Понятие и значение соучастия в преступлении. Объективные и субъективные признаки соучастия

1. Основные подходы к философскому анализу сознания

2. Проблема генезиса сознания

3. Структура сознания. Сознание и бессознательное

1. Сознание – один из древнейших, наиболее важных и чрезвычайно трудных объектов для философского анализа. В нем видели и видят основную сущностную характеристику человеческого бытия. Недаром восходящее к Аристотелю определение человека как разумного животного принималось большинством философов, порой в собственных оригинальных формулировках: человек – мыслящая вещь (Р. Декарт); человек – мыслящий тростник (Б. Паскаль).

Последний из упомянутых авторов писал, подчеркивая физическую слабость и незначительность человека: «Чтобы его уничтожить, вовсе не нужно, чтобы на него ополчилась вся Вселенная: довольно дуновения ветра, капли воды. Но пусть бы даже его уничтожила Вселенная, - человек все равно возвышеннее своей погубительницы, ибо сознает, что расстается с жизнью и что он слабее Вселенной, а она ничего не сознает». «Итак, - продолжал Б. Паскаль, - все наше достоинство в способности мыслить. Только мысль возносит нас, отнюдь не пространство и время, в которых мы – ничто. <…> …с помощью мысли я охватываю всю Вселенную».

Впрочем, в сознании легко увидеть не только преимущество человека, но и его крест, орудие нескончаемых мучений. «Всерьез полагаю, - писал советский философ Э. Ильенков (1924-1979), - что без этого "проклятого" дара божьего человек был бы счастливее и что вся боль мира существует, собственно, только в сознании. Недаром ведь, когда вырезают хотя бы аппендикс, стараются на это время сознание погасить. <...> Тяжкая оно, сознание, вещь, когда мир не устроен по-человечески, а ты знаешь, как он может быть устроен».

Сознание – первичная реальность, с которой имеет дело человек. Есть ли мир помимо и независимо от сознания – в этом кто-то может и усомниться, как свидетельствует пример Дж. Беркли (1685-1753) и Д. Юма (1711-1776). Но сознание дано нам непосредственно, и уже через него мы открываем для себя и весь Универсум, и собственное существование, до конца жизни связав их с потоком наших размышлений и переживаний. В этом смысле прав Р. Декарт, провозгласивший свой знаменитый тезис: «Мыслю, следовательно, существую». Правы, по своему, и те многочисленные мыслители, которые предлагали человеку при невозможности изменить мир вокруг изменить свое к нему отношение, иначе говоря, заняться благоустройством собственного сознания.

Воистину, сознание легче восхвалять или проклинать, чем дать ему краткое, исчерпывающее и всех удовлетворяющее определение. Мы далее будем понимать под сознанием идеальную реальность, образующую внутренний мир человека, мир его мыслей, чувств, идей и других феноменов, которые сами по себе не могут быть объектами практической (т. е. предметно-чувственной, материальной) деятельности.

Если же решиться на более глубокое размышление над поднятой темой, то история философии предлагает нам на выбор три основных подхода (или парадигмы) к постижению сознания, сформировавшихся за многие веков.

В рамках субстанционального подхода, представленного Платоном, Р. Декартом, Г.В.Ф. Гегелем и др., человеческое сознание рассматривается как проявление некоей идеальной субстанции, частный случай Мирового Разума.

Сторонники функционального подхода, среди которых можно назвать Т. Гоббса, Дж. Локка, П. Гольбаха и др., видят в сознании функцию или свойство материальных систем (конкретно - нервной системы человека) отражать объекты и связи окружающей действительности, данные нам в ощущениях. Дополняя эту точку зрения, позднейшие исследователи (К. Маркс и др.) указали на социокультурную природу сознания, которое способно сформироваться только в обществе - в связи с усвоением и развитием культуры.

Наиболее поздним по времени возникновения является экзистенциально-феноменологический подход, разработанный такими авторами, как Э. Гуссерль, М. Хайдеггер, Ж.-П. Сартр и др. Для него характерен акцент на описании опыта индивидуального сознания, важнейшей характеристикой которого становится интенциональность, т. е. направленность вовне, способность не столько отражать мир, сколько активно наполнять его своими смыслами.

Надо отметить, что все три парадигмы обладают немалыми познавательными возможностями, раскрывая – каждая по-своему – сущностные характеристики интересующего нас феномена.

2. Вопрос о генезисе (происхождении) сознания как уникального свойства человеческого рода до сих пор не имеет однозначного решения (подобно сопряженному с ним вопросу о путях и движущих силах антропогенеза). Одним из наиболее известных и популярных вариантов ответа на него является концепция отражения, выработанная в рамках функционального подхода.

Согласно этой концепции материя на всех уровнях своей организации обладает свойством отражения, которое эволюционирует, усложняется в связи с общим развитием материальных систем. Именно эволюция форм отражения привела, в конце концов, к появлению сознания, сделала возможным переход от косной материи к материи мыслящей.

Само отражение есть процесс и результат взаимодействия, при котором одни материальные тела определенным образом воспроизводят в себе особенности других материальных тел. Отпечаток отражаемого явления, сохраняющийся в отражающем объекте и после окончания взаимодействия между ними, называется информацией. Можно сказать, что ее передача и получение составляет основное содержание отражения.

В неживой природе отражение проявляется в самых элементарных формах – в виде отпечатков, вмятин, царапин, трещин, обрушений, рикошетов и т. п. Объем передаваемой при этом информации далеко не исчерпывает все многообразие свойств взаимодействующих предметов и, как правило, не играет заметной роли в их самоорганизации. Гораздо сложнее, интенсивнее, плодотворнее происходит отражение в мире живой природы, другое дело, что ее возникновение – одна из самых больших загадок, тревожащих человеческий ум, и, соответственно, одно из наиболее слабых мест в рассматриваемой нами концепции. Как утверждают ее критики, вероятность самозарождения жизни равна вероятности того, что ветер, пролетевший над свалкой, за несколько секунд соберет из мусора космический корабль…

В живой природе можно выделить несколько типов отражения, исторически надстраивающихся друг над другом.

Раздражимость, заметная у многих растений и простейших организмов, выражается в мгновенной реакции всего организма на биотические (биологически важные) факторы, прямо связанные с питанием, размножением, безопасностью.

Чувствительность есть способность организма отражать отдельные свойства предметов, иначе говоря, иметь ощущения.

Психика – это высшая форма биологического отражения, позволяющая организму реагировать не только на биотические, но и на абиотические факторы, обеспечивающая поисково-ориентировочное поведение животных. Психика основана как на генетических программах жизнедеятельности (инстинктах), так и на индивидуальном опыте существ, адаптирующихся к внешней среде (условных рефлексах).

У высших млекопитающих (не только у человекообразных обезьян, хотя у них - особенно) наблюдается способность к решению нестандартных поведенческих задач и гибкая адаптация к меняющейся обстановке, что дает основание говорить об интеллекте животных (некоторые исследователи приписывают этот феномен даже птицам и насекомым!). Но, утверждая наличие в животном мире реальных предпосылок к возникновению человеческого сознания, мы не можем игнорировать его качественную специфику по сравнению с психикой самого «сообразительного» зверя. В отличие от шимпанзе или дельфина наше сознание характеризуют следующие особенности:

1) абстрактно-логическое мышление, которое позволяет нам подняться выше сиюминутных потребностей и отразить объект в его сущностных свойствах, не данных в непосредственном восприятии;

2) целеполагание, заключающееся в способности предвидеть и планировать результаты своей деятельности, творчески преобразовывая наличную реальность;

3) самосознание, т. е. выделение себя из окружающего мира с последующим самоанализом (рефлексией), самооценкой и самоконтролем;

4) язык, вторая сигнальная система, благодаря которой мы можем иметь дело не с самими вещами, а с их знаково-символическими заменителями, образующими великое множество комбинаций.

О языке следует сказать особо. Наряду с нейрофизиологическими процессами в центральной нервной системе язык является материальным, чувственно-воспринимаемым носителем человеческого сознания. Он также служит его объективации, переходу на интерсубъективный уровень, на котором мысли и чувства перестают быть внутренним достоянием отдельных людей, обнаруживая себя перед окружающими. Формирование сознания у каждого индивида до сих пор происходит параллельно с освоением языка, что, конечно же, возможно лишь в процессе коммуникации с другими людьми. В этой связи обращает на себя внимание тот факт, что само слово «со-знание» (в русском языке, как и в латинском) буквально означает совместное знание, знание, объединяющее меня с кем-то еще.

Можно предполагать, что и в случае со всем человеческим родом сознание возникло благодаря и в процессе совместной деятельности людей, неотделимо от появления у них общества и культуры. Иначе говоря, генезис сознания есть неотъемлемая часть социо- и культурогенеза.

3. Хотя сознание дано каждому человеку непосредственно, образуя его внутренний мир, изучать его непросто, ибо оно, во-первых, идеально (его содержание не возьмешь пинцетом, не сфотографируешь и даже вполне не выскажешь), а во-вторых, процессуально (необычайно подвижно, постоянно текуче). С большой долей условности мы можем выделить следующие уровни сознания, отдавая себе отчет в их реальном взаимопроникновении:

1) чувственно-эмоциональный уровень, который связан с непосредственным отражением внешней действительности и включает в себя ощущения, восприятия, представления, эмоции, аффекты, страсти;

2) абстрактно-дискурсивный уровень, на котором происходит интеллектуальная обработка чувственных данных в соответствии с логико-понятийным и ценностным строем определенной культурной традиции;

3) интуитивно-волевой уровень, обеспечивающий связь чувства и разума, целостность личности, переживание человеком собственного «Я».

При другом подходе к стуктурированию сознания различают индивидуальное сознание и сознание общественное (социальное).

Индивидуальное сознание – это сознание отдельного человека, индивида. На практике оно, конечно, пронизано и обусловлено общественным сознанием – теми идеями, представлениями, установками, нормами мышления, общения и деятельности, которыми руководствуется современное ему общество, хотя полного совпадения здесь быть не может. Причем люди могут не сознавать, что многие идеи и поведенческие реакции, которые они привыкли считать плодом собственных мыслительных усилий и свободного волеизъявления, на самом деле «впрыснуты» в них обществом, что духовный опыт человека «просеян» через своеобразные социальные и культурные фильтры, заданные ему извне, например, тем же языком. Ведь последний не только выражает наши мысли, он в значительной мере ведет, направляет процесс нашего мышления, подчиняя его своему лексико-грамматическому строю.

Здесь мы касаемся проблемы бессознательного или, иначе, скрытых детерминант (причинно обуславливающих факторов) сознания. Общественное сознание, а также связанная с ним отношением взаимозависимости общественная практика могут выступать и выступают по отношению к индивидуальному сознанию как его социальное бессознательное. Эта тема оказалась хорошо проработанной в марксистской философии. Несколько иной взгляд на бессознательное предложили ученые и философы, представляющие традицию психоанализа. Его основатель, З. Фрейд, подчеркивал наличие у человека психобиологических потребностей, роднящих его с животными. Под давлением культуры, объявляющей их постыдными, преступными, скотскими, они уходят в глубины человеческой психики, но из тьмы бессознательного продолжают воздействовать на человека, исподволь направляя его, вроде бы, сознательные действия. Заметим, что Фрейд не считал подобное положение дел окончательным и единственно возможным. Подобно Марксу он видел залог свободы и достоинства человека в его способности мыслить, осуществляя сознательный самоконтроль своей жизни.

Понятие и значение соучастия в преступлении. Объективные и субъективные признаки соучастия

Практика свидетельствует, что нередко преступления совершаются двумя или более лицами, помогающими друг другу в целях облегчения совершения преступного деяния, изыскивающими способы совместного сокрытия преступления, создающими преступные группы, организации.

Для установления ответственности за совместную преступную деятельность, ее дифференциации в зависимости от роли каждого лица. участвующего в преступлении, оценки степени организованности участников и квалификации деяний, совершенных совместно, в теории уголовного права и законодательстве имеется институт соучастия.

УК выделяет соучастие в преступлении в качестве вида запрещенного уголовным законом деяния, совершение которого виновно является основанием уголовной ответственности (ст. 10 УК).

Кроме этого, в УК содержится определение понятия соучастия, видов соучастников, преступной группы и ее видов, других форм соучастия, решаются вопросы уголовной ответственности за совершение преступления в соучастии. Иными словами, соучастие в преступлении закреплено в УК как самостоятельный уголовно-правовой институт.

Понятие соучастия в преступлении содержится в ч. 1 ст. 16 УК. Им признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления.

Анализируя данное понятие, можно выделить существенные признаки соучастия, характеризующие его в аспекте как объективных, так и субъективных признаков состава преступления.

К объективным признакам соучастия относятся следующие признаки:

1) участие в совершении преступления двух или более лиц (количественный признак).

2) совместность участия этих лиц в совершении преступления

Оба названных признака составляют в совокупности объективную характеристику соучастия.

Первый (количественный) признак означает, что соучастие может быть только тогда, когда в совершении преступления участвуют как минимум два лица. Максимальное же число участников при соучастии не ограничено.

Второй признак называют качественным признаком. Он означает, что соучастие имеет место только тогда, когда все участвующие в совершении преступления лица, действуя в единстве, вносят свой собственный вклад в достижение преступного результата, делая совершение преступления более успешным. При этом не имеет значения, какой по объему и значимости будет такой вклад. Одно лицо может оказать весьма незначительную помощь (содействие) в совершении преступления, другое—наоборот, берет на себя основную нагрузку для выполнения задуманного деяния.

Раскрывая признак «совместность участия в преступлении», следует указать, что при соучастии, во-первых, объединены усилия всех соучастников, во- вторых, эти усилия направлены на достижение общего преступного результата и, в-третьих, между деяниями каждого из соучастников и общим преступным результатом должна быть причинная связь.

Разрозненные действия двух или более лиц, не объединенных единой преступной целью, не вносящих свой вклад в достижение общего для всех преступного результата, нельзя рассматривать как соучастие в преступлении.

Вторая группа признаков соучастия, составляющих его понятие, предусмотренное в уголовном законе, и именуемых субъективными, характеризует его с субъективной стороны. Ими являются следующие признаки:

1) соучастие — это умышленное участие лиц в совершении преступления.

2) соучастие — это участие лиц в совершении умышленного преступления.

Первый признак означает, что деяния, совершаемые соучастниками, характеризуются умышленной виной. Соучастия, совершенного по неосторожности, быть не может. Относительно вида умысла, возможного при соучастии, то здесь следует различать психическое отношение лица к самому участию в совершении преступления (осознание его роли) и отношение к совершаемому преступлению.

Психическое отношение лица к действиям, которые выражаются в соучастии как таковом (принятии участия в совершении преступления), характеризуется только прямым умыслом, т.е. лицо осознает то, что оно принимает участие в совершении преступления, и желает совершения соответствующих действий (бездействия). Трудно себе представить соучастника, действующего без желания на такое соучастие. Это относится, прежде всего, к соучастию с предварительным сговором, когда все соучастники заранее обговаривают свою роль в совершении преступления и выражают желание на выполнение соответствующих действий. Что касается отношения к преступлению, причем, как правило, совершаемому соисполнителями и без предварительного сговора, то умысел соучастников может быть как прямым, так и косвенным. Например, два подростка, находясь в парке города и будучи в нетрезвом состоянии, встретили незнакомого мужчину, которого решили ограбить. Поскольку тот оказал сопротивление, они стали избивать его, нанося удары руками и ногами в различные части тела. Когда тот потерял сознание, они завладели его имуществом и скрылись. Через несколько часов потерпевший, оставленный без помощи, умер. В данном примере преступники действовали сообща, т.е. имело место соучастие в виде соисполнительства. Оба желали оказать содействие друг другу в совершении преступлений (разбой, убийство), действуя с прямым умыслом по отношению к совместной деятельности. Однако по отношению к убийству они действовали с косвенным умыслом, т.е. не желали наступления смерти потерпевшего, но сознательно ее допускали либо относились к такому последствию безразлично.

Содержание умысла при соучастии имеет свои особенности. Так, его интеллектуальный признак (момент) характеризуется тем, что каждый соучастник осознает не только общественно опасный характер совершаемого им деяния, но и то обстоятельство, что оно действует в соучастии (сообща), и предвидит общественно опасное последствие, которое может наступить в результате совместной преступной деятельности. Волевой признак (момент) умысла при соучастии выражается в том, что каждый соучастник желает наступления общественно опасного последствия как результата их совместной деятельности, или не желает, но сознательно допускает наступление такого последствия либо относится к нему безразлично.

Указанные особенности умысла при соучастии в литературе выделяют в качестве самостоятельного признака, именуемого единством умысла соучастников, что предполагает осведомленность о совместном совершении преступления[1].

Характеризуя субъективную сторону соучастия, следует отметить, что для соучастия не обязательно наличие единых для всех соучастников мотивов и целей совершения преступления. Отдельные соучастники могут действовать с мотивами или целями, отличающимися от мотивации и целенаправленности действий исполнителя. Например, пособник в убийстве помогает своему знакомому приобрести орудие для совершения преступления за определенную плату. Мотив и цель, которую преследует убийца, ему безразличны. Его умыслом охватывается лишь то, что он предоставляет исполнителю орудие преступления, за что он получает вознаграждение. Он знает, что с помощью этого орудия будет совершено убийство. И этого достаточно для наличия субъективной стороны пособничества в убийстве. Для квалификации же действий пособника в тех случаях, когда совершено убийство по мотивам либо при наличии цели, выступающих в роли отягчающих обстоятельств (квалифицирующих признаков), обязательно необходимо устанавливать, охватывалось ли сознанием этого соучастника совершение убийства при указанных отягчающих обстоятельствах. Это относится и ко всем иным квалифицирующим признакам составов тех преступлений, в совершении которых лицо принимает участие. Аналогично решается вопрос в тех случаях, когда мотив либо цель преступления является обязательным конструктивным признаком основного состава. Умыслом соучастника должны охватываться эти признаки и в соответствии с содержанием умысла должно квалифицироваться содеянное.

Второй субъективный признак соучастия состоит в том, что оно возможно в совершении только умышленного преступления. Этот признак впервые закреплен в самом определении понятия соучастия, содержащемся в ч.1 ст. 16 УК. Это означает, что соучастия в совершении неосторожных преступлений не может быть ни при каких обстоятельствах. При совместных действиях лиц, результатом которых явились последствия, наступившие по неосторожности, и само преступление признается неосторожным, ответственность каждого лица наступает самостоятельно в зависимости от интеллектуального и волевого моментов неосторожной вины. Это не относится к тем случаям, когда имеет место сложная вина и в целом преступление признается совершенным умышленно. Соучастие в таких преступлениях не исключается. Однако ответственность должна быть дифференцирована в зависимости от того, результатом каких действий (бездействия) явились последствия, наступившие по неосторожности. Например, в результате совершении группового изнасилования наступили последствия в виде заражения потерпевшей ВИЧ-инфекцией, по отношению к которым имелась неосторожная вина. Согласно ст. 25 УК в целом изнасилование признается умышленным преступлением. Поэтому групповое изнасилование признается соучастием в преступлении. Однако неосторожное причинение вреда в виде заражения ВИЧ-инфекцией будет вменяться лишь тому лицу, которое было инфицировано вирусом такого заболевания.

Субъективные признаки соучастия включают признаки, характеризующие не только его субъективную сторону, но и субъекта соучастия.

В определении понятия соучастия, данном в ч. 1 ст. 16 УК, говорится о совместном участии двух или более лиц в совершении преступления. Термин «лицо» в данном случае должен отождествляться с термином «субъект преступления», что предполагает наличие у любого из соучастников всех признаков субъекта преступления, установленных в уголовном законе. А это значит, что соучастник должен быть вменяемым и достигшим установленного в уголовном законе возраста. Такой подход к определению соучастника вытекает из ст. 10 УК, в которой в качестве одного из видов запрещенного УК деяния как основания уголовной ответственности названо соучастие в совершении преступления. Уголовной же ответственности может подлежать лишь лицо, обладающее признаками субъекта преступления, т.е. физическое, вменяемое лицо, достигшее установленного возраста. Совершая общественно опасное деяние, лицо должно быть способным осознавать его опасность. В равной мере это относится и к способности осознавать свое участие (роль) в совершении преступления, когда имеет место соучастие в преступлении. Без такого осознания будет отсутствовать признак единства умысла соучастников, а, следовательно, и само соучастие.

Поэтому следует согласиться с теми учеными, которые считают, что субъекты соучастия должны обладать всеми признаками субъекта преступления[2].

Поиск по сайту: