Классификация, функции и тенденции развития лидерства

Существуют различные классифика­ции феномена лидерства. Одной из наиболее общих является деление всех лидеров на обычных («ре­альных») и великих (как великих «героев», так и великих «зло­деев»). Первые, реальные лидеры, не оставляют заметного лич­ного следа в истории, не изменяют обычного хода событий. Вто­рые, лидеры-герои (злодеи), имеют собственное видение полити­ки и пытаются осуществить в ней свои замыслы, влекущие боль­шие социальные и политические перемены.

Широко распространено деление лидерства в зависимости от отношения руководителя и подчиненных на авторитарное и де­мократическое. Авторитарное лидерство предполагает единолич­ное направляющее воздействие, основанное на угрозе санкций, применении силы. Демократическое лидерство выражается в учете руководителем интересов и мнений всех членов группы или ор­ганизации, в их привлечении к управлению.

Одна из «классических» типологий лидерства восходит к уче­нию М. Вебера о способах легитимации власти. В соответствии с этими способами, лидеров подразделяют на традиционных (вож­ди племен, монархи и т.п.) — их авторитет основан на обычае, традиции; рационально-легальных, или рутинных, — это лидеры, избранные демократическим путем; и харизматических — наде­ленных, по мнению масс, особой благодатью, выдающимися ка­чествами, необычайной способностью к руководству. Харизма складывается из реальных способностей лидера и тех качеств, которыми его наделяют последователи. При этом индивидуаль­ные качества лидера нередко играют второстепенную роль в фор­мировании его харизмы. Харизматическими лидерами были, на­пример, Ленин, Сталин, Ким Ир Сен, Фидель Кастро.

Данная классификация лидерства достаточно проста и удоб­на, хотя, как и любая другая классификация, ограничена в при­менении. В основе первого типа лидерства лежит привычка, вто­рого — разум, третьего — вера и эмоции. Основоположник этой классификации Вебер особое внимание уделял анализу харизматического лидерства. Он оценивал лидера этого типа как важней­шего движителя, генератора обновления общества в кризисные периоды, поскольку харизматический вождь и его авторитет не связаны с прошлым, способны мобилизовать массы на решение задач социального обновления. В относительно же спокойные периоды развития для общества предпочтительнее рациональ­но-легальное лидерство, оберегающее исторические традиции и осуществляющее необходимые реформы. В целом же в исто­рии многих государств наблюдается определенная последова­тельность в смене типов политического лидерства. Вождь-ос­нователь (харизматик) сменяется традиционным лидером-ох­ранителем, который, в свою очередь, уступает место реформа­тору-законодателю.

В современной политологии нередко называются четыре со­бирательных образа лидера: знаменосца (или великого человека), служителя, торговца и пожарного. Лидера-знаменосца отличает собственное видение действительности, привлекательный идеал, «мечта», способная увлечь массы. Яркими представителями тако­го типа лидерства были Ленин, Мартин Лютер Кинг, Хомейни. Лидер-служитель всегда стремится выступать в роли выразителя интересов своих приверженцев и избирателей в целом, ориенти­руется на их мнение и действует от их имени. Для лидера-торгов­ца характерна способность привлекательно преподнести свои идеи и планы, убедить граждан в их преимуществе, заставить «купить» эти идеи, а также привлечь массы к их осуществлению. И, нако­нец, лидер-пожарный ориентируется на самые актуальные, жгу­чие общественные проблемы, насущные требования момента. Его действия определяются конкретной ситуацией. В реальной жиз­ни эти четыре идеальных образа лидерства обычно не встречают­ся в чистом виде, а сочетаются у политических деятелей в различ­ных пропорциях.

Имеются и другие классификации лидеров. Так, они делятся на правящих и оппозиционных; крупных и мелких; кризисных и рутинных; пролетарских, буржуазных, мелкобуржуазных и т.п. (марксизм).

Разнообразие типов лидеров во многом объясняется широким кругом решаемых ими задач. При характеристике основных этапов, ста­дий деятельности лидеров можно выделить их три общих функ­ции: 1) политический диагноз, предполагающий анализ и оценку ситуации; 2) определение направления и программы деятельнос­ти, служащей решению общественной проблемы; 3) мобили­зация исполнителей (должностных лиц, бюрократии и масс) на реализацию целей.

Что же касается более конкретной, содержательной характе­ристики функций лидера, то к ним можно отнести следующие:

1. Интеграция общества, объединение масс. Лидер призван воплощать в себе и представлять во взаимоотношениях с другими государствами национальное единство, объединять граждан во­круг общих целей и ценностей, подавать пример служения наро­ду, отечеству.

2. Нахождение и принятие оптимальных политических реше­ний. И хотя лидеры не застрахованы от ошибок, часто действуют не лучшим образом, все же именно способностью найти наибо­лее приемлемые пути решения общественных задач обычно оп­равдывается их пребывание в руководстве.

3. Социальный арбитраж и патронаж, защита граждан от без­закония, самоуправства бюрократии, различного рода ниже­стоящих руководителей, поддержание порядка и законности с помощью контроля, поощрения и наказания. Хотя социаль­ный патронаж на деле реализуется далеко не всегда, вера в «хорошего царя», «отца народов», «народного президента» и т.п. до сих пор широко распространена не только в массовом сознании народов с преимущественно патриархальной поли­тической культурой, но и в странах с вековыми демократичес­кими традициями.

4. Коммуникация власти и масс, упрочение каналов полити­ческой и, особенно, эмоциональной связи и тем самым предот­вращение отчуждения граждан от власти. В условиях сложной, многоступенчатой иерархии государственных органов и их бюро­кратизации личностное восприятие власти особенно значимо для преодоления недоверия к ней, формирования у населения граж­данского сознания, патриотизма. С помощью телевидения и дру­гих СМИ, в ходе встреч с избирателями и других мероприятий политические лидеры имеют достаточно широкие возможности непосредственного общения с народом.

5. Инициирование обновления, генерирование оптимизма и социальной энергии, мобилизация масс на реализацию по­литических целей. Строго говоря, в этой группе объединены несколько близких по своей направленности функций. Лидер призван охранять народные традиции, обеспечивать прогресс общества, вселять в массы веру в социальные идеалы и цен­ности. В большей мере выполнение этих функций присуще харизматическим лидерам, однако не только им. Так, напри­мер, достаточно успешно справился с задачей преодоления «вьетнамского синдрома», национального пессимизма и апа­тии, распространившихся в США после поражения в войне с Северным Вьетнамом, американский президент Рональд Рей­ган.

6. Легитимация строя. Эта функция присуща главным обра­зом лидерам в тоталитарных и авторитарных государствах. Когда политический режим не может найти своего оправдания в исто­рических традициях, национализме и демократических процеду­рах, он вынужден искать его в особых качествах харизматических лидеров, которые наделяются необыкновенными, пророческими способностями и в большей или меньшей мере обожествляются. Так было в нашей стране, когда большевистская власть, безжа­лостно разрушая многовековые традиции, узаконивала свои дей­ствия гипертрофированным авторитетом Маркса, Ленина и Ста­лина, наделяя их чертами земных божеств и усиленно насаждая культ их личностей.

Крайняя, максимально завышенная оценка функций и роли политичес­кого лидера в истории — культ личности. Он представляет собой чрезмерное возвеличивание и даже обожествление человека. Наи­более часто он встречается в тоталитарных и авторитарных госу­дарствах, хотя его элементы порою складываются и в странах де­мократических, например во Франции во времена президентства Шарля де Голля.

Культ политических руководителей — неотъемлемый элемент сакрализации власти. По своей сути он является воскрешением языческого идолопоклонства и, в частности, таких его атрибутов, как памятники, мавзолеи, мемориальные комплексы, сложные религиозно-политические ритуалы и т.п. В тоталитарных госу­дарствах идейные истоки культа личности лежат в идеологии, ее претензии на монопольное обладание социальной истиной, универсальную, всеобщую значимость. «Отцы» такой «единст­венно верной идеологии» наделяются качествами пророков и ясновидцев.

Благоприятной субъективной питательной средой культа лич­ности являются патриархальная и подданническая политические культуры, которые исходят из веры в «хорошего царя» или руко­водителя, из принятия жесткой иерархической организации об­щества. Однако важнейшей непосредственной причиной культа обычно служит огромная концентрация политической, духовной, экономической и социальной властей в руках одного человека, а также тотальная личная зависимость всех нижестоящих не столь­ко от результатов своей деятельности, сколько от благосклоннос­ти начальства.

В тоталитарном обществе сфера такой зависимости по сущест­ву ничем не ограничена. Это и поступление на работу, и карьера, и получение жилья, премий и других социальных благ, и различного рода санкции к непослушным. Отражаясь в массовом сознании и сопровождаясь соответствующей систематической идеологической обработкой, все это порождает у населения веру во всемогущест­во руководителя, страх перед ним, рабскую покорность и угодни­чество. Тяжелое наследие такого отношения к политическому ли­дерству до сих пор проявляется во многих государствах мира, особенно в странах Востока.

Социальная значимость, функции и весь социальный облик лидеров пря­мо зависят прежде всего от характе­ра политического строя. Очевидно, что они будут коренным образом расходиться, например, в теократическом государст­ве, тоталитарном и демократическом обществах. Демократия, понимаемая в своем прямом, этимологическом значении как власть народа, большинства, вообще плохо совместима с по­литическим лидерством, предполагающим руководство одного лица.

В современных государствах примирение принципов лидер­ства и народовластия осуществляется на пути представительной демократии, оставляющей избранникам народа свободу действий в пределах, очерченных законом. Здесь отчетливо проявляются две главные тенденции, во многом изменяющие традиционные, преимущественно харизматические представления о лидерстве. Эти тенденции — институциализадия и профессионализация ли­дерства.

Институциализация лидерства сегодня проявляется преж­де всего в том, что процесс рекрутирования, подготовки, дви­жения к власти и сама деятельность политических руководи­телей осуществляются в рамках определенных институтов — норм и организаций. Функции лидеров ограничены разделе­нием законодательной, исполнительной, судебной и инфор­мационной властей, конституциями и другими законодатель­ными актами. Кроме того, лидеры отбираются и поддержива­ются собственными политическими партиями, контролируют­ся ими, а также оппозицией и общественностью. Все это зна­чительно ограничивает их власть и возможности маневра, по­вышает влияние среды на принятие решений. В силу развития демократического контроля, а также отсутствия разного рода революционных ситуаций в современных индустриально развитых государствах практически не появляются политики, ко­торые оставляли бы такой же глубокий след в истории, как, например, Наполеон, Бисмарк, Петр Первый, а также Гитлер или Сталин. Современные лидеры больше, чем прежде, под­чинены решению обыденных, повседневных созидательных задач.

С этим связана вторая тенденция в развитии лидерства — его профессионализация. Еще в 1919 г. М. Вебер в известной работе «Политика как призвание и профессия» отмечал растущее «пре­вращение политики в «предприятие», которому требуются навы­ки в борьбе за власть и знание ее методов, созданных современ­ной партийной системой»[87]. В нынешних условиях усложнения общественной организации и взаимодействия государственных органов с партиями, группами интересов, СМИ и широкой об­щественностью важнейшими функциями политики и политиков становятся не применение насилия и даже не борьба за власть, а «преобразование общественных ожиданий и проблем в полити­ческие решения»[88].

Политик фактически превратился в специалиста в области об­щественных коммуникаций, предполагающих обеспечение чет­кой формулировки требований населения, налаживание необ­ходимых для принятия коллективных решений и их реализации контактов с парламентскими и правительственными органами, СМИ, общественными организациями и отдельными людьми, разрешение конфликтов и нахождение согласия. Сегодня эф­фективно реализовать эти функции не может человек, не об­ладающий специальной квалификацией: знаниями, навыками и опытом.

Политический труд постепенно превращается в профессию, аналогичную профессии врача, конструктора или адвоката. Он становится главным и постоянным источником дохода. Хотя профессиональные политики занимают выборные должности, большинство из верхнего эшелона обычно сохраняет род сво­их занятий даже после смены правящей партии. Этому спо­собствует аккумуляция ими ряда политических должностей в парламенте, партии, органах местного самоуправления, дру­гих учреждениях.

В ряде стран (Японии, Франции, США) учет профессионали­зации политической деятельности проявляется в отборе будущих политических лидеров- еще в детском или подростковом возрасте и их подготовке в специальных школах и университетах. Такие меры в сочетании с развитием политического участия граждан и укреплением контроля за власть имущими способствуют повыше­нию эффективности политического лидерства, его подчинению интересам всего общества.

Политические лидеры и элиты занимают руководящие пози­ции и осуществляют свои функции в рамках определенных по­литических систем, выступающих реальным воплощением, мате­риализацией механизма власти в обществе.

Раздел IV

Поиск по сайту: