нет... - дрогнувшими губами прошептала она.
- Что ж, значит, ты опоздал и оплошался, мой друг, - несчастный парень почувствовал хватку на своей шее и зашелся кровавым кашлем. -

***

Остальное я видел словно со стороны. Я видел свое упавшее тело, почему то я стал намного легче, хотя ноги спутало что-то тяжелое и тащило вниз. Конечности немного задеревенели и я, словно лишенный воли плелся куда-то за моим мучителем.
- Оставь его! - за кричала девушка, бросаясь к моему уже бездыханному телу, распластавшемуся на полу. - Отпусти. За что ты его забираешь?
- Дорогая, ты ничего не знаешь о нем. Он продал мне свою душу. За тебя. Фактически за то, чтобы ты овдовела.
Я хотел возразить, что я никогда не хотел причинять ей вред, что я даже не знал о ее замужестве, когда заключил эту глупую сделку. Но губы не слушались меня.
Царь всех моих самых жутких кошмаров вернулся ко мне, чтобы помочь мне погрузиться в безду, которая уже открыла свои горящие двери. Этот ад преследовал меня каждую ночь. А теперь я в него спускаюсь...
- Я полюбила! - отчаянно крикнуло что-то позади, и меня словно дернуло назад, резким толчком возвращая в реальность. Мертвые души стонали и протягивали ко мне бесплотные руки. Казалось, они зовут меня, пытаются удержать.
- Что ты сказала? - услышал я голос демона.
- Я... влюбилась! Ведь в этом заключалась твоя сделка. Отпусти его!
Мне стало легче. Грудь отпустили тиски.
- Держи свое слово, Сатана!
Очередным резким толчком меня закутило и швырнуло куда-то навзничь, а через секунду я начал чувствовать свои пальцы. Ее нежные объятия приводили меня в чувство. Я ощутил ее капающие слезы.
- Оставь нас! - вновь сказала она. Но я не мог открыть глаза, и не понимал что происходит.
- С Дьяволом такие шутки не проходят! - скрипучим и полным досадны тоном прорычало существо. - Полюбила его, говоришь? За три дня? Что же, я научу тебя всем тяготам опрометчивой любви.
Ужасно жгучая боль разлилась по телу, и я отчаянно вскрикнул. Демон последний раз приблизил ко мне свое мерзкое лицо.
- Помни обо мне.
А потом он исчез. И словно, уходя, вырвал что-то из моего сердца, отчего я сразу же потерял сознание.

Эпилог.

- Бобби, это потрясающе! - воскликнула девушка. - Твой отец будет гордиться тобой. Милый. Милый! Погляди, что твой сын...
Она осеклась, подходя к своему мужу. Прошло уже больше пятнадцати лет, а она все никак не привыкнет...
Слепой мужчина погладил рыхлую бумагу пальцами.
- Это прекрасно... - проговорил он, беря за руку жену.
- Пап, - Роберт, поступивший в университет искусства сел на колени перед отцом. Этот мужчина был загадкой. Он пришел в их дом учителем, потом почти в мгновение ока стал отчимом... Но Роберт всегда был уверен, что это и есть его отец. Настоящий. Тот, которого ему послал Бог. - Тут нарисовано небо. Облака, омытые лучами солнца, и вы с мамой. Сегодня мне приснился сон, будто бы вновь ваша свадьба. И вас венчают на небесах...
- Роберт, ты потрясающий художник, - произнес мужчина. - Жаль я не мог учить тебя все это время...
- Ты всегда был моим учителем! Во всем!
Хоть Роберт и не знал истории, которую пережили его родители, он всегда чувствовал, что их опыту он может доверять, что их связывает какая-то невероятная тайна, и что им обоим открыта истина, которую юный художник пока познать не может. А еще он видел, с каким трепетом отец касается его матери. Иногда, когда он держал ее за руку, казалось, будто он видит ее - взгляд становился сосредоточенным и как будто зачарованным красотой единственной и неповторимой женщиной - воплощением добра и совершенства (как он сам любил говорить). Роберт знал, что именно мать помогает отцу не сломаться и служит ему вместо потерянных глаз.
Теперь в этих незрячих очах не было ничего, кроме света... Казалось темнота, жившая там, внутри, отпустила его. Ушли кошмары и кровавые картины из его головы. Ужасные видения оставили его и его жену, превратившись лишь в призрачные воспоминания.
Теперь во снах они были вместе и парили где-то высоко в небесах, не зная ни страха ни отчаяния. Всегда помня те три дня, соединившие их сердца.

- - - Конец, и слезы счастья. - - -

Поиск по сайту: