Фоймогуба - несостоявшаяся столица

Ольга Малышева, ТВР-Панорама, 16.08. 2014.

Экономическим и административным центром края в XVIII веке, столицей Олонецкой губернии, а потом и Республики Карелия могла бы стать Фоймогуба.

Родина российской металлургии
Известно, что историческую славу Фоймогуба снискала себе еще в 1666 году, когда новгородец Семен Гаврилов построил в деревне Спировка, входящей в Фоймогубу, медеплавильный завод. Через семь лет предприятие перешло немцу Марселису, который к нему добавил железоделательные и меднолитейные заводы на местной руде в деревнях Кедрозеро, Лижма и Усть-Река. Можно сказать, вся российская металлургия зарождалась на этом маленьком пятачке. К 1675 году их унаследовал датский подданный купец Андрей Бутенант.

– На рубеже веков именно эти заводы именовали олонецкими. Действовали они весьма успешно, в начале века выпуская более 22 процентов всего железа государства, - рассказывает научный сотрудник Национального музея Михаил Данков.

– В 1702 году Бутенант выполнил большой государственный военный заказ на поставку армии царя Петра 100 орудий, 85 тысяч ядер и нескольких тысяч железных лопат для строительства Петербурга и осадных работ у шведских крепостей. Стоимость заказа составляла огромную по тем временам сумму в 20 тысяч рублей (для сравнения: весь государственный бюджет России составлял тогда 7 миллионов рублей).

Однако Бутенант не только не получил своих денег, но и лишился собственности. Летом 1703 года на олонецкие заводы прибыл губернатор санкт-петербургский и ижорский Александр Данилович Меншиков и объявил промышленнику государев указ, по которому его заводы отписывались в казну, а специалисты и оборудование переводились на устье Лососинки, где осенью 1703 года ударными темпами стал строиться будущий Петровский завод.

Бутенант, несмотря на все его мольбы к царю и вельможам, никакой компенсации не получил и через несколько лет умер в бедности. Заводы в Фоймогубе, Кедрозере, Лижме и Усть-Реке зачахли, производство там прекратилось.

Между тем, как полагает историк, все могло сложиться иначе. Именно Фоймогуба, центр заводов Бутенанта, большой поселок, где жил он сам, немецкие и голландские инженеры, мастера и рудознатцы, где были домны, литейные дворы, кузницы, лавки, склады, пристани и даже лютеранская церковь, мог вырасти в сегодняшний промышленный и административный центр края.

Сватья всем
Старинное заонежское поселение, первое письменное упоминание о котором содержится в Переписной окладной книге Обонежской пятины за 1496 год, ныне маленькая деревня, в которой несколько десятков жителей. Здесь нет почты, амбулатории, сюда не заглядывает рейсовый автобус...
– Жалеете, что ваша деревня не стала столицей? – спрашиваю местного краеведа Алевтину Константиновну Акинфину.

– Нет. Да и о чем жалеть?! Наша деревня и так имеет славную историю, а люди больше вспоминают недавние времена, когда еще совхоз «Прогресс», как говорится, не «прогряз», здесь была работа, и более тысячи человек жили в Фоймогубе и окрестных деревнях и растили детей и заботились о своей земле.
Алевтина Константиновна о Фоймогубе знает практически все, хотя сама она не местная, родилась в лесном поселке Узкие Салми, которого давно уже нет на карте Медвежьегорского района.
– Приехала сюда 40 лет назад, никого знакомых не было, а теперь полдеревни – мои сваты, – смеется она. – Муж рассказывал, что он с сестрами чаевничал, когда одна из них, посмотрев в окно, сказала: «Вон девчонка приехала киномехаником». День был дождливый, а я в черных босоножках-плетенках, в белых носочках прыгала по дороге, выбирая места повыше да почище: искала квартиру, где можно встать на постой. А Коля только косу мою заметил и влюбился с первого взгляда.

Вышла за него замуж. Вместе вырастили троих сыновей. Они уже взрослые, разъехались по всей Карелии: Лоухи, Кедрозеро, Ругозеро. А она здесь. Всю жизнь проработала в Доме культуры, последние двадцать лет директором и библиотекарем в одном лице.

Человек любопытный и любознательный, она заинтересовалась историей Фоймогубы, стала собирать материалы, записывать воспоминания, организовала музей деревни, экспонаты для которого собирали всем миром. На каждой вещи – табличка с именем дарителя.

– Наверное, самое ценное у нас в музее – железная лопата с деревянной ручкой. На ней видно клеймо: сделана в Швеции, в 1770 году. Явно попала сюда еще во времена Марселиса и Бутенанта.

А музей меж тем каждый год пополняется новыми экспонатами: – На чердаке нашел долбленое корыто. Принести? У меня сохранилось покрывало, которое вязала бабушка… Все надо, все история деревни.

ТроеБорье
– Художник Борис Акбулатов со своей женой, писателем Галиной Скворцовой, купили в Фоймогубе дом под дачу и стали приглашать к себе друзей- художников на пленэр, – рассказывает Алевтина Константиновна. – Я шла с коромыслом за водой, а Борис Поморцев работал над пейзажем.

Остановилась и залюбовалась: «Какая красота, а мы живем тут и не замечаем. Все в хозяйственных делах, бегом да бегом… Не подарите нам в библиотеку картину?»– спросила его.

Видимо, вечером три Бориса – Поморцев, Кукшиев и Акбулатов – и Галина Георгиевна обсудили нашу проблему. А время тогда было тяжелое: нулевые годы, все закрывалось и Дом культуры с библиотекой висели на волоске. Тогда они предложили открыть деревенскую картинную галерею, грант выиграли – мы отремонтировали помещения, а они свои работы подарили. Потом художник Александр Афонин со студентами Российской академии живописи, ваяния и зодчества Павлом Бурнашовым и Андреем Дуреевым приезжали сюда рисовать. По окончании экспедиции устроили выставку своих работ. Деревенские в восторге: «В каком крае живем»!
Постепенно наша «малая Третьяковка» стала пополняться новыми работами карельских и российских художников, есть у нас и картина русского итальянца Павла Чахотина.

Дмитрий Москин провел у нас мастер-класс, учил детей вырезать деревянные игрушки. Актриса театра «Творческая мастерская» Лидия Побединская поставила за неделю с нашими детьми спектакль «Муха-Цокотуха», участники «Школы мастерства» из Марциальных Вод делились своими секретами.
И другие охотно участвуют в жизни деревни. Организатор спорта в Петрозаводске Владимир Федорович Захаров с 2003 года проводит в Фоймогубе День физкультурника, и Дмитрий Евгеньевич Кузнецов из Санкт-Петербурга ему помогал организовывать соревнования.

Теперь летом и дня не проходит, чтобы кто-нибудь не приехал в картинную галерею.

Вот такое «троеБорье» устроили здесь три Бориса: и картинная галерея появилась, и интересные события происходят, а главное, на свою землю люди посмотрели иначе.

Кстати, Фоймогуба очень чистая деревня. На траве не увидишь ни бумажки, ни пустой бутылки. За чистотой здесь следят всем миром.

Женщина - праздник
Гостеприимство – отличительная черта заонежан. Куда бы ни заглянули, везде чай предложат. А Клавдия Федоровна Ряскина не только у себя за стол посадит, но и в гости со своими пирогами и калитками придет. Она известная стряпуха. 40 лет заведовала сельским клубом и на все праздничные чаепития несла свою выпечку.

– Культура всегда была с протянутой рукой, –- сетует она. – А людям надо создавать хорошее настроение.

Правило про хорошее настроение она вывела из собственной жизни. Ей и четырех лет не было, когда в Фоймогубу, в самом центре Заонежского полуострова, вступили финские войска. На горе в клубе устроили штаб, под горой – тюрьму. Помнит, как забилась под кровать, когда в избу зашли солдаты. Они стали бить дедушку, а она онемела от ужаса.
Сейчас Клавдия Федоровна как малолетняя узница концлагеря получила однокомнатную квартиру в Медвежьегорске, там и живет зиму, а в апреле, как только солнце начинает пригревать, с кошкой и продуктами перебирается в родную Фоймогубу. Придет время –посадит огород, потом окучит картошку – скучать некогда. Все умеет, за любую работу берется. Мама ее, Екатерина Петровна, Спящая, была знаменитая свинарка, участница Выставки достижений народного хозяйства СССР, орденоносец.
– Ее частенько вызывали на совещания, – рассказывает Клавдия Федоровна. – Я еще в школе училась. Мама уедет, а я за ее свинками ухаживаю, кормлю их. А однажды свиноматка начала пороситься, пришлось принимать поросят, хорошо, что видела, как это надо делать. Отец у меня тоже был мастеровой. До «финской» войны в Шуньге на партийной работе был, потом его призвали в армию. Попал в окружение, хоть и вышел, но свои арестовали и сослали в Норильск.. В 1946 году отца отпустили, но он еще год там работал, деньги на обратную дорогу зарабатывал.
В общем, туда – за казенный счет, а оттуда – как сам сможешь… Он смог вернуться к жене и троим ребятишкам. Работал председателем колхоза, бригадиром, строителем.

– Наши люди заслужили и хорошее отношение, и уважение, и праздники, – убеждена Клавдия Федоровна Ряскина, вот и старается как может сделать жизнь земляков хоть чуточку светлее и радостнее.

Воздух родины – он особенный
Постоянных жителей в Фоймогубе немного, чуть больше пятидесяти. Трое работают в совхозе «Толвуйский», трое – в рыбном хозяйстве, есть соцработник, продавец, библиотекарь-директор клуба, на лето Медвежьегорский молокозавод нанимает трактористов на заготовку сена, вот, пожалуй, и все. Медика нет, скорая - в ближайших 25 километрах, в Великой Губе, почта приезжает по субботам. Но жизнь в несостоявшейся столице не остановилась.

Сергей и Ольга Богдановы оставили квартиру в Костомукше детям и вернулись на свою малую родину в Фоймогубу. Купили небольшой домик, один из двух построенных в советские годы из мезонина дома купца Изотова. И теперь их хозяйство обрастает новостройками. На берегу сияет новенькими бревнами банька, красивая и удобная. Во дворе хозяин ставит сруб еще одного небольшого домика – для детей и внуков, которые приезжают в гости. Он обустроил и деревенский родник, чтобы машины не подъезжали слишком близко, поставил симпатичную изгородь, смастерил скамеечку, столик. Но самое удивительное, что Сергей Анатольевич вовсе не строитель, а водитель, в Костомукшсом ГОКе работал до пенсии. А дома строит, причем без помощников, один.
– Как же вы бревна на высоту один поднимаете?– интересуюсь у мастера, а он отмахивается: – Наши предки и не такие здания строили.
Не знаю, какой технологией он пользуется, но бревна ложатся красиво, один к одному. Определенно, умение его — генетическое, не зря же заонежане на весь мир прославились своим деревянным зодчеством. И таланты в землю не зарыты!

Как-то в клубе устроили выставку рукоделия. Почти все местные женщины принесли свои изделия: вязаные коврики, носочки, салфетки, а Ольга Яковлевна, жена Сергея Анатольевича, принесла вышитые картины. Мастерски сделанные. И опять же, Заонежье издавна славилось искусными вышивальщицами, вот и бабушка Ольги Яковлевны, Пелагея Григорьевна Брель, участвовала в выставках, получала медали. Успехи земляков здесь помнят, да и вообще, хорошее не забывается. Дед Ольги Яковлевны,Василий Брель, приехал в Заонежье из Белоруссии, увидел, как косят здесь траву косами-горбушами, удивился: неудобно же, спина согнута, устает быстро. И показал, как делать косу-стойку, научил ею косить. По сию пору фоймогубцы ему благодарны, хоть давно уже и нет его на земле.

Меж тем Ольга Яковлевна другую моду завела — на красивые палисадники. У нее и лобелия, и гипсофила цветут, у соседей – пестрые клумбы, а она еще и бабочку деревянную расписала для хорошего настроения –то на стену дома повесит, то к деревцу пристроит.

Родословное древо
Но не только Богдановы вернулись жить на свою малую родину. В Фоймогубе таких семей несколько. В доме Веры Александровны Васильевой (Малышевой) – необычное дерево – родословное, на всю стену. Род Малышевых богат. У мамы с папой, Клавдии Петровны и Александра Андреевича, было 8 детей, и всех они на ноги поставили. Николай Александрович Малышев работал председателем Высшего арбитражного суда Карелии, Иван Александрович из трактористов дорос до директора совхоза «Прогресс», Виктор Александрович был бригадиром в опытном хозяйстве в Вилге... В общем, везде Малышевы на виду!

Вера Александровна уже три года в Фоймогубе: – Здесь благодать! – утверждает она. – Летом огород, теплица, свои овощи. Есть кот, кошка, собака разве что еще курочек завести... Никакого уныния на этой земле быть не может, а что касается болячек, так родные мне лекарства на полгода вперед привозят!
Малышевы — порода крепкая и талантливая.

Тетушке Веры, Александре Андреевне Мачатовой, уже 81 год, а она с утра уже в лес сходила грибы посмотреть. В ближайших планах – рыбалка на лесном озере с внуком, он поможет перенести алюминиевую лодочку.
Неторопливо рассказывает она о своей нелегкой жизни, как сына растила, как встретила своего второго мужа — замечательного человека. И вдруг: – Сон мне странный приснился. Спировка перед глазами, по погоде, как в ноябре. Холодно, моросит, а мне в пещеру надо... Все сразу затаились, слушают. Ну талант рассказчицы у нее от мамы — сказительницы Марии Яковлевны Малышевой. В книге «Сказки Заонежья» опубликованы записанные от нее фольклористами «досюльные» песни и старинные сказки. Ну а несколько лет назад Алкетина Константиновна Акинфина записала от Марии Яковлевны 240 частушек. Маленькие правнуки Александры Андреевны могут гордиться: не у каждого прапрабабушка – сказительница!

В деревню!
Возвращаются в деревню люди старшего поколения, а молодежь уезжает.
Наталья Ивановна и Владимир Андреевич Спящие всю жизнь хозяйство держали, чтобы детей выучить. В самые беспросветные нулевые, когда ни работы, ни зарплаты не было, Владимир Андреевич шил дома рабочие рукавицы.

– Продам на 300 рублей — и деньги в Петрозаводск, детям. Каждую копейку берегли. Зато всех детей выучили. Кто техникум окончил, а Аня – педагогическую академию, преподает в Петрозаводске, в национальной школе.

– Нравится? – спрашиваю у нее.
– Очень!
– А в деревню только летом приезжаете?
– Я бы с удовольствием сюда вернулась, была бы нам с мужем работа...
Вот так и живет сегодня Фоймогуба – несостоявшаяся столица. Ни о чем не жалеет, работает, на себя рассчитывает и бережет красоту. Эх, по таким правилам жили бы столицы!

Поиск по сайту: