Диктатура Цезаря

Уже в ходе гражданской войны Цезарь начал осуществлять мероприятия, касавшиеся самых различных сторон жизни римского государства. Еще в 46 г.до н.э. Цезарь был объявлен диктатором на 10 лет, а с 44 г.до н.э. был провозглашен "вечным диктатором". Постепенно в его руках сосредоточивались права различных республиканских магистратов, что делало его власть по существу неограниченной. Цезарь имел права цензора, трибунскую власть, консульские полномочия, занимал пост великого понтифика и имел ряд почетных титулов: император, отец отечества и либератор (освободитель). В литературе иногда Цезаря называют первым римским императором. Надо заметить, что Цезарь не создал новой политической системы, но лишь близко подошел к ней, поэтому правомерно считать его императором в республиканском смысле (он, как отмечалось, действительно носил этот титул, который в республиканское время давался сенатом или солдатами победоносному полководцу и символизировал его связь с армией).

Цезарь увеличил количество членов сената до 900 чел. (еще при Сулле сенаторов стало 600), пополнив его своими сторонниками, но не удалив из него своих противников. Права народного собрания были ограничены, а политическое значение магистратур было ослаблено увеличением их количества и упорядочением срока их отправления. Особое значение имел закон Цезаря о муниципиях. Этим законом регламентировалось городское управление и устройство. Городам предоставлялась автономия в решении местных вопросов, устанавливались правила выборов городских магистратов и цензовые ограничения. Гражданские права и муниципальные городские формы распространялись в провинциях.

В целом правление Цезаря с политической точки зрения было ничем иным, как единоличным правлением военного диктатора, опирающегося на преданные ему легионы. Установление военной диктатуры было неизбежным следствием развития кризиса Римской республики, как кризиса цивитас. Превращение Рима в крупнейшую державу Средиземноморья требовало большей устойчивости государственного аппарата, наличия постоянной армии и единого централизованного управления. Через военную диктатуру Рим объективно шел к установлению монархической формы правления. Однако Цезарь шел к ней слишком быстро.

Среди представителей римского нобилитета оставалось еще немало противников Цезаря, к которым он относился, пожалуй, слишком милосердно, не удаляя людей даже явно ненавидевших его. Многие были недовольны нарушением республиканской конституции, отстранением их от государственных должностей и искали случая отомстить Цезарю за обиды и оскорбления. Представителей республиканских настроений не только среди знати, но и в широких слоях римлян особенно тревожили явные монархические устремления Цезаря и его приближенных. Все это и привело в конечном итоге к заговору, в котором приняло участие в общей сложности 60 сенаторов. В мартовские иды (15 марта) 44 г.до н.э. несмотря на множество дурных предзнаменований, красочно описанных Плутархом и Светонием, Цезарь явился на заседание сената, на котором заговорщики напали на него и стали наносить ему удары кинжалами. Обливаясь кровью диктатор упал к подножию статуи своего главного противника - Помпея. Как выяснилось позже, заговорщики действовали нерешительно и боялись Цезаря: из 23 нанесенных ему ран только одна оказалась смертельной...

И все же вековые республиканские традиции оказались еще живучими. Республика продолжала переживать кризис, и убийство диктатора смогло лишь ненадолго продлить ее существование.

Август

При рождении имел имя Гай Октавий Фурин Gaius Octavius Thurinus. После того, как Юлий Цезарь в своем завещании усыновил своего внучатого племянника, он должен был именоваться Гай Юлий Цезарь Октавиан

Октавиан рос в обстановке постоянной борьбы за власть. Когда началась гражданская война между Цезарем и Помпеем, родители прятали его на одной из своих вилл, так как опасались, что ребёнка могут убить как будущего наследника Цезаря. Хотя Октавиан отличался слабым здоровьем, он стремился к политике и, став цезарианцем, уже в 15 лет выполнял государственные поручения и некоторое время даже был префектом Рима. Когда Цезарь отправился в Испанию за сыновьями Помпея, Октавиан последовал за ним, но из-за кораблекрушения не смог принять участия в военных действиях. После похода Цезарь отправил его в иллирийский город Аполлонию

Вскоре Октавиан получил от матери письмо об убийстве Цезаря. Мать и отчим, Луций Марций Филипп

Он приехал в Рим, объявив что сделает всё для выполнения посмертной воли Цезаря и отомстит его убийцам. Однако власть уже успел захватить другой цезарианец, Марк Антоний, получивший деньги от жены Цезаря Кальпурнии и поддерживаемый войсками. Явившись в 44 году до н. э. к Антонию, Октавиан потребовал вернуть себе деньги как законному наследнику. Антоний насмешливо ответил, что их пришлось истратить на взятки сенаторам для того, чтобы они поддержали цезарианцев. Тогда Октавиан стал продавать своё имущество, а затем своей матери и отчима, и из вырученных средств раздавать обещанные Цезарем 300 сестерциев каждому римскому гражданину. При этом Октавиан рассказал всем, что вынужден был разориться и обвинил Антония в том, что тот позволил получившим в управление богатые провинции и войска убийцам Цезаря бежать. Популярность Октавиана, сумевшего войти в доверие к Цицерону, стала расти. Цицерон считал Октавиана своим послушным орудием и на какое-то время стал представлять его интересы в сенате. Став мастером внутриполитической борьбы, Октавиан помог Антонию провести закон, по которому последнему перешла в управление Галлия, что напугало сенаторов. Из-за этого Октавиан разослал в легионы Антония своих людей, обещав каждому перешедшему на его сторону большое вознаграждение. Когда часть войска перешла к Октавиану, он заявил, что предоставляет его сенату на борьбу с Антонием. Когда Антоний выступил против Децима Брута, Октавиан добился решения сената поддержать Брута. Под давлением цезарианцев из лагеря Октавиана и благодаря энергичным призывам Цицерона сенат, нарушая обычный порядок прохождения магистратур, предоставил Октавиану военную власть и пропретуру

Когда Антоний был объявлен врагом отечества, Октавиан вместе с обоими консулами и своими легионами отправился на помощь Бруту. В решающей битве при Мутине Октавиан не стал преследовать разбитого Антония, хотя оба консула погибли в бою. Ходили слухи, что их убили люди, подосланные Октавианом. После победы Октавиан вернулся в Рим и потребовал триумфа.

Когда сенат отказал ввиду молодости Октавиана, Октавиан вступил в переговоры с Антонием в роли посредника между ними выступил Лепид. На небольшом острове на речушке Лавиния в ноябре 43 г. до н. э. состоялась встреча всех троих. Совещание продолжалось два дня; речь шла о захвате и разделе высшей власти в государстве. Они решили, что Октавиан откажется от консульской власти, которой совсем недавно он так настойчиво добивался; до конца года консульские полномочия переходили к Гаю Каррине и Публию Вентидию, а на ближайшие пять лет римскими магистратами должны были назначаться, естественно, те, кто принадлежал к верхушке цезарианцев. Специальным декретом, в свое время предложенным и проведенным Антонием, в Риме запрещалось на будущее создание диктатуры, поэтому свою коллективную власть Октавиан, Антоний и Лепид оформили как создание сроком на пять лет комиссии трех для приведения в порядок государства (tres viri rei publicae constituendae; откуда: триумвират) с фактически неограниченными полномочиями: издание законов, установление и сбор налогов, назначение магистратов и сенаторов, верховный суд без права апелляции на его решения. Все трое получили право чеканить от своего имени монету. Провинции были поделены так, что Галлия (кроме Нарбоннской) переходила к Антонию, тогда как Африка, Нумидия, Сардиния, Сицилия и другие острова достались Октавиану, а Нарбоннская Галлия и Испания — Лепиду. На долю Антония и Октавиана выпала война с Брутом и Кассием, находившимися на Востоке; Лепиду было поручено ведение дел в Риме, причем своими провинциями он должен был управлять через легатов, а из своих войск четыре легиона отдать Антонию, три — Октавиану (у каждого из них было, таким образом, по двадцать легионов), а себе оставить для охраны порядка в Риме три легиона. В результате Лепид был с самого начала оттеснен на задний план. К тому же Октавиан женился на Клодии, падчерице Антония. Кроме этого, триумвиры должны были удовлетворить своих солдат; для их расселения были выбраны восемнадцать крупнейших и наиболее цветущих городов Италии, в том числе Капуя, Регий, Венусия, Беневент, Нуцерия. Аримин, Гиппоний. Наконец, триумвиры приняли решение путем так называемых проскрипций, т. е. составления списков лиц, объявляемых вне закона и подлежащих немедленному уничтожению, расправиться со своими политическими противниками и заодно с теми, кто казался чересчур влиятельным, независимым и чьими богатствами можно было поживиться. В Риме причину проскрипций видели в жадности Лепида, который рассчитывал завладеть чужим добром, в желанииАнтония отомстить тем, кто объявил его врагом, в решимости Октавиана покарать убийц Цезаря. Как бы то ни было, и проскрипции, и всякого рода конфискации и разорительные поборы триумвиры использовали, чтобы собрать деньги, которые были им нужны для расчетов с ветеранами. По всей Италии шел повальный грабеж, творились чудовищные насилия; даже когда умерла Атия, мать Октавиана (ее торжественно похоронили за государственный счет), один ветеран потребовал у Октавиана ее имущество для себя. Первый список проскрибированных из двенадцати или семнадцати имен был отправлен в Рим. Консул Педий пытался убедить взволнованный народ, что этим репрессии ограничатся; скоропостижная смерть избавила его от горького разочарования.
Решения совещания были одобрены солдатами-цезарианцами (впрочем, о проскрипциях им ничего не сказали). Вступив в Рим, триумвиры поспешили легально оформить свои договоренности. 27 ноября по предложению трибуна Публия Тития без обсуждения и без голосования был введен в действие закон, которым всем троим предоставлялась на пять лет, т. е. по 31 декабря 38 г. до н. э., «для упорядочения дел» власть, равная консульской. Ночью в Риме были вывешены новые списки проскрибированных из 130 имен, а вскоре потом был обнародован еще один список в 150 имен.
Террористический режим триумвирата надолго запомнился античному миру; еще Плиний Старший несколько десятилетий спустя упрекал Октавиана в соучастии в «триумвирате гнуснейших граждан», хотя преимущественное положение в нем принадлежало Антонию; он же говорит и о ненависти к Октавиану, вызванной проскрипциями. Еще позже Плутарх высказался без обиняков: «Так они лишились от ярости и бешенства человеческого рассудка или, лучше сказать, показали, что нет зверя более свирепого, чем человек со страстями, захвативший власть». По словам Аппиана, эдикт триумвиров о проскрипциях был сформулирован следующим образом: «Из проскрибированных по этому списку никто пусть не принимает никого, не скрывает, не отсылает никуда, и пусть никто не позволит подкупить себя. Если же кто-то будет изобличен в спасении ли, в оказании ли помощи или в знании, того мы, не принимая во внимание ни оправданий, ни извинений, включаем в число проскрибированных. Пусть приносят голову убившие к нам — свободный за двадцать пять тысяч аттических драхм за каждую, а раб за свободу личности, и десять тысяч аттических драхм, и гражданские права господина. То же пусть будет и доносчикам. А из получивших никто не будет записан в наши документы, чтобы он не был известен».
По всей Италии началась охота за людьми. Происходили человеческие трагедии, ломались судьбы, кому-то удавалось бежать, кто-то попадал в руки солдатни или кончал жизнь самоубийством, кого-то выдавали на лютую смерть, а кого-то спасали рабы, соседи, жены, сыновья. Традиция запомнила, что в списки проскрибированных были внесены по инициативе Лепида его брат Луций Эмилий Павел, по инициативе и с согласияАнтония дядя последнего (брат матери) Луций Юлий Цезарь и по инициативе Антония Цицерон. Внесению в списки последнего имени пытался сопротивляться Октавиан, но сравнительно быстро уступил. Интересно проследить судьбы этих людей. Луция Эмилия Павла центурионы пощадили, и он смог уехать в Милет; говорили, что сам Лепид позволил ему бежать; по еще одной версии, он был казнен, и его раб, чтобы отомстить, позже покушался на Октавиана. Луция Юлия Цезаря спасла его сестра Юлия, мать Антония, заявившая убийцам, что сначала они должны убить ее, а уж потом ее брата. В связи с этим предполагалось, что и тот, и другой были внесены в проскрипционные списки в демагогических целях, с явным намерением не допустить кровавой развязки. Однако античная историография, приводящая эти факты, единодушно видит в них проявление аморальности триумвиров, так что даже если цели, приписываемые им, действительно имели место, то достигли они прямо противоположного результата. Не проще ли предположить, что и Лепид, и Октавиан с Антонием действительно стремились устранить проскрибированных, но натолкнулись на непреодолимые даже для них препятствия?.. Зато Цицерон погиб 7 декабря 43 г. до н. э. на 64-м году жизни во время бегства; его убили военный трибун Попилий Ленат, некогда благодаря Цицерону выигравший судебный процесс, и центурион Геренний. Голова Цицерона и отрубленная рука были доставлены Антонию, и тот долго держал голову врага на своем столе, пока не насладился этим зрелищем. Жена Антония, Фульвия, исколола язык Цицерона булавкой. Позже голову и руку выставили около ростр, с которых знаменитый оратор произносил свои речи. Убийцы получили от Антония награду в шестикратном размере. Письма Цицерона, дошедшие до нас, характеризуют его крайне неблагоприятно; есть основания думать, что их публикация должна была погубить его во мнении современников и потомков как человека. Видимо, чтение произведений Цицерона долгое время было опасным занятием. Плутарх рассказывает, как один из племянников Октавиана (тогда давно уже Августа), застигнутый им за чтением Цицерона, попытался было спрятать в рукаве недозволенный свиток. Октавиан взял его, почитал и, возвращая, сказал: «Красноречивый это был человек, дитя, красноречивый и любивший отечество». Здесь характерно все: и высказывание Октавиана, хорошо понимавшего, на кого триумвиры подняли руку (уж не раскаивался ли он, что уступил настояниям Антония? не зря ведь он потом оказывал милость Цицерону-младшему и даже назначил его консулом и наместником Сирии), и первое движение юнца, прячущего опасную — даже для него! — и, возможно, запрещенную книгу. Впрочем, «рукописи не горят»; труды Цицерона, его речи и письма пережили и своего создателя, и вызвавшую их к жизни общественно-политическую злободневность, и погубивших его триумвиров...
О той роли, которую сыграл во время проскрипций Октавиан, известно немного. В триумвирате он был младшим и по возрасту, и по положению; лидером триумвирата был Антоний. Октавиану приписывали спасение многих жертв. Светоний пишет, воспроизводя враждебную Октавиану традицию, что он какое-то время противился коллегам и стремился предотвратить проскрипции, однако когда они были решены, именно Октавиан оказался самым жестоким из всей троицы: тех еще можно было умолить или умилостивить, но Октавиан был беспощаден. Даже по окончании проскрипций Октавиан заявил в сенате, что, останавливая их, он оставляет за собой полную свободу действий; по его замыслу, угроза проскрипций должна была висеть над обществом и в будущем. Впрочем, известны факты, находящиеся в противоречии с этими общими утверждениями и характеристиками. Так, жене одного из проскрибированных удалось вымолить для него прощение у Октавиана, но именно Лепид отказывался выполнить решение коллеги. Как бы то ни было, Светоний обвиняет Октавиана в том, что он внес в списки своего опекуна Гая Торания. Октавиан, по словам Светония, приказал заколоть у себя на глазах Пинария, заподозренного в шпионаже; назначенного консула Тедия Афра за какие-то насмешливые речи о нем Октавиан довел до самоубийства. Претора Квинта Галлия, заподозрив, что он, явившись к нему, прятал меч, Октавиан подверг пытке и казнил, предварительно своими руками выколов ему глаза. Впрочем, Октавиан опровергал эту версию. По его словам, Галлий за покушение на его жизнь был посажен в тюрьму, потом выслан из Рима и погиб то ли при кораблекрушении, то ли от руки разбойников. Видимо, Октавиану впоследствии было важно снять с себя обвинения в зверской жестокости, ходившие по Риму. Недаром он сделал всадником некоего Тита Виния Филопемена, про которого говорили, что он спрятал своего проскрибированного патрона. Проскрибированного, но случайно уцелевшего Валерия Мессалу Октавиан внес в 36 г. до н. э. в список авгуров даже сверх их обычного количества, Эмилия Павла, уцелевшего от проскрипций, и Луция Мунация Планка, брата Проскрибированного Планка, Октавиан сделал в 22 г. до н. э. цензорами. Вскоре после вступления в Рим Октавиан организовал освящение того места на Форуме, где было совершено сожжение трупа Цезаря; там предполагалось воздвигнуть храм Цезарю, однако обожествление последнего произошло только в 42 г. до н. э. по закону Руфрена. 1 января 42 г. до н. э. сами триумвиры и по их приказанию весь народ принесли клятву сохранять в неприкосновенности все сделанное Цезарем. День рождения Цезаря был объявлен праздничным, а день гибели — несчастным. Само собой понятно, что обожествление Цезаря сказалось и на положении Октавиана, который стал сыном божественного Юлия.
Проскрипции создали в Риме атмосферу террора и заставили надолго умолкнуть всех уцелевших оппозиционеров. Однако борьба за власть еще не была закончена. На Западе грозную силу представлял Секст Помпей, сын знаменитого Гнея Помпея. Это был враг давний, ведший борьбу еще против Цезаря; несмотря на то что сенат предоставил ему возможность вернуться в Италию, получить компенсацию за утраченное отцовское имущество, а также занять пост командующего флотом, Помпей оказался в конце концов противником цезарианцев (он подпадал под действие закона Педия). К нему сбегались уцелевшие жертвы проскрипций и вообще все недовольные; в его руках был флот, и в конце концов под его властью оказалась вся Сицилия. Прослышав о массовых убийствах, Секст Помпей подошел к берегам Италии и дал знать в Рим и в другие города, что тем, кто спасет проскрибированных, он даст вдвое больше того, что обещали триумвиры убийцам, и что проскрибированные могут рассчитывать у него на приют, защиту и материальную помощь.
Неожиданный театр военных действий открылся и в Африке. Ее наместником в 44 г. до н. э. был бывший легат Цезаря Квинт Корнифиций. Он не пожелал передать свою провинцию ни Гаю Кальвицию Сабину, которого ему на смену назначил сенат, ни Титу Секстию, поставленному Октавианом, когда ему при разделе провинций между триумвирами досталась Африка. Началась война; провинцией овладел Секстий, но и он впоследствии отказался передать по распоряжению Октавиана Африку и другую свою провинцию, Нумидию, Фуфицию Фангону. Секстию удалось сохранить провинцию, разгромив Фангона, и только Лепид сумел отнять ее у непокорного наместника.
Тем не менее главная угроза триумвирам сосредоточивалась на Востоке. После ожесточенной и трудной войны Кассий овладел Сирией, Брут закрепился в Македонии (он, в частности, казнил Гая Антония, брата триумвира). Зимой 43 г. до н. э. Брут двинулся в Вифинию; с помощью флота он принуждал города Малой Азии и острова Эгейского моря выплачивать в свою пользу контрибуцию. В начале 42 г. до н. э. войска Брута и Кассия соединились в Сардах. В середине 42 г. до н. э. триумвиры отправили в Македонию часть своих войск под командованием Луция Децидия Саксы и Гая Норбана Флакка; остальная армия во главе с Октавианом и Антонием вскоре была переправлена через Ионийское море туда же. Впрочем, Октавиан в Диррахии заболел, и Антоний должен был самостоятельно двинуться на соединение с Норбаком; через какое-то время к войскам явился и Октавиан, еще не окрепший и вынужденный командовать с носилок. Нападения триумвиров Брут и Кассий ожидали в долине при Филиппах. В первом сражении перевес был на стороне республиканцев. Солдаты, которыми командовал Брут, напали с фланга на войско Антонияво время его движения по дороге между армиями Брута и Октавиана и нанесли ему значительный урон. Затем воины Брута напали на выстроенные против них легионы Октавнана, обратили их в бегство и захватили лагерь Октавиана. Последний чудом избежал гибели; в своих воспоминаниях он рассказывал, будто состоявшему при нем врачу Марку Арторию привиделся вещий сон, и он опасался этого дня. Во всяком случае в лагере его не нашли; по некоторым сведениям, он бежал к Антонию.
Между тем Антоний овладел лагерем Кассия, и последний, думая, что республиканцы потерпели поражение, покончил с собой. Новое сражение произошло 23 октября; в этом бою войско Октавиана обратило Брута в бегство; сам Брут также покончил жизнь самоубийством. «Нападение было и неистовым, и жестоким, — рассказывает Аппиан. — Стрел, и камней, и метательных копий у них было меньше, чем требовалось военным обычаем, да и никакими другими приемами искусства и строя они не пользовались, но, кинувшись с обнаженными мечами в битву, они рубили и были рубимы, и одни других вытесняли из строя, одни ради спасения скорее, чем ради победы, другие же ради победы и повинуясь убеждениям полководца, вынужденного вступить в битву. Кровопролития и стонов было много, и тела от них уносились, а другие становились на их место из резервных... Те же отступали шаг за шагом и осторожно; когда же у них и боевой порядок уже стал нарушаться, они начали отходить быстрее; а когда с ними стали отступать стоявшие во втором и в третьем ряду, перемешавшись все вместе, в беспорядке теснились и своими, и врагами, беспрерывно на них налегавшими, пока, наконец, явно не побежали».
В общеисторическом плане битва при Филиппах справедливо расценивалась уже в древности как противостояние свободы против единовластия; поражение Брута и Кассия знаменовали собой окончательное крушение в Риме республиканского строя. В личном плане Октавиан воспользовался победой для новых кровавых расправ со своими противниками. Рассказывали, что одному из них, молившему не лишать его погребения, Октавиан ответил: «Это будет во власти воронов». В другом случае он предложил отцу и сыну разыграть, кому из них умереть; отец поддался и был казнен, сын покончил с собой, а Октавиан за всем этим наблюдал. В свою очередь и некоторые пленники, когда их проводили в цепях мимо победителей, осыпали Октавиана жестокими оскорблениями. Голову Брута он отправил в Рим, чтобы ее бросили к статуе Цезаря. Это были, конечно, самые впечатляющие случаи на фоне казней, репрессий, убийств.
Пройдет время, и, подводя итоги своей жизни, Октавиан (тогда уже Август) поставит себе в заслугу то, что он отомстил убийцам своего отца (Цезаря) — изгнал их, и предал суду, и разгромил в двух сражениях.

Поиск по сайту: