НОВОЕ ПОПОЛНЕНИЕ. РАСКОЛ

После смерти Андрея Нименко русские заказали священнику Райко знамя. Вскоре они получили черно-желто-белое шелковое полотнище размером метр на два. Этот символ РДО-2 в Вишеграде сначала стоял в школе, а затем всегда следовал с отрядом.
Событий дальше хватало. Седьмого декабря прибыли еще два человека - Петр Малышев и Бидин.
Через несколько дней РДО-2 "дал трещину" - от него отошло четыре бойца. Бывший милицейский лейтенант и ветеран Приднестровья Почуев оспаривал лидерство Аса среди "Царских волков". Задумав сколотить свой собственный разведотряд, он убедил Бидина, Малышева и Василия. Те ушли вместе с Почуевым. А тут еще "ветерана августа-91" Кренделя исключили за пьянство. И тот подался в артиллерию, с минометами он был на короткой ноге с Дубоссар.
Почуев же нагрузил сербам "сорок бочек арестантов": я, мол, крутой военспец и могу вести глубинную разведку. Те раскошелились на отличную экипировку для его группы. Но когда ему предложили провести разведку города Горажды и сфотографировать его, Михаил отказался от рискованной операции. У бойцов отобрали престижные кинжалы, часы и прочую ерунду и поселили в Околиштах, около моста. Вскоре Бидин, Малышев и Василий перешли обратно в РДО, а Почуев куда-то уехал.
Избежав раскола, РДО-2 снова пополнил свои ряды. Быков покинул отряд. Видимо, он после ранения испытал шок, от которого не смог быстро оправиться - ведь он был на волосок от гибели. На его место пришел рыжий питерец Андрей Целобанов. А двадцать первого декабря приехали сразу четверо.
Плотный мужчина с румяным лицом и светлорусыми волосами заслуживает особого внимания. Негромкий голос его всегда был обаятельно-спокойным. Русские добровольцы уважительно звали его Эдиком. Это был майор-"афганец", бывший начальник артиллерийской разведки воздушно-десантной дивизии. Кавалер орденов "Красной звезды" и "За боевые заслуги". Эдик провел в Афганистане несколько лет и выходил оттуда одним из последних, прикрывая отвод других частей. Вскоре после вывода контингента он уволился в запас.
Леонид был старшим лейтенантом. А Женька - это одесский торговец, приехавший в Югославию продавать электрогирлянды. Товар оказался не нужным, поэтому он плюнул на опостылевшую торговлю и поехал на войну. Встретил в Белграде несколько короткостриженных земляков, попросился к ним:
- Ребята, возьмите с собой. Я тут пробовал торговать, но через два дня стояния на рынке сказал себе: "Сигизмунд, это - не твое", ну, и ищу, как попасть туда, где воюют.
Женька получил кличку "Одесса". Но самым колоритным из всех прибывших был Александр Рудаков, обладатель черного пояса по каратэ. На следующий же день по прибытии он попробовал будить всех на зарядку, показывая на улице высокий класс махания руками и ногами.
- Саш, - ответили ему, - ты еще тут набегаешься по горам так, что никаких зарядок не захочешь...
Позже в казарму к русским зашел изумленный Лука Драгишевич:
- Этот... маленький у вас... Такой шустрый. Только приехал, а уже предложил организовать мне школу и обучать полицию приемам каратэ...

Русские переселились из вишеградской школы в помещение интерната, стоявшему на левом берегу Дрины, благо линия фронта несколько отодвинулась. Но во время патрулирования добровольцы случайно обнаружили, что к этому интернату мусульмане могут незаметно пройти по руслу ручья. После этого "Царские волки" стали выставлять часового. Раньше, когда они жили в школе, их надежно охраняли сербы.
...Русский доброволец проснулся ночью и обратил внимание на пляску бликов пламени на потолке. Мелькнула мысль: "Часового сняли. Мусульмане в интернате. Сейчас нас начнут расстреливать." Он тихо-тихо потянулся к пистолету. И тут все увидел. За столом сидел Монархист, и вскрывал консервную банку. Рядом в пепельнице горела бумага. Блики этого огня и были на потолке.
- Ты чего это делаешь? - облегченно спросил его товарищ, уже было попрощавшийся с жизнью.
- Старые стихи сжигаю, - ответил Монархист.
- А что, в печке нельзя было? Меня чуть кондрашка не хватила.
- Так для творчества лучше, - пояснил ему поэт, - вдохновляет.

X x x

23 декабря русскими была взята Закорстница - село севернее Вишеграда.
На следующий день десять русских бойцов повели уникальную атаку. Развернувшись цепью в два ряда, в тумане, без единого выстрела они захватили Заглавак - господствующую высоту. Мусульмане вели огонь по голосам, но не выдержали нервного напряжения и отступили. Потерь не было. Когда русские заняли гору, туман рассеялся - далеко впереди были видны отступавшие "турки", а сзади - наблюдались две отчетливые мишени: сербы-проводники залегли в снегу.
Ночью Заглавак все же оставили. В тот же день прибыло еще два крепыша - Дмитрий Чекалин и его тезка по кличке Румын, знакомые Асу еще по приднестровскому ТСО.
На следующий день после "психушки" (то есть той психической атаки) Румын зашел в единственную тогда открытую в городе кафану за пивом, и сидел там, мирно попивая его. Вскоре пришла машина с пивом и четверо русских подрядились ее разгрузить за один ящик напитка.
- Ребята, а зачем машину разгружали?
- Ну, ящик пива получили за это, на четверых. Неплохо, жить можно...
- И что, за это разгружали машину? Можно было просто придти и так пить его. Я вот взял бутылку и только полез в карман, как сразу пять рук потянулось заплатить за меня.

X x x

Итак, на 26.12.1992 численность отряда составила шестнадцать бойцов, в том числе один - Козак - в госпитале, и один - на страже. Этот доброволец честно сказал, что ему страшно ходить в такие операции и стал охранять казарму (школу), где жили русские. Ему же оставляли все документы и так далее...
27 декабря приехал Хохол - самостоятельно. Сначала он, харьковский врач, направлялся в Хорватию, но, узнав у венгров, что наемники у хорватов подписывают двухмесячные контракты и к моменту зарплаты вроде как погибают, посланные на пулеметы, передумал. Своевременно сменил симпатии и уехал в Вишеград.
В конце месяца у отряда появилась батарея из двух 82-мм минометов, наиболее распространенных на этой войне. Во главе ее стал Эдик. Значительная часть РДО ушла на минометы.

Поиск по сайту: