Что изменилось за три года? Дополнение в 2010 году

Предисловие

Угроза существованию – это та угроза, в которой негативный исход или уничтожает возникшую на Земле разумную жизнь, или необратимо и значительно сокращает её потенциал.

Н. Бостром. «Угрозы существованию: анализ сценариев человеческого вымирания».

Если в ХХ веке возможность вымирания человечества связывалась в первую очередь с угрозой глобальной ядерной войны, то в начале XXI мы можем без труда называть более десяти различных источников рисков необратимой глобальной катастрофы, в основном создаваемых развитием новых технологий, и число это постоянно растёт. Исследование данного вопроса странным образом отстаёт от многих других, более частных вопросов, что видно хотя бы по количеству научных работ на эту тему. (Видимо таково свойство человеческой натуры: в своё время Дейл Карнеги жаловался, что в библиотеке много книг о червях (worm), но нет книг о «беспокойстве» (‘ worry ’) – куда более важной теме.) Проблемы исчерпания запасов нефти, будущего китайской экономики или освоения Космоса привлекают гораздо больше внимания, чем необратимые глобальные катастрофы, а исследования, в которых разные виды глобальных катастроф сопоставляются друг с другом, встречаются реже, чем предметные дискуссии по отдельным рискам. Однако кажется бессмысленным обсуждать будущее человеческой цивилизации до того, как будет получена разумная оценка её шансов на выживание. Даже если в результате такого исследования мы узнаем, что риск пренебрежимо мал, в любом случае важно этот вопрос изучить. Но, к сожалению, сразу могу сказать, что мы не получим такого обнадёживающего результата. Сэр Мартин Рис [Rees 2003] оценивает шансы гибели человечества в XXI веке в 50 %, и я склоняюсь к тому, что это вполне обоснованная оценка.

Предлагаемая читателю книга «Структура глобальной катастрофы» посвящена мало освещённой в отечественной литературе теме: системному обзору «угроз существованию», то есть рискам необратимой гибели всей человеческой цивилизации и вымирания человека. Цель этой книги – дать широкий и максимально достоверный обзор темы. При этом, однако, книга носит дискуссионный характер. Она призвана не столько дать окончательные ответы, сколько подтолкнуть мысль читателя и создать почву для дальнейших обсуждений. Многие высказанные гипотезы могут показаться излишне радикальными. Однако, говоря о них, я руководствовался «принципом предосторожности», который рекомендует рассматривать наихудший из реалистических сценариев, когда речь идёт об обеспечении безопасности. Критерием реалистичности сценариев для меня является то, что они могут возникнуть при сохранении нынешнего темпа развития технологий в течение XXI века и не нарушают известные законы физики.

Исследование характера глобальных угроз и их вероятностная оценка необходимы, чтобы определить, насколько велик риск и какие меры следует принять в отношении него. И хотя в этой книге обсуждаются возможные превентивные меры, здесь нет универсального рецепта избавления от глобальных рисков. Однако не хотелось бы внушить читателю ощущение неизбежности гибели. Я полагаю, что, несмотря на трудности и риски, ожидающие человечество в XXI веке, люди имеют шанс выжить и, более того, построить более совершенный мир. Однако сохранение человечества является необходимым условием для любого совершенного мира. Опять же, в этой книге мы не обсуждаем вопрос о том, каким бы мог быть совершенный мир, в котором новые технологии использованы во благо, а не для разрушения.

Данная монография состоит из двух частей: собственно исследования рисков и анализа когнитивных искажений, влияющих на оценку рисков. Разбор конкретных угроз в первой части состоит из максимально подробного их перечня со ссылками на источники и критического анализа этих источников. Затем исследуются системные эффекты взаимодействия разных рисков, обсуждаются способы вероятностной оценки глобальных рисков и другие, связанные с этим вопросы. Во второй части предложен критический анализ способности человеческого мышления к предсказанию и оценке глобальных рисков[1].[2]Он может быть полезна, с небольшими изменениями, и в любых других футурологических исследованиях.

Имеет ли смысл вообще писать по-русски о глобальных катастрофах? Я думаю, что имеет, по следующим причинам:

1. Эта тема мало освещена в русскоязычной литературе и отдана на откуп разного рода сектантам и проповедникам апокалипсиса. Основные исследования не переведены (за исключением примерно 10 статей по проблеме, переведённых мною в 2006-2008 годах). Открытое обсуждение этих вопросов может быть интересно не только специалистам, но и широкой публике.

2. Технологическое отставание России не настолько велико, чтобы служить гарантией того, что у нас не могут быть разработаны опасные технологии и созданы опасные изделия на их основе. Наоборот, РФ обладает техническим потенциалом для развития многих видов опасных технологий, в первую очередь, в области ядерного и биологического оружия. Также есть в нашей стране группы, работающие в области ИИ. Проводятся и высокоэнергетические физические эксперименты.

3. Россия неоднократно в истории или опережала мир в важных технологических разработках (спутник, первый человек в космосе), или доводила их до масштабного предела («Царь-бомба»). Кроме того, на территории СССР произошли некоторые крупнейшие в своём роде катастрофы (Чернобыль).

4. Безответственность и коррупция, влияющие на организацию производства («авось», «откат», ориентация на краткосрочную выгоду), привели к тому, что вопросам безопасности не уделяется достаточно внимания. Г. Г. Малинецкий в своих книгах и докладах рисует бедственную картину в области предотвращения техногенных катастроф в России. Глобальные катастрофы привлекают ещё меньше внимания.

5. Информация о рисках, связанных с создаваемыми на Западе новыми технологиями, проникает в массовое сознание медленнее, чем сами технологии, и бóльшая часть работ на тему глобальных рисков до сих пор не переведена на русский язык.

6. Отсутствие жёсткого контроля позволяет существовать большому числу нелегальных разработчиков компьютерных программ («русские хакеры»), и может быть крайне опасно, если то же самое произойдёт в области биотехнологий.

7. Россия унаследовала мощные геополитические противоречия и «комплекс неполноценности» в результате распада СССР («постимперский синдром»), что может способствовать осуществлению опасных проектов.

8. Публикации на русском языке могут оказать позитивное влияние на зарубежную науку и общественное мнение, увеличивая «насыщенность среды» информацией о глобальных рисках. Уникальные наработки российских исследователей могут внести свой вклад в общее дело спасения мира и цивилизации. Русскоязычная литература будет доступна также в странах СНГ. Многие русские студенты в будущем будут учиться или работать в зарубежных учреждениях, перенося накопленные в нашей стране знания. Есть довольно значительная группа зарубежных исследователей, читающих по-русски или русского происхождения.

9. Россия может оказаться в обстоятельствах, когда само её существование как части большого мира, окажется зависящим от внешних обстоятельств, и станет необходимым быстрое принятие адекватных решений в условиях острого недостатка информации. В этом случае возникнет потребность в информации и людях. Необходимо ясное понимание правительствами разных стран природы глобальных рисков.

10. Широта и свобода мировоззрения, как я надеюсь, свойственная мыслителям в России, может дать новый взгляд на общечеловеческие проблемы, открыть новые уязвимости и указать новые пути предотвращения глобальных рисков.

11. Если наша страна позиционирует себя в качестве великой державы, развивает нанотехнологии, собирается участвовать в проекте полёта на Марс и т. д., то она должна играть ответственную роль в обеспечении безопасности всего человечества.

Многое, сказанное здесь о России, относится и к другим странам, например, к Индии и Китаю, где технологии быстро развиваются, а культура предотвращения рисков также низка.

Я хочу выразить благодарность людям, которые поддержали меня во время написания этой книги. В первую очередь я хочу поблагодарить Е. Юдковски и Н. Бострома, которые вдохновили меня на исследование темы глобальных рисков своими ясными и пронзительными статьями, а также любезно разрешили опубликовать переводы этих статей на русском. Безусловно, эта книга не могла бы возникнуть без того влияния, которое оказала на меня Е. Д. Плавинская. Я благодарен И. В. Следзевскому, который помог придать законченную форму моему повествованию и положил массу усилий к его редактированию. Особенно велика моя благодарность Координационному совету Российского Трансгуманистического Движения в лице Валерии Прайд и Данилы Андреевича Медведева, оказавших материальную и моральную помощь в издании этой книги, а также И. Артюхова. Значительная группа людей внесла посильный вклад в редактирование этой книги, в том числе Ольга Артемьева, Елена Медведева, Диана Жданова, Павел Ильин, Альта Каллера и многие другие. Не могу не высказать благодарность своему первому учителю М. М. Алленову, давшему мне образец ясности и проницательности мысли. Я признателен моей матери Ксении Богемской, моему отцу Валерию Турчину, сыну Станиславу и его маме Анне Соболевой, способствовавших самим своим существованием моей работе, а также моей крёстн матери Наталии Сегал. Особая благодарность пользователю ЖЖ под ником caps_lockk. Также я хочу поблагодарить М. Батина за поддержку на последнем этапе работы над книгой. Я благодарен всем тем, кого не могу назвать по имени, в том числе читателям моего блога, которые помогли мне своими бесчисленными комментариями.

А. В. Турчин

Что изменилось за три года? Дополнение в 2010 году

Три года я пишу, читаю и перевожу на тему глобальных рисков. Как изменилась ситуация в этой области за прошедшее время?

1. Самое главное – глобальной катастрофы не произошло. Не произошло и колоссальных терактов, войн, природных катастроф.
2. Основные тенденции развития технологий – экспоненциальный рост результатов в духе закона Мура – не изменились.
3. Начался экономический кризис. Я читал Хазина несколько лет назад, ещё с 2005 года, Рубини с 2006 и в принципе полагал кризис неизбежным. Но при этом я предполагал его более внезапное течение, в духе внезапного краха доллара. Тут самое интересное – исполнение пророчеств маргинальной (по числу последователей) теории. Любая маргинальная теория ждёт своего часа Х, чтобы доказать свою правоту. (Для уфологов, например, – это «disclosure» – обнародование сокрытой правительством информации). Тут основное наблюдение состоит в том, что пророчества сбываются не так, и пророки мало чего пожинают на этом. Я также полагаю, что основные события экономического кризиса ещё не произошли, однако связано это с тем, что власти нашли способ максимально откладывать неприятные последствия. В надежде, что или шах, или ишак как-нибудь сами вымрут. В целом, я недооценил этот способ решения проблем. Однако теперь я понял, что как только начинается власть, всегда возникают неразрешимые проблемы, и власть в основном занимается тем, что ищет способы их откладывать. Так, Хазин полагает, что нынешний кризис – это отложенный ещё с 2001 года кризис. Тут можно порассуждать на тему, что вся история человечества – это набор временных мер и попытка бежать впереди катящегося снежного кома последствий.
4. Началась очередная пандемия гриппа. Вроде она оказалась пока не так страшна, как могла бы быть, но здесь та же ситуация – не понятно, чем кончится. Начались разговоры об искусственности вируса. Я также недооценил веру народа в теории заговора, в духе того, что мировое правительство хочет отравить всех прививками.
5. Климатгейт. Опять же основное событие касается не каких-то изменений климата (мало кто заметил, что в Арктике в 2008г обнаружили области, где пузырится метан), а области знаний и принятия решений в области предотвращения рисков. В результате, если раньше я полагал, что у меня есть хоть какие-то достоверные идеи по поводу потепления, то теперь я в равной мере не доверяю ни одному из объяснений. То есть в результате мои знания вернулись к априорному незнанию – 50 на 50.
6. Вышла моя книга на русском и сборник Бострома на английском по глобальным катастрофам. Все тексты по теме были выложены в нет, в том числе и по-английски. Любой, кто хочет изучить эту тему, обладает теперь полным доступом к открытым исследованиям.
7. Драматический запуск коллайдера со всеми его поломками, протестами и спорами. Вроде бы эти споры должны были привести к тому, что основные аргументы, связанные с любым глобальным риском, станут общедоступными – о наблюдательной селекции, о мат. ожидании числа жертв, о независимой экспертизе рисков. Но такого ощущения нет, а есть ощущение, что каждый отстаивает случайным образом сложившиеся у него мнения. (Смешно, когда одни и те же люди верят в климатгейт, и при этом же верят в заверения в безопасности коллайдера – я вас уверяю, там тоже было много интересных е-мейлов.)
8. Вероятно, мы таки прошли Пик ойл – то есть пик добычи нефти, и, возможно, именно он является одной из причин финансового кризиса, так как только спад в экономике позволяет держать цены низкими. Основная проблема понимания Пик ойл, в том, что технологически мы можем обойтись без нефти – ветряки понастроить ударными темпами и т. д. Но практически мы не можем этого сделать, так как пик ойл порождает финансовый кризис, а в этих условиях трудно осуществить массовые инвестиции в новые технологии. Плюс к тому – пик всего: все пики стремятся произойти одновременно за счёт взаимозаменимости ресурсов.
9. Для меня было неожиданностью, что многие трансгуманисты весьма зло реагировали на мои исследования, так как, по их логике, разговоры о глобальных рисках тормозят прогресс, а это снижает их личные шансы на бессмертие.
10. Выведен на орбиту инфракрасный телескоп Wise, который сможет прояснить вопрос существования тёмных комет и напрямую ответить на вопрос о с ними связанном риске.

Поиск по сайту: