АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

Я УБИТ ПОДО РЖЕВОМ

Читайте также:
  1. Применение автоматизированных информационных технологий в биржевом деле

Я убит подо Ржевом,

В безымянном болоте,

В пятой роте,

На левом,

При жестоком налете.

 

Я не слышал разрыва

И не видел той вспышки, -

Точно в пропасть с обрыва -

И ни дна, ни покрышки.

 

И во всем этом мире

До конца его дней -

Ни петлички,

Ни лычки

С гимнастерки моей.

 

Я - где корни слепые

Ищут корма во тьме;

Я - где с облаком пыли

Ходит рожь на холме.

 

Я - где крик петушиный

На заре по росе;

Я - где ваши машины

Воздух рвут на шоссе.

 

Где - травинку к травинке -

Речка травы прядет,

Там, куда на поминки

Даже мать не придет.

 

Летом горького года

Я убит. Для меня -

Ни известий, ни сводок

После этого дня.

 

Подсчитайте, живые,

Сколько сроку назад

Был на фронте впервые

Назван вдруг Сталинград.

 

Фронт горел, не стихая,

Как на теле рубец.

Я убит и не знаю -

Наш ли Ржев наконец?

 

Удержались ли наши

Там, на Среднем Дону?

Этот месяц был страшен.

Было все на кону.

 

Неужели до осени

Был за ним уже Дон

И хотя бы колесами

К Волге вырвался он?

 

Нет, неправда! Задачи

Той не выиграл враг.

Нет же, нет! А иначе,

Даже мертвому, - как?

 

И у мертвых, безгласных,

Есть отрада одна:

Мы за родину пали,

Но она -

Спасена.

 

Наши очи померкли,

Пламень сердца погас.

На земле на проверке

Выкликают не нас.

 

Мы - что кочка, что камень,

Даже глуше, темней.

Наша вечная память -

Кто завидует ей?

 

Нашим прахом по праву

Овладел чернозем.

Наша вечная слава -

Невеселый резон.

 

Нам свои боевые

Не носить ордена.

Вам все это, живые.

Нам - отрада одна,

 

 

Что недаром боролись

Мы за родину-мать.

Пусть не слышен наш голос,

Вы должны его знать.

 

Вы должны были, братья,

Устоять как стена,

Ибо мертвых проклятье -

Эта кара страшна.

 

Это горькое право

Нам навеки дано,

И за нами оно -

Это горькое право.

 

Летом, в сорок втором,

Я зарыт без могилы.

Всем, что было потом,

Смерть меня обделила.

 

Всем, что, может, давно

Всем привычно и ясно.

Но да будет оно

С нашей верой согласно.

Братья, может быть, вы

И не Дон потеряли

И в тылу у Москвы

За нее умирали.

 

И в заволжской дали

Спешно рыли окопы,

И с боями дошли

До предела Европы.

 

Нам достаточно знать,

Что была несомненно

Там последняя пядь

На дороге военной, -

 

Та последняя пядь,

Что уж если оставить,

То шагнувшую вспять

Ногу некуда ставить...

 

 

И врага обратили

Вы на запад, назад.

Может быть, побратимы.

И Смоленск уже взят?

 

И врага вы громите

На ином рубеже,

Может быть, вы к границе

Подступили уже?

 

Может быть... Да исполнится

Слово клятвы святой:

Ведь Берлин, если помните,

Назван был под Москвой.

 

Братья, ныне поправшие

Крепость вражьей земли,

Если б мертвые, павшие

Хоть бы плакать могли!

 

Если б залпы победные

Нас, немых и глухих,

Нас, что вечности преданы,

Воскрешали на миг.

 

О, товарищи верные,

Лишь тогда б на войне

Ваше счастье безмерное

Вы постигли вполне!

 

В нем, том счастье, бесспорная

Наша кровная часть,

Наша, смертью оборванная,

Вера, ненависть, страсть.

 

Наше все! Не слукавили

Мы в суровой борьбе,

Все отдав, не оставили

Ничего при себе.

 

Все на вас перечислено

Навсегда, не на срок.

И живым не в упрек

Этот голос наш мыслимый.

 

Ибо в этой войне

Мы различья не знали:

Те, что живы, что пали, -

Были мы наравне.

 

И никто перед нами

Из живых не в долгу,

Кто из рук наших знамя

Подхватил на бегу,

 

Чтоб за дело святое,

За советскую власть

Так же, может быть, точно

Шагом дальше упасть.

Я убит подо Ржевом,

Тот - еще под Москвой...

Где-то, воины, где вы,

Кто остался живой?!

 

В городах миллионных,

В селах, дома - в семье?

В боевых гарнизонах

На не нашей земле?

 

Ах, своя ли, чужая,

Вся в цветах иль в снегу...

Я вам жить завещаю -

Что я больше могу?

 

Завещаю в той жизни

Вам счастливыми быть

И родимой отчизне

С честью дальше служить.

 

Горевать - горделиво,

Не клонясь головой.

Ликовать - не хвастливо

В час победы самой.

 

И беречь ее свято,

Братья, - счастье свое, -

В память воина-брата,

Что погиб за нее.

1945-1946

***


Ниночи нету мне, ни дня,

Ни отдыха, ни срока:

Моя задолженность меня

Преследует жестоко.

 

У стольких душ людских в долгу,

Живу бедой объятый:

А вдруг сквитаться не смогу

За всё, что было взято!

 

За то добро, за то тепло,

Участье и пристрастье,

Что в душу мне от них вошло,

Дало изведать счастье.

 

Сдаётся часом: заплачу,

Покрою всё до строчки;

А часом: нет, не по плечу,

И вновь прошу отсрочки…

 


В тот день, когда окончилась война

И все стволы палили в счет салюта,

В тот час на торжестве была одна

Особая для наших душ минута.

 

В конце пути, в далекой стороне,

Под гром пальбы прощались мы впервые

Со всеми, что погибли на войне,

Как с мертвыми прощаются живые.

 

До той поры в душевной глубине

Мы не прощались так бесповоротно.

Мы были с ними как бы наравне,

И разделял нас только лист учетный.

 

Мы с ними шли дорогою войны

В едином братстве воинском до срока,

Суровой славой их озарены,

От их судьбы всегда неподалеку.

 

И только здесь, в особый этот миг,

Исполненный величья и печали,

Мы отделялись навсегда от них:

Нас эти залпы с ними разлучали.

 

Внушала нам стволов ревущих сталь,

Что нам уже не числиться в потерях.

И, кроясь дымкой, он уходит вдаль,

Заполненный товарищами берег.

 

И, чуя там сквозь толщу дней и лет,

Как нас уносят этих залпов волны,

Они рукой махнуть не смеют вслед,

Не смеют слова вымолвить. Безмолвны.

 

Вот так, судьбой своею смущены,

Прощались мы на празднике с друзьями.

И с теми, что в последний день войны

Еще в строю стояли вместе с нами;

 

И с теми, что ее великий путь

Пройти смогли едва наполовину;

И с теми, чьи могилы где-нибудь

Еще у Волги обтекали глиной;

 

И с теми, что под самою Москвой

В снегах глубоких заняли постели,

В ее предместьях на передовой

Зимою сорок первого;

и с теми,

 

Что, умирая, даже не могли

Рассчитывать на святость их покоя

Последнего, под холмиком земли,

Насыпанном нечуждою рукою.

 

Со всеми - пусть не равен их удел,-

Кто перед смертью вышел в генералы,

А кто в сержанты выйти не успел -

Такой был срок ему отпущен малый.

 

Со всеми, отошедшими от нас,

Причастными одной великой сени

Знамен, склоненных, как велит приказ,-

Со всеми, до единого со всеми.

 

Простились мы.

И смолкнул гул пальбы,

И время шло. И с той поры над ними

Березы, вербы, клены и дубы

В который раз листву свою сменили.

 

Но вновь и вновь появится листва,

И наши дети вырастут и внуки,

А гром пальбы в любые торжества

Напомнит нам о той большой разлуке.

 

И не за тем, что уговор храним,

Что память полагается такая,

И не за тем, нет, не за тем одним,

Что ветры войн шумят не утихая.

 

И нам уроки мужества даны

В бессмертье тех, что стали горсткой пыли.

Нет, даже если б жертвы той войны

Последними на этом свете были,-

 

Смогли б ли мы, оставив их вдали,

Прожить без них в своем отдельном счастье,

Глазами их не видеть их земли

И слухом их не слышать мир отчасти?

 

И, жизнь пройдя по выпавшей тропе,

В конце концов у смертного порога,

В себе самих не угадать себе

Их одобренья или их упрека!

 

Что ж, мы трава? Что ж, и они трава?

Нет. Не избыть нам связи обоюдной.

Не мертвых власть, а власть того родства,

Что даже смерти стало неподсудно.

 

К вам, павшие в той битве мировой

За наше счастье на земле суровой,

К вам, наравне с живыми, голос свой

Я обращаю в каждой песне новой.

 

Вам не услышать их и не прочесть.

Строка в строку они лежат немыми.

Но вы - мои, вы были с нами здесь,

Вы слышали меня и знали имя.

 

В безгласный край, в глухой покой земли,

Откуда нет пришедших из разведки,

Вы часть меня с собою унесли

С листка армейской маленькой газетки.

 

Я ваш, друзья,- и я у вас в долгу,

Как у живых,- я так же вам обязан.

И если я, по слабости, солгу,

Вступлю в тот след, который мне заказан,

 

Скажу слова, что нету веры в них,

То, не успев их выдать повсеместно,

Еще не зная отклика живых,-

Я ваш укор услышу бессловесный.

 

Суда живых - не меньше павших суд.

И пусть в душе до дней моих скончанья

Живет, гремит торжественный салют

Победы и великого прощанья.


* * * * * *


Когда пройдешь путем колонн

В жару, и в дождь, и в снег,

Тогда поймешь,

Как сладок сон,

Как радостен ночлег.

 

Когда путем войны пройдешь,

Еще поймешь порой,

Как хлеб хорош

И как хорош

Глоток воды сырой.

 

Когда пройдешь таким путем

Не день, не два, солдат,

Еще поймешь,

Как дорог дом,

Как отчий угол свят.

 

Когда - науку всех наук -

В бою постигнешь бой,-

Еще поймешь,

Как дорог друг,

Как дорог каждый свой -

 

И про отвагу, долг и честь

Не будешь зря твердить.

Они в тебе,

Какой ты есть,

Каким лишь можешь быть.

 

Таким, с которым, коль дружить

И дружбы не терять,

Как говорится,

Можно жить

И можно умирать.


 

Рассказ танкиста
Баллада

 


Был трудный бой. Всё нынче как спросонку...

И только не могу себе простить:

Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку,

Но как зовут, - забыл его спросить.

 

Лет десяти-двенадцати. Бедовый.

Из тех, что главарями у детей.

Из тех, что в городишках прифронтовых

Встречают нас, как дорогих гостей.

 

Машины обступают на стоянках,

Таскать им воду вёдрами не труд.

Выносят мыло с полотенцем к танку

И сливы недозрелые суют...

 

Шёл бой за улицу. Огонь врага был страшен.

Мы прорывались к площади вперёд,

А он гвоздит, - не выглянуть из башен, -

И чёрт его поймёт, откуда бьёт.

 

Тут угадай-ка, за каким домишком

Он примостился - столько всяких дыр!

И вдруг к машине подбежал парнишка:

«Товарищ командир! Товарищ командир!

 

Я знаю, где их пушка... Я разведал...

Я подползал, они вон там, в саду»...

«Да где же? Где?» - «А дайте, я поеду

На танке с вами, прямо приведу!»

 

Что ж, бой не ждёт. «Влезай сюда, дружище...»

И вот мы катим к месту вчетвером,

Стоит парнишка, мимо пули свищут, -

И только рубашонка пузырём.

 

Подъехали. «Вот здесь!» И с разворота

Заходим в тыл и полный газ даём,

И эту пушку заодно с расчётом

Мы вмяли в рыхлый жирный чернозём.

 

Я вытер пот. Душила гарь и копоть.

От дома к дому шёл большой пожар.

И помню, я сказал: «Спасибо, хлопец...»

И руку, как товарищу, пожал.

 

Был трудный бой. Всё нынче как спросонку.

И только не могу себе простить:

Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку,

Но как зовут, - забыл его спросить.

1942


17.3. Выполнить тест по биографии и творчеству А.Т. Твардовского.


1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.047 сек.)