БИБЛИОТЕКИ XVIII ВЕКА

Придворная библиотека
в Вольфенбюттеле

В эпоху Просвещения панацеей от всех социальных бедствий считалось образование. Критерием просвещенности человека было его отношение к чтению, к печатному слову. Библиотеки уже не «цветники», не «сокровища», а учреждения, играющие важнейшую роль в распространении прогрессивных идей. Символом новой эпохи становится определенный тип книги – Энциклопедия, и сама библиотека воспринимается как материализованная идея Энциклопедии.

К концу XVII в. самой большой библиотекой Европы и мира стала Придворная библиотека в Вольфенбюттеле – резиденции герцогов брауншвейгских. Библиотекарем в это время был великий ученый и философ Готфрид Вильгельм Лейбниц, и здесь он сумел воплотить в жизнь некоторые из своих представлений о сущности библиотеки и организации ее работы. В начале XVIII в. для библиотеки было построено здание, ставшее первым в Европе светским зданием научной библиотеки. На крыше был установлен огромный глобус, который символизировал знание, завоевывающее мир. Внутри располагалась огромная ротонда – читальный зал, окруженный двумя ярусами книжных полок. Это здание погибло во время пожара в 1845 г. Но идея подобного решения библиотечного пространства повлияла на архитектуру многих библиотечных зданий – Прусской королевской библиотеки в Берлине, Библиотеки Британского музея в Лондоне, Библиотеки Конгресса США в Вашингтоне.

Австрийская национальная
библиотека, Вена

Лучшей научной библиотекой Европы стала в XVIII в. библиотека Геттингенского университета. Как отмечалось в Уставе, она должна была быть «оборудована не для хобби в виде занятий отдельными дисциплинами, не из любви к роскоши, не для внешнего лоска, но для воплощения, олицетворения и охвата важнейших научных трудов всех времен и народов по всем наукам в виде отечественной и иностранной литературы. Нужно искать и отбирать только такие книги, в которых содержатся научные, технические, практические знания, способствовавшие прогрессу, в которых содержится хотя бы один шаг вперед; предпочтение следует отдавать книгам, которые содержат источники систем, улучшений, расширений, исправлений по сути и по форме, а не книгам, содержащим просто повторения и компиляции уже известного или тривиального». Велся каталог книг, рекомендуемых для приобретения, в нем отмечалось, все, что было действительно приобретено.
В XVII–XVIII вв. в Европе формируются библиотеки нового типа – национальные. Они рассматриваются как «память нации». Их задача – собирать и предоставлять всю литературу, выходящую на территории государства, выходящую на языке данной страны, литературу о самой стране. Но это также и «память мира», наиболее полный, по сравнению с другими библиотеками страны, фонд мировой литературы. Первые национальные библиотеки создавались на основе богатых частных собраний, либо подаренных государству, либо купленных им. Чаще всего это были собрания монархов. Такова Национальная библиотека Великобританиии (Библиотека Британского музея), одну из основ фонда которой составила купленная государством библиотека короля Георга, Национальная библиотека Франции.
Здание Австрийской национальной библиотеки; которую называли красивейшей библиотекой в мире, строилось в двадцатых годах XVIII века. Сегодня здесь более двух миллионов книг, а кроме того хранятся ноты, рукописи, папирусы и многое, многое другое. Архитектурная жемчужина библиотеки – ее изумительный Парадный зал, украшенный колоннами и фресками и увенчанный куполом. Его называют Собором книги.

Библиотека Залуских
в Варшаве

В основу Национальной библиотеки Речи Посполитой легла коллекция библиофилов братьев Залуцких, чье имя и получила библиотека. В 1795 г., по приказанию императрицы Екатерины II библиотека Залуского была отвезена в Петербург и вошла в состав Императорской публичной библиотеки. Многие книги во время перевозки затерялись, но, тем не менее, в Петербург привезено было 262640 томов книг и 25000 гравюр. Сам факт упразднения национальной библиотеки польского государства и перевоза библиотеки такого уровня в другую страну – одна из самых трагических страниц в истории библиотек Польши и всего мира.

Некоторые библиотеки стали восприниматься как национальные лишь открывшись для широкой публики. Именно так в 1793 г. Королевская библиотека в Копенгагене стала национальной библиотекой Дании, оставив при этом свое прежнее название. А Королевская библиотека в Париже, располагавшаяся во дворце Пале-Рояль, свое название в 1795 г. изменила и стала Национальной библиотекой.

Создание первой публичной библиотеки в Америке связано с именем Бенджамина Франклина, одного из «отцов-основателей»США, ученого, писателя и государственного деятеля. В конце 20-х гг. XVIII в. он организовал в Филадельфии юношеский просветительный клуб, на базе которого было создано Филадельфийское философское общество – первоенаучно-исследовательское учреждение в Америке. В начале 30-х гг. здесь же была открыта библиотека, фонд которой приобретался на средства членов клуба (вступительные и ежегодные взносы). Пользование было бесплатным, но за пропажу книги полагалось вносить ее двойную стоимость. Сам Франклин называл эту библиотеку «матерью всех подписных библиотек Северной Америки». Действительно, идея была подхвачена в других штатах, к середине века таких библиотек было более десятка, некоторые из них сохранились и сегодня.

Воровство книг из библиотек характерно для всех веков. Им занимались и весьма важные персоны. Например, папский нунций в Люцерне Доменико Пассионеи любил посещать библиотеки. Часто, сообщая о необходимости найти что-либо важное, он требовал, чтобы из библиотеки удалили всех других посетителей, и выбрасывал через окно десятки книг в руки стоявших наготове лакеев, после чего благословлял монастырское начальство и удалялся в свою резиденцию. Интересно, что впоследствии Пассионеи стал кардиналом, а в 1755 г. за свою «книжность» был назначен директором библиотеки Ватикана.

Кунсткамера,
Санкт-Петербург

Первая библиотека Петербурга (впоследствии знаменитая библиотека Академии наук) была основана по указу Петра I в 1714 году и сначала помещалась в Летнем дворце Петра, затем в Кунсткамере. Собрание состояло из географических атласов, сочинений по военному и корабельному делу, медицине, архитектуре, математике; всего более 2000 томов. Петр мечтал о доступности библиотеки для широкого круга читателей. Но реально библиотека открылась уже после смерти царя – в 1725 году. В 1727 году Екатерина I передала ее в ведение Академии наук.

Во второй половине XVIII в. в России открываются Библиотека Академии художеств, посещать которую в назначенные дни могли и посторонние лица, репертуарная библиотека Русского драматического театра, а также библиотека Вольного экономического общества, в которой собиралась литература по экономике и сельскому хозяйству. Начинают свою работу библиотеки Московского иСанкт-Петербургского университетов. В 1799 г. в Петербурге была открыта Морская библиотека, комплектовавшаяся литературой по географии, страноведению, морскому праву и морской истории.

Екатерина II активно собирала книги, скупала монастырские рукописи, требовала повсюду искать материалы, нужные ей для составления «Записок касательно российской истории». Для своего книжного собрания императрица приобрела личную библиотеку у обедневшего Дидро, а после смерти Вольтера специально послала придворных во Францию, чтобы купить его личную библиотеку. Некоторые считают, что она сделала так для того, чтобы ее многочисленные письма к энциклопедистам не попали в чужие руки и не были истолкованы нежелательным образом.
Технологически библиотека Екатерины была на достаточно современном уровне. По свидетельству современника, чтобы достать книгу с известной полки, стоило лишь нажать «пуговку» с соответствующим этой полке номером; тотчас полка выдвигалась вперед, опускалась до уровня рук. А вторичным нажатием «пуговки» полка возвращалась на свое место. Необходимый для этого механизм был скрыт внутри шкафов, в дереве.
После восшествия на престол Екатерина подарила свою библиотеку создававшемуся тогда Эрмитажу.

В 1795 г. Екатерина II утвердила план создания первой национальной библиотеки. Фонд ее начался с огромной (около 400000 томов) коллекции польских аристократов Залусских, взятой Суворовым в качестве военного трофея при покорении Варшавы. В 1797 г. Павел I поручил управлять нарождавшейся библиотекой французскому эмигранту графу Шуазель-Гуффье, не знавшему даже русского языка. Граф был убежден: «россияне суть скифы, варвары, скоты, как им понимать, что суть книги». Поэтому он предложил раздать книги по казенным учреждениям, однако, к счастью, не успел полностью осуществить эту идею до того, как был отправлен в отставку.

В 1791 г. был издан указ китайского императора Цянь-луна: «Довести до сведения населения каждой провинции, что если имеются желающие читать скрытые во дворце книги, то им разрешается после подачи заявления в вышестоящую инстанцию прибыть в книгохранилище. Однако самовольный вынос книг запрещен, дабы избежать утрат». Этот указ впервые разрешал посторонним лицам пользоваться государственным книгохранилищем.

В XVII–XVIII вв. многие владельцы китайских частных библиотек задумывались о том, кто и как может пользоваться их материалами. Один из них, например, установил жесткое правило: читать книги могли лишь его сыновья и внуки только в дневное время и только вместе. Нарушивший правило лишался доступа к библиотеке на год. Впоследствии и у других людей появилась возможность получать книги из этой, очень богатой, библиотеки, однако для этого надо было получить согласие всех членов семьи – а их было более ста. Владельцы некоторых частных собраний договаривались о чем-то вроде межбиблиотечного абонемента: «Если у него есть, а у меня отсутствует, или у него отсутствует, а у меня есть, то обмениваемся. О сем мы договорились». Еще один известный коллекционер написал специальный трактат о необходимости перехода от частного хранилища семьи к общему хранилищу для всех – и действительно сделал открытой свою, собиравшуюся всю жизнь библиотеку – «Сад книжных цветов». Другой библиофил прямо назвал свою библиотеку публичным хранилищем, поскольку понял, что его дети и внуки вряд ли смогут все им собранное прочесть. «А если и смогут, – решил он, – что плохого, если она будет открыта для людей? Сделать доброе дело для себя и для других – другой цели у меня нет».

В конце XVIII в. в небольших городках на севере Германии активно создавались читательские общества – преимущественно по инициативе священнослужителей, врачей, учителей, юристов. Общества состояли из 60–120 человек, которые складывались и покупали нужную и интересную для них литературу, а особенно – отечественную и зарубежную периодику.

Во времена Великой революции 1789–1793 гг. во Франции люди массами шли в библиотеки, чтобы читать газеты и журналы, знакомиться с произведениями просветителей, предвестников Революции – Вольтера, Руссо, Мабли, Дидро и других, перелистывать выдающуюся для своего времени «Энциклопедию», узнавать о декретах Конвента. Характерно, что посещаемость публичных библиотек во многих странах возрастала и в другие трудные времена – во времена революций, войн, кризисов и т.п.: в 1848 г. в Европе, в 1905–1907 и в 1917 г. – в России.

К началу века в большинстве европейских стран уже существовали или активно создавались национальные библиотеки. Крупнейшими из них продолжали оставаться библиотеки Великобритании и Франции. Шел процесс формирования американской библиотеки Конгресса.

Профессиональное библиотечное сообщество XIX в. считало Библиотеку Британского музея в Лондоне образцовой. Библиотека получала обязательный экземпляр всех изданий, выходящих в свет не только на территории Великобритании, но во всей огромной Британской империи. У нее были средства для командировок сотрудников во все страны мира для приобретения новой литературы. Условия для пользователей создавались для того времени идеальные. В огромном читальном зале-ротонде насчитывалось 450 мест. Здесь же в открытом доступе размещалась справочная литература. Другие фонды располагались вокруг ротонды, отделенные от нее специальной железной противопожарной конструкцией; они назвались поэтому «железной библиотекой».

Французская Национальная библиотека в течение в течение почти всего XIX в. находилась в состоянии кризиса. Значительная часть ее огромных фондов была не разобрана, не каталогизирована, а следовательно и недоступна читателям. Эта часть образовалась после национализации частных и монастырских коллекций, которая была проведена в годы Великой французской революции. Тогда было конфисковано 1,5 млн. томов в Париже и 6 млн. – в провинции. Но многочисленные распоряжения властей о сохранности книг, их обработке и предоставлении читателям не дали никаких результатов. Некоторые книги погибли, некоторые были проданы или на долгие годы остались мертвым грузом в библиотеках провинции, хотя именно с них эти библиотеки и начались. Но очень многие попали в Париж, в Национальную библиотеку, и на их разборку потребовалось долгое время и большие силы. Каталогизация была завершена лишь к началу ХХ в. В 1867 г. открылся новый читальный зал, уникальный поархитектурно-планировочному решению.

В 1859 г. Французскую Национальную библиотеку посетил сотрудник Российской Императорской публичной библиотеки В.И. Собольщиков. Он был крайне шокирован тем, что читателям не выдаются «книги, противные нравственности; театральные пьесы; сочинения авторов, находящихся в живых; романы как отдельно изданные, так и помещенные в собраниях сочинений; все журналы и периодические издания за последние 20 лет; брошюры юмористические и имеющие отношение к современности; книги адресов; всякого рода учебные книги и вообще все, что можно получить во всех библиотеках для чтения».

Адам Мицкевич

С 1852 и до конца жизни (он умер в 1855 г.) во Французской национальной библиотеке работал великий польский поэт Адам Мицкевич. Он воспринимал библиотеку по особому – именно как поэт. В книжных дебрях он отдыхал, сами же книги казались ему живыми существами, пробуждающимися ото сна, летевшая с них вековая пыль – пыльцой, слетающей с крыльев ночных мотыльков.

В первые десятилетия XIX в. министром науки, образования и культуры одного из небольших германских государств – Саксен-Веймар-Эйзенах – был великий писатель Иоганн Вольфганг фон Гете. Гете считал библиотеку важнейшим институтом, обеспечивающим духовную жизнедеятельность общества и определяющим степень развитости государства. Он писал: «При поверхностном знакомстве с тихой и невидимой деятельностью библиотеки не замечают того, как огромный капитал, которым она располагает, неуловимо дает не подлежащие учету проценты дохода».

Гете подчеркивал необходимость «виртуального единства» библиотек, то есть их взаимодействия, координации и кооперации. Гете первым в мировой библиотечной практике высказал идею сводного каталога, предложив создать единый каталог библиотек Веймара и Йены, а также крупнейшей Йенской университетской библиотеки; идея эта, однако, не была реализована.

Гете сам разрабатывал документы по организации работы Герцогской библиотеки в Веймаре. Специальная инструкция обязывала вести регистрацию всех новых поступлений и всех выдач. Велась очистка фонда; дублеты распродавались на аукционах, а на вырученные деньги приобретались новые издания. Каждый сотрудник вел дневник, где должен был конкретно указывать, что сделано им за прошедший день. Было введено расписание, определявшее часы обслуживания посетителей. Установлен срок пользования книгами – три месяца; читателя предупреждали, что имена должников будут публиковаться в газетах. Загрязненные книги библиотека от читателей не принимала. Правила пользования распространялись на всех без исключения, в том числе и на членов герцогской семьи, которые привыкли пользоваться библиотекой как своей личной. Наибольшие протесты вызвали эти требования у французских аристократов, бежавших с родины после революции и поселившихся в Веймаре по приглашению герцога; однако и им пришлось подчиниться. Гете и сам неукоснительно соблюдал правила, о чем свидетельствуют записи в журнале книговыдач. За 54 года он взял 2276 томов.

В первой половине XIX в. книги стоили очень дорого. Частный человек даже со средним достатком не мог купить нужные для него книги. Это было одной из причин, по которым российское общество с энтузиазмом встретило открытие Императорской публичной библиотеки. К 1801 г. для нее было построено здание на углу Невского и Садовой улицы (где она размещается и сегодня какРоссийская национальная).

В 1811 г. первым директором библиотеки, которая тогда же была переименована в Императорскую публичную, стал Алексей Николаевич Оленин. Библиотека торжественно открылась в 1814 г. На пригласительных билетах было написано: «Сия библиотека строилась для украшения Отечества. Юношам – привлечение, старцам – пособие, праздным – зрелище, занятым – забава, учащимся – упражнение». Ко дню открытия в фонде было более 240 тысяч книг, из них на русском языке – менее 2500.

Сначала Императорская публичная библиотека работала лишь при дневном свете, поэтому зимой она закрывалась очень рано. Однако уже в 1814 г. вводится лампочное освещение и часы работы продлеваются. А.Н. Оленин доказывал властям, что в России зимнее время самое лучшее и удобное для «тихих и постоянных» занятий», «самое свободное для здешних жителей и сверх того самое продолжительное».

Формального ограничения для записи в Императорскую публичную библиотеку не было, однако основную группу читателей в первые десятилетия ее работы составляли дворяне. В списке читателей за 1817 г. первой стоит фамилия поэта А.А. Дельвига (служившего тогда в Горном департаменте). Второй по этому списку – тоже поэт и будущий декабрист В.К. Кюхельбекер, сотрудник Иностранной коллегии. Третий номер билета получил офицер Н.А. Бестужев, тоже будущий декабрист. Женщины-читательницывпервые появляются в библиотеке в 1817 г., и достаточно долго остаются там большой редкостью.

К читателям Императорской публичной библиотеки предъявлялись весьма строгие требования. Они были обязаны бережно относиться к книгам, не загибать и, разумеется, не вырывать листы, не писать на полях, не портить переплеты. Их предупреждали, что унесший книгу никогда больше не сможет пользоваться библиотекой. Категорически запрещались разговоры в читальном зале.

Судя по отчетам Императорской публичной библиотеки, читателей 1810–1830 гг. больше всего интересовала отечественная история, особенно подвиги героев войны 1812 г. Активно читались также произведения Ломоносова, Державина, Карамзина, Крылова, Жуковского, Батюшкова, книги по истории античных Греции и Рима, произведения западноевропейских писателей.

С первого года открытия Императорской публичной библиотеки ее первый директор А.Н. Оленин жестко проводил линию на исключительно научную и просвещенческую деятельность. Запрещалась выдача романов, «способствующих развращению нравов». Особенно строгим был подход к работе отдела книг на русском языке, которым заведовали И.А. Крылов и В.С. Сопиков. Им было приказано выделить в особый фонд все романы, сказки и повести и категорически не выдавать их несовершеннолетним. Очень быстро прекратилась также выдача политических газет, поскольку считалось, что их следует читать в кофейнях и клубах, а не в библиотеке. Все это делало библиотеку менее привлекательной, в частности, для учащихся и студентов, которых больше всего интересовали новости в иностранных газетах и новая беллетристика.

Почти сразу же после открытия Императорской публичной библиотеки в ней был создан спецхран для изданий «могущих более разгорячить воображение, чем питать ум и сердце». Ключ от этого хранилища находился у директора библиотеки и предоставлялся по письменной просьбе лишь тем читателям, которые «известны были с хорошей стороны». Оленин, организовавший такой порядок, считал, что опасные издания должны обязательно, хотя и «с надлежащей осторожностью», храниться в библиотеке, поскольку со временем они «перестают быть опасными, а остаются только редкими и поэтому самыми любопытными и иногда бывают весьма полезными».

Николай Петрович Румянцев


Дом Пашкова

В 2002 г. отмечалось 140-летие Российской государственной библиотеки. Ее история началась с перевода из Петербурга в Москву Румянцевского музея. Государственный канцлер России граф Николай Петрович Румянцев (1754–1826) собирал свою коллекцию всю жизнь. В этой коллекции было более 28 тысяч книг, рукописи, этнографические и археологические материалы, монеты, минералы, живопись, скульптура. Сейчас книги и рукописи хранятся в РГБ с собственноручной надписью канцлера «Беречь как глаза». А при жизни Румянцева коллекция находилась в его особняке на Английской набережной (ныне здесь Музей истории Санкт-Петербурга); в установленные часы ее могли увидеть все желающие.

Н.П.Румянцев умер не оставив завещания. Выполняя устную волю графа, его брат передал коллекцию государству – «на пользу Отечеству и благое просвещение». С 1831 г. в особняке на Английской набережной работал уже государственный Румянцевский музей. В 1845 г. он стал филиалом Императорской Публичной библиотеки. Однако Музей бедствовал, денег на его содержание не отпускалось. К концу 50-хх гг. здания, переданные государству Румянцевым, сильно обветшали, все попытки заведующего музеемВ.Ф. Одоевского получить деньги на ремонт были тщетны. М.А. Корф, директор Императорской публичной библиотеки, под управлением которой находился музей, также не мог ничего сделать. Он надеялся, что при продаже зданий часть денег достанется библиотеке (именно так и случилось). В высоких инстанциях было принято решение о переводе коллекций музея в Москву. В 1862 г. Румянцевский музей разместился в ее центре, в красивейшем особняке – Доме Пашкова (в котором и сейчас располагается часть фондов Российской государственной библиотеки.

Вместе с экспонатами Румянцевского музея в Москву были отправлены тысячи томов русских и иностранных книг из дублетов Императорской публичной библиотеки, из других петербургских библиотек. В 1862 г. открывается первый общедоступный музей в Москве, в составе которого – первая бесплатная публичная библиотека. Музей включал в себя также отделения рукописей, редких книг, христианских и русских древностей, изящных искусств, этнографическое, нумизматическое, археологическое, минералогическое.

Основную массу читателей библиотеки Румянцевского музея составляли учащиеся, чиновники, преподаватели средних и низших учебных заведений, врачи, инженеры и техники, бухгалтеры. Среди читателей первой публичной библиотеки Москвы – Л.Н. Толстой, Ф.М. Достоевский, А.П. Чехов, В.Г. Короленко, К.А. Тимирязев, Д.И. Менделеев, К.Э. Циолковский. С годами возрастала численность женщин-читательниц. Это были учащиеся, учительницы средних и низших учебных заведений, художницы, литераторы, врачи, фельдшерицы, акушерки, массажистки, служащие городских и земских учреждений.

Самыми крупными из университетских библиотек в первой половине XIX в. были московская и петербургская. Выделялась также библиотека Казанского университета, ректор которого, выдающийся математик Николай Иванович Лобачевский, занимал и пост директора библиотеки.

В 1830 гг. в разных регионах России начинают создаваться губернские и уездные библиотеки. Одним из инициаторов этой деятельности был президент Вольного экономического общества адмирал Николай Семенович Мордвинов. «Публичные библиотеки для чтения, – писал он, – учреждаются по губерниям с той целью, дабы по возможности распространять повсеместно общее просвещение, в особенности полезные сведения до местности каждого края относящиеся. По его предложению в 1830 г. Министерство внутренних дел предписывает всем губернатором собрать совещание «представителей дворянства, директоров гимназий и вообще ревнителей просвещения, как из среды дворянства, так и купечества, чтобы совокупно с ними приискать средства для учреждения библиотек». В течение следующих десятилетий было открыто более 30 библиотек – прежде всего там, где идея поддерживалась губернаторами и местным дворянством.

В 1836 г. губернская библиотека была открыта в Вятке. На ее открытии выступил находившийся здесь в ссылке А.И. Герцен. Он сказал: «Библиотека – это открытый стол идей, за который приглашен каждый, за которым каждый найдет ту пищу, которую ищет; это – запасный магазин, куда одни положили свои мысли и открытия, а другие берут их в рост».

Большую роль в формировании фондов общедоступных библиотек сыграл известный книгоиздатель, владелец знаменитой книжной лавки Алексей Филиппович Смирдин. Он подбирал для каждой библиотеки комплект из более 1000 книг – в основном, произведений русских и зарубежных классиков, – приобрести которые можно было с большой скидкой.

В 70-90 гг. ХIХ в. в российские учебные и народные библиотеки допускалось не более 2–3% выходящей в стране печатной продукции. Предпочтение отдавалось официозным и безупречным в идеологическом отношении изданиям. Основные мотивы запрещений – «несоответствие духовным потребностям детей и народа» (характерно, что между ними ставился знак равенства), «изображение страданий», «уныние», «отсутствие положительных начал».

К началу ХХ в. Российская империя была великой книжной державой. Помимо крупных книгохранилищ, открытых для читателей, – Императорской публичной библиотеки в Петербурге, основанной в 1814 г., библиотеки Петербургской академии наук (созданной за сто лет перед этим), библиотеки Румянцевского музея (1862 г.), синодальной, патриаршей, библиотек научных сообществ (Русского географического общества, Вольного экономического общества и др.), в стране существовало множество библиотек в университетах и средних учебных заведениях; в каждом губернском городе и крупных уездных городах были свои публичные библиотеки; велика была сеть военных библиотек; библиотек духовных академий; наконец, в стране была масса «народных библиотек», в частности создававшихся земствами; к этому надо присоединить многочисленные частные коммерческие «библиотеки для чтения». И хотя в России существовала цензура, а правительство время от времени пыталось регламентировать книжные фонды в «народных читальнях» – и даже закрывало те или иные из них, если они служили очагами революционно-подрывной пропаганды, – фактически почти любая книга, как русская, так и зарубежная, в принципе была доступна для заинтересованного читателя.

Библиотека Конгресса США

В развитии американской Библиотеки Конгресса большую роль сыграл третий президент США Томас Джефферсон. Он был не только политиком, но и ученым-гуманитарием, собрал уникальную личную библиотеку, которую впоследствии передал Конгрессу. Располагаясь в здании Капитолия, в первой половине XIX в. библиотека пережила два больших пожара, пока в 1853 г. не была переведена в так называемую «железную комнату». Новое здание Библиотеки было открыто в 1897 г. и признано современниками самым дорогим и самым безопасным библиотечным зданием в мире.
Перед началом первой мировой войны фонд Библиотеки Конгресса составлял два миллиона книг и миллион других документов – карт, эстампов, нотно-музыкальных изданий. Была разработана и применялась собственная классификация документов.

Идея международного книгообмена впервые предложена и реализована Александром Ваттемаром. Этот весьма неординарный француз, известный в Европе артист-мим и чревовещатель (имевший, между прочим, колоссальный успех во время гастролей в России – ему аплодировали и Жуковский, и Пушкин), был также и нумизматом, антикваром и – библиофилом. Именно благодаря его усилиям в 1847 г. Бостон получил в дар от Парижа большое количество книг. Впоследствии эта инициатива распространилась во всем мире, а первой поддержала ее Библиотека Конгресса.

С начала XIX в. в Великобритании начинают открываться библиотеки при школах для рабочих. Изначально они были нацелены на поддержку профессионального образования, но постепенно их функции расширялись, они занимались просветительской деятельностью, участвовали в антиалкогольных кампаниях. В их фондах была беллетристика, популярные журналы. Иногда посетителям предлагали различные игры, устраивали кафе с безалкогольными напитками. К середине века таких библиотек было более 700, ими пользовались более 100 тыс. человек. В стране возникла идея о необходимости создания бесплатных публичных библиотек. В 1850 г. был принят закон, в соответствии с которым в городах с населением свыше 10 тыс. человек (позднее цифра уменьшилась до 5 тыс.) могли создаваться библиотеки, финансируемые на средства от налогов. Первая такая библиотека была открыта в Манчестере.

Британская библиотека открылась в 1857 г., и в течение короткого времени в читальный зал пускали всех желающих. Но вскоре ввели систему специальных пропусков, так что попасть в библиотеку мог далеко не каждый. В числе обладателей пропусков были Чарлз Диккенс, Владимир Ленин (под псевдонимом Якоб Рихтер), Джордж Бернард Шоу, Вирджиния Вульф.

Организаторы библиотек сталкивались с большими трудностями, как организационными, так и финансовыми. Первые публичные библиотеки в своем стремлении привлечь публику внешне мало отличались от столь любимых англичанами пивных пабов.

Концепция публичной библиотеки была сформулирована и реализована в США. Принципиально важным здесь является представление всей литературы в открытом доступе. А это не только принцип расстановки книг на полках, но воплощение идеи об общедоступности и нейтральности библиотеки. Читатель должен иметь право выбора, а библиотека не должна оказывать на него давления. Пользоваться библиотекой мог любой, кому исполнилось 16 лет. Брать книги на дом разрешалось на две недели. Библиотеки были открыты ежедневно, кроме воскресенья, с 9 до 21.30.

Эндрю Карнеги

Во второй половине века в США было открыто более 2 тыс. библиотек, и лишь 18 из них – на общественные средства. Огромные деньги вкладывались в эту деятельность многочисленными меценатами. Лидером здесь стал владелец крупных сталелитейных заводов Эндрю Карнеги; он финансировал строительство более 2,5 тысяч библиотек не только в США, но в Великобритании, Канаде, Австралии, Южной Африке и т.д. Карнеги давал деньги также и на создание университетов, медицинских центров. Он считал, что богатство человека свидетельствует о его исключительности, об умении использовать свои природные таланты и энергию для движения общества вперед. Поэтому дальнейшей обязанностью такого человека является использование его избыточного состояния для усовершенствования человечества. «Человек, который умирает богатым, – утверждал Карнеги, – умирает опозоренным».

Концепция «народной библиотеки» в Германии была связана с идеями «народной педагогики», предполагавшими не нейтральное отношение к читателю (как в англо-американской концепции), а предоставление ему лишь «хорошей» литературы. Составлялись специальные списки такой литературы, разрабатывалась структура фонда библиотеки с определенными пропорциями книг различной тематики. В течение долгого времени о библиотеках говорилось, в основном, как о «книжных залах», на дом книги в большинстве из них не выдавались вплоть до начала ХХ в. Концепция немецкой общедоступной библиотеки утверждала не только образовательную функцию, но и функцию патриотического воспитания. Финансирование же библиотек, создававшихся в германских государствах в течение всего ХIХ в., было довольно скудным.

Во второй половине ХIХ в. библиотекари США начали активно интересоваться тем, о чем люди спорят на улицах, в кофейнях, на митингах, особенно во время избирательных компаний. Стали развивать свой справочный аппарат в этих направлениях и давать соответствующие справки.

В последние десятилетия XIX в. на базе библиотеки Берлинского университета начала функционировать высшая библиотечная школа. До конца первой мировой войны она оставалась единственным учебным заведением, где готовили профессиональных библиотекарей.

Библиотечное воровство обрело в XIX в. широкий международный размах.
В 1789 г. Н.М. Карамзин обнаружил в библиотеке курфюрста Дрезденского ценнейшую рукопись Еврипида и с удивлением вспомнил, что не раз видел ее в Москве. Вскоре он узнал, что рукопись приобретена у известного профессора филологии Христиана Фридриха Маттеи. Однако лишь спустя столетие выяснилось, что профессор украл из московских библиотек не менее 60 ценных книг. Маттеи дважды (и подолгу) преподавал в Московском университете, пользовался репутацией исключительно честного человека, так как сам не раз уличал библиотечных воров. Степень его вины невозможно оценить и поныне, так как в московских библиотеках того времени почти не было учёта.

Скромный немецкий протестантский священник Георг Тиниус имел гигантскую библиотеку в 50–60 тыс. томов. Он был арестован в 1813 г. и приговорён после длительного и шумного разбирательства к 12 годам каторжных работ за два совершённых им убийства с целью грабежа. Деньги были необходимы библиоманьяку для пополнения коллекции. Ещё хуже закончил жизненный путь дон Винсенте – испанский монах-расстрига, послуживший прототипом героя легенды Флобера «Библиомания». Во время одной из часто случавшихся тогда междоусобных войн он спас библиотеку монастыря от разграбления, предложив «боевикам» взамен деньги и драгоценности. Затем ушёл из монастыря, прихватив с собой библиотеку, и открыл антикварную лавку в Барселоне; продавал лишь самые дешёвые книги, на выручку жил скромно, точнее, еле сводил концы с концами. Сам он книги никогда не читал – как истый маньяк, удовлетворялся обладанием. В 1836 г. Винсенте арестовали за убийство конкурента, перехватившего у него на аукционе редкую рукопись, и приговорили к смерти.

В 1871 г. в Санкт-Петербурге был арестован ученый-теолог Алоиз Пихлер, прибывший в Россию для «культурного сотрудничества и обмена опытом». Он выкрал из Императорской публичной библиотеки более 4 тыс. томов. Пихлера сослали в Сибирь; вместе с ним была осуждена и его кузина (правда, на короткий срок) за укрывательство краденого. В 1873 г. по ходатайству баварского принца вора отпустили на родину.

Ещё больший размах имела деятельность графа Либри – выходца из знатной флорентийской семьи. Этот книголюб стал профессором математики, когда ему было всего 20 лет. Вскоре по политическим причинам он бежал из Италии в Париж, где продолжил блестящую научную карьеру. Благодаря репутации библиофила в 1841 г. Либри занял пост секретаря комиссии по розыску манускриптов в библиотеках Франции. Из-за отсутствия строгой каталогизации его бурная деятельность на ниве книжного воровства проходила безнаказанно в течение шести лет. Он организовал собственные аукционы, продавал (в основном за границу) тысячи ценнейших рукописей и книг. Однако проявил беспечность – не всегда заботился об удалении библиотечных штампов. Воровство открылось, и Либри пришлось бежать в Англию.

Не меньший урон причинил библиотеке Ватикана некий профессор Рапизар, который вырезал ценнейшие миниатюры из рукописей XI в., после чего предложил купить их итальянскому Министерству общественного образования. Однако ватиканские миниатюры были опознаны. Из-за этого случая библиотека Ватикана закрылась на несколько недель, после чего правила для читателей резко ужесточились. По слухам, префект библиотеки, близко стоявший к самому Папе, покончил жизнь самоубийством.

В конце XIX в. – начале XX в. в библиотеке Румянцевского музея (ныне РГБ) открывается, а затем расширяется читальный зал, газовое освещение в нем сменяется электрическим. Однако мест, да и комфорта, по-прежнему не хватает. В 1909 г. группа музейных работников во главе с директором Музея И.В. Цветаевым обратилась к российскому обществу с воззванием о сборе средств на постройку нового читального зала: «Пусть общество вспомнит о национальной гордости нашей, о драгоценнейшем достоянии – Библиотеке Румянцевского музея, собранной столетними усилиями из частных пожертвований… Музей и его библиотека целиком выросли на частную инициативу. Неужели русское общество и теперь не протянет руку помощи Музею, не вспомнит о наболевшей нужде своих детей, ищущих книгу в его читальном зале?» Средства были собраны, но их оказалось мало. Только в 1915 г. в Пашковом доме была проведена реконструкция и открыт новый, очень красивый читальный зал на 300 мест. О нем писали все московские газеты и журналы, зал фотографировали, писали с него картины. Много десятилетий он был Главным читальным залом уже Ленинской библиотеки.

В 1909 г. в Китае был принят закон о работе библиотек. Первый пункт этого документа гласил: «Библиотеки строятся для сохранения национального духа, воспитания людей с незаурядными способностями, подготовки крупных ученых, специалистов, исследователей, лиц, постигающих ремесло. Ими пользуются студенты и образованные лица. Целью является широкий сбор материала, предоставление его желающим». В 1915 г. опубликованы регламенты, согласно которым каждая провинция и каждый уезд должны были построить народную библиотеку, обслуживающую читателей бесплатно. Первая такая библиотека была открыта в Пекине, в ней был и специальный зал для детей. Село обслуживалось с помощью передвижек. Такие выездные библиотеки работали также в чайных, гостиницах, на базарах и даже в купальнях. Особое внимание уделялось обслуживанию женщин, которые первоначально не имели права сидеть в одном зале с мужчинами.

Первой французской библиотекой, созданной в соответствии с принципами публичной библиотеки, стала «Библиотека веселого часа» в Латинском квартале Парижа, открытая в 1924 г.

В 1920–30 гг. начинают активно развиваться специальные библиотеки, собирающие материалы по отдельным отраслям знаний. Появляется (особенно в США) все больше библиотек промышленных предприятий, исследовательских учреждений и фирм.

Особенно смелой и прогрессивной по архитектурному решению стала Городская библиотека в Выборге (тогда это была территория Финляндии), построенная по проекту известного финского архитектора Алвара Аалто и открытая в 1935 г. По концепции Аалто, это здание предназначено для публичной библиотеки и только для библиотеки. Помещений для хранения не было, поскольку практически вся литература должна была быть представлена в открытом доступе. И расстановка книг определялась тем, что читатель среднего роста мог доставать их с полок рукой без усилий. Архитектор организовал среду, максимально комфортную для человека, причем, не абстрактного, а живущего на Севере. Специальное внимание уделялось правильному освещению залов, дополнительный свет шел сверху, как и тепло от труб парового отопления, проложенных по потолку. В зале для мероприятий не были нужны микрофоны, поскольку он спроектирован так, что любой звук воспринимался человеческим ухом. Для постройки и отделки здания использовались только природные материалы.
В советские времена внутренняя планировка библиотеки до неузнаваемости изменилась, поскольку обслуживание определялось совершенно другой концепцией. Ликвидирован открытый доступ, исчезли зоны для отдыха сотрудников, появились хранилища.
В 1995 г. библиотека включена в Перечень памятников Федерального значения. В 1994 г. здесь началась реставрация.

В 1918 г. в революционной России начинается процесс национализации библиотек. По масштабам он был не сопоставим с чем бы то ни было в истории библиотек. Реквизиции подлежали библиотеки всех учреждений, а также личные библиотеки объемам свыше 500 (а в некоторых регионах – свыше 100) книг. Даже выдача тому или иному владельцу охранной грамоты от властей не исключала последующего изъятия его коллекции. Согласно инструкции, была установлена норма библиотеки ученого – не более 2 тыс. книг. Идеологом кампании по национализации была Н.К. Крупская.

С самого основания библиотека Румянцевского музея – одна из немногих в России – имела право хранить материалы, запрещенные цензурой. В 1920–1930-е гг. это право обернулось новой стороной: в библиотеке создается секретный отдел, доступ к фондам которого чрезвычайно ограничен. Как ни парадоксально, но благодаря этому в период идеологических чисток и репрессий были сохранены некоторые уникальные издания.

Книжные собрания Государственной Думы, Духовной академии, других учреждений получила Публичная (бывшая Императорская) библиотека. На основе национализированных коллекций в Москве были созданы Библиотека социалистической академии (теперь это библиотека ИНИОН), Государственная научно-техническая и экономическая (впоследствии переведена в Новосибирск – ныне библиотека Сибирского отделения РАН), Неофилологическая (ныне Всероссийская библиотека иностранной литературы). Подобным же образом возникли и некоторые научные региональные библиотеки (например, Вологодская). Многие книги и целые коллекции были проданы за рубеж.

В 1923 г. выходит инструкция о пересмотре фондов библиотек, подписанная Крупской. Многие книги переводятся в спецхран. Нередко «вредная» литература просто уничтожалась.

В нацистской Германии библиотеки стали объектом мощного давления со стороны государства. Комплектование, обслуживание, научная деятельность, – все было подчинено жесткой идеологии. Резко ограничивался международный книгообмен. Приобретение книг должно было определяться «народными взглядами при максимальном сокращении иностранной литературы и акценте на ценных, немецких по духу произведениях». При чистках фондов изымались социал-демократические, профсоюзные издания, книги «духовно и расово чуждых» авторов. Изъятые издания оставались – и то не всегда – лишь в единственном экземпляре в спецхранах крупнейших научных библиотек. Чтобы получить билет читатель-иностранец должен был доказать свое арийское происхождение. Были проведены расовые чистки персонала.

Есть мнение, что провал в распространении нацистской идеологии в Германии связан в определенной степени с тем, что в этой стране оказались слабыми именно «народные», публичные библиотеки. Они не охватывали всей страны и не были в целом столь мощными, как в СССР. Нацисты не смогли подчинить их себе и использовать для распространения своих идей.

В США в период экономической депрессии в начале 30-х годов библиотеки превратились в своеобразные центры психологической реабилитации обездоленных людей, вселения в них надежд на лучшее будущее. И президент Франклин Делано Рузвельт лично следил за принятием мер по расширению помещений и продлению часов работы читальных залов.

Огромный взлет читательских потребностей произошел в СССР во время Великой Отечественной войны. На железнодорожных вокзалах были открыты сотни агитпунктов, основу которых составляли комплекты книг, брошюр и периодических изданий; ряд московских библиотек организовал передвижки даже на станциях метро, и люди, находившиеся здесь во время бомбежек, могли читать и читали.

Британская библиотека
в Лондоне

В 50-х гг. кто-то предложил английскому правительству назначить определенный день, в который все уважающие себя жители Англии были бы обязаны вернуть все взятые когда-то и с тех пор завалявшиеся книги их законным владельцам – как библиотекам, так и частным лицам. Почта заявила, что готова отправлять эти книжные посылки за полцены. Однако идея так и не была реализована.

Сегодня люди ходят в российские библиотеки отнюдь не только потому, что они бедны и не в состоянии купить книгу или подписаться на журнал, газету. Богатые тоже ходят в библиотеки, потому что купить нужную книгу часто невозможно. Книжного голода нет лишь в российских столицах и некоторых крупных городах. В книжные магазины многих регионов не попадает большинство (иногда – до 90%) новых изданий.

Во всем мире дети, подростки, юношество составляют большую часть посетителей публичных библиотек. Они учатся в школах, лицеях, колледжах, университетах – и чаще всего их обращение в библиотеку связано с выполнением учебных заданий. Но в России эта ситуация превратилась в критическую, поскольку учебные библиотеки не в состоянии обеспечивать молодых людей необходимыми материалами и потоки учащихся хлынули в публичные библиотеки, зачастую поглощая все их ресурсы. Судя по некоторым статистическим данным, из четырех россиян лишь один записан в библиотеку, из четырех учащихся россиян – трое.

Сегодня российская учащаяся молодежь, прежде всего студенты, переполнила не только публичные, но и некоторые научные библиотеки. При этом многие юноши и девушки не подготовлены к работе в большой серьезной библиотеке. Они не представляют, как искать и выбирать нужные материалы, не могут четко сформулировать свой запрос, не умеют пользоваться каталогами. Библиотекари, привыкшие к другим посетителям – солидным ученым, преподавателям, аспирантам – тоже не готовы к работе с новой, чужой для них, часто шумной публикой. Совсем другие традиции, например, в США. Там один из первых курсов для ставших студентами – «Как пользоваться университетской библиотекой», ведь работа в библиотеке – необходимая часть учебного плана.

Центральная публичная библиотека
г. Финикса, США

Библиотекари США сегодня часто говорят о «культурных войнах» в своих публичных библиотеках. Какие книги покупать, какие журналы выписывать? Что должно быть представлено читателям в открытом доступе? Эти проблемы прямо выходят на взгляды и интересы различных групп – социальных, этнических, религиозных, придерживающихся различных политических взглядов, различных моральных и культурных ценностей. В разных библиотеках эти вопросы могут решаться по-разному, но эксперты-профессионалырекомендует иметь лучшие материалы, отражающие противоположные точки зрения и стараться удовлетворять запросы потенциальных читателей из всех групп населения, даже если эти группы не симпатичны самим библиотекарям.

Оперативное предоставление точной информации становится все более важной функцией библиотеки. Например, на Западе прогресс в библиотечном деле и направления его развития во многом определяют библиотеки банков, поскольку именно банковским служащим такая информация нужна в наибольшей степени.

В последнее время библиотеки (в том числе и российские) сталкиваются с новыми правовыми проблемами, связанными с развитием электронных информационных ресурсов и Интернет. С одной стороны, речь идет о защите интеллектуальной собственности и авторского права, с другой – о доступности информации. По мере продвижения к информационному обществу эти проблемы будут нарастать.

Отвечая на вопрос о возможностях конкуренции традиционных библиотек с электронными, владелец самой знаменитой электронной библиотеки Максим Мошков утверждает: «Несмотря на быстрый рост, в России к сети подключено 2% населения – через несколько лет будет 5%. Стало быть, говорить о том, что книги в Сети отбивают читателей у книг на бумаге, пока не приходится. Вообще не ходят в Интернет 95% читателей. Из имеющих доступ, на мой взгляд, примерно столько же предпочтут читать бумажную книжку – я и сам читаю их только на бумаге». «Есть масса случаев, – замечает он, – когда книги нет нигде (весь тираж распродан, библиотека сгорела или брошена при переезде), а прочитать книгу хочется либо цитата нужна – для таких случаев электронная библиотека идеальна. Иными словами, это очень удобное средство для хранения – и не самое удобное для чтения».

Национальная библиотека
в Мадриде


Венгерская национальная
библиотека

В конце ХХ в. национальные библиотеки многих стран мира – Великобритании, Дании, Китая, России, Франции, Эстонии и ряда других переехали в новые здания. Некоторые расширили свои площади или освоили новые – в том числе и подземные. Это связано с расширением масштабов и форм обслуживания, с возникновением и развитием новых функций.

Библиотекари сегодня все чаще наряду с традиционными терминами «читатель» и «посетитель» употребляют термин «пользователь», «user». Они говорят, что человек не обязательно приходит в библиотеку за книгами и журналами – он может получить здесь аудио- и видеокассеты, CD-ROMы, выйти в Интернет. И собственно приходить сюда ему не обязательно – информацию он может получить по телефону, факсу или через тот же Интернет.

Во Франции с начала 80-х гг. вообще отказались от понятия «библиотека» по отношению к публичным библиотекам. Он заменен термином «медиатека». Согласно этой концепции, публичная библиотека не перестала существовать, но она модернизирована, сориентирована на использование электронной техники и работу с электронными и другими нетрадиционными документами. Она предлагает населению новые услуги, контролируя таким образом необратимые процессы, связанные с информатизацией, с падением интереса к книге в ее традиционной форме и к чтению как таковому. Для медиатек строятся современные здания по индивидуальным проектам.

Преобразования в области
библиотечного дела
в первой четверти 18 века