ПЯТНАДЦАТЬ

Мейсон выполнил мою просьбу. Он нашел меня на следующий день перед уроками, в руках у него был ящик с книгами.

— Вот они, — сказал он. — Спрячь их поскорее, пока у тебя не начались неприятности.

Книги оказались очень тяжелыми.

— Это тебе Кристиан дал?

— Да. Я сумел поговорить с ним так, что никто не заметил. Этот парень любит выделываться, ты обратила внимание?

— Да. — Я снова улыбнулась ему, и он просиял. — Спасибо. Это дорогого стоит.

Я поволокла добычу к себе в комнату, прекрасно понимая, как дико это выглядит: я, которая терпеть не может всякие премудрости, готова с головой зарыться в покрытое пылью дерьмо из четырнадцатого столетия. Однако, открыв первую книгу, я поняла, что это перепечатка перепечатки еще более ранней перепечатки, если бы книге на самом деле было столько лет, сколько я думала, она давно развалилась бы на части.

Быстро проглядев книги, я поняла, что их можно разбить на три категории: книги, написанные после смерти святого Владимира; книги, написанные разными людьми при его жизни; и что-то вроде дневника, написанного им самим. Что там Мейсон говорил о первоисточниках? Две последние группы — как раз то, что мне нужно.

Тот, кто перепечатывал записи, заодно и переложил их на современный язык, так что мне не пришлось ковыряться в староанглийском. Или, может, в старорусском? Святой Владимир жил в этой древней стране.

«Сегодня я исцелил мать Саввы, много лет страдавшую от острых резей в животе. Теперь она выздоровела, но, по воле Господа нашего, это далось мне нелегко. Я чувствую слабость и головокружение, безумие пытается овладеть мною. Каждый день я благодарю Бога за поцелованную тьмой Анну, поскольку без нее, конечно, всего этого не вынес бы».

Снова Анна. И снова «поцелованная тьмой». Он много раз упоминал ее среди прочего. В основном он писал длинные проповеди вроде тех, что я слышала в церкви. Жутко скучные. Однако другие отрывки больше напоминали дневник, перечисление того, что он делал каждый день. И если это на самом деле соответствовало действительности, он все время исцелял. Больных. Раненых. Даже растения. Оживлял погибшие зерновые, когда люди голодали. А иногда просто черт знает ради чего заставлял расцветать цветы.

Читая, я поняла, как это было хорошо для старого Влада — всегда иметь Анну рядом, потому что ему приходилось очень несладко. Чем больше он использовал свою силу, тем больше она сама воздействовала на него. Он вел себя иррационально — то печалился, то сердился. Винил в этом демонов и молол всякую чушь в том же духе — совершенно очевидно, что он страдал от депрессии. Однажды, гласил дневник, он даже пытался убить себя. И кто же его остановил? Конечно, Анна.

Позже, проглядывая книгу, написанную человеком, который знал Владимира, я прочла:

«И многие воспринимают это как чудо — силу, которой обладает блаженный Владимир. Морои и дампиры стекаются к нему, вслушиваются в каждое слово, счастливы просто находиться рядом. Некоторые говорят, что это прикосновение не духа, а безумия, но большинство обожают его и готовы сделать все ради него. Вот так Господь помечает избранных, и если расплатой становятся галлюцинации и отчаяние, эта жертва невелика по сравнению с тем, сколько добра он приносит людям и как наставляет их на путь праведный».

Отрывок напоминал то, о чем говорил священник, но я чувствовала, что дело тут не просто в «обаянии», как выразилась Лисса. Люди обожали его, были готовы сделать все, что он попросит. Да, я уверена — Владимир применял к своим последователям принуждение. В те дни, до запрета, многие морои обладали этой силой, но не использовали ее по отношению к мороям и дампирам. Просто не могли. Только Лисса может.

Я захлопнула книгу и откинулась на спинку кровати. Владимир исцелял растения и животных. Он мог использовать принуждение по отношению к большим массам людей, и, судя по всем отчетам, это сводило его с ума и вгоняло в депрессию. Но самое странное во всем этом, что буквально все описывали его женщину-стража как «поцелованную тьмой». Это выражение не давало мне покоя с тех пор, как я впервые услышала его...

— Ты «поцелованная тьмой»! Ты должна заботиться о ней!

Госпожа Карп прокричала эти слова, притянув меня к себе за рубашку. Это произошло два года назад, вечером, когда я находилась в здании средней школы, куда отправилась, чтобы вернуть какую-то книгу. До отбоя оставалось совсем немного, и коридоры опустели. Я услышала громкий шум, и потом из-за угла вылетела госпожа Карп, с выпученными глазами и совершенно безумным видом.

Все еще вцепившись в мою рубашку, она оттолкнула меня к стене.

— Понимаешь?

Я достаточно хорошо была знакома с приемами самозащиты, чтобы отпихнуть ее, однако потрясение парализовало меня.

— Нет.

— Они пришли за мной. Придут и за ней.

— За кем?

— За Лиссой. Ты должна защищать ее. Чем больше она использует свои способности, тем хуже будет. Останови ее, Роза. Останови ее до того, как они заметят и уничтожат и ее тоже. Увези ее отсюда.

— Я... Что вы имеете в виду? Увези ее отсюда... в смысле, из Академии?

— Да! Вы должны бежать. Вы «связаны». Это в ваших силах. Увези ее отсюда.

Ее слова показались мне чистым безумием. Никто никогда не сбегал из Академии. И все же, когда она вот так стояла, прижав меня к стене и пристально глядя мне в глаза, я начала испытывать странное чувство. Как будто туман окутал мой мозг, и то, о чем она говорила, внезапно показалось очень разумным, чуть ли не самой разумной вещью на свете. Да. Я должна увезти Лиссу отсюда, должна...

В коридоре послышались шаги, из-за угла выскочили несколько стражей. Незнакомых, они были не из школы. Они оторвали госпожу Карп от меня, обрушивая на нее жуткие удары. Кто-то спросил, все ли со мной в порядке, но я могла лишь неотрывно смотреть на госпожу Карп.

— Не позволяй ей использовать эту силу! — кричала она. — Спаси ее. Спаси ее от нее самой!

Позже стражи объяснили мне, что она не совсем здорова и ее отослали туда, где она сможет поправиться. О ней позаботятся, заверили они меня. Она выздоровеет.

Вот только этого не произошло.

Вернувшись в настоящее, я, глядя на книги, попыталась собрать все воедино. Лисса. Госпожа Карп. Святой Владимир.

И что, спрашивается, мне делать?

Кто-то постучал в дверь, и я очнулась. Ко мне никто никогда не приходил, даже из персонала, поскольку таково было условие испытательного срока. Я открыла дверь, и что же? Это оказался Мейсон!

— Дважды за день? — спросила я. — И как ты вообще ухитрился проникнуть сюда?

Он беспечно улыбнулся.

— Кто-то сунул горящую спичку в контейнер с отходами в одной из душевых. Позор! Все служащие сейчас стоят на ушах. Пошли, я вызволю тебя.

Я покачала головой. Надо полагать, это такой новый знак расположения — разжигать огонь. Сначала Кристиан, теперь Мейсон.

— Извини, ничего не выйдет. Если меня застукают...

— Лисса велела.

Я заткнулась и позволила ему тайком вывести меня из здания. Он повел меня в жилой корпус мороев и чудесным образом доставил незамеченной прямиком в комнату Лиссы. Интересно, в этом доме тоже что-нибудь подожгли в душевой для отвлечения внимания?

Вечеринка была в самом разгаре. Лисса, Камилла, Карли, Аарон и несколько других членов королевских семей смеялись, слушали громкую музыку и передавали друг другу бутылки виски. Ни Мии, ни Джесси. Наталья, заметила я чуть позже, сидела в стороне от остальных, явно чувствуя себя неловко в их присутствии. На их фоне она выглядела особенно неуклюжей.

Лисса встала, пошатываясь, благодаря нашей связи я почувствовала, что она немного пьяна.

— Роза! — Она одарила Мейсона ослепительной улыбкой. — Ты привел ее.

Он отвесил ей преувеличенно низкий поклон.

— Я в твоем распоряжении.

Я надеялась, что он проделал все это не под принуждением, а исключительно в качестве волнующего приключения. Лисса обхватила меня за талию и подтолкнула к остальным.

— Присоединяйся.

— Что празднуем?

— Понятия не имею. Может, твой сегодняшний побег?

Некоторые гости подняли пластиковые чашки, приветствуя меня. Ксандер Бадика наполнил еще две чашки и протянул их нам с Мейсоном. Я с улыбкой взяла свою, все время чувствуя тревогу относительно такого поворота событий. Еще совсем недавно я радовалась бы вечеринке вроде этой и залпом проглотила бы свою выпивку, но сейчас слишком многое меня беспокоило. Например, тот факт, что все эти королевские отпрыски вели себя с Лиссой как с богиней. Будто никто из них не помнил, что меня заклеймили как «кровавую шлюху». И что Лисса, несмотря на свои улыбки, чувствовала себя ужасно несчастной.

— Где вы достали виски? — спросила я.

— У мистера Надя, — ответил Аарон.

Он сидел рядом с Лиссой.

Все знали, что мистер Надь после школы постоянно поддает и хранит свои запасы в кампусе.

Он постоянно перепрятывал их в новое место, а ученики постоянно это место обнаруживали. Лисса прислонилась к плечу Аарона.

— Аарон помог мне проникнуть к нему в комнату и забрать бутылки. Они были спрятаны в нижней части шкафа с красками.

Окружающие засмеялись. Аарон смотрел на Лиссу с обожанием на грани поклонения. Забавно. Я поняла, что ей не пришлось применять к нему принуждение. Он и так был просто без ума от нее. Как всегда.

— Почему ты не пьешь? — прошептал мне на ухо Мейсон спустя какое-то время.

Я заглянула в свою чашку и сделала вид, что удивилась, обнаружив, что та полна.

— Не знаю. Наверно, потому, что, мне кажется, страж не должен пить рядом со своим подопечным.

— Она пока еще не твоя подопечная! И не скоро станет ею. С каких это пор в тебе проснулось такое чувство ответственности?

Не думаю, что во мне проснулось такое уж чувство ответственности, но я помнила, что говорил Дмитрий о балансе между развлечением и долгом. Это просто казалось неправильным — накачиваться, когда Лисса в последнее время в таком уязвимом положении. Зажатая между Мейсоном и ею, я с трудом вывернулась, подошла к Наталье и села рядом.

— Привет, Нат! Ты сегодня что-то совсем притихла.

В руке она держала чашку, тоже полную, как моя.

— Как и ты.

Я негромко рассмеялась.

— Похоже на то.

Склонив голову набок, она рассматривала Мейсона и королевских чад с таким видом, словно они были объектами научного эксперимента. Уже после моего появления они здорово накачались виски, и глупость из них так и лезла.

— Странно? Ты привыкла быть в центре внимания, а теперь она заняла твое место.

Я удивленно посмотрела на нее, такое сравнение не приходило мне в голову.

— Похоже на то.

— Эй, Роза! — К нам приближался Ксандер, едва не расплескав по дороге свое питье. — На что это было похоже?

— Что на что было похоже?

— Ну, «кормить» кого-то?

Все притихли с выражением предвкушения на физиономиях.

— Она не делала этого! — тоном предостережения сказала Лисса. — Я же говорила тебе.

— Ну да, да, я знаю, что с Джесси и Ральфом ничего такого не было. Но вы-то делали это? Пока были в бегах?

— Оставь, — сказала Лисса.

Принуждение срабатывало лучше при взгляде глаза в глаза, а внимание Ксандера было приковано ко мне, не к ней.

— В смысле, это круто и все такое. Вы делали то, что должны были делать. Это совсем не то что быть «кормилицей». Я просто хочу понять, что при этом испытываешь. Даниелла Селски как-то позволила мне укусить себя. И по ее словам, вообще ничего не почувствовала.

Присутствующие девушки так и ахнули. Заниматься сексом с дампирами и пить при этом их кровь считалось грязным делом, когда же такое происходило между мороями, это рассматривалось как каннибализм.

— Ты такой выдумщик, — заметила Камилла.

— Нет, я серьезно. Это был совсем маленький укус. Она не испытала кайфа, ну, как «кормильцы». А ты? — Свободной рукой он обнял меня за плечи. — Тебе нравилось?

Лицо Лиссы побледнело и застыло. Алкоголь отчасти приглушал ее эмоции, и все же мне хватило понять, что она чувствует. Мрачные, пугающие мысли потекли в меня — и все они были окрашены гневом. Она обычно держала в узде свой нрав — в отличие от меня, — но мне уже приходилось видеть, как она может вспыхивать. Однажды это случилось на очень похожей вечеринке, спустя всего несколько недель после того, как увезли госпожу Карп.

Ту вечеринку устроил в своей комнате Грег Дашков, отдаленный родственник Натальи. По-видимому, его родители были знакомыми чьих-то знакомых, потому что он располагал одной из самых больших комнат в жилом корпусе. До аварии он дружил с братом Лиссы и был более чем счастлив ввести в общество младшую сестричку Андрея. Мое общество тоже доставляло ему удовольствие, и тем вечером мы не отходили друг от друга. Для второклассницы средней школы вроде меня проводить время с мороем из королевской семьи, да еще из выпускного класса — высший кайф.

Тем вечером я выпила много, но не забывала поглядывать на Лиссу. Среди большого количества людей ее всегда охватывала тревога, но никто ничего не замечал, потому что это не мешало ей мило общаться с ними. То, что я так набралась, не позволяло мне воспринимать многие ее чувства, но, поскольку внешне все было в порядке, я не волновалась.

Мы страстно целовались с Грегом, когда он внезапно оторвался от моих губ и глянул куда-то мне через плечо. Он сидел в кресле, я — у него на коленях, пришлось вывернуть шею, чтобы проследить за его взглядом.

— Что такое?

Он покачал головой с видом удивления и недовольства.

— Вейд привел «кормилицу».

Действительно, Вейд Вода стоял, обхватив рукой хрупкую девушку примерно моего возраста. Человеческую девушку, хорошенькую, с волнистыми светлыми волосами и «фарфоровой» кожей, мертвенно-бледной от большой потери крови. Несколько парней окружили ее и стояли рядом с Вейдом, смеясь и дотрагиваясь до ее лица и волос.

— Она уже «кормила» слишком многих сегодня, — сказала я, отметив ее бледность и общее впечатление потерянности.

Грег обхватил рукой мою шею и развернул к себе.

— Они не причинят ей вреда.

Мы снова вернулись к поцелуям. Потом я почувствовала похлопывание по плечу.

— Роза.

Я подняла взгляд и увидела Лиссу. Ее обеспокоенное выражение испугало меня, потому что я утратила способность ощущать стоящие за ним эмоции. Слишком много пива для меня. Я поднялась с колен Грега.

— Куда ты? — спросил он.

— Скоро вернусь. — Я оттащила Лиссу в сторону, внезапно пожалев, что пьяна. — Что случилось?

— Вон что.

Она кивнула на парней с девушкой-«кормилицей». Они по-прежнему толпились вокруг нее, и, когда она немного сместилась в сторону, я увидела маленькие красные ранки у нее на шее. Это было вроде как групповое «кормление», они по очереди кусали ее. Находясь под кайфом, она практически не осознавала происходящего и не препятствовала им.

— Это немыслимо! — сказала Лисса.

— Она просто «кормилица». Никто не станет останавливать их.

В глазах Лиссы появилось умоляющее выражение, боль, возмущение и гнев переполняли ее.

— И ты?

Я всегда была агрессивной особой, всегда заботилась о Лиссе, еще с тех пор, когда мы были совсем маленькими. Видеть ее такой расстроенной, с надеждой и верой глядящей на меня — нет, это было выше моих сил. Я кивнула ей — не слишком уверенно — и направилась к парням.

— Тебе так невтерпеж, Вейд, что ты переключился на одурманенных девушек?

Не отрывая губ от ее шеи, он поднял на меня взгляд.

— В чем дело? Тебе надоел Грег? Ищешь новых приключений?

Я уперла руки в бедра, надеясь, что это придаст мне угрожающий вид. Суть в том, однако, что на самом деле меня начало слегка подташнивать, оттого что я перебрала.

— Все наркотики мира не заставят меня быть с тобой, — сказала я. Некоторые его дружки засмеялись. — Видишь лампу над головой? Она хорошо светит? Различаешь, что уже получил достаточно? Хватит терзать ее.

Послышались новые смешки.

— Не суй нос не в свое дело, — прошипел он. — Она всего лишь ланч.

Обзывать «кормильцев» едой было даже хуже, чем дампиров «кровавыми шлюхами».

— Здесь тебе не пункт питания. Никому неохота видеть это.

— Да, — согласилась со мной одна из одноклассниц Вейда. — Это неприлично.

Некоторые приятели поддержали ее. Вейд обвел нас сердитым взглядом и задержал его на мне.

— Прекрасно. Вы ничего и не увидите. Пошли.

Он схватил девушку за руку и потащил ее прочь. Негромко хныча и спотыкаясь, она следом за ним покинула комнату.

— На большее я неспособна, — сказала я Лиссе.

Она в шоке смотрела на меня.

— Он же просто повел ее к себе. Это обернется для нее еще хуже.

— Лисс, меня от всего этого тоже воротит, но что, гнаться за ним? — Я потерла лоб. — Я, конечно, могла бы врезать ему, но теперь уж пусть все идет, как идет.

Ее лицо омрачилось, она прикусила губу.

— Нельзя позволить ему делать это.

— Мне очень жаль.

Я вернулась к Грегу, испытывая неприятное ощущение по поводу происшедшего. Мне не больше Лиссы нравилось, что «кормилицу» используют, — это было слишком похоже на то, что, по мнению многих моройских парней, они вольны делать с девушками-дампирами. Однако схватку мне не выиграть, по крайней мере, сегодня вечером.

Спустя несколько минут в процессе наших объятий Грег слегка передвинул меня, и тут я заметила, что Лиссы нигде нет. Я вскочила с его колен — едва не свалившись при этом — и оглянулась.

— Где Лисса?

Он попытался притянуть меня к себе.

— В туалете, наверно.

Алкоголь мешал мне почувствовать ее эмоции через нашу связь. Выйдя в коридор, я испустила вздох облегчения, не слыша больше громкой музыки и голосов. Здесь было тихо — если не считать грохота, доносившегося из-за третьей от меня двери. Она оказалась приоткрыта, и я вошла внутрь.

Девушка-«кормилица» съежилась в углу. Лисса стояла, скрестив на груди руки, с гневным, пугающим выражением лица. Она в упор смотрела на Вейда, а он на нее, словно зачарованный. В руках он сжимал бейсбольную биту и, похоже, уже успел пустить ее в дело, поскольку комната выглядела разгромленной: книжные полки, стерео, зеркало...

— Теперь разбей окно, — ровным тоном приказала Лисса. — Давай. Это все пустяки.

Загипнотизированный, он подошел к большому темному окну. Удивленно раскрыв рот, я смотрела, как он размахнулся и ударил битой по стеклу. Осколки полетели во все стороны, свет раннего утра, обычно затененный, хлынул в комнату, ударил Вейду в глаза. Тот вздрогнул, но остался на месте.

— Лисса! — воскликнула я. — Прекрати! Заставь его остановиться.

— Он раньше должен был остановиться.

До предела огорченное, возмущенное выражение лица делало ее почти неузнаваемой, и я определенно никогда не видела, чтобы она творила такие вещи. Я, конечно, понимала, что это такое. Принуждение. Остался последний шаг — заставить Вейда использовать биту против себя самого.

— Пожалуйста, Лисса. Хватит. Пожалуйста.

Сквозь туман опьянения ко мне просочился ручеек ее эмоций, настолько сильных, что я еле устояла на ногах. Гнев, жестокость, беспощадность. И это обычно милая, уравновешенная Лисса! Мы знакомы с детского сада, но в этот момент я едва узнавала ее.

Мне стало страшно.

— Пожалуйста, Лисса, оно того не стоит. Отпусти его.

Она не отвела яростного взгляда от Вейда. Он медленно поднял биту и нацелил ее на собственную голову.

— Лисс! — продолжала молить я. О господи! Схватить ее, что ли, чтобы заставить остановиться? — Не делай этого!

— Его нужно остановить, — так же ровно ответила Лисса. Бита пришла в движение, вот-вот она наберет инерцию и... — Он не должен был так обращаться с ней. Люди не должны так обращаться с другими людьми... даже с «кормильцами».

— Но ты пугаешь ее. Посмотри.

Я думала, ее и этим не отвлечь, но потом Лисса перевела взгляд на «кормилицу». Та по-прежнему сидела в углу, скрючившись и обхватив себя руками. Голубые глаза стали как блюдца, лицо залито слезами. Она сдавленно, испуганно всхлипывала.

Лицо Лиссы оставалось невозмутимым, но я чувствовала: внутри ее идет борьба за то, чтобы снова обрести контроль над собой. Какой-то частью души она не хотела причинять вред Вейду, несмотря на весь свой гнев. Ее лицо сморщилось, она закрыла глаза. Правая рука потянулась к левому запястью и сжала его с такой силой, что ногти впились в плоть. Она вздрогнула от боли, но боль отвлекла ее от Вейда, это я почувствовала через нашу связь.

Принуждение перестало действовать, и он выронил биту, недоуменно оглядываясь. Оказывается, все это время я не дышала и только сейчас с облегчением выдохнула. В коридоре послышались шаги — видимо, грохот привлек, наконец, внимание. Двое служащих ворвались в комнату и замерли, увидев результаты погрома.

— Что случилось?

Мы смотрели друг на друга. Вейд выглядел совершенно сбитым с толку — таращился на комнату, на биту, на Лиссу, на меня.

— Не знаю... Я не мог... — Внезапно, заметно разъярившись, он сосредоточил свое внимание на мне. — Какого... Это все ты! Ты хотела, чтобы я отпустил «кормилицу»!

Служащие вопросительно посмотрели на меня, и в считанные мгновения я приняла решение.

«Ты должна защитить ее. Чем больше она использует свои способности, тем хуже будет. Останови ее, Роза. Останови ее до того, как они заметят и уничтожат и ее тоже. Увези ее отсюда».

Перед моим внутренним взором возникло лицо страстно умоляющей меня госпожи Карп. Я бросила на Вейда высокомерный взгляд, прекрасно понимая, что никто не поставит под вопрос сделанное мной признание и не заподозрит Лиссу.

— Ну да, если бы ты позволил ей уйти, — сказала я, — мне не пришлось бы делать этого.

«Спаси ее. Спаси ее от нее самой».

После того вечера я никогда больше не напивалась снова — чтобы не утрачивать бдительности, находясь рядом с Лиссой. И два дня спустя, когда меня вот-вот должны были исключить за «порчу имущества», мы с Лиссой сбежали из Академии.

Я вернулась в настоящее, Ксандер обхватил меня рукой, Лисса смотрела на нас огорченно, с возмущением, и я понятия не имела, может ли она снова выкинуть что-нибудь из ряда вон. Однако ситуация слишком походила на ту, два года назад, и я понимала, что должна разрядить ее.

— Всего капельку крови, — продолжал Ксандер. — Я много не возьму. Просто хочется попробовать кровь дампира на вкус. Никто и внимания не обратит.

— Ксандер, — раздраженно сказала Лисса, — оставь ее в покое.

Я выскользнула из-под его руки и улыбнулась, подыскивая ответную реплику, которая не спровоцировала бы драку, а свела все к шутке.

— Давай! — поддразнивающим тоном сказала я. — В последний раз, когда парень попросил меня об этом, пришлось его хорошенько стукнуть, а ты чертовски миловиднее Джесси. Только зря попорчу твою красоту.

— Миловиднее? — переспросил он. — Я сногсшибательно сексуальный, но не миловидный.

Карли засмеялась.

— Нет, ты миловидный. Тодд рассказывал, что ты купил французский гель для волос.

Как человека сильно подвыпившего, Ксандера оказалось несложно отвлечь, забыв обо мне, он кинулся защищать свою честь. Напряжение спало. Он умело отбивал нападки по поводу своих волос.

Взгляд Лиссы встретился с моим, и я прочла в ее глазах облегчение. Она улыбнулась, еле заметно кивнула мне в знак благодарности и снова переключила внимание на Аарона.

Поиск по сайту: