Глобализация, сформировавшая нынешнее поколение людей

Сегодня все это известно – мир изменился, люди оказались в совершенно новой социально-экономической и культурно-политической среде. Большинство людей к этой изменившейся среде успешно адаптировались, с наслаждением путешествуя по миру, дегустируя невиданные фрукты и кухни народов мира, загорая на недоступных раньше пляжах тропических морей, забыв о чтении книг, традициях предков. У глобализации есть привлекательная сторона, которая как реклама изменений защищает от ее понимания и критики. Не все же читали книги, типа «Доктрины шока» Наоми Кляйн (М., «Добрая книга», 2009), в которой описывается непривлекательная сторона глобализации, некоторые проявления которой представлены в табл. 1.

В своей книге Наоми Кляйн отмечает, что: «На протяжении трех десятилетий Фридман и его влиятельные последователи оттачивали именно такую стратегию: дождаться глубокого кризиса, потом распродать обломки государства частным игрокам, пока граждане еще не пришли в себя от пережитого шока, а затем быстренько сделать эти «реформы» устойчивыми». Она цитирует апологета глобализации Фридмана: «…«только кризис — подлинный или воображаемый — ведет к реальным переменам. Когда такой кризис возникает, действия людей зависят от их представлений. И в этом, полагаю, заключается наша главная функция: создавать альтернативы существующим стратегиям, поддерживать их жизнеспособность и доступность до тех пор, пока политически невозможное не станет политически неизбежным». Фридман предсказывал, что «скорость, неожиданность и масштаб экономических сдвигов вызовут психологическую реакцию населения, которая «облегчит процесс урегулирования». Это он придумал название для такой болезненной тактики: экономическая «шоковая терапия». (Friedman M. Inflation: Causes and Consequences. New York: Asia Publishing House, 1963.)

Сегодня все уже случилось: границы открыты, орудия производства и земля приватизированы, а это значит, что человек, как субъект, как личность, как индивид, как индивидуальность стал совершенно иным. Можно подумать, что побочным продуктом глобализации стали изменения в психологии людей. Но это не так – именно изменение психологии людей было главной целью глобализации. Незаметно случилось так, что студенты в университете в большинстве не знают, кто такой Виктор Гюго, Бальзак, не читали «Отца Сергия» и «Крейцеровой сонаты», а про Ирвина Шоу или Айрис Мэрдок спрашивать даже неловко. Исчезла педагогика, победил позитивизм Конта, который очень убедительно выдавил из образования гуманитарные предметы, а вместе с ними и моральные принципы, как «ненаучные категории», потому что их нельзя посчитать в килограммах и метрах. В каких единицах можно посчитать совесть человека, его честь, чувство долга, любовь? Нет таких единиц, и быть не может. Но самое главное не в этом – глобализация была только инструментом, расчищающим поле для пост-глобализации.

Многие отмечают, что незаметно рассосалось движение антиглобалистов, от которых защищали заседания «шестерки» тысячи полицейских и солдат. Протестов антиглобалистов нет, потому что глобализация уж лет десять, как закончилась, как закончилась в России монархия, а потом социализм. Глобализация выполнила свою миссию, создав мир без границ, через которые хлынули неуправляемые потоки информации, денег, масс мигрантов и туристов, дешевых товаров. Человек буквально затоплен информацией, встречами с людьми, товарами, возможностью добыть денег и получить все, что ему даже не снилось в его простой и упорядоченной жизни до глобализации. Случилось то, чего боялись антиглобалисты.

Огромные массы высокообразованных и высококвалифицированных людей в России оказались ненужными, лишними, потому что высокотехнологичные производства турбин, дизелей, материалов для ракетно-космической отрасли и др., были остановлены, распроданы, тем самым исключив из жизни страны научно-техническое творчество и людей с исключительными талантами и блистательным образованием. Получив сильнейшие психические травмы, они находили в себе силы стать торговцами, автомеханиками, и…потенциальными клиентами психотерапевтов. Но многие не обратились за помощью, а иных уж нет.

Маленькой иллюстрацией этого является статья Татьяны Гуровой и Александра Ивантера «Мы ничего не производим» («Эксперт» №30-31 (861) 29 июля 2013). Они начинают статью с забытой многими аксиомы: ««В хозяйственной конкуренции всегда выигрывает та страна, в которой проживает и, соответственно, трудится больше людей». Эта мысль легла в основу формирования концепции добавленной стоимости, и заключается она в том, что только труд человека создает добавленную стоимость, а значит, чем больше людей работает, тем больше добавленной стоимости, то есть богатства, производит и тратит вся страна. На этом совершенно логичном утверждении построен фундамент современной хозяйственной системы. В ее основе лежит человек — работающий, производящий».

Психологи и психотерапевты имеют свою интерпретацию «работающего и производящего человека»: только в труде формируются высшие психические функции человека: мышление, память, внимание, воля, восприятие, речь и др. Человек, выбывший из трудового процесса, автоматически деградирует психически, потому что ни в одном другом виде активности высшие психические функции не развиваются. А это прямая дорога к психологу, психотерапевту, и что хуже всего, к психиатру или следователю.

Гурова и Ивантер пишут, что «Как результат, через четверть века после начала перестройки мы почти ничего не производим, у нас осталось совсем мало основного капитала, многие наши города, поселки и деревни находятся на грани цивилизованного существования. И вот она, идеологическая вершина постиндустриального мира: никому до этого нет дела. В 1990-е мы не раз сравнивали потери России в показателях промышленного производства с самыми катастрофическими моментами истории. Тогда мы констатировали, что на дне своего падения Россия потеряла больше (более 55%), чем США во времена Великой депрессии (30%) и вполне сопоставимо с потерями во время Гражданской войны (70%). Как жить людям в этих условиях? А жить им приходиться опять в совершенно новом мире, который незнаком им, как белому медведю тропический лес.

На плечах глобализации в жизнь людей ворвалась пост-глобализация, с которой практически невозможно бороться, как с напором воды, прорвавшей плотину. Поэтому нет движения анти-пост-глобалистов. Пост-глобализация принялась за главное дело новейшей истории: уже радикально изменять человека, сделав так, чтобы он забыл все, что было до времен пост-глобализации, и толерантно воспринимал новое представление о себе самом, а потом уже о своей новой жизни в новом мире. В первую очередь пост-глобализацией стираются гуманитарные знания и гуманитарные представления о человеке. Человек в результате пост-глобализации должен стать объектом, сравнимым с техническими объектами, который будет регулироваться и лечиться теми же методами, что и сложные технические системы, которые уже сегодня ушли за горизонт самой смелой фантазии большинства людей. Сегодня, на наших глазах, пост-глобализация целенаправленно изменяет человека, который, как предполагается, будет адекватен новой среде обитания на планете. В таблице 2. представлены некоторые идеи пост-глобализации, уже реализованные на практике для изменения человека.

Таблица 2.

Поиск по сайту: