Он шевелил губами, трогая меня всюду

Я молчал. Молчал от страха перед ним. Наконец я пришел в себя. Мое тело напряглось, я вздрогнул. Попытался, как мог, от него отстраниться….

Он рассмеялся. Опять медленно распахнул свой халат….

Он был не одет!

Подойдя ко мне вплотную, он стал водить по мне своим коротким и кривым членом. Я повернул голову, чтобы не видеть его.

— Смотри на меня. Будь со мной ласковым.

Он попытался повернуть мою голову. Но я упирался. В довершение этого еще и умудрился его укусить за руку со всей силы. Он заорал и сильно стукнул меня по лицу.

— Ах ты, змеёныш….

Он говорил не зло, больше меня не бил. Но в голосе его было что-то жуткое.

Он чуть помедлил. Затем что-то сделал, и я стал падать. От неожиданности я вскрикнул. Правда, быстро сообразил, что привязан, и упасть не могу.

Мой крест повернулся, и я как бы лежал теперь на боку. Лева опять что-то сделал, закрепив его в этом положении.

Он снова приблизился ко мне, распахивая халат.

— Если ты попробуешь сделать мне больно… то… очень об этом пожалеешь.

Его стручок был прямо у меня перед глазами.

— Ну, целуй,… целуй, говорю.

Он начинал злиться. Тыкал мне в лицо и в губы…. Я вертел головой. Видя, что ничего не получается, он вдруг схватил меня за яички и чуть сдавил их.

Острая боль пронзила меня, словно током. От неожиданности я вскрикнул.

Он опять сделал мне больно. Там, внизу у меня заныло. На глазах выступили слезы.

¾ Ну…!

Требовательно сказал он, пихая мне в рот этот огрызок.

— Только сделай не так….

Я волей-неволей стал шевелить губами, сдерживаясь, чтобы не вцепиться в него зубами.

¾ Молодец…. Правильно.

Одобрял он, все же не отпуская яички.

У меня текли слезы от стыда, обиды, бессилия. Он не обращал на это никакого внимания.

Не знаю, сколько времени это продолжалось. Вдруг я почувствовал что-то постороннее… и от неожиданности замотал головой. Мне в лицо что-то брызнуло, прилипнув.

¾ Черт, все испортил….

Рассерженно сказал Лева, вытирая о мое лицо свой черенок.

Он недобро посмотрел на меня, отошел и сел в кресло, наблюдая за всеми нами. Он отдыхал.

— Если я еще замечу, что ты со мной не будешь нежным, попадешь на стол раньше времени.

Он смотрел на меня. Я почему-то зло огрызнулся. Я еще не знал, что может сделать этот человек.

Человек ли…?

Он поднялся, вновь подошел ко мне.

“Неужели опять будет делать больно”, пронеслось у меня в голове.

Но он не тронул.

Он стоял возле меня, рассматривая, а потом вдруг стал на меня мочиться.

Я никак не ожидал этого, поэтому некоторое количество его испражнений попало мне в рот. Я попытался увернуться от этого, отплевываясь.

Наконец он закончил. Захохотал.

— Ну что, ты все еще не передумал…?

Он отошел.

Я был в шоке.… У меня лились слезы, и я чуть-чуть подвывал.… В голове все перепуталось.

Лева не спеша, подошел к Вите.

— Извини, я совсем не уделил тебе внимания.

Он погладил лежащего Витю. Потрепал его писю и поцеловал животик.

— Не волнуйся, я скоро приду….

Он осмотрел нас и, мило улыбнувшись, ушел.

Часть 3.

— Саша… Сань….

Я, все еще всхлипывая, посмотрел на Сережу.

— Не плачь…. Для этого гада, чем нам хуже, тем он больше доволен.

Витя, склонив голову, тоже глядел на меня.

— Терпи, не давай ему радоваться твоей боли…. Да он еще ничего с тобой и не сделал….

От доброго отношения ко мне ребят я успокоился. При ярком свете, помещение, где мы находились, выглядело по-другому. Я осмотрелся.

Стены и пол были выложены кафелем, как в операционной. Дверь, куда ушел Лева, была массивная металлическая, как в бомбоубежищах. Она была метра на два выше пола, широкие ступени вели к ней. Было довольно тепло.

Ни что не нарушало тишины этого подземелья. А то, что это было подземельем, почему-то сомнений не вызывало.

Я вздрогнул.

В полной тишине вдруг возник звук льющейся воды.

Сережа, стеснительно отвернувшись, писал….

Я некоторое время смотрел на него удивленно. Было так странно наблюдать, столь естественное действие, которое мы совершаем помногу раз за день, даже не задумываясь….

И тут, как говорится, за компанию…. Мне захотелось тоже. Я стал терпеть. Почему-то было не удобно, вот так просто взять и пописать….

Я невольно проводил взглядом ручеек бежавший некоторое время из-под Сережи. На полу, оказывается, был желоб с наклоном, и все это куда-то утекло….

— А ты думаешь, он нас гулять выводит….

Видя мое смущение, усмехнулся Толя.

Я не ответил, а только почувствовал, как у меня начинают гореть уши.

Я висел на боку, и ременный пояс врезался мне в тело, доставляя неудобство. Я стал шевелиться, чтобы как-то размять натертое место.

— Что это у тебя…?

Я рассматривал Сережу. Он мне нравился. Мне было приятно смотреть на него, слушать, его голос. Красивое, улыбчивое лицо с курносым носиком, которым он смешно иногда подергивал, смотрело на меня. Добрый взгляд, из-под копны русых волос, я тоже часто ловил на себе.

Он посмотрел себе на грудь, куда глядел я. У него на сосочках висело несколько колечек разного диаметра.

— Этот гад нацепил….

Я вгляделся внимательнее. Они были продеты через кожу, как серьги.

— Больно…?

— Теперь нет, а когда продевал, было больно.

— Это что…. Вон сволочь над Витькой, как издевается….

Толя вздохнул.

— Я посмотрел на Витю. Но мне почти ничего не было видно.

— Да ты не туда смотришь….

Толя, понял, что я не вижу.

— Между ног посмотри.

Я, как мог, вывернул шею, поднял голову и тут увидел все.

В попку Вите было что-то вставлено и сейчас торчало оттуда. К его члену была подвешена гирька. Мошонка, так же оттягивалась грузиком, он был подвешен к кольцу, которое там было продето.

Я вздрогнул.

“Неужели и со мной будет то же самое…”.

Холодный пот выступил на лбу, когда я попытался представить, как это больно.

Звук открываемой двери отвлек меня. Лева вошел, неся ведра с чем-то.

— Сегодня у нас банный день.

Объявил он.

Вздох облегчения вырвался у ребят. Они даже не скрывали это.

Я смотрел снизу вверх, пока не понимая, что сейчас будет. Ворочаясь на поясном ремне, я старался облегчить себе неудобство этой позы.

Лева, посмотрел, как я кручусь, и поставил меня вертикально. Затем он взял ведро и подошел к Толе. Набирая губкой воду, стал обтирать его везде. После этого, так же не торопясь, стал его намыливать.

Он делал это так, словно перед ним был манекен. Особенно тщательно он стал мыть ниже пояса. Удовлетворенный своей работой, взял полотенце и вытер Толю насухо.

Я смотрел и вдруг думал.

“Как это похоже на то, что я видел раньше…”.

“Как-то год назад ездил с отцом к его брату. Дядя Боря, тогда, так же заботливо мыл здорового поросенка, очищая с него грязь. Тогда, я смотрел на это и думал, какой заботливый и добрый у меня дядя….

А на завтра он поросенка зарезал…”.

От этих воспоминаний, неожиданно нахлынувших на меня, я закрыл глаза, стараясь скрыть выступившие слезы. Мы сейчас для него словно скотина, о которой необходимо заботиться.

Лева вымыл Сережу, затем сходил за новой порцией воды, стал мыть Витю. Все это происходило в полном молчании с нашей стороны. Все реплики Левы к нам оставались без ответа.

Наконец пришла и моя очередь. Некоторое время он рассматривал меня, словно оценивая, потом, над чем-то усмехнувшись, стал мыть мне лицо.

Вода была теплой, я жмурился, чтобы мыло не попало в глаза, Лева же об этом вовсе не беспокоился.

Я тоже не протестовал. Было приятно смыть с себя его мочу….

Затем, не торопясь, он стал мыть и тело, опускаясь все ниже и ниже. Добрался до интимных моих частей.

Я старался подавить все ощущения, не думать об этом…, но его прикосновения, возымели успех. Мой член стал твердеть и подниматься. Я это чувствовал…. Лева долго исследовал мое хозяйство, комментируя.

— Ой...!

От неожиданности я вскрикнул и весь напрягся. Что-то вошло мне в попу и продолжало продвигаться дальше.

Я замер.

Мой мозг пытался понять, что там такое? От новых, до селе не ведомых ощущений, я плохо соображал.

Лева довольный рассмеялся. После этого быстро домыл меня. Также тщательно обтер и взяв швабру, стал везде протирать пол.

Осмотрев все, он забрал пустые ведра и удовлетворенный ушел.

Яркий свет продолжал гореть. Значит, ушел не надолго…. Мы просто переглядывались. Говорить не хотелось.

— Счас кормить будет.

Нарушил молчание Толя.

Я уже ни чему не удивлялся. Все правильно, скотину положено кормить. Упоминание о еде, заставило в животе заурчать.

Наша кормежка происходила довольно просто. Он по очереди подходил к нам, давал откусить хлеба и запихивал в рот ложку каши. Так он ходил, пока она у него не кончилась. Затем досталось нам по пол стакана чая, чуть сладкого, и еще по куску хлеба.

Как мне в начале хотелось плюнуть ему в лицо этой кашей или отпихнуть стакан…. Но я ни чего не сделал, даже не попытался.

Мои протесты ни к чему бы не привели, разве, что быстрее оказался на месте Вити, вспомнил я его слова.

Он сел в кресло и некоторое время отдыхал.

— Ну, чья очередь колышек держать….

Усмехнулся Лева.

¾ Сейчас узнаем….

Он достал из кармана четыре шарика и бросил их в пустую железную банку. Стал ее трясти, поглядывая на нас.

Наконец он остановился и достал один. Мы замерли, ожидая результатов этой для него «без проигрышной» лотереи.

— Номер… второй.

Сережа напротив меня, чуть заметно, облегчено вздохнул. Я же испуганно смотрел то на ребят, то на Леву, пока не понимая ничего.

Лева подошел к Вите. Подергал за грузики. Мальчик зажмурился от боли, закусил губу, но молчал.

Потом он что-то выдернул из-под него….

В руке он держал вырезанный член довольно внушительных размеров.

— Ну, мой мальчик, пойдем в гости в другую попку.

Он куском тряпки чуть обтер его и направился к Толе.

Лева стал водить этим изделием по телу, иногда постукивая. Он то опускался к яичкам, проводил у попки, то вновь поднимался к груди и сосочкам. Вот он вновь оказался в низу.

Толя вскрикнул. Из глаз его полились слезы. Лева сильно пропихнул это ему в зад. Затем еще… и еще….

Садист смотрел на дрожащее тело и лапал его. Но видимо этого было ему мало.

Он вновь вытащил, и подождав немного, снова вставил деревянный член, наблюдая за страданиями Толи. Он же, как мог, сдерживался, стонал, кусая губы.

Теперь Лева взял членик Толи в руку, его яички, он перебирал и ласкал. Так продолжалось довольно долго. Иногда он видимо сильно дергал от возбуждения и тогда Толя вновь громко вскрикивал.

Отпустив его, он отошел, алчно нас рассматривая. Через минуту он подошел ко мне. Быстро повернув меня в горизонтальное положение, он, не разговаривая, распахнул свой халат и сунул мне в лицо свой «сморчок», который, как-то еще умудрялся стоять.

Деваться не куда…. Все равно заставит. Пришлось вновь сосать.

Вскоре он кончил. Уже прямо мне в рот, сильно прижавшись к моему лицу.

Выбора у меня не осталось. Я глотал все это, плохо соображая. До меня как в тумане доносились вопли удовольствия этого выродка.

Наконец он успокоился. Развернул меня вертикально. Похлопав рукой по щеке, он забрал свои кастрюли и ушел. Яркий свет погас.

После его ухода Толя застонал громче, не сдерживаясь. Он не громко ругал его всеми известными нам нехорошими словами….

— Значит я номер четыре?

— Ага. Я третий, Витька первый…. Ну, а … второй….

Объяснил Сережа.

— Это очень больно?

Задал я глупый вопрос и понял, что краснею…. Другой кто, наверное, послал бы меня, на…. Правильно бы и сделал. Толя ответил.

— Больно в начале, потом уже меньше. Все равно этот гад что-то мне там порвал. Я прямо чувствовал, как во мне что-то рвется. Ребята, посмотрите, там у меня кровь не идет?

— Немного. Сейчас почти нет.

Сереже было виднее.

Я вздрогнул представив…, и вновь запсиховал. Стал дергаться и ругаться.

Все было напрасно. Я, как и все мы был крепко привязан.

В конце концов устав, успокоился.

— Что же нам делать…? Он нас тут как баранов….

— Дверь все равно не открыть, она только снаружи открывается.

Перебил меня Витя.

— Может, придумать что-нибудь, чтобы развязал кого-нибудь, и тогда….

— Как же развяжет….

Толя выругался, зло, не дав мне договорить.

— Вот как подохнешь, тогда и развяжет.

— Ну хорошо. А Витя? Он его туда как привязал. Может мне нарваться на неприятность. Он захочет меня туда привязать, Витю надо же будет отвязывать….

— И не мечтай.

Витя прервал мой план на самом интересном моменте.

— Ему не надо отвязывать. Тут у него лебедка. Он тебя вместе с крестом сюда перетащит.

Количество планов освобождения закончилось….

— Ой-ой…. Мама….

Неожиданно вскрикнул Толя.

— Что случилось!?

Почти одновременно спросили мы встревожено.

— Да, падла, крест мой шатается. Как бы не перевернуться вниз головой. Крепеж ослаб что ли?

Пролежать вниз головой…. Удовольствие не большое. Если можно назвать это в нашем положении удовольствием.

Часть 4.

И вновь яркий свет озарил нашу темницу. Пришел наш мучитель. И вновь все в нас содрогнулось.

Он прошел к Вите и рядом с ним на столик положил небольшой чемоданчик. Открыл его. После этого мило улыбаясь, поздоровался с нами.

¾ Ну… что же, сегодня у нас будет наглядный урок. Займемся… обрезанием.

Какое-то время, он молча нас рассматривал, видимо ожидая нашей реакции. Не получив должного понимания с нашей стороны, он был разочарован.

¾ Сейчас, я вам расскажу, как это делается. Я очень долго изучал это теоретически. Теперь же могу все это проделать на практике…. Для того, чтобы провести обрезание, надо взять….

Лева, медленно, смакуя каждое слово, объяснял нам различные способы и приемы, чем это делается и как…. Он наслаждался, рассматривая наши лица. У нас же, с каждым его словом, все яснее проступали черты ужаса и страха.

¾ Должен вас порадовать, сегодня мы сможем увидеть, как это делается.

Его явно забавляло свое красноречие. Он не торопился приступить к действиям. Куда спешить. Жертвам все равно от него не уйти.

Витя лежал бледный, как мел. Его широко открытые глаза с ужасом смотрели на Леву. Он уже точно знал, на ком собрался тренироваться этот садист.

Лева подошел к мальчику вплотную.

— Это мы пока снимем…. Ты не возражаешь…?

Рассмеялся он, снимая грузики, оттягивавшие яички и членик.

Витя дрожал от страха. Пальцы рук не произвольно сжимались и разжимались, впиваясь ногтями в ладонь.

Лева видел все это, всячески стараясь еще больше испугать нас. Это ему удалось.

Витя плакал и умолял это чудовище не трогать его. Пощадить. Садист не торопился.

В начале он стал лапать, иногда видимо доставляя боль. Витя несколько раз вскрикивал, когда он его сильно кусал, возбуждаясь.

Глаза его блестели. Лева вновь достал шарики и разыграл нас.

— Кто сегодня у нас…?

Он вытащил один шарик и разочарованно произнес.

— Опять второй….

Немного помедлив, он вновь затряс банкой.

— Четвертый!

Радостно сообщил он, поворачиваясь ко мне.

Я застыл, ожидая, что будет он со мной делать. Лева достал из чемоданчика вырезанный член, правда, меньше, чем тот, что продолжал торчать у Толи.

Он внимательно рассматривал его, показывая и нам. Рассказал, как он старался, делая его. Какой он получился красивый.

Наговорившись, он подошел ко мне, я же растерянно смотрел то на него, то на его руку сжимавшую эту палку.

Животный страх видимо был отлично виден на моем лице. Лева рассматривал меня внимательно, как картинку.

Затем, не торопясь, он подобрался к моей попе. Тело напряглось, окаменело.

— Не надо, пожалуйста… не надо….

Лепетал я, каждую секунду ожидая чего-то страшного, для меня не ведомого.

С таким же успехом можно просить локомотив, который несется на тебя.

Страшная боль волной пробежала по телу. Казалось, что у меня внутри стали что-то рвать. Боль остановилась где-то на уровне поясницы и пульсирующими толчками осталась там.

Я закричал от неожиданности, не пытаясь скрыть свою боль. Садист, немного помедлил и вытащил палку. Потом вновь воткнул, и проталкивал ее все дальше и дальше. Он явно упивался моими страданиями. Я, продолжая орать, от боли и слез, его толком и не видел.

Он проделывал это много раз, пока я уже не перестал орать, а только ревел и стонал, отвечая на его действия.

Этот псих так возбудился, что и сам дрожал. Уже на взводе он подошел к Сереже.

Развернув его горизонтально, так чтобы его лицо точно располагалось на уровне…. Он скинул с себя халат, и развернулся к нему задом.

— Давай…. Целуй!

Командовал он не терпеливо, налегая своим задом на лицо.

— Языком, языком…. Лежи… лучше, лучше… ну!

Мы обалдело смотрели на это. Даже я, на какое-то время, потерял ощущение боли от этого ужасного зрелища….

— Давай, давай.

Лева закрыл глаза, виляя своей задницей. Его член торчал горизонтально, кривой тонкой веточкой, мотаясь из стороны в сторону.

Он, время от времени, хватал его рукой и дрочил…. Другой рукой, он стукнул Сережу, видимо не удовлетворенный его действиями.

— Лучше давай. Глубже пихай свой язык…, а то сейчас отрежу….

Наконец он дернулся, задрожал, и с его конца, несколько раз брызнула на пол сперма.

Какое-то время он так и стоял, замерев, потом развернулся к Сереже.

¾ Молодец…. На…. Облизывай. Это тебе в награду за хорошую работу….

Садист устало уселся в кресло, отдыхал. Проходили минуты. Я уже надеялся, что на этом сегодня все закончится, но ошибся.

— Ну, продолжим….

Он развернул Сережу вертикально и подошел к Вите.

— Не надо… не надо….

Витя шептал, чуть слышно.

В руке у Левы блеснул скальпель. Он повертел его, пуская зайчики хромированной поверхностью. Рука потянулась к мальчику….

Витя стал плакать громче, по всякому его упрашивая. Лева смотрел на него, слушая.

Медлил. Словно раздумывал. Как будто просьбы несчастного мальчика, что-то могли изменить.

Наконец ему надоело. Он оттянул плоть, и скальпель вновь блеснул.

Крик Вити, резанул меня. Его тело задрожало. Я же, почти физически, ощущая его боль, тоже мелко дрожал, не в силах отвести взгляд от него.

Садист молча стоял рядом, невозмутимо наблюдая за страданиями. Витя стонал, мотая головой. Его сжавшиеся кулачки побелели от напряжения.

Лева, рассмотрев отрезанную плоть, подошел к Сереже, затем ко мне, показывая нам.

Словно экспонат вертел он у нас перед глазами клочком кожи. Я от ужаса, не мог отвести взгляд.

Как кобра, следует за движениями дудочки, так и я, не отрываясь, смотрел на руку Левы. Он пошел к Толе.

— Смотри… смотри….

Толя вертел головой отворачиваясь. Лева же пытался поместить этот кусочек у него перед глазами.

— Так ты не хочешь смотреть…?

Он разозлился.

Скальпель ткнулся в живот Толи. Он вскрикнул и посмотрел вниз, где выступило несколько капелек крови.

— Еще раз мотнешь своей башкой… я тебя пополам разрежу….

Он чуть сильнее надавил.

Толя открыл рот, хватая воздух.

— Понял…?

Мальчик мотнул головой.

— Ну вот….

Удовлетворенный, убрал скальпель Лева.

— Но за непослушание, ты будешь наказан…. Открой рот…. Шире… шире.

Он неожиданно запихнул отрезанную плоть, и рукой держа, закрыл ему рот.

От одного этого вида у меня, от куда-то снизу, подкатился ком к горлу, пытаясь вырваться наружу.

Я кашлянул и отвернулся, пытаясь думать, о чем ни будь постороннем.

— Жуй…! Глотай….

Командовал Лева.

¾ Если выплюнешь…. Я и тебе сейчас отрежу, тогда у меня уже в двойне наешься…

Он убрал руку от лица Толи, наблюдая, что будет.

Я с трудом подавил приступ тошноты и из подтишка смотрел. Было заметно, как живот мальчика, дергается в конвульсиях.

— Только выплюнь….

Издеваясь, угрожал Лева.

Каким-то неимоверным усилием, Толя проглотил.

Лева, заметив это, разочарованно отошел.

— Молодец….

Он занялся Витей, у него все сочилась кровь. Лева молча перевязал нанесенную рану. Затем обмыл и вытер везде кровь. Навел порядок. Собрал свой чемоданчик и ушел. Свет погас.

В наступившей тишине, Толя завыл.

Вначале тихонько, потом, не стесняясь, все громче и громче. Это зверство, было для нас самым ужасным, которое сегодня было совершено.

Даже Витя, старался не стонать громко, сдерживаясь, от пульсирующей боли.

— Толя.… Не надо.… Успокойся.… Не думай об этом.

Это Витя попытался успокоить друга. Мы же не решались ни чего говорить.

— Пусть только придет…! Я ему глотку перегрызу…!

Толя кричал и матерился.

¾ Потом пусть что хочет, делает. Пусть даже убьет, чем терпеть все это….

¾ Толя, Толя… перестань. Ты ему и больно, как следует не сделаешь, только раздразнишь. Он потом тебя и вовсе замучает.… Думаешь, убьет? Как же…. Пока все жилы из тебя не вытянет….

Перебивая друг друга, мы стали уговаривать и успокаивать Толю.

Слов не находилось.

Похоже, все говорили одно и тоже. Но сейчас это было не важно. Не слова были нужны, а наше внимание.

Изредка, все еще шепча проклятия этому чудовищу, он постепенно успокоился.

Успокоились и мы.

Мысленно, по крайней мере я, вспоминая весь этот ужас. Пытаясь, своим детским умишкой понять, зачем все это, за что все это.

Часть 5.

Прошло довольно много времени. Лева не приходил.

Иногда ожидание зла, тоже зло. Я часто вздрагивал, ожидая его прихода, каждую минуту….

— Я щас лопну….

Нарушил тишину Толя. Я удивленно посмотрел на него.

— В туалет хочу…, сил нет ни каких…. Эта падла такую затычку впиндюрил….

Он криво улыбнулся.

— А ты потужся…, может она выскочит?

Посоветовал Сережа.

— Я уже пробовал… ничего не выходит….

— Это у Саньки она еще может…? Тонкая и гладкая….

Заметил Витя.

Наши переговоры прервались.

Яркий свет вспыхнул, как всегда неожиданно.

Лева принес еды и торопливо стал нас кормить.

Толя взмолился о своей нужде. Пришлось ему прервать кормежку.

Лева вытащил деревянные изделия из Толи, затем и из меня. И подставил под него ведро.

Мы отвернулись, чтобы его не смущать. Вскоре Толя облегчился….

Как ни странно, Лева, ни слова не говоря, вытер ему задницу, как следует.

И тут я вдруг поймал себя на том, что смотрю и глупо улыбаюсь.

Лева вынес ведро за дверь, после этого быстро нас докормил. Мы только успевали глотать эту баланду, так он торопился. Он все время нас кормил одним и тем же, наверно ни чего больше он готовить и не умел.

Свет погас.

— Куда-то торопится….

Заметил радостно Сережа.

— Наверно, долго не придет, раз смилостивился…. Чтоб он сдох где-нибудь….

Прошептал Витя.

— Ну да…. Он там, а мы здесь.

Толя усмехнулся.

То, что наши мучения на какое-то время откладываются, привело нас в хорошее настроение.

— Найдут нас, лет через сто, какие-нибудь археологи и будут гадать, какой это век инквизиции до нашей эры?

— Инкиви… что это такое?

Переспросил Сережа.

— А это… в древние века церковь всех кто был против нее, также мучили….

— Прям так, как нас…?

— Ну, не так…, наверное…. Просто они людей сильно мучили. В общем, я не знаю, по истории в учебнике, мало написано. Это я в другой книжке читал.

Объяснил Толя. И немного подумав, добавил.

— Те, кого мучили, обычно после пыток, не выживали. А если кто выживал, тех на костре сжигали….

— Ну, нам это не угрожает….

Пессимистично пошутил Витя.

— Он нас в лучшем случае закопает….

— Да ну вас….

Сережа, сморщив носик, замотал головой.

— Уж лучше так, от голода, умереть, чем от его издевательств.

Спорить мы не стали. Видимо, каждый из нас, не сознаваясь, смирился со своей участью, хотя где-то там, в глубине души, каждый еще на что-то надеялся, но в слух об этом, говорить ни кто не решался.

— Витя, ты как…?

Спросил я, пытаясь переменить тему.

— Сейчас уже не так, как раньше, вот только… писать хочу….

— Ну, так чего терпишь?

— Боюсь…будет опять больно….

— Давай ладно….

Вмешался Толя.

— Мне мама всегда говорит. Когда порежешься, на ранку надо пописать. Быстрее заживет….

Витя зажмурился, и что-то зашептал, охая…. Тонкая струйка, полилась на пол, ударяясь о кафель, часто прерываясь. По его лицу было видно, как трудно это ему дается.

Мы немного позубоскалили, не зло. Рассказали несколько анекдотов. Посмеялись. Неожиданно, после очередного смешного анекдота, Толя вскрикнул….

— Чего ты…?

Мы встревожились.

— Да, крест этот чертов, шатается…. Боюсь, еще шевельнусь, он и перевернется….

— А ты не дергайся.

Озабоченно сказал я, осматривая его крест.

— А то перевернешься, и мне по голове съездишь, да еще и сам поранишься….

— Не стукнет.

Рассматривая нас, успокоил Сережа.

— Вот, если бы ты на боку был…, тогда да…, точно бы съездил.

Ему было виднее, находясь напротив нас.

Мы еще порассуждали по этому поводу и успокоились.

Прошло сколько-то времени. Вроде, как я задремал…. Что-то снилось, жуткое, непонятное…. Толи я падал, толи на меня, что-то летело…. Я вздрогнул и открыл глаза….

Ребята спали….

Я посмотрел на Сережу. Его голова склонилась на бок, и он тихонько посвистывал. Рядом с ним стоял пустой, не занятый крест.

От нечего делать я стал представлять.

Мысленно я повернул его горизонтально, затем также мысленно, стал опускать и Сережин крест… и тогда они точно пересекались.

Что-то, какая-то не ясная мысль пронеслась у меня в голове….

“Что, если…, нет, нет…. Погоди.”

Я замотал головой, отгоняя это наваждение.

“Почему бы не попробовать…. Больше такого случая может и не быть. Только бы получилось.”

Я сильно подергался в разные стороны. Ничего…. Мой крест даже не шелохнулся.

Я откинул голову назад, боясь даже думать об этом.

“Будь, что будет…. Сейчас спать. Спать…. Может ребят разбудить? Рассказать им, что я задумал…. Нет. Нет. Не надо”.

Я вспомнил недавнюю мою попытку предложить вариант освобождения, и чем все это закончилось.

“Ну уж нет. А то опять раскритикуют…. Лучше я все сам проделаю, все равно они мне ни чем не помогут. Только сами нервничать будут…. А если они ни чего не будут знать, то и выглядеть это будет естественней”.

Я решился. Успокоился. Наверно чувство смертельной опасности, заставляет даже детей, рассуждать по взрослому.

Часть 6.

Не знаю, спал я или мне это только казалось? Знаю только одно. Я, часто вздрагивая, бросал взгляд на дверь. Мне все время казалось, что она открывается….

Ребята проснулись. Тихонько болтали…. Ни о чем.

Я с трудом сдерживался, чтобы не выложить им свой план.

“Какое безрассудство…, а вдруг все будет совсем по-другому?”

Я почти не поддерживал беседы, боясь выдать свое волнение.

“Ну где ты…? Давай же… иди….”

Нервы были на пределе. Теперь я страстно желал его скорейшего прихода. Будь, что будет. Только скорее, скорее.

Свет, как всегда вспыхнув, ослепил. Я вздрогнул. Ком подкатил к горлу и остановился. Дыхание перехватило, во рту пересохло. Казалось, язык прилип к небу, а голос и вовсе куда-то исчез.

Я стал кашлять и глотать слюну, которой совсем не было, стараясь пропихнуть ком в горле обратно.

В наступившей тишине, только я и издавал странные звуки, кряхтя и сопя.

“Вдруг он сразу начнет нас мучить… тогда… что мне тогда делать”? Мысли проносились в голове очень быстро, практически не задерживаясь.

“Что это он несет…”?

Лева пришел нас покормить. Настроение у него видимо было хорошее. Он стал рассказывать, что собирается еще с нами делать. Расписывал ужасы, которые просто повторить страшно.

Мы с трудом глотали кашу, которую он принес.

От его описаний, по крайней мере мне, становилось тошно.

Воспаленный мозг услужливо показывал все те картины, коими устно осыпал нас садист.

Я, каждую секунду, пытался начать свой план, и все откладывал. Вот сейчас он перестанет говорить, и я начну…. Вот сейчас. Нет, не могу, страшно. Попозже…. Может не сегодня….

Наконец, все было съедено. Он уже собирался уйти, когда я неожиданно, даже для себя, обозвал его.

— Ну, ты и скотина…. Ну ты и козел….

Я пытался вспомнить самые не красивые выражения, старался говорить так, чтобы его это сильно разозлило. Я обзывал его всевозможными эпитетами, какие приходили мне на ум.

— Тебе бы сука самому бы кол в задницу вогнать, да подлиннее.

От страха, я почти ничего не понимал, что делаю. Слегка заикаясь, я пытался выглядеть развязным, грубым, плохим парнем….

Наверно, пытался подрожать кому-то или чему-то, раньше виденному и слышанному.

Лева стоял, слушая мои оскорбления удивленно и растерянно.

— Чего…?

— Чего слышал…. Жопа.

Я чуть задержался с последним словом, настолько, оно мне показалось грязным и не приличным.

— Жопа…?

Удивленно повторил он, видимо приходя в себя от изумления.

Рассмеялся он громко…, не естественно.

— Я тебя… я тебя… ты, ты у меня сейчас ощутишь в полной мере.

Ребята, выпучив глаза, застыли, потрясенные моей не слыханной дерзостью. Наверняка они решили, что я свихнулся.

Лева медленно подошел ко мне, все время оглядываясь на очумевшие лица ребят. Он видимо почувствовал, какой-то подвох, но видя не поддельный ужас на лицах, успокоился, решив, видимо, что я свихнулся один.

Благодушно потрепав меня по щеке, он видимо еще и сам не знал, как со мной поступить.

Одно было ему понятно, это оставить без внимания нельзя.

Не придумав ничего более, он повернул меня горизонтально, так чтобы мне было вновь удобно… и сняв штаны, он сегодня был не в халате, ткнул своей задницей мне в лицо.

— Соскучился…, ну как она тебе…?

Он яростно вилял ей из стороны в сторону, усиленно тужась….

Я почти ни чего не мог поделать, чуть-чуть увертываясь. Он же несколько раз сильно навонял, комментируя свои поганые действия.

Я задыхался от его прижатой ко мне массы…. Неожиданно, лицу стало мокро, а этот гад все вилял и вилял.

И тут я понял.

Он свои испражнения размазывал по моему лицу.

Наконец он устал. Посмотрел на меня.

Видимо я выглядел…. Весь перепачканный в г….

Лева заржал, наслаждаясь увиденным. Он достал бумаги, вытер себе задницу, и в довершении, прилепил ее мне прямо на лицо.

На это я уже не среагировал. Я молчал.

Забренчала посуда. Хлопнула дверь. Свет погас.

“Почему он выключил свет? Неужели он теперь долго не придет? Не может быть…. Он так зол, наверное, что скоро должен прийти. Надо действовать…”.

Некоторое время была гробовая тишина, даже дыхания ребят не было слышно.

— Ты что с ума сошел…?

Робко произнес Витя.

Остальные, видимо так были потрясены, что и говорить не могли.

— Отстань….

Я отплевывался и мотал головой, чтобы слетела вонючая бумага. Мне это удалось.

— Толя, давай. Качайся…. Сильнее в мою сторону.

— Чего делать…?

— Да скорее, давай же….

Я чуть не плакал, видя не понимание Толи.

— Падай! Падай на меня, давай же скорее.

Он еще секунду раздумывал, и видимо все понял. Он стал раскачиваться, как мог. Крест шевелился, но упорно не собирался двигаться.

Ребята, видимо догадались что я хочу сделать, подбадривали Толю.

— А ты Санька голову побереги. Если он падать начнет тебя задеть может.

Сережа, обеспокоено наблюдая, посоветовал мне.

— Ну давай… еще….

Шептал Витя.

— Не получается….

Толя заревел.

— Ну, Толечка, миленький, еще попробуй….

Упрашивал Сережа, сам дергаясь в своих путах.

— Получается, вон он уже наклонился маленько….

Толя, ободренный этим, стал еще сильнее мотаться, не заботясь больше ни о чем.

Лева наверняка ушел не надолго. Значит вот-вот вернется и тогда…. Что будет тогда, об этом я старался не думать.

— Пожалуйста… пожалуйста….

Шептал я, подняв голову, как можно выше.

“Что это? Скрип открываемой двери? Все пропало…”!

Крест еще наклонился и, неожиданно съехав, ударился возле моей головы.

— О-о-ох….

Вздох облегчения вырвался из напряженных и изможденных напряжением легких ребят.

Я, не тратя времени, повернул и вытянул шею так, чтобы дотянуться до связанной кисти руки Толика. Зубы впились в ремень, разрывая его. Ни когда бы не подумал, что они могут быть такими сильными и острыми.

Я рвал и рвал, пока, наконец, не услышал голоса ребят.

— Саша! Саша! Хватит все уже. Ты порвал ремень….

Через минуту мы были свободны.

Безотчетно бросились к двери. Она была закрыта. Даже намека, на какую нибудь ручку тут не было. Немного потоптавшись, пришли в себя.

— Что теперь делать?

Первым, нарушил наше молчаливое топтание у двери Сережа.

— Он откроет дверь и увидит нас. Вдруг мы не успеем убежать… не сможем?

Я лихорадочно осматривал помещение, словно раньше что-то мог пропустить. Но ничего на глаза не попадалось, да и спрятаться тут было некуда.

Когда я мечтал освободиться, в моих планах я до этого момента не доходил. Не знал я что делать….

— Давайте по местам. Скорее… на кресты встаньте. Когда он зайдет, вы должны быть на местах, чтобы ни чего не догадался.

Ребята неохотно, но не споря, пошли к своим местам и забрались на них.

— Руки…! Руки поднимите….

Я помог поправить ремешки на них, словно они были на местах. Мой же крест, виден был плохо, его загораживал Витя, поэтому не сразу можно было понять, есть там кто или нет.

Когда все разместились, я предложил что делать дальше.

— Когда он войдет. Я его, чем нибудь тресну….

Я озираясь по сторонам, искал какое нибудь орудие.

Счастье! У ступенек, рядом со стеной валялась не длинная, но видимо плотного дерева, увесистая толстая палка, не известно кем и когда тут брошенная.

Я обрадовано схватил ее, ощущая в руке тяжесть.

— Я встану за дверью, и когда он войдет, двину его. Вот тогда вы быстрее и бегите….

Я поднялся на ступеньки, ощутив его приближение, как говорят, шестым чувством. Дверь открывалась вовнутрь. Прижавшись к холодной стене, я поднял над головой палку и замер.

Сердце мое так громко стучало, что в наступившей тишине, казалось, его все должны слышать.

Время застыло. Мне уже казалось, что я стою тут очень долго, руки уже не хотели слушаться, еще немного, и я бы выронил палку.

Вдруг зажегся свет.

“Почему он не заходит…? Может, заподозрил что-то и теперь притаился там…. Черт! Какая глупость лезет в голову. Что он может заподозрить…? И чего ему там таиться, от кого…. Спокойно…. Не нервничай…. Не торопись…. Ему меня за дверью не видно. Он придет….”

Легкий щелчок замка и дверь стала медленно открываться….

“Где он…? Я его не вижу…”.

В этот момент я его и увидел, точнее только плечо. Руки у него были заняты чем-то. Он плечом, закрывая дверь, повернул голову… и уставился на меня.

Секунду мы смотрели друг на друга, глаза в глаза.

— А-а-а-а-а-а….

Закричал я, и со всей силы, на какую был способен, нанес ему удар по голове.

Он охнул и выронил сверток, что-то рассыпалось, забренчало по полу, разлетаясь в разные стороны. Схватился руками за голову.

Я, продолжая орать, видимо от страха, не разбирая, нанес еще несколько ударов, а затем, толкнул его.

Он полетел со ступенек, палка скатилась вслед за ним.

Он громко орал, некоторое время, катаясь по полу, держась за голову.

— Быстрее! Быстрее!

Можно было бы и не кричать. Ребята соскочили со своих мест, и обежав Леву, запрыгивая на ступени, выскочили за дверь.

Лева, увидев это, матерно ругаясь, превозмогая боль, поднялся и ринулся за нами к двери.

Я вновь, заорал и последним, выскакивая, за что-то ухватившись, потянул на себя дверь, закрывая. Какое-то колесо, я повернул, не произвольно, и что-то щелкнуло.

Я повернулся, чтобы бежать дальше, и увидел стоящих рядом со мной ребят.

— Чего вы тут стоите? Бежим!

Они растерянно смотрели на меня, не двигаясь с места.

— Тут… тут нет выхода….

Произнес Толя.

— Как это нет выхода…?

Я не произвольно отскочил от двери, когда Лева стал по ней долбить и что-то орать.

Мы прислушались. Он грозил нам, просил, требовал, умолял, чтобы мы открыли и выпустили его.

Голос доносился глухо, его почти не было слышно.

“Вот почему, он не боялся, что нас кто-то услышит”. Я не произвольно отметил это про себя, успокоившись, как-то сразу, и осознав, что он не может открыть дверь, перестал его слушать.

Я посмотрел на ребят. Что они такое говорят?

— Нет выхода?

— Пойдем.

Толя видел, что я ни чего не понимаю.

Мы пошли по коридору, он слабо освещался, но было все видно.

По левой стороне, на некотором расстоянии друг от друга, были еще две такие же двери, а в конце этого небольшого коридора, была каменная стена.

Я растерянно остановился. Осмотрел и потрогал рукой стену. Больше ни чего не было. Мы повернулись и пошли обратно. Вот и наша дверь, из которой мы недавно выскочили.

Идя обратно, я внимательно все осматривал.

Вот по правой стороне, прикручена к полу деревянная лавка, дальше еще одна. Вот в стене, небольшое углубление. Там лежало два серых суконных одеяла.

Я потрогал их, поднял, посмотрел под ними, пошарил руками внутри, уперся в стену.

— Может выход в тех дверях…?

Неуверенно предположить я.

— Мы уже пробовали. Они не открываются.

Я подошел к двери и попытался ее открыть. Колесо на ней свободно вращалось, без каких либо помех. На другой двери было то же самое. Мы тогда все вместе дергали их. Они даже не шевелились.

— Что же теперь делать?

Я растерянно обратился к друзьям.

— Но ведь он же как-то сюда заходит и выходит?

Мы все это понимали. Но как это происходит, для нас была загадкой.

Часть 7.

Трудно сказать, сколько прошло времени, как мы выбрались. Перепробовав все, что можно, обстучав все стены и пол, мы подавленные неудачей уселись на лавку.

Обнаружив, как по одной из стен, понемногу капала вода, я кое-как умылся, понемногу набирая в ладошки воду.

И вот теперь, сидим, закутавшись в одеяла по двое, безразлично осматривая наши новые владения.

Время от времени, до нас доносились глухие удары в дверь и еле различимые вопли. Он обещал нас отпустить сразу же, как только мы его выпустим. Он клялся и божился всем, чем можно….

— И откуда он знает, что мы еще здесь….

Злобно, сквозь зубы, не громко высказался Толя.

— Он точно знает, что мы не можем выбраться без него.

В коридоре было прохладно. Мы, поджав под себя ноги, и прижавшись плотно друг к другу, немного согрелись.

— Хорошо хоть эти одеяла тут оказались….

Устраиваясь поудобнее, сказал Сережа.

— А то бы мы уж точно замерзли.

Больше говорить было не о чем, да и не хотелось. Каждый думал о чем-то своем….

Мы сидели и безразлично, уже в какой раз, осматривали коридор, словно там могло появиться что-то новое.

— Есть… охота….

Не громко, будто сам с собой, грустно прошептал Сережа, но в полной, гнетущей тишине, это услышали все.

— Лучше, об этом не думать, а то еще больше захочется….

Ответил за всех Витя.

Он слегка дрожал. Я это чувствовал даже на расстоянии. Толя прижался к нему вплотную, пытаясь согреть, но это видимо мало помогало.

— Холодно, как-то….

Извиняясь, сказал Витя, заметив, что мы видим его состояние.

— Ты не заболел…?

Озабоченно спросил Сережа?

— Да конечно заболел….

Подтвердил свою догадку Сережа.

¾ Смотри, как дрожит…. Ты губами лоб потрогай…. Мне мама всегда так делает, когда я болею.

Толя дотронулся губами и почти сразу ответил.

— Горячая…. Наверно … 38, а может и больше.… У тебя это все из-за этого….

Разговор вновь оборвался. Никто из нас не знал, что делать, как помочь Вите, какой дать совет.

И лишь капельки воды, отсчитывая время, нарушали тишину.

От пережитого напряжения, от бездействия, потянуло в сон. Спать сидя было неудобно. Стоило задремать, и голова падала куда-то в сторону, от чего снова и снова просыпаешься, не получая от сна ни какого удовольствия.

— Давайте поспим что ли….

Предложил Толя, после того, как в очередной раз, чуть не свалился с узкой лавочки, задремав.

— По двое как раз уместимся…. Хоть нормально выспимся. А то я так не могу….

Предложение было принято.

Толя с Витей устроились на одной лавочке, мы помогли им укрыться получше, а сами перешли на другую.

Лавочки хотя и были не широкие, но лежать на боку вдвоем было достаточно удобно.

Человек так устроен, что ему, для полного счастья, всегда чего-нибудь не хватает.

Лично мне сейчас не хватало подушки….

И тем не менее, не знаю как, я уснул….

Наверно сразу.

…………….

Иногда случается. Проснешься, и не понятно, спал ты или еще нет. Вот и сейчас. Куда-то на мгновение, провалившись, я вновь очнулся.

Что-то, чего я пока не мог понять, заставило меня проснуться.

Не открывая глаз, я возвращался из мира грез, пытаясь понять, где я и что со мной происходит.

Вспомнил….

Немного приоткрыв веки, обвел взглядом уже ненавистный коридор, в который попасть, было пределом желания….

Прислушался….

Было тихо. Даже Левы не было слышно. И только вода, равномерно, с большими промежутками, капала в дальнем углу.

На дальней лавочке, тихо посвистывая, спали Витя и Толя.

Осознав все это, я уже, было, собрался вновь попытаться уснуть, как понял, что меня разбудило.

Рука Сережи, обняв, опустилась совсем низко и лежала теперь на моей писи.

Я затаился, не показывая, что проснулся. Некоторое время ни чего не происходило.

Показалось…. Сон вновь потихоньку попытался овладеть мной. И тут я почувствовал его пальцы.

Он ласково, чуть касаясь, погладил мой членик, и он в ответ на это слегка дернулся.

Елки палки…. Да... он... у меня, оказывается, уже лежал, плотно прижавшись, небольшим пенечком на животе.

Почувствовав это, я вздрогнул и дернулся. Сережа быстро убрал руку, переместив ее мне на живот.

Я, осторожно проглотив слюну, постарался придать своему дыханию, сонное посапывание.

Мне почему-то, совсем не хотелось, чтобы он понял, что я не сплю. Как не стыдно признаться, но мне было приятно, когда его ладошка лежала у меня там….

Мне захотелось вновь ощутить теплоту его руки. Его осторожные поглаживания….

Я терпеливо и долго ждал.

Видимо решив, наконец, что я сплю. Рука Сережи вновь медленно стала опускаться. Я старался ни чем себя не выдать, продолжая тихонько посвистывать….

Вновь, приятная волна тепла пробежала по телу, когда Сережа обхватил мой членик. Он стал поглаживать его вдоль, слегка сжимая в своей ладошке….

Что он делает…? Ой…?

Мысли о запретном, о нехорошем, о стыде, проносились у меня в голове.

“Прекрати сейчас же, отстранись, как тебе не стыдно…”?

Порой я даже хотел прекратить все это, но что-то меня все время останавливало….

“Наплевать…, плохо это или нет, я сплю, никто не видит и не узнает…”.

Мне было очень хорошо и приятно. Теперь я ощущал не только его игру с моим члеником, но и все его прижатое ко мне тело.

Когда он дышал, его животик поднимался и опускался, щекоча меня, а его членик, вжавшись, расположился у меня между половинок попки….

Сережа от сильного возбуждения, видимо теряя над собой контроль, стал тереться об меня.

При этом его пися, стала скользить туда-сюда у моей попки….

Его рука продолжала дрочить мне членик, время от времени, переходя к яичкам, лаская и теребя их. Я наверно уже давно перестал имитировать сон, теперь я дышал отрывисто и вздрагивал в такт с ласками Сережи.

Неожиданно для себя, мне вдруг тоже захотелось дотронуться до Сережи, погладить его, потрогать….

Некоторое время я боролся с собой, и наконец решившись, стал поворачиваться с одного бока на другой.

Сережа мгновенно отстранился от меня.

Я посмотрел ему в лицо. Он не спал…. Глаза закрыты, а веки чуть дрожат от напряжения.

Немного помедлив, я осторожно обнял друга, прижимаясь к нему все сильнее и сильнее. Это было приятно.

Ощущение тепла, мягкости, еще чего-то… я ни когда не испытывал….

Моя рука смелее опустилась вниз и скользнула Сереже между ног. Я нашел, что искал. Его членик также плотно, как и у меня прижался к животику.

Я несколько раз провел по нему, оценивая, потрогал яички. Какие маленькие…. Неужели и у меня такие же, подумалось мне. Надо же, столько раз у себя видел, трогал, а вот дотронулся до чужих…. Совсем ощущаешь по-другому….

Я привыкал к новым впечатлениям.

И тут я увидел, что Сережа смотрит на меня.

Он улыбнулся слегка, одними уголками губ, прошептал.

— Саша… ты на меня не обижаешься…?

Я в знак согласия помотал головой.

— Прости меня…. Ладно…? Я больше не буду…. Если тебе неприятно.

Я молчал. Не зная еще что сказать. Во мне все еще боролось два человека….

— Можно … я … тебя потрогаю.

Тихонько прошептал Сережа.

И я опять в знак согласия поборов стыдливость мотнул головой.

Мы после этого долго и нежно ласкали друг друга, пока наконец не получили величайшего наслаждения.

В чем это выражается…? Откуда я знаю. Просто в какой-то момент, сделалось так хорошо, что описать все равно невозможно.

Наверное, мы оба кончили.

И тут, я не произвольно, поцеловал друга.

Получив от этого опять приятное ощущение, стал целовать его, не разбирая куда. Сережа отвечал мне тем же….

Напряжение наконец спало…. Мы обнявшись, крепко, так и уснули.

Часть 8.

— Ребята…, Саша…, Сережа.

Сонные грезы без следа исчезли. Я открыл глаза. Рядом с нами стоял Толя.

Видя, что мы проснулись, он вновь заговорил.

— Я не знаю что делать…. Витька совсем горячий….

Мы быстро поднялись и подошли к другу. Он не спал. Его учащенное дыхание и капельки пота на лбу, убедительно показывали его плохое состояние.

Мы, переминаясь с ноги на ногу, глупо уставились на него, не зная, что теперь делать.

Сережа склонился и прижался губами к мокрому лбу друга.

— Ой, какой горячий….

— Давайте, потеплее укутаем его….

Предложил я, снимая с себя наброшенное одеяло, накрыл им Витю.

— Надо ему, на лоб, мокрое полотенце положить…. Ну или тряпку какую….

Мы закрутили головами в поисках какой-нибудь тряпки. Ничего не было. Тогда Толя, вцепившись зубами в край одеяла, попытался оторвать кусок.

— Крепкое….

Извиняясь, что ничего не выходит, произнес он.

Мы по очереди, стали пытаться оторвать. Постепенно плотная ткань поддалась и вот уже у нас в руках была небольшая полоска.

Мы намочили ее, за одно, утолив немного свою жажду. И положили на лоб Вити, предварительно заставив его встать. Мы устроили ему из одного одеяла мягкую подстилку.

Ну вот. Все что мы могли, мы сделали, и теперь вновь молча стояли в полном бездействии.

Каменный пол холодил ноги, и мы немного постояв, перешли на соседнюю лавочку, забрались на нее, прижавшись, друг к другу.

— Мы так долго не протянем….

Первым начал Толя.

— Так мы все заболеем….

— Не успеем.

Ответил я.

— Жрать охота… вон и у вас, животы урчат.

Никто со мной не спорил. Так оно и было. Есть было действительно очень охота.

Вновь мы услышали стук в дверь. Вновь Лева звал нас, умолял выпустить. Обещал отпустить.

Мы переглянулись.

— Вите нужен врач….

Неуверенно проронил Сережа.

Толя спрыгнул с лавочки и пошел к Вите.

Тряпка уже высохла. Он вновь намочил ее и наложил на лоб друга. Потом подошел к двери, прислушиваясь, к воплям.

Мы смотрели на него замерев. Даже Витя чуть приподнялся.

— Толя….

Позвал он.

— Только не открывай, пожалуйста…. Я боюсь его….

— Да нет. С чего вы решили…? Я просто слушаю.

— Эй ты….

Громко крикнул Толя.

— Скажи, как от сюда выйти, тогда, потом, мы тебя выпустим.

Лева услышал. Стал отвечать…. Мы пошли к Толе, все равно не чего было делать.

Он вновь, уговаривал его выпустить. Говорил, что только он один знает выход. Мы не сможем, без него выйти.

Толя, стоял на своем. Пока не скажешь, как выйти – не выпустим. Лева же божился, что открыть выход сложно, и он не может объяснить.

Переговоры зашли в тупик.

Нам стало холодно, и мы вновь забрались на лавочку втроем, предварительно, сменив повязку Вите. Было заметно, что ему немного полегчало.

Лева, не унимался, рассказывая о еде, о теплых вещах. Он отлично знал, как нам плохо.

Толя, разозлившись, вновь прошел к двери.

— Или ты скажешь, как выйти…, или мы…, ни когда тебе не откроем.

Толя, стоя у двери, сквозь зубы, стал ругаться нехорошими словами. В порыве гнева, не замечая, он повторялся, перебирая одни и те же слова. Его взгляд быстро, перебегал, то на нас, то на Витю, то на дверь….

— А…. Гад…. Тебе там, тепло и светло. На вот….

Он дотянулся до выключателя у двери.

— Посиди, как мы…, без света….

Легкое шуршание, привлекло наше внимание. Мы повернули головы к дальней стенке….

Раскрыв рот от изумления мы застыли.

Каменная стена, медленно отодвинулась в сторону, образовав проход.

Крик за дверью, привел нас в чувство.

Помогая Вите подняться, мы бросились к проходу.

Лестница. Винтовая, железная лестница, вела куда-то вверх.

Мы быстро стали по ней забираться. Она все кружила и кружила. Казалось, этому круговороту не будет конца…. Один раз мы даже остановились, передохнуть, запыхавшись. Но через минуту вновь побежали.

Мы выбрались на небольшую площадку. Вокруг нас было четыре стены, вверху, как и везде, слабо горела, небольшая лампочка. И опять ни какой двери или прохода.

Растерянно остановившись, и запыхавшись мы осматривались.

— Ну уж нет….

Первым заговорил Толя.

— Ищите какой-нибудь выключатель. Нас теперь так просто не обмануть….

Через секунду он был найден.

Щелчок и тихо закрылся лаз, откуда мы вышли, а одна из стенок отошла в сторону образовав проход.

Мы оказались в небольшой уютной комнате. Здесь было тепло. Так вот где он жил. Тут была кровать, стол, стулья, небольшой шкаф, электрическая плитка…. Не было только ни окна, ни двери.

Толя повернул выключатель, и проход за нами закрылся. Ни чего больше не произошло. Мы в нерешительности, немного постояли, потом, молча, не сговариваясь, забрались на кровать.

Как было приятно, присесть на мягкую и теплую постель.

И тут я увидел чайник, а рядом с ним, в целлофановом пакете хлеб. Соскочив с кровати, разломил и разделил находку. Заглянул в чайник, там была вода.

Я воткнул вилку от плитки в розетку и почувствовав, что она стала нагреваться, поставил чайник.

Забравшись обратно на кровать, не торопясь, стал уплетать хлеб.

Какая это была вкуснятина. И как быстро она кончилась….

Настроение у нас здорово улучшилось. Появились шутки, смех. Мы заставили Витю забраться в постель, укутали его и вскоре напоили горячим чаем с сахаром. Напились и сами.

Больше ни чего уже не хотелось. Постепенно, мы все кое-как разместились на кровати и укутавшись, задремали. Видимо ослабевший организм требовал отдыха….

………….

Я открыл глаза.

Сережа ходил по комнате, осматривая ее.

Вставать не хотелось. Он заметил, что я не сплю.

— Во…!

Радостно сообщил он.

— Чего я нашел.

Он указал на стол. Там были какие-то консервы и пакеты. Штук шесть яиц, белели на тарелке, пол батона копченой колбасы. Хлеб. На стуле, рядом, лежала горка разной одежды, какую он смог обнаружить. Ее было немного.

— А нашей нет…?

— Не-а-а…

Разочарованно ответил Сережа, разведя руками.

— Я уже вроде все осмотрел….

Проснулись и остальные. К счастью Вите стало легче. Как мы все этому радовались. Мы по очереди трогали его лоб, отпуская шуточки. Он, стесняясь, такого внимания, кутался, пытаясь укрыться от наших нежностей.

Создав из одежды, что нашел Сережа, подобие набедренных повязок, мы превратились вполне цивилизованных людей.

Сотворив роскошный, уж не знаю что, ужин, обед?

Истратив все яйца и большую часть колбасы, мы вновь поели. Затем все вместе стали осматривать помещение. Должен же быть отсюда выход.

Выход нашелся.

Небольшой проход, высотой с метр, открылся также беззвучно, как и предыдущие.

Мы выбрались на волю.

Это точно была воля. Пахнуло свежим воздухом. Свет угасающего дня был для нас ярче всех лампочек, горевших в подвале. Радость так и выплескивалась из нас.

Мы орали, носились, осматриваясь.

Полуразрушенное здание, а вокруг лес.

Осыпавшиеся ступени вывели нас из подвала.

Свобода….

— Братцы…. Да я знаю, где мы….

Неожиданно понял я.

— Мы тут летом с другом играли.

Я теперь внимательно стал осматриваться. Не ошибся ли. Нет. Точно. И осознав это, мурашки побежали по всему телу. Как это я еще раньше не попал к нему? Вдруг подумалось мне.

— Только до жилья далеко…. Мы сюда почти день с моим другом добирались.

Наконец прохладный воздух загнал нас обратно в помещение. Мы, закрыли вход, и рассевшись, стали обсуждать, что делать дальше. Надо было как-то добраться до жилья. Позвать помощь.

И тут мы поняли, что позвать помощь, это не самое трудное.

— Потом…, придется рассказывать, что с нами было.

Сережа, вздохнул.

— Я не хочу…. Я не хочу, чтобы кто-то узнал….

Мы понимали, что все скрыть невозможно, но и говорить об этом ни с кем не хотелось. Даже родителям рассказывать было бы тяжело, а ведь начнут расспрашивать, всякие дяди и тети. Начнут все на нас пальцами тыкать.

Да еще суд….

— Ну уж нет….

Решительно поддержал и Толя.

— Я тоже, не хочу рассказывать. Чего они могут сделать. Как помочь. Только потом насмешки всякие…. А этому… гаду…. Ему что будет?

Мы не знали, что ему будет. Даже если мы все подробно будем рассказывать, как смогут они по закону наказать его так, чтобы ему было также плохо, как и нам.

В правосудие никто из нас не верил.

— Все согласны…. Никому ничего не говорить.

Спросил я, видя, что друзья не собираются возражать.

— А как быть с Витей….

— Я… тоже никому не скажу….

Произнес он быстро, покраснев.

— Ни за что. Потерплю. Заживет…. Никто и не узнает.

— Значит решили.

Подытожил Толя.

— Ни одной живой душе. Никому. А то, что нас так долго не было, чего-нибудь придумаем.

Мы еще долго обсуждали, как и что говорить, как объяснить, что у нас нет одежды, это было самым трудным.

Уходить отсюда надо было всем вместе. Поэтому, решили пожить тут несколько дней, пока Витя совсем не поправится. А там будет видно.

О Леве больше никто из нас не говорил, может это и жестоко, но выпускать его, мне лично, совсем не хотелось.

Часть 9.

Прошло почти два дня, с того момента, как мы выбрались из подземелья. Вите стало лучше. Мы как могли, заботились о нем. Все время поили его горячим чаем, не позволяя надолго вставать с постели.

Мы бы наверно, не вытерпели и ушли отсюда раньше, если бы на улице не похолодало. Мы даже надолго не выходили, дабы не простудиться.

Неизвестно, сколько времени мы провели бы еще тут, если бы однажды, случайно, наш любопытный Сережа не обнаружил вмурованный в стену и практически не заметный сейф.

Это потом мы поняли, что это сейф, а тогда, когда Сережа позвал нас, было не ясно, зачем тут тонкая, почти не заметная щелка проходит по стене. Только небольшое, продолговатое отверстие, напоминало замочную скважину.

Мы стали искать какие-нибудь ключи, пытаясь их запихнуть туда. И вот, наконец, один из них легко вошел, и щелкнув, замок открыл дверцу.

Радости не было предела. Там находились почти все наши вещи. Мы наконец-то оделись.

Теперь можно было уйти отсюда. Забыть этот кошмар, но мы ни как не решались.

Рассевшись за столом, мы впервые за все это время заговорили о Леве.

Оставить его здесь и уйти. Для нас было равносильно убийству. Выпустить же его, никто из нас не решался.

Мы долго пытались найти выход. Но его так и не было.

Это нас останавливало, от немедленного ухода….

Прошли еще сутки, и все решилось само собой….

Толя полез снова в сейф, он был пуст, однако в дальнем углу, он обнаружил еще один ключ. И этот ключ подошел к небольшой дверце в верхней части сейфа. Он открыл ее.

Мы уставились, рассматривая внутренность.

Там, за стеклышком, виднелась большая красная кнопка.

Мы замерли, переглядываясь…. Что это такое…?

Прямо, как в кино….

— Ребята… а вообще-то, где мы находились….

Обратился я к друзьям.

Мы, до сих пор не говорили об этом.

— Похоже на подземный бункер….

Неуверенно сказал Витя.

— Наверно, еще во время войны построено, раз никто про это не знает. Да и все так замаскировано….

— Даже электричество есть….

Заметил Толя.

— Как оно сюда поступает? И от куда…? Точно военные для себя построили…. И забыли…. Наверное.

— Раз военные, да объект секретный. Это наверно и кнопка секретная…. Вон она как спрятана.

Добавил Сережа, трогая стеклышко.

— Да там что-то написано….

Мы попытались рассмотреть, но было темно, а спичек тут не было. Только одно слово мы смогли разобрать “внимание!”, оно было написано крупнее других.

— Лучше не трогать…. Ну его.

Мы отошли, правда не надолго. Любопытство разбирало нас. Что же там написано. И немного посовещавшись, решили стекло разбить, чтобы не отсвечивало, может тогда можно прочитать.

Осторожно стукнув, чем-то тяжелым, мы быстро с этим справились. Видно стало лучше, но не настолько, чтобы разобрать текст.

— Давайте нажмем….

Предложил Витя.

— Хотите, я сам нажму…. Вы выйдите и подальше отойдите, на всякий случай, а я нажму.

Мы переглянулись. Было, в общем-то, ясно, зачем эта кнопка. Мы просто не решались говорить об этом. И поэтому предложение Вити, мы восприняли со страхом.

— Но… ведь может быть…. Тут все взорвется.

Попытался возразить Толя.

Мы смотрели на Витю. Его глаза сверкали. Да он же именно этого и ждет. Мне стало страшно.

— Может,… заявим….

Я замолчал, увидев на себе, взгляды друзей.

Было все решено….

Мы все, кроме Вити выбрались из подземелья, и отошли к лесу подальше.

Шло время. Ничего не происходило. Не было и Вити.

Мы волновались. Но никто не решался пойти обратно.

— Вон он…!

Радостно вскрикнул Сережа.

Через минуту Витя присоединился к нам.

— Ну что…? Что там. Ты нажал?

Сыпались вопросы к нему.

Он утвердительно мотнул головой.

— Там, что-то щелкнуло и стало тикать…. Я и побежал.

— Пошли отсюда!

Крикнул Толя. И мы что есть мочи побежали подальше в лес.

……………

Вдруг земля подбросила нас, и мы кубарем по ней покатились.

Что-то глухо ухнуло и прошлогодние листья, сохранившиеся за зиму на деревьях, посыпались на нас.

Мы некоторое время лежали, боясь пошевелиться.

Больше ни чего не происходило.

Осмелев, поднялись, отряхнули грязь. И….

И пошли обратно….

Небольшая воронка, красовалась на том месте, где был полуразрушенный дом, вокруг него, до самой кромки леса, земля просела, некоторые деревья повалились.

Все было кончено….

Немного постояв, мы пошли домой.

Трудно сказать, что тогда я ощущал, а тем более, не знаю, о чем думали мои друзья. Но ни тогда, ни после, мы не затрагивали этой темы.

Пусть Бог нас судит за то, что мы сделали….

По пути мы еще раз обговорили, версию нашего исчезновения, договорившись, что, мол провалились в яму и не могли долго из нее вылезти, ну и так далее….

К вечеру, когда стемнело, мы подошли к городку и разбрелись по своим домам. Каждый из нас, должен был отвечать только за себя.

……………….

Прошло время, и вот когда всё улеглось, успокоилось. Мы вновь встретились, все вчетвером.

И дружим до сих пор….

Особенно мы с Сережей….

Конец.

Поиск по сайту: