В эпоху постмодернизма

«След» постмодернизма в идеологии средового подхода

На определенном историческом рубеже, в 70-е — 80-е годы прошлого века, в мире заметно изменилось отношение к тому, что уже сложилось до нас, сменилась и нравственная оценка волевого вмешательства в реальность. Это оказало заметное влияние и на отечественную дизайнерскую практику. Новая позиция внесла поправки в понимание роли и места дизайна в обус­тройстве человеческой жизни, в определение сферы его влияния, масшта­бов притязаний и т. д. Если идеология «тотального» проектирования совпа­дала с эпохой модернизма, то идеология «включенного» сформировалась на фоне новых идей философии постмодерна.

В эпоху модернизма во главу угла ставилось рациональное начало, и на его основании постулировалась возможность (и нравственность!) уничтожения «отживших форм» ради замены их свежими решениями, несущими миру об­новление. В новой реальности раскрывалась несостоятельность сугубо раци­ональных подходов, бесперспективность полного контролирования соци­альных процессов — и на этой основе складывалось более внимательное и уважительное отношение к традиции и интуитивному началу в творчестве. Развитие средового подхода стало естественной реакцией на изменившееся миропонимание. Этот подход впитал в себя системные, вероятностные и эко­логические представления, отразил новое знание о бессознательном, о роли мифологических структур в мышлении современного человека.

124 Глава 6. Включенное проектирование в эпоху постмодернизма

Средовой подход с его опорой на интуитивизм, с бережным отношением к уже сложившейся «средовой атмосфере» мог сформироваться на фоне постмодерниз­ма и в контексте его идеологии.

В обсуждении отечественными авторами находок и утрат новой, постмо­дернистской, картины мира можно найти и скептические, и восторженные оценки. Скептическое отношение к философии постмодернизма основыва­ется прежде всего на том, что это миропонимание, как утверждается его кри­тиками, не привнесло в культуру новизны, остановившись на отрицании предыдущей модели (что зафиксировано и в его имени, конструирующем­ся из утверждения: «после» — значит «вместо»). В упрек постмодерну ста­вится расшатывание основ привычного мировоззрения при отсутствии пред­ложений по его стабилизации на новых основаниях. Утверждается, что близкие ему идеи уже содержались в известных культуре аналогах — таких частных художественных течениях или научных представлениях, как «очуждение» Б. Брехта, «остранение» В. Шкловского, «дистанцирование» Д. Дьюи или «лиминалыюсть» В. Тернера. Выражается опасение, что вследствие стирания всяческих границ между стилями, понятиями из-за сближения по­стмодернистского мышления с поэтикой нонсенса и абсурда человек окон­чательно утрачивает ясные, обозначенные границы личности. Это может привести его к еще большей исторической безответственности или, по вы­ражению Г. Л. Тульчинского, «невменяемости» (имеется в виду ситуация, когда человеку нельзя что-либо «вменить в вину», поскольку он пребывает вне каких бы то ни было рационально постигаемых норм и правил) [53].

Действительно, смена предыдущих стилевых формаций (ренессанса, барокко, классицизма, романтизма, модернизма) — это значимые изменения внутри одной парадигмы, утверждавшей центральное значение привычной логики. Постмодер­низм же — школа познавательных стратегий расшатывания всяческих «единств». Но одновременно это и школа формирования нового мышления, стремящегося размыть традиционные понятийные оппозиции (такие как «субъект — объект», «целое — часть», «внутреннее — внешнее», «Запад — Восток», «наука — искусст­во» и т. д.). Уже отмечалось (в главе 5), что такое явление, называемое диффузно-стью, свойственно архаическому типу мировосприятия, и оно же отличает мыш­ление «средового субъекта». Философия постмодернизма, называемая еще неоархаикой, действительно размывает рамки «двухмерного мира» — мира дво­ичных противопоставлений, основанного на логике «или/или», но вряд ли мож­но полностью согласиться, что она не предлагает иных измерений реальности.

Новая философия дает возможность найти промежуток между непримиримыми прежде категориями. Идеология постмодернизма — это методологическая база компромиссов и диалогов. Разве уже одно это — не весьма своевременный и цен­ный вклад в культуру?! Постмодернизм, по мнению В. Алтухова [3], предлагает новую логическую формулу, располагающуюся между логическим фундамента­лизмом (логоцентризмом) и классическим плюрализмом (многомерностью). Средовой дизайн впитывает эту идеологию и реализует ее в проектной практике.

И критики, и апологеты постмодернизма не могут не признать, что наблюда­ется «...возвращение па этой основе интереса к донаучным и вненаучным формам осмысления действительности — такой подход обладает, несомнен­но, колоссальным креативным потенциалом, дает мощный стимулирующий импульс интуиции, научному поиску аргументаций» (Г. Л. Тульчинский).

«След» постмодернизма в идеологии средового подхода 125

«Философия постмодерна — это художественно тонкое видение или пред­чувствие того, как разлагается внутри себя старый миропорядок и соответ­ствующее ему мышление» (В. Алтухов).

Художественные произведения, выдержанные в постмодернистском ключе, в ка­честве своего исходного материала, «первокирпичиков» собственных эстетичес­ких и философских построений часто используют уже существующие, более или менее известные публике объекты культуры и искусства.

Разумеется, это не примитивный плагиат, а очень сложная процедура заим­ствования и переосмысления, которая, как и все ценное в культуре, имеет свои генетические корни. Вся фольклорная культура строится на бесконечном ва­рьировании одних и тех же образов и сюжетов. В профессиональном творче­стве мы можем проследить этот же прием, например, в творчестве Шекспира, обыгрывавшем в своих пьесах «ходячие» сюжеты своего времени, а затем — в творчестве Гете, у которого есть заимствования из Шекспира. Возможно, че­ловечество уже создало такое множество объектов «второй природы», а совре­менные средства информации обеспечили им такую массовую доступность, что стало естественным рассматривать их как первичный материал и творить но­вые произведения, сопоставляя, трансформируя, комбинируя содержащиеся в них и уже обросшие аллюзиями и ассоциациями образы и сюжеты.

Этот поиск новой эстетики, именуемой деконструкцией, описан французским философом постмодернистского направления Дерридой. Вот как интерпретиру­ет три стадии смысловой динамики (нового осмысления, смыслообразования, смены парадигм) в постмодернизме критик этого течения Г. Л. Тульчинский: «1) делание привычного необычным за счет изъятия его из привычного контек­ста восприятия; 2) игра с остраненными смыслами и значениями; 3) выстраива­ние нового смыслового ряда из остранениых смыслов (монтаж, реагрегация, но­вый синтез, новая функция и т. п.» [53, с. 35-53].

Напрашивается очевидная параллель между приведенной логикой и процессом инновационного дизайна. С методом деконструкции типологически сближается давно зарекомендовавшая себя в дизайне процедура проблематизации (см. гла­ву 3) — методика расширения смыслового поля проектной задачи, имеющая сво­ей целью поиск нестандартных решений, необходимых в дизайне.

А вот как видит задачу метода деконструкции другой автор, отмечающий, что роль его в том, чтоб показать в тексте (в художественном произведении любого вида или жанра) значимость внесистемных, маргинальных элемен­тов, которые прежде выносились на обочину сознания, на периферию куль­туры: «Всякий текст живет среди откликов, "перекличек", "прививок", "сле­дов" одного текста в другом. След важнее и первичнее любой системы: это отсрочка во времени и промежуток в пространстве» (Н. С. Автономова). Мы уже отмечали, что возвращение маргинальных элементов в ядро культуры знаменует нарастание культурной динамики.

Одновременно с серьезной критикой постмодернизм встречает и высочайшие оценки, как, например, в статье А. Е. Чучина-Русова [57]. Автор определяет его как новый культурный ландшафт, включивший в себя все современные тенден­ции миропостижения: экологическое мышление, представления синергетической теории, принципы междисциплинарного подхода, конвергенцию, комбинатори­ку мышления во всех ее проявлениях, развитие компьютерного сознания и др.

126 Глава 6. Включенное проектирование в эпоху постмодернизма

Итак, свойственный постмодернизму стиль художественного мышления включа­ет следующие свойства:

и метафоричность (включая эстетику нонсенса и абсурда);

■ ироничность (но не сарказм);

■ полистилистичность (но не эклектика);

■ следование эстетике деконструкции, то есть использование готовых форм
в построении авторского текста (но не плагиат);

■ внимание к историческим и этническим реалиям.

Все эти качества присущи «комплементарной» стратегии освоения действитель­ности (см. главу 4) и специфике средового восприятия (см. главу 5). Они же — неотъемлемые характеристики современного мультимедиадизайна, о чем подроб­нее пойдет речь в следующей части книги. Уже не только в качестве преодоления ксенофобии, не только в качестве этического правила терпимости — но и как важ­ное эстетическое достоинство рассматриваются в постмодернизме заинтересован­ность в содержании понятия «чужое», «инакое», усилия по его художественному освоению. Место преобразовательного пафоса и революционной самоуверенности проектировщика занимает установка на провоцирование эволюционных культур­ных мутаций, на деликатное, экологичное вмешательство в уже сложившееся со­стояние объекта.

Поиск по сайту: