Причины катастрофы 9 страница

На первом этапе Смоленского сражения гитлеровцами были достигнуты основные цели начальной стадии наступательной операции. Им удалось прорвать линию фронта, продвинуться на 200 км, захватить Смоленск, Ельню, Великие Луки, Ярцево и практически окружить части 16, 19 и 20-й армий. Однако именно в эти первые дни Смоленского сражения гитлеровская стратегия дала трещину.

Во-первых, советские войска оказали врагу стойкое сопротивление, чего противник не ожидал, думая, что наши войска в связи с угрозой окружения отступят на восток. Так, в отчете о боевых действиях 2-й танковой группы с 12.07 по 10.08.1941 г. отмечалось: «Когда же перед 2-й танковой группой были обнаружены очень крупные силы противника восточнее Днепра и южнее Смоленска, командование 3-й танковой группы не верило, что противник рискнет бросить их в решительный бой у Смоленска» [190]. Как видно из документа, враг рассчитывал, что наши войска в связи с угрозой окружения отступят на новые оборонительные позиции, и создание «смоленского котла» ими не планировалось. Но боевые действия стали развиваться по иному сценарию. И, как оказалось, сил для стремительного разгрома советских войск при сложившейся ситуации на фронте было явно недостаточно.

Наши войска не просто оказали серьезное сопротивление, но и нанесли противнику значительный урон. Например, окруженные части 13-й армии генерала В. Ф. Герасименко только с 11 по 16 июля, по советским данным, в междуречье Днепра и Сожа уничтожили 227 автомашин, 27 орудий, 11 самолетов и не мене 1 тыс. гитлеровцев [191]. Войска 20-й армии под командованием генерала П. А. Курочкина восточнее Орши нанесли ощутимые потери 27-му моторизованному корпусу противника. Враг потерял 35 танков и 25 мотоциклов и вынужден был в течение трех суток вести бои в этом районе [192]. Даже с учетом свойственных советской военной статистике приписок можно утверждать, что противник на смоленском направлении нес потери (немецкая статистика будет приведена ниже), равных которым не было за весь предыдущий период Второй мировой войны.

Здесь же, под Оршей, был нанесён первый удар по врагу реактивными минометами БМ-13. Залп, длившийся всего 15 секунд, нанёс противнику значительный урон.

Частям Красной Армии удалось провести ряд контрнаступательных операций. Наибольшего успеха достигло наступление корпусов 21-й армии под командованием Ф.И. Кузнецова, отдельным частям которой удалось прорваться в глубину вражеской обороны на 80 км. В общей сложности войска армии сковали до 15 фашистских дивизий, что значительно ослабило натиск противника на главном направлении [193].

Во-вторых, после захвата Смоленска противнику не удалось развернуть дальнейшее наступление на Москву. Путь вражеским частям 17 июля преградила сформированная боевая группа под командованием генерала Рокоссовского, в составе 38-й сд и 101-й танковой дивизии, а активные действия окруженных советских частей не давали гитлеровцам возможности высвободить достаточное количество войск для успешного продвижения на московском направлении. Войска К. К. Рокоссовского не просто остановили противника, но и провели стремительную и неожиданную для противника наступательную операцию. 19–20 июля 1941 г., форсировав реку, нанесли удар по не успевшему закрепиться противнику, освободили город Ярцево (почти за два месяца до освобождения г. Ельни, признанного первым из освобожденных в годы войны).

Кроме того, как отмечалось выше, германское командование рассчитывало, что в связи с угрозой охвата наши войска отступят. Однако находящиеся в полуокружении наши части организовали активную оборону и предпринимали непрекращающиеся попытки возвратить Смоленск. Сил для разгрома этой группировки у противника явно не хватало. Немецкие войска напоминали удава, проглотившего добычу, которую не мог переварить. В дальнейшем уроки «смоленского котла» будут использованы при подготовке операции «Тайфун», когда противник сконцентрировал необходимое количество сил не только для стремительного прорыва и окружения, но и для быстрого уничтожения окруженных войск. «Вяземский котел» был зачищен противником менее чем за десять дней.

В-третьих, противник не смог добиться полного окружения и изоляции частей 16, 19 и 20-й армий от основных сил фронта. Отчасти наличие коридора, соединявшего находившиеся в районе Смоленска советские войска с основными силами фронта, объясняется несогласованностью действий германских армейских и танковых групп (войска 2-й германской танковой группы и 4-й армии, действовавшие с юга, «запаздывали с выходом к намеченному рубежу») [194]. Практически в течение всего периода ведения боёв окружёнными советскими армиями во вражеском тылу действовала переправа через Днепр у д. Соловьево (15 км южнее Ярцево), обеспечивавшая окруженным 16-й и 20-й армиям связь с основными силами фронта.

Если в первый период Смоленского сражения советские войска вели преимущественно оборонительные бои, то в последующем части Западного и Резервного фронтов (в пределах Смоленской области) ведут наступательные действия.

Второй период Смоленского сражения характеризуется переходом частей Западного фронта в наступление с целью возвращения Смоленска и уничтожения смоленской группировки противника. Его отличает широкое использование активных методов боевых действий с обеих сторон, что повлекло за собой резкое нарастание напряженности на центральном участке советско-германского фронта. И именно на этом этапе Смоленского сражения напряженность противостояния советских и германских войск на западном стратегическом направлении достигла своей кульминации — германское командование перейдет на центральном участке фронта к обороне.

19 июля Ставка приняла решение о проведении контрнаступления в полосе Западного фронта [195]. На следующий день 20 июля состоялись переговоры Сталина и Жукова с командующим фронтом Тимошенко, где Верховный главнокомандующий, в свойственной ему манере, поставил задачу перед маршалом о создании ударных группировок по 7–8 дивизий: «Я думаю, пришло время перейти нам от крохоборства к действиям большими группами» [196].

Во исполнение приказа Ставки из 20 дивизий фронта резервных армий было создано 5 армейских оперативных групп, в составе 3–4 дивизий каждая, которые вошли в состав Западного фронта. Этим группам войск, которые возглавили генералы В.А. Хоменко, С.А. Калинин, К.К. Рокоссовский, В.Я. Качалов и И.И. Масленников, предстояло нанести одновременные удары с северо-востока, востока и юга в общем направлении на Смоленск. После разгрома прорвавшегося врага они должны были соединиться с основными силами 16-й и 20-й армий [197].

Планируя действия наших оперативных групп, советское командование ставило перед ними грандиозные задачи, свидетельствовавшие об ошибках в оценке оперативной обстановки на Западном направлении и недооценке противника. Так, например, перед группой генерала Хоменко 24 июля ставилась следующая задача: «…основной задачей этой группы является разгром противника в районе Смоленска и выход на рубеж реки Днепр для восстановления положения и изгнания противника из района Орши» (информация переговоров по БОДО между Жуковым и Тимошенко 24 июля) [198].

Для увеличения ударной мощи этих групп в каждую дивизию, назначенную для наступления, передавалось по танковому батальону (21 танк), а в группу генерала Качалова — 104-я танковая дивизия [199]. Для поддержки и прикрытия ударных групп с воздуха выделялось три авиационных группы, каждая в составе до смешанной авиационной дивизии. В дополнение к этому, учитывая растянутость коммуникаций противника и отставание его тыловых частей, было решено направить в рейд по тылам врага кавалерийскую группу (в составе трёх кавалерийских дивизий), сосредоточенную в полосе 21-й армии.

Обстановка не благоприятствовала переходу в наступление, но очевидна была и его необходимость. Нельзя было дать возможность гитлеровцам воспользоваться достигнутыми на смоленском направлении результатами. Необходимо было заставить распылить его ударные группировки и оттянуть вражеские войска на второстепенные направления. Кроме того, важной задачей являлось снятие угрозы полного окружения 16-й и 20-й армий.

Факт выделения в ударные группировки 20 дивизий определенного числа бронетехники и авиации свидетельствует о том, что на тот момент войска фронта и все вооруженные силы имели необходимые резервы и силы для осуществления крупных наступательных действий. В советской историографии внимание акцентируется на недостаточности сил и слабости этих оперативных групп, но главная проблема нам представляется не в этом. Следует напомнить, что войска противника захватили Смоленск всего лишь силами одной дивизии. Основной вопрос эффективного применения этих сил заключается в рассчитанной и грамотной стратегии использования этих войск, в определении наиболее уязвимых участков обороны, в слаженности и скоординированности действий и умении войск.

Наступление наших войск, в 20-х числах июля, совпало с активными наступательными действиями и войск противника, стремящегося расширить и укрепить внешнее кольцо окружения [200]. Бои второго периода отличались встречным характером и ожесточенностью. Однако следует сказать, что достичь поставленной цели в ходе наступления частей Западного фронта в конце июля 1941 г. не удалось. Сил для нанесения по противнику действенных ударов оказалось явно недостаточно, к тому же войска действовали изолированно друг от друга и имели слишком мало времени для подготовки операции. На отдельных направлениях нашим войскам удалось достичь определенного успеха. Так, ударная группа войск 30-й армии действовала в направлении на Духовщину и продвинулась с боями на 20–25 км, сковав крупные силы противника [201]. Наступление других частей Западного фронта успеха не имело. Например, группа генерала Качалова, перешедшая в наступление 23 июля, оказалась в окружении и понесла значительные потери. К 27 июля дивизии группы в ходе беспрерывных боев потеряли: 104 тд — 1540 человек убитыми и ранеными; 143 сд — 966 человек убитыми и ранеными; 145 сд — 2241; во всей группе осталось только 45 орудий всех калибров и т. д. [202] При прорыве из окружения погиб и генерал Качалов. Практически вся оперативная группа Качалова была уничтожена и пленена противником. В оперативном донесении ГА «Центр» от 8.8.1941 г. отмечалось, что в районе Рославля в плен были взяты 38561 красноармеец, 250 танков и разведывательных машин, 359 орудий всех калибров и т. д. [203]

Стремление вернуть любыми средствами Смоленск во исполнение требования Ставки и Верховного главнокомандующего привело к тому, что части 16-й и 20-й армий, штурмовавшие окраины города с 20 июля, ослабили фланги. Противнику 26–27 июля удалось нанести удар в тыл этих армий и окружить их севернее города [204].

Кроме того, не получился одновременный удар оперативными группами. Например, группа войск генерала Рокоссовского не смогла перейти в наступление в установленное время, отражая многочисленные атаки противника. Но именно эта группа, остановив противника, нанесла удар, обеспечивший разрыв вражеского кольца, в котором в конце июля оказались части 20-й и 16-й армий севернее Смоленска.

Несмотря на тяжёлые, непрекращающиеся бои и большие потери, в том числе в условиях окружения, части Красной Армии, по словам самих немецких военачальников, сражались «ожесточенно и фанатично». Ожесточенное сопротивление советских войск под Смоленском ослабило наступательную мощь германской группы армий «Центр». Она оказалась скованной на всех участках фронта. Командующий группой армий «Центр», фельдмаршал фон Бок писал в те дни: «Я вынужден ввести в бой теперь все мои боеспособные дивизии из резерва группы армий… Мне нужен каждый человек на передовой… Несмотря на огромные потери… противник ежедневно на нескольких участках атакует так, что до сих пор не было возможно произвести перегруппировку сил, подтянуть резервы. Если в ближайшее время не будет где-либо нанесен сокрушительный удар, то задачу по их полному разгрому будет трудно выполнить до наступления зимы» [205]. Именно в ходе Смоленского сражения наглядно проявился просчет гитлеровского командования в оценке способности советских войск к сопротивлению.

В результате упорных и кровопролитных оборонительных боев под Смоленском и на других участках советско-германского фронта наступательный темп противника ослаб, части вермахта были измотаны и понесли значительные потери, и, что самое главное, противник уже не мог вести наступление на всех трех главных направлениях.

Исходя из сложившейся обстановки, Гитлер подписывает директиву № 34 от 30 июля 1941 г., согласно которой войска группы армий «Центр» должны были перейти к обороне. По приказу фюрера основные усилия вермахта с центра были перенесены на фланги. В августе намечалось продолжить наступление, в первую очередь с целью окружения и уничтожения советских войск на Украине, а также совместно с финскими войсками блокировать Ленинград. Танковые группы, входившие в состав войск Бока, выводились из боев для срочного восстановления боеспособности и последующего использования их на флангах Восточного фронта (2-я танковая группа генерала Гудериана перешла в подчинение командующего группы армий «Юг», 3-я танковая группа генерала Гота поддерживала наступление группы армий «Север»). Данное решение было последней точкой в длительном споре между Гитлером и германским генеральным штабом о направлении стратегических ударов в войне с СССР. Многие видные военачальники нацистской Германии (Гальдер, Йодль, Гудериан, Типпельскирх и др.) считали решение о повороте сил на юг для «захвата Украины» одним из трагических решений в ходе войны с Россией [206].

Таким образом, героизм советских воинов на центральном направлении и других участках фронта заставил германское командование пересмотреть первоначальные планы и в августе-сентябре изменить направление главных ударов. Среди германского генералитета в это время все чаще высказывались сомнения о «возможности достижения решающего успеха» на тех или иных направлениях, ибо упорное сопротивление Красной Армии «приводит к критическому обострению обстановки на отдельных участках» [207]. По данным германской стороны, с 22 июня по 13 августа 1941 г. потери всего восточного фронта составили 3714 офицеров, 76 389 солдат и унтер-офицеров; раненых — 9161 офицер и 264 975 солдат и унтер-офицеров. Эти цифры составляли приблизительно 10 % всей численности войск на восточном фронте. В сравнении с потерями вермахта в Польше и Франции они были чрезвычайно велики [208].

Однако советские войска понесли значительно большие потери. Например, только за август 1941 г. войска западного фронта потеряли 138 тыс. человек [209]. Исследователь Л. Н. Лопуховский на примере отдельных противостоящих друг другу частей советской и германской армий предпринял попытку определить соотношение потерь в период оборонительных боев этого периода на западном направлении. Сравнив 19-ю советскую армию, потери которой составили с 1 августа по 10 сентября 1941 г. 45 тыс. человек, и потери противостоящего ей германского 8-го армейского корпуса — около 7 тыс. человек, поддерживающих его 7-й танковой (около 1 тыс. человек) и 14-й моторизованной (около 1 тыс. человек) дивизий, он получил соотношение 4,4: 1 в пользу противника [210].

Третий этап Смоленского сражения вытекал из особенностей оперативно-стратегической обстановки, складывавшейся в это время на советско-германском фронте. В период с 8 по 21 августа советское командование предприняло новую попытку перехватить инициативу. С поворотом значительной части сил группы армий «Центр» на юг войска Западного и Резервного фронтов перешли в наступление с целью разгрома ельнинской и духовщинскои группировок противника. Следует отметить, что в первой половине августа эпицентр военных событий переместился к югу, в полосу Центрального (создан Ставкой 24 июля с подчинением ему 13-й и 21-й армий), а затем и Брянского фронтов (создан 16 августа в составе 13-й и 50-й армий).

8 августа 2-я танковая группа противника перешла в наступление и прорвала оборону Центрального фронта в полосе 13-й армии. Одновременно 2-я полевая армия глубоко охватила с востока 21-ю армию. Одновременно с ударами войск противника возобновили наступательные действия и части Западного фронта. Войскам в соответствии с приказом предстояло, «прочно удерживая левым крылом фронта рубежи реки Днепр и отражая атаки противника на своем правом крыле, центром разгромить и уничтожить духовщинскую группировку противника» [211]. Основная роль в решении поставленной задачи возлагалась на соединения 19-й и 30-й армий.

8 августа войска этих армий перешли в наступление, несколько дней части армий безуспешно пытались прорвать вражеские позиции. Немцы организовали плотную оборону и оказывали эффективное сопротивление. Одним из немногих позитивных результатов нашего наступления на Духовщину явился прорыв в полосе 19-й армии из вражеского тыла группы генерала Болдина, которая совершила 500-километровый рейд по тылам врага. 15 августа командование фронта отдало приказ на продолжение Духовщинской операции. Этот этап Духовщинской операции был более тщательно подготовлен, обеспечен войсками и вооружением. 17 августа наступление начала 19-я армия, а затем к нему перешли 30-я и 29-я армии. Войска прорвали оборону противника, но дальнейшего успеха развить не удалось. Наступательные возможности армий иссякли. Но в результате наступательных действий противник был вынужден перебросить на духовщинское направление 57-й механизированный корпус из состава 3-й танковой группы [212].

Наступление силами частей Резервного фронта на ельнинском направлении было менее успешным. Части 24-й армии не выполнили поставленной задачи — уничтожить ельнинский выступ. Но именно активные наступательные действия привели к тому, что та ударная группа, которую противник сосредотачивал в районе ельнинского выступа, была обескровлена. Так, в телеграмме-донесении штаба 46-го танкового корпуса командиру 2-й германской танковой группы отмечалось: «В районе ельнинского плацдарма идут непрекращающиеся бои. Боеспособность корпуса, особенно дивизий СС и пехотного полка «Великая Германия» ежедневно уменьшается настолько, что их дальнейшее боевое использование вызывает серьезные сомнения» [213].

Имеющиеся в нашем распоряжении данные позволяют утверждать, что наступательные действия на ельнинском и других участках фронта явились одной из важнейших причин отмены германским командованием широкомасштабного наступления на московском направлении. Так, в телеграмме группы армий «Центр» № 725/711 от 14.08.1941 танковой группе Гудериана приказывалось: «Главное командование сухопутных сил приказало отменить намеченное наступление через реку Днепр. О возможном оставлении ельнинской дуги последует особый приказ…» [214]. В последующем во второй половине августа командованию группы армий «Центр» пришлось вывести из под Ельни «потрепанные» 2 танковые, 1 моторизованную дивизии и моторизованную бригаду и заменить их пятью пехотными дивизиями [215].

Советское командование осознавало, что для решения такой сложной задачи, как ликвидация ельнинской группировки, необходима тщательно спланированная операция с привлечением дополнительных сил. Ликвидация этого стратегически важного плацдарма стала центральным эпизодом четвертого, заключительно этапа Смоленского сражения.

В 20-х числах августа на огромной территории (протяженностью в 600 км от Торопца до Новгорода-Северского) развернулись ожесточенные бои. Смоленское сражение вступило в свою завершающую стадию. На правом крыле Западного фронта противник в полосе 22-й и 29-й армий прорвал оборону и отбросил советские войска на левый берег Западной Двины. Но советскому командованию при активном использовании инженерных частей и создании минно-взрывных заграждений удалось остановить продвижение врага. Как уже говорилось выше, к этому времени германское командование сменило направление стратегических ударов и не имело достаточных сил для широкомасштабного наступления в полосе Западного фронта. Не сумев развить первоначального успеха, немецкие войска сами были атакованы частями советской 30-й армии. 29 августа части этой армии прорвали фронт противника и развернули его преследование. В образовавшийся прорыв была введена кавалерийская группа под командованием генерала Л. М. Доватора. Это был уже второй опыт ввода во вражеский тыл подвижной группы в ходе боев на Западном стратегическом направлении. Для охраны своих коммуникаций, тыловых объектов и борьбы с советской конницей командование сухопутных войск вермахта было вынуждено выделить из своего резерва 3 пехотные дивизии [216].

1 сентября в наступление перешли части 16, 19 и 20-й армий. Но ослабленные в ходе предыдущих боев армии за девять дней упорных боев сумели продвинуться лишь на несколько километров. Армии понесли колоссальные потери. Так, в журнале боевых действий Западного фронта за сентябрь 1941 г. отмечалось: «…за пять дней боев (с 1 по 6 сентября) только 16 А потеряла убитыми и ранеными 12 тыс. человек и почти все танки» [217]. Ввиду бесплодности атак и больших потерь наступление этих армий было остановлено.

Положение на московском стратегическом направлении в начале сентября 1941 г. можно охарактеризовать как своеобразный временный паритет сил, возникший в результате непрекращающихся боев, больших потерь и перемещения значительных сил германской армии на другие участки фронта, при котором ни одна из противоборствующих сторон не смогла переломить обстановку и захватить инициативу; эпицентр боев сместился на южное направление советско-германского фронта.

Несмотря на неудачу общего сентябрьского наступления частей Западного и Резервного фронтов в полосе 24-й армии Резервного фронта была проведена Ельнинская наступательная операция, ставшая первой крупной победой Красной Армии в начале Великой Отечественной войны.

Отсутствие возможности у противника для проведения крупных наступательных действий на московском направлении советское командование решило использовать для ликвидации ельнинского выступа, который в перспективе мог быть использован гитлеровцами как плацдарм для дальнейшего наступления на Москву.

В соответствии с директивой Ставки «войскам Резервного фронта предстояло 30 августа левофланговыми 24-й и 43-й армиями перейти в наступление с задачами: разгромить ельнинскую группировку противника, овладеть Ельней и, нанося в дальнейшем удары в направлении Починок и Рославль, к 8 сентября 1941 г. выйти на фронт Долгие Нивы — Хиславичи — Петричи…» [218].

Во исполнение этой директивы командование Резервным фронтом (с начала августа фронтом командовал Г. К. Жуков) разработало план ельнинской наступательной операции. Предполагалось нанесением одновременных ударов на флангах выступа, согласованных с наступлением с фронта, рассечь немецкие войска на части, окружить и уничтожить их, В план операции входило создание внешнего и внутреннего кольца окружения, с тем чтобы сорвать попытки противника оказать помощь блокированным частям [219]. Основной удар под основание клина должны были нанести две ударные группировки в составе пяти дивизий — северная (две стрелковые и танковая дивизии) и южная (стрелковая и моторизованная дивизии). Остальные дивизии 24-й армии должны были вести наступление по фронту с востока на запад, рассекая войска противника. Слабым звеном планируемой операции являлось отсутствие возможности обеспечить наступавшие войска с воздуха, так как вся авиация к началу операции была передана по приказу Ставки соседнему Брянскому фронту. Командование стремилось компенсировать это концентрацией артиллерийских частей. В состав ударных группировок были включены все имеющиеся танки и около 70 % артиллерии 24-й армии. Плотность артиллерии на участках прорыва достигала 60 орудий и минометов на 1 км фронта [220].

30 августа 1941 г. части 24-й армии перешли в наступление. Противник оказывал упорное сопротивление, и за сутки наши войска сумели вклиниться в глубь вражеской территории на 1,5 км, и не на всех участках [221]. Упорные бои продолжались четыре дня, за это время, во многом благодаря мужеству и самоотверженности советских воинов, северной и южной группировкам, наносившим удары под основание клина, удалось сузить горловину ельнинского выступа до 6–8 км. В этой обстановке немецкое командование приняло решение об отводе своих войск с территории ельнинского плацдарма. Одновременно с 24-й армией наступление начала и 43-я армия в общем направлении на Рославль. И хотя частям армии не удалось прорвать фронт, их действия отвлекали силы противника, что способствовало успешному развитию обстановки на ельнинском направлении.

6 сентября Ельня была освобождена, а 8 сентября ельнинский выступ перестал существовать. Неоднократные попытки прорвать новый рубеж обороны противника на линии Новые Яковлевичи — Ново-Тишово — Кукуево успеха не имели. Учитывая большие потери и измотанность войск, Ставка приказала прекратить наступление.

Ельнинская операция далеко не первая из наступательных операций начального периода войны. На время приостановил наступление противника удар советских мехкорпусов 26 июня 1941 г. в районе Дубно. 13–15 июля 1941 г. 64-й стрелковый корпус генерала Петровского нанес стремительный удар по противнику и овладел городами Рогачев и Жлобин. Войска под командованием генерала Рокоссовского в 20-х числах июля 1941 г. выбили противника из г. Ярцево. В этих и других боях советские войска громили отдельные гитлеровские части и заставляли их отступать на различных участках фронта в июне — сентябре 1941 г.

Однако Ельнинская операция имеет ряд особенностей, выделяющих ее среди всех предшествующих наступательных действий Красной Армии, которые являлись стремительными контрударами по наступающему противнику и его тылам. Под Ельней наши войска атаковали уже укрепленные позиции противника, который перешел к обороне и имел своей целью удержать линию фронта. Выполнить в полном объеме поставленные перед 24-й армией задачи не удалось. Противник не был окружен и уничтожен, также не удалось развить и дальнейшее наступление. Но достигнутые результаты имели огромное значение. Несмотря на отсутствие численного перевеса, слабое обеспечение танками (немецкие войска танковых частей на ельнинском выступе не имели), отсутствие поддержки с воздуха, на ограниченный опыт ведения эффективных наступательных действий и взаимодействия родов войск, части 24-й армии нанесли противнику серьезное поражение. Был ликвидирован опасный плацдарм на московском направлении. Серьёзные потери понесли пять вражеских дивизий, однако необходимо отметить, что ни одна из них не была отправлена на переформирование, и все приняли участие в наступлении на Москву. Долгое время в отечественной науке при анализе потерь на этом участке фронта использовалась информация, указанная Г. К. Жуковым в своих мемуарах. По его данным, противник в ходе Ельнинской операции потерял убитыми и ранеными 45–47 тыс. человек [222]. Современные исследования показывают, что потери вермахта были почти в два раза ниже и составили около 25 тыс. убитыми, ранеными и пропавшими без вести [223]. Как видим, в боях на ельнинском выступе были разгромлены две полнокровные дивизии вермахта. Таких потерь на одном участке фронта вермахт ещё не нёс за весь период Второй мировой войны.

В советской историографии сложился штамп, ограничивающий хронологию Ельнинской операции периодом с 30 августа по 8 сентября 1941 г. Однако последние работы, посвященные этой странице войны [224], показывают, что это не вполне соответствует действительному ходу развития событий. Во многом указанный штамп был подогнан под личность Г. К. Жукова, который непосредственно в это время принимал активное участие в разработке и осуществлении кульминационного финала ельнинской эпопеи. Бои за ельнинский плацдарм с неослабевающим ожесточением велись с 19 июля, т. е. практически 7 недель до официальной даты начала операций. Ещё до 30 сентября 1941 г. в боях на ельнинском рубеже были измотаны и обескровлены девять вражеских дивизий. В немецкой литературе, посвященной боям под Ельней, этот эпизод войны характеризуется как «ельнинский ад», «мясорубка» [225]. Эти и другие обстоятельства дают основание расширить хронологические рамки ельнинского сражения, а не ограничивать его только периодом активных наступательных действий 30 августа — 8 сентября, когда советские ударные группировки повели наступление на измотанного и обескровленного противника со слабой артиллерией и не имевшего танков. Победа под Ельней далась нашим войскам дорогой ценой. В донесении политотдела в штаб 24-й армии указывалось, что за время боев под Ельней армия, по приблизительным подсчетам, потеряла 77 728 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Наибольшие потери понесли 19 сд. — 11 359 и 6-я дивизия народного ополчения, в которой из первоначально имевшихся 9791 военнослужащего в строю к 20 сентября 1941 г. осталось всего 2002 человека [226]. В дивизиях, которые позже будут за участие в ельнинской операции преобразованы в гвардейские (100,127, 153, 161), выбыло до 80 % личного состава (убитые, раненые, контуженные, пленные и т. д.). После боев под Ельней в них осталось по 200–400 активных штыков [227]. Несмотря на значительное политическое, моральное значение, приобретение опыта наступательных действий, необходимо признать, что стратегическое значение данной операции было сравнительно небольшим.

Во-первых, опасность использования ельнинского выступа в качестве плацдарма для наступления на Москву существовала лишь теоретически. В дальнейшем германские войска и без ельнинского выступа подготовят и осуществят грандиозную операцию, в результате которой практически будут уничтожены Западный и Резервный советские фронты. Во-вторых, победа под Ельней и ее результаты практически никак не были использованы нашим командованием и не внесли какого-либо изменения в общую стратегическую расстановку сил на западном направлении. Но стране, народу, Сталину нужна была победа, и она была достигнута.

Поиск по сайту: