Дорожка из хлебных крошек

Воин, готовый к бою, использует все свое второе внимание для того, чтобы оставаться как можно ближе к возникающему вторичному материалу. Мы с Арни называем эту способность не упускать из виду рыбий хвост — “ идти по дорожке из хлебных крошек ”.

Помните историю Ганса и Гретель? Когда их уносила ужасная ведьма, дети бросали на дорогу хлебный мякиш, чтобы можно было потом найти дорогу назад в этом непроходимом лесу. В процессуальной работе это означает обнаружить спонтанный процесс и следовать по изменчивому пути его развития.

Случай со Сью начался с истории о том, что нужно спрятаться и защититься от матери. Арни воспринял это, и теперь его работа заключалась в том, чтобы быть воином, готовым к борьбе, и вплотную приблизиться к этой истории и той мощной энергии, которая была в ней заключена. Арни обратил внимание на то, что Сью не задумываясь стала играть роль матери, и понял, почему мать так ей ненавистна. Но он не стал задерживаться на разыгрывании этой роли, а перешел к выплескивающейся из Сью энергии. Когда она развила симптом, который обернулся ее собственной силой, Арни спросил, сможет ли она направить ее против своей матери. Сью ответила, что нет. Не отпуская эту энергию, но следуя ее обратной связи, он попросил Сью просто выразить эту силу в движении. Не оставляя без внимания энергетичный поток ее процесса, Арни помог ему подойти к своему естественному завершению.

Я вспоминаю особенно яркий случай из недавнего супервизорского семинара. В этом примере вы увидите, как Арни идет по "дорожке из хлебных крошек" и не выпускает из виду спонтанное, вторичное переживание мужчины, цепко ухватившись за процесс открытия этим человеком все новых и новых аспектов своего "я".

В то время, как Арни излагает идею "дорожки из хлебных крошек", Том, который сидит в другом конце комнаты, задает вопросы. Арни решает использовать его вопрос как шанс для демонстрации этой идеи. Попробуйте, удастся ли вам пройти по этой дорожке.

Том: (быстро повернулся лицом к Арни и говорит) Мне нужна всего лишь небольшая помощь, Арни. Я бы хотел поговорить о своем профессиональном развитии.

А: Согласен.

Т: Отлично.

А: Так о чем же ты хотел мне рассказать?

Т: Кое-что о моих успехах.

А: (повернулся к группе и объясняет) Вот тот случай, когда проблема не заявлена, но очевидна. Вы видите это? Том быстро повернулся ко мне, что позволяет мне предположить, хотя, может быть, и преждевременно (но у нас будет возможность проверить это), что одно из направлений его работы — направленность и целеустремленность его жизни. (При этих словах Том кивнул головой. Обращаясь теперь к Тому, Арни говорит:) Совпадает ли это с тем, что ты сам о себе думаешь?

Т: Да.

А: Так ли это? Кто, по-твоему, действительно целеустремлен? Кто совершенно непреклонен и не тратит много времени на раздумья?

Т: (Удивляясь) Х-м-м... (и вдруг осененный) Да, Арнольд Шварценеггер! (Все просто покатились со смеху.)

А: Браво! Бьюсь об заклад, что Арнольд Шварценеггер именно тот человек, на которого ты бы хотел походить. Но прежде, чем сделать это, Том, скажи, есть ли что-то, что удерживает тебя от этого шага? Кто в тебе был бы против?

Т: (Смеясь) Интересно! Гм, дайте подумать... Родители, отец, мать, пожалуй.

А: Я понимаю. (Том, похоже, о чем-то задумался). Подумай об этом. (Объясняя свой метод группе) Я ничего не предлагаю, а просто хожу взад и вперед. Я не бросаю его на этой дороге, когда он понемногу отщипывает от куска хлеба.

Успеваете ли вы следить за диалогом? Первая "крошка", которую заметил Арни, был тот быстрый поворот Тома, обращеный непосредственно к нему. Это нелепый, неожиданный вторичный сигнал, который мы еще не поняли, который выпрыгнул и опять спрятался. Арни заметил его и использовал свою осведомленность, чтобы схватить рыбу и не упускать ее хвост. Он цепко держался за это и спросил Тома, знает ли он кого-либо еще, кто был бы столь целеустремлен. Он искал паттерн, модель этого нового поведения. Том сказал, что скорее всего это Шварценеггер. Арни выспросил о барьерах Тома в этом новом переживании. Чьи фигуры стоят на барьере и не пускают Тома к более подробному исследованию этой части своего "я"? Это его родители. Подчеркнув все, что происходило, Арни теперь молча наблюдает, как будет дальше развиваться этот процесс. Как будет раскрываться эта “направленность”? Диалог продолжается:

Т: Я только что взглянул на тебя и обратил внимание, что ты совсем другой Арнольд. Может быть, ты чем-то сможешь мне помочь?

А: Наверное, смогу. Чем?

Т: Ты очень непосредственный.

А: Да, иногда я могу быть непосредственным. Возможно. (Пауза, Том продолжает смотреть на Арни) Мне нравится, как ты смотришь на меня. Ты смотришь на меня потому, что я нахожусь перед тобой? (Обращаясь к группе) Я продолжаю идти по "хлебным крошкам" того, как он смотрит, пытаясь придерживаться его сигналов. (Опять к Тому) Ты смотришь на меня потому, что считаешь, что я смогу помочь тебе сделать следующий шаг, или ты вошел в транс?

Т: Я смотрю на тебя, так как чувствую, что нам с тобою по пути.

А: Хорошо, и что же ты видишь, когда смотришь на меня? Мое лицо или то, как я сижу, или цвет моих ботинок, или мою лысину? На чем ты останавливаешь взгляд?

Т: Я думаю, что на лысине!

А: Серьезно? И как она тебе?

Т: Э-э, я чувствую себя неловко. Я бы хотел продолжить после небольшой паузы, я чувствую себя очень смущенным.

А: Я считаю твое смущение удивительным результатом. Поразительно, что ты сделал это так быстро и что осознаешь это. Как ты считаешь, нам нужно вернуться на прежнее место или к группе? (Объясняя группе) Я хожу туда-сюда. Видите ли, душа сама по себе очень мудра. Она подходит к барьеру, впадает в состояние, слегка напоминающее транс, и затем возвращается к первичному процессу. Это естесственный путь. В определенный момент это очень трудно. Я собираюсь дать несколько рекомендаций по поводу перехода через барьер и работы, связанной с сопровождением его в этот момент и отмечанием всего, что он делает.

Т: Лысина олицетворяет собой готовность по-настоящему смутиться. Голова выставлена напоказ. То есть действительно направляет и ведет за собой.

А: О, это про меня. (Шутливо) Я как раз собирался это сделать, у меня всегда к этому стремление. Моя лысина... Ты знаешь, я очень тщеславен! Раз в неделю я спрашиваю Эми, как выглядит моя лысина! Я облысел сразу после двадцати. (К группе) Сейчас начинается работа со взаимоотношением. Частично он похож на меня, частично переносит на меня свои проекции, и как раз сейчас я начинаю действовать как реальная личность.

Т: У меня тоже есть лысина и она увеличивается. (Он показывает на Арни).

А: Великолепная лысина!

Т: Я тоже в некоторой степени тщеславен.

А: Итак, тебе тоже есть чем гордиться!

Т: М-да.

А: (обращаясь к группе) У него тоже есть лысина, так что мы почти дома. Остался один шаг. (Арни имеет в виду, что Том почти готов идентифицировать себя с совершенно конкретной частью своего Я. Поворачиваясь к Тому) Дай мне посмотреть на нее.

Т: Лысины появляются не сразу.

А: Это растущая часть тебя, часть, которая выставлена на обозрение. И теперь я хочу спросить тебя, как ты переживаешь это состояние, насколько мужественны твои чувства, насколько это тебе подходит? (К группе) Обратите внимание, как такой подход застает наши проекции врасплох. (Опять к Тому) Насколько мужествен ты с клиентами? Что из всего сказанного тебе соответствует?

Т: Мне кажется, что это как раз о моей работе. Я чувствую... г-м-м... (он выпрямился, выглядя достаточно уверенно, и немного повысив голос) что выставляю себя на показ. Мне кажется, что я показал довольно много, когда работал сегодня утром с группой как терапевт. Я вел себя очень мужественно. Сказать это — мой барьер!

А: Мне понравилось, как ты сел, когда все это говорил. Я подумал, что этот сигнал — своего рода уважение к себе. Это так? Ты гордишься собой? (Том кивнул головой и гордо выпрямил спину) Мне это нравится. Я считаю, чтобы работать перед своими коллегами, нужно быть очень мужественным человеком.

Т: М-да, я действительно это понял. Спасибо, Арни.

Мы не могли предсказать, как будет развиваться процесс Тома. Том повернулся, посмотрел на Арни и спроецировал на него образ целеустремленного человека. Арни придерживался этой новой информации, внося свои личные переживания и позволяя Тому использовать тот образ, который сложился в его представлении. Арни шел этой дорогой, но не торопил Тома. Ему было интересно, как тот поведет себя, достигнув предела, связанного с его гордостью и мужеством. Теперь он знал, что это за рыба — над чем работал Том, и придерживался метода и расписания, которые Том выделил для открытия новых аспектов своего "я". Процесс переходит от Арни к растущей лысине и в заключение к выпрямленной спине и чувству гордости, целеустремленности и мужеству. Идя по этим "хлебным крошкам", Арни позволил процессу Тома раскрыться естественным образом в нужное время.

Как готовые к бою воины, мы можем безошибочно вести обозначившийся процесс. Затем мы заботливо и аккуратно помогаем ему раскрыться. Из этого примера ясно, что терапевт, способный цепко ухватиться за процесс и следовать по дороге из хлебных крошек, может работать быстро, и мудрость каждого индивидуального процесса определяет то, насколько быстро и в какой манере естественный процесс раскроет себя.

Поиск по сайту: