Закон Био-Саварра.Поле проводника,витка с током,соленоида

Господство натурального хозяйства приводило к раздроблен-ности государств Западной Европы. Королевская власть в IX - X вв. была очень слабой.

Во времена раздробленности феодалы непрерывно воевали между собой. Эти войны назывались междоусобными воинами.

Из-за чего же вспыхивали междоусобные войны? Феодалы стремились отнять друг у друга землю вместе с жившими на ней крестьянами. Чем больше у феодала было крепостных, тем он был сильнее и богаче, так как за пользование землёй крепостные крестьяне несли повинности.

Желая подорвать силы своего врага, феодал разорял его крестьян: выжигал деревни, угонял скот, вытаптывал посевы.

От междоусобных войн больше всего страдали.крестьяне; феодалы же могли отсидеться за крепкими стенами своих замков.

Чтобы иметь свой военный отряд, каждый феодал часть земель с крепостными крестьянами раздавал более мелким феодалам. Владелец земли был по отношению к этим феодалам сеньором («старшим»), а те, кто получал от него земли, были его вассалами, то есть военными слугами. Вступая во владение феодом, вассал становился перед сеньором на колени и приносил ему клятву верности. В знак передачи феодал сеньор вручал вассалу горсть земли и ветку дерева.

Главой всех феодалов в стране считался король. Он был сеньором для герцогов и графов.

В их владениях обычно насчитывались сотни деревень, они распоряжались большими отрядами воинов.

Ступенькой ниже стояли бароны - вассалы герцогов и графов. Обычно они владели двумя-тремя десятками деревень и могли выставить отряд воинов.

Бароны были сеньорами мелких феодалов - рыцарей.

Таким образом, один и тот же феодал был сеньором более мелкого феодала и вассалом более крупного. Вассалы должны были подчиняться только своим сеньорам. Если они не были вассалами короля, то не обязаны были выполнять его приказы. Такой порядок закреплялся правилом: «Вассал моего вассала - не мой вассал».

Отношения, между феодалами напоминают лестницу, на верхних ступеньках которой стоят самые крупные феодалы, на нижних - мелкие. Эти отношения и получили название феодальной лестницы.

Крестьяне не входили в феодальную лестницу. И сеньоры, вассалы были феодалами. Все они - от мелкого рыцаря короля - жили трудом крепостных крестьян.

Вассал был обязан по приказу своего сеньора выступать с ним в поход и приводить отряд воинов. Кроме того, он должен был помогать сеньору советом и выкупать его из плена.

Сеньор защищал своих вассалов от нападений других феодалов и от восставших крестьян. Если в деревне у рыцаря восставали крестьяне, он отправлял гонца к сеньору, и тот со своим отрядом спешил ему на помощь.

Когда начиналась война с другим государством, вся феодальная лестница как бы приходила в движение. Король призывал в поход герцогов и графов, те обращались к баронам, которые приводили отряды рыцарей. Так создавалось феодальное войско. Но вассалы часто не выполняли распоряжений своих сеньоров. В таких случаях только силой можно было заставить их подчиниться.

В период раздробленности феодальная лестница была организацией класса феодалов. С её помощью феодалы вели войны и помогали друг другу держать в подчинении крестьян.

17. Первый крестовый поход 1096 – 1099гг. В конце XI века на Среднем и Ближнем Востоке усилилось мусульманское влияние. Ислам приобрел большее значение и в Иерусалиме. Это вызвало гневную реакцию Папы Римского Урбана II, инициировавшего первый крестовый поход.

Еще в 1071 году войско христиан потерпело серьезное поражение от мусульман под Манцикертом в Восточной Анатолии. Гнев Папы Римского вызвали и сообщения из Святой Земли о том, что благочестивые паломники-христиане якобы подвергаются жесточайшим издевательствам со стороны "нехристей". Папа Римский Урбан Второй (ок. 1042-1099) решил воспользоваться церковным собором в Клермоне, проходившим в ноябре 1095 года, чтобы призвать к "вооруженному паломничеству" в Иерусалим. При этом он не скупился на слова, красочно описывая все ужасы, переживаемые несчастными христианами в Палестине.

"Народ проклятый, чужеземный, далекий от Бога, отродье, сердце и ум которого не верит в Господа, напал на земли тех христиан, опустошив их мечами, грабежом и огнем, а жителей отвел к себе в плен или умертвил, церкви же божии или срыл до основания, или обратил на свое богослужение... Кому же может предстоять труд отомстить за то и исхитить из их рук награбленное, как не вам. Вас побуждают и призывают к подвигам предков величие и слава короля Карла Великого и других ваших властителей. В особенности же к вам должна взывать святая гробница спасителя и Господа нашего, которою владеют нынче нечестные народы... Иерусалим - пуп земли, цветущая страна, он - как райский сад по прелести своей... И этот царственный город, лежащий в середине мира, захвачен теперь врагами Господа, порабощен теми, кто не знает истинного Бога, и стал святилищем язычников".

Папа Римский все несколько преувеличил. Фактом остается то, что мусульманские властители за посещение Иерусалима действительно взимали "входную" плату. Христианским паломникам такая ситуация казалась унизительной, тем более что в Иерусалиме разрушались святые места и уничтожались памятники христианства.

Покончить с таким положением дел - именно это и была цель первого крестового похода. В 1096 году около 300 тысяч европейских рыцарей в надежде на богатую добычу отправились в Святую Землю. Боевой дух воинства Христова Папа Римский Урбан Второй старался укрепить еще и тем, что обещал отпущение всех грехов - и тех, что были совершены в прошлом, и тех, что будут совершены в будущем.

Тем не менее, кровавая цена, которую крестоносцам (их прозвали так за кресты, нашитые на плащи) пришлось заплатить по дороге в Иерусалим, была очень высокой. Рыцари то и дело натыкались на засады, им все время приходилось отбиваться от шаек разбойников. Да и нестерпимый зной усугублял положение. К началу июля 1098 года рыцари-христиане завоевали Никею и Антиохию. Миновав Ливан, они продвинулись далее к нынешним Хайфе и Яффе. В Эдессе брат Готфрида Бульонского (ок. 1060-1100) Балдуин основал первое государство крестоносцев.

В июле 1099 года крестоносцы подошли к Иерусалиму. Из 300 тысяч рыцарей до стен города добрались чуть больше 20 тысяч обессиленных воинов. Тем не менее, с помощью таранов и камнеметательных орудий им удалось взять Иерусалим. Рыцари-христиане с криками "Так хочет бог!" ворвались в город и устроили там кровавое побоище. Мало кому из жителей удалось спастись. Объявив эту бойню "очищением" Иерусалима от "нехристей", воины Христовы прошли по разрушенному городу в благодарственной процессии. В этот день были убиты 70 тысяч человек.

Летом 1099 года Готфрид Бульонский, к тому времени уже правитель Иерусалимского королевства, получил титул "Защитника Гроба Господня" (Advocatus Sancti Sepulchri). На Ближнем Востоке и в Малой Азии, наряду с Эдесским графством и Иерусалимским королевством, возник целый ряд государств крестоносцев, например, Малая Армения, Антиохийское княжество или Трипольское графство.

Все они просуществовали недолго, поскольку новый порядок на Ближнем Востоке сохранялся недолго. Ведь мощные мусульманские державы, такие как Дамасский эмират, Каирский халифат и Сельджукский султанат, очень ревниво наблюдали за действиями крестоносцев в Святой Земле. Впоследствии они неоднократно предпринимали попытки вернуть территории, отобранные у них христианами. Это обстоятельство также использовалось папским престолом в качестве повода для продолжения крестовых походов. Вслед за первым крестовым походом последовали еще семь. Тянулась эта авантюра, жертвами которой стали сотни тысяч людей, до середины XIII века.

Второй крестовый поход 1147-1148гг. Периодически мусульмане совершали набеги на христианские укрепления, но большого урона не наносили. Однако в 1127 году эмиром Мосула стал Имад ад-Дин Зенги. Ему удалось укрепить позиции войска и Иерусалим был вынужден заключить договор с Дамаском, чтобы противостоять проникновению Имад ад-Дин Зенги в Южную Сирию. Вместе с этим, кончина короля Фулька и участившиеся усобицы в христианском мире стали причиной ослабления христианских позиций. В итоге 23 декабря 1144г. Имад ад-Дином Зенги была захвачена Эдесса. В результате осады город был потерян. Это и послужило причиной второго крестового похода. Во Франции уже готовились воины для второго крестового похода, его инициировал и поддерживал король Людовик VII, который ко всему прочему, этими действиями дал обет, чтобы искупить свою вину: сожжение церкви в Витри. Идею начать поход местные бароны и рыцари не одобряли, но Людовик заручился поддержкой папы римского Евгения III. В итоге на государственном собрании, посвященном будущему крестовому походу король Франции принял присланный крест, который прислал папа, а за ним это сделали и все присутствовавшие приближенные. Далее св. Бернар отправился в путь по разным королевствам, проповедуя крестовый поход. Проповеди имели успех не только во Франции, но и в Германии. После возвращения св. Бернара из Германии в Этампе провели собрание, где собирались обсудить маршрут предстоящего крестового похода. В ходе обсуждения долго не могли решить: будет ли это морской поход или сухопутный. После ожесточенных споров было принято решение идти путем Первого крестового похода: через Венгрию до Босфора. К походу изъявили желание присоединиться Англия и Италия. Присоединились к королевской армии они уже в Константинополе. Этот поход оказался для союзников не столь удачен, сколько первый. Уже по пути в немецкой армии назревало недовольство Конрадом III, а сами воины продолжили заниматься грабежами и уничтожением населения стран, расположенных на пути следования. Местное население в отместку не поставляло продовольствие и корм лошадям. Властители Византии и Сицилии тоже были недовольны поведением войск, поэтому не стали заключать с ними договор. Добравшись до Никеи, немецкие крестоносцы пошли как и в первый раз через Дорилей, а часть войска решила попасть в Палестину по морю. Проводник оказался предателем и 26 октября 1147 г. в Каппадокии немецкие войска были разбиты противником. Второй отряд был разгромлен в Памфилии в феврале 1148 г. Когда прибывшие французские крестоносцы узнали о поражении союзников, они решили идти на Адрамитий, Пергам и Измир. У Антиохеты крестоносцам удалось разбить турков и пройти через город. Далее с боями, преодолев Кадмскую гору, войско спустилось на юг и достигло Атталии. У ее стен в войске стали все чаще и чаще стали слышны возгласы недовольных и предложения отправиться в Палестину по морю. Решение было принято, но предоставленный флот оказался малочисленным, поэтому Людовик и знать погрузились на корабли и отплыли в Сирию, пообещав большей части войска, что их сопроводят по суше до Тарса. Однако обещанного конвоя крестоносцы так и не дождались и большая часть их умерла от голода и лишений, а те, кто рискнули добираться до Сирии самостоятельно были уничтожены противником. После того, как королевский флот прибыл в гавань св. Симеона в марте 1148 г. Однако задержался там не надолго, так как торопился в Палестину. В марте 1148 г. император Конрад III приплыл в город Акру, где состоялось собрание рыцарей и долго решалось, куда следует развернуть наступление. Французский король был за то, чтобы отвоевать Эдессу у турок; Балдуин III решил идти на Аскалон; Раймунд де Пуату склонялся к тому, чтобы выстроить атаку на Алеппо. В конце концов, было решено начать осаду Дамаска. В июле 1148 г. отряды крестоносцев собрались в Тивериаде, чтобы двинуться на Дамаск. Несмотря на то, что осада началась удачно, город взять не удалось. На помощь оборонявшимся поспешили войска Мосула Нур ад-Дина, с которым было заключено соглашение. Эта неудачная военная операция окончательно подорвала силы крестоносцев. На военном совете были отвергнуты предложения пойти штурмом на Аскалон. В начале 1149 г. Людовик переправился в Италию, чтобы оттуда уехать во Францию. Так завершился второй крестовый поход.

Третий крестовый поход 1189-92гг. Мусульмане почувствовали крепкую почву под своими ногами после победы над христианами в битве при Хаттине 4 июля 1187 г. Салах ад-Дин смог завоевать крепости, которые находились у средиземноморского побережья, тем самым перекрыв все пути к Европе, а самих европейцев отрезал от Палестины. Наступления на внутренние города, а также крепости не прекращалось и 2 октября 1187 года захватчики взяли Иерусалим. Весть о том, что Святую Землю завоевали мусульмане, быстро донеслась до Италии, папа Урбан I не смог пережить эту страшную новость и скоропостижно скончался. Бразды правления передали новому папе, Клименту III, который решил сам организовать третий поход. Параллельно с организацией Климент III решил внедрить некоторые изменения в жизнь населения, в первую очередь отменил внутренние междоусобицы, вслед за этим последовала отмена большинства административных взысканий. Эти все мероприятия проводились для того, чтобы можно было мобилизовать не только рыцарство, но и другое население. Всем кто согласится принимать участие в крестовом походе, папа дал обещание, что отпустить все грехи. Проповедником похода стал Гийом Тирский. В скором времени вся аристократическая верхушка вместе с рыцарством приняли крест, для того чтобы быть участниками при освобождении города Иерусалима. Но собраться в единую целую армию, мешали некоторые осложнения, поскольку правительство таких двух стран, как Англия и Франция вели междоусобные войны друг с другом. Именно из-за этого начало крестового похода постоянно откладывалось. И Вильгельм II, правивший, на то время, Сицилией, решил исполнить данное когда-то обещание, заключив мир с Византией, он отправляет эскадру в Триполи, которая сумела защитить город от вторжения войска Салах ад-Дина. Правитель Германии Фридрих I Барбаросса так же, как и остальные принял крест и подготавливался к походу. Были учтены тактические ошибки предыдущего правителя и направлены посольства к своим союзникам и, что удивительно, даже врагам, было регламентировано и само участие в крестовом походе. Войска получили приказ соединяться в Регенсбурге. Фридрих I вел параллельно дипломатическую работу, которая заключалась в направлении послов к тем странам, через которые должен был лежать его путь. Не все правители встречали мирно германское войско, вражески настроенным оказался Исаак II Ангел, действия которого несколько затруднили поход. Несмотря на все препятствия со стороны греков, войско смогло начать переправляться в Малую Азию. Вражеские отряды на лагерь, когда еще войско не дошло даже до Филомелия, но их атаки были отбиты. Следующая битва состоялась при Иконии, в которой победа досталась крестоносцам. Сельджуки стали страшно волноваться. Крестовое войско взяло направление на город Ларанду. Но на пути их поджидало страшное несчастье, когда они совершали переправу через реку Сельф, утонул Фридрих I Барбаросса, это произошло 10 июня 1190 г. Потеряв веру в свои силы, вместе с потерей предводителя, часть его войска отказалась идти дальше, остальная часть продолжила поход на Антиохию. Именно в этом городе воинов покосила чума, а тех, кто выжил, мусульмане взяли в плен. Остатки войска 7 октября 1190 г. примкнули к союзникам-христианам, которые располагались под Акрой. Принять участие в походе, также решили Ричард I и Филипп II Август. Их войско разделилось надвое, оно должно было пройти по двум разным маршрутам с конечным пунктом в Мессине. В этом городе у королей произошла размолвка, которая привела к тому, что в марте месяце 1191г. Правитель Филипп II Август со своим войском морским путем отправился в Акру, а флот, которым командовал Ричард, попал под шторм и его отнесло к Кипру. Там войско короля Англии успешно смогло захватить власть и пришло на помощь воинам Филиппа II Августа, лишь после 5 июня 1191 г. На тот момент английские воины уже дошли до Сирии. На то время Иерусалимом правил Ги де Лузиньян, который сумел инсценировать осаду Акры в августе 1189 года. Этот город и стал тем самым местом, куда прибывали все войска крестоносцев, собранные в различных государствах. В итоге при сражении капитулировал Салах ад-Дина, в итоге этого 12 июля 1191 г. правление городом отошло в руки Ги де Лузиньяна. Когда взяли Акру, Ричард оказался единственным главным предводителем у крестоносцев. Войско под его командованием смогло 22 августа 1191 г. отбить у противника Хайфу. Следуя дальше по маршруту через Кафарнаон, войска подошли к Цезарии. В сражении,7 сентября 1191г, которое состоялось при Арзуфе, войско Ричарда сумело победить Салах ад-Дина. И уже к концу октября 1191 г. Ричард мог похвастаться такими достижениями: попытался штурмовать Иерусалим, выиграл сражение в битве при Йязуре, восстановил крепости Маен и Казаль де Плейн. Когда началась зима, он уже сумел добраться до Бетнобля, а также провести переговоры с султаном и восстановить Иерусалимское королевство. Когда настали холода, решили отложить попытку взять Иерусалим штурмом, и в это время лучше начать восстановление Аскалона, большинству рыцарей из войска не понравилось такое решение короля, именно поэтому часть французов, уйдя из состава, отправились воевать в других городах. В апреле 1192 года король Англии получил известие, которое гласило, что Филипп II Август делает враждебные вылазки. Такой ход событий противоречил мирному соглашению. Поэтому Ричарду пришлось отбыть в Англию, оставив на месте командующего Конрада де Монферрату. Однако вскоре 28 апреля 1192г. его убили в Тире. В силу этих событий Ричард отложил свой отъезд в Англию и попытался опять штурмовать Иерусалим. Попытка оказалась весьма успешной и война продолжалась, потому что Ричард с султаном не пришли к соглашению. Король направился с войсками в Бейруту, но по пути получил известие, что мусульмане напали на город Яффу. Флоту пришлось изменить направление, и достичь осажденного города. В скором времени они освободили его. Все воины порядком были измотаны затянувшимися военными действиями: герцог Бургундии отказался от войны, немцы покинули Палестину. Король Ричард переживал за политическую ситуацию, которая сложилась на родине, и стремился поскорее вернуться туда. В государстве противодействующей стороны накал страстей тоже подутих, на протяжении военных действий Салах ад-Дин потерял всех своих союзников, и стал опасаться волнений в своей стране. В итоге султан и король Англии заключили мирный договор, который имел срок на 3 года и 3 месяца, в нем указывалось то, что христианские паломники могли свободно посещать Иерусалим. Ги де Лузиньян был лишен королевского престола, взамен ему разрешили править Кипром. Помимо этого всего еще и были урегулированы некоторые территориальные неурядицы. Перед тем, как возвратиться домой все участники крестового похода, за исключением французов, прошли путь к Гробу Иисуса Христа, чтобы поклониться ему.

18.Четвёртый к-п 1199-1204 гг. Особое место в истории восточных войн европейского рыцарства занимает Четвертый Крестовый поход (1199-1204). Кое-кто из западных ученых считает его неким историческим недоразумением, своего рода парадоксом, и такое суждение имеет под собой определенные формальные основания: ведь поход этот, преследуя целью освобождение «святых мест» от мусульманского владычества, обернулся в конечном счете разгромом Византии и образованием на ее месте Латинской империи - государства крестоносцев, еще одного в ряду созданных ими на Востоке ранее.

В 1198 Римским Папой стал Иннокентий III. Новый Папа планировал воодушевить рыцарей на новый поход в Святую землю. К этому времени крестоносцы уже делали несколько неудачных попыток отвоевать Иерусалим. Иннокентий III хотел стать во главе Крестового похода и тем самым восстановить авторитет Рима, который был подорван Германией. Разослав легатов во все католические страны с требованием отдать сороковую часть имущества на новый поход, Папа начал сбор средств.

Иннокентий III в своем послании о крестовом походе обещал всем рыцарям, которые будут участвовать в войне за Святую землю, освобождение от налоговой повинности, списание всех долгов, сохранность и неприкосновенность имущества. Это послание привлекло огромное количество бедняков и должников, которые планировали поправить свое положение за счет похода.

Однако крупное рыцарство и короли не спешили участвовать в походе, так как многие были заняты локальными войнами. Для агитации Крестового похода на рыцарские турниры и собрания церковь посылала священников, которые убеждали воинов помочь освободить Святую землю. Самым известным таким проповедником был Фулько Нёльи, который привлек к походу 200 000 войнов и собрал огромные денежные средства.

Осада Задара (Зары). Предводители войска крестоносцев, собравшихся к лету 1200 г. во Франции, обратились к Венеции, располагавшей наилучшим военным и транспортным флотом, с просьбой перевезти их армию в Египет. В 1201 г. дож Венеции Энрико Дандоло подписал с послами крестоносцев договор, по которому Венеция присоединялась к участию в крестовом походе, и обязывалась перевезти 4500 рыцарей, 9000 оруженосцев и 20000 пехотинцев при условии уплаты 85 тыс. марок серебром. В июне 1202 г. корабли уже были готовы, но лишь треть «пилигримов» прибыла в Венецию. Другие отправились через Фландрию, Марсель, Апулию или задерживались в пути. Вожди похода, даже продав свои драгоценности и отдав наличные средства, смогли собрать лишь часть суммы, которую необходимо было внести целиком. Блокированные на острове Лидо, воины Христовы нуждались во всем необходимом и начали роптать, поход был под угрозой срыва. Тогда дож предложил предводителю похода монферратскому маркизу Бонифацию отсрочку при условии, что воины помогут Венеции овладеть далматинским портом Задаром (во времена IV крестового похода Задар был крупным горо­дом-портом и торговым центром на восточном побережье Адриа­тики, соперником Венеции), незадолго перед тем передавшимся под власть венгерского короля, тоже, кстати, взявшего крест. Несмотря на запрет папы поднимать оружие против христиан и на протест части знатных и рядовых «пилигримов», покинувших затем лагерь и вернувшихся на родину, князья уступили требованию Венеции и после ожесточенной двухнедельной осады, 24 ноября 1202 г. Задар был взят штурмом и разграблен. К этому времени было уже слишком поздно предпринимать заморскую переправу, и экспедиция перезимовала в Задаре. Через три дня между франками и венецианцами разразилась настоящая война, повлекшая за собой много жертв. Лидерам похода с огромным трудом удалось прекратить этот конфликт. Папа Иннокентий III отлучил всех участников разграбления христианского Задара от Церкви, но вскоре по политическим мотивам сменил гнев на милость, фор­мально оставив в силе отлучение венецианцев — инициаторов ве­роломного захвата, и разрешив крестоносцам в дальнейшем пользоваться венецианским флотом для отправки своих отрядов на завоевание Константинополя.

Немало западных историков Крестовых походов вообще обходили Четвертый поход молчанием либо лишь попутно касались его истории, словно он представляет событийное звено, выпадающее из единой «крестоносной цепи». Причины такого подхода вполне понятны: как писал английский ученый Э. Брэдфорд, «разрушение великой христианской цивилизации воинами христовыми - тема не из поучительных» (разумеется, для апологетического осмысления Крестовых походов). Порой в историографии высказывались и крайне скептические взгляды по поводу возможности до конца понять историю Четвертого Крестового похода. Еще в начале XX в. французский историк Ашиль Люшер утверждал, что эта проблема никогда не будет разрешена. Последующее развитие науки не подтвердило столь пессимистического прогноза. Несмотря на сохраняющиеся неясности по поводу отдельных эпизодов похода и дискуссионность ряда вопросов, состояние наших знаний сегодня таково, что мы вполне можем реконструировать в главных чертах всю историю событий 1199-1204 гг. Четвертый крестовый поход (1202—1204 гг.) был организован Папой Иннокентием III. Крестоносцы вместо запланированного похода в Египет двинулись в Византийскую империю, завоевали христианские города Задар в Далмации (1202 г.) и Константинополь (1204 г.). На части территории развалившейся Византийской империи крестоносцы образовали несколько государств, из которых наиболее крупным была существовавшая до 1261 года Латинская империя, включавшая многие районы Балканского полуострова, северо-западную часть Малой Азии, острова Эгейского и Ионического морей. В результате Четвертого крестового похода Венеция, как наиболее сильное итальянское государство, установила монополию на торговлю с Востоком, захватив ряд важных в торговом и военном отношении владении Византии.

19. Последние к-п. Пятый крестовый поход (1217—1221 гг.) был предпринят против Египта сборным войском крестоносцев во главе с австрийским герцогом Леопольдом VI и венгерским королем Андрашем П. Крестоносцы, высадившись в Египте, овладели крепостью Дамьетта, но вынуждены были заключить с египетским султаном перемирие и уйти из Египта.

Шестой крестовый поход (1228—1229 гг.), возглавлявшийся императором Священной Римской империи Фридрихом II, привел к временному возвращению Иерусалима христианам в 1229 году, но в 1244 году город вновь был отвоеван мусульманами.

Седьмой крестовый поход (1248—1254 гг.) против Египта и Восьмой крестовый поход (1270 г.) против Туниса, возглавлявшиеся французским королем Людовиком IX Святым, потерпели крах.

Почти два столетия Восток отражал натиск крестоносцев Запада и сам перешел в наступление против феодальной Европы. Турки захватили Балканский полуостров и стали продвигаться в глубь Европы.

Вместе с тем крестовые походы на Восток положили конец господству арабов и византийцев на Средиземном море, торговля в его бассейне перешла к Венеции и Генуе, что ускорило развитие городов Северной Италии.

В целом крестовые походы, сопровождавшиеся истреблением миллионов людей в странах Востока и Западной Европы, а также огромными материальными потерями, значительно приостановили развитие этих стран.

Длительные и ожесточенные войны с сельджуками и арабами послужили хорошей школой для европейских народов. Уже первая встреча с врагом вызвала удивление. Рыцари Европы увидели перед собой конницу необычайно большой численности, которая расступалась перед каждым их тяжелым ударом, чтобы снова быстро собраться и напасть с другой стороны. Такая конница казалась непобедимой. Луки европейцам были давно известны, но такого града стрел со стороны всадников и пеших отрядов они еще никогда не встречали. Особенно от действия метательного оружия страдали лошади. С ужасом смотрели крестоносцы на всадников — подвижных, выносливых, владевших любым оружием: пиками, палицами, топорами и луками. Дивились они и пешему войску, которое скорее даст себя уничтожить, чем отступит. Многие из сарацин владели неизвестным до той поры оружием, стрелы которого могли пробивать даже кольчугу, — арбалетом.

В Англии и Брабанте (провинция в Бельгии) пытались перенять восточную тактику ведения боя и уже в 1280 году сформировали отряды конных лучников. Европейцы многое перенимали как в тактике, так и в вооружении у жителей Востока, многое самостоятельно изменяли, чтобы достойно противостоять противнику. Так, европейцы позаимствовали у народов Востока меч изогнутой формы — саблю, легкое копье всадника, усовершенствованный лук и арбалет. Но важнейшим результатом контактов стало то, что рыцарство переняло дух коллективной сплоченности и товарищеского взаимодействия в бою, а также более утонченный и благородный характер рыцарских отношений.

Против многочисленных отрядов, состоявших из легковооруженных всадников, со свойственными им приемами боя, европейцам пришлось применять совершенно иную тактику. Уже в Первом крестовом походе пешее войско значительно расширило круг своих обычных действий. Тяжеловооруженные всадники могли достичь успеха только в лобовых атаках. Но уже при Антиохии (1097 г.) рыцари были вынуждены встретить атаку врага в пешем строю и при этом добились необыкновенного успеха. Сто лет спустя, в Третьем крестовом походе, Ричард I Английский при Яффе (1192 г.) повторил этот маневр с тем же успехом. С этого момента в Европе распространилось мнение, что военное искусство после падения Римской империи оказалось на ложном пути и что вот теперь оно снова должно подняться там, где пришло в упадок.

У народов Востока были заимствованы порох и огнестрельное оружие, был заимствован также компас, что значительно улучшило технические условия мореплавания. Во времена крестовых походов наметился переход от гребного к парусному флоту, что знаменовало собой новый период в развитии морской стратегии и тактики.

20. К-п в Прибалтику. Тевтонцы. Проникновение немцев на берега Рижского залива и в бассейн Западной Двины началось еще в конце XII века, когда в устье Двины стали ездить германские купцы из города Висби (на острове Готланд) и из Бремена. В 1186 году архиепископ Бременский учредил особую должность епископа Восточной Прибалтики и назначил на нее своего ставленника. Сменявшие друг друга епископы привлекали к себе на помощь немецких рыцарей и усиленно занимались насильственной христианизацией местного населения, которое состояло из различных литовских и латышских племен. Организованное военное наступление на земли ливов и эстов было произведено силами духовно-рыцарского Ордена меченосцев, подчиненного рижскому епископу и основанного с целью захвата северных торговых путей. Для осуществления этой цели немецкие феодалы усилили политику насильственной христианизации латышских и эстонских племен. Вдохновителем наступления на народы Прибалтики был папа Иннокентий III.

К 1210 году рыцари - члены Ордена меченосцев, стремившиеся к земельным захватами обогащению, завоевали Ливонию, несмотря на упорное сопротивление ливов и эстов. Но при попытке захватить Эстонию они натолкнулись на сильное противодействие русских князей. Только в следующее десятилетие, вступив в союз с датским королем Вольдемаром, меченосцы все же захватили Эстонию и поделили ее с датчанами. С 1215 года германские феодалы по инициативе того же Иннокентия Ш начали проникать в Пруссию под предлогом Крестового похода против "языческого" племени пруссов. На помощь немецким рыцарям, столкнувшимся со стойким сопротивлением пруссов, папство перевело в Прибалтику Тевтонский орден (основанный еще в 1198 году в Палестине), который с 1230 года начал завоевание Пруссии. В 1237 году этот орден слился с Орденом меченосцев.

Рыцари прежде всего основали на Висле в опустошенной польской пограничной области сильную крепость Тори (1230 или 1231 г.); отсюда они двинулись вниз по течению Вислы и построили крепости Кульм, Мариенвердер и Эльбинг (123 7 г.). Затем они двинулись дальше вдоль берега Фриштафа и построили там Бальгу (1239 г.). В этом продвижении их вдоль границы усмотрели намерение как бы окружить пруссов, но не в этом было дело. Здесь никогда не имело места стратегическое взаимодействие двух различных баз: решающее значение, вернее, имело то, что все эти крепости были связаны между собой и с Германией водным путем. Достигнув вниз по течению Ногата Балтийского моря, они вступили в связь с приморскими городами Германии. Эльбинг до некоторой степени был колонией Любека. Маркграф Генрих Мейсенский, ставший богатейшим феодалом, после того как обнаружилось серебро в руде его гор, посетив однажды во время Крестового похода орден, оказал ему большую услугу, чем своим рыцарством, тем, что подарил ему два военных корабля - "Пильгрим" и "Фриделанд", благодаря которым орден овладел Фришгафом.

От крепостей на водных путях рыцари продвигались в глубь страны, основывая все новые укрепления, как, например, Реден, Бартенштейн, Рессль. Сам орден был слишком слаб для наступательных действий, но на помощь ему постоянно приходят крестоносцы, часто крупные феодалы, в сопровождении вооруженных отрядов, маркграфы Мейсенский и Бранденбургский, ландграф Тюрингенский, герцог Брауншвейгский, епископ Мерзебургский, князь Ангальтский. Г. Дельбрюк замечает, что решающее значение при всяких колониальных завоеваниях имеет не столько первая удача, которая часто достаточно легко достигается неожиданностью нападения, обманом, сколько в мерах против мятежа, который всегда поднимается, как только покоренные узнают чужеземное владычество, новшества и гнет. На двенадцатом году завоевания (1242 г.) разразилось первое большое восстание, которое продолжалось 11 лет, до 1253 года, и было подавлено не борьбой в открытом поле, а тем, что пруссы не в состоянии были овладеть всеми укреплениями рыцарей и, таким образом, вытеснить их из страны. Все новые крестоносцы поддерживали рыцарей, участвовали в их контратаках и помогли им заложить в глубине страны в Кристбурге новую укрепленную базу. Папский легат Яков Люттихский был посредником при заключении мира с частью повстанцев (7 февраля 1249 г.), документ о котором сохранился по сей день. Еще раз загорелась борьба, в которой даже рыцари потерпели тяжелое поражение в бою при Крюкене (23 ноября 1249 г.), где пало 54 члена ордена. Но, в конце концов, все восставшие приняли условия мира. Орден тотчас же возобновил свою захватническую деятельность. При содействии чешского вспомогательного корпуса, приведенного лично королем Оттокаром, основано было укрепление при устье Прегеля - Кенигсберг (1254 г.); еще ранее, для связи с Курляндией, у устья Немана на Куришгафе основан был Мемель (Мемельбург) и внутри страны - Крейцбург. Затем последовали Лабиау на Куришгафе (может быть, лишь немного позже), дальше в глубь страны, на Прегеле - Велау. Из этих и некоторых новых пунктов совершалось покорение Восточной Пруссии, которая в большей своей части населена была уже не пруссами в собственном смысле, а литовцами.

Спустя 6 лет, в 1260 году, вспыхнуло второе большое восстание, во время которого литовцы нанесли рыцарям тяжелое поражение при Дурбане, причем, пали 150 членов ордена во главе с магистром Ливонского ордена Бурхардом фон Горнгаузен и маршалом Генрихом Ботелем (13 июля 1260 г.). Помезания, расположенная на Висле, на этот раз осталась верной, но 5 внутренних округов: Земландия, Натанген, Эрмландия, Погезания и Бартен, подготовив заговор, восстали и выбрали себе предводителей - герцогов, как мы бы их назвали, - которые вели упорную 15-летнюю войну. Один из этих предводителей, Генрих Монте Натангенский, получил, как некогда Арминий в Риме, свое воспитание, а быть может, и христианское имя в Магдебурге. Пруссы многократно одерживали верх на полях сражений, в частности в сражении при Лебау, где пал вицемагистр Гельмерих с 40 членами ордена и было уничтожено все христианское войско (13 июля 1263 г.). Война в основном заключалась в непрерывно возобновлявшихся с обеих сторон разбойничьих и опустошительных набегах, в которых пруссы достигли стен Торна и разрушили Мариенвердер. Окончательное же решение и на этот раз дала борьба за укрепленные пункты. Пруссы овладели всеми укрепленными пунктами внутри страны, до Кристбурга. Правда, осадное искусство пруссов стояло невысоко, хотя они и заимствовали у своих противников кое-что из применения осадных орудий, но они блокировали крепости, со своей стороны строили против них свои крепости, держали там сменявшиеся гарнизоны и брали противника измором. Точно так же, как некогда римский гарнизон крепости Ализо с остатками армии Вара, державшийся месяцами против германцев, в конце концов, когда истощились съестные припасы, тайком вышел и благополучно прошел 20 миль до Рейна, так и теперь гарнизоны крепостей ордена в Пруссии спасались, обманывая бдительность осаждавших и тайком выходя из крепости. Гарнизоны Гейлсберга и Браунсберга ускользнули, таким образом, в Эльбинг, а из Визенбурга (к северу от Растинбурга) через пустынную местность на юге - в Польшу или Зассен. Диван, военачальник бартов, заметив их уход, преследовал их с 13 воинами, лошади которых могли выдерживать такой долгий путь, и, наконец, настиг их. Но когда он сам в схватке был ранен, остальные отказались от борьбы и преследования.

Менее посчастливилось гарнизону Крейцбурга, который был застигнут ночью при попытке к бегству и изрублен. В продолжение 4 лет Бартенштейн выдерживал блокаду. Положение его гарнизона стало, наконец, таким безвыходным, что единственным спасением осталось тайное бегство. Осажденные с хитростью подготавливались к бегству в продолжение нескольких дней, прячась за стенами крепости в полной тишине, так что пруссы считали крепость (бург) уже оставленной, но как только они приблизились, они попали под обстрел и с большими потерями были отброшены. Для ухода из крепости гарнизон разделен был на два небольших отряда, из которых один пошел по пути в Кенигсберг (9 миль), а другой - в Эльбинг (15 миль): один убогий слепой брат оставлен был в крепости и регулярно звонил в колокол в часы церковной службы, поддерживая у противника, склонного к осторожности после недавних потерь, впечатление, что крепость еще занята гарнизоном. Когда пруссы, наконец, убедились, что тевтоны действительно исчезли, последние были уже далеко и успели скрыться. Оба их отряда благополучно достигли Кенигсберга и Эльбинга. Для снятия осады со всех этих крепостей орден не мог принять никаких мер, но крепости, лежавшие у водных путей, как Мемельбург, Кенигсберг, Бальга и Эльбинг, удержались: к Торну и Кульму мятежники не решались подступить. Жестокой осаде подверглись Бальга и особенно Кенигсберг: под Кенигсбергом пруссы пытались даже перерезать водный путь, наведя мост на Прегеле, но рыцари разрушили его и получали все время морем новые запасы продуктов, подкрепления и, наконец, морем же прибыло к ним войско, снявшее осаду. Один раз им пришли на помощь графы Юлихский и Берг, которых пруссы прогнали (22 января 1262 г.). В 1265 году прибыли герцог Брауншвейгский и ландграф Тюрингенский, давшие рыцарям ордена возможность вновь повести наступление из Кенигсберга. Второе большое восстание приходит к концу в такой же самой обстановке, как и первое, в сущности пруссы не были побеждены. Двое из предводителей или герцогов, Генрих Монте из Натангена и Глаппе из Эрмланда, благодаря хитрости, а, возможно, какой-либо измене со стороны их соплеменников попали в плен к рыцарям и были повешены; третий, Диван, военачальник бартов, пал при осаде крепости Шензее. Пруссы убедились, что они не в силах прогнать завоевателей, как ни велико зло, причиненное ими, и как ни много захватили они городов, дворов и крепостей, уничтожив их жителей. Тогда Скуманд, долго и храбро сражавшийся против завоевателей на юго-востоке страны, в походах своих доходивший до Кульма, решил сдаться. В полном отчаянии он переселился было вместе со своими в Литву, но затем вернулся, принял христианство и признал власть рыцарей. Так поступали и другие главари пруссов, и в 1283 году на 53-м году после основания Торна, покорение Пруссии признано было окончательным. Несколько раньше (в середине XIII в.) закончилось завоевание Курляндии.

В Ливонии завоеватели были вынуждены вначале сохранить за местными крестьянами их земельные наделы, лишь обложив крестьян десятиной в пользу церкви и небольшой отработочной рентой, а также обязав их нести военную службу. Это объяснялось отсутствием в Ливонии на первых порах немецких колонистов. Не было в Ливонии вначале и обширных доменов с собственным хозяйством феодалов. В отличие от Ливонии, где феодальная эксплуатации крестьян немецкими завоевателями усилилась несколько позже, в Пруссии она сразу же приобрела беспощадный характер. Большинство местного населения было закрепощено и превращено в бесправных людей, обязанных не только нести барщину, но и уплачивать десятину с урожая в пользу ордена, а также выполнять повинность по постройке и починке бургов. Захваченные в Пруссии земли заселялись немецкими колонистами - крестьянами, которые вначале жили там свободными общинами, а позже в свою очередь подвергались закрепощению. Примерно в это же время в Пруссии начало складываться рыцарское поместье, поставлявшее зерновой хлеб на внешний рынок. Завоевания ордена в Прибалтике создали как бы еще одно и притом крупное территориальное княжество, а это наряду с неравномерным развитием товарно-денежных отношений в разных частях Германии еще больше усилило разобщенность различных экономических районов в пределах всей страны. Целый ряд вновь основанных или сильно выросших городов Прибалтики (Любек, Гамбург, Висмар, Росток, Данциг) вошел потом в торговый союз - "Великую немецкую Ганзу", игравшую весьма важную роль в северном и восточноевропейском районах торговли, обособленных от районов прирейнского и швабско-баварского.

21. Культура Европы в эпоху к-п. Какого бы осуждения ни заслуживали крестовые походы с их захватническими целями, нельзя не отметить, что они способствовали взаимопроникновению культур Востока и Запада, ускорили обмен материальными и духовными ценностями. Так, европейцы стали выращивать рис, лимоны, абрикосы, научились изготовлять шелковые ткани, зеркала и т. п. Оживилась торговля на Средиземном море, свои торговые позиции на Востоке особенно укрепили города Северной Италии. Крестовые походы были толчком и для социальных процессов. Феодалы Западной Европы, познакомившись с жизнью богатых людей на Востоке, сами стали тянуться к роскоши, а для этого требовались деньги. Поэтому они стали обкладывать крестьян денежным оброком, даже позволяли им выкупиться на волю, особенно в то время, когда отправлявшемуся в крестовый поход феодалу нехватало денег. Уже в XII—XIII вв. во Франции начало исчезать крепостное право, так как с уходом крестьян в первые крестовые походы стала резко ощущаться нехватка рабочей силы, и феодалы были вынуждены идти на уступки. Крестовые походы — это целая эпоха, когда одна идея объединила почти всю Европу. Это эпоха великих перемен, изменившая нравственные ценности и идеалы. Приведем хотя бы такой пример. Один из предводителей Первого крестового похода Готфрид Булонский, став правителем Иерусалимского королевства, отказался принять королевский титул и корону, объяснив это тем, что не может надеть королевскую корону там, где на Христа был надет терновый венец. Однако во время последующих походов благочестивость среди рыцарей наблюдалась гораздо реже. Культ дамы в рыцарской литературе заслонил даже святейшую церковь. Даму обожествляли. Рыцарь осмелился воскликнуть, что одно мгновение с любимой для него важнее вечного спасения. В то же время до крестовых походов аскеты часто говорили о женской красоте с презрением, утверждали, что красота только в коже, а под ней — слизь и жидкость, и желание обнять это существо возникнуть не может. Таким образом, во время крестовых походов религиозные идеалы, вместо того чтобы укрепиться, основательно пошатнулись.

22. Франция в период походов. Францию часто называют страной классического феодализма, подчеркивая тем са­мым законченность и выраженность его форм. Это определение, однако, приложимо лишь к северной и центральной частям стра­ны, где синтез римских и варварских начал получил наиболее пол­ное воплощение. Там же сложились и наиболее благоприятные условия для развития земледелия, в первую очередь зернового хо­зяйства. Территорию в бассейне рек Сены и Луары, в районах Парижа и Орлеана отличали благоприятные географические ус­ловия — наличие плодородных земель, рек и сухопутных дорог, относительно высокая плотность населения. К концу XI в. слой феодалов численно вырос и распался на несколько групп. От круп­ных сеньоров, нередко восходящих к потомкам каролингской зна­ти, отделились многочисленные боковые ветви, образовавшие зна­чительную группу средних феодалов. Количественно преоблада­ли мелкие феодалы, выходцы из слуг и вассалов короля и светских магнатов. Другим важным источником пополнения низших слоев феодалов были выходцы из сельской общины, ставшие воинами-профессионалами.

Уже в XI в. слой феодалов полностью отделился от других сло­ев, некогда питавших его истоки, и превратился в замкнутую при­вилегированную группу, принадлежность к которой определялась рождением. Феодалы монополизировали к этому времени прак­тически всю собственность на землю, что отразила господствую­щая в обществе правовая норма «нет земли без сеньора». Аллоды общинников составляли исключение даже на юге, где их было больше, чем на севере. Под власть сеньоров попали общинные угодья, использование которых для зависимых крестьян теперь было связано с уплатой определенных повинностей. Оформились баналитетные права сеньоров: монополия на печь, виноградный пресс и мельницу, которые раньше были коллективной собствен­ностью общины.

Важным показателем завершенности процесса оформления феодального слоя являлась сложившаяся в его среде последовательная иерархия — от низших групп «однощитных» рыцарей, не имев­ших вассалов, через 3—4 промежуточные ступени более состоятельных феодалов — к властителям значительных территорий: герцогам Нормандии, Бретани, Бургундии, Аквитании, графам Шампани. Иерархию французских феодалов отличала правовая норма: «Вассал моего вассала не мой вассал». Она охраняла при­вилегии магнатов от посягательств центральной власти, обеспечивая вместе с тем внутреннюю сплоченность этого слоя.

Реализовав монополию на землю, феодалы во Франции приоб­рели значительную политическую власть. Благодаря широко развитой практике субинфеодации, т.е. передачи сеньорами части своей земли вассалам, политические прерогативы распределились в среде феодалов преимущественно в зависимости от размеров и статуса их земельных владений. Главной политической прерогативой являлось право судопроизводства, судебные штрафы от которого служили важным дополнительным источником сеньориальных доходов. Крупные феодалы могли обладать правом выс­шей юстиции. В целом процесс оформления господствующего слоя во Франции прошел быстрее, чем во многих других странах За­падной Европы, и отличался большей законченностью.

Формирование феодально зависимого крестьянства происходило медленнее, но также завершилось в XI в. Основной категорией крестьян в XI в. являлись сервы, находившиеся в поземельной и в личной зависимости. Для многих групп крестьянства, однако, отсутствовало обязательное прикрепление к земле.

Изменения в аграрном строе в XI—XIII в. Внутренняя колониза­ция и положение крестьянства. Социально-экономическое развитие Франции в это время отличали заметные сдвиги и прогресс в развитии производительных сил, следствием которых явилось повышение продуктивности сельского хозяйства (см. гл. 19). Усовершенствованные за счет железных деталей орудия труда, многократная (до 4 раз) вспашка земли, использование лошадей на сельскохозяйственных работах существенно улучшили обработку почвы и ускорили темпы производства. Этому же способствовало и распространение на севере страны трехполья. В южных областях в силу особенностей климата и почв долго сохранялись двухполье и легкий плуг. Там наряду с зерновыми культурами боль­шие площади занимали виноградники, технические культуры и плодовые деревья.

Происходили массовые расчистки под пашню залежных земель и лесов, достигшие апогея во второй половине XII в. В результате реже стал голод из-за неурожая, засухи или наводнений. Заинте­ресованные в расширении пригодных для земледелия площадей феодалы и церковь нередко выступали организаторами расчис­ток. Однако подъем нови был делом главным образом самих кре­стьянских общин, которые и придавали ему подлинно массовый характер. Внутренняя колонизация, в ходе которой осваивались новые территории, возникали новые поселения, во Франции окон­чилась раньше, чем в других странах Западной Европы. Крестья­не-пришельцы (госпиты) имели более льготные по сравнению с сервами условия пользования землей. Они не несли барщины, уплачивая натуральный оброк и небольшую сумму денег, были лично свободны, оставаясь только в поземельной и судебной за­висимости от феодалов.

Расширение посевных площадей и значительный рост урожай­ности позволили крестьянину производить в собственном хозяй­стве не только необходимый, но и прибавочный продукт. Произ­водительность труда росла преимущественно в крестьянском хо­зяйстве, так как на своем участке крестьянин трудился гораздо усерднее, чем на барщине. Поэтому сеньорам стало выгоднее реа­лизовать феодальную ренту не в форме принудительных барщин­ных отработок, а в виде части урожая, собранного крестьянами в их хозяйстве. В XII—XIII вв. началась постепенная ликвидация барской запашки и раздача крестьянам в наследственное держа­ние земель, входивших до того в домен. Это привело к замене барщинных повинностей продуктовой рентой. Процесс сокраще­ния и даже ликвидации барской запашки получил наиболее вы­раженные формы именно во Франции и особенно в хозяйствах светских феодалов. В церковных землях эти перемены происхо­дили медленнее и в меньших масштабах.

Города в XI—XIII вв. Прогресс производительных сил и связан­ное с ним отделение ремесла от сельского хозяйства способство­вали развитию городов как экономических центров ремесла и тор­говли. Во Франции начиная уже с X в. расцветают старые город­ские поселения, основанные еще римлянами и пришедшие в упадок в V—IX вв. (Бордо, Тулуза, Лион, Марсель, Ним, Пуатье, Париж, Руан и др.). Появляются и новые городские поселения. К XIII в. в стране было множество крупных, средних и мелких го­родов, общее число которых в ходе последующего развития вплоть до XX в. увеличилось незначительно.

Особенностью развития Южной Франции в Х1-ХП вв. был имен­но ранний расцвет ее городов. Этому способствовали их торговые связи со Средиземноморским регионом, а также участие в крестовых походах.

Активная внешняя торговля благоприятно отразилась и на состоянии ремесла, особенно суконного. Ним и Монпелье, например, славились производством тонкого сукна, идущего на экс­порт. Широкие возможности сбыта товаров, ослаблявшие необходимость детальной регламентации ремесла, определили такую специфическую особенность социально-экономического развития южных городов, как почти полное отсутствие цехов до конца XIV в. В условиях так называемого «свободного ремесла» контроль не столько за объемом производства, сколько за качеством товаров осуществляли органы городского управления.

Южные города рано приобрели и политическую самостоятель­ность, чему способствовали не только их экономический подъем, но и традиции позднеантичного муниципального устройства.

В процессе освобождения из-под власти сеньора южные города использовали в основном не средства вооруженной борьбы, а фи­нансовые сделки, выкуп. Это обстоятельство наряду с вовлечением части южного дворянства в торговлю смягчили противоречия между горожанами и дворянством и сделали возможным их политический союз на юге Франции.

В течение XII в. почти во всех южных городах была установлена коллективная форма власти консулат (правление консулов — выборных лиц от проживающего в городах дворянства и духовенства, а также от ремесленной верхушки). Управление принадлежало Большим советам, которые состояли из полноправных горо­жан, т.е. жителей, имевших собственность в городе и плативших налоги. Процесс этот шел без участия далекой от южных городов королевской власти. Обретя большую степень самостоятельности и ориентированные по преимуществу на внешнюю торговлю, юж­ные города не сыграли значительной роли в деле государственной централизации Франции. Напротив, их подъем питал сепаратистские тенденции в развитии южных провинций.

Иначе сложилась историческая судьба городов Севера. Эконо­мический подъем наиболее значительных из них — Арраса, Бовэ, Санлиса, Амьена, Нуайона, Дана и Реймса — наметился лишь к XII в. и был связан с развитием в Северо-Восточной Франции главным образом производства суконных и льняных тканей. Ос­новным средством достижения политических и экономических прав городов на Севере явились восстания, часто неоднократные, приобретавшие особенно ожесточенные формы в тех случаях, ко­гда борьба шла против духовных сеньоров. В ходе восстаний в этих городах против горожан выступала организованная сила церк­ви, которая использовала, в частности, такое распространенное и испытанное средство, как интердикт (запрет богослужения).

Обычно горожане заключали тайный союз, члены которого бы­ли связаны присягой. Борьба сопровождалась изгнанием сеньора и его рыцарей из города или их убийством. В случае успеха фео­далы были вынуждены предоставлять городу большую или мень­шую самостоятельность, часто расценивая эту уступку как вре­менную меру.

Серию кровопролитных восстаний в городах Северной Фран­ции, развернувшихся с конца XI и в начале XII в. и получивших название коммунального движения, открыл город Камбре. После ряда попыток (967, 1024, 1077) он получил коммунальную хартию на самоуправление. Его примеру в XII в. последовали Сен-Кантен, Бовэ, Нуайон, Дан, Амьен, Суассон, Корби, Реймс и др. В ходе движения города добивались неодинаковых результатов. Не­которые из них получили права коммуны (см. гл. 8). Другие горо­да, как правило, игравшие менее значительную экономическую роль, добивались только некоторых привилегий экономического или политического характера: права личной свободы жителей, при­вилегий в области торговли или управления (города Лорисс, Бо-мон). Города, таким образом, вступали с сеньорами в договорные отношения, условия которых были зафиксированы в хартиях го­родских вольностей. Данные сеньорами, они утверждались королем.

Освобождение обычно шло в несколько этапов, и бывало так, что борьба с сеньорами осложнялась внутренними противоречия­ми в городе — между ремесленниками и патрициатом или проти­воречиями в ремесленной среде. Борьбу облегчала, как правило, принадлежность города нескольким сеньорам, как это случилось в Бовэ, где власть над городом делили епископ, капитул и шателэн, представлявший интересы короля.

Коммунальное движение положило начало политическому союзу городов с королевской властью. Города при этом искали помощи у короля в борьбе против сеньоров и часто находили ее, так как монархия желала ослабления власти крупных феодалов. В этом союзе города всегда находились на положении подчиненного и неполноправного партнера, который платил налоги, покупал хар­тии привилегий и их подтверждение новым королем, предостав­лял государству займы, которые оставались безвозвратными ссу­дами. Король же получал от городов военную, денежную и поли­тическую помощь в борьбе с внешним врагом и во внутренней политике, направленной на ослабление политического могущест­ва крупных феодалов.

На территории своего домена французские короли избегали да­вать городам права коммуны, уступая им лишь часть привилегий под контролем назначенного центральной властью чиновника, как это случилось с Парижем, Орлеаном и Буржем. Таким образом, результативность борьбы городов за самостоятельность определя­ем, не только их экономической или политической значимостью, но и принадлежностью города королю или иному сеньору. Поддержка королем городов носила не всегда последовательный ха­рактер, так как он руководствовался финансовыми или политическими расчетами.

Завоевание городами политической самостоятельности способ­ствовало быстрому росту их экономического могущества. Основу его составляло развитие ремесла, которое привело к возникнове­нию новых специальностей и цехов. В городах Северо-Восточной Франции существовало 25 специальностей только в сукноделии. В Амьене число ремесленных специальностей, организованных в цехи, равнялось 80, в Аббевиле — 64, в Сен-Кантене — 53. Во второй половине XIII в. по решению прево (должностное лицо короля) Парижа Этьена Буало записываются уставы 100 цехов («Книга ремесел Парижа»), в частности, 22 цехов только в области производства металлических изделий. К началу XIV в. число зарегистрированных цехов в Париже достигло 350.

В Северной Франции развивалась хозяйственная специализа­ция областей, послужившая здесь в отличие от Юга основой для формирования внутренних экономических связей. Торговля железной рудой, солью, скотом и сукном из Нормандии, полотном, сукном, высококачественным вином из Шампани и Бургундии, разнообразными ремесленными изделиями из Парижа с ориента­цией на внутренний рынок делала эти области экономически зависимыми друг от друга и таким образом связывала их. Проявле­нием торгово-экономических межгородских связей явилась организация в начале XIII в. в Париже «Ганзы речных купцов», объединившей руанских и парижских купцов, торговавших по Се­не. К ней присоединились купцы Бургундии с Верхней Соны и Йонны. Затем появилось товарищество купцов, торгующих по Луа­ре. Деятельность торговых объединений стимулировала рост про­изводства в городах по Сене, Уазе, Марне, Сомме, Верхней Соне и Средней Луаре. Эта особенность экономического развития северофранцузских городов позволила им сыграть решающую роль в централизации страны.

К XIII в. относится расцвет знаменитых шампанских ярмарок, которые проходили в городах, расположенных на Марне и Сене с их притоками (см. гл. 8). Присоединение Шампани в 1284 г. к королевскому домену закрепило ее экономические связи с Парижем. В XIII в. определилось место Парижа как крупнейшего экономи­ческого центра Северной Франции и политической столицы государства. Его население было весьма многочисленным: 70 тыс. жителей; в Руане проживало около 50 тыс. человек, но большин­ство других городов было среднего размера — до 5—6 тыс. жителей.

На фоне экономического подъема в городах начинается процесс имущественной дифференциации, который не в состоянии были предотвратить цеховые ограничения. Из среды горожан выделяется зажиточная купеческая и ремесленная верхушка, владевшая дви­жимой и недвижимой собственностью и захватившая в свои руки городское управление. Ей противостояла основная масса ремеслен­ников и торговцев, ущемленных в политических правах и лишен­ная доступа к городскому управлению. В Париже «Ганза речных купцов» захватила в свои руки городское управление, ее торговый дом стал административным центром столицы — его ратушей (hotei de ville). На печатях Ганзы был изображен корабль с горделивой надписью — «плывет и не тонет». Статуты Этьена Буало на этом этапе еще санкционировали свободное вступление в цех при усло­вии уплаты небольшого взноса. Не во всех цехах требовали изго­товления шедевра, в ряде случаев допускалось свободное ремес­ло, не всегда ограничивались количество учеников и объемы про­изводства. Однако сама запись статутов была вызвана волнениями основной массы ремесленников, требовавших от зажиточных мас­теров соблюдения цеховых постановлений. Состав плательщиков городских налогов (тальи) обнаруживает близость многих масте­ров к беднякам и неравенство между цехами, в частности выделе­ние богатых цехов — сукновалов, ювелиров и некоторых других.

В XIII в. по городам прокатилась волна выступлений ремеслен­ников против патрициата, осложненных внутрицеховыми и меж­цеховыми противоречиями. Так, например, в Бовэ «малый на­род» убивал богатых горожан, пытаясь добиться права участия в выборах органов городского управления для всех цехов. Эти вол­нения служили поводом для вмешательства королевской власти в дела городского управления и проведения с конца XIII в. полити­ки постепенной ликвидации коммунальных вольностей.

Влияние товарно-денежных отношений на французскую деревню. В XII и особенно XIII в. жизнь французской деревни развивалась под значительным воздействием экономически сильных городов. Это вызвало сравнительно быструю замену продуктовой ренты денежной. В условиях наметившейся ранее тенденции к сокра­щению домена основным поставщиком сельскохозяйственных то­варов на рынок стал французский крестьянин. Преимуществен­ная связь деревни с городским рынком через крестьянское хозяй­ство составила одну из важнейших особенностей французской экономики, которая определилась в этот период.

Следствием отмеченных изменений явился начавшийся в XII в. выкуп крестьян на волю. Бывший серв выкупал четыре основ­ные повинности, характеризующие личную зависимость во Фран­ции: побор с наследства (право «мертвой руки»), брачный побор, произвольную талью и поголовный побор. Земля при этом оставалась собственностью феодала, за пользование которой крестьянин платил денежную ренту — ценз, отчего крестьянин стал называться цензитарием, а его земельный участок — цензивой. В таком случае рента была фиксированной. Крестьянин мог распо­ряжаться своим держанием, закладывать или продавать его. При отчуждении участка сеньор получал дополнительную плату. Со­хранялась судебная зависимость крестьян от феодала, однако в качестве лично свободных людей (вилланов) крестьяне могли обращаться в королевский суд, апеллируя на решения сеньориаль­ного суда.

Выкуп мог быть индивидуальным или коллективным, его сумма определялась договором, оформленным в виде хартии. Иногда она была настолько обременительна, что крестьяне предпочитали не менять своего положения, и тогда «освобождение» могло быть при­нудительным.

Распространение продуктовой и денежной форм ренты, участие крестьян в торговле повышали самостоятельность крестьянского хозяйства и диктовали необходимость предоставления личной сво­боды, хотя и не были единственной причиной этого процесса, большую роль в его развитии сыграла борьба крестьян, которую в этот период отличает их стремление улучшить не только свое эко­номическое положение, но и социальный статус. В XII—XIII вв. в деревнях Франции идет борьба крестьян за расширение эконо­мических, административных и юридических прав сельской об­щины. Этот процесс шел параллельно коммунальному движению в городах и мог иметь своим результатом образование сельской коммуны, для которой были характерны статус личной свободы жителей, право выборного управления, самостоятельного сбора ренты в пользу сеньора, выбора прокуратора — доверенного лица в ее внешних контактах, право низшей юстиции по конфликтам, возникающим между ее членами. Права сельской общины закре­плялись письменной хартией. Все это укрепляло крестьянскую общность, обеспечивая ее противостояние феодалам, которые в условиях развития товарно-денежных отношений пытались уве­личить размеры денежной ренты.

Рост рентных платежей значительно затруднял крестьянам реа­лизацию продукции на рынке. Большая сумма выкупных платежей побуждала крестьян обращаться к ростовщикам и оборачивалась долговой кабалой для них. Особенно тяжелыми были условия вы­купа свободы у церковных феодалов. Заметным бременем на кре­стьянах лежала и церковная десятина («большая» — с урожая зер­на и «малая» — со скота, шерсти и продуктов животноводства). Наконец, именно с XIII в. определились посягательства государ­ства на доходы крестьянского хозяйства. Все это создавало на­пряженную обстановку в деревне, которая часто разряжалась от­крытыми выступлениями крестьян.

В 1251 г. во Фландрии и Северной Франции началось самое крупное в XIII в. восстание «пастушков», как называли себя кре­стьяне. Особенностью его явился ярко выраженный антицерков­ный характер. Громя монастыри и церкви, крестьяне двигались к Парижу и далее на юг к Туру и Орлеану. Восстание свидетельст­вовало о глубоком недовольстве в среде крестьянства.

Политическая раздробленность в XI—XII вв. Факторы процесса централизации. Во Франции, как и повсюду в Европе, процессу централизации предшествовал довольно длительный период ос­лабления королевской власти и политической раздробленности.

До XII в. положение французского короля было крайне затруднительным по нескольким причинам. Среди них следует назвать ограниченные материальные возможности правящей династии и компактную структуру земельных владений крупных феодалов, создающую благоприятные условия для их политической автоно­мии. Домен Капетингов представлял собой сравнительно неболь­шую полосу земли по Сене и Луаре, тянущуюся от Компьеня до Орлеана и окруженную со всех сторон феодальными княжества­ми — герцогствами Нормандия, Бургундия, Бретань и графством Шампань, во много раз превосходящими по своим размерам его территорию еще в XII в. Специфика вассальной системы во Фран­ции позволяла королю рассчитывать лишь на помощь непосред­ственных вассалов. Отсутствовал в обществе дополнительный со­циальный резерв в виде свободного крестьянства, который могла бы использовать монархия, подобно тому, как это было в Англии, Швеции или Кастилии. Королевская власть имела выборный ха­рактер. Своеобразие экономического и политического развития юга и севера страны, усиленное наличием двух народностей, усу­губляло политическую раздробленность. Тем не менее процесс го­сударственной централизации начал последовательно осуществ­ляться во Франции, в первую очередь в ее северной части.

Поиск по сайту: