Аннотация. За пределами литературного вымысла находится мир, не имеющий границ, - мир

За пределами литературного вымысла находится мир, не имеющий границ, - мир

правды. О нем рассказывают правдивые люди в правдивых историях, и временами он

становится столь неправдоподобен, что приближается к границам вымысла. Незачем

придумывать запутанные сюжеты и объединять их в единое целое. Достаточно слушать,

наблюдать, восхищаться, чтобы взволновать читателя, заставить его задуматься или,

ужаснувшись, поверить. В этой книге все истории правдивые.

Если они по содержанию связаны с наукой, то наука же с ее комментариями,

источниками, публикациями и учебниками их правдивость и подтверждает. Прочие истории

тоже правдивы. Я столкнулся с их героями непосредственно: встречаю в лифте кореянку Сун

из «Системы отсчета», навещаю Жоэль из «Времени полураспада», бываю в хосписе,

описанном в истории под названием «Любить вопреки отвращению». Я стараюсь при

встречах понять боль родителей и Марчина из «Функции распределения страдания»,

приглашаю к себе, выслушиваю и утешаю покинутого отца, героя «Дня матери». Обратить

внимание на эти, а не иные истории меня побудила прежде всего относительность

излагаемой в них правды.

В большинстве случаев истина, кажущаяся нам очевидной сегодня, сначала была

богохульством. И только время превратило ее в истину. «Богохульником» был назван

Коперник, «лгуном» объявлен Дарвин, «дегенеративным мифоманом» — Кинси. Когда

Эйнштейн в начале двадцатого иска опубликовал свою «Специальную теорию

относительности», большинство коллег-ученых отнеслись к нему, как к «тронувшемуся

умом еврейскому еретику». И не потому, что его теория была ошибочна. Уравнения, которые

в 1905 году Эйнштейн предложил для описания времени и пространства были в основном

очень просты и понятны даже студенту-физику средних способностей. И. надо сказать,

никто не мог их никоим образом опровергнуть. Протест и бунт вызвало нечто иное. А

именно — вытекавшее из уравнений совершенно новое видение мира. Физика Ньютона

(доэйнштейновская) представляла действительность идеальной. Такой, какой она должна

быть. И к тому же, как полагал Ньютон, предсказуемой и познаваемой. С единой системой

отсчета и абсолютным порядком, вытекающим из выраженных уравнениями динамики

законов, ставших чем-то вроде заповедей. Подобное представление сближало с неколебимой

верой в единую высшую силу и тем самым с Творцом. Так физика Ньютона стала аналогом

этики, перенесенной из мира поведения людей в мир поведения объектов. И тут вдруг

появился Эйнштейн со своими «ересями» о несуществующем абсолюте и в полном смысле

потряс не только основы физики, но и весь этический Божий порядок. Ничего

удивительного, что его не встретили аплодисментами.

Оказалось, что одной-единственной и окончательной истины нет. Истина так же

относительна, как все в окружающем нас мире. Часто, и не только в науке, она является

лишь приближением к действительности, а порой даже ее удобным упрощением. Дело вовсе

не обязательно правое, если кто-то отдал за него жизнь. То, что все вокруг признают кого-то

правым, отнюдь не означает, что этот кто-то никогда не ошибается. Таким может оказаться

каждый. И Бог — тоже. Относительность Его истин может быть намеренной и служить

доказательством Его бесконечной мудрости, но может также являться доказательством Его

гордыни. Может...

Относительность истины особенно заметна, когда речь идет об оценке человеческих

поступков. Перенесение собственных моральных норм на других — нормальная реакция

человека. Ненормально и, на мой взгляд, ошибочно - вершить суд над другими и

опрометчиво приговаривать их к порицанию или похвале. Обычно мы слишком мало знаем о

мотивах тех или иных поступков, не знаем ни всех обстоятельств, ни всех тайн и потому

склонны к несправедливым обобщениям. Всматриваясь издали вглубь, мы видим только

смазанный в одном месте и не естественно расцвеченный в другом чей-то портрет на

невыразительном или кричаще ярком фоне, лишенном деталей. Эта оптика по определению

является оптикой близорукого человека. Испытывая вдобавок еще и ненависть, такой

человек становится слепым. Судить кого-либо по справедливости мы вправе, только если

захотим и постараемся его понять. А для этого нужно нарушить некую границу

сокровенного. Лишь за этой границей мы вольны начать строить собственную теорию добра

и зла, постоянно помня о том, что она будет в любом случае относительной...__

Аннотация

Новая книга одного из самых популярных писателей современности, автора бестселлера «Одиночества в сети»!

«Интимная теория относительности» рассказывает об относительности истины. Иногда нам кажется, что мы знаем о человеке все. Но достаточно приглядеться внимательнее – и нам откроются его тайны, страхи, страдания…

Януш Леон Вишневский
Интимная теория относительности

Поиск по сайту: