Поддержка Цезарем законопроекта Манилия в 66 году

Цезарь прекрасно понимал, что ему нечего ожидать от сената и что для того, чтобы расширить брешь в системе государственного устройства, следует усиливать позиции Помпея и поддерживать инициативы трибунов. В январе 66 года был объявлен законопроект Манилия (rogatio Manilia)117, который предусматривал передачу Помпею командования в войне против Митридата и таким образом продлевал его квазицарствование. Законопроект поддержала коалиция, состоявшая из вождей партии популяров, всадников, а также части сенаторов, связанных со всадниками в силу своей заинтересованности в завоеваниях. Объединил эти силы бывший квестор Юлий Цезарь. Он был рад случаю еще раз разоблачить бессилие сената; впрочем, эта его речь не сохранилась. Во всяком случае, тогда произошла встреча Цезаря с Цицероном, в то время претором118, который впервые выступил с политической речью — «О предоставлении империя Гнею Помпею» («De imperio Cn. Pompei»). Обратим внимание на эту занимательную подробность, ибо вскоре события разведут этих двух людей.

Маневры Цезаря: от курульного эдила до великого понтифика

Ради борьбы с сенатом Цезарь помогал укрепить положение Помпея. Впрочем, смог ли бы он довольствоваться хотя и блестящим, но вторым по значимости положением? Допустить подобное значило бы плохо знать Цезаря, тем более что Помпей, будучи занят на Востоке, оставил ему свободное поле деятельности в Италии. Кроме того, сенат пока еще не отказался от своих прав, и, сталкивая в своих интересах обе эти препятствовавшие ему силы, Цезарь мог надеяться проложить себе дорогу к верховной власти.

Эдил

Участие Цезаря в первом заговоре Катилины, или в заговоре Красса. Летом 66 года результаты выборов на следующий год оказались благоприятны противникам аристократии119: М. Лициний Красс Богач стал цензором, а Юлий Цезарь — курульным эдилом; двое из их сторонников стали избранными консулами (consules designati[44]). Это были безусловный сторонник Цезаря П. Корнелий Сулла и смутьян и распутник П. Корнелий Пет. Впрочем, оба они, обвиненные в подкупе избирателей, были заменены в ноябре 66 года Л. Манлием Торкватом и Л. Аврелием Коттой, тем самым родственником Цезаря, который реформировал суды.

Тотчас же, около 5 декабря, Красс вызвал к себе домой своих должников, которых решил сделать участниками своего заговора. Среди них можно было узнать Юлия Цезаря, разорившегося аристократа Г. Антония Гибриду, интригана из Нуцерии П. Ситтия, погрязшего в долгах молодого нобиля Г. Кальпурния Пизона и, главное, перебежчика из сулланской партии, бывшего претора, вычеркнутого за взяточничество из списка кандидатов в консулы 65 года, Л. Сергия Катилину. Саллюстий120 ошибочно называет это первым заговором Катилины, но скорее это был «путч» Красса. Заговорщики собирались 1 января 65 года убить консулов на Капитолии и заколоть тех из отцов-сенаторов, кто попытался бы прийти им на помощь.121 Оба отстраненных консула должны были вернуть себе фасции[45] и провозгласить Красса диктатором. Тот, в свою очередь, предложил бы кандидатуру Катилины на должность консула следующего года и назначил бы Цезаря начальником конницы[46] с тем, чтобы он захватил Египет. Пизон получил бы чрезвычайное командование в провинциях Испании, а Ситтий, поддерживавший финансовые отношения с мавританскими царями, привлек бы к новому диктатору Африку. Таков был фантастический план ослепленного ненавистью магната-миллионера.

Тайна была раскрыта, охрана консулов усилена, и 1 января 65 года ничего не произошло.[47] Сенатское дознание, которое могло бы выявить имена основных виновников, было приостановлено, поскольку один из трибунов воспользовался правом интерцессии. Сенат избавился от Пизона, направив его в Ближнюю Испанию, где тот был убит, несомненно, группой верных Помпею «коммандос».122 Ситтию тогда попасть в Африку не удалось, и от плана окончательно отказались. Цезарь, хотя и поддерживал Красса, не разделял в полной мере ни его иллюзий, ни его жажды мести, которая заставила бы его погубить своего родственника Л. Аврелия Котту. Цезарь добился отсрочки исполнения задуманного до февраля, чтобы одновременно поднять восстание в Испании и в Цизальпинской Галлии в районе озера Комо. Гибель Пизона послужила ему предлогом для того, чтобы вообще не приступать к активным действиям, и Цезарь отказался от дальнейшей поддержки Красса в борьбе против сената и Помпея. Его отступничество ободрило нобилитет и принесло успокоение в Город, сам же он стал готовиться к тому, чтобы снова взяться за планы Красса, но уже ради себя самого.

Египетская афера 65 года. Цезарь потребовал для себя внеочередного назначения, с тем чтобы обеспечить превращение Египта в римскую провинцию.[48] Птолемей XIII Авлет так и не был признан римским сенатом de iure. Поэтому Цезарь надеялся создать себе славу, равную славе побед Помпея на Востоке, и открыть демократам доступ к богатствам долины Нила. Однако предложение Цезаря, плохо скрывавшее его личные амбиции, натолкнулось на сопротивление сенаторов и преданного Помпею всаднического сословия. Против этого законопроекта ожесточенно боролись оптиматы123, а также глашатай мнения всадников Цицерон, который произнес по этому случаю речь «Об александрийском царе» («De rege Alexandrino»), в настоящее время утраченную.

Транспаданский вопрос. Не сумев включить в ценз доходы с Египта, что означало бы аннексию Египта обходным путем, Красс попытался воплотить в жизнь другой пункт программы Цезаря, а именно: предоставление полного права римского гражданства транспаданцам. Этому помешал Кв. Лутаций Катул124, исполнявший должность цензора одновременно с Крассом, и их взаимная интерцессия парализовала всю деятельность цензоров. Трибуны собирались представить текст законопроекта на обсуждение плебса, но в это время один из трибунов, Г. Папий125, подкупленный Сенатом, провел решение об изгнании из Рима всех иммигрантов, происходящих из областей за пределами Италии. Это напрямую касалось транспаданцев, которые, проживая по ту сторону Рубикона, не считались жителями Италии. Цезарь отложил представление этого законопроекта.

Цезарь в полной мере сохранял свою популярность среди народных масс, пораженных пышностью Мегалезий[49] в апреле 65 года, а затем и Римских игр, которые курульный эдил обязался организовать в сентябре этого же года. Устроив их в складчину со своим коллегой по должности М. Кальпурнием Бибулом126, плоды успеха Цезарь пожинал единолично127. Он дополнил Римские игры боями гладиаторов, в ходе которых выступило 320 пар, хотя ему пришлось подчиниться наложенным ограничениям. Цезарь одел гладиаторов в серебряные доспехи. Кроме того, немалую часть своего состояния он пожертвовал на ремонт Аппиевой дороги. Наконец, в нарушение всех запретов, он восстановил на Капитолии трофеи Мария,[50] и, несмотря на возмущенные протесты Катула, это сошло ему с рук. Благодаря такой дерзости и своему умению обставлять все с великолепием он превратился в неоспоримого кумира плебса.

Поиск по сайту: