Наука и общество. Сциентизм и анггиетщентизм

Наука — это сложное многогранное общественное яв­ление: вне общества она не может ни возникнуть, ни раз­виваться, но и общество на высокой ступени развития не­мыслимо без науки. Потребности материального произ­водства влияют на развитие науки и на направления ее исследований, но и наука, в свою очередь, влияет на об­щественное развитие. Великие научные открытия и тесно связанные с ними технические изобретения оказывают колоссальное влияние на судьбы всего человечества.

Знаменитый афоризм Ф. Бэкона: «Знание — сила» се­годня актуален как никогда. Тем более, если в обозримом будущем человечество будет жить в условиях так называе­мого информационного общества, где главным фактором общественного развития станет производство и использо­вание знания, научно-технической и другой информации. Возрастание роли знания (а в еще большей мере — мето­дов его получения) в жизни общества неизбежно должно сопровождаться усилением значения наук, специально ана­лизирующих знание, познание и методы исследования. Такими науками и являются теория познания (гносеоло­гия, эпистемология), методология, социология науки, науковедение, психология научного творчества и др. При анализе науки следует избегать таких крайностей как уз­кий когнитивизм и социологизм. Характеристики науч­ного знания и познания не могут быть почерпнуты только из естественнонаучной' их модели (что присуще физика-лизму it натурализму).

Глава I

· j———————————————————.—————————————.—,

Бурное развитие науки в XX в., укрепление ее взаимо­связей с техникой,со всеми другими сферами обществен­ной жизни и т. п. породили различные, порой поляр­ные, оценки самой науки и ее возможностей со стороны философов,социологов, ученых специалистов. Так, напри­мер, М. Вебер считал, что позитивный вклад науки в прак­тическую и личную жизнь людей состоит в том, что она, во-первых, разрабатывает «технику овладения жизнью» — как внешними вещами, так и поступками людей. Во-вто­рых, наука разрабатывает методы мышления, ее «рабочие инструменты» и вырабатывает навыки обращения с ними. Но, согласно Веберу, науку не следует рассматривать как путь к счастью, а тем более — путь к Богу, потому что она не дает ответа на вопросы: «Что нам делать?», «Как нам жить?», «Есть ли в этом мире смысл и есть ли смысл су-шествовать в этом мире?»

Г. Башляр был убежден в том, что возлагать на науку ответственность за жестокость современного человека — значит переносить тяжесть преступления с убийцы на ору­дие преступления. Все это не имеет отношения к науке. Мы только уйдем в сторону от существа проблемы, если будем перекладывать на науку ответственность за извра­щения человеческих ценностей.

Разделяя всецело позиции рационализма и научности, К. Поппер считал очень опасным для человеческой циви­лизации «восстание против разума» со стороны «иррацио-налистических оракулов». Причины столь модного и в наши дни «интеллектуального расстройства» он усматри­вал в иррационализме и мистицизме и отмечал, что если эту «интеллектуальную болезнь» не лечить, она может пред­ставить опасность своим воздействием на сферу социаль­ной жизни. Кроме того, по словам Поппера, интеллекту-лл, на вкус которого «рационализм чересчур банален» и который расточает восторги перед мистицизмом — не вы­полняет своего морального долга по отношению к своим близким. Это и есть следствие «романтической враждеб-

Наука как социокулыпурный феномен

ности» к науке. Между тем современная наука, по Поп-перу, усиливает наш интеллект, подчиняя его дисципли­не практического контроля. Научные теории контроли­руются практическими выводами из них, в противополож­ность безответственности мистицизма, который избегает практики, заменяя ее созданием мифов, а науку считает чем-то вроде преступления.

Говоря о соотношении науки и власти, философ счи­тал, что чем сильнее вторая, тем хуже для первой. Накоп­ление и концентрация политической власти является, с его точки зрения, «дополнительными» по отношению к прогрессу научного знания в целом. Ведь прогресс науки, подчеркивал британский мыслитель, зависит от свобод­ного соревнования идей, следовательно, от свободы мысли и, в конечном счете, от политической свободы. К. Поп-пер разделяет идею о том, что наука — это не только (и не столько) «собрание фактов», а это «одно из наиболее важ­ных духовных движений» наших дней. Поэтому тот, кто не пытается понять это движение, выталкивает себя из этого наиболее замечательного явления цивилизации.

Один из основателей квантовой механики В. Гейзен-берг считал, что наука является важным средством взаим­ного понимания народов. «Наука, — писал он, — благо­даря своим практическим результатам оказывает очень большое влияние на жизнь народа. Благосостояние наро­да и политическая власть зависят от состояния науки, и ученый не может игнорировать эти практические резуль­таты, даже если его собственные интересы в науке проис­текают из другого, более возвышенного источника»¹.

Широкий диапазон своеобразных оценок возможнос­тей науки и оригинальных суждений о ее социальной роли был характерен для представителей русской религиозной философии. Ее основоположник Вл. Соловьев отмечал, что самостоятельная наука, снабженная сложными оруди-

¹ Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М., 1987. С. 27-28. 50

_________________________________Глава I

ями наблюдения и обогащенная громадным эмпиричес­ким и историческим материалом, имеет «великое значе­ние». Наука, по его мнению, есть важнейший элемент цельного знания, где она составляет органический синтез с теологией и философией и только такой синтез может заключать в себе «цельную истину знания». Вл. Соловьев резко критиковал позитивизм, в частности, за то, что он приписывает исключительное значение положительной на­уке, которая «изъявляет притязание на безусловное гос­подство в области знания» и хочет быть всем.

Н. А. Бердяев считая, что у Вл. Соловьева «отрыжка гегельянства и склонность к гностическому рационализму», оценивал науку (и рационализм вообще) иначе, чем его предшественник. В частности, он полагал, что, конечно, «силы и значения рационализма отрицать нельзя», но не­допустимо это значение абсолютизировать. Невозможно отвергать роль дискурсивного мышления, но не оно являет­ся основой знания, а интуиция, которая «упирается в веру». По Бердяеву, научность не есть ни единственный, ни пос­ледний критерий истины, хотя никто не сомневается в цен-. ноети науки. Наука — лишь один из питающих источников философии, но от последней нельзя требовать научности. Философия и не должна быть «приживалкой» у науки, ее «служанкой». Русский мыслитель отмечал, что недопусти­мо методы математики и естествознания механически пе­реносить в социальные науки, в другие области духовной жизни, чуждые науке. Также как нельзя навязывать науч­ность другим отношениям человека к миру. Считая, что кроме рационального, научного познания есть и другие «без­мерные и безграничные области познания», и что «рацио­нальное не покрывает иррациональное», Бердяев призы­вал к освобождению философии от всяких связей с наукой.

Л. Шестов исходил из того, что опыт гораздо шире, чем научный опыт, и что наряду с научными всегда суще­ствовали и ненаучные способы отыскания истины, кото­рые не следует «опорочивать современными методологая-

Наука как социокультурный феномен

ми». Все суждения, по мнению русского философа, име­ют право на существование, а поэтому следует положить конец «дикому обычаю пролагать посредством доказатель­ства путь к истине». Но как же тогда быть, тем более если вы «сохранили живые глаза и чуткий слух?» А вот как: «Бросьте инструменты и приборы, забудьте методологию и научное донкихотство и попытайтесь довериться себе»;¹

Идеи Бердяева и Шестова о роли науки в обществе-в определенной мере развил современный американский философ и методолог П. Фейерабенд (хотя он и не упо­минает имен русских мыслителей). Фейерабенд считал, что значение и роль разума (рациональности) не следует слишком преувеличивать. Более того, науку (как главно­го носителя разума) необходимо лишить центрального места в обществе и уравнять ее с религией, мифом, маги­ей и другими духовными формообразованиями. Вот наи­более характерные тезисы Фейерабенда по данному воп­росу: «Если наука существует, разум не может быть универ­сальным и неразумность исключить невозможно»; «наука не священна», «господство науки — угроза демократии»; «невозможно обосновать превосходство науки ссылками на ее результаты»; «наука всегда обогащалась за счет вненауч-ных методов и результатов»; «наука есть одна из форм иде­ологии и она должна быть отделена от государства» и т. п.

Указывая на слабость законов разума, Фейерабенд счи­тал, что наука является более расплывчатой и иррацио­нальной, чем ее методологические изображения. А это значит, что попытка сделать науку более рациональной и более точной уничтожает ее. Вот почему даже в науке ра­зум не может и не должен быть всевластным и должен подчас оттесняться или устраняться в пользу других сооб­ражений. Тем самым необходим плодотворный обмен между наукой и иными ненаучными мировоззрениями в интересах всей культуры в целом.

Свой вклад в критику разума внесло такое современное общественно-философское течение как постмодернизм.

________________________________Глава I

Его представители ставят под сомнение науку в ее двой­ной функции: и как особого «привилегированного» спо­соба познания, и как ядра всей культуры. Выступая про­тив господства «самодовлеющего разума», они обвиняют науку в таких грехах, как объективизм, редукционизм, от­рыв субъекта познания от объекта, упрощенное представ­ление о последнем, логоцентризм (что ведет к игнориро­ванию таких средств познания как воображение и интуи­ция) и др. Перспектива научного знания видится пост­модернистам в широком диапазоне: от перехода к новым видам научного знания (соединяющим современную на­уку с ее постмодернистскими альтернативами) до исто­рического исчерпания (смерти) науки.

Оригинальные мысли о науке как «геологической силе» и научной мысли как «планетном явлении» высказал наш великий соотечественник В. И. Вернадский. Он, в част­ности, говорил о том, что наука является той силой, ко­торая «подымет и создаст в значительной мере геологи­ческое значение культурного человечества». Определяя с этих позиций роль науки в жизни общества, Вернадский писал, что в XX в. «впервые в истории человечества мы находимся в условиях единого исторического процесса, ох­ватившего всю биосферу планеты.

Научная мысль и та же научная методика, единые для всех, сейчас охватили все человечество, распространи­лись по всей биосфере, превращают ее в ноосферу (сфе­ру разума. — В. К.)... Значение науки в жизни, связан­ное тесно с изменением биосферы и ее структуры, с пе­реходом ее в ноосферу, увеличивается тем же, если не большим, темпом, как и рост новых областей научного знания»¹.

Распространение научного знания и образования рус­ский ученый считал «крупнейшим фактором спайки всего человечества в единое целое». Переход к ноосфере как

Вернадский В. И. О науке. Т. 1. С. 387—388.

Наука как социокулыпурный феномен

высшему состоянию в эволюции планеты он связывал не только с достижениями науки, но также и с широким раз­витием демократии, с преодолением всех форм тоталита­ризма и политического насилия над личностью. Наука по сути дела — «глубоко демократична» и только при этом условии она может быть «методом создания народного бо­гатства» и иметь значение для блага человечества.

Обобщая очерченные выше позиции к науке, ее месту и роли в общественной жизни, резюмируем следующее. Возрастание роли науки и научного познания в совре­менном мире, сложности и противоречия этого процесса поро-дили две противоположные позиции в его оценке — Сциентизм и антисциентизм, сложившиеся уже к се­редине XX в. Сторонники Сциентизма (греч. — наука) утверждают, что «наука превыше всего» и ее нужно все­мерно внедрять в качестве эталона и абсолютной соци­альной ценности во все формы и виды человеческой де­ятельности. Отождествляя науку с естественно-матема­тическим и техническим знанием, Сциентизм считает, что только с помощью так понимаемой науки (и ее од­ной) можно успешно решать все общественные пробле­мы. При этом принижаются или вовсе отрицаются со­циальные науки как якобы не имеющие познавательно­го значения и отвергается гуманистическая сущность науки как таковой.

В пику Сциентизму возник антисциентизм — фило-софско-мировоззренческая позиция, сторонники которой подвергают резкой критике науку и технику, которые, по их мнению, не в состоянии обеспечить социальный прогресс, улучшение жизни людей. Исходя из действи­тельно имеющих место негативных последствий НТР, антисциентизм в своих крайних формах вообще отвергает науку и технику, считая их силами враждебными и чуж­дыми подлинной сущности человека, разрушающими культуру. Методологическая основа антисциентистских воззрений — абсолютизация отрицательных результатов

_________________________________Глава I

развития науки и техники (обострение экологической ситуации, военная опасность и др.).

Несомненно, что обе позиции в отношении к науке содержат ряд рациональных моментов, синтез которых по­зволит более точно определить ее место и роль в совре­менном мире. При этом одинаково ошибочно как непо­мерно абсолютизировать науку, так и недооценивать, а тем более полностью отвергать ее. Необходимо объек­тивно, всесторонне относиться к науке, к научному по­знанию, видеть их остропротиворечивый процесс разви­тия. При этом следует рассматривать науку в ее взаимо­связи с другими формами общественного сознания и рас­крывать сложный и многообразный характер этой взаи­мосвязи. С этой точки зрения наука выступает как необ-.ходимый продукт развития культуры и вместе с тем как один из главных источников прогресса самой культуры в ее целостности и развитии.

Характерная черта современного общественного раз­вития — все более крепнущая связь и взаимодействие науки, техники (и новейшей технологии) и производ­ства, все более глубокое превращение науки в непосред­ственную производительную силу общества. При этом, во-первых, в наши дни наука не просто следует за развити­ем техники, а обгоняет ее, становится ведущей силой прогресса материального производства. Во-вторых, если прежде наука развивалась как изолированный социальный институт, то сегодня она пронизывает все сферы обще­ственной жизни, тесно взаимодействует с ними. В-тре­тьих, наука все в большей степени ориентируется не на одну только технику, но прежде всего на самого челове­ка, на безграничное развитие его интеллекта, его твор­ческих способностей, культуры мышления, на создание материальных и духовных предпосылок для его всесто­роннего, целостного развития. Многие великие творцы науки были убеждены в том, что «наука может внести вклад не только в экономический прогресс, но также и в

Наука как социокультурный феномен

моральное и духовное совершенствование человечества»¹.

В настоящее время наблюдается неуклонный рост ин­тереса к социальным, человеческим, гуманистическим ас­пектам науки, складывается особая дисциплина — этика науки, укрепляются представления о необходимости соот­ветствия научных концепций красоте и гармонии и т. п. Особенно важны нравственные оценки в условиях науч­но-технического прогресса, позволяющего заглядывать и вмешиваться в генное строение человека (генная инжене­рия), совершенствовать биотехнологию и даже конструи­ровать новые формы жизни. Иначе говоря, не только мо­гущего способствовать совершенствованию человека, но и таящего в себе потенциальную угрозу для существования человечества.

Со всей остротой вопрос о моральной стороне работы ученого, о его нравственной ответственности за нее ста­вил наш выдающийся мыслитель В. И. Вернадский. Он писал о том, что моральная неудовлетворенность ученого непрерывно растет и питается событиями мирового окру­жения — в то время — первая мировая война с ее «ужаса­ми и жестокостями», усиление националистических, фа­шистских и т. п. настроений. В связи с этими события­ми «вопрос о моральной стороне науки — независимо от религиозного, государственного или философского пони­мания морали — для ученого становится на очередь дня. Он становится действенной силой, и с ним придется все больше и больше считаться»². Так оно и произошло.

Сегодня все более широко в научный оборот внедряет­ся понятие «этос науки», обозначающее совокупность мо­ральных императивов, нравственных норм, принятых в данном научном сообществе и определяющих поведение ученого. Так, современный английский социолог науки Р. Мертон считает, что научные нормы строятся вокруг

⁴ Берн М. Размышления и воспоминания физика. М., 1977. С. 76.

¹ Вернадский В. И. О науке. Т. 1. С. 396.

_______________________________ Глава I

четырех основополагающих ценностей: универсализма, всеобщности, бескорыстности(незаинтересованности) и организованного скептицизма. А. Эйнштейн отмечал, что в науке важны не только плоды творчества ученого, ин­теллектуальные его достижения, но и его моральные каче­ства — нравственная сила, человеческое величие, чистота помыслов, требовательность к себе, объективность, непод-ккупность суждений, преданность делу, сила характера, упорство в выполнении работы при самых невероятных трудностях и т. п.

А. Эйнштейн очень образно сказал о моральных побуж­дениях и «духовных силах», ведущих людей к научной дея­тельности: «Храм науки ->• строение многосложное. Раз­личны пребывающие в нем люди и приведшие их туда ду­ховные силы. Некоторые занимаются наукой с гордым чув­ством своего интеллектуального превосходства; для них на­ука является тем подходящим спортом, который должен им дать полноту жизни и удовлетворение честолюбия. Мож­но найти в храме и других: они приносят сюда в жертву продукты своего мозга только в утилитарных целях. Если бы посланный богом ангел пришел и изгнал из храма всех людей, принадлежащих к этим двум категориям, то храм бы катастрофически опустел, но в нем все-таки остались бы еще люди как прошлого, так и нашего времени»¹.

Чрезвычайно актуальными и активно обсуждаемыми в настоящее время становятся такие вопросы как соотноше­ния истины и добра, истины и красоты, свободы научно­го поиска и социальной ответственности ученого, науки и власти, возможности и границы регулирования науки, ха­рактер последствий (особенно негативных) противоречи­вого и далеко не однозначного развития науки, ее гумани­стическая сущность и ряд других.

Эти вопросы всегда были и остаются в центре внимания крупных ученых, подлинных творцов науки. Так, наш вели-

Эйнштейн А. Физика и реальность. С. 8.

Наука как социокудыпурный феномен________________

кий соотечественник и оригинальный мыслитель В. И. Вер­надский подчеркивал, что «ученые не должны закрывать глаза на возможные последствия их научной работы, науч­ного прогресса. Они должны себя чувствовать ответствен­ными за последствия их открытий. Они должны связать свою работу с лучшей организацией всего человечества.

Мысль и внимание должны быть направлены на эти воп­росы. А нет ничего в мире сильнее свободной научной мысли»'.

Говоря о необходимости свободы мысли и свободы на­учного искания, русский мыслитель высказывал весьма проницательные, можно сказать оптимистические сужде­ния о взаимоотношениях власти (государства) и науки. Он считал, что власть не может (явно или скрыто) огра­ничивать научную мысль, а должна всемерно способство­вать ее плодотворному и беспрепятственному развитию. Тем более недопустимо насильственное государственное вмешательство в научное творчество, «оправдывая» это классовыми, партийными и другими узколичными инте­ресами. «В сущности, — подчеркивал Вернадский, — на­учная мысль при правильном ходе государственной рабо­ты не должна сталкиваться с государственной силой, ибо она является главным, основным источником народного бо­гатства, основой силы государства»*.

Таким образом, испытывая на себе влияние общества, наука в свою очередь оказывает огромное воздействие на общественный прогресс. Она влияет на развитие приемов и методов материального производства, на условия жизни и быта людей. По мере использования научных открытий в технике и технологии происходят кардинальные измене­ния производительных сил. Наука не только косвенно, но и прямо влияет также и на духовную жизнь общества, а в конечном итоге — на всю социальную жизнь в целом.

¹ Вернадский В. И. О науке. С. 136.

² Там же. С. 405.

Поиск по сайту: