ТЕАТР СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

Таким образом, космизм продолжением русских духовных традиций. Это было связано с отражением в художественном пространстве космического мироощущения, за которым стояла новая красота и ее поиск.

Примером тому может служить творчество В.Т.Черноволенко. Художник переносит на холст звуки космических ритмов, которые расширяют сознание, будят воображение, рождают новые высокие образы. Это особенно важно во время кризиса современного искусства, когда безобразие и хаос смотрит на нас с холста, звучит в музыке.

Кроме того, творчество художника противостоит рассудочно-аналитическому подходу к искусству, чисто формальному поиску, геометризации живописного языка.

Творчество Черноволенко актуально в разрешении проблем современности, таких как проблемы поиска нравственных ориентиров, объединения человечества перед лицом экологического кризиса, преодоления кризисных явлений культуры.

Всей образной системой своей картин он утверждает: адаптивные возможности человека настолько велики, что возможно его существование в открытом космическом пространстве.

С помощью работ Черноволенко можно воспитать эстетический вкус у представителей будущих поколений. Недаром он писал: «Мечтаю, чтобы нас окружала Красота. Красота привносит радостное, возвышенное настроение, устремляет Человека к добру и милосердию».

Можно найти созвучие главных принципов философии космизма со многими идеями современной научной и эстетической картины мира и их позитивный потенциал для разработки новых идей.

Космизм является оригинальным плодом русского разума, существенной частью «русской идеи»«всеединства».

… Духовный, научный и творческий потенциал русского космизма, его проективная направленность и оптимистический взгляд на будущее делают это течение все более привлекательным для наших современников

Приложения.

Равновесие.

Космическая архитектура.

Лабиринт.

У истоков гармонии.

Древние лики планеты.

Русь.

Из всех направлений русской философии в советский период наибольшего взлета достигла философия космизма. Её основоположниками были Вл. Вернадский и К. Циолковский.
Циолковский не считал себя верующим и отвергал наличие двух начал во Вселенной: материального и духовного.
Обращаясь к рассмотрению материи, Циолковский выдвигал три начала или принципа: время, пространство и сила. Эти понятия являются прежде всего «элементами суждений», и оттого они вполне субъективны. Без материи не существует ни времени, ни пространства, ни силы, и наоборот.
Главным для Циалковского было учение о монизме материи. Его материя, а значит и атом, оживотворена, действует по законам не только физического, но и психологического мира. По его мнению, нельзя допустить, чтобы чувствительной признавалась только часть Вселенной, т.е. собственно живая материя. Но из этого вовсе не следует, что человек чувствует и познает мир как и всё остальное. Чувствительность Вселенной находит выход в двух измерениях: количественном и качественном. С этой точки зрения, все тела — живые и мертвые — обладают одинаковой по качеству, но различной по количеству степенью раздражительности.
Так как «атом всегда жив», следовательно ему свойственно чувство радости и страдания, более того, к его сущности относится и само «я» — сознание или разум. Разум, основанный на «эгоизме атома», доводится до совершенства в человеческих существах. По мнению Циолковского, разум должен стремиться не только к самосовершенствованию, но и к совершенствованию окружающего мира. Это своего рода суд, но «суд не страшный, а милостивый и выгодный для несовершенных»; ведь после их безболезненного естественного умирания без потомства они впоследствии вновь оживают для лучшей жизни. В конечном счете преобразится не только всё человечество, но и сущность атома, который перестанет источать импульсы несовершенства. Атомы будут соединяться только в. разумных и сознательных существах, либо же в телах,. усовершенствованных разумом.
Фундаментальное открытие Вернадского — осознание того, что современная эпоха ознаменовывается переходом от биосферы к ноосфере.
Биосферу Вернадский определил как область Земли, охваченную живым веществом (совокупностью живых организмов).
Важнейшим признаком разнородности биосферы служит то, что в живом веществе процессы протекают иначе, чем в костной материи, особенно если рассматривать их в аспекте времени. В живом веществе они идут в масштабе исторического времени, в костном — в масштабе геологического.
Первостепенную роль в деле полного заселения биосферы человеком принадлежит развитию научной мысли и неразрывно связанным с этим успехом техники передвижения и мышления, возможностям мгновенной передачи мысли на расстояния. Человечество все более становится неделимым и единым. Всё это свидетельствует о новом переходе биосферы в ноосферу. На этой стадии человечество, как единое целое, охватит весь земной шар и окончательно решит вопрос о лучшем устройстве жизни. Оптимистический идеал ноосферы наводил Вернадского на понятие о новой этике для нового человечества, связанного с научным прогрессом.

Русский Космизм

- определение, закрепившееся за некоторыми течениями отечественной философской и научной мысли XX в. Под это определение попадают неоднородные направления философии: прежде всего сциентистские течения, вводящие принцип единства космических процессов и основных направлений развития человека, в т. ч. – социальных, научно-технических, социобиологических, психо-физических. Определение Р. к. также применяется к основным учениям философии всеединства (В. С. Соловьев, С. Н. Булгаков, П. А. Флоренский) и религиозному персонализму Н. А. Бердяева. На пересечении научно-философских и религиозно-философских направлений Р. к. находится “философия общего дела” Н. Ф. Федорова. Наиболее существенный мотив Р. к. – идея непрерывной эволюции, с развитием человека выходящей на уровень активной эволюции как единства сознательно направленных процессов духовного, психо-физического, социального и технологического совершенствования человечества – основного элемента общей эволюции органического мира. Этот мотив появляется в философской традиции уже в XVIII в. Так, Ж. Бюффон говорит о наступлении “царства человека” в общем движении поступательного развития жизни в ее основных формах. И. Г. Гердер выдвигает идею “богоподобной гуманности” как новой фазы развития человека, преодолевающего свое природнофизическое и социальное несовершенство благодаря потенциальной безграничности духовных возможностей. А. Н. Радищев, полагая человека верхней ступенью совершенствования живых существ, ставил вопрос о возможности дальнейшего развития природы, обретшей в лице человека разумность, духовность, способность к сознательному самоопределению. Особое значение для кристаллизации Р. к. как целостного и многообразного научного и философского течения имели эволюционная теория Ч. Дарвина, теория “цефализации” Дж. Дана, американского геолога и минералога, его соотечественника и коллеги Дж. Ле Конта, развивавшего учение о “психозойской эре” в развитии жизни. Идею “психозоя” разрабатывал американский геолог Ч. Шухерт. Русский геолог А. П. Павлов также пришел к выводу о необходимости выделения особой геологической эпохи, начинающейся с появлением человека и названной им антропогенной. Наиболее влиятельная научная теория в русле Р. к. – теория ноосферы В. И. Вернадского. Сам термин был введен Э. Леруа и П. Тейяром де Шарден в 1920-х гг. Суть этой идеи заключается в признании того, что общая эволюция жизни произвела уникальный феномен и средство собственного развития – разум. А с появлением и развитием человечества общая направленность эволюционного процесса приобретает характеристики сознательности, целесообразности. В этом процессе изменение природной среды человеком сопровождается изменением и самих параметров человеческого. Т. о. “собственно человеческая” деятельность оказывается элементом общего космического процесса развития. Проблема направленности этого процесса осмысляется в постановке вопроса об объективных и субъективных факторах становления ноосферы: если на ранних этапах развития человечества этот процесс носил преимущественно объективный, стихийный характер, то с приобретением научно-технического могущества и совершенствованием форм социального взаимодействия он постепенно становится более сознательным, регулируемым уже не объективными законами эволюции, но самим разумом как порождением и эволюции, и собственно человеческого самоопределения и самосовершенствования. Возникает опасность искажения стратегии эволюционно-исторического процесса в результате несогласованности, внутренней противоречивости и стереотипичности человеческой деятельности, разрушения тонкой системы саморегуляции взаимоотношений живого в природе, в космосе. Вернадский обнаруживает разрыв между научно-техническим и социальным могуществом человека и уровнем его разумности, оставшимся едва ли неизменным со времен первобытнообщинного строя. А принцип активной эволюции полагает постепенное перерастание разума как противоречивого единства индивидуального и природно-родового в единство совокупного сверхразума, реализующегося в новом статусе человечности, обретающей космические, космогонические характеристики. Поэтому первоочередная задача современной культуры – культивация особого экологического сознания, ориентированного не просто на сохранение природы как источника основных материальных ресурсов человечества, но как действительной сущности ноосферы, в которой человек представляет один из элементов, хотя бы и наиболее существенный. Ноосфера оказывается, с одной стороны, становящейся реальностью, воплощающейся в ходе радикального изменения биосферы в человеческой деятельности; с другой стороны, она есть высший идеал духовного, культурно-исторического становления самого человечества с перспективой его реализации в качестве главного фактора в космических процессах. Другие варианты космоцентрической и одновременно антропоцентрической философии научно-теоретического характера были разработаны Н. А. Умовым (1846 – 1915), К. Э. Циолковским (1857 – 1935), А. Л. Чижевским (1897 1964), Н. Г. Холодным (1882 – 1953). Для научно-философской теории Умова характерны идеи, близкие к ноосферной теории и теории цефализации (т. е. пропорционального увеличения значимости сложности организации нервной системы как фактора эволюционного процесса). Характерным для него является утверждение специфического технобиологического характера человеческого этапа эволюции, восприятие сущности машины по аналогии с живым организмом, идея постепенного роста органичности симбиоза человека и машины в космической эволюции. К. Э. Циолковский дополняет традиционное учение о ноосферном этапе эволюции учением об освоении космического пространства как об основном пути реализации активной эволюции человека и природы. Традиционные для Р. к. положения о соединении социально-культурных, антропологических и биологических факторов в становлении единого человечества как субъекта преобразования и разумной организации космоса применяются им к собственно техническим аспектам человеческой деятельности. Для Циолковского характерны мотивы, утверждающие панпсихизм, “сенсуалистический монизм” Вселенной, сближающие его идеи с учениями о вселенском существе как субъекте “всеобщей чувственности” и космического сознания (напр. С. Н. Трубецкой), развивавшимися с несциентистской философии всеединства. А. Л. Чижевский, считающийся основателем таких направлений современного естествознания, как гелиобиология и космобиология, разрабатывает оригинальное учение о непосредственном влиянии солнечной активности и энергетических процессов в Галактике на индивидуальную и социальную деятельность человека. В работе “Исследование периодичности всемирно-исторического процесса” (1918) он выдвигает и обосновывает теорию гелиотараксии (от древнегреч. гелиос – солнце и тараксио – возмущаю), согласно которой все резкие сдвиги природных, органических и социальных процессов на Земле зависят от периодов солнечной энергетической активности, от происходящих с периодичностью в 11 лет всплесков солнечной радиации и других факторов “жизнедеятельности светила”. Согласно его выводам, все формы организованной материи на Земле, от простейших до человека, включая социальные формы организации человеческой деятельности, коррелируют в цикличности своей жизнедеятельности с солнечной активностью. Влияние Солнца на человеческий организм перерастает в ходе исторического возрастания роли социальных общностей в многоуровневое воздействие на повороты и катаклизмы мировой истории. Так, Чижевский установил, что революционные события 1789, 1830, 1848, 1870, 1905, 1917, 1968 гг., равно как и начало обеих мировых войн, приходятся на периоды “неспокойного Солнца”, активного пятнообразования. По его подсчетам, в период минимального выброса радиации наблюдается только 5% массовых социальных, этнических и политических движений, а в период максимума – 60%. По теории гелиотараксии, “обстрел” Земли солнечным излучением, содержащим малоизученные компоненты, сопровождается воздействием на нервную и гормонально-эндокринную системы человеческого организма, что переводит “потенциальную нервную энергию групп” в кинетическую, требующую скорейшей разрядки в действии. Когда в таком случае нет каких-либо стимулирующих и организующих начал (определенных социальных, религиозных, культурных идеалов), наблюдается вспышка немотивированной агрессивности, массовой истерии, анархии и т. п. Выход из подобной ситуации мыслится Чижевским в разумном преобразовании земной природы с целью повышения устойчивости человеческого (а значит, и социального) организма к воздействию солнечной радиации, на что и была направлена научно-экспериментальная деятельность Чижевского. Второе относительно самостоятельное течение в Р. к. связано с русской традицией философии всеединства. Уже основатель этой традиции – В. С. Соловьев – разрабатывает в русле религиозно-философского синтеза учение о вселенском человечестве как центральном факторе истории, реализующем первичное божественное единство космоса. Характерная особенность космоцентрических мотивов философии всеединства – создание особого интуитивно-символического образа внутреннего единства человека, природы как основных элементов гармоничного космоса и божественного начала, порождающего и поддерживающего этот органический строй бытия. Принципиальные мотивы религиознофилософского космиз1ма присутствуют в религиозной и мистической философии издавна. В христианской культуре (особенно в восточном христианстве) эти мотивы проявлены у Василия Великого, богослова IV в. (ему принадлежит афоризм “Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом”), у византийского богослова Григория Паламы (XIV в>.), учившего, что человек столь же активен и неоднозначен в своих потенциальных способностях преобразования мира и самого себя, как и Бог. Целенаправленно совершенствуя собственную духовную- и телесную природу, он уже в земной жизни способен узреть “нетварный свет” божественного бытия. В русском православии сторонники исихазма (XVI в.) разрабатывали особую молитвенно-медитационную практику, способствующую просветлению телесности, внутренней перестройке организма с целью его возвышения до богоподобности. В философской традиции всеединства С. Н. Булгаков выдвигает учение о хозяйственной деятельности человека как о Равном факторе творческого преобразования реальности и “возведения мира и самого себя до актуально райского состояния” (хотя человеческое творчество оценивается лишь как действие, воспроизводящее божественные первообразы). Более близкие к сциентистским вариантам Р. к. идеи развивает П. А. Флоренский в учении о пневмосфере (пневма – дыхание, воздух, душа). Общий смысл этого учения – в творческом перерастании “низшей” свободы социально-материального преобразования тварной реальности в “высшую” свободу внутреннего преобразования своей природы на началах культа (субстанциальной формы культуры, имеющей софийную связь с ипостасными сущностями мира), совершенной телесности, единства с общим живым космическим бытием. У П. А. Флоренского общие для Р. к. мотивы всеединого обожения человечества сочетаются с мотивами органического воссоединения духовности и технологической цивилизации, их становления в качестве определяющих факторов нового синтетического уровня человеческого бытия в космической цельности. В этом синтезе материалистическая тенденция социально-технического процесса соединяется с глубинной духовной традицией христианства, образуя основания “нового разума”, соответствующего всесторонности и полноте вселенского разума как софийного начала мироздания (см. “СОФИЯ”). П. А. Флоренский также развивает учение об органопроекции в культуре и самой жизни. Согласно этому тезису, основные культурные формы и архетипы человеческой деятельности воспроизводят сущностную сторону мирового единства как моменты его самоопределения. С другой стороны, само мировое единство раскрывается как становление органичности сверхрационального взаимопроникновения вселенского и человеческого, олицетворяемого Богочеловечеством. Н. А. Бердяев рассматривает проблему космоантропологии с т. зр. религиозного персонализма. В его интерпретации становление космического всечеловечества связано с двумя основными идеями. Первичное единство мирокосмического и человеческого осуществляется в духовном становлении личности как онтологического центра исторического движения. Второй ведущий мотив его концепции – диалектика творчества и объективации, приобретающей метаисторическое значение в двуединстве культуры и цивилизации, человека и техники. Их противоречивое единство, развивающееся в реальности как противостояние, подавление личностного социальным, творческого – материальным отчуждением и объективацией может быть “мистически” разрешено в становлении религиозно-персоналистического типа культурно-социального Бессознательного процесса. Центральным пунктом этого нового исторического движения должна стать судьба личности как источника, средоточия и идеала космического единства. Раскрытие этой “тайны исторического” осуществляется в осознании экзистенциальных оснований человеческого бытия как прообразов вселенского противостояния свободы и необходимости. Н. А. Бердяев не предлагает конкретных проектов технического преобразования космоса, полагая разрешение антиномии “человек – техника” невозможным вне специфического опыта “конца истории как искупления первородного греха свободы”. Такой опыт пока недостижим для рационализированной и социализированной культуры современности. Тем не менее космический “исход” человеческой истории предзадан диалектикой божественной судьбы, раскрывающейся в мистической персоналистической философии. Реализация этого исхода есть дело новой культуры, построенной на примате духовности и личности. Совершенно особое место в общей линии Р. к. занимает “философия общего дела”?.?. Федорова. Фактически, здесь совершается своего рода синтез собственно техносциентистских, естественнонаучных мотивов космизма с его религиозно-философским осмыслением. По мысли?.?. Федорова, сущность наличной истории человечества сводится в основном к “пожиранию отцов детьми” (кстати, некоторые социально-техницистские проекты космоантропоцентризма связаны с выделением и культивацией особой “космической” элиты, своего рода планируемой селекции “человеческого материала” как пути активной эволюции Эта черта свойственна проектам А. В. Сухово-Кобылина и Н. А. Умова). Эта “каннибальская” сущность человеческой истории замалчивается и затушевывается в выдвижении социальных, политических, научных идеалов социально-исторического движения, которые претендуют на замещение реального нравственного идеала. Таким идеалом является религиозная идея воскресения мертвых как исход “мира сего”. Но И. Ф. Федоров полагает, что такое воскресение возможно не только как акт божественной благодати, но и в результате объединения человечества вокруг идеи патрофикации. Само “воскрешение отцов” достижимо благодаря научно-техническому совершенству, последовательному преобразованию природы во всеобщем свободном труде и в нравственном совершенствовании человека. Умножение творческих и технических сил человечества, происходящее в результате победы над смертью, что соответствует божественному замыслу мироздания, становится основой для выхода человека за пределы Земли, всестороннего преобразования космоса. Ближайший результат укоренения идеи патрофикации в культуре и общественной жизни, ее технического воплощения – творческое изменение человеческой природы и кристаллизация новой социальности, действительно построенной на началах любви, духовного общения и нравственного совершенствования, поскольку смерть – причина конкуренции и социальной напряженности – уходит в прошлое. Фактически этот вариант антропокосмизма (Н. Г. Холодный) утверждает не столько единство природного и человеческого, сколько принцип последовательного “покорения стихийных сил природы совокупным умом и трудом человечества”, замены природного строя, порядка новым искусственным порядком бессмертного мироздания. Н. Ф. Федоров прямо называет природный тип бытия извращенным. В торжестве “общего дела” природно-исторический принцип последовательности замешается принципом сосуществования, пространственно-физическая ограниченность человека преодолевается посредством “полноорганности” (технического восполнения недостающих органов), способностей безграничного перемещения в пространстве, “последовательного вездесущия”. По мысли Н. Ф. Федорова, триединство оснований реализации “общего дела” (нравственных, научно-технических, социально-организационных) соответствует проективности христианской Троицы для человеческой истории. Совершенный характер взаимоотношений Ликов троичного божества есть прототип совершенного социального организма. Единство и неслиянность совершенной общности одновременно является путем первичной компенсации “недостающих органов и способностей”. Особое место в построениях Н. Ф. Федорова занимает полемика с христианской традицией аскетизма: в противовес смиренному умерщвлению плоти он выдвигает принцип сублимации, просветления “темной родотворной энергии” в сознательном антиприродном акте воскрешения. Характерный проект достижения полноценности человеческого существования выдвинут Федоровым в идее “творческого воссоздания своего организма, заменяющего питание” (эта идея предвосхищает учение В. И. Вернадского об “автотрофности” человеческого организма). Некоторые мотивы федоровской философии “общего дела” были развиты А. К. Горским (1886 – 1943), дополнившим и развернувшим общие определения, данные Федоровым по проблеме сублимации и творческого, сознательного преобразования сексуальной энергии человечества. Горский разработал своеобразную концепцию культурного и художественного отражения эротических аспектов космического бытия. Наиболее перспективной частью его концепции является идея восприятия как части энергетической систематики мира и человека. Само существование искусства понимается как постоянный процесс сублимации энергии сексуального восприятия и напряженности в энергетически насыщенные образы, своим совершенством и бессмертностью превосходящие ограниченность и смертность, порождаемых половым путем людей. В культивации способностей к “излучению” образов Горский видит путь разумного преобразования и переориентации хаотично расходуемой энергии. Некоторые мотивы, характерные для Р. к. присутствуют в теории этногенеза Л. Н. Гумилева, в научных разработках В. Ф. Купревича, А. К. Манеева. Характер экологического, комплексного видения проблемы человека в миросистемной целостности, присущий мыслителям Р. к., имеет существенную актуальность в современной ситуации. Е. В. Гутов

схожие:

1926-Й ГОД В ИСТОРИИ РУССКОГО КОСМИЗМА

© Ю.В.Линник
© Государственный музей истории космонавтики им. К.Э. Циолковского, г. Калуга
Секция "Космонавтика и общество: философия К.Э. Циолковского"
2004 г.

1. В 1926 г. вдохновленные встречами с Н. К. Рерихом и Е. И. Рерих московские художники П. П. Фатеев, С. И. Шиголев, В. Т. Черноволенко, А. П. Сардан и Б. А. Смирнов-Русецкий создают художественную группу «Амаравелла», ориентированную на интуитивно-эстетическое освоение космоса. В докладе предпринимается попытка вписать деятельность «Амаравеллы» в контекст русского космизма.

2. А. Л. Чижевский в книге «Земля в объятиях Солнца» пишет: «В 1925 и 1926 гг. природа земного шара стояла под знаком чрезвычайных волнений». Не видя здесь прямой корреляции, укажем, что на эти годы приходится пик активности русских космистов: выходит в свет «Монизм Вселенной» и «Причина космоса» К. Э. Циолковского (1925 г.), «Биосфера» В. И. Вернадского (1926), статьи А. Л. Чижевского «Современная астрология» и «Эпохи революций в природе» (1926 г.), третья книга «Живой Этики» («Община», 1926 г.). В марте 1926 г. К. Э. Циолковский пишет статью «Новая этика» (из «Монизма»), оставшуюся при его жизни неизданной. В творчестве «Амаравеллы» мы находим созвучие содержанию этих работ.

3. В. И. Вернадский определяет биосферу как «область земной коры, занятой трансформаторами, переводящими космическое излучение в действенную энергию». Одним из таких трансформаторов для «Амаравеллы» было художественное творчество. Под влиянием непосредственных контактов с В. И. Вернадским С. И. Шиголев создает в конце двадцатых годов беспрецедентный по критерию опережения времени цикл картин «Лаборатория в космосе».

4. Космология К. Э. Циолковского теснейшим образом переплетается с его этикой. В космосе должно быть элиминировано страдание. Жизнь тягостная будет заменена жизнью «легкой». Характерно, что этот эпитет мы находим в «Монизме Вселенной». Аналогичную установку мы обнаруживаем и в «Общине». Там говорится: «С дальнего мира пришел посланец». Он был похож на прогрессора Стругацких, ибо занимался тем, что «изгонял темноту и тесноту, поражал заразу и строил радостный труд». «Новая этика» К. Э. Циолковского, по сути, говорит о подобной прогрессорской деятельности. Утопизм этой программы очевиден. Но творчество мастеров «Амаравеллы» — его художественная апология: на их полотнах рождался совершенный, мажорный, воистину счастливый мир, обладающий непреходящей эстетической ценностью. Пользуясь термином Лейбница, можно сказать, что это «наилучший мир» — он оптимален по всем онтологическим и этическим параметрам.

5. Понятие параллелизма широко проникло в научное мышление двадцатых годов ХХ века. Достаточно вспомнить конвергентную эволюцию Л. С. Берга или гомологические ряды Н. И. Вавилова. В ином контексте это понятие использует А. Л. Чижевский — он пишет об «отчётливом параллелизме» космических и земных процессов. По-своему идею универсального параллелизма трактует «Амаравелла»: земные формы для неё — отражение космических структур или эйдосов; разные уровни бытия аналогичны — параллельны — друг другу, и эти созвучья свидетельствуют о единстве законов прекрасного во всем Универсуме.

СТЕПЕНЬ ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ РАЗРАБОТАННОСТИ ПРОБЛЕМЫ. Многогранность и гетерогенность космизма как феномена общемировой культуры воплощается в многообразии подходов. Проблемное поле нашего исследования формируется в русле исследований научных работ отечественных ученых-космистов. Научный космизм включает идеи теории эволюции, космических эр и бессмертия человечества К.

Циолковского;

антропокосмизма Н. Холодного;

концепцию автотрофности и ноосферы В. Вернадского;

гелиобиологии и космической медицины А.

Чижевского;

в социально-гуманитарном аспекте теорию этногенеза Л.

Гумилева. В последней трети ХХ века актуализируется интерес к космической проблематике и феномену русского космизма. Историко философское осмысление космизма присутствует в работах Л. Даниленко, Б. Емельянова, В. Леднева. М. Хомякова. Осмысление научного космизма присутствует в работах И.А. Бондаренко, Н. Бряник, Ф. Гиренка, В.

Кутырева, Н. Моисеева, В. Рубцова, Г. Саенко, А. Урсула. Системное изложение идей космизма представлено в работах С. Семеновой, О.

Куракиной, В. Демина, В. Селезнева, Л. Лескова, В. Казютинского. В мировоззренческом ракурсе к феномену русского космизма обращаются Н.

Гаврюшин, К Гулыга, Н. Васильева, А. Маслеев, Л. Василенко. Космизм в аспекте экологической проблематики исследуют В. Ермолаева, В. Степин, И.

Лисеев, Л. Фесенкова. Тем не менее, при всем многообразии подходов к изучению русского космизма, остается без ответа ряд вопросов. Почему научный космизм возникает в русле отечественного космизма? Чем обусловлено своеобразие методологии естественнонаучного космизма и реализации идей космизма в гуманитарных науках?

Изучение философско-методологического своеобразия научных идей русского космизма невозможно без обращения к таким понятиям, как «научная картина мира» и «стиль научного мышления». Типы научной картины мира исторически меняются. В отечественной литературе вопросам содержания и методологических функций картины мира посвящены работы В.Ф. Черноволенко, С.Т. Мелюхина, М.В. Мостепаненко, Г.Я. Мякишева, И.

Я. Лойфмана, В. Степина и др. К изучению стиля науки, как определяющему компоненту научной картины мира, обращаются Л. Баткин, В. Рабинович, В.В. Лапицкий, Л.М. Андрюхина, П.П. Гайденко, Б.А. Парахонский, А.С.

Кравец, Н.И. Мартишина, С.Б. Крымский, И. Б. Новик и др.

- Научная деятельность отечественных космистов обусловлена особым стилем мышления, в котором рациональное познание сочетается с интуитивным предвосхищением, эксперимент с созерцанием, опора на факты с отдаленным (на столетия и тысячелетия) прогнозом, преодоление субъект-объектной разделенности познаваемого и познающего, преобладании нравственно-этической составляющей.

В § 1. «Основные смыслы и границы понятия русский космизм в науке» определяется содержание понятия «русский космизм», как оно фигурирует в философии и методологии науки, а также проводится анализ существующих оценочных позиций по отношению к научному направлению в русском космизму. Феномен русского космизма сложен и дискуссионен, в особенности нелегкой была судьба научного космизма. На протяжении ХХ в.

работы космистов были предметом жесткой полемики, но при этом существенно повлияли на развитие естествознания и становление космонавтики. В качестве структурирующего признака русского космизма С. Семенова выделяет концепцию «активной эволюции», тем самым исключая из него поэзию, живопись и музыку во избежание «неправомерного и безмерного расширения» понятия. Диссертант придерживается позиции В. Казютинского, согласно которой русский космизм - это одна из «универсалий мировой культуры» («социокультурный феномен»). Критерии понятия «русский космизм» несводимы к какому-то одному, исключающему многогранность изучаемого феномена. В своем исследовании мы исходим из того, что космизм включает в себя несколько направлений: художественно-поэтическое, философское, религиозное, а не только научное, при этом в научном направлении не всегда присутствует принцип активно-эволюционной деятельности человека. В научные работы отечественных космистов органично включены философские идеи, религиозно-этические и художественно-эстетические образы.

Критерием для выделения феномена именно русского космизма на фоне мировых достижений в данной области является специфика отечественной культуры и формируемого ей мышления. Границы собственно научного космизма определяются особым пониманием научной реальности как предмета науки. С позиции русских космистов, решающими факторами, определяющими научную реальность, являются космические, преодолевающие разрыв естественной и искусственной среды человеческого обитания.

В конце ХХ в. возникает направление оппозиционное космизму антикосмизм. В диссертации исследуются аргументы современных антикосмистов (В. Кутырева, М. Матвеева) и сторонников космизма (Н.

Моисеева, Н. Васильевой, В. Усольцева, Ф. Яншиной). В интерпретации антикосмистов техника и космос представлены как реалии кардинально противоположные природе и жизни, поэтому русский космизм антиэкологичен и негуманен, они считают, что все искусственное порабощает естественное и единство между человеком и космосом принципиально невозможно. Возражая антикосмистам, можно высказать следующее. Во-первых, в миропонимании отечественных космистов живое вещество, неорганическую природу и само общество охватывает единый процесс эволюции, что свидетельствует о неразрывности природных процессов Земли и космоса. Во-вторых, неправомерно противопоставление искусственного (созданного человеком) и естественного (природного) - они являют собой разные стороны одного процесса - процесса самоорганизации материи.

В § 2 «Природа и космос в мировоззрении русского космизма:

традиции и новации» обосновывается взаимосвязь научных идей русского космизма и мировоззренческих представлений о природе и космосе.

Мировоззренческое своеобразие русского космизма выявляется в сравнительном анализе с космизмом античной, средневековой и новоевропейской культуры, при этом раскрываются и культурно национальные истоки данного мировоззрения.

Эпоха античности характеризуется принципом космоцентризма:

античный человек «захвачен космосом» (М. Хайдеггер). Внимание философов этой эпохи сосредоточено на осмыслении понятий «природа» и «космос». Однако, космоцентризм, как тотальная «захваченность» человека космосом может расцениваться как положительно, так и отрицательно. Если в период античной классики термин «космос» был символом «порядка» и заслуживал восхваления и эстетического восхищения, то в гностическом миропонимании «космос» становится подчеркнуто отрицательным понятием. Космос гностика негостеприимен, материальный мир – это зло, «темница духа» (Г. Йонас).

В русском космизме человек также «захвачен» космосом, поскольку вписан в динамику его циклов («все периодично, все умирает и воскресает»),1 но согласие с высшей волей («Волей Вселенной», «божественным промыслом», «космическими факторами») принимается как естественное состояние, приводящее к осознанию сопричастности микрокосма и макрокосма, преодолевающее гностическую оторванность человека от Бога. Признание доминирующей роли космических факторов – лишь одна из составляющих русского космизма.

Эпоха средневековья характеризуется принципом теокосмизма.

Теокосмизм оставляет природе роль символического отражения божественного бытия, когда она утрачивает свою самостоятельность, самодостаточность и самоценность. Человек средневековья поскольку сопричастен Богу. Средневековое «сверхприроден», переосмысление природы и космоса, с одной стороны, открывает духовное измерение бытия, позволяет выйти за пределы материально-чувсвенного космоса античности, но с другой - создает предпосылки господства человека над природой.

В культуре Нового времени доминирует принцип антропоцентризма.

Достижения естественнонаучной мысли переворачивают систему космической иерархии, исчезает космос античности и средневековья.

Иерархическая упорядоченность космоса уступает место идее бесконечной вселенной (универсума), существующей благодаря принципиальной идентичности элементов и единообразию законов. Мировоззренческая позиция антропоцентризма обезличивает и механизирует природу (космос), возвышая человека до статуса ее «господина».

Следуя европейской и отечественной традициям, русский космизм органически сочетает элементы космоцентризма античности, теокосмизма Циолковский К.Э. Суд космоса. М., 1993. С. 3.

средневековья и новоевропейского антропоцентризма, формируя новый мировоззренческий принцип -антропотеокосмизм. Элемент космоцентризма проявляется в признании целостности, разумности, иерархичности и гармонии космоса, упорядоченности и цикличности процессов мироздания.

Элемент теокосмизма в научном космизме русских ученых связан с раскрытием динамики макрокосма и микрокосма, с ограничением рассудочного мышления и признанием мотива ответственности за творение.

Элемент антропоцентризма раскрывает себя в том, что хотя космос и превосходит человека, он (человек), благодаря своей активности может приспособиться и к гармоническим, и к стихийным процессам, непрерывно происходящим в мировом целом.

Истоки своеобразия русского космизма связаны не только с мировоззренческими особенностями общемировой культуры, но и с духовным своеобразием отечественной культуры. Русский космизм имеет под собой многовековую базу наблюдений за явлениями природы (фольклор, летописи). Если в древнегреческом мировоззрении чувственно материальный космос представал как самозамкнутое целое, некое тело, то древнерусское понимание космоса сконцентрировано не на телесности, а в понятии свет. В мировоззрении русских космистов наряду с эстетическим восприятием природы, присутствуют аспекты светозарности и одушевленности восприятия космоса, которые позволяют преодолеть ограниченность его материальных форм.

В § 3. «Научные идеи русского космизма в контексте критериев научности» рассматривается проблема соответствия идей научного космизма критериям научности. Современная методология признает их историческую изменчивость. Рассмотрев идеи отечественных ученых космистов через призму основных критериев, удостоверяющих научный статус знания с точки зрения классической науки, автор приходит к выводу, что они (идеи) удовлетворяют этим критериям.

С позиции классических критериев науку характеризует, прежде всего, объективность в исследовании действительности. В диссертации показано, в каком смысле идеи русских ученых-космистов отвечают данному критерию.

Так, К. Циолковский выступал против субъективно-идеалистического понимания ощущения как единственно существующей реальности. В свою очередь, критерий объективности связан с поиском «истинного» знания об объекте. Критерием истины классической науки являются те или иные формы практики. Научно-теоретические разработки русских космистов (К.

Циолковского, В. Вернадского, А. Чижевского, Н. Холодного и др.) нацелены на практическое преобразование действительности. Во-вторых, научные построения русских космистов опираются на экспериментальную базу и экспериментальную проверку получаемых результатов, их исследования основаны на неоднократно проверенных экспериментах и перепроверке получаемых результатов. В-третьих, важнейшее отличие классической науки заключается в прогностическом характере законов научного знания. Космизм, несомненно, обладает прогностической функцией науки, своеобразие которой в «отдаленном прогнозе», предсказывающем развитие научно-технического прогресса и особенности существования человечества на века и тысячелетия. Прогнозы космистов касаются не только технических, но также антропологических и социально политических аспектов человеческой жизни. Проекты К. Циолковского направлены на преобразование природной среды планеты (метеорическая регуляция, сознательное использование солнечной энергии, усовершенствование растительных форм жизни), к заселению космического пространства, изменению природы самого человека. Прогностическому критерию научности отвечают и идеи В. Вернадского о переходе биосферы в ноосферу, об «автотрофном» человечестве и др. Прогностический характер имеют историометрия и проекты практического применения аэроионификации А. Л. Чижевского. В-четвертых, классическая наука выработала особый язык, который стал ее отличительным признаком. В научном космизме используется принятый в науке того времени понятийный аппарат, но при этом, в языке космистов присутствуют термины, выходящие за границы картины мира классической науки («живые и чувствующие атомы», «Первопричина», «Воля Вселенной», «трепещущий пульс Вселенной» и др.). Эти термины зачастую и вызывают сомнение в научности космизма, несмотря на то, что научная «терминосфера» изначально метафорична. В-пятых, наука, отличается систематизацией знаний об объектах, разрабатывая знания о методах, формирует методологию. Космизм не просто интегрирует знания узкоспециализированных сфер, он придает ей масштабный характер, устанавливая связи между далеко отстоящими друг от друга гуманитарными и естественными науками: историей и физикой, биологией и космологией, социологией и психиатрией. Именно систематизация психиатро-психологического и социально-статистического материала позволила А. Чижевскому разработать оригинальную теорию гелиотараксии.

В ходе данного исследования обнаруживается предвосхищение в космизме критериев неклассической (постнеклассической) науки.

Нетрадиционная методология, включающая в качестве решающего в исследовании космический фактор, принципиально иной стиль мышления и своеобразие научной картины мира стали причиной, по которой идеи космизма оценивались его современниками как псевдонаучные. Вырастая из классических критериев научности, космизм задет новые, опережающие свое время. В современной (неклассической и постнеклассической) науке ускоряются процессы интеграции ранее специализированных сфер знания, меняются представления о статусе физической реальности, взаимодействии субъекта и объекта познания.

Космизм выходит за границы сугубо эмпирического критерия научности, опережая, тем самым, свое время. Осознание невозможности полного эмпирического удостоверения знания появляется только в постнеклассический период развития науки, когда становится очевидна, во первых, относительность данных опыта к средствам наблюдения и самой процедуре исследования;

во-вторых космизм включает ценностную компоненту в само содержание научных знаний, что отражает многомерность бытия науки, влияние на нее духовных факторов, в нем принимается во внимание наличие индивидуальных границ восприятия и оценок ученого;

в-третьих признается сосуществование различных моделей интерпретации эмпирических данных (теоретическая нагруженность опыта) и т.д.

Идеи космизма согласуются с тенденциями современной науки к широкой интеграции специализированных сфер;

к «организменному» подходу к объектам исследования вместо традиционного механистического;

к отказу от представлений о возможности достижения абсолютной истины;

к включению человеческого фактора в концептуальную модель;

к вторжению в «нетрадиционные» для науки сферы и сближению с другими формами общественного сознания, когда утверждается, что научные истины не являются приоритетными перед истинами философии или религии.

Диссертант приходит к выводу, что неклассический характер научных идей космизма отвечает образу науки будущего.

Глава 2. «Мировоззренческие и стилевые особенности русского космизма в науке» посвящена исследованию научной картины мира и стиля мышления ученых-космистов. В русском космизме стиль мышления, научная картина мира тесно взаимосвязаны. Научная картина мира космизма вырастает из традиционной картины мира конца XIX – начала XX века, но вместе с тем опережает свое время по способам и глубине познания природных закономерностей и процессов. Новые типы объектов, видоизменяющие картину мира, появляются в свете нетрадиционной методологии исследования.

В § 1. «Своеобразие научной картины мира русского космизма» анализируются фундаментальные идеи и принципы научной картины мира космистов, а также выявляются ее отличия от картины мира классической науки. Научная картина мира имеет два уровня функционирования – общенаучный (философский) и частнонаучный. В мировоззренческом аспекте общенаучный уровень космической картины мира формируется на стыке науки, философии, религии и художественно-эстетического созерцания мира. В этой картине мира природа предстает как целостная динамическая система, в функционировании которой решающую роль играют космические факторы. Центральное место в данной картине мира занимает энергетическая первопричина земных событий – Солнце. В своем общенаучном измерении космическая картина мира преодолевает «парадигму геоцентризма», когда при изучении любого объекта учитываются только земные факторы. Научное обоснование энергетического влияния космоса на биосферу в целом и на социальную жизнедеятельность человечества предшествует философское осмысление положения человека в мире, его взаимосвязей с космосом. В космизме обосновывается необходимость целостного и глобального изучения любого земного явления - с учетом его взаимодействия с космосом: «научно понять – значит установить явление в рамки научной реальности – космоса».2 Идея космичности и вечности жизни, единства всего живого наполняет особым смыслом научную картину мира, расширяет границы классической картины сугубо земной реальности.

К числу фундаментальных идей научной картины мира космизма относится идея эволюции, возникающая на стыке философии и науки. В ней представлены концепции усовершенствования человечества на основании технического прогресса, либо эволюционного изменения самого человеческого организма и окружающей природы путем духовного преображения. В отечественном космизме выделяются два направления реализации активно-эволюционной деятельности человека. Эти направления имеют мировоззренческие отличия. В центре первого направления лежит идея сознательной (искусственной) селекции (Н. Умов, К. Циолковский).

Второе направление придерживается «принципа солидарности» или соборности, понятой на основе природного или божественного единства человечества (Н. Федоров, В. Соловьев, П. Флоренский, С. Булгаков, Н.

Бердяев). В исследовании научной картины мира выявляется сходство идеи космизма о взаимодействии человека со Вселенной (космосом) и идеи «антропного принципа». Идея антропного принципа близка космизму, поскольку в ней отражено представление о взаимосвязи макрокосма и микрокосма, их взаимообусловленности. По мысли В. Вернадский: «…твари Земли являются созданием сложного космического процесса, необходимой и закономерной частью стройного космического механизма, в котором…нет случайности»3, а это значит, что неслучаен и разум, неслучайно появление человека-наблюдателя.

Платье Платье. Актуальная длина макси, женственный покрой с запа... quelle.ru 999 руб.

Платье Платье. Романтика лета! Очаровательная модель с восхитите... quelle.ru 2 999 руб.

Платье Only Платье. Only. Коллекция Weekend Wardrobe. Покрой макси. С... quelle.ru 2 699 руб.

Своеобразие научной картины мира космизма проявляется в представлениях о пространственно-временной структуре реальности.

Понимание времени оказывает непосредственное влияние и на методологию научного исследования. Содержанию понятий «пространство» и «время», изменяющемуся в зависимости от культурно-исторического контекста уделялось особое внимание в работах К. Циолковского, В. Вернадского, А.

Чижевского.

В космизме категория времени рассматривается в контексте природно космического единства бытия, а не с позиции социально обусловленной Вернадский В.И. Философские мысли натуралиста. М., 1988. С. 44.

Вернадский В.И. Биосфера в космосе. М., 1960. С. 13.

ориентации на «стрелу времени», понятой как время движущееся неостановимо и бесконечно вперед. Концепция времени космистов сочетает в себе классическое – линейное понимание времени с циклическим.

Оригинальная трактовка времени, альтернативного линейному, обнаруживается и в работах, посвященных изучению исторического процесса с позиции космизма А. Чижевского (историометрия учитывает влияние циклической солнцедеятельности на ход истории) и Л. Гумилева (теория зарождения, развития и угасания этноса). Трактовка космического времени ориентирована на приобщение к естественному, природному, времени, критически оценивается время механической картины мира, искусственно введенное для удобства исчисления. В работах космистов, такие понятия, как время, пространство, сознание и материя органически взаимосвязаны. Так, в «Теории космических эр» К. Циолковского представлена концепция эволюции материи, включающая превращение материи в мыслящую энергию (сознание).

На частнонаучном уровне идеи космизма позволили обосновать космически обусловленное взаимовлияние человека и природы (космобиология), биологическое и геологическое единство жизни (биогеохимия), периодическую (циклическую) повторяемость воздействия космических факторов Частнонаучный уровень (историометрия).

космической картины мира подтверждает и конкретизирует идеи общенаучного уровня. Принцип единства живого, признание решающей роли космических факторов реализуется и в биологической картине мира. В космизме присутствует представление о взаимовлиянии живого вещества и космоса, которое несводимо к линейным причинно-следственным зависимостям. Не только космос оказывает влияние на биосферу и человечество, но и физико-химические процессы биосферы влияют на космическую среду. Научный принцип космизма постулирует периодичность и повторяемость воздействия космических факторов.

Раскрывая механизм влияния космических излучений на атмосферу, гидросферу, литосферу и биосферу, вплоть до воздействия на сердечно сосудистую систему живых организмов, включая человека, А. Чижевский вводит и обосновывает, так называемый, «принцип эха». Общенаучный и частнонаучный уровни космической картины мира неотделимы друг от друга.

В § 2. «Стиль научного мышления отечественных космистов» раскрывается своеобразие стиля научного мышления ученых-космистов.

Проблема стиля мышления в науке возникает в начале ХХ века. Стиль научного мышления приобретает разные характеристики в зависимости от того, какой берется срез при его исследовании. Исторический срез позволяет говорить о стиле средневековой или современной науки. В рамках современной науки стиль мышления зависит от психологических особенностей личности ученого - классический или романтический. Стиль научного мышления – это канон, «гносеологический идеал» (В. Ким) определяющий научное освоение мира на данном этапе развития науки. В нашем исследовании стиль научного мышления будет рассматриваться как диалектическое единство знания и деятельности.

Научный космизм вобрал в себя определенные стилистические образцы культуры начала ХХ века. В стиле научного мышления космистов выявляется линия преемственности идей. Идеалы и нормы космизма, обозначенные еще в «Философии общего дела» Н. Федорова и в «Космической философии» К. Циолковского, предвосхищают ориентацию науки на познание физико-химического взаимодействия природы и космоса.

Стиль К. Циолковского не вписывается в рамки новоевропейского рационализма. Он верил в этический, научный и жизненный потенциал человечества будущего, в наступление времени, когда прекратятся войны и самоистребление, и идущие рука об руку «мудрость и наука всюду будут указывать дорогу».4 По линии преемственности от учителя к ученику, А.

Чижевскому передается нетрадиционный стиль научного творчества, он близок натурфилософскому. В. Вернадский, различая три типа научных произведений, выделяет натуралистов-мыслителей», «произведения «натуралистов-летописцев» и «натуралистов, избравших поэтическую форму… изложения своего понимания природы и ее явлений»5. Своим творчеством В. Вернадский демонстрирует органическую взаимосвязь всех этих типов. А. Чижевский в своей научной работе сочетает все эти качества, выступая и мыслителем, и летописцем влияние (изучая пятнообразовательной активности солнцедеятельности на всемирно исторический процесс), и поэтом-художником, интуитивно разгадывающим загадки природы.

Только в последние десятилетия признается «полиморфизм» (или плюрализм), как возможный признак научного мышления, но в период творчества космистов на фоне общепризнанных стандартов их стиль научного творчества был уникален. Взгляд ученого-космиста непредвзят, не изолирован от «духовного космоса» своего времени, его отличает стремление к целостному восприятию мира. Философские размышления о «чувствующих атомах» К. Циолковского и поэтическое мировосприятие А.

Чижевского стимулировали ход научного творчества, направляя в неисследованные ранее сферы, позволяя постичь глубинные основания мироздания. Благодаря личностному фактору, научный космизм избежал обездушенности и механистичности. Неординарность стиля мышления ученых-космистов проявилась в выдвижении особого типа личности.

Циолковский К.Э. Суд космоса // Философское наследие К.Э. Циолковского и становление целостного человечества. М., 1991. С. 5.

Вернадский В.И. Мысли и замечания о Гете как натуралисте // Вернадский В.И. О науке.

Дубна, Т. 1. 1997. С. 211.

Космисты в своих работах предвосхищали реалии столь отдаленного будущего (на столетия и тысячелетия вперед), что зачастую их идеи относили к разряду фантазии, а то и утопии (Кутырев), в лучшем случае научной фантастики. Н. Федоров предсказывал извлечение энергии из атмосферы, получение ее от Солнца, искусственный синтез продуктов питания, опередив идею В. Вернадского об автотрофности человека. В.

Севастьянов писал о множестве сбывшихся предсказаний К. Циолковского.

Ю. Гагарин называл К. Циолковского «первокосмонавтом». Современная практика по большей части оправдывает многие проекты космистов, расцениваемые в качестве утопических. Прогнозы отечественных космистов-ученых становятся реальностью на рубеже нового тысячелетия.

Космистов упрекают в том, что они отдавали приоритет будущему перед настоящим, в «исторической дальнозоркости», пренебрежении жизнью, нелюбви к реальному человеку и невнимании к проблемам повседневного существования. Но без «отдаленного прогноза» будущего может и не быть. Мы видим, что уже современные исследования направлены на освоение космического пространства, разработку проектов заселения других планет солнечной системы. Сами космисты понимали ценность фантазии в научном творчестве. К. Циолковский придавал особое значение научной фантазии, считая, что «теория и воображение» опережают факты, являясь «прогрессирующим началом».

Итак, стиль научного мышления космистов близок по своей сути целостному натурфилософскому и художественно-поэтическому. Этот стиль не тождественен классическому, т.к. в нем рациональное гармонично сочетается с интуицией, эксперимент с созерцанием, опора на факты соседствует с фантазией и воображением. По стилю мышления космисты предстают как ученые нового типа. В их стиле преобладает нравственно этический элемент, позволяющий преодолеть субъект-объектную, антропоцентристскую разделенность познающего и познаваемого.

Глава 3. «Методологическое значение научных идей русского космизма» посвящена исследованию влияния идей и принципов научного космизма в естественных и социально-гуманитарных науках, а также раскрытию этико-правового потенциала космизма в решении глобальных проблем современности. С учетом того, что основными подсистемами современной науки являются технические, естественные и гуманитарные, был проведен анализ методологического влияния научных идей космистов именно в данных областях науки.

В § 1. «Методологическая роль научных идей космизма в естественных и технических науках» на материале научно-технических работ К. Циолковского и исследований В. Вернадского, посвященных геохимии и биогеохимии выявляется специфика методологии научного космизма. Работы космистов дают возможность подойти к изучению природно-космического целого с точки зрения системного подхода, обосновать идею непрерывного материально-энергетического обмена между природой Земли и Космосом. С их позиции естественные и технические науки должны стать средством решения не только узких и специальных проблем естествознания, но комплексного осмысления общечеловеческих задач и их практического разрешения.

К. Циолковский, раскрывая принцип материалистического монизма в понимании явлений природы, обращается к естественнонаучной аргументации. Он показывает, что тела неживой и живой природы, в том числе и человек, едины по своему химическому составу, поскольку все они образованы из химических элементов, входящих в таблицу Менделеева.

Взгляды К. Циолковского на науку неразрывно связаны с его отношением к технике. В научно-техническом творчестве К. Циолковского присутствуют методологические принципы, позволившие воплотить в технических изобретениях идеи космизма и предвосхитить возникновение новых современной науки. Во-первых, это критическое отношение к существующим достижениям «земной» техники, с одной стороны, и ориентация на новые, прогрессивные явления в технике выводящие человечество за пределы Земли - с другой. Во-вторых, комплексный подход к техническим проблемам на основе философско-теоретического анализа. Наиболее значимыми направлениями развития техники становятся воздухоплавание и авиация. Космическое труды К. Циолковского, посвященные ракетодинамике, легли в основание новой науки – астронавтики. Исследование закономерностей движения ракеты открыли в науке теорию реактивного движения и обоснование технических возможностей космических полетов.

В естественнонаучных работах В. Вернадского обоснована методология биогеохимического подхода, в котором выражены фундаментальные идеи русского космизма. В современном естествознании получила развитие идея живого вещество биосферы как связующего звена земной и космической жизни;

жизни как планетарного процесса, возникающего под воздействием космической энергии и солнечных излучений. Биогеохимические исследования В. Вернадского позволяют научно обосновать идею космического единства мироздания, указывая на значение и роль живого вещества в закономерной динамике космических явлений. Космические излучения насыщают вещество биосферы энергией, порождая жизнь, причем наибольшее значение имеет энергия Солнца. Значение биогеохимии, изучающей тенденции эволюции биосферы и особенности биогенных циклов химических элементов, без чего невозможоно решении экологических проблем, постоянно возрастает. Экологические аспекты биогеохимии нашли отражение в учении о биогеохимических «провинциях» и геохимической экологии.

Идея единого человечества, в котором каждый человек в его индивидуальной и социальной жизнедеятельности пребывают в неразрывной связи с биосферой, а через нее – с космосом;

а также идея науки как геологической силы, преобразующей посредством человеческой деятельности биосферу в ноосферу. Особую роль в работах В. Вернадского играет идея обусловленности эволюции человечества эволюцией космоса.

Разумность человека, согласно биогеохимической позиции В. Вернадского (этой же позиции придерживается и К. Циолковский) проистекает из воли самой природы (Воли Вселенной). Геологический процесс перестройки биосферы в ноосферу связан прежде всего с научной работой человечества.

С позиции биогеохимического подхода деятельность человека, преобразующая лик планеты, совершается по законам самой же биосферы или с ее «позволения». Интерес к концепции «ноосферы» не исчезает. На ее основе появляются новые идеи, концепции и понятия (Ю.А. Жданов, В.А.

Анучин, Ф.Я. Шипунов, Н.Н. Моисеев).

Отечественные ученые-космисты прогнозировали, что технический прогресс может привести к кардинальным негативным изменениям окружающей среды. Одним из важнейших аспектов проявления, например, экологического кризиса является проблема истощения ресурсов. В данном исследовании рассматриваются предлагаемые космистами способы преодоления данного кризиса (переход от гетеротрофности к автотрофности, «космические поселения») и дается оценка принципа автотрофности как одного из способов преодоления экологического кризиса современными авторами (В. Усольцев, Н. Моисеев). Только ноосферное сообщество способно разработать стратегию дальнейшего сосуществования природы и человечества.

Методологическое влияние научных идей космизма на современную научную картину мира подтверждает научный статус данного мировоззрения.

В § 2. «Методологическое влияние научных идей русского космизма в социально-исторических науках: А. Чижевский, Л.

Гумилев» анализируется применение методологии космизма в гуманитарных науках. Космическая методология в социально-гуманитарных науках, в частности в истории, представляет собой органический синтез глобального подхода и одновременно конкретики (частнонаучного знания) и ориентирует на получение практических результатов исследований. В интерпретации исторического процесса у А. Чижевского и Л. Гумилева можно выделить сходство основных положений, определяющих картину и динамику исторического процесса, отвечающего природно-космическим ритмам.

Исследователей объединяет поиск незримых побуждающих причин-импульсов социально-исторического бытия: энергия, поле, ритм, идея, цикл.

Уже в 20-е г. ХХ столетия А. Чижевский обращается к исследованию психологических и психопатологические факторов, выявляя зависимость социальной жизнедеятельности от физико-химических факторов. Эту же проблему поставил перед собой Л. Гумилев. В теории этногенеза Л.Н.

Гумилева при исследовании существа исторического процесса используется методология русского космизма, ее принципы и идеи.

В работах А. Чижевского производится синтез данных различных наук - истории, биологии, физиологии, медицины, геофизики, метеорологии, астрономии и психиатрии. Соединяя миры астрономических и биологических явлений, он рассматривает исторический процесс в нетрадиционном ракурсе - в качестве космического, а не только земного явления. А. Чижевский обосновывает функциональную зависимость поведения людей от колебаний солнечной активности.

В начале ХХ века природные, психические и социальные явления рассматриваются с энергетической точки зрения. В трактовке исторического процесса А. Чижевского особое значение имеет также понятие «энергия». А.

Чижевский обращается к анализу массовых событий, отмечая решающее воздействие солнечной энергии на эмоционально-психическое состояние людей.

Изучение массовых событий позволяет А. Чижевскому выделить базовые в его теории положения. Во-первых, установить наличие единого, всемирного цикла исторических событий. Во-вторых, установить, что в каждую эпоху этот цикл повторяется 9 раз. В-третьих, вывести из вышеизложенного размерность исторического цикла равного 11,1 годам. В каждом цикле всемирно-исторического процесса ученый выделяет четыре периода (эпохи), соответствующие колебаниям максимумов и минимумов солнечной и общечеловеческой активности (это эпохи «минимальной активности», «нарастания активности», «максимальной активности» и «падения активности»). А. Чижевский открывает морфологический закон всемирно-исторического процесса, указывающий на взаимосвязь социальных событий с изменениями окружающей физико-химической среды, открывая законы гелиотараксии. Возникающую при таком подходе новую отрасль знания А. Чижевский называет историометрией. Для современной науки теория гелиотараксии имеет особое значение, поскольку способствует осознанию влияния на биосистемы сверхслабых воздействий различной физической природы («сверхмалые дозы») и развитию концепции о биосфере как открытой и целостной системы.

Близкая по сути позиция обнаруживается у Л.Н. Гумилева в его теории этногенеза. Данная теория основана на нетрадиционной методологии исследования. Модель истории как воплощения «этнической» энергии, воплощающейся в форме ситуаций и социальных институтов, в особенностях взаимодействия человеческих сообществ с окружающим природным ландшафтом, позволяет отнести Л. Гумилева к числу отечественных космистов.

Поиск по сайту: