ДЕТСТВО

Вспомните его, своё детство. До куда простирается ваша память? Подавляющее большинство назовёт возраст три–четыре года, единицы вспомнят эпизоды, относящиеся к году, двум. А некоторые заявят, что вообще ничего не помнят из своего детства. И, как правило, то, что мы вспоминаем, несёт положительную эмоциональную окраску. Приходится часто слышать: «всё проходит», «время лучший лекарь», «перемелется – мука будет», относительно горьких моментов нашей жизни. И ведь действительно проходит, забывается. Так уж она устроена, наша память: стремится сохранить хорошее и «закопать» поглубже наши печали. И если вы забыли своё детство, значит оно это заслужило.

Ранний послеродовый период несёт нам много огорчений в силу того, что мы обречены на непонимание нас. Мало, что нас лишили единства с теми, кого мы любим, никто, вдобавок, не обращает внимания на наши желания. Даже когда нас торжественно передают на руки папе, и мы, изнывая от жары в новом «конверте», не имея возможности шевельнуть ни ногой, ни рукой, важно шествуем к нашему, наконец-то восстановленному единству. Даже когда вокруг любящие нас дорогие лица. Даже тогда мы обречены на непонимание!

Маша, 16 лет. Проблемы с обучаемостью. Очень плохая память. Учится в спецшколе. На коррекции - возврат в возраст трёх недель. В лобно-затылочной позиции видит своего брата, он старше её на семь лет. В настоящее время отношения с братом хорошие (со слов мамы – брат души не чает в своей младшей, больной сестрёнке и она отвечает ему тем же). Но тогда эмоции по барометру поведения: обида – неоценённый, отвергаемый; горе и вина – самобичующий, утративший надежды. Причина всего – котёнок, которого брат держал на руках. И ей тоже очень хотелось взять этого котёнка - подержать, погладить. Она громко, плачем изъявляла это своё желание, но кто-нибудь её понял? И то, что её не понимают, она поставила себе в вину. Это самобичевание породило комплекс отрицания себя, который она и реализует на протяжении своей жизни. Конечно, не только этот эпизод явился причиной вышеназванной проблемы. Были и другие стрессы. Но он явился одним из кирпичиков той стены, которая встала перед Машей, и которую она теперь не может преодолеть.

Желания, желания, желания... И их исполнение. Как много они значат в нашей жизни. Будет время, и мы сможем высказать их. Сейчас же, мы можем желать, лишь, если так можно выразиться, тайно. Плач – вот наш язык. Позднее мы начнём «лепетать», пытаться жестом выразить это своё желание, ползти...

И так до тех пор, пока язык начнёт повиноваться нам. Одним из первых наших слов, а у кого-то и первое, как бы это не было обидно папам и мамам, будет слово «дай». А пока мы плачем. Плачем по любому поводу: жарко нам или холодно, мокрые ли мы, голодные ли, одиноко ли нам. Плач – единственное средство привлечь внимание тех, от кого зависит исполнение этих желаний.

Ну, наконец-то! Наконец на нас обратили внимание. Мама здесь и папа. Но почему они толкают нам в рот пустышку, когда голод так нестерпим. Почему они смотрят на часы? Нам нет дела до ваших часов. У нас свои часы, они внутри, в животе, который давно уже урчит от голода и требует молока. Да, да. Именно молока, маминого молока, а не этой суррогатной жидкости белого цвета, от которой пучит этот самый живот. Но, увы! Правила кормления, которые так усердно постигала мама, учитывают среднестатистические потребности среднестатистических детей. И, как это не прискорбно, наши мамы часто склонны слепо повиноваться рекомендациям кого угодно и игнорируют наши желания. Они нас просто не понимают!

Идёт, идёт время. И вот мы уже освободились от пут пелёнок, перевернулись на живот и отправляемся в своё первое путешествие по прежде недоступному для нас миру, который взрослые называют квартирой. Какие они смешные, эти взрослые! С чего это они взяли, что мы не сможем открыть дверку кухонного шкафчика и достать пакет с мукой? А она, эта мука, такая белая, невесомая, и как красиво стало вокруг, как бело! Или вот мамина помада, оставленная ей на тумбочке в спальне. Она так хорошо пахнет, правда на вкус не очень, зато, когда проведёшь ей по стене, появляется яркая красная полоса. И нам совсем непонятно, почему взрослые начинают хлопать не в ладоши от восхищения, умиляясь тем, какие мы талантливые, а совсем даже наоборот, причиняют нам боль, хлопая ладонью по нашим попам. А вы задумывались, любимые наши мамы и папы, бабушки и дедушки, как обидно становится, когда вместо признания твоего творчества и таланта, ты получаешь оплеуху? А чувство горя и вины вместо равенства – это как вам, шуточки? И после всего этого вы думаете, мы будем творить? Как бы не так. Вы преподали нам хороший урок на всю жизнь – творить больно, инициатива наказуема.

Мы продолжаем расти, обретаем новые навыки. Мы даже начали говорить: кто-то раньше, кто-то позже. Кто-то так, как будто произношение ему «ставил» хороший логопед, кто-то похуже. У кого-то «перевёрнуты» все согласные, слоги меняются местами, а кто-то вообще молчит, словно набравши полный рот воды. И здесь не обошлось без стрессов, вернее их последствий.

Но, даже обретя речь, мы не обрели безоговорочного понимания нас. Ведь понимание, это не только восприятие окружающими информации, которую мы донесли до них посредством слова. Понимание – это ещё и принятие нашего желания и исполнение его. А вот с этим дело обстоит совсем худо. Они нас воспитывают, так это у них называется. Навязывание нам своей воли, стремление загнать нас в шоры стереотипов поведения, пресечение нашей инициативы на корню – буквально ломка нас под флагом желания научить уму разуму, из наилучших побуждений, пользуясь непререкаемостью своего авторитета и не сомневаясь в правоте содеянного. А что мы? Мы вынуждены подчиниться. Раз за разом нам преподают урок страха, боли, лишая нас ежесекундно равенства, единства, заставляя нас забыть о нашем праве на выбор. И мы забываем об этом праве, и идём обозначенной флажками дозволенного дорожкой даже не помышляя, очертя голову, броситься в «заросли неизвестного», вдохнуть полной грудью воздух свободы, познать радость, неограниченного условностями, творчества. Шаг вправо, шаг влево – попытка к бегству. Наказание неминуемо. Папин ремень, мамины слёзы, подзатыльник старшего брата, ворчание бабушки, угрюмое молчание деда. Ведь мы их любим, любим беззаветно. А в такие минуты нам кажется, что ещё и безответно.

Проходит год, два, и мы познаём ещё один урок, который преподносит нам жизнь. Виноваты ли родители в том, что в определённый момент берут нас за руку и ведут в симпатичное, а иногда не очень, детское учреждение «Ромашка», «Дельфинчик», «Солнышко» или просто детский сад номер сто сорок семь? Наверное, нет. Так уж устроено в этом мире – маме надо работать. А иногда мы слышим: “Там тебе будет хорошо, весело, там много детей, там ты научишься читать, рисовать!”, и много, много всего прочего, без чего, по мнению родителей, нам не обойтись никак. Да, несомненно, это всё нам необходимо, но стоит ли всё это разобщённости с мамой, которая привела и бросила? Да, да - бросила!

А воспитательница, такая ласковая в присутствии мамы, оказывается, совсем не любит детей. Она кричит на них, ставит в угол, а вчера шлёпала по попе и била ложкой по лбу, тех, кто не ел кашу. А как её есть эту кашу, если она подгорела? И игрушек на всех не хватает. А Стасик вчера кусался. И так грустно лежать в кровати и притворяться спящим, когда спать совсем не хочется, а стоит открыть глаза, как получаешь подзатыльник от воспитательницы. И ещё во время тихого часа нельзя ходить в туалет. Даша вчера терпела, терпела, даже плакала, а потом описалась, и её ругали…

Медленно, медленно тянется время в ожидании маминого прихода. И играть совсем не хочется. Вот пришли за Славой и Костиком. Бабушка забрала Машу. А вон идёт старшая сестра Вадика. Где же мама? Наконец то! Во-о-он её синее пальто. Но почему она остановилась и разговаривает с Натальей Петровной? Так хочется домой. Ну вот, опять оставаться в садике ночевать. Да, слёзы! А мама, наверное, думала, что перспектива остаться одному в холодной постели, не услышав её сказки на ночь, обрадует? Нет, нет и нет. Мы просто для неё ничего не значим, она опять предпочла работу. А, может, мы сами виноваты? Мы какие-то не такие?

Где взять ответы на эти вопросы маленькому человечку? Мы просто немеем от обиды. И пусть сейчас никто к нам не пристаёт со своими дурацкими играми. Мы буквально закипаем от гнева, он ослепляет нас. Капризы? Называйте это как хотите. Плохое воспитание? Ну и что, мы можем быть ещё хуже! Встать в угол? Прекрасно! Вы узнаете, как долго и громко мы можем плакать. И вообще, мы вас больше не слышим. А завтра мы заболеем, вот увидите! Не хотим больше ходить в ваш противный садик. У нас есть защитник, наш мозг, левое полушарие, это наш папа, и он не позволит нас обижать. Он сделает так, что завтра заболит горло и поднимется температура. Мы ещё покажем вам всем!

На смену детскому саду приходит школа. Мы так ждали её. Мы готовились шагнуть в этот следующий этап нашей жизни с ощущением, что наконец-то исполнится наша мечта о равенстве. Ведь мы стали старше, стали умнее. Мы прикоснёмся к наукам, которые не «по зубам» каким-то там детсадовцам. И уже не воспитательница, а Учитель поведёт нас по этим таким манящим и загадочным тропам знаний. И родителям придётся считаться с нами, учитывая важность дела, которым мы занимаемся.

Учитель... Как много от него зависит! Как важно, станет ли он для нас внимательным и добрым другом, умеющим терпеливо выслушать сбивчивый ответ, без насмешки исправить «ляп», подбодрить ласковым словом, отметить маленькую победу, будь то удачная подсказка или нестандартное решение задачи.

Сможет ли он простить маленькую ложь «во имя спасения». Не отмахнётся ли он от нас, как от назойливых мух, когда мы зададим вопрос «не по теме». И не будет вызывать по каждому пустяку родителей, делая «из мухи слона».

Как редки, к сожалению, такие учителя в наших школах! И даже, если они полны добродетелей, то вынуждены следовать инструкциям и методикам педагогической науки, обязательным для государственных школ. Приходится иной раз удивляться, насколько слепа и глуха эта наука. Как она, всё больше и больше лишает нас индивидуальности, отказываясь принимать наше право на особенности восприятия и мышления, сводя всё к стандартам и тестам. Какой вал знаний, в итоге совсем не нужных, обрушивается на наши головы! Мы буквально барахтаемся в море правил, законов, формул, таблиц, которые забудутся нами непременно в силу их абсолютной ненадобности. Кто-то из нас утонет в этом море навсегда, потеряв всякий вкус к учению, к новым знаниям, запретив себе познание, изведав горечь, страх и душевную, а порой и телесную боль, сопровождающие этот процесс. Кто-то, прикрывшись маской равнодушия, отгородит себя от стрессов на этом этапе, сохранив силы для будущего. А кто-то поплатится собственным здоровьем, пытаясь выстоять в неравной борьбе с педагогической наукой.

Примечательно то, что «Единый мозг» своими корнями уходит в проблему дислексий у детей. Именно, как метод борьбы с дислексиями - нарушениями восприятия, он был привезён впервые в Россию и предложен педагогам. Результатом явилось забвение его на многие годы, так как кинезиология есть антипедагогика в том виде, каком та существует на сегодняшний день у нас. Ведь именно стресс, испытанный в учебном процессе и формирует нашу неспособность к той или иной науке. Причина стресса – либо учитель со своими личностными качествами и отношением к конкретному ребёнку, либо методика, которой он пользуется во время подачи и закрепления материала. Наиболее показательный пример – чтение. Известно, что растёт племя нечитающих. Все шишки валятся на семью, где, как правило, сейчас существует «культ» телевизора. А если посмотреть внимательнее на то, как детей нынче учат читать в школах? Всё обучение идёт в условиях жесточайшего стресса. Скорость и техника чтения. Секундомер. Нормы. Попробуй не уложись! А, ведь ещё и завуч придёт. Обида. Горе и вина. Страх. Вот какие эмоции сопровождают этот процесс. И результат закономерен. Мозг, не желая испытывать более ничего подобного, закрывает эту программу. Да, через слёзы, боль, бесконечный тренинг, ребёнок научится читать. Но... Процесс не будет адекватен и результат тоже. Нелюбовь, непонимание и незапоминание прочитанного. Ведь читающие дети, пришедшие в школу из семьи, в конце концов, перестают читать. Не лучшее ли это доказательство верности вышеизложенного?

А ещё при всей их «мощи» они очень чувствительны к эмоциональной боли и вынуждены защищаться блокируя себя. А поскольку они действительно талантливы и сильны, то и блокируют себя они очень и очень мощно.

Но не только учителя и учебный процесс становятся причиной стрессов, которые нам приходится испытывать на протяжении всех лет обучения. Как равнодушны, язвительны и жестоки бывают наши одноклассники. Как безжалостно они втаптывают в грязь наше желание единства и признания. Увы, детский коллектив способен на многое. Не дай бог быть «белой вороной» в чёрной стае. И часто причина этой дискриминации кроется, если так можно выразиться, в «имеджевой» плоскости. И совсем печально, если тебя оценивают престижностью лейблов на твоей одежде. Пытаясь стать частью общего, мы бежим к родителям, надеясь на их поддержку и защиту, но часто ли мы её там находим? Увы! Мир взрослых тоже всё больше и больше расслаивается на тех, кто имеет, и тех, кто не имеет. И родители, вынужденные отказывать нам, сами встают, иногда даже не понимая этого, на позицию отрицания и подавления наших желаний. Они ставят нам в вину любую мелочь и наказывают нас за неё, пытаясь скрыть собственную несостоятельность.

Именно на школьные годы приходится пора полового созревания нас. Гормоны, извергаясь фонтанами в кровеносное русло, буквально «срывают нам башню». Мы вдруг прозреваем. Начинаем видеть окружающих нас совсем другими глазами, и оценка друг друга переходит в иную плоскость, и желания приобретают новый, такой загадочный и волнующий оттенок. То, каков наш первый опыт познания собственной сексуальности, накладывает очень серьёзный отпечаток на наши будущие отношения с противоположным полом, а, иногда, и на наше психическое здоровье. Непризнание нас ведёт к тому, что сейчас называется комплексами. С позиций кинезиологии – в подсознании прочно укореняется чувство горя и вины, отрицания себя, обида с призрачной надеждой вернуть себе право выбора.

А у наших родителей и иже с ними, припасено ещё одно оружие против нас – равнодушие. Мы должны быть уверенны в своём единстве с теми, кого любим. Ведь единство предполагает равенство, внимание друг к другу, интерес к делам и заботам друг друга. И если взрослые ждут от нас стремления, интереса и энтузиазма по отношению к их словам и поступкам, что бы мы были всегда в прекрасном настроении, не в праве ли и мы потребовать от них того же. Но как часто, придя домой, мы, буквально захлёбываясь от восторга и переполняющих нас эмоций, стремимся поделиться чем-то, глубоко волнующим нас, с мамой и папой, а натыкаемся на стену равнодушия, едва прикрытую ширмой усталости, занятости, плохого настроения. И, даже если это действительно усталость, занятость и плохое настроение, мы испытываем разобщённость и обиду. Как мало мы, оказывается, для них значим. Мы чувствуем себя заброшенными, не ведающими любви. Мы столько работали, дабы заслужить их признание, но они нас не оценили по достоинству. И мы страдаем, мы буквально немеем от обиды. Гордо отвернувшись и сделав вид, что нам всё равно, мы понуро бредём в свой угол и впадаем в оцепенение. Вновь и вновь мы переживаем обиду, нанесённую нам так, походя, без понимания тех последствий, которые данная ситуация может иметь в будущем. Они разбудили в нас то, что в последствии поставят нам же в вину – безразличие. Зачем, зачем стремиться к чему-то, когда им всё равно, когда заранее знаешь, что признание, которого так жаждешь, едва ли получишь. И мы, такие ухоженные и «прикинутые», в модных «шмотках», на деле чувствуем себя заброшенными, не любимыми никем.

И в последнее время на повестку дня ситуация явно обостряется. Не новость, что сегодняшние дети - другие. Их называют и детьми «индиго», и «кристальными» детьми. И не приходится сомневаться, что у них действительно совсем другой «формат» мышления, способности, у них другие «процессоры» в головах. Они скучают! Учебный процесс в младшей школе явно не учитывает их возможности. Они готовы в шесть и даже пять лет решать уравнения со многими неизвестными, а вместо этого занимаются аппликациями. Их способности зачастую пугают взрослых и они откровенно пользуются своей властью и авторитетом, чтобы запретить проявление этих «ненормальностей». В результате, не найдя применения своему потенциалу несчастные непринятые обществом «индиго» либо становятся откровенными лентяями, либо направляют свою энергию на разрушение этого общества сначала в лице семьи, потом школы…

Поиск по сайту: