Особые обстоятельства

В практике интервьюера нередки случаи, когда приходится иметь дело с непростыми собеседниками, например, неприязненно или враждебно настроенными; не желающими идти на контакт, наконец, просто грубыми. Конечно, журналисту не стоит напряженно дожидаться таких «выходок» партнера, но надо быть готовым к разным ситуациям, поворотам событий. При определенных обстоятельствах следует даже отойти от стандартных приемов и действовать по правилам, специфическим для каждого конкретного случая.

Попробуем проанализировать трудные случаи интервью, которые оказываются нередкими в журналистской практике, и предложить наиболее приемлемые тактики их преодоления.

Собеседник дает ответ: «Без комментариев». Такой поворот событий может на первый взгляд показаться безвыходным. Но не следует спешить с выводами: в ответе «без комментариев» может заключаться вовсе не отрицательный смысл, а вполне серьезное содержание. Например, такой ответ может означать: «Я, может быть, вам и ответил бы, но тогда меня выгонят с работы» или «Я не могу дать ответ, мне проще вопрос не комментировать, чем объяснять причину моего отказа». Трактовка подобного ответа может быть и более простой: собеседник не знает, что сказать, и не желает признаваться в этом репортеру.

В любом случае после ответа «без комментариев» журналист должен еще раз попытаться убедить собеседника дать более определенный ответ. Попробуйте послать «вдогонку» один из вариантов второстепенного вопроса: «У вас есть указания свыше оставить эту тему без комментария?» или «Вы опасаетесь неприятностей, если вас процитируют?». Возможно, более эффективной будет брошенная журналистом реплика: «В таком случае вы останетесь в долгу перед публикой!».

Но даже если вам не удастся убедить информатора дать более содержательный ответ, реплика «без комментариев» может быть использована в тексте и внесет в него оттенок интриги.

«Не для печати». Как правило, ньюсмейкер предоставляет журналисту информацию для публикации, т.е. «для протокола», «для печати». Таким образом, осуществляется условие открытого обмена информацией, возможность гласного обсуждения, интерпретации ее содержания. Однако нередки случаи, когда в силу разного рода обстоятельств источник предупреждает журналиста, что озвученные им в ходе беседы факты или их часть «не для печати». Иными словами, предоставляет информацию на условиях ее неразглашения.

До сих пор люди не договорятся между собой, что означает это условие – «не для печати». Одни считают, что такое информационное поведение собеседника вызвано его страхом раскрыть свою принадлежность к просочившейся информации. Такое, вполне естественное чувство появляется чаще всего, когда люди обсуждают сведения, раскрывающие негативные стороны деятельности своей компании, например обстоятельства внутренних конфликтов. Они вполне резонно боятся предать огласке свое имя, так как это противоречит корпоративной этике компании. Кто хочет быть уволенным за разглашение? Правда, при этом возникает вопрос, зачем информацией делиться с журналистами, если она не предназначена для публикации? Многие из них поэтому считают, что сведения, полученные «не для печати», нередко являются намеренной «утечкой», которую можно использовать в качестве рабочего материала для подготовки публикации, при этом, естественно, не ссылаясь на источник.

Дабы избежать неразберихи в трактовке термина «не для печати», некоторые организации разрабатывают для своих сотрудников свод правил общения с журналистами. Вот, например, какое официальное толкование ситуации передачи информации предлагается сотрудникам штаб-квартиры НАТО в «Основных правилах общения должностных лиц с представителями СМИ»:

а) On the record (для печати) – все сказанное лицом может цитироваться дословно, с прямым указанием его имени и занимаемого поста или с косвенным указанием оратора или должностного лица. Офицерам и командующему составу рекомендуется именно этот вид беседы с журналистами.

б) Background (для фона) – информация, которую журналист может использовать без уточнения источника. Условия договоренности могут быть различными. Собеседник имеет право потребовать от журналиста, чтобы его имя, должность и организация, которую он представляет, не фигурировали в публикации. При этом информация может быть представлена репортером аудитории как результат проведенного им самим расследования.

в) Off the record (не для печати) – сведения, которые не могут быть обнародованы в журналистских публикациях. Информация предоставляется репортеру для его ознакомления и оценки. Во избежание недоразумений штаб-квартира НАТО настоятельно рекомендует должностным лицам не использовать этот способ общения с журналистами, за исключением случаев, когда речь идет об экстремальных или неординарных ситуациях, и только после консультации с вышестоящим офицером, ответственным за контакты со СМИ.

С помощью таких прямых указаний, как видим, некоторые организации, располагающие важной служебной или секретной информацией, создают свои способы защиты от утечки или разглашения сведений, не предназначенных для широкого пользователя. Однако все же чаще интервьюируемые не знают всех тонкостей терминологии и не представляют себе подводных камней и возможных последствий состоявшегося разговора. Поэтому журналисту следует честно проинформировать партнера о существующих правилах ссылок и цитирования, даже напомнить, если потребуется, о его праве на анонимность.

«Журналисту следует брать инициативу в свои руки, ориентируя собеседника в дебрях существующих правил и форм разговоров, – советует известный шведский репортер Эрик Фихтелиус. – Как правило, это успокаивает тех, кто чувствует себя несколько неуверенно. Сам я не раз до начала беседы договаривался с первоклассным источником о том, что наш разговор ведется для «фона» до того момента, пока мы не решим перейти на другую форму беседы».

Собеседник, уклоняющийся от ответа. «Напускает туману», «темнит», «возводит каменную стену», «пудрит мозги» – какими только метафорами не награждают журналисты своих собеседников, которые не дают прямых ответов! Как правило, в роли таких уклончивых информаторов выступают чиновники и персоны, специально обученные общению с прессой. То, что интервьюер считает уходом от ответа, им кажется верхом откровения.

Что же делать журналисту (редакции), когда интересующий его источник выставляет свои условия для участия в интервью? Как уже говорилось, никто не обязан его давать, нет таких законов. Но нет и правил, запрещающих запрашивать информацию. Журналист имеет полное право задавать вопросы даже тем, кто не желает на них отвечать. Если собеседник по каким-либо причинам «увиливает» от ответа, интервьюер (редакция) вправе с этим не согласиться и сообщить об этом публике.

Есть несколько путей преодоления такого кризиса. Можно, например, объявить об «уклонисте» во всеуслышание, использовать факт «умолчания» в своем материале. Это, кстати, самый «жестокий» шаг по отношению к уклончивому собеседнику: «Господин Н. оставил без ответа вопрос о...»; «Пресс-секретарь президента уклонился от ответа, когда прозвучал вопрос о...». Более «мягкий» путь – попросить прокомментировать ту же проблему оппонента уклончивого собеседника, выслушать его точку зрения. Можно пытаться склонить собеседника дать ответ, задавая ему один и тот же вопрос всякий раз, когда он появляется перед прессой. Но и уход от ответа в этом случае не может служить препятствием к тому, чтобы нежелательная критика по данному вопросу была озвучена.

Собеседник, запугивающий журналиста. Тактику запугивания журналиста применяют, чтобы тоже уйти от ответа. Иногда это принимает весьма неприятные формы, когда «ответчик» бросает в лицо журналисту: «Это глупый вопрос»; «На этот идиотский вопрос я не собираюсь отвечать». Если вы столкнетесь с таким поведением собеседника, первое, что надо сделать, – постараться удержать под контролем свою реакцию и остаться в эмоциональном равновесии, что очень непросто. Затем можно парировать: «Не понимаю, что в нем глупого? Разъясните, пожалуйста!». Другой защитный прием – задать вопрос, используя рикошетом причину подобного выпада: «Вы, по всей вероятности, очень расстроились. Думаете, я хотел вас обидеть?»

Враждебно настроенный собеседник. Интервьюеру могут встретиться люди, переполненные враждебными чувствами. Проявляться они могут двояко – в открытой и скрытой форме. С первым, когда собеседник открыто демонстрирует свой антагонизм, громко кричит, размахивает руками, бороться даже легче. Как правило, такие открытые всплески ярости быстро проходят, и собеседник забывает о своей эмоциональной реакции. «Сбить» такой накал поможет разумно проявленная журналистом толерантность. Сложнее работать с партнером, враждебность которого скрыта, вербально не проявляется. Его состояние выдадут, например, скрещенные на груди руки, игра желваками. В такой ситуации единственный способ разрядить обстановку — вывести эти эмоции на поверхность, «разоблачить» вашего героя словами: «Кажется, я чем-то вас расстроил?».

«Благонадежный журналист». Как реагировать на пожелания влиятельных собеседников самим выбирать «удобных» журналистов для предстоящего интервью? Редакция должна понимать, что делается это с целью отсечь нелицеприятные вопросы, избежать критики. Теоретически ни власть имущие, ни их пресс-секретари не вправе решать, каких журналистов и на какие мероприятия допускать. Это дело редакции. Однако на практике журналистам нередко приходится сталкиваться с откровенными или завуалированными способами «продвижения» нужной и сокрытия нежелательной информации. Так же достигают своих целей службы PR, которые рассылают пресс-релизы только в «благонадежные» редакции, а на пресс-конференции приглашают лишь лояльных журналистов. Фактически таким скрытым образом ограничивается доступ к информации.

Вопросы для ознакомления. Обязан ли журналист предоставлять своему собеседнику вопросы для ознакомления? Есть два варианта: интервьюер знакомит его с вопросами или ведет разговор, не знакомя с ними заранее. Для серьезной беседы с экспертом по актуальной проблеме корреспонденту прямой резон ознакомить его не только с темой, но и с перечнем вопросов. В этом случае он даст собеседнику шанс подготовить продуманный, аргументированный ответ, сверить или обновить данные. Нет ничего плохого и в том, чтобы намеченные вопросы почитал герой портретного интервью, хотя элемент импровизации, свежести реакции будет утерян.

Вопросы для ознакомления, как правило, просят люди, имевшие опыт общения с журналистами, в том числе негативный. Или искушенные, требовательные к себе и своим ответам, ибо им требуется время на подготовку. Просмотра вопросов заранее требуют и влиятельные фигуры, заинтересованные в продвижении собственных или корпоративных интересов. Ожидая от журналистов подвоха, они хотят предстать перед ними во всеоружии, часто прибегая к помощи сотрудников служб паблик рилейшнз. В этом случае журналистам (редакции) следует быть начеку, они вправе отклонить эти требования или вообще отказаться от интервью.

Как быть, если интервьюируемый требует просмотра записи или текста беседы, подготовленной к печати или эфиру? Тут тоже имеются варианты. Например, в силу нехватки времени практически не представляется возможным демонстрировать синхроны, подготовленные для радио- и телеэфира. Если запись интервью не представляет оперативного интереса, автор, конечно же, может пообещать своему герою дать текст или пленку для просмотра до подписания в печать или выхода в эфир. Но надо иметь в виду, что это обещание может быть воспринято собеседником как возможность заблокировать публикацию, хотя фактически он не имеет на это права. Ответственность за публикацию лежит на редакции, она обладает правом вето, точнее выпускающий редактор номера или программы.

Визирование материала. С профессиональной точки зрения интервью считается безупречным, если завизировано интервьюируемым. Это значит – дать его на чтение собеседнику, чтобы удостовериться в корректности, не искаженности переданной им информации. Визировать интервью – признак хорошего тона и верный способ не испортить отношения с недавним собеседником.

На практике журналисты не всегда визируют материалы, написанные с чьих-то слов. К примеру, в случае острой нехватки времени сделать это просто невозможно. К тому же для актуальных информационных публикаций в этом нет необходимости. С двумя лишь оговорками. Во-первых, автор материала гарантирует дословное цитирование или передачу неискаженного смысла высказывания собеседника. Во-вторых, должно быть неукоснительно соблюдено правило идентификации интервьюера, т.е. он должен сообщить источнику, что он журналист. Не визировать материал можно и в том случае, если он публикуется без купюр или в основных фрагментах. Естественно, должен указываться источник. А если журналист передает смысл интервью собственными словами, то указание на источник – дело его порядочности.

Чтобы решить вопрос о необходимости визирования, взвесьте, какова степень риска. Если вы не хотите разорвать отношения со своим героем и принесете ему для чтения текст будущей публикации, будьте готовы к следующему повороту событий: а) он может взять свои слова обратно; б) подвергнуть текст цензуре; в) займется редактированием, приглаживанием своих высказываний – вычеркнет, к примеру, все вводные слова или слова-паразиты, которые придают шарм и естественность речи; г) может даже начать править заголовок и лид, что уж точно не входит в его компетенцию.

Вообще не надо питать иллюзий, что визирование материала – это процедура, приносящая пользу вашей публикации. На самом деле пригодится только возможное исправление фактических неточностей, остальная правка вносится, как правило, исходя из интересов собеседника, который, естественно, хочет предстать перед публикой с самой выигрышной стороны, и в меньшей степени из соображений корректности, объективности публикации. Вынося решение визировать или не визировать текст, помните, что после этого он может потерять остроту и драматизм. Пускайте в ход красноречие, используйте все «маленькие хитрости», дабы убедить собеседника не приглаживать текст, оставить на своих местах все острые моменты, даже шероховатости стиля, придающие речи индивидуальность.

Журналист, задающий трудные вопросы. Трудных вопросов журналисту в своей практике не избежать, но следует принять определенные меры предосторожности, чтобы не навредить ходу беседы. Во-первых, полезно спросить себя, действительно ли этот вопрос «жизненно необходим». Во-вторых, законный ли он и честный ли – непредвзятый. (Кстати, нелишне проверить на себе, насколько он может быть оскорбительным, обидным для собеседника.) Не бояться признать, что некоторые вопросы окажутся несовершенными, с изъяном, и от них придется отказаться. Те же, которые безусловно важны, надо задавать с осторожностью, сводя к минимуму их «колкость». Например, можно задать непрямой, как бы «между прочим» вопрос, не заостряя на нем внимание. Можно также дистанцироваться от вопроса, например, сослаться на задание редакции («Мой редактор попросил обязательно спросить о вашем отношении к национальному конфликту в вашем регионе») или на общественное мнение («Вы наверняка знаете, что в обществе существует мнение, будто вы ярый националист...»). Правда, следует приготовиться к тому, что такие вопросы могут рикошетом вернуться к вам («Вы, журналисты, сами так считаете, а прикрываетесь мнением народа...»).

«Шоковая терапия». Бывают случаи, когда все попытки наладить контакт с собеседником оказываются тщетными, и враждебность, безразличие или грубость невозможно переломить никакими «дипломатическими» методами. Тогда единственным действенным «ходом» может оказаться «шоковая терапия». Конечно, совсем не обязательно демонстративно бросать блокнот или срывать с себя микрофон, как это сделала известная журналистка Ориана Фаллачи во время интервью с Мухаммедом Али. Существуют и другие способы. Например, выпалить намеренно оскорбительную фразу, как бы привести собеседника в чувство. Одна журналистка призналась, что, испробовав все возможные средства, чтобы привлечь внимание Рудольфа Нуриева, который слушал ее вполуха и демонстративно листал журнал, задала ему провокационный вопрос: «Это правда, что вы хотите запросить американское гражданство? Вы вообще-то гражданин какой страны?». Нуриев сразу оживился: «Я – гражданин мира», – и включился в беседу. Можно пойти и на более резкий шаг – закрыть блокнот, развернуться и уйти, но тогда цена окажется слишком высокой: интервью не состоится.

Поиск по сайту: