К характеристике патр. Филарета

Патр. Филарет являет собой на фоне других русских иерархов особую фигуру по своему исключительному положению родного отца царя. Он «соцарствовал» своему сыну. Все прошения — челобитные подавались на имя не одного только царя, но вместе и «Великого Государя, Святейшего Патриарха». Доклады о государственных делах выслушивались царем совместно с патриархом. Указы и грамоты верховной власти в большинстве писали от лица двух суверенов. Иностранные послы представлялись также им обоим, иногда и отдельно патриарху, но с тем же полным церемониалом. Во время отъездов из Москвы того или другого, царь и патриарх по государственным делам сговаривались путем переписки. Иногда по чисто государственным вопросам распоряжения давал один Филарет.

Исключительная полнота власти патр. Филарета оставила свой след в расширении судебной и финансовой власти в его обширной патриаршей епархии. В пределы ее входило более сорока городов. И вот царским указом 1625 г. в пределах ее были отменены все так наз. «несудимые грамоты» отдельных церквей, монастырей, и все последние были переданы во власть патриаршую. По всем делам административным и судебным, кроме всегдашнего исключения дел уголовных: — «разбойных, татиных и кровавых», рядили и судили патриаршие бояре и чиновники. Все бывшие государственные пошлины и дани, и свои церковные новые оброки и дани, все ведались и поступали в казну патриарха. Конечно, такая широта власти патриарха не существовала ни до, ни после Филарета, но все же в длительном состязании между нуждами чисто государственными и бытовыми привилегированным самосознанием иерархии этот эпизод личных Филаретовых привилегий был на пользу закрепления устаревших уже к половине ХVII века пережитков былого, удельно-государственного положения русской церкви.

Особо важную роль сыграла личность Филарета в укреплении власти царя пред лицом боярских претензий после Смутного времени. Помимо веса отца царя, Филарет своим высшим иерархическим авторитетом реализовал номинальное самодержавие Михаила, облекая его в сакральные одежды. После Смуты, разлагающей и профанирующей мистику всякой власти, это невесомое Филаретово воздействие на укрепление верховной власти было бесспорно его исторической заслугой. Да и вообще, как не богослов и не искушенный в вопросах церковных, Филарет был на своем месте соправителя государственного. Это сознавали и современные ему иерархи. Известен критический отзыв о нем Пахомия архиепископа Астраханского (1641—1655 гг.): «Сей Филарет возрасту и сану был среднего, божественные писания отчасти разумел, нравом опальчив и мнителен, а владетелен таков был, яко и самому царю боятися его. Боляр же и всякого чина царского синклита зело точаше заточениями необратными и инеми наказаниями. До духовного же чина милостив был и не сребролюбив. Всякими же царскими делами и ратными владел, а в грамотах и челобитных писали его имя с — «вичем».

Филарет, живший психологией правителя государства, и своей внешностью был похож более на боярина, чем на клирика. Сохранился его портрет. Он уже усвоил этот европейский барский обычай — увековечивать себя на портретах. Мантия его похожа на боярскую шубу, внизу не сцеплена, полы расходятся нараспашку. Борода и усы ровно подстрижены, волосы тоже полу длинные «а ля мужик». В приходорасходных книгах Патриаршего Приказа значится, что каждые два месяца к патр. Филарету приходил чудовский иеромонах Ермоген и за 8 алтын (т. е. за 24 коп.) подновлял патриарху волосы, бороду и усы.

После 14-летнего правления патр. Филарета власть царя Михаила была закреплена. Но было еще не мало тревог за династию. Поэтому Филарет еще при жизни своей наметил, какого склада ума и воли должен быть по смерти его около его сына Михаила новый патриарх. Михаил с возрастом стал тверд во власти, научившись тому у отца, пред которым и он вместе с боярами трепетал. Нужно было эту властность Михаила поставить несравнимо выше всякой фигуры патриарха. Поэтому Филарет подыскал человека неглупого, но незаметного, почти безличного. Это был —

Поиск по сайту: