Письменность (клинопись)

Первоначально шумеры писали пиктограммами. Каждый предмет изображался точно так, как он выглядел, что очень было похоже на иероглифы. Но если египтяне писали на папирусе мягкой кисточкой, то шумеры использовали глину. А на мягкой глине было весьма трудно точно изобразить предмет, особенно круглый. (Если хотите проверить, попробуйте на мягком пластилине спичкой нарисовать с нажимом какой-нибудь рисунок). Кроме того, писать нужно было быстро. Полагают, что шумеры использовали свыше полутора тысяч знаков-пиктограмм, каждая из которых означала либо слово, либо несколько слов.
Между развитием клинописи и иероглифами есть много общего. И древние египтяне, и шумеры писали рисунками, стараясь с наибольшей точностью изобразить то, о чем хотели поведать, оставить информацию. В дальнейшем их рисунки упрощались, а изображения стали передавать, как и само понятие, так и сходное с ним действие. Например, рисунок ноги мог быть и частью тела ногой, и передавать глаголы движения ходить, бежать, стоять и т.п. Во многих шумерских текстах истинно мудрый человек называется «внимающий», в языке шумеров слово «разум» и «ухо» обозначались одним и тем же знаком. Любопытно, что шумеры не знали слова «читать», и тексты они не читали, а «видели» или «слышали».

Если египтяне долгое время старались сохранить в качестве письма рисунок, то шумеры, исходя из особенностей глины, заменили точное изображение предмета комбинацией черточек — вертикальных, горизонтальных и наклонных. Название «клинопись» такое письмо получило за внешний вид. Писец работал так: из сырой глины изготавливалась небольшая плоская табличка, на которую острой палочкой наносились письмена. На вязкой глине трудно проводить линии одинаковой толщины. Там, где палочка писца начинала чертить знак, на сырой глине появлялось небольшое углубление, а когда он вел линию дальше, знак шел тонкой чертой. Поэтому знаки получались похожими на треугольники или клинышки. Не очень нужные записи потом можно было стереть, а таблички с важными документами обжигали на огне, и они становились твердыми, как камень. Археологи научились складывать даже разбитые таблички и читать написанное на них. И если запись делалась на камне или металле, то и в этом случае старались сохранить внешний вид клинышков. (В таблице на нескольких рисунках показано, как шумерское письмо постепенно превращалось в клинописьы).

Чтобы сократить количество знаков шумеры, как и египтяне, стали составлять длинные слова из нескольких коротких. Так один и тот же знак становился и целым словом и отдельным слогом более длинного слова. Например: слово «гора» по-шумерски произносилось «кур», знак слова «вода» читался как «а», а слово «большой» звучало «галь». Имя правителя города Лагаша было Акургаль, и если писец хотел написать его имя в документе, он последовательно писал «вода-гора-большой». Шумеры использовали и специальные знаки–указатели, чтобы точно передавать значение текста. Если речь шла о реке — ставили знак географического понятия, изделия из камня или кожи также имели собственные знаки, знаки-определители имели растения, имена людей и богов. (Вспомните, что египтяне тоже использовали детерминативы — специальные знаки-указатели).

Но в отличие от египтян клинопись шумеров имела не только согласные, но и гласные звуки, что позволяло более точно передавать звучание слов, а поздняя клинопись могла передавать даже различные смысловые оттенки речи. Клинописью писала не только хозяйственные документы; археологам удалось найти строительные расчеты, тесты-посвящения богам, сборники пословиц, многочисленные «школьные» учебные тексты, «научные» сочинения, списки знаков, списки с названиями гор, стран, минералов, растений, рыб, профессий и должностей, литературные произведения и даже двуязычные словари. Глиняная табличка, испещренная клинописными значками, могла бы служить таким же символом Месопотамии, каким для Египта являются пирамиды.
Благодаря тому, что клинописью можно было передать слова в их звуковом значении, оказалось возможным приспособить клинописные знаки для записи иностранных слов, т.е. записать клинописью другой язык. Этим объясняется тот факт, что клинопись была неоднократно заимствована друг у друга народами, говорившими на разных языках и просуществовала более трех тысячелетий.
Шумерская клинопись получила широкое распространение. Около 2340 года до н.э. царь Саргон I положил конец господству Шумера в Месопотамии и основал новое государство со столицей Аккад, назвав новую державу «Царством четырех сторон света». В 2200 году до н.э. территория Аккадского государства была захвачена воинственными кочевниками. Они разрушили шумеро-аккадскую цивилизацию и создали на месте старых городов новые царства. Два из них — Вавилонское и Ассирийское царства — превратились со временем в могущественные государства. Но все эти древние государства заимствовали у шумеров систему письменности, приспособив ее к своему языку. Клинописью писали аккадцы, эламиты, хетты, вавилоняне, ассирийцы, жители государства Урарту. У вавилонян клинопись переняли персы. Они еще более усовершенствовали письмо и пользовались уже не сотнями, а лишь сорока знаками, означавшими слоги и отдельные буквы.

Престиж месопотамской культуры в письменности был столь велик, что во второй половине II тысячелетия до н.э., несмотря на упадок политического могущества Вавилонии и Ассирии, клинопись становятся средством международного общения на всем Ближнем Востоке. Она фактически стала международным языком, как английский в наши дни. Практически все международные договоры обязательно переводились на шумерский язык, и клинопись на Древнем Востоке была распространена гораздо шире, чем иероглифы. Писцы при дворах правителей Малой Азии, Сирии, Палестины и Египта старательно переписывали шумерские и аккадские ритуальные, научные и литературные тексты, переводили их на другие языки. Например, вавилонские писцы должны были хорошо знать не только свой язык, но и язык шумеров. Ассирийские писцы знали и свой, и аккадский, и все тот же шумерский язык. Каким бы неудобным материалом для письма нам ни казалась глина, именно глиняные таблички (а не папирус) распространились вместе с клинописью из Шумера в самые отдаленные районы Передней Азии, в Сирию, Малую Азию, на них писали и в доисторической Греции, и на острове Крит.
С конца I тысячелетия до н.э. клинопись начинает вытесняться алфавитным письмом: последний клинописный документ на аккадском языке датируется 75 годом до н.э. И хотя клинопись в древности была широко известна, умение читать клинописные тексты все-таки было надолго забыто.
Ученые научились расшифровывать клинописные знаки лишь в XIX веке. Наука обязана умению читать это письмо двум замечательным людям: немцу — Георгу Фридриху Гротефенду (1775 — 1854) и англичанину, военному атташе в Персии Генри Роулинсону (1810 — 1895).

Прежде чем расшифровать клинопись, надо было найти побольше надписей, которые можно было бы сравнить друг с другом. С этой целью начали снаряжаться на Восток специальные экспедиции. В 1761 году Дания снарядила первую научную экспедицию в Аравию, которая окончилась неудачей. Все ее участники погибли там от разных болезней. Остался в живых только один — историк и филолог Нибур. После пяти лет странствий он решил вернуться на родину через Персию. Еще до отъезда он заинтересовался загадочными надписями, о которых сообщали путешественники, посетившие развалины персидского дворца, сожженного воинами Александра Македонского. Надписи на стенах храма были написаны на трех различных языках: древнеперсидском, вавилонском и эламском. Во все трех случаях письмо было клинообразным, т. е. знак состояли из различных комбинаций клиньев. Но что они значат, никто не мог тогда сказать. В 1777 году Нибур решил издать тщательно списанные им в Персии надписи в своей книге «Путешествие». Появление этой книги способствовало дальнейшей работе ученых над расшифровкой клинописи. Но их усилия не увенчались успехом.
С большим усердием в течение всей своей жизни пытался прочитать эти надписи Гротефенд. Он изучил все, что было сделано до него, и начал пробовать переводить надписи. Из сочинений античных авторов он знал, что надписи поздних персидских царей начинаются одинаково: «такой-то великий царь, царь царей, сын такого-то». В одной из клинообразных надписей Гротефенд нашел группу сходных знаков, часто повторяющихся в тексте, по одиночке и дважды, и предположил, что эти знаки как раз и означают «царь» или «царь царей». Он начал подбирать имя царя, которое в древнеперсидском прочтении содержало бы столько звуков, сколько было знаков в надписи. Таким именем, по его мнению, могло быть только имя «Дарий». Гротефенд смог прочитать надпись: «Дарий, царь великий, царь царей, царь стран Гистаспа сын, Ахеменид...»
Гротефенд положил начало разгадке клинописи. Для ее полной расшифровки нужны были надписи большего размера, в которых было бы большее количество личных имен, для сопоставления. И такие надписи были найдены. Этим наука обязана англичанину Генри Роулинсону.

Родился он в Индии, в 1835 году был назначен военным атташе в Персию, а затем в 1843 году — английским политическим агентом в Багдад. Знакомясь с персидской местностью, он случайно обратил внимание на надпись, высеченную высоко на горе Эльванд. Жители называли ее «книгой сокровищ» и считали, что в ней содержатся указания, где зарыты сокровища древнего царя. Эту надпись Роулинсон скопировал. Но ключ к разгадке тайны клинописи дала надпись на Бехистунской скале (территория современного Ирана, около 100 км на запад от Хамадана), которая представляет собой запись о победах царя Дария I (правил в 522 — 486 до н.э.). На высоте около 100 метров на огромных каменных плитах, прикрепленных к скале, были высечены более 1000 клинописных знаков. Текст состоит из Большой надписи и ряда малых надписей. Большая надпись распадается на три текста с одним и тем же содержанием, написанных соответственно тремя родами клинописи на трех языках: древнеперсидском, эламском и вавилонском.

В 1838 году Роулинсон сделал попытку перенести начало древнеперсидской надписи, в которой содержался титул и родословная царя. Бехистунская надпись содержала до 80 собственных имен, т. е. вчетверо больше, чем было известно тогда европейским ученым. В 1844 году Роулинсон снарядил собственную экспедицию в Бехистун, чтобы списать верхние части надписи. При этом он сам чуть не погиб, пытаясь добраться до цели. Только его помощник, ловкий мальчик из персов, с помощью разных веревок сумел добраться до цели и снять влажной бумагой оттиск надписи. Так, в течение 1835 — 1847 годов была скопирована знаменитая Бехистунская надпись, которая послужила ключом к дешифровке всей клинописи. Она знаменита, во-первых, тем, что была написана на трех языках и, следовательно, давала возможность для сопоставления текстов, во-вторых, тем, что каждая ее часть состояла более чем из 500 строк, что также давало простор для сравнения. Это было действительно сокровище, и Роулинсон умело воспользовался им. Он прочел эту надпись, расшифровал десятки клинописных знаков. Наконец, работа была закончена и напечатана в журнале Азиатского общества в Лондоне.
Опубликование Бехистунской надписи позволило не только окончательно понять древнеперсидскую клинопись, но и приступить к расшифровке вавилонской клинописи. Этой клинописью был написан второй текст Бехистунской надписи на той же скале. Ее расшифровка позволила угадать произношение слов, смысл которых можно было предположить из параллельного древнеперсидского текста надписи.
Позднее археологические раскопки доставляли все новые и новые клинописные тексты. В некоторых местах находили даже целые библиотеки глиняных табличек. Значение клинописи для науки огромно. Благодаря расшифровке клинописи мир Древнего Востока стал нам лучше известен, раскрыл многие свои тайны, позволил ближе познакомиться с историей, культурой и бытом самых древних цивилизаций.