Государственность и анархия

[...] Мы уже несколько раз высказывали глубокое отвращение к тео­рии Лассаля и Маркса, рекомендующей работникам если не последний идеал, то по крайней мере как ближайшую главную цель — основание народного государства, которое, по их объяснению, будет не что иное, как «пролетариат, возведенный на степень господствующего со­словия».

Спрашивается, если пролетариат будет господствующим сослови­ем, то над кем он будет господствовать? Значит, останется еще другой

212 Раздел I. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИИ И ТЕОРИИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ НАУКИ

пролетариат, который будет подчинен этому новому господству, новому государству. Например, хотя бы крестьянская чернь, как известно, не пользующаяся благорасположением марксистов и которая, находясь на низшей степени культуры, будет, вероятно, управляться городским и фабричным пролетариатом; или, если взглянуть с национальной точки зрения на этот вопрос, то, положим, для немцев славяне по той же причине станут к победоносному немецкому пролетариату в такое же рабское подчинение, в каком последний находится по отношению к своей буржуазии.

Если есть государство, то непременно есть господство, следователь­но, и рабство; государство без рабства, открытого или маскированного, немыслимо — вот почему мы враги государства.

Что значит пролетариат, возведенный в господствующее сословие? Неужели весь пролетариат будет стоять во главе управления? Немцев считают около сорока миллионов. Неужели же все сорок миллионов будут членами правительства? Весь народ будет управляющим, а уп­равляемых не будет. Тогда не будет правительства, не будет государст­ва, а если будет государство, то будут и управляемые, будут рабы.

Эта дилемма в теории марксистов решается просто. Под управлени­ем народным они разумеют управление народа посредством небольшо­го числа представителей, избранных народом. Всеобщее и поголовное право избирательства целым народом так называемых народных пред­ставителей и правителей государства — вот последнее слово марксис­тов, так же как и демократической школы, — ложь, за которою кроется деспотизм управляющего меньшинства, тем более опасная, что она яв­ляется как выражение мнимой народной воли.

Итак, с какой точки зрения ни смотри на этот вопрос, все приходишь к тому же самому печальному результату: к управлению огромного большинства народных масс привилегированным меньшинством. Но это меньшинство, говорят марксисты, будет состоять из работников. Да, пожалуй, из бывших работников, но которые, лишь только сдела­ются правителями или представителями народа, перестанут быть ра­ботниками и станут смотреть на весь чернорабочий мир с высоты госу­дарственной, будут представлять уже не народ, а себя и свои притяза­ния на управление народом. Кто может усомниться в этом, тот совсем не знаком с природою человека.

Но эти избранные будут горячо убежденные и к тому же ученые со­циалисты. Слова «ученый социалист», «научный социализм», кото­рые беспрестанно встречаются в сочинениях и речах лассальцев и

Глава 3. РУССКАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ XIX — НАЧАЛА ХХ в. 213

марксистов, сами собою доказывают, что мнимое народное государство будет не что иное, как весьма деспотическое управление народных масс новою и весьма немногочисленною аристократиею действительных или мнимых ученых. Народ не учен, значит, он целиком будет освобожден от забот управления, целиком будет включен в управляемое стадо. Хо­рошо освобождение!

Марксисты чувствуют это противоречие и, сознавая, что управление Мученых, самое тяжелое, обидное и презрительное в мире, будет, не­смотря на все демократические формы, настоящею диктатурою, утеша­ют мыслью, что эта диктатура будет временная и короткая. Они гово­рят, что единственною заботою и целью ее будет образовать и поднять народ как экономически, так и политически до такой степени, что вся­кое управление сделается скоро ненужным и государство, утратив весь политический, т.е. господствующий характер, обратится само собою в совершенно свободную организацию экономических интересов и общин.

Тут явное противоречие. Если их государство будет действительно народное, то зачем ему упраздняться, если же его упразднение необхо­димо для действительного освобождения народа, то как же они смеют его называть народным? Своею полемикою против них мы довели их до сознания, что свобода, или анархия, т.е. вольная организация рабочих масс снизу вверх, есть окончательная цель общественного развития и что всякое государство, не исключая и их народного, есть ярмо, значит, с одной стороны, порождает деспотизм, а с другой — рабство.

5. Уничтожение государства и юридического права необходимо будет иметь следствием уничтожение личной наследственной собствен­ности и юридической семьи, основанной на этой собственности, так как та и другая совершенно не допускают человеческой справедливости.

6. Уничтожение государства, права собственности и юридической семьи — одно сделает возможным организацию народной жизни снизу вверх, на основании коллективного труда и собственности, сделавших­ся в силу самих вещей возможными и обязательными для всех путем совершенной, свободной федерации отдельных лиц в ассоциации, или в независимые общины, или помимо общин и всяких областных и на­циональных разграничении в великие однородные ассоциации, связан­ные тождественностью их интересов и социальных стремлений и общих в нации, наций в человечество.

Как же морализировать этот мир? Возбуждая в нем прямо, созна­тельно и укрепляя в его уме и сердце единую, всепоглощающую страсть

214 Раздел I. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИИ И ТЕОРИИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ НАУКИ

всенародного общечеловеческого освобождения. Это новая, единст­венная религия, силою которой можно шевелить души и создавать спа­сительную коллективную силу. Таково должно быть отныне единствен­ное содержание тайной организации, организации, которая должна в одно и то же время создать народо-вспомогательную силу и сделаться практическою школою нравственного воспитания для всех членов.

Прежде всего определим ближе цель, значение и назначение этой организации. В моей системе, как я уже несколько раз заметил выше, она не должна составлять революционной армии — у нас должна быть только одна революционная армия — народ, — организация должна быть лишь только штабом этой армии, организатором не своей, а на­родной силы, посредницею между народным инстинктом и революци­онною мыслию. А революционная мысль только потому и революционерна, жива, действительна, истинна, что она выражает и только по­скольку она формирует народные инстинкты, выработанные историею. Стремиться навязать народу свою мысль, простую [...] или чуждую его инстинктам, — значит хотеть поработить его новому государству. Поэ­тому организация, хотящая искренно только освобождения народной жизни, должна принять программу, которая была бы полнейшим выра­жением народных стремлений.

Организации предстоит огромная задача: не только приготовить торжество революции народной посредством пропаганды и сплочения народных сил; не только разрушить до конца силою этой революции весь ныне существующий экономический, социальный и политический порядок вещей; но еще, пережив самое торжество революции, на дру­гой день народной победы сделать невозможным установление какой бы то ни было государственной власти над народом — даже самой ре­волюционной, по-видимому, даже вашей, — потому что всякая власть, как бы она ни называлась, непременным образом подвергла бы народ старому рабству в новой форме. Поэтому организация наша должна быть довольно крепка и живуча, чтобы пережить первую победу наро­да, — а это совсем нелегкое дело,— должна быть так глубоко проник­нута своим началом, чтобы можно было надеяться, что даже посреди самой революции она не изменит ни мыслей, ни характера, ни направ­ления. В чем же должно будет состоять это направление? Что будет главною целью и задачею организации? Помочь народу самоопреде­литься на основании полнейшего равенства и полнейшей и все­сторонней человеческой свободы, без малейшего вмешательства

Глава З. РУССКАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ МЫСЛЬXIX — НАЧАЛА ХХ в. 215

какой бы то ни было, даже временной или переходной, власти, т.е. без всякого государственного посредства.

Мы отъявленные враги всякой официальной власти — будь она хоть распререволюционная власть, — враги всякой публично признан­ной диктатуры, мы — социально-революционные анархисты.

Печатается по: Бакунин М.А. Философия. Социология. Политика. М., 1989. С. 482, 483, 525, 546.

Поиск по сайту: