Сцена 2. Офицер гестапо, Фрейд, Анна

Офицер гестапо, Фрейд, Анна.

Резкий стук в дверь. Грохот сапог.

Не ожидая ответа, в кабинет врывается гестаповский Офицер.

Офицер. Гестапо! (Через плечо, своим людям.)Стойте там!

Сапоги грохочут уже в коридоре.

Глаза Фрейда полыхают гневом.

Офицер по-хозяйски, не спеша прохаживается из конца в конец кабинета.

Я зашел к вам просто так, чисто по-дружески, доктор Фрейд... (Смо­трит на полки.) Ага, мы тут, я вижу, книжечки расставляем. (Как ему представляется, с тонкой иронией.) Кажется, я в прошлый раз нарушил порядок у вас на полках, виноват! (Сбрасывает новую порцию книг.)

Фрейд (в тон ему).Ничего-ничего, пожалуйста! Всегда приятно пооб­щаться с эрудированным человеком!

Офицер придирчиво оглядывает полки.

Анна. А что, интересно знать, вы сделали с нашими книгами? Сожгли, как все труды моего отца?

Фрейд. Чем ты недовольна, Анна, скажи спасибо прогрессу! В Средние века меня самого сожгли бы на костре, а теперь жгут всего лишь мои книги!

Офицер (сквозь зубы). Сделать доброе дело никогда не поздно.

Анна инстинктивно подается к отцу, словно желая его заслонить.

Фрейд (все так же насмегиливо, пропустив угрозу мимо ушей).Вы нашли, что искали? Документы, подрывающие режим? Как, разве они не бы­ли спрятаны между страниц в тех книгах, которые вы унесли? (Офицер раздраженно отмахивается. Фрейд понимающе кивает.) Ну-ну... Ладно уж, признаюсь... вы их и не могли найти... потому что... (переходит на шепот)самые важные документы такого рода хра­нятся... да-да... (Офицер, заинтригованный, подходит поближе.) Я вам скажу где... (Помедлив.)Они хранятся... (Фрейд тычет себя в грудь) вот здесь!

Анна (указывая на себя).И здесь!

Офицер угрожающе переводит взгляд с одного на другую.

Офицер. Это, надо полагать, еврейский юмор?

Фрейд (все так же вызывающе). Конечно! Правда, я давно забыл, что я еврей, но нацисты мне напомнили. И я им очень благодарен: быть евреем перед нацистами – самая достойная позиция! Если б я и не родился евреем, то захотел бы им стать! Назло вам! Берегитесь, вы разбудите в людях потаенные силы!

Офицер швыряет на пол еще несколько книг. Потом хватает старинную статуэтку. Фрейд предостерегающе протягивает руку.

Офицер. Скажите-ка, эти штуковины очень ценные?

Анна. Осторожнее!

Фрейд (перебивая дочь).Ничуть! Просто досталось по наследству. Я дав­но собирался их выкинуть... вам приглянулась вот эта? Хотите, по­дарю?

Офицер (ставит статуэтку на место).Да нет, зачем мне такое барахло? Анна и Фрейд облегченно вздыхают.

Анна (с трудом сдерживая ярость).У вас есть ордер? Кто вас уполномочил являться сюда и грабить нас каждый день?

Офицер. Кто-то что-то сказал?

Анна. Вы меня прекрасно слышали, я спрашиваю: кто вам позволил каждый день терзать нас?

Офицер (Фрейду).Надо же, как у вас тут интересно... Я слышу голоса...

Анна. Сдается мне, вы слишком много на себя берете для простого офицеришки. Не забывайте, что у нас есть друзья по всему миру. Сам президент Рузвельт и даже Муссолини обратились к вашему фюреру, требуя, чтобы нас не трогали и выпустили из страны.

Офицер. Чуднό! А теперь ничего больше не слышу.

Анна (грубо). Ну так убирайтесь вон!

Офицер (как ужаленный). Что-что?

Анна. Довольно! Убирайтесь отсюда и скажите своим кретинам, чтоб не волочили ружья по полу. В прошлый раз Эмилю пришлось три дня драить паркет.

Офицер. Ты понимаешь, с кем разговариваешь, жидовская морда, а?

Анна. Лучше не спрашивай!

Фрейд. Анна!

Офицер замахивается, чтобы ударить Анну, Фрейд становится между ними и, твердо глядя в лицо гестаповцу, быстро и жестко говорит:

Принеси деньги, Анна.

Офицер (мгновенно успокоившись, с хищной ухмылкой). Как вы меня хорошо понимаете, доктор Фрейд!

Фрейд. Это несложно.

Анна. Но, папа, у нас больше нет денег.

Фрейд. Сейф.

Указывает на стену в глубине сцены. Анна подходит к ней, приподнимает картину и открывает потайной сейф. Фрейд обращается к офицеру самым светским тоном:

Вот о чем вы не подумали, не правда ли?

Офицер. У еврейских собак всегда где-нибудь да закопана косточка про запас.

Фрейд. Можете донести начальству.

Анна (отцу). Зачем ты даешь им еще денег?

Фрейд. Чтоб обеспечить себе мир и покой.

Анна. Если это мир, то я не представляю себе, что такое война!

Фрейд. Не беспокойся, у них воображение побогаче твоего.

Анна (Офицеру, кладя на стол деньги). Берите.

Офицер. Сколько тут?

Фрейд. Шесть тысяч шиллингов.

Офицер. Ничего себе! (восторженно присвистывает.)

Фрейд. Да, недурно. Можете гордиться: мне никогда не удавалось заработать такую сумму за один сеанс.

Офицер (поспешно сгребая деньги). Самое противное у вас, евреев, – это что вы почти не сопротивляетесь.

Анна (срываясь). Ну хватит! Получили свои деньги, так заткнитесь и идите прочь!

Фрейд. Анна!

Анна (отцу). Эта скотина будет тут хамить, а нам, по-твоему, все терпеть, только потому что таких скотов целое стадо?

Фрейд. Анна!

Анна. Да ты посмотри, отец, как у него блестят сапоги! Просто черный
мрамор! Он наверняка полирует их часами напролет! (Гестаповцу.) Наваксишь и драишь щеткой вот так, вжик-вжик! Приятно, да?

Офицер. Я не...

Анна. А потом берешь тряпочку и водишь, водишь по сапогу, пока не заблестит. Круглый, блестящий! И чем больше блестит, тем тебе приятнее. А с женщиной небось давно не спал? С женщинами получается не так блестяще, а?

Офицер. Она пойдет со мной!

Анна. Куда это?

Офицер. В гестапо!

Анна. Он хочет, чтоб я ему еще что-нибудь рассказала, ему нравится слушать про себя... Хочешь, я тебе объясню, почему ты каждое утро тратишь добрых четверть часа, чтобы сделать идеальный проборчик, волосок к волоску? Или почему обожаешь отутюженные складочки? Почему грызешь ногти? А хочешь, скажу, почему ты воротишь нос от женщин и предпочитаешь пить пиво в мужском обществе?

Офицер (хватает ее за руку). В гестапо!

Фрейд. Нет! Нет!

Анна. Перестань, отец! Так я и испугалась этих подонков!

Офицер. Знаешь, что с тобой сделают за такие слова?

Анна. Да уж как-нибудь знаю получше тебя!

Офицер подскакивает к ней с занесенной для удара рукой.

Фрейд. Дитя мое!

Анна (дерзко выпрямившись). Кто ты такой? Мелкая сошка, пешка, кото­рая понятия не имеет о правилах игры! Мы уезжаем, ты что, не знаешь? Весь мир знает, что мы уезжаем.

Офицер. А ну, за мной! Ты арестована!

Анна. Ну-ну, беги в свое стадо – почувствуешь себя сильнее!

Офицер (Фрейду). Смотри на свое отродье, жид, больше ты ее не уви­дишь.

Анна. Не волнуйся, папа. Они тебя пугают, потому что знают, что уже поздно, они уже ничего не могут нам сделать.

Офицер. Ничего? Думаешь, ты умнее всех, образина такая? Удачная дочка у тебя получилась, жид!

Уходит и грубо тащит Анну, обхватив ее рукой.

Анна (с порога). Папа, подпиши ту бумагу, слышишь? И ничего не говори маме. Подпиши, иначе мы никогда не получим визу на выезд. (Вырываясь.) Отпустите! Я иду с вами...

Они уходят.

Дверь захлопывается.

Поиск по сайту: