Перспективы развития психологической диагностики

Психологическая диагностика, как и все другие научные дисцип­лины, развивается. Развитие это состоит в том, что при воздействии целого ряда внутренних и внешних факторов в ней происходят опре­деленные прогрессивные перемены. К числу внешних факторов, вли­яющих на развитие этой дисциплины, прежде всего относятся запро­сы, которые обращены к ней со стороны общества. Нужно отметить, что в настоящее время запросы общества к психологической диагно­стике заметно возрастают. Так, в области образования доминирующее значение приобретает дифференцированное обучение, естественной базой которого признаются индивидуальные психологические особен­ности учащихся. В определении этих особенностей решающая роль, несомненно, принадлежит психологической диагностике. Еще более велика ее роль в области профессионального труда. Научно-техниче­ский прогресс выражается в частности в том, что непрерывно появля­ются новые профессии и специальности, для многих из них требуют­ся люди, обладающие некоторыми специальными психологическими особенностями. Только такие люди смогут в сравнительно короткие сроки добиться нужной продуктивности. И в профессиональном обу­чении ее роль велика. Да и в самой психологии постоянно возникает надобность в методиках, которые могли бы дать психологическую ха­рактеристику людей, находящихся в различных ситуациях; тут дело идет не только об экспериментальных, но и о жизненных ситуациях. При подготовке нужных методик вряд ли можно пренебрегать огром­ным опытом, накопленным психологической диагностикой.

Обратимся к внутренним факторам развития нашей дисциплины. В исследовательской и практической работе возникает нужда в введе­нии в диагностику новых понятий, причем некоторые из них возника­ют в связи с развитием смежных научных дисциплин. Для психологи­ческой диагностики ближайшей смежной дисциплиной должна быть названа современная генетика. Факторы, о которых выше шла речь, не исчерпывают всех условий, влияющих на развитие психологической

диагностики. Эти факторы находятся в постоянном взаимодействии. Чаще всего внешние факторы способствуют усилению действия внут­ренних факторов, но и обратное отношение также иногда имеет место.

Психологическая диагностика претерпела в своем более чем веко­вом пути немало перемен. Отдельные этапы ее развития преемствен­но связаны между собой. В ее перспективах нужно представить новый этап ее развития, и он также преемственно связан с ее историей.

Конечно, предусмотреть все перемены и во всех их деталях невоз­можно. Любая научная дисциплина, а уж тем более психологическая диагностика, развивается под прямым и косвенным воздействием це­лого ряда факторов. Невозможно предусмотреть, какое значение каж­дый из них приобретает в будущем. Поэтому поскольку речь идет о перспективах развития этой дисциплины, придется ограничиться лишь указанием на те наиболее существенные черты ее развития, о которых можно судить, считаясь с тем, чем располагает исследователь в насто­ящее время.

Обратимся к тем изменениям в нашей дисциплине, которые под­сказаны анализом ее нынешнего состояния. Можно выделить три ве­роятных направления таких изменений.

В первом направлении нужно рассмотреть изменения, связан­ные с научным пониманием генетической природы ответов-реакций, которые даются испытуемыми, проходящими диагностическое тести­рование. От правильного понимания этой природы зависит степень соответствия этих ответов-реакций действительности.

Второе направление изменений выражает тенденцию прибли­зиться к полному определению той важнейшей стороны человеческо­го мышления, которая находит свое выражение в способности решать задачи, нередко имеющие большое жизненное значение для индивида.

Третье направление по сути следует признать главным: в нем де­ло идет о содержании психологических тестов, а по тем ответам, кото­рые дают испытуемые, выполняющие эти тесты, выводится заключе­ние об особенностях психики каждого из них.

Остановимся на более подробном рассмотрении каждого из направ­лений.

§ 1. Перспективы, связанные с научным пониманием генетической природы ответов-реакций

Изложение следует начать с критерия надежности, и именно с так называемой ретестовой надежности (от англ. test-retest, т. е. повторное

тестирование). Заключение, которое выводится из результатов ди­агностического тестирования, обычно содержит рекомендации, кото­рыми надлежит воспользоваться человеку. Предполагается, что эти рекомендации сохранят свое значение в течение ряда лет, и, руко­водствуясь ими, он выберет себе такой вид общественно-профессио­нальной деятельности, который даст ему наибольшее удовлетворение, а также в этой деятельности он сможет достичь наибольших успехов. Критерий надежности как раз и показывает, что результаты диагно­стического тестирования действительны не только «здесь и сейчас», но что они должны создавать направленность испытуемого на дли­тельный период его жизни. Это и показывает коэффициент надежно­сти, отражающий меру согласованности между двумя испытаниями, разделенными каким-то временным интервалом. Понятно, что внима­ние при этом привлекает не методика как таковая, а те особенности психики, которые эта методика выявляет. Какой же это интервал? В известном труде А. Анастази имеется такое указание: «В целом для любого типа испытуемых интервал между двумя последовательными применениями теста обычно не должен превышать 6 месяцев» [ 10, т. 1, с. 105]. Таким образом, по результатам диагностического тестирования испытуемому предлагаются рекомендации, сохраняющие свое значе­ние на долгое время, а тот показатель, благодаря которому судят о сро­ке действия рекомендаций, остается относительно стабильным в тече­ние 6 месяцев.

Каждому, кто ознакомится с этими данными, вероятно, бросится в глаза их несогласованность: если рекомендации, подготовленные по результатам тестирования, рассчитаны на долгие периоды жизни че­ловека, то почему же сами результаты тестирования сохранят свое зна­чение всего на 6 месяцев? А если допустить, что 6 месяцев — это такой ср^чок, который нужно рассматривать как предельный, то на чем же ос­новываются рекомендации? Не случайно для получения коэффици­ента надежности тестологи называют этот срок!

Чтобы устранить отмеченную несогласованность, придется в буду­щем перенести проблему в другую плоскость, найти место этой про­блемы в кругу других понятий. Посмотрим, каков может быть другой подход, направленный на разрешение данной проблемы. Отметим, что рассматриваемая проблема входит в область, изучаемую современной генетикой.

Каждый человек уникален. Этим определяется его индивидуаль­ность. Это положение бесспорно. Однако само представление об уни­кальности нуждается в научной расшифровке. Очевидно, что индиви-

10-1168

дуальность — а это отдельный человек, существует внутри некоторой общности, причем последняя имеет, условно говоря, разные уровни, разные «объемы»: все мы — дети цивилизации конца XX в.; кроме того, каждый из нас «представитель той или иной культуры, этноса, про­фессиональной, возрастной группы, семьи и одновременно он — носи­тель своего собственного уникального сочетания всех этих факторов и личного, тоже уникального, опыта» [73, с. 21].

Если принять за основу индивидуальности генотип, то все ее про­явления можно определить как фенотипические. При таком подходе на первый план выдвигается проблема отношений гено- и фенотипа, проблема и сама по себе не простая, а тем более как проблема психоло­гии человека. Ее научная и практическая актуальность-не вызывает сомнений; также не вызывает сомнений и то, что для ее разработки теоретические рассуждения недостаточны, понадобится эксперимен­тальное обоснование, и в таком исследовании можно видеть перспек­тиву развития психологической диагностики. Закономерностям отно­шений гено- и фенотипа уделяется много внимания в современной генетике, и было бы непростительной ошибкой недооценивать эти за­кономерности применительно к человеку. Следующая цитата дает в те­зисной форме представление об этих закономерностях.

«Генотип является определенной системой взаимодействующих ге­нов. Фенотип — это система признаков и свойств организма, резуль­тат реализации генотипа в определенных условиях внешней среды. В фенотипе никогда не реализуются все генотипические возможности, фенотип каждого организма есть лишь частный случай проявления ге­нотипа в конкретно сложившихся условиях развития. Реализация ге­нотипа в фенотипе ограничена конкретными условиями внешней сре­ды, в которых протекает развитие» [58, с. 231-232].

Выделим некоторые, наиболее важные для развития нашей дисцип­лины, мысли приведенной выше цитаты. В ней указывается, что гено­тип реализуется в фенотипе и никакого другого способа реализации у него нет. Ответы наших испытуемых — результаты диагностического тестирования — это по своей сущности фенотипические реакции. Зная это, не нужно забывать о том, что фенотип есть лишь частный случай реализации генотипа, наблюдаемый фенотип отнюдь не является един­ственной возможной реакцией данного генотипа, и в нем «никогда не реализуются все генотипические возможности». Все сказанное долж­но быть отнесено к ответам, которые даются нашими испытуемыми в диагностическом тестировании. Психологическая диагностика в сво­ем развитии не может игнорировать достижения генетики, очевидно,

что эти достижения имеют для нее важное значение. Это вполне ясно видно, когда дело идет о критерии надежности. То, насколько согласу­ются между собою проведенные через какой-то интервал два тестиро­вания, зависит от того, останутся ли неизменными фенотипические реакции испытуемых. Чем же можно объяснить неизменность этих фенотипических реакций? Для наших суждений по этому вопросу, видимо, придется в будущем провести предварительное исследование, темой которого должна стать проблема относительного постоянства одних и быстрой изменчивости других фенотипических реакций. Для этого придется развернуть целую цепь теоретических суждений, но этого мало, вероятнее всего, понадобятся и экспериментальные дока­зательства относительного постоянства или вариативности феноти­пических реакций. Наши испытуемые — это не только-только поя­вившиеся на свет младенцы и не живущие вне какой-то социальной общности робинзоны. Каждый из них обладает своим жизненным опы­том, и приобретен был этот опыт в той социальной группе, в которой он сформировался. Этот опыт показывает им, что следует сохранять оптимальные ответы на определенные классы ситуаций, на то, что на­зывается условиями внешней среды. Диагностическое тестирование, которое проводится с ними в процессе испытаний, — для них это так­же условия внешней среды. То, что является результатами этих ис­пытаний, и есть их фенотипические реакции. Незачем отрицать или недооценивать индивидуальные особенности испытуемого, которые всегда скажутся на его фенотипических реакциях. Но не только они формируют их ответы.

Ранее шла речь 6 том, какова природа тех ответов, которые дают испытуемые в диагностическом тестировании; было установлено, что это фенотипические образования. Зная их природу, можно объяснить, почему варьируют коэффициенты надежности, и в частности, почему эти коэффициенты в некоторых случаях даже не достигают приемле­мого уровня значимости. Для этого нужно обратиться к опыту данно­го индивида и к тем условиям внешней среды, в которых этот опыт находит применение. Как он ни своеобразен, в нем запечатлено пре­бывание индивида в той социальной группе, к которой он принадле­жит. Это опыт его этноса. Немалую роль сыграют и индивидуальные особенности данного индивида.

Однако знание фенотипической природы ответов, получаемых от испытуемых в ходе диагностического тестирования, еще не раскрыва­ет, каково содержание этих ответов. В самом деле, ответы по своему содержанию могут оцениваться как правильные, так и как ошибочные.

А ведь но оценке этих ответов и составляется суждение об индивиду­альных особенностях психики нашего испытуемого. Нужно подверг­нуть анализу содержание фенотипических реакций.

§ 2. Перспективы, связанные с определением интеллекта

Остановимся кратко на проблемах, касающихся содержания отве­тов испытуемых, с которыми имеет дело нынешняя психологическая диагностика. Вспомним, что предметом психологических испытаний выдвигаются только те черты и особенности психики, которые в боль­шей или меньшей степени соответствуют либо запросам общества в це­лом, либо запросам каких-то его частей. Фактически психологическая диагностика считается с этими запросами. В свою очередь, психоди­агносты конструируют такие тесты, цель которых состоит в том, что­бы выявить эти стороны психики. Сами же запросы общества не оста­ются неизменными — их детерминируют переживаемые обществом этапы его исторического развития. Тем не менее в филогенезе есте­ственно выделилось одно качество мыслительной деятельности, замет­но сказывающееся в тех ситуациях, которые называют трудными си­туациями. Речь здесь пойдет об интеллекте. Как известно, интеллект как психологическое понятие не имеет общепризнанного определе­ния. Вильям Штерн, которого справедливо называют одним из круп­нейших психологов XX в., писал, что изучение умственной одаренно­сти (это понятие, соответствующее понятию интеллекта) не требует обязательного определения [96]. Существует такая точка зрения, что можно измерять интеллект, даже не определяя его. Психологи, выска­зывающие эту точку зрения, считают, что с увеличением наших зна­ний о психике будет найдено и определение интеллекта [2]. Если хоть отчасти согласиться с этим, то придется признать, что ставя -вопрос о будущем психологической диагностики, никак нельзя обойти и во­прос об определении интеллекта.

Как же можно было бы подойти к определению интеллекта, задумы­ваясь над будущем нашей дисциплины? Можно бы обратить внимание на то, что до сего времени в психологии не рассматривали интеллект в филогенетическом аспекте. Было бы рационально выдвинуть пробле­му возникновения, зарождения интеллекта как присущего только че­ловеку качества психики, отделившего его от мира животных. Сама постановка этой проблемы подтверждает общеизвестную истину: наш далекий предок не мог быть свободным мыслителем; то, что он начал

мыслить, наверное, следует объяснить лишь тем, что это было вызвано какой-то задачей, с которой он столкнулся в борьбе за существование. В решении подобных задач и произошел этот величайший по своему значению переход от метода «проб и ошибок» к мысленному решению. Проблема эта в той постановке, которая нужна для того, чтобы через нее подойти к определению интеллекта, безусловно, еще не подготов­лена. Вряд ли это может заставить нас отказаться от ее самой предва­рительной постановки. Уместно привести пример, как характеризует мыслительный процесс С. Л. Рубинштейн: «Всякий мыслительный процесс является по своему внутреннему строению действием или ак­том деятельности, направленным на разрешение определенной задачи. Задача эта заключает в себе цель для мыслительной деятельности ин­дивида, соотнесенную с условиями, которыми она задана. Направлен­ность на ту или иную цель, на решение определенной задачи, всякий реальный мыслительный акт субъекта исходит из тех или иных моти­вов» [82, т. 1, с. 369]. Понятно, что для глубокой разработки проблемы необходимо рассмотреть то, что открыто в исследованиях раннего фи­логенеза. Не исключено, что само появление в психике человека мыс­лительного процесса указывает на то, что произошли какие-то изме­нения и в структуре генотипа, изменения мутационного порядка.

В труде С. Л. Рубинштейна дана характеристика мыслительного процесса с позиций общей психологии. Для психологической диаг­ностики дифференциально-психологический подход является един­ственно возможным. Возможность его реализации следует рассмат­ривать, учитывая, во-первых, насколько велик и многообразен мир задач, возникающих перед человеком как по сложности сочетания этих элементов, из которых состоит задача, так и по тому, к какому виду мышления она как бы адресована; во-вторых —с учетом пси­хологических различий между людьми, которым предстоит решать возникающие задачи.

§ 3. Перспективы, связанные с анализом содержания решаемых задач

Обращаясь к нынешнему положению психологической диагности­ки, следует рассмотреть, какими методическими средствами в сложив­шейся практике пытается подойти наша дисциплина к этой проблеме. Придется вспомнить и о том, что общепринятого определения ин­теллекта все же нет и, возможно, это оправдывает применение для его измерения огромного разнообразия всевозможных тестов. Среди

этого многообразия преобладающее число так называемых тестов ин­теллекта занимают тесты, испытывающие владение умственными дей­ствиями — под последними будем иметь в виду тесты, исполнение которых требует применения аналогий, противопоставлений, класси­фикаций и т. п.

Бесспорно, умственные действия играют немалую роль в мысли­тельной работе. Умственные действия — это способы нахождения аб­страктных отношений между признаками понятий. В единичном те­сте может быть предложено испытуемому до двух десятков или даже больше заданий. Такие тесты весьма удобны для того, чтобы сравни­вать между собой отдельных испытуемых, и можно признать, что эти тесты, как правило, отличаются высокой надежностью. Другое дело — испытывают ли они ту главную функцию мыслительного процесса, о которой шла речь в высказывании С. Л. Рубинштейна.

Как известно, общее число правильно выполненных заданий по от­дельным тестам непосредственно или после некоторой предваритель­ной обработки в сумме входит как величина в числовой ряд; путем его статистической обработки выводится норма и квадратическое откло­нение. Часть вошедших в этот ряд величин принимается как относя­щиеся к нормальным, те, что не относятся к нормальным, принима­ются как находящиеся либо выше, либо ниже нормы. Соответственно оценивается интеллект испытуемых при выведении оценки. Это нуж­но понимать так, что на основании тестов, исполнение которых не за­трагивает главную функцию мыслительного процесса, выводится за­ключение об интеллектуальном потенциале испытуемого. Резонно было бы предположить, что в будущем начнут конструироваться та­кие методики, которые по своему замыслу и будут направлены на ис­пытание этой функции. Не следует упускать из виду и того, что ре­шение задач, выражающее сущность мыслительного процесса, вместе с тем свидетельствует о том, что этот процесс есть проявление лично­сти субъекта, решающего задачу; «мыслит, — как пишет С. Л. Рубин­штейн, — не "чистая" мысль, а живой человек» [82, т. 1 с. 369].

Психологическая диагностика — дисциплина научно-практическая. Нужно задуматься поэтому о том, что за методики могли бы быть ис­пользованы для испытания и измерения мыслительной функции, направленной на решение задач. Ведь работа с этими методиками ве­роятнее всего и составит главное содержание психологической диаг­ностики на новом этапе ее развития.

Среди огромного разнообразия тестов, предъявляемых во время ис­пытаний, совсем нет тестов на решение задач. Это обусловлено многи-

ми причинами, а среди них — тем, что решение задач как интеллекту­альная функция не заняла в тестологии существенного места, несмот­ря на то, что разработкой и применением таких методик занимался ряд психологов и педагогов. В исследовании М. К. Акимовой такого рода методикам посвящен значительный раздел [3]. В нем представлена одна из наиболее полных и вместе с тем содержательных разработок в области тестов, направленных на испытание функций мышления. Здесь по необходимости придется ограничиваться лишь самыми об­щими принципами этой разработки. Начнем с перечисления тех при­знаков, которые создают основания для классификации задач, пред­лагаемых испытуемому. Эти задачи предстоит различать:

1) по количеству элементов, входящих в содержание задачи;

2) по разнообразию тех областей жизни, откуда заимствованы эти элементы, в частности, речь пойдет о том, относится ли задача к теоретическим или к практическим областям;

3) задачи также разделяются по признаку интер- и экстраполяци-онности: первые содержат достаточную информацию для их ре­шения; вторые содержат полную информацию только до какого-то предела, за которым поступление информации прекращается и поиск ответов на задачу является прямой целью интеллекту­альной деятельности индивида.

Сколько и каких типов задач может быть предложено в диагности­ческом тестировании, вряд ли можно предусмотреть, да в этом и нет надобности. Важное указание делает сама М. К. Акимова — степень трудности задачи зависит не от ее логической структуры, а только от того, как эта структура воспринимается индивидом, которому пред­стоит решение задачи. Возникает необходимость классификации за­дач, в основу которой были бы положены такие их признаки, которые соотносимы с индивидуальными природными, генотипическими осо­бенностями. Главное — это будут психологические задачи.

Легко предусмотреть две качественные особенности подобных задач.

Первая — с их помощью, видимо, удастся актуализировать такие стороны психики, которые не выявляются нашими нынешними те­стами.

Вторая — об интеллектуальном потенциале индивида можно бу­дет судить не по статистическому критерию, не путем определения рангового места ответов индивида в числовом ряду, а путем простого сопоставления его ответов с конструкцией и условиями самой за­дачи.

Пока еще психологическая диагностика не подошла к тому, чтобы использовать арсенал таких задач. Почти наверняка можно сказать, что для его осуществления потребуется немалая предварительная те­оретическая и экспериментальная работа. Усилия, которые окажутся необходимыми для перестройки методического арсенала нашей дис­циплины, найдут оправдание в тех научных и практических результа­тах, которые сулит ее развитие.

Весь смысл предстоящего и неизбежного развития психологической диагностики состоит в том, чтобы, с одной стороны, повысить досто­верность тех заключений, которые формируются на основании при­меняемых в психодиагностике методических средств, а с другой сто­роны — более глубоко понимать особенности психики, в том числе тех индивидов, для которых система испытаний, сложившаяся в нашей дисциплине в последние годы, воспринимается как чуждая, фактиче­ски лишает их возможности проявить присущий им интеллектуаль­ный потенциал.

Итак, были рассмотрены три возможных направления изменений психологической диагностики. В первом речь шла о том, что в са­мый процесс диагноза предстоит ввести некоторые понятия генетики. Это вполне естественно, ведь все свойства психики имеют наследствен­ное происхождение, поэтому их проявления нужно рассматривать как фенотипические образования. Во втором направлении было за­тронуто одно из центральных понятий дифференциальной психоло­гии и диагностики — понятие интеллекта. Интеллект — это функция человеческого мышления, и была выдвинута пшотеза определить его именно как такую функцию. Наконец, третье направление посвя­щено содержанию психологических тестов, по результатам выполне­ния которых в настоящее время выводится суждение об интеллекту­альном потенциале каждого конкретного испытуемого. Перспективы развития диагностики в этом случае обосновываются в исследователь­ской работе М. К. Акимовой, которая посвящена этой проблеме.

Вряд ли все те изменения, которые могут произойти в психологи­ческой диагностике, исчерпываются только этими направлениями. Они тесно связаны между собой, кроме того, как уже упоминалось, они вытекают из анализа, которому была подвергнута наша дисциплина. Но нельзя забывать о том, что ее развитие органически связано с раз­витием других наук, и в этом развитии могут содержаться какие-то важные новые моменты, которые окажут свое воздействие и на психо­логическую диагностику. Главное — не бояться изменений, ведущих

к совершенствованию работы, к более полному выявлению особенно­стей индивидуальной психики.

Вопросы и задания

1. Какие внешние и внутренние факторы могут повлиять на разви­тие психодиагностики?

2. Назовите вероятные направления изменений в психодиагности­ке. Охарактеризуйте каждое из этих направлений.

Рекомендуемая литература

1. Айзенк Г. Интеллект: новый взгляд // Вопросы психологии. -1995. -№1.

2. Акимова М. К. Интеллект как динамический компонент в струк­туре способностей / Автореф. дисс. док. психол. наук. — М., 1999.

3. Анастази А. Психологическое тестирование: В 2 кн. / Под ред. К. М. Гуревича, В. И. Лубовского. Кн. 1. - М., 1982.

4. Лобашев М. Е., Батти К. Е., Тихомирова М. Е. Генетика с основа­ми селекции. — М., 1974.

5. Равич-Щербо И. В, Марютина Т. М., Григоренко Е. Л. Психогене­тика. - М., 2002.

6. Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. Т. 1. — М., 1989.

7. Штерн В. Умственная одаренность. - СПб., 1997.

Поиск по сайту: