История Восточной Фаланги : краткий курс

Направления действия ВБК – это ознакомление с принципами и ценностями бонапартизма, защита и распространение этих принципов. Бонапартисткое движение намерено содействовать народной политике, которая способна объединить силы отдельных граждан, корпораций и государственных структур. Движение защищает бонапартистское принципы, на которых оно основано, и которыми оно руководствуется. Движение хранит и оберегает память Наполеона Великого, а также Наполеона III, и их сыновей – императора Наполеона II и Императора Наполеона IV. Движение признаёт, что Наполеон IV – это легитимный император Франции, утверждённый плебисцитом в мае 1870 года. Движение не признаёт существование императоров Франции и претендентов на трон империи после кончины императора Наполеона IV в 1879 году, поскольку относительно ни одного из наследников Дома Наполеонов не было соответствующего плебисцита. Движение является республиканским, оно считает, что важнее всего – благосостояние народов, слава и соблюдение народных интересов. Движение призывает к восстановлению Империи только в том случае, если Империя будет воссоздана на основании республиканских институтов и одобрена национальным референдумом.

15 апреля 2009 года две организации – Украинская Фаланга (умеренно консервативная группа, центр – г. Ивано-Франковск, Украина) и Восточный Бонапартистский Комитет (объединение бонапартистов в Украине, Казахстане, России и Беларуси, центр – Москва, Россия) – опубликовали манифест «Обращение к монархистам Украины». Согласно этому документу, в том случае, если в Украине возникнет вероятность утверждения монархического строя, принц Жан-Кристоф Наполеон может рассматриваться как возможный и весьма перспективный кандидат на королевский Престол Украины. В частности, указано, что предок принца со стороны матери – император Леопольд II – носил титул короля Галиции и Лодомерии, другой предок – граф Станислав Костка Замойский – происходил из польско-украинского рода, который владел большими поместьями в Украине. Сам император Наполеон в мае-октябре 1809 года был протектором Королевства Обеих Галиций, кратковременного государства, которое в процессе войны Франции и Австрии возникло на землях южной Польши и Западной Украины, и столицей этого государства был город Львов.

5.

Восточная Фаланга, оставаясь альтер-индоевропейским, мезоевразийским и интертрадиционалистским Содружеством, однако, защищает Сакральные Традиции Севера Юга, Запада, и Востока.

Определенными ориентирами Восточной Фаланги являются:

Восточная Фаланга — за Святую Европу и многообразие традиций и культур!

Восточная Фаланга — за вечный мир на Святой Земле и за Иерусалим как Святой Град иудеев, мусульман и христиан!

Восточная Фаланга — за творческий и плодотворный диалог цивилизаций, но против как «западного», так и «восточного» фанатизма!

Восточная Фаланга — за взаимоуважение и диалог разных религиозных традиций, но против "фундаменталистской" нетерпимости и квази-толерантной "всеядности"!

Восточная Фаланга решительно отвергает расизм и ксенофобию, но признает важность расоведения, этнологии и разумной этнополитики. Значительная часть сегодняшних проблем в Европе, особенно иммиграция, я вляются плодом социально-общественной несправедливости. Поэтому Восточная Фаланга всячески отклоняет фальшивые решения проблем, направленные исключительно против жертв и орудий несправедливости, а не против действительных их причин. Стоя на страже самобытности народов, она решительно выступает против уничтожения наций путем искусственного создания и поддержки субэтнического сепаратизма.

Восточная Фаланга, в соответствии с идеалами правых европейских движений, скептически относится к парламентаризму как средству разъединения нации на противоборствующие группировки-партии, которыми подменяется элита и с помощью которых разрушается государство. В противовес леволиберальным фантомам Восточная Фаланга выдвигает идеал «гармонии классов и профессий в единой судьбе», судьбе Родины и Европы. Классовой борьбе она противопоставляет положительную программу, сочетающую верность национальной идее и соблюдение социальной справедливости. Отказ от свободного служения традициям государственности Восточная Фаланга, как и её испанские предшественники, расценивает как национальное предательство.

6.

Восточный Фалангизм, безусловно, отличается от классического фалангизма, который был, в общем-то, явлением сугубо испанским или же испанидадским, именно тем, что он более интертрадициональный и более «гуманитарный». На одном полюсе — синархическая «цветущая сложность» Святой Европы, а на другом — всемирные практические философии: Антропо-Космизм, Теология Свободы и Общее Дело.

В одной фаланге, в одном строю – революционно-традиционалистские и национально-освободительные движения, эсхиловский Прометей, эврипидовский Геракл, сервантесовский дон Кихот, вагнеровский рыцарь Зигфрид, шевченковый казак Гамалия, свифтовский путешественник Гулливер, гетевский доктор Фауст, жюльверновский капитан Немо, франковый Каменяр, шмиттовский Партизан, юнгерианский Анарх, эволианский Правый Анархист, серранианский Грядущий Человек, ефремовский Серый Ангел, стругацкианский Прогрессор, бердниковский Звёздный Корсар, гаррисонская Стальная Крыса и много-много других.

Их обобщенный образ – это Рыцарь-Освободитель, Кшатрий-Спаситель, Пионер-Устроитель, который сражается с воинством «князя мира сего», с носителями вселенского инферно. И он – как на баррикадах в мегаполисах и в засадах в джунглях и горах, так и во всеразрастающейся интернет-сети и на страницах печатных изданий.

Его оружие – пять заостренных чувств для праведной брани, словно пять стрел из лука Геракла против чудовищных порождений ужасающего хаоса. родоначальника скифо-сарматской династии, против чудовищных порождений ужасающего хаоса. Для Восточной Европы, Кавказа и Центральной Азии фалангистские Стрелы («Flechas») и Ярмо («Yugo»), обозначающие в Испанском гербе Католических Королей — Reyes Catolicos — Фернандо и Изабеллу, потому что в испанском языке первые буквы соответствующих слов совпадают с инициалами монархов, символизируют традиционные сословно-государственнические эмблемы древних скифов, саков и сарматов, зафиксированные Геродотом и Квинтом Курцием Руфом.

7.

Ранее мы считали, что можем воспринять часть откровенно левых идей, мыслей и лозунгов, но эти идеи так и не были органически усвоены.

Теперь, бросая вызов контртрадиционному глобалистическому миру и его леволиберальным псам, выступая за национальное, культурное и традиционное возрождение народов Европы и Азии, Америки и Африки, преодолевая препятствия на нашем пути, мы уверенно провозглашаем: «¡ Una, Grande y Libre!», «¡Arriba!».

Мы знаем, ради кого мы сражаемся, – «¡Por el hombre que vendrá!».

Но самое главное – «Et unum sint!» Да будут все едины!

Нам не близок подход прокремлевской и криптокоммунистической части «новых правых» (Ален де Бенуа, Гийом Фай), согласно которому к современности деление на «правых» и «левых» явно устарело. Мы осознаем, что такой взгляд способствует бесконтрольной инфильтрации правого движения левыми идеями и стратегиями борьбы, что ведет к забвению традиционалистского и правоконсервативного наследия, в частности, успешных опытов построения правой государственной модели.

Вместе с тем мы не собираемся уступать левым те ценности, которые мы считаем изначально своими и которые правые могут обрести как в теоретическом и художественном, так и в конкретной реализации, обратившись к собственным идеологам и великим мастерам слова, а именно: отказ от дегуманизации частной собственности, уважение к коллективу, уважение к труду, уважение к природе, чествование борцов за справедливость.

В нынешних условиях, когда большинство политических партий и общественных организаций в наших странах, включая зовущие себя правыми, ультраправыми и правоконсервативными, проявляют нездоровый идеологический эклектизм и неспособны к анализу и усвоению наработок своих же предшественников, из типично правого набора для нас по-прежнему важны: признание ведущей роли элиты и принципа вождя, уважение к личности, почтение к частной инициативе, чествование иерархии и долга, верховенство нации и Родины.

Банкротство левых и либералов обусловлено отказом учитывать животную-жестокую природу человека, отказом признать естественное неравенство людей, отказом от Традиции.

Банкротство большевизма оказалось обусловленным его отказом от гуманизма и идеалов Истины, Красоты и Справедливости как единственно возможных форм воплощения Бытия.

Национализм – это Необходимость! Социализм – это Справедливость! Революция – это Свобода! Нет Европы без Фаланги!

«Левое» крыло в Восточной Фаланге сложилось в виде небезынтересной альтернативы Conservative-Left и Social-Conservative National Anarchism и на идеях погибшего от рук красных палачей Рамиро Ледесмы Рамоса. Как правило, сторонники этого крыла апеллируют к творчеству идеолога «Русского Действия» Александра Елисеева, который как в свой ранний, «монархо-фашистский», так и нынешний, «социал-монархический» периоды предлагал массу чрезвычайно интересных и вполне адекватных идей (в этом ракурсе левое крыло себя определяет как «елисеевцы»). Среди них — концепция русского национал-синдикализма и своеобразный лефт-монархический социализм.

«Левое» крыло Восточной Фаланги могло стать разящим Мечом Теологии Свободы, который будет верой и правдой служить не властьимущим и клерикалам, но народу. То есть речь шла о «народническом фалангизме», который так и не был реально воплощён в жизнь (хотя тот же Рамиро Ледесма Рамос говорил о чём-то подобном, но так и не был услышан).

«Правое» крыло в Восточной Фаланге ориентировано на традиции революционно-реставрационного бонапартизма, движений Скоропадского, Колчака, Хорти, Франко, Пиночета, Чан Кайши, Перона, Салазара, рыцарского тамплиерства и фёлькиш-народничества. «Правое» крыло Восточной Фаланги – это именно нео-белогвардейское движение, которое должно учесть опыт эволюции белогвардейства в «новое поколение» НТС русских солидаристов, но выйти на более новейший качественный уровень (поскольку НТС «загрязнено коллаборантством» и «шпионско-диссидентско-правозащитной» славой, успешно навязанной обывателю советской пропагандой), с добавлением именно традиционалистской, революционно-реставрационной составляющей («синархеократическая перезагрузка»).

Для «правого» крыла Восточной Фаланги пиночетизм является синтезом всего лучшего, что было в фалангизме Франко, национал-революционных движениях и классическом католическом консерватизме. Во-первых, следует понять причины, внутренние мотивы репрессий в отношении движения Альенде. Это было уничтожение террористов и агентов влияния СССР и Кубы, стремившихся разрушить основы общества. Во-вторых, следует видеть большой гуманистический потенциал пиночетизма и его идей нации-отечества, культа семьи, возвеличивания материнства, правителя-патриарха, защищающего нацию и семью, взгляды на человека и государство, на религию, на закон, на национализм, на титульную нацию и национальные меньшинства, на права и обязанности власти. Вместе с тем вызывает симпатию жесткое централизованное правление, милитарность как гарантия поддержания законности, беспощадный антикоммунизм. В-третьих, пиночетизм приручил либеральную экономику и использовал транснациональные корпорации, обуздав их и показав, что страшен не глобализм как сам по себе, а именно его либералистические и советские варианты.

Несмотря на эволюционный сдвиг Восточной Фаланги в направлении движения «гуманитарных правых» и революционно-реставрационной ориентации, тем не менее, не хотелось всё самое лучшее, что было в Союзе Фалангистов Восточной Европы, разом сводить на нет. За нами оставался «долг чести»: полное признание того влияния, которое оказали на правое дело фашизм и национал-социализм в большей мере, чем какое-нибудь другое национал-революционное движение после французов. В политике и философии новые истины не появляются внезапно, из ничего. Они всегда – итог развития воззрений и идей: о нации и государстве, экономике и ценности, социализме и демократии, мире и войне, прошлом и будущем, желаемом и настоящем, фантазии и реальности.

8.

Союз Фалангистов Восточной Европы стремился стать площадкой плодотворного русско-украинского диалога. Именно в его рамках вполне можно было бы развивать чаемый соборный проект «МезоЕвразийского Содружества – Киммерийской Оси – Византийского Меридиана», который был бы смелым поиском альтернативы криптосоветскому Евразийскому Союзу и демо-либеральному Европейскому Союзу.

Это было бы более чем примечательно, так как к руководству в национальных секциях и в местные колонны пришли представители как украинских «Братства православных бригад» и «Братства св. Луки», с одной стороны, так и российских национал-патриотических движений (НТС, ННП, ЕСМ), с другой. Получили общественный резонанс акции Киевской колонны Украинской Фаланги «Братство Св. Луки», направленные против сатанинского культа советской оккупационной военщины и антиукраинских тенденций в образовании, и Полтавской колонны Украинской Фаланги «Братство Св. Аверкия Гончаренко», выступившей против пропаганды либерализма, леворадикализма, содомии и антиукраинского шовинизма в Национальном университете «Киево-Могилянская академия».

Весьма самостоятельно начали развиваться национальные секции Восточной Фаланги в Беларуси, Латвии, Армении и Казахстане, выходя часто из собственно «виртуального» бытования в активную политическую и экспертную деятельность.

Осуществляемый с 2011 г. Восточной Фалангой вместе с евразийско-народническим Движением в защиту прав народов (лидер – Павел Зарифуллин) метаполитический проект Центр Востока и Запада «МезоЕвразия» http://www.mesoeurasia.org мог бы стать важным проектом традиционалистской интеграции на территориях Северной Евразии и Восточной Европы.

9.

Но, как верно подметил один из активистов межцивилизационного диалога в рамках проекта «Мезоевразия» Александр Волынский (Израиль, «Движение по защите ашкеназийской идентичности»), карпецовско-дугинский дискурс вынуждает все выискивать и выискивать врагов.

Поэтому не удивительно, что часть российских неофалангистов (в основном представленная Воронежской колонной, близкой к дугинской ЕСМ) попыталась уйти от принципа диалога и навязывала своё одностороннее не только ультралеваческое, но и импер-шовинистическое видение.

Не получив успеха в осуществлении т.н. «окончательной евразийской перезагрузки фалангизма», они в мае-июне 2012 г. образовали свою собственную «Евразийскую Христианскую Фалангу» (триумвират: Алексей Ильинов-Лещёв, член КПРФ; Михаил Мошкин, член ЕСМ; оба были редакторами-авторами сайта Восточной Фаланги и других проектов; а также активист ЕСМ-ИАЕД «конспиролог» Лев Каждан). Помимо общих неоевразийских идей, проповедовались также черносотенные взгляды на существование украинского и беларусского народов, закарпатский искусственный сепаратизм, декларировалось восхищение союзной ЕСМ и враждебной ВФ и ВБК шовинистической ксенофобской организацией «Неономадов» (Казахстан; лидер – пропагандист этнических чисток и террора Арман Нурмуханбетов).

Одновременно ренегаты из ЕХФ попытались присвоить себе право говорить от имени всего «левого» крыла Восточной Фаланги, ссылаясь на более ранний фалангизм и авангардизм (Хосе Антонио Примо де Ривера, Рамиро Ледесма Рамос, Онесимо Редондо, Эрнесто Хименес Кабальеро, Хосе Ортега-и-Гассет и анархист Буэнавентура Дурутти), социал-христианство и красно-коричневые движения (младороссы, национал-большевизм и евразийство, революционный национальный социализм Отто Штрассера и Эрнста Никиша), и отказывая в праве на это национал- и социал-революционным традициям в Украине, Беларуси, Латвии и Армении (ОУН, БКВ, БВА, БНСП, «Перконкрустс», Дашнакцутюн). За их «воззрениями» на фалангизм и национал-социализм отнюдь не стояло никакой глубокой интеллектуальной работы по осмыслению истории испанского или немецкого правого движения – все они были заимствованы из трудов того же Дугина, тщательно объяснявшего в духе советской пропаганды как именно истинный неоевразиец должен понимать и воспринимать то или иное явление, кому из политических деятелей обязан отдавать предпочтение.

10.

Евразийские псевдофалангисты не осознают, что классический фалангизм прошел в своём развитии два этапа: 1) революционно-консервативный (Хосе Антонио Примо де Ривера, Корнелиу Зеля Кодряну, Чан Кайши) и 2) революционно-реставрационный (Франко, Маннергейм, Хорти, Салазар, Перон, Пиночет). Первый этап выражался в неприятии либеральной, масонской и марксистской моделей государства, а второй – делал упор на возвращение к традиционным ценностям и их приспособление к изменившимся условиям.

Ультралевые ренегаты из «Евразийской Фаланги» в революционно-обличительном раже обвиняют сторонников «второго этапа» в оппортунизме и соглашательстве (якобы и с атлантистами, и с собственными «консерваторами» – буржуазией, латифундистами, клерикальной верхушкой и проч.). По их вовсе не самостоятельно возникшему мнению, истинным фалангистом может являться только Хосе Антонио Примо де Ривера, а Франсиско Франко — типичный правый реакционер и этатист, НАТОвский угодник, более чем чуждый подлинного фалангистского духа, при котором Фаланга была якобы упразднена, а вместо неё была создана типичная казённая организация. На самом деле, источником всех представлений о том, что фалангистские теории экономической и социальной справедливости носили левый, чуть ли не коммунистический характер, а сам фалангизм был антифашистским, но после гибели маркиза Примо де Риверы приобрел чисто декоративный характер, что каудильо Франко репрессировал истинных фалангистов и создавал препятствия для консервативной революции и социальных реформ, являются опять же тексты главного неоевразийца Александра Дугина.

Но мы далеки от того, чтобы разграничивать Фалангу Хосе Антонио Примо де Риверы, и Фалангу Франсиско Франко Баамонде. Последний действительно очистил организацию, но не от сторонников Хосе Антонио, а от примкнувшей после восстания криптокоммунистической агентуры, поддержал стихийно начавшийся в низах процесс объединения её сторонников с карлистами, а также дал ей недостающие элементы идеологии, в том числе традиционализм. Фаланга всегда оставалась и остается единой. Изменялся только её Враг, в соответствии с чем менялось и направление наступления и действия: сначала врагом был старый дискредитированный строй Модерна и его порабощающие практики (демо-либерализм и коммунизм), сейчас, после падения первого врага, перед нами более лукавый и протееподобный Враг – постмодерный нигилизм, внедряющий своих «агентов влияния и объективного вменения» во все и вся. Именно этот нигилизм, вселенское Инферно, лживый и всепожирающий Молох-Ариман выступает ныне единственным противником современного человечества.

Инвективы евразийских фалангистов о том, что Восточная Фаланга является исключительно «ультраправой» структурой, лживы, поскольку для Восточной Фаланги ориентирами являются также и идеалы национал-синдикализма, аргентинского «хустиализма», «третьего пути» Испанской Фаланги, латиноамериканско-иберийских синархистов и даже «теологии освобождения». Да, коммунисты и их приспешники используют для определения большинства этих позиций термин «социал-фашизм», но ведь абсолютно ясно, как это далеко от истины! А использование этого ярлыка ренегатами из Евразийской Фаланги выказывает их подлинную сущность и просоветскую ориентированность. Ренегаты из пост-франкистских т.н. «независимых» и «аутентических» испанских фаланг, к которым апеллируют ренегаты-евразийцы, являются проектами компрадорско-либералистической Системы, они Восточной Фаланге не только не интересны, но и враждебны принципиально и основоположно.

11.

Также ренегатами-евразийцами было заявлено, что с геополитической и метаполитической точки Евразийская Христианская Фаланга должна активно отстаивать идею создающегося компрадорско-мародерским режимом Путина-Медведеват.н. «Евразийского Союза», а в Европе не менее решительно ратовать за создание нового т.н. «Священного Союза», основанного на «европейском федерализме, солидаризме и социализме», что особое внимание нужно уделить созданию «нового формата безопасности в Серединной Европе», опирающегося на российско-германский стратегический союз.

Это более чем противоположно тем принципам, на которых строились изначально метаполитические европоцентрические проекты Восточной Фаланги – создание равноправного сотрудничества свободных наций, диалога культур и цивилизаций, содействие пробуждению национального сознания порабощенных народов мира, превращение их в субъектов всемирного исторического процесса. Украинцы, грузины, армяне, поляки, литовцы, латыши, беларусы, эстонцы, финны и татары этот этап пробуждения национального сознания прошли еще начиная с середины XIX века. Так почему бы по-дружески нам, внукам Геракла, не помочь прикованным рабскими цепями внукам Прометея?

Геополитика «нового прометеизма» в этом аспекте становиться одним из руководящих направлений деятельности Восточной Фаланги.

Само словосочетание «Евразийская Фаланга» во многом противоестественно, поскольку фалангизм и режим Франко как раз и противостояли и большевистской мертвечине, и косной азиатчине. В данном случае со стороны сторонников и поклонников евразийства наблюдается попытка заимствовать красивый, притягательный для молодежи, свежий, пусть и чужой, термин, выхолостив, лишив его подлинного значения и содержания, но направив интерес к фалангизму в свое русло.

12.

Оценка происходящих событий в Восточной Фаланге как инспирированного извне раскола, попытки подмены понятий, наполнения движения решительно иным содержанием и узурпации названия является официальным мнением не какого-то одного лица или группы лиц, но всей Восточной Фаланги.

Сам корень конфликта с расколом Восточной Фаланги как раз и заключается в неумении части русских националистов видеть в своих соседях «иных», в неумении воспринимать идеи и события вне своей реваншистской имперско-советской идеологии. И пренебрежение, и враждебность проявляются не только к личностям, не к идеям, не к политическим силам, но к нашим нациям, государственности, религии и культуре.

Для нас всегда будут примером великие борцы за Свободу и Справедливость: Джордж Вашингтон и Авраам Линкольн, Джефферсон Девис и Роберт Ли, Жак Кателино, Морис д’Эльбе, Жильбер Лафайет и Наполеон Бонапарт, Патрик Пирс, Сабино Арана и Иван Франко, Роман фон Унгерн и Петр Болбочан, Борис Краснов и Тарас Бульба-Боровец, Александр Колчак и Павел Скоропадский, Петр Врангель и Андрей Шкуро, Хосе Антонио Примо де Ривера, Корнелиу Зеля Кодряну и Евген Коновалец, Симон Петлюра, Степан Бандера, Лев Ребет и Роман Шухевич, Андрей Мельник, Олег Ольжич и Олена Телига, Болеслав Пясецкий, Генрик Россман, Йенджей Гертых, Фабиан Акинчиц и Всеволод Родзька, Миклош Хорти и Чан Кайши, Плиниу Сальгаду, Освальд Мосли, Шарль Моррас, Антониу Салазар, Франсиско Франко, Хуан Доминго Перон, Аугусто Пиночет и Альфредо Стресснер, Георгиос Пападопулос и Димитрис Иоаннидис, Франьо Туджман, Ибрагим Ругова, Карл Маннергейм, Видкун Квислинг, Кнут Гамсун, Эзра Паунд, Гилберт Кийт Честертон, Юлиус Эвола, Мигель Серрано, Савитри Деви и тысячи и тысячи других.

Мы с восхищением изучаем исторический опыт Национальных Революций – бонапартизма (Франция, Италия, Бельгия, Польша, ЦАИ), фалангизма (Испания, Ливан), хустисиализма (Аргентина), «новых государств» (Португалия, Чили, Греция, Южная Корея, Тайвань, Южный Вьетнам), сионизма (Израиль), «белого дела» и НТС (Россия), «железной гвардии» (Румыния), Шин Фейн-ИРА (Ирландия), УПА-УНРА (Украина), УНИТА (Ангола), «контрас» (Никарагуа), ОАК (Косово) и др., учитывая их как успехи, так и ошибки.

Анализируем и берем, по нашему мнению, лучшее, из опытов и проектов Социальных Движений – национал-анархизма, национал-коммунизма, «черного интернационала», ранних движений фёлькиш и неоромантического крыла национал-социалистов, синархистов, «теологии освобождения» и Opus Dei, национально-освободительных и антиглобалистских движений (никарагуанских сандинистов, иранских федаинов, алжирских моджахединов, партизанской герильи и американских «чёрных пантер») и пр., оставляя за собой право их критики.

Но мы – Орден, и мы едины. Для нас святы имена Бонапарта, Гарибальди, Франко, Чан Кайши, Салазара, Пиночета и наших национальных идеологов и деятелей национал-революционного движения. У нас плюрализм мнений и подходов, и у нас многорядный строй, но у нас единый фронт против «князя мира сего», его клевретов и приспешников.

И да поможет нам Бог!

Поиск по сайту: