ТЕХНОЛОГИЯ МАСТЕРА ЧУ

Запах чего-нибудь вкусненького из форточки. Елки за подернутыми кристаллической пленкой мороза окнами. Шаркающие шаги прохожих и стук трамвайных колес. Совсем как тогда, когда я был еще маленьким. И смутные воспоминания о чем-то - таком же далеком, неуловимом и безвозвратно ушедшем, как запах детства.

Поток видений из тех давних-давних дней - он нахлынет из ниоткуда и унесет в никуда, где живет совсем другое сейчас и здесь, и где обитают совсем-совсем другие люди...

Мы связаны с ними, и связь эта куда прочнее и основательнее, чем какие угодно дружеские, любовные или родственные узы в реальности нашего нынешнего бытия.

Реальности? Но кто может с уверенностью сказать, которое из многих сейчас и здесь наиболее реально? Идешь по улице и кажется: вот-вот проснусь, и все растает, и буду знать, кто я такой не во сне, и там все совсем иначе... Там даже страха нет и нет страданий, порождающих страх... А есть ли они здесь? Или же мы придумываем их одновременно с тем, как придумываем самих себя? А может быть, сейчас и здесь - всегда одно? И мы просто заглядываем в разные его уголки, и нам кажется, что это - разные времена и пространства? Может быть, мы просто переходим из одного сна в другой? Или каждый из нас - действительно только глаз, которым некое грандиозно-всеобщее НЕЧТО созерцает один из бесчисленного множества одному ЕМУ ведомых ЕГО собственных снов?

Я часто видел его раньше - он присутствовал в воспоминаниях обо всех без исключения снах о прошлом и будущем. Кем он был? Я не всегда могу вспомнить. Каждый раз он уходил из моего сна прежде, чем было сказано самое главное слово, совершен самый главный поступок, раскрыта самая сокровенная истина. Иногда первым уходил я... Но как бы то ни было, все самое-самое почему-то всегда являлось, когда я был один... Однако он, безусловно, имел к этому прямое отношение. Кажется, между нами существовало своего рода состязание - кто первым исчерпает свой сон... Но что-то неизменно вмешивалось в поток очередной реальности, и приходила смерть...

Один уходил, второй оставался и со слезами на глазах молча сидел на стуле светлого дерева у грязно-салатовой стены...

А потом все начиналось еще один раз...

Я помню, как он лежал, раскинувшись под луной, и неподвижно смотрел в усыпанное звездами небо. Из груди его торчало острие прошедшей насквозь длинной стрелы, и темная кровь тонкой струйкой сочилась из уголка плотно сжатых губ, стекала по щеке и дымящимся в морозном ночном воздухе глянцевым пятном ложилась на плотно утрамбованную множеством лошадиных копыт и человеческих ног землю, еще недавно бывшую цветущим весенним лугом в затерянной среди гор долине.

Было тихо.

Если бы я успел прикрыть его сзади, эта стрела досталась бы мне...

В тот день я отправился на восток, унося с собою переданный ему когда-то его Мастером длинный прямой меч - очень длинный и очень прямой, я больше ни у кого не видел такого оружия. Позже я утопил этот меч вместе с двумя своими - тоже прямыми, но покороче - в водах Желтого моря. Я сделал это, когда вдруг понял, что спустившаяся во плоть война есть безнадежно ультимативный тупик, и мы приходим сюда отчасти потому, что именно в этой иллюзорной реальности может отыскаться выход из него.

НУ, ВОТ И ВСЕ... на этот раз... Я научил тебя всему, что знаю, кроме... но это уже ты сам... - он перевел дыхание и с трудом сплюнул кровавую пену. - Меч забери, он теперь твой... хотя... вряд ли это... выход...

Поиск по сайту: