Классификация эмоций и типов эмоциональной направленности личности

Изучение различных форм запечатления и проявления эмоциональной направленно­сти людей требует и адекватной этой задаче классификации эмоций.

Попытки классифицировать эмоциональ­ные состояния, переживания и чувства пред-

принимались неоднократно (Д. Юмом, Р. Де­картом, В. Вундтом, А. Бэном, Н. Гротом, Т. Рибо, К. Ушинским, М. Аствацатуровым, К. Плучиком и другими). Однако, как пра­вильно указывает П. В. Симонов, ни одна из предложенных классификаций не получила широкого признания и не сохранилась в ка­честве эффективного инструмента дальней­ших поисков и уточнений. По мнению П. В. Симонова, это объясняется тем, что все эти классификации были построены на неверной теоретической основе или вовсе без нее. Взамен Симонов предлагает соб­ственную классификацию эмоций, разрабо­танную “с учетом их зависимости от ве­личины потребности и размеров дефицита или прироста прагматической информа­ции” ¹.

Однако для наших специальных целей интересная сама по себе классификация Си­монова тоже не подходит. Очевидно, универ­сальную классификацию эмоций создать во­обще невозможно, так что классификация, пригодная для решения одного круга задач, неизбежно должна быть заменена другой при решении задач иного сорта, принципиально отличных от первых. Во всяком случае, не столько в противовес прежним попыткам классифицировать эмоции, сколько в допол­нение к ним предлагаем свой особый подход к решению данного вопроса. При этом следу­ет сразу же предупредить, что объектом на-

¹ См. Я. В. Симонов. Теория отражения а пси­хофизиология эмоций. М., 1970.

шего внимания будут не все эмоции, а только те из них, в которых субъект чаще всего испытывает потребность и которые придают непосредственную ценность самому процессу его деятельности, приобретающей благодаря этому качество интересной рабо­ты, интересной учебы, интересной игры или “сладостных” мечтаний, отрадных воспоми­наний и т. д. Эмоции, которые не могут вой­ти в “ткань” какой-либо склонности индиви­дуума, нас здесь интересовать не станут. По этой причине, например, в сфере нашего внимания окажется такое переживание, как грусть (ибо есть люди, любящие слегка погрустить), и выпадет из этой сферы та­кая эмоция, как зависть (даже о завист­никах нельзя сказать, что им нравится за­видовать).

Иными словами, классификации будут подлежать только эмоции, которые в созна­нии людей предстают в качестве “ценных” пережиганий.

Относительно подробно проблема класси­фикации эмоций нами была освещена в спе­циально посвященной этому вопросу статье¹. Здесь отметим только следующий очень важный в теоретическом отношении мо­мент.

Приступая к классификации эмоций, нельзя упускать из виду, что они уже опре­деленным образом смоделированы и класси-

¹ См. Б. И. Додонов. Классификация эмоций при исследовании эмоциональной направленности личности.— “Вопросы психологии”, 1975, № 6.

фицированы в самом языке, которым мы пользуемся. При этом словесные “ярлычки” эмоций часто обозначают не цельное пере­живание, а лишь его определенное, особенно ярко выраженное качество — например, ка­чество высокой положительной интенсивно­сти чувств (восторг) или даже только одну высокую его интенсивность (волнение). В других случаях, наоборот, за одним сло­вом скрывается не отдельная эмоция, а до­вольно “пестрый” их конгломерат (рев­ность). Можно было бы доказать, что для целей речевого общения людей такое по­ложение дел удобно. Однако для класси­фикаторов эмоциональных явлений оно пред­ставляет большую опасность оказаться жертвой “синдрома Пигмалиона”, как аме­риканский математик Дж. Синг окрестил слу­чаи, когда ученый принимает “модельный мир” (“М-Мир”) за “действительный мир” (“Д-Мир”) ¹. Увы, немало психоло­гов, рассматривая эмоции, анализируют не столько переживания, сколько семантику слов.

В связи со сказанным перед исследовате­лем эмоций исключительно остро встает не только проблема нахождения правильного основания их классификации, но и вопрос о принципах выделения “эмоциональных кван­тов”, поскольку слова отнюдь не “квантуют” эмоциональную реальность однозначным об­разом.

¹ См. Дж. Синг. Беседы о теории относительно­сти. М., 1973, стр. 18—21.

Разрешить обе эти задачи на строго тео­ретическом уровне пока, к сожалению, вооб­ще невозможно, поскольку психологам до сих пор не удалось еще полностью разобраться в “опорной базе” эмоций — структуре чело­веческих потребностей. Поэтому для класси­фикации эмоций нам пришлось избрать по­луэмпирический путь, при котором мы шли не от потребностей к эмоциям, а от предва­рительно собранного огромного “сырого ма­териала” о “ценных” переживаниях к “про­свечивающим” через них корреспондентным потребностям, положенным в конце концов в основание классификации. Вспомогатель­ными критериями при этом служили, во-первых, наличие некоторой инварианты в эмоциональных ситуациях, порождающих эмоции той или иной категории (служение другим людям, решение познавательных за­дач и т. д.), во-вторых, — частая сочетаемость эмоций одной категории друг с другом, их коррелятивность. Это была долгая, много­этапная работа, в процессе которой постепен­но уменьшался разрыв между эмпиричес­кими и теоретическими доводами в пользу той или иной группировки эмоциональных переживаний.

В разработанной таким путем и предла­гаемой ниже классификации “ценных” пере­живаний используются только те их “рече­вые модели”, которые обязательно передают специфический компонент эмоции, ее окра­шенность “в цвет” определенной потребно­сти. Такой моделью является, например, сло­во “нежность”, но не являются слова “удовольствие”, “радость”, “восторг” без указа­ния на их источник, ибо (повторим П. В. Cимонова) удовольствие от поедания шашлыка есть иная эмоция по сравнению с удовольст­вием от созерцания красивой картины, a “безумный восторг делания” (А. М.. Горький) отнюдь не тождествен “восторженной нежно­сти” и т. д.

Приводим нашу классификацию “цен­ных” эмоций с примерами непосредственных высказываний людей об особо влекущих их переживаниях и специальным “эмоциональ­ным инвентарем”, предназначенным для ре­шения задач, о которых будет рассказано позднее.

1. Альтруистические эмоции. Эти переживания возникают на основе потреб­ности в содействии, помощи, покровительст­ве другим людям. Альтруистические пережи­вания хорошо отражены в таких высказыва­ниях студентов:

“Если говорить честно, то я больше всего люблю испытывать... нежность, заботу, тре­вогу за кого-то. Просто необходимо мне чув­ство, что я кому-то нужна, что то, что я де­лаю, тоже нужно другим, тогда у меня и ра­бота спорится и, кажется, делать ее легко и приятно”.

“Самое желанное чувство — когда сдела­ешь что-то приятное, нужное людям. В шко­ле часто, даже регулярно, помогала друзьям в учебе. Ученик чего-то недопонимал, ты по­мог ему и видишь, как хорошо он отвечает на уроке... Такое ощущение, как будто душа рвется из меня, так хорошо”.

Альтруистические эмоции люди могут испытывать, и не помогая другим реально, а лишь отождествляя себя в воображении с тем или иным благородным героем:

“Меня приводит в умиление, в трога­тельно-восторженное состояние, даже вызы­вает слезы радости, когда я читаю те книги, в которых описаны добрые дела какого-либо человека”.

Инвентарий альтруистических эмо­ций: “Желание приносить другим радость и счастье” (А-1). “Чувство беспокойства за судьбу кого-либо, забота” (А-2). “Сопере­живание удачи и радости другого” (А-3). “Чувство нежности или умиления” (А-4). “Чувство преданности” (А-5). “Чувство участия, жалости” (А-6).

2. Коммуникативные эмоции. Эти эмоции возникают на основе потребности в общении.

В формулировках студентов коммуника­тивные переживания переданы так: “Боль­ше всего люблю те чувства, которые у меня возникают среди людей, которых я уважаю. В это время испытываю припод­нятое, возвышенное состояние”. “Когда тот или иной человек делает тебе что-то приятное, то... прямо реветь хочется от сча­стья”.

Коммуникативные переживания нередко близки к альтруистическим. Надо отметить, что не всякая эмоция, возникающая при общении людей, является непременно ком­муникативной. В процессе общения могут возникать любые эмоции; коммуникативными же являются только те из них, которые возникают как реакция на удовлетворение или неудовлетворение стремления к эмоцио­нальной близости (иметь друга, сочувст­вующего собеседника и т. п.).

Инвентарий этих эмоций: “Желание общаться, делиться мыслями и пережива­ниями, найти им отклик” (КМ-1). “Чувство симпатии, расположения” (КМ-2), “Чувст­во уважения к кому-либо” (КМ-3). “Чувст­во признательности, благодарности” (КМ-4). “Чувство обожания кого-либо” (КМ-5). “Желание заслужить одобрение от близких и уважаемых людей” (КМ-6).

3. Глорические эмоции (от лат. gloria — слава). Эти эмоции связаны с по­требностью в самоутверждении, в славе. Ти­пичная для них эмоциональная ситуация — реальное или воображаемое “пожинание лавров”. Она хорошо выявлена в следую­щем высказывании одного из наших рес­пондентов: “Наиболее приятные пережива­ния я испытываю тогда, когда являюсь предметом всеобщего внимания и восхище­ния. В противном случае у меня возникают самые неприятные чувства”.

Инвентарий: “Стремление завое­вать признание, почет” (ГЛ-1). “Чувство уязвленного самолюбия и желание взять ре­ванш” (ГЛ-2). “Приятное щекотание само­любия” (ГЛ-3). “Чувство гордости” (ГЛ-4). “Чувство превосходства” (ГЛ-5). “Чувство удовлетворения тем, что как бы вырос в собственных глазах, повысил ценность сво­ей личности” (ГЛ-6).

4. Праксические эмоции. Термин “праксические чувства” введен в употреб­ление П. М. Якобсоном, предложившим на­звать так переживания, “вызываемые дея­тельностью, изменением ее в ходе рабо­ты, успешностью или неуспешностью ее, трудностями ее осуществления и заверше­ния” ¹.

В примерах праксических чувств у П. М. Якобсона, однако, выступают очень сложные комплексы переживаний, в кото­рые входят и такие эмоции, как эстетиче­ские, интеллектуальные и другие, только окрашенные в “праксические тона”. Мы выделяем праксические эмоции в их чистом виде и специфичность таких эмоций, следуя взглядам К. Д. Ушинского и И. П. Павлова, связываем с “рефлексом цели”², “ибо цель или задача жизни есть только другая форма для выражения того же понятия “труда жизни””³.

Приведем несколько описаний студентами своих переживаний, которые мы относим к праксическйм: “Совершение полезного и ну­жного с большим напряжением воли”. “Наи­более приятным для меня чувством является увлеченность работой, когда эта работа вы­полняется строго по тому плаву, который я

¹ См. Я. М. Якобсон. Психология чувств. М., 1958, стр. 228.

² См. Я. М. Сеченов, И. П. Павлов, Н. Е. Вве­денский. Физиология нервной системы. Избранные труды, вып. IV. М., 1952, стр. 420.

³ К. Д. Ушинский. Человек как предмет вос­питания, т. 2. СПб., 1873, стр. 381.112

задумала, и приносит желаемые результаты; В этом случае появляется какое-то вдохно­вение и хочется сделать как можно больше и лучше. И особенно странно то, что абсо­лютно не чувствуется усталость, а наоборот, голова ясная и, как говорится, хорошо на ду­ше”. “У меня всегда хорошее настроение и бодрое состояние после того, когда работа уже закончена и я чувствую, что я выпол­нила ее добросовестно и добилась желае­мого”.

Инвентарий: “Желание добиться ус­пеха в работе” (П-1). “Чувство напряже­ния” (П-2). “Увлеченность, захваченность работой” (П-3). “Любование результатами своего труда, его продуктами” (П-4). “При­ятная усталость” (П-5). “Приятное удовлет­ворение, что дело сделано, что день прошел не зря” (П-6).

5. Пугнические эмоции (от лат. pugna — борьба). Эмоции, по нашему мне­нию, происходят от потребности в преодоле­нии опасности, на основе которой позднее возникает интерес к борьбе.

Яркое описание этих переживаний мы находим, например, в воспоминаниях гене­рал-полковника Глеба Бакланова, Героя Со­ветского Союза, мастера спорта СССР: “Я обогнал тех восемь или десять человек, которые поднялись в атаку вместе со мной. Я испытывал необычайное, восторженное возбуждение. В горле пощипывало. Време­нами перехватывало дыхание. Разгорячен­ное лицо пылало огнем”. Он же признается: “Конечно, все, что приходилось делать мне на войне, делалось отнюдь не из “спортив­ного интереса”... Но в самом ходе боя... часто возникали переживания и ощущения, сход­ные с теми, которые были знакомы мне по спорту” ¹.

Хорошо передает переживание названно­го типа перед прыжком с парашютом космо­навт Алексеи Леонов: “Перед шестым прыж­ком в душе все равно рождается какое-то то­мительно-ликующее ожидание и вместе с тем захватывающее чувство высоты, власти над природой, опасности”².

“...Я люблю это чувство — опасность”, — сказал о себе укротитель Вальтер Запашный, объясняя, почему он предпочитает работать с хищниками³.

Любовь к подобным переживаниям отме­чали и некоторые наши студенты, особенно с факультета физвоспитания: “Люблю острые ощущения, взвинчивающие нервы”. “Ощу­щаешь какое-то тревожное возбуждение. Ка­жется, что переступаешь какую-то неведо­мую грань. Это страшновато и приятно”.

Инвентарий: “Жажда острых ощу­щений” (ПГ-1). “Упоение опасностью, рис­ком” (ПГ-2). “Чувство спортивного азарта” (ПГ-3). “Решительность” (ПГ-4). “Спортив­ная злость” (ПГ-5). “Чувство сильнейшего волевого и эмоционального напряжения, пре-

¹ Г. Бакланов. Точка опоры. М., 1971, стр. 139.

² “Из дневников современников”. М., 1969, стр. 552.

³ См. “Комсомольская правда”, 2 августа1970 г.

дельной мобилизации своих физических и ум­ственных способностей” (ПГ-6).

6. Романтические эмоции. В ака­демическом “Словаре русского языка” ро­мантизм определяется как “умонастроение, проникнутое идеализацией действительности, мечтательной созерцательностью”, а роман­тиком словарь называет того, “кто настроен романтически, склонен к мечтательности, к идеализации жизни и людей”. В качестве примера в словаре приведен образ тургенев­ского Калиныча.

Однако не все употребляют слово “роман­тик” именно в таком значении. К романтиче­ским натурам нередко относят отважных пу­тешественников, разного рода “первопроход­цев”, то есть людей, которых менее всего мо­жно отнести к созерцателям. Общепризнан­ные романтические поэты Байрон и Лермон­тов отнюдь не были склонны к идеализации действительности.

В настоящей работе мы под романтизмом имеем в виду стремление ко всему необычай­ному, необыкновенному, таинственному.

Чувство таинственности как типичная “романтическая эмоция” появляется у нас в связи не с любой тайной, а только там, где мы живо “ощущаем” свою включенность в число объектов, на которые распространяет­ся действие загадочного фактора, особенно когда ему приписывается сознательная воля, одухотворенность. Чувство таинственного почти всегда включает в себя ожидание: вот сейчас что-то произойдет, что окажет решаю­щее влияние на мою судьбу (или судьбу лица, за которое я “болею”). Там, где этого ожидания (хотя бы подсознательного) нет, там нет и чувства таинственности. Описание секрета самого хитрого технического устрой­ства у нас такой эмоции не вызывает. Позна­ние тайн природы, очевидно, может сопро­вождаться чувством таинственности в зави­симости от того, насколько личностно и фи­лософски значимо человек воспринимает объ­ект исследования. “Моя душа, я помню, с детских лет чудесного искала”, — писал М. Ю. Лермонтов. Наши респонденты рас­крывали свои романтические переживания в таких. выражениях: “Испытываешь всегда приятное, стремясь к неизвестному. Больше всего люблю быть там, где еще никто не был (гроты, пещеры и т. д.)”. “Люблю чувство ожидания чего-то необыкновенного”. “У ме­ня особое волнение, подъем проявляются в том случае, когда чего-то ждешь, веришь, что скоро должно произойти что-то совершенно особенное”.

Инвентарий: “Стремление к необы­чайному, неизведанному” (Р-1). “Ожидание чего-то необыкновенного и очень хорошего, светлого чуда” (Р-2). “Манящее чувство да­ли” (Р-3). “Волнующее чувство странно преображенного восприятия окружающего: все кажется иным, необыкновенным, пол­ным значительности и тайны” (Р-4). “Чувство особой значительности происходя­щего” (Р-5). “Чувство зловеще-таинственно­го” ДР-6).

7. Гностические эмоции. Гности­ческие (от греч, gnosis — знание) эмоции

издавна описываются в учебниках психоло­гии под рубрикой интеллектуальных чувств. Часто, однако, при этом в одном ряду оказы­ваются и конкретные переживания (удивле­ние), и свойства личности (чувство нового). Нас интересуют только первые.

Гностические эмоции мы связываем, не просто с потребностью в получении любой новой информации, а с потребностью в “ког­нитивной гармонии”. Суть ее в том, чтобы в новом, неизвестном, из ряда вон выходящем отыскать знакомое, привычное, понятное, приводя таким образом всю наличную, ин­формацию к одному “общему знаменателю”. Альберт Эйнштейн очень метко назвал.это человеческое стремление “бегством от удив­ления”. Типичная эмоциональная ситуация, возбуждающая гностические эмоции, — это проблемная ситуация. В ответах наших сту­дентов гностические переживания описыва­лись так: “Для меня самое приятное пережи­вание — разобраться в трудном вопросе”. “Самое приятное чувство — решить зада­чу, когда вначале казалось, что я её не решу”.

Инвентаряй: “Стремление нечто по­нять, проникнуть в сущность явления” (ГН-1). “Чувство удивления или недоуме­ния” (ГН-2). “Чувство ясности или смутно­сти мысли” (ГН-3). “Неудержимое стремле­ние преодолеть противоречия в собственных рассуждениях, привести все в систему” (ГН-4). “Чувство догадки, близости реше­ния” (ГН-5). “Радость открытия истины” (ГН-6).

8. Эстетические эмоции. Кате­гория эстетических чувств выделена давно. Тем не менее в вопросе о природе и самом составе эстетических переживаний до насто­ящего времени остается еще много неясного. Сложность проблемы состоит в том, что эстетические отношения к изображаемому проявляются через все другие чувства — радость, гнев, тоску, отвращение, страдание, горе и т. д. Однако не ясно, “что представ­ляет собой эстетическое чувство в чистом виде, без тех чувств, которые ему сопутст­вуют” ¹.

Несколько схематизируя разные точки зрения на эту проблему, можно выделить два основных взгляда. Согласно первому, эстети­ческих эмоций в чистом виде просто не су­ществует. “Своеобразие эстетических пере­живаний заключается в специфическом и не­повторимом сочетании различных по своей направленности, интенсивности и значению эмоций”². Эстетическое впечатление — ре­зультат того, что “все чувства, переживания, мысли смешались, столкнулись друг с дру­гом”, и “это столкновение “очищает”, прео­долевает обычные чувства, зарождающиеся в процессе эстетического восприятия произве­дения искусства”³,

¹ Б. Г. Кубланов. Эстетическое чувство и ис­кусство. Львов, 1966, стр. 28.

² Г. X. Шингаров. Эмоция и чувства как формы отражения действительности, стр. 172.

³ Л. Г. Юлдашев. Эстетическое чувство и про­изведение искусства. М., 1969, стр. 156.

Согласно второму взгляду, эстетическая эмоция есть отражение потребности челове­ка в гармонии с окружающим, которая пред­ставляет собой “соответствие, совпадение мер человека и мер предметов” ¹. Соответствие это отражается в чувстве красоты.

Первый взгляд хотя и не лишен основа­ния, все же представляется нам узким. Про­тив него говорит уже тот факт, что эстетиче­ское чувство у нас может вызвать созерцание самого простого предмета, например, дерева, цветка или даже красиво окрашенной ткани. Никакого столкновения противоречивых чувств в этом случае нет. Мы также реши­тельно отказываемся наперед считать всякое переживание эстетическим только потому, что оно вызвано у человека произведением искусства. По крайней мере литература, те­атр, кино “задевают” самые разные потреб­ности. Нам лично ближе вторая точка зре­ния, хотя ее и нельзя признать достаточно отчетливой.

Думается, что в более или менее чистом виде эстетические эмоции вызываются толь­ко такими видами искусства, в которых фор­ма и содержание совершенно неразделимы. К ним мы относим в первую очередь музыку. Такое же чисто эстетическое впечатление часто производит на нас красота природы. Процитируем несколько высказываний сту­дентов: “Люблю то состояние грусти или ка­кой-то прозрачной печали, когда слышу пре­красные звуки музыки”. “Самое приятное

¹ А. С. Молчанова. На вкус, на цвет... М., 1966, стр. 120.

переживание — внутренняя сосредоточен­ность, возвышенность, связанная обычно с музыкой, стихами или природой”. “Наибо­лее приятные ощущения возникают у меня, когда я иду в слегка пасмурную погоду од­на, а вокруг шумят деревья, омытые дождем, пахнет цветами; тихо и очень красиво”.

Интересно отметить, что те наши респон­денты, которые в качестве самых приятных для них переживаний назвали эстетические, чаще всего испытывали их вместе с чувством некоторой меланхолии, с “горчинкой грусти”. Они как бы тяготели одновременно к тем и другим эмоциям. Тем не менее связь пережи­вания красоты с грустью не является без­условной. Вследствие этого мы из состава эс­тетических переживаний выделяем специаль­ную модификацию — лирические пережива­ния, в которых очень значителен (иногда он даже преобладает над эстетическим) компонент светлой, “опоэтизированной” печали, очевидно, возникающей в связи с подавлен­ными коммуникативными интенциями лю­дей.

Инвентарий эстетических эмоций:

“Жажда красоты” (Э-1). “Наслаждение кра­сотой чего-либо или кого-либо” (Э-2). “Чув­ство изящного, грациозного” (Э-3). “Чувство возвышенного или величественного” (Э-4). “Наслаждение звуками” (Э-5). “Чувство волнующего драматизма” (“Сладкая боль”) (Э-6). К лирическим чувствам как разновид­ности эстетических относятся: “Чувство светлой грусти и задумчивости"” (Л-1). “По­этически-созерцательное состояние” (Л-2).“Чувство душевной мягкости, растроганно­сти” (Л-3). “Чувство родного, милого, близ­кого” (Л-4). “Сладость воспоминания а дав^ нем” (Л-5). “Горьковато-приятное чувства одиночества” (Л-6).

9. Гедонистические эмоции. К указанной категории мы относим эмоции, связанные с удовлетворением потребности в телесном и душевном комфорте.

В высказываниях наших респондентов гедонистические переживания и соответству­ющие им эмоциональные ситуации описыва­лись так: “Очень люблю состояние покоя, благополучия, свободы от обязанностей”. “Люблю наслаждаться покоем и хорошим физическим самочувствием”. “Самые лучшие радости, на мой взгляд, радости самые про­стые: вкусно поесть, сладко поспать, поне­житься под солнцем на пляже”.

Инвентарий: “Наслаждение прият­ными физическими ощущениями от вкусной пищи, тепла, солнца и т. д.” (Г-1). “Чувство беззаботности, безмятежности” (Г-2). “Не­га” (“Сладкая лень”) (Г-3). “Чувство весе­лья” (Т-4). “Приятная бездумная возбуж­денность” (на танцах, вечеринках и т. д.) (Г-5). “Сладострастие” (Г-6) (Эта эмоция включена в данную категорию с некоторой “натяжкой”).

10. Акизитивные эмоции (от франц. acquisition — приобретение). Эти эмо­ции возникают в связи с интересом к накоп­лению, “коллекционированию” вещей, выхо­дящему за пределы практической нужды в них.

Конечно, коллекционирование предметов людьми чаще всего связано с удовлетворени­ем не одной, а нескольких потребностей. Но в их числе, как мы думаем, можно выделить и чистую коллекционерскую потребность, проявляющуюся в том, что люди увлекаются коллекционированием чего угодно — от про­изведений искусства до зажигалок.

Переживание эмоций акизитивного типа может быть описано с помощью такого инвентария: “Стремление нечто много­кратно приобретать, накапливать, коллекцио­нировать” (АК-1). “Радость по случаю уве­личения своих накоплений” (АК-2). “При­ятное чувство при обозрении своих накопле­ний, коллекций и т. д.” (АК-3).

Такова наша классификация эмоций. Мы называем ее “открытой”, подразумевая, что число выделенных нами эмоциональных ка­тегорий при необходимости можно допол­нять, не нарушая положенного в ее основу принципа. Однако до сих пор у нас такой не­обходимости в процессе экспериментальных исследований не возникало 1.

Цитированные выше высказывания на­ших респондентов и других лиц продемонст-

¹ Изучение психологически аномальных лич­ностей доказывает, что у них иногда формируется тяготение и к некоторым особым патологическим переживаниям, которые выше описаны не были, В качестве примера могут быть названы садист­ские переживания. Для исследований, проводи­мых с нормальными лицами, патологические пе­реживания интереса не представляют, поэтому в свою классификацию и тем более в “инвентарий эмоций” мы их не включили.

рировалн возможные различия в эмоциональ­ной направленности людей. Нельзя, однако, забывать, что эти высказывания были ото­браны нами среди десятков других, менее яс­ных и определенных. Нельзя также не при­нять во внимание и то обстоятельство, что даже четкие ответы респондентов могли быть результатом недостаточно глубокого са­моанализа: из ряда одинаково приятных пе­реживаний один мог случайно припомнить и описать одно, другой — другое. Таким обра­зом, данные открытого анкетирования (ин­тервьюирования) больше годились для со­ставления достаточно полного реестра жела­емых переживаний, чем для выявления существенных различий между опрашивае­мыми по степени их влечения к названным приятным эмоциям. Для последней цели гораздо более адекватной является закрытая анкета, предоставляющая респондентам воз­можность сделать выбор из готовых вариан­тов ответов.

Не касаясь здесь специального вопроса о методиках создания надежного опросника для тестирования эмоциональной направлен­ности личности, приводим самую простую анкету, ознакомление с которой по край­ней мере сделает для читателя понятным излагаемый в последующих главах мате­риал.

Коэффициент достоверности информации, доставляемой этой анкетой при работе с об­разованной молодежью, судя по данным спе­циальных исследований и расчетов, равен примерно 0,5.

Поиск по сайту: