ШЕСТНАДЦАТЬ

На следующий день меня поразило, сколь многое изменилось с тех пор, как Джесси и Ральф начали распускать слухи. Некоторые, конечно, продолжали перешептываться и хихикать по моему поводу. Новообращенные Лиссы относились ко мне по-дружески и время от времени даже защищали. В целом же, поняла я, одноклассники уделяли мне теперь совсем мало внимания. Тем более что возникло нечто, интересующее их несравненно больше.

Лисса и Аарон.

По-видимому, Мия узнала о нашей вечеринке и рвала и метала, когда выяснилось, что Аарон был там без нее. Она ворчала на него, говорила, что если он хочет быть с ней, то нечего бегать туда-сюда и встречаться с Лиссой. Но Аарон решил, что не хочет быть с ней, и распрощался тем же утром.

Теперь они с Лиссой были неразлучны. Сцепив руки, болтая и смеясь, стояли в коридоре, вместе ходили на ланч. Она смотрела на него таким взглядом, словно он был самым очаровательным парнем на планете, хотя, судя по доходящим до меня эмоциям, испытывала к нему не более чем умеренный интерес. В основном все делалось напоказ, о чем он не догадывался. Сам он смотрел на нее, как на святыню.

А что я? Я чувствовала себя скверно.

Мои чувства, однако, не шли ни в какое сравнение с тем, что испытывала Мия. Во время ланча она сидела как можно дальше от нас, с устремленным прямо перед собой взглядом, игнорируя утешительные замечания друзей. На бледных круглых щеках пылали розовые пятна, глаза были обведены красным. Она не говорила никаких колкостей, когда я проходила мимо. Никаких самодовольных шуток. Никаких насмешливых взглядов. Лисса растоптала ее — в точности как Мия поклялась поступить с нами.

Единственным, кто чувствовал себя еще несчастнее Мии, был Кристиан. В отличие от нее, у него хватало силы духа разглядывать счастливую парочку, причем с выражением неприкрытой ненависти на лице. Как обычно, никто не обращал на него внимания. Кроме меня.

В десятый раз за день наткнувшись на Лиссу и Аарона, я ушла с ланча пораньше и отправилась к госпоже Кармак, учительнице, преподающей основы контроля над стихиями. Мне нужно было выяснить у нее кое-что.

— Роза?

Она, казалось, удивилась при виде меня, но не выказывала никаких признаков раздражения, как это происходило с половиной учителей в последнее время.

— Да. У меня есть вопрос насчет... ммм... магии.

Она вскинула брови. Новички не изучают магию.

— Конечно. Что тебя интересует?

— Я слышала рассказ священника о святом Владимире... Вам известно, в какой стихии он специализировался? В смысле, Владимир, не священник.

Она нахмурилась.

— Странно. Притом что его так почитают здесь, этот вопрос никогда не всплывал. Я не специалист, но согласно всем известным мне источникам он не делал ничего, что позволило бы соотнести его с какой-то конкретной стихией. Ни он сам, ни пишущие о нем об этом не упоминают ни слова.

— А как насчет его исцелений? Существует стихия, которая позволяет совершать их?

— Нет, насколько мне известно. — Она еле заметно улыбнулась. — Верующие люди сказали бы, что он исцелял, опираясь на могущество Божье, а не на тот или иной вид стихийной магии. В конце концов, все источники в один голос твердят, что он был «исполнен духа».

— Возможно такое, что у него не было никакой специализации?

Ее улыбка погасла.

— Роза, тебя на самом деле интересует святой Владимир? Или Лисса?

— Ну, не совсем... — промямлила я.

— Знаю, это для нее нелегко — в особенности по сравнению со всеми ее одноклассниками, — но она должна быть терпелива, — мягко объяснила госпожа Кармак. — Это придет. Это всегда приходит.

— Но иногда все же нет.

— Крайне редко. Но мне не кажется, что это тот самый случай. Она имеет способности выше среднего во всех четырех стихиях, пусть пока и недотягивает в какой-то одной до уровня специализации. Не за горами тот день, когда это произойдет.

Ее рассуждения натолкнули меня на новую мысль:

— А можно специализироваться больше чем в одной стихии?

Она засмеялась и покачала головой.

— Нет. Слишком много силы. Справиться сразу с несколькими видами магии... Нет, это невозможно — без того, чтобы лишиться разума.

Ничего себе!

— Ладно. Спасибо. — Я совсем было собралась уходить, и тут у меня мелькнула еще одна мысль. — Вы помните госпожу Карп? В чем она специализировалась?

Как и у других учителей, упоминание этого имени вызвало у госпожи Кармак заметное ощущение неловкости.

— А ведь правда...

— Что?

— Я почти забыла. Она относилась к числу тех редких мороев, которые так и не обрели специализации. Просто могла управлять всеми четырьмя стихиями, хотя на очень низком уровне.

На уроках второй половины учебного дня я размышляла над словами госпожи Кармак, пытаясь увязать их со своей объединяющей теорией «Лисса—Карп—Владимир». Еще я наблюдала за Лиссой. Сейчас множество людей жаждали поболтать с ней, и она почти не замечала, что я все больше помалкиваю. Правда, я часто ловила на себе ее взгляд, в котором читалась усталость. Весь день разговаривать и смеяться с людьми, которые были симпатичны ей лишь отчасти, — на это уходило много сил.

— Миссия завершена, — сказала я ей после школы. — Можно притормозить проект промывания мозгов.

Мы сидели на скамейке во дворе, она покачивала ногами туда и обратно.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты добилась, чего хотела. Помешала людям превратить мою жизнь в кошмар. Растоптала Мию, отбила у нее Аарона. Позабавься с ним еще недельки две, а потом брось и его, и других королевских чад. Ты почувствуешь себя счастливее.

— По-твоему, сейчас я несчастна?

— Я знаю, что это так. Вечеринки — это, конечно, весело, но ты терпеть не можешь притворяться, будто дружишь с людьми, которые тебе не нравятся, — а тебе большинство из них не нравятся. Я знаю, как сильно этой ночью Ксандер взбесил тебя.

— Он ничтожество, но я в силах с этим справиться. Если я перестану водить дружбу с ними, все вернется к тому, как было. Мия возникнет снова, а сейчас она не может досаждать нам.

— Оно того не стоит — учитывая, как все остальное досаждает тебе.

— Ничто мне не досаждает, — как бы защищаясь, сказала она.

— Да? Потому что ты безумно влюблена в Аарона и ждешь не дождешься, когда вы с ним снова займетесь сексом?

Она сердито посмотрела на меня.

— Я уже говорила, что иногда ты ведешь себя как последняя сука?

Я проигнорировала ее выпад.

— Я просто хочу сказать, что тебе есть о чем беспокоиться и без всего этого дерьма. Ты так часто применяешь принуждение, что можешь просто выжечь себя изнутри.

— Роза! — Она взволнованно оглянулась. — Потише!

— Но это правда. У тебя крыша поедет, если ты и дальше будешь применять его.

— По-моему, ты несешь чушь.

— А как насчет госпожи Карп?

Лицо Лиссы застыло.

— Что насчет нее?

— Ты в точности как она.

— Нет!

В зеленых глазах вспыхнуло возмущение.

— Она тоже умела исцелять.

Услышать от меня такое — уже одно это повергло ее в шок. Эта тема очень долго тяготила нас, но мы почти никогда не затрагивали ее.

— Это ничего не означает.

— Ты так считаешь? Тебе известен еще хоть кто-то, способный делать такие вещи? Или использовать принуждение применительно к дампирам и мороям?

— Она никогда не применяла принуждение таким образом, — возразила Лисса.

— А вот и нет. Тем вечером, когда ее забрали отсюда, она пыталась применить его ко мне. И у нее начало получаться, но ее увезли прежде, чем она успела закончить.

Или она все же закончила? В конце концов, всего месяц спустя мы с Лиссой сбежали из Академии. Я всегда считала, что это была моя собственная идея, но, может, внушение госпожи Карп подспудно действовало на меня?

С выражением вызова на лице Лисса скрестила руки на груди, но, судя по ее эмоциям, она испытывала при этом беспокойство.

— Прекрасно. Ну, так что? Хорошо, она такая же ненормальная, как я. Это ничего не означает. Она сошла с ума потому, что... ну, просто потому, что сошла. Это не имеет никакого отношения ко всему остальному.

— Но речь идет не только о ней, — медленно сказала я. — Есть и еще кое-кто сродни вам обеим. — Я заколебалась. — Знаешь, святой Владимир...

Ну, тут я ей все и выложила. О том, что она, госпожа Карп и святой Владимир могли исцелять и использовать принуждение таким образом, какое другим мороям и не снилось. Видя, как она поеживается, я, тем не менее, рассказала ей, что они все чаще впадали в депрессию и даже причиняли себе вред.

— Он пытался совершить самоубийство. — Я отвела взгляд. — И я заметила шрамы на коже госпожи Карп — она царапала собственное лицо. Она прикрывала царапины волосами, но при желании их можно было разглядеть и даже отличить свежие от старых.

— Это ничего не означает, — стояла на своем Лисса. — Просто совпадение.

Чувствовалось, она верит в это, хочет верить. Но частью души она давно и отчаянно хотела убедиться в том, что это не ненормальность, что она не одна такая. И пусть сказанное мной не радовало, по крайней мере, теперь она знала, что есть и другие такие же.

— Это тоже совпадение — что никто из трех не имел специализации?

Я пересказала Лиссе разговор с госпожой Кармак, изложила свою теорию о специализации во всех четырех стихиях. Я также сообщила ей замечание госпожи Кармак о том, как, используя сразу несколько стихий, можно сгореть.

Когда я закончила, Лисса потерла глаза, слегка размазав макияж, и улыбнулась мне бледной улыбкой.

— Прямо и не знаю, что безумнее: то, о чем ты рассказываешь, или тот факт, что ты читала, пытаясь разобраться во всем.

Ее способность шутить вызвала у меня чувство облегчения. Я улыбнулась.

— Я вообще-то умею читать.

— Знаю, знаю. Но также знаю, что ты целый год читала «Код да Винчи».

Она засмеялась.

— Это не моя вина! И нечего менять тему разговора.

— Я и не меняю. — Она вздохнула. — Даже не знаю, что обо всем этом и думать.

— А что об этом думать? Просто не делай того, что тебя огорчает. Держись в стороне. Так тебе будет легче.

Она покачала головой.

— Не могу. Пока не могу.

— Почему? Я уже говорила тебе... — Я оборвала себя, удивляясь, как не догадалась прежде. — Дело не просто в Мие. Ты ведешь себя так, потому что испытываешь ощущение, будто обязана. Все еще пытаешься быть Андреем.

— Родители хотели бы, чтобы я...

— Твои родители хотели бы, чтобы ты была счастлива.

— Все не так просто, Роза. Нельзя вечно игнорировать этих людей. Я тоже принадлежу к королевской семье.

— Большинство из них подлизы.

— И, тем не менее, именно они помогут мороям править. Андрей понимал это. Он был не в восторге от них, но делал то, что должно, зная, насколько они важны.

Я откинулась на спинку скамьи.

— Ну, не исключено, что это тоже проблема. Мы решаем, кто важен, а кто нет, основываясь исключительно на происхождении, вот и пришли к тому, что нами правят люди с вывихнутыми мозгами. Именно поэтому число мороев неуклонно сокращается, а королевой у нас сука Татьяна. Не исключено, что требуется совсем новая королевская система.

— Перестань, Роза. Это освящено веками. Ничего другого нам не дано.

Я бросила на нее сердитый взгляд.

— Ладно, ладно, а как ты отнесешься к этому? — продолжала она. — Ты беспокоишься, что я могу стать похожа на них — на госпожу Карп и святого Владимира. Ну, она сказала, чтобы я не использовала свои способности, от этого будет только хуже. А если я перестану их использовать? Откажусь от принуждения, исцеления и всего такого?

Я прищурилась.

— А ты можешь?

Собственно говоря, именно этого я и добивалась все время. Ее депрессия возникла одновременно с первыми проявлениями этих сил, сразу после аварии. Я была убеждена, что одно с другим связано, в особенности в свете последующих событий и предостережения госпожи Карп.

— Да.

Ее лицо дышало спокойствием, уверенностью и серьезностью. Со светлыми, заплетенными в аккуратную французскую косу волосами и в замшевом блейзере поверх платья, она выглядела так, словно прямо сейчас могла занять в совете место своей семьи.

— Но только ты должна отказаться от всего, — предупредила я. — Никаких исцелений, каким бы милым и достойным сожаления ни выглядело животное. И никакого принуждения, чтобы затуманивать головы королевским отпрыскам.

Она серьезно кивнула.

— Это я могу. Так тебе будет спокойнее?

— Да, но я чувствовала бы себя еще спокойнее, если бы ты не только отказалась от магии, но и вернулась к обществу Натальи.

— Знаю, знаю, но этого не обещаю. По крайней мере, пока.

Я никак не могла сдвинуть ее с этой точки — пока не могла — и все же чувствовала облегчение оттого, что она готова отказаться от использования своих сил.

— Ладно, — сказала я и подхватила рюкзак. Я опаздывала на тренировку. Уже в который раз. — Поиграй с ними в популярность, если тебе так хочется, но только пока все остальное держишь в узде. — Я на мгновение заколебалась. — И знаешь, что касается Аарона и Мии, ты уже добилась, чего хотела. Чтобы продолжать общаться с этими королевскими подлизами, вовсе не требуется держать его около себя.

— Почему у меня все время такое чувство, будто он тебе разонравился?

— Он мне нравится, сносно, я бы сказала: ровно в той степени, что и тебе. Просто не думаю, что ты обязана изображать страсть по отношению к тем, к кому относишься всего лишь «сносно».

Лисса в притворном изумлении широко распахнула глаза.

— И это говорит Роза Хэзевей? Ты изменилась? Или у тебя есть кто-то, к кому ты относишься больше чем «сносно»?

— Ты не забыла — я присматриваю за тобой? — смущенно сказала я. — Кстати, я никогда раньше не замечала, какой Аарон нудный.

Она усмехнулась.

— Тебя послушать, все нудные.

— Кристиан — нет.

И как только это вырвалось у меня? Она улыбнулась.

— Он псих. В один прекрасный день просто перестал со мной разговаривать. Без всякой причины. — Она скрестила на груди руки. — А мне казалось, ты его терпеть не можешь.

— Да, я по-прежнему терпеть его не могу, но признаю — он интересный.

Вообще-то к этому времени я считала, что совершила ошибку насчет Кристиана. От него бросало в дрожь, он был мрачный тип, которому нравилось поджигать людей, все правда. С другой стороны, он был умный, забавный — на свой извращенный лад — и каким-то образом успокаивающе действовал на Лиссу.

Но я на все это наплевала. Позволила злости и ревности взять верх над собой и добилась того, что они расстались. Если бы тем вечером я не помешала ему увидеться с ней, может, она не расстроилась бы так сильно и не стала бы резать себе запястья. Может, сейчас они были бы вместе, в стороне от школьных политических махинаций. Судьба, по-видимому, придерживалась на этот счет того же мнения, потому что буквально через пять минут после того, как я рассталась с Лиссой, мне попался во внутреннем дворе Кристиан. На мгновение наши взгляды встретились. Потом мы разошлись. Я продолжала идти, но все медленнее. Сделала глубокий вдох и остановилась.

— Постой... Кристиан! — окликнула я его.

Проклятье, я и так опаздывала на тренировку.

Дмитрий убьет меня.

Кристиан повернулся ко мне — руки в карманах длинного черного пальто, общее впечатление подавленности и заброшенности.

— Чего тебе?

— Спасибо за книги.

Он не отвечал.

— Те, которые ты передал через Мейсона.

— А, а я-то думал, ты имеешь в виду какие-то другие книги.

Какая самоуверенность!

— Тебе неинтересно, зачем они мне понадобились?

— Это твое дело. Наверно, скучно в своем заточении.

— Чтобы читать, меня знаешь какая скука должна одолеть?

Он не откликнулся на мою шутку.

— Что тебе нужно, Роза? У меня полно дел.

Я знала, что это неправда, но весь мой сарказм куда-то подевался.

— Я хочу, чтобы ты... ну... снова начал встречаться с Лиссой.

— Ты это серьезно? — Он внимательно, с подозрением вглядывался в мое лицо. — После того, что ты мне тогда сказала?

— Ну... Мейсон передал тебе?..

Губы Кристиана изогнулись в усмешке.

— Он передал мне... кое-что.

— И?

— И я не хочу слышать это от Мейсона. — Его усмешка стала шире, и я вперила в него сердитый взгляд. — Ты послала его извиняться за себя. Прояви мужество и сделай это сама.

— Ты ничтожество.

— Ага. А ты обманщица. Я хочу посмотреть, как ты проглотишь свою гордость.

— Я уже две недели жую свою гордость, — проворчала я.

Он пожал плечами, повернулся и двинулся дальше.

— Подожди! — Я положила руку ему на плечо. Он остановился и снова повернулся ко мне. — Хорошо, хорошо. Я наврала насчет ее отношения к тебе. Она никогда ничего такого не говорила, понял? Ты ей нравишься. Я сделала это, потому что мне ты не нравишься.

— И однако ты хочешь, чтобы я встречался с ней.

Когда следующие слова сорвались с моих губ, я просто ушам своим не поверила.

— Думаю, может... может, ты... подходишь ей.

Несколько долгих, трудных мгновений мы пристально смотрели друг на друга. Его усмешка немного увяла. Все-таки я удивила его.

— Извини, не расслышал. Повтори.

Я чуть не треснула его.

— Может, хватит? Я хочу, чтобы ты снова встречался с ней.

— Нет.

— Послушай, я же объяснила, что соврала...

— Дело не в этом. Дело в ней. Думаешь, я могу теперь заговорить с ней? Она снова принцесса Лисса. — Его слова истекали ядом. — Я не могу даже подойти к ней — когда вокруг толкутся все эти королевские особы.

— Ты тоже королевская особа, — сказала я больше для себя, чем для него, поскольку постоянно забывала, что Озера тоже принадлежат к двенадцати избранным семействам.

— Какое это имеет значение для семьи, из которой вышли стригои?

— Но ты же не... Постой. Вот почему она связалась с тобой, — внезапно поняла я.

— Потому что я собираюсь стать стригоем? — ехидно спросил он.

— Нет... Потому что ты тоже потерял родителей. И оба вы видели, как они умирают.

— Это она видела, как ее родители умирают. А я видел, как моих убивают.

Я вздрогнула.

— Знаю. Извини. Это, должно быть... Ну, я даже представить себе не могу, на что это похоже.

Взгляд его льдисто-голубых глаз устремился в пустоту.

— Это было похоже на то, будто целая Армия смерти вторглась в наш дом.

— Ты имеешь в виду... своих родителей?

Он покачал головой.

— Стражей, которые пришли убить их. В смысле, мои родители стали жуткими, да, но в целом по-прежнему выглядели как мои родители, разве что чуть бледнее. Глаза отсвечивали красным. Но ходили они и разговаривали, как прежде. Я не понимал, что с ними не так, а вот моя тетя понимала. Я был на ее попечении, когда они пришли и за мной.

— Родители собирались и тебя трансформировать? — Я уж и забыла, из-за чего застряла тут, так меня захватила его история. — Ты же был совсем маленький.

— Думаю, они хотели меня трансформировать, когда я стану чуть постарше. Однако тетя Таша не отдала меня. Они пытались уговорить ее, а когда она перестала их слушать, попробовали захватить силой. Она боролась с ними и действительно серьезно пострадала, когда ворвались стражи. — Он перевел взгляд на меня и невесело улыбнулся. Армия смерти, как я уже говорил. Ты и сейчас не в своем уме, Роза, но если в итоге станешь такой же, как все они, то сможешь причинить очень серьезный вред. Даже я не стал бы связываться с тобой.

Я почувствовала себя мерзко. Ему так не повезло в жизни, а я лишила его одной из немногих радостей, которые он имел.

— Кристиан, мне очень жаль, что я разрушила ваши с Лиссой отношения. Это было глупо. Она хотела встречаться с тобой. Думаю, и теперь еще хочет. Если бы ты мог просто...

— Не могу, я же сказал.

— Я беспокоюсь о ней. Она снова влезла во все эти королевские дела, чтобы отомстить Мие... и сделала это ради меня.

— И ты что же, не испытываешь благодарности?

Сарказм Кристиана вернулся.

— Я обеспокоена. Играть во все эти коварные политические игры — плохо для нее. Я ей говорю, но она меня не слушает. Мне... Мне не помешала бы помощь.

— Ей не помешала бы помощь. Нечего смотреть на меня так удивленно — я уже давно понял, что с ней происходит что-то странное. Не говоря уж об этой истории с запястьями.

Я так и подскочила.

— Это она рассказала тебе?

Почему бы и нет? Она ему обо всем рассказывала.

— В этом нет нужды, — ответил Кристиан. — У меня есть глаза. — Наверно, у меня сделался жалкий вид, потому что он вздохнул и провел рукой по волосам. — Послушай, если я застану Лиссу одну... то попытаюсь заговорить с ней. Но, честно говоря... если ты действительно хочешь помочь ей... ты же знаешь, я пария, какой от меня толк? Поговори лучше с кем-нибудь еще. С Кировой. С этим твоим наставником-стражем. С кем-то, кто что-нибудь да значит. С кем-то, кому ты доверяешь.

— Лиссе это не понравится. Да и мне тоже.

— Ну, всем нам приходится делать то, что не нравится. Такова жизнь.

Мое ехидство тут же пробудилось к жизни.

— У тебя такое хобби — поучать в свободное от занятий время?

Призрачная улыбка скользнула по его лицу.

— Знаешь, не будь ты такой психованной, с тобой было бы забавно поболтать.

— Удивительно, но я думаю то же самое о тебе.

Его улыбка стала шире, и, не сказав больше ни слова, он ушел.

Поиск по сайту: