Крысолов

...Лодка медленно покачивалась на волнах, солнце пригревало и старый Кресс Костыль тихо посапывая вполглаза поглядывал на деревянные поплавки рыбацкой сети. За темными скалами, окаймлявшими побережье, в золотистой дымке, вздымались в поднебесье мраморные стены Свободного Города Картаны. Под арками, поддерживавшими обрамленные висячими садами террасы пролетали стаи морских птиц, солнце сверкало на золотых барельефах и защитных глифах, которыми были обвешаны могучие бастионы с десятками охранных башен, между которыми в нишах стояли изваяния Великих Творцов. К сожалению, приморские скалы заслоняли весь обзор и из маленькой лодчонки невозможно было увидеть выстроенный на горе Инсир величественный Приорат Санконтара, с его цветными витражами, остроконечными пинаклями и исполинскими контрфорсами.

Впрочем, эта красота Кресса не волновала. Он видел ее уже много раз и для него, жителя пригородной деревушки, которая терялась на фоне мраморных стен, все это величие было обыденностью. Ему нужна была рыба, он и ловил рыбу.

Здесь, у скал, к которым подступали стены Картаны было тихо. Паровые корабли не заходили сюда, отплывая сразу в открытое море, по торговым путям, ведущим в еще более прекрасные и могучие города - в Тир-Гортарн, в Зин-Колейн, в находящийся на краю ледяных пустошей Мелессаир... А тут, в небольшой бухте, образованной с одной стороны горами, а с другой уходившей в море городской стеной не было никого, и никто не распугивал рыбу.

Деревянные поплавки задергались на воде и Кресс Костыль приподнял сползшую на нос широкополую шляпу.

— Оп-па... Что-то крупное. - сказал он сам себе и подхватив дубину, которой он обычно оглушал особо наглую и сильную рыбу, принялся тянуть сеть.

Сеть шла легко и Кресс слегка удивился этому. Ведь чтобы тряхануть поплавки нужна немалая сила. Вот зараза... а может рыба сеть-то просто порвала? Теперь опять сиди дома и зашивай дыру. А старуха будет все пилить и пилить про его криворукость. Но нет. Метр за метром сеть ложилась на днище лодки, однако разрыва не было. Только вот... Кресс склонил голову и осмотрел ячейки сети. Они были облеплены чем-то густым и черным. Кресс Костыль выругался и попробовал снять вязкий черный налет, но лишь испачкал руки и одежду.

— Ну и шо эта, едрить твою кочергу? - вопросил он уперев руки в бока. - Что ни день, то расстройство...

Лодка качнулась, задрожала, и это заставило Кресса посмотреть на воду. Воды не было. К городу от дальних гротов медленно плыло бесформенное маслянисто-черное пятно, огибавшее лодку, подныривавшее под нее, и еще через несколько метров уходившее в глубину. Стуча по днищу деревянной ногой, из-за которой его и прозвали Костылем, Кресс дотянулся до весла и пошевелил им пятно. На весле осталась черная жижа, растягивавшаяся как топленый сыр.

— Эх, едрить твою кочергу. - повторил он.

Поняв, что рыбалка испорчена, он сел на весла и ударил ими по черной воде. Лодка дрогнула, двинулась вперед, но вдруг резко накренилась и завертевшись беззвучно исчезла под водой. Над движущимся по поверхности моря пятном взметнулась судорожно цеплявшаяся за воздух старческая рука, но мгновение спустя и она исчезла в неестественно спокойной черноте...

Даже несмотря на то, что его глаза были завязаны плотной повязкой, их жгло словно огнем. Этот невидимый и неосязаемый огонь исходил из вышитых золотом по черному символов, касавшихся век. От многочасового нахождения в сгорбленной позе, да еще и сидя на холодном каменном полу, ныли кости и болели мышцы. Другой позы он принять не мог. Потолок камеры был настолько низким, что ему приходилось сгибаться почти до самого пола. Руки скованные серебряными цепями были прикованы к торчащим из потолка полукруглым железным скобам. Он уже с трудом выносил сдавливавшую кисти рук боль, причиняемую серебром. В уши вонзался монотонный распев хора и звуки огромных органов. Сама по себе музыка была красивой, но от произносимых на незнакомом языке слов ныла голова. Он почти не мог двигаться, не мог заснуть, оставалось только ждать. В конце концов, он сам пришел сюда.

Вдали с гулким железным лязгом громыхнула дверь и он услышал шаги. Они отдавались гулким эхом в пустых коридорах и уходивших в полумрак циклопических залах с цветными витражами. Он смог определить, что шла небольшая группа, человек в пять или шесть. Был слышен сухой хруст кованной стали, шелест тканевых полос с вышитыми на них литаниями и звон цепей, к которым были привязаны круглые серебряные пластины с изображением божественных духов Пантеона Иоса, Хранителей Человечества. За стеной заскрипели колеса и шестерни, потолок, почти придавливавший его к полу, пополз вверх, позволяя распрямиться и встать на лапы. От побежавшей по сосудам крови неприятно закололо по всему телу.

— Вот он. - кратко сообщили где-то справа.

— Что ж, взглянем. - по стуку кованых сапог и движению воздуха он понял, что кто-то подошел совсем близко к нему, воздух у самой груди стал жарче и пришлось немного отодвинуться в сторону.

— Действительно, заражен. - сказал холодный, сухой голос. - Но реакция на символику слабая. Снимите с него повязку.

Черная пелена спала с глаз и Найяр впервые с тех пор как его привели в Приорат Синконтара смог оглядеться. Смотреть было по большому счету не на что. Железный потолок, каменный пол, ровные гранитные стены, и приоткрытая толстая дверь, перед которой стоял человек в серых латах и в белом капюшоне, который обвисал почти до пояса и полностью скрывал лицо. Прямо на него смотрели острые, пронзающие серые глаза, принадлежавшие худощавому седому мужчине с загорелым лицом, черными черточками усов и узкой бородкой. Он тоже был облачен в доспех с узорчатыми наплечниками в виде чуть приподнятых и сложенных за спиной орлиных крыльев, на уровне головы сверкал закрепленный сзади на панцире золотистый круг со множеством стрел, изображавших лучи восходящего солнца.

— Позвольте представиться. Архиепископ Гиллеан де Марот. - едва заметно поклонился он. - Верховный Инквизитор Города-государства Картана. А вы, как я понимаю тот самый вальфир...

— Найяр.

— Любопытно. - откашлялся да Марот. - Любопытно, что я вообще разговариваю с тем, кого коснулась Скверна. С гибридом, который питается детской кровью. С созданием, в чьем организме обитает то, с чем мы призваны бороться не щадя своих жизней. По-хорошему, ты уже должен быть предан Очищению на центральной площади города. Скажи мне, Найяр, почему этого не произошло?

— Вероятно, тебе интересно, что я могу рассказать. Или ты хочешь, чтобы я что-то узнал.

— Возможно. - кивнул де Марот. - Насчет первого ты, конечно, не прав. Если бы я хотел от тебя что-то услышать, то ты бы и без собственной воли все сказал. А вот насчет второго... Очень может быть.

— Могу я попросить снять цепи... Серебро, оно...

— Знаю. Потерпишь. - Верховный инквизитор медленно, явно в задумчивости, отошел к двери и оттуда дал знак храмовнику в белом капюшоне. - Отстегни цепи. С рук их не снимать.

— Я пришел сюда по своей воле... - начал было Найяр, но инквизитор сделал пальцами какой-то знак и горло вальфира свело судорогой.

— Я отвечаю за все, что происходит в пределах Приората и Картаны. - жестко сказал де Марот. - И не хочу, чтобы ты сам того не осознавая, стал причиной неприятных событий.

Храмовник отстегнул от потолка железные скобы, и продев между ними цепь защелкнул их на шее Найяра. Руки вальфира были свободны, но движение их оказалось сильно ограничено. К тому же серебро обожгло шею и грудь. Стоит ли говорить, что после того как храмовники оглушили его какой-то молитвой, все что было на Найяре исчезло в недрах Приората. Ему оставили лишь темную тканевую повязку на бедрах. Впрочем, он предполагал, что все произойдет именно так, а потому черный костюм из нитей Ткача Пустоты и оружие, выкованное в древнем оплоте вальфиров из расплавленного вместе со сталью черного кристалла, он оставил в прибрежном гроте.

— Следуй за мной. - приказал инквизитор. - И не спеши особо. Стражники могут воспринять это неправильно.

Найяр повиновался. В принципе пока не происходило ничего такого, чего бы он не ожидал. Вот сейчас архиепископ свернет налево и поднимется в залы Приората, чтобы утолить свое любопытство... Однако Великий Инквизитор свернул совсем в другую сторону и по узкой винтовой лестнице направился вниз, в затопленные сумраком коридоры с редкими факелами на стенах. Там стоял жаркий сумрак, воздух был сухим и зловонным. Пахло кровью, мочой и паленым мясом. Найяр замялся, однако его грубо толкнули в спину и он нехотя поплелся за де Маротом, шагавшим вдоль многочисленных железных дверей скрестив руки за спиной.

— Прежде чем мы начнем разговор, позволь мне кое-что тебе показать. - не поворачивая головы говорил инквизитор. - Думаю, будет познавательно. Так, для общего развития. Не бойся. Ты в данный момент мой гость. Не пленник. Хотя от одного до другого всего-то ничего.

Он остановился, пропуская мимо процессию. Два одетых в черные рясы человека с такими же черными колпаками на головах тащили по полу парня лет тридцати в черных шароварах и белой рубахе. За ним тянулся темно-красный след. Вместо обеих рук из рукавов рубахи торчали заканчивающиеся чуть выше локтя окровавленные культи.

— Светская власть. - равнодушно пояснил инквизитор. - Она решает проблемы по-свойски. Удивительно, как в мире полном опасностей, люди не отучились воровать. Приходится помогать им осознать всю неправоту и ошибочность выбранного пути. Или мы не правы, как считаешь?

— У всего есть своя цена. - хмуро ответил Найяр.

— И у той крови, что ты забрал у детей тоже?

Вальфир промолчал.

— Молчишь... - инквизитор двинулся дальше, глядя себе под ноги. - Быть может потому что не знаешь, что ответить, а быть может потому что осознаешь цену. Впрочем, не спорю. Стоит отдать тебе должное за то, что отпущенное тебе время ты тратишь на уничтожение себе подобных. Сюда, прошу.

Великий инквизитор вошел в небольшую комнату без окон, освещенную тусклым пламенем нескольких факелов.

— Ты не проклят. - тихим ледяным голосом продолжил де Марот. - Ты болен. И твою болезнь мы в силах излечить. Ихор можно изгнать из гибридного тела и даже остаться после этого в живых. Многие не верят в это, однако здесь, в Картане, живет много очеловеченных гибридов, которые излечились, а не прошли Очищение.

Найяр промолчал, давая инквизитору возможность продолжать свою мысль. Однако тот лишь указал вальфиру на грубо сбитый деревянный стул, привинченный к полу и повернутый к глухой каменной стене с резной мраморной плитой, занимавшей ее значительную часть.

— Садись.

Найяр не выказал ни малейшего желания выполнять указание инквизитора. Но сзади громыхнула короткая литания, его будто хлестнуло плетью, лапы стали словно ватными и он не желая того сполз га стул.

—Ты слишком упрямый. - заметил Великий Инквизитор. - Впрочем трудно тебя за это винить. Благодаря упрямству ты до сих пор все еще тот, кто ты есть. Успокойся. Сегодня не твоя очередь.

Де Марот отошел к темной нише в боковой стене и надавил ногой на выступавшую из пола плиту, которую Найяр вряд ли бы заметил, даже зная что ога находится именно в этой комнате. Загремели скрытые в стене механизмы и мраморная плита поползла в сторону. В ноздри ударил рванувшийся наружу из жарких катакомб резкий запах, по ушам резанули стоны и приглушенные камнем вопли. Напротив вальфира оказалась небольшая комната с низкими потолками и железным столом, выполненным в виде алтаря, украшенного священными символами.

— Многие считают нас жестокими. - сказал усевшийся за длинный дубовый стол де Марот. - Но как иначе мы можем спасать людей от врага, который не имеет представления о человеческих чувствах и в том числе о жалости? Который не дает жертвам никакогл выбора, которого бессмысленно молить о милосердии. Здесь мы можем лишь смиренно принять наш удел и признать, что все средства позволяющие победить есть благо. Не тебе ли знать это лучше нас всех? Ведь и ты, уничтожая Искаженных ценой детской крови, считаешь себя меньшим злом.

— Откуда тебе все это известно?

— Ну, хотя бы из рассказов жителей поселка Вальен, рядом с которым ты убил дикого гибрида напавшего на крестьян. У меня есть все основания полагать, что на самом деле ты пришел туда не за ним.

Тем временем в другой части комнаты распахнулась дверь и трое храмовников втащили в каземат что-то извивающееся и хрипящее. Оно было обмотано ворохом старого тряпья и кусками одежды. Следом показались еще двое храмовников, занявших места у возвышения. Черные мешки слетели на пол и Найяр увидел гибрида с туловищем человека, ногами коня и головой козла. На руках у него было по семь пальцев, а вместо копыт были ороговевшие ступни. От гибрида пахло страхом, запах которого Найяр различал очень хорошо. Зазвучали молитвы, тяжесть от которых ощутил даже вальфир, хотя их направляли отнюдь нк на него. Гибрид заблеял, замахал руками, но его уже подняли, уложили спиной на алтарь и защелкнули на запястьях и щиколотках массивные зажимы.

— В милости своей, мы даровали этому созданию прощение и исцеление. - заговорил де Марот, видимо обращаясь в пустоту, так как он даже не повернул голову в сторону Найяра. - Но ихор сам не покинет это бренное тело, несмотря на наше прощение.

Вспышка боли, жжение. Серебряные цепи натянулись и впились в плоть так сильно, что Найяр не мог пошевелиться.

Странными, неживыми голосами храмовники затянули молитвы на непонятном наречии. Алтарь завибрировал, чуть поднялся на выдвигающихся железных ножках и под ним вспыхнул огонь. Языки пламени взметнулись вверх, пробиваясь сквозь круглые отверстия в плите на которой лежал пленник, облизав спину, зад и ляжки гибрида. Козлочеловек заорал диким голосом, пахнуло паленым.

Найяру стало дурно. Не от того что происходило за стеной. Он видел зрелища и похуже. Страшные голоса инквизиторов впились огненными когтями в каждую клетку его тела, он заметил, как под серым мехом проступили черные нити сосудов.

Как гранитные глыбы били в виски слова молитв, гудел огонь, извиваясь на алтаре бешено визжал козлочеловек, выкатив на лоб налитые кровью глаза. Кожа на его боках и спине пузырилась и чернела. Но происходило и еще кое-что. Будто спасаясь от жара, к его груди и морде поползли змеящиеся капли черной слизи. Они собирались в крупные бляшки, проступавшие под кожей и все ближе подбирались к шее. В глазах у Найяра поплыло, на губах появился соленый привкус крови. Гибрид орал. Шерсть на его ногах вспыхнула. И тут вопль прервался, в горле истязаемого заклокотало, забурлило и вверх ударил фонтан черной жижи. Стоявшие у алтаря храмовники отступили, подняли руки, между которыми то вспыхивали, то гасли в воздухе огненные символы, песнопения грянули с новой силой. Найяр рванулся вперед, цепь, разорвала кожу на груди, из пасти заструилась кровь. Зависшее в воздухе жидкое облако ихора, покинувшего свое убежище в теле козлочеловека пульсировало и сжималось, таяло, растворялось, становясь темно-серым пеплом.

— Хватит. - хлопнул закованными в железо ладонями де Марот.

Гул огня утих. Эхом носились по комнате жуткие завывания обгоревшего гибрида. Зажимы на алтаре раскрылись, освобождая руки и ноги существа. Инквизиторы подхватили обмякшее тело и поволокли в темные коридоры нижних этажей Приората. Найяр откинулся на спинку стула, ловя ртом воздух.

— Мы вынуждены так поступать. - сказал архиепископ, провожая взглядом храмовников тащивших по полу ревущего козлочеловка. - Но кто может обвинить нас в том, что лекарство опаснее и хуже болезни? Зато теперь его тело сможет откликаться на наши молитвы, излечится, и мы дадим ему новый дом.

— Да идите вы в жопу с таким лечением. - фыркнул Найяр.

— Я знал, что ты скорее согласишься на Очищение чем на подобный ритуал. Впрочем, я выяснил что хотел. Экзорциалии на тебя конечно действуют, но слабее чем на лишенных своего рассудка гибридов. Это очень важно. Ты сейчас вполне подчинен своей воле. Теперь мы можем говорить.

Храмовник в белом капюшоне, скрывавшем лицо, расстегнул ошейник и снял с рук Найяра цепи. Вальфир с облегченным вздохом растер запястья и утер струившуюся из угла рта кровь.

— Что это были за молитвы? - спросил он.

— Это лингвистенции. Сочетания звуков и символов, передающих и направляющих энергии Реальности. Их на протяжении множества поколений создавали величайшие техноматурги Лин-Танара, Расколотого Города. - спокойно объяснил архиепископ.

— Не слышал о нем. - с трудом выдохнул Найяр. - Видать, далеко находится.

Гиллеан де Марот рассмеялся:

— Да, далековато. В другом пространстве. Это великий город, зависший над зевом Ворот Пустоты, одновременно являющихся лоном, где рождаются миры. Впрочем, ты ведь никогда не слышал о Великой Спирали. Некогда тот мир, подобно вашему, стал целью для сил Внешней Тьмы. Но смог не только очиститься от Скверны, но и остановить свое падение в воронку Спирали. Ценой тому стало физическое разрушение самой земной тверди, но сейчас, его осколки, превращенные в неприступные бастионы, парят над Вратами Пустоты, а воины образованного в Лин-Танаре Конклава Иоса везде где только смогут противостоят силам Внешней Тьмы, дабы более ни один мир не постигла судьба их родной земли. Именно там создана и Сакремархия - священная инквизиция, служители которой должны бороться с ихором и Искаженными.

— Херня твоя сказка. - вальфир потихоньку приходил в себя. - Не верю.

— Твое право мне не верить. - спокойно сказал инквизитор. - Да и неудивительно это. Однако врать мне нет смысла, а лингвистенции, как ты убедился, прекрасно работают. Кстати теперь, когда я знаю, что ихора у тебя в крови не настолько много, чтобы ты мог войти в состояние одержимости, я предлагаю покинуть эти подземелья и подняться наверх. В более приемлемые апартаменты.

Найяр стоял на балконе Приората и пораженно смотрел по сторонам. Он никогда не думал, что Свободные Города могут быть такими огромными. Воображение рисовало ему мощные зубчатые стены с башнями и многоярусными бастионами, площадки с требушетами, барбикены и обитые железом ворота, однако реальность оказалась еще более невероятной. Он ожидал увидеть узкие улочки, деревянные дома бедняков на окраине и замок окруженный рвом в центре, но сейчас его взгляд терялся в хаосе высоких каменных домов и лабиринте улиц. С высоты Приората, Картана, раскинувшаяся до самого горизонта, была видна как на ладони и поражала великолепием особняков, гранитных зданий, крыши которых украшали скульптуры богов и фантастические химеры, цветастыми рыночными площадями и скверами в которых журчали ручьи и фонтаны. Город целиком покрывал склоны скалы, на вершине которой стоял Приорат и занимал всю равнину перед ней. Мраморные стены украшенные барельефами и защищенные вырубленными в камне символами и литаниями, терялись в туманной дымке. Почти до самых серых туч, наползавших от моря, поднимались башни и зубцы бастионов. А ведь Картана считалась далеко не самым большим и могущественным городом-государством. Сложно было даже вообразить какими были Тир-Гортарн и Зин-Колейн.

— Впечатлен? - на балкон вышел Гиллеан де Марот.

Для человека, облаченного в полный доспех он двигался на удивление бесшумно.

— Да. - признался Найяр. - Ожидал куда более убогое зрелище.

Ветер неприятно холодил обнаженное тело. Он до сих пор оставался в одной повязке, так как одежд не расписанных символами и сакральными текстами в Приорате не было, а их Найяр наотрез отказался одевать. Впрочем, инквизитора это не беспокоило. Он, видимо, видывал за свою жизнь и более диковинные вещи.

Де Маро усмехнулся:

— Это тебе не Пограничье. Здесь самая что ни на есть цивилизация.

По опоясывавшей Приорат широкой дороге, гудя и попыхивая паром, проехал самодвижущийся экипаж с позолоченными узорами на крыше и дверях.

— Картана - развивающийся город. - добавил де Маро. - Сейчас мы помогаем Пограничью, а вскоре наше влияние распространиться до Серолесья и Парящих Руин. Когда это произойдет, мы сможем обезопасить людей Картаны от влияния Внешней Тьмы.

— И от таких как я. - закончил Найяр.

В его ушах до сих пор звучали страшные вопли поджариваемого козлочеловека.

— Ты, особый пунктик представления. - серьезно сказал архиепископ. - Суть проблемы в том, что наши каноны не содержат ответа на вопрос о таких как ты. Я не знаю, что с тобой делать.

— Как же так? А я-то думал, что ответ очевиден и метод давно отработан.

Инквизитор не заметил сарказма, а может просто решил не обращать на это внимания.

— Искаженные есть опасная форма гибридов. Они агрессивны и потому наша доктрина предписывает их очищение. Ты же разумен. Твое сознание неподконтрольно ихору. До поры до времени. А мы обязаны защищать от влияния Скверны любое разумное создание. И тебя, и лешего, и листовика, и болотяницу. Не только людей но и нелюдей этого мира. Тех, кто обитает здесь изначально.

— А еще холить их, лелеять и вести с ними философские беседы на фоне живописных пейзажей.

— Ты - прореха в наших догматах. - де Марот вновь проигнорировал сарказм. - Ты осквернен, но не стал тем, кто потерял свое "я". Да, я знаю, на чем зиждется твоя нормальная жизнь и по-хорошему, ты заслуживаешь смерти. Но не от рук Сакремархии, а от рук светской власти. С точки зрения канонов ты жертва - а не палач.

— В чем проблема подержать меня в цепях месяцев пять, каждый день таская на дыбу? В результате вы получите своего Искаженного.

— И тем самым поспособствуем Скверне. Поможем ей сломить тебя. Какие же мы после этого борцы с ней?

Вальфир прищурился от пробившегося сквозь тучи солнца и хмыкнул:

—Где-то тут есть целая гребаная куча лицемерия. Вот только я не пойму где, хотя запашок отчетливый.

— Нет никакого лицемерия. Под нашей защитой находится любое существо, не действующее по воле ихора и Высшего Разума Внешней Тьмы. В данный момент, ты именно такое существо. Скверна коснулась тебя но не подчинила. И мне сей факт очень любопытен. Не может ли быть так, что если ихор - болезнь, то что-то в твоем организме стало природным лекарством? Подумай над этим. И ты поймешь, насколько ты нам нужен и интересен.

— Для опытов?

— Нет. Отнюдь. Хотя признаюсь, искушение есть. Как думаешь, много еще таких как ты? Необратившихся.

— Не знаю. Но думаю единицы из многих и многих тысяч.

— Но представь! - воскликнул де Маро. - Значит у всех вас есть нечто такое, над чем ихор не имеет власти, даже при том, что его вырабатывает ваше сердце. Впрочем, давай не будем пока об этом. Я думаю, что пришло время решить два главных вопроса. Зачем ты пришел в Приорат и зачем я оставил тебя в живых. Начни с себя.

— Я пришел в надежде получить ответ на вопрос что я такое и как мне с этим жить. Откровенно говоря, я устал прятаться по лесам, воруя крестьянских детей.

— Устал настолько, что не испугался инквизиции? - несколько удивился де Марот. - На что ты вообще надеялся?

— На то, что вас заинтересует общение с гибридом, находящимся в сознании и что я смогу быть вам полезен. Не только как объект Очищения.

— Твоя наивность объясняется тем, что ты слишком мало о нас знаешь. - с сожалением покачал головой де Марот. - Какую ты можешь предоставить нам информацию? Что ты можешь рассказать такого, чего мы не знаем о своем противнике?

— Например назвать место, где я был создан. Указать его на карте. Провести вас туда. Чтобы вы смогли уничтожить первопричину Искажения в этих землях, а не пытаться очистить второстепенные зоны вроде Парящих Руин.

Де Марот задумался. Он думал долго, привычно скрестив руки за спиной и насупившись разглядывая лежавший у подножия скалы город. Наконец он кивнул.

— Хорошо. Что ты хотел бы взамен за эту информацию?

— Один ответ я уже получил, и про лекарство от ихора спрашивать не стану. - Найяр поморщился, вспоминая алтарь в казематах. - Пусть уж лучше сразу сдерут шкуру и зажарят в глине, чем такое лечение. Второй вопрос - я надеялся, что с вашей магией и технологиями Вольных Городов, вы смогли бы помочь мне с моей жаждой.

— Отучить тебя пить кровь? - Гиллеан поскреб подбородок. - Увы. Я не знаю почему полуволки в отличии от других Искаженных вынуждены это делать. А не зная причин, я не могу их устранить. С другой стороны, есть косвенные решения проблемы. Мы могли бы создавать искусственную кровь. Все упирается в то, что проще тебя убить.

Найяр вздохнул и облокотившись на балкон подпер голову руками.

— Я сказал что проще, но не сказал, что лучше. - поспешил добавить инквизитор. - Все-таки, ты очень любопытный экземпляр. И при должном присмотре можешь принести много пользы Приорату. Как я понимаю, скрываться по лесам и горам тебе надоело и ты решил сделать свое положение... хотя бы отчасти законным. Верно?

— Верно.

— Я поразмыслю на досуге, как решить эту проблему. - пообещал де Марот. - Кстати, вино будешь? Хорошее. Сто семнадцать лет.

— Я бы вообще поесть не отказался. - признался вальфир.

— Ну так и прекрасно. Пойдем в обеденную залу, там и поговорим более подробно. Пока же мы будем идти по террасам Приората, я расскажу тебе одну историю. Так вот... Неделю назад в деревеньке, расположенной прямо под нашими стенами пропал один рыбак...

Ночь неторопливо спускалась на Картану. На высоких стенах зажглись тысячи светильников, на крышах домов засверкали огоньки масляных ламп, вдоль улиц бродили фонарщики в серых фартуках и белых шляпах. Центральная часть города медленно заливалась теплым светом. Темными оставались лишь улицы прилегавшие к порту и рабочему району, где на фоне ночного неба застыли силуэты высоких труб, над которыми днем курился легкий дымок. Жизнь переместилась в дома, а улицы опустели. Лишь изредка по ним проходили патрули городской стражи в позолоченных кирасах, поножах, с длинными саблями, заткнутыми за пояс пистолетами и округлыми морионами на головах.

Найяр сидел на крыше одного из домов вплотную подходивших к порту. В своей черной одежде которая словно вторая кожа обтягивала его тело, с волчьей головой и двумя парами слегка изогнутых рогов, он напоминал очередную химеру, каких было много на домах Картаны. Ночь обещала быть интересной...

Несколько часов назад, после того как во время обеда, Найяр излил Великому Инквизитору все свои проблемы, постоянно сетуя на то, что ему, как разумному созданию тяжело жить вне общества, де Марот согласился с тем, что проживание в Картане под присмотром Инквизиции все же более хороший вариант, нежели добыча транспланаров для тауматургов-изгнанников, способных по незнанию причинить, подчас, больший вред, нежели Искаженные. Сменив те тряпки в которых его приволокли в Приорат на привычную одежду и повесив себе на шею небольшой кулончик, означавший патронаж Ордена Иоса, вальфир впервые в жизни смог без опаски пройтись по городу. Чувство новизны и свободы немного портили три храмовника, следовавших за ним почти постоянно с того самого момента, как Найяр вернулся в город из своего прибрежного грота. Вероятно, его вообще не выпустили бы за стены, тем более для того, чтобы забрать одежду и оружие, если бы не одно обстоятельство. Найяр сейчас официально работал на Гиллеана де Марота. По данным инквизиторов, в Картане мог находится очень сильный Искаженный, обнаружить которого средствами Ордена не удалось. Это звучало непривычно, но являлось правдой. Около недели назад в море пропал рыбак по имени Кресс, а по прозвищу - Костыль. Его лодку со следами ихора обнаружили чуть позднее, но проверка ничего не дала. Не отреагировали на проникновение в город чего-то чужого и охранные литании, наложенные на стены и мостовые. Можно было предположить, что никто в город и не проникал, если бы не исчезновение в районе порта храмового патруля и жалобы живущих поблизости горожан на плохой сон. Де Марота больше всего интересовал патруль. Их не убили контрабандисты или воры, так как никто из них не решился бы связаться с Инквизицией. Их не могли в отместку убить вылеченные гибриды, которых в Картане и впрямь было немало. Даже если бы это было так, то виновные были бы найдены сразу же, ведь при желании, отследить перемещения гибридов совсем не сложно. Но патруль пропал бесследно. Была проведена проверка маршрута их следования по городу и она тоже не выявила ни следов борьбы, ни признаков присутствия в городе Искаженного, способного разделаться с патрулем Ордена. Однако де Марот настаивал на том, что он не имеет права игнорировать возможность проникновения в Картану такого существа.

— Не могу тогда понять. - говорил Найяр сидя в мягком кресле покрытом шелковыми накидками и уже несколько осоловевшим взглядом наблюдая за тем, как слуга наливает новый бокал вина. - Вы мне недавно утверждали, что, мол, все про Искаженных знаете и я вам тут не пришей кобыле хвост. Верно? А тут вдруг такие изменения.

— Внимания тебе не занимать. - де Марот вытер салфеточкой испачканные в жире пальцы и отодвинул в сторону тарелку с остатками индюшачьей ножки. - Но я и не прошу делиться знаниями. Твоя задача отыскать и нейтрализовать Искаженного, как ты уже привык делать. Справишься и индульгенция с правом жить в городе - твоя.

— Не справишься - погибнешь.

— Без благословения Ордена тебя и так тут любой стражник может прирезать. И будет прав. Разница для тебя невелика.

— Приходится признать что да. - Найяр оглядел висящий на шее золотой кулончик с символом Ордена, как ни странно не обжигавший его. - Но я-то рассчитывать на помощь могу?

— Разумеется. Но, как всегда, есть пара острых моментов... - кивнул де Марот. - Гвидон! Подойди сюда.

Сопровождавший с самого начала Найяра и Гиллиана храмовник приблизился к ним.

— Да, ваше святейшество.

— Вверяю тебе эту заблудшую душу. - де Марот сделал большой глоток вина. - Сейчас он покинет город на некоторое время, но когда вернется - глаз с него не спускать. Понял?

— Ваше святейшество... Я прошу вас избавить меня от этого бремени.

— Да нет, извини. Лучше кандидатуры у меня нет. Я могу тебе доверять всецело. Ну в самом деле, не отпущу же я шататься по улицам зараженного ихором гибрида, да еще и с оружием.

Тот кого назвали Гвидоном кивнул и повернулся к Найяру.

— Слушай меня внимательно, потому что повторять я не буду. - только сейчас прямые солнечные лучи проникли под капюшон и осветили загорелое лицо, иссеченное тремя шрамами, тянущимися от светло-серых глаз до тонких бледных губ. - Милость оказанная тебе Архиепископом Санконтара велика. Но она заканчивается тогда, когда ты переступаешь порог дозволенного. Переступишь - и умрешь. Медленно. Так, что на твой вой успеет сбежаться весь город.

Найяр кинул на Гвидона короткий взгляд и продолжил созерцание спелого яблока зажатого в руке.

— А почему бы вам самим не прочесать все переулки и закоулки, желательно под вечер, набрав ватагу столь доблестных бойцов? - обратился он к де Мароту. - При столь великом рвении, наверняка равном умению держать в руках меч, вам ни один Искаженный не страшен.

Гвидон буравил вальфира жгучим взглядом, но молчал.

— Прости его, Найяр. - мягко сказал архиепископ. - Его родные погибли в Темране, есть такая деревенька, во время набега диких гибридов. С тех пор он вашего брата не шибко любит. Но человек верный. И смириться с его обществом в дневное время тебе придется. Ночью ты сам по себе, как и условлено.

— То есть днем я на поводке, а ночью что угодно, лишь бы за ваших бравых парней была сделана работа.

— Такова ситуация на данный момент. - развел руками да Марот. - Как вариант, алтарь в комнате с фальш-стеной сейчас не занят. Медный бык на площади тоже свободен.

— Во избежание нанесения вреда телу, придется согласиться на нанесение вреда рассудку. - улыбнулся Гвидону Найяр. - Но я, пожалуй, пойду. Дела не ждут.

Его отвезли к границе города в паровом экипаже, после чего отпустили до полудня. Этого времени было предостаточно для того чтобы добраться до грота, взять одежду и оружие. Кулон Инквизиции избавил Найяра от многих вопросов, которые явно хотели задать вальфиру патрули городского гарнизона, частенько попадавшиеся на дорогах между городом и близлежащими поселками. В принципе, ничего не стоило свернуть в сторону и незаметно уйти в леса, но что потом? Снова десяток лет блужданий по миру, ненависть инквизиции, которую он на себя неизбежно навлечет, сон под корнями упавших деревьев, игра в кости со скучающими домовыми и ужин с водяными? Нет уж. Хватит. Тем более всего делов-то - какого-то там Искаженного прихлопнуть.

Днем, пока он прогуливался по Картане, два храмовника во главе с Гвидоном не отставали от него ни на шаг. Несмотря на все их усилия, испортить вальфиру впечатления от первого знакомства с цивилизацией они не смогли. Он прошелся по ярмарке, отметив про себя то, что почти все гибриды излечившиеся от Скверны так или иначе заняты на самых грязных работах. Этого стоило ожидать, и он даже почувствовал определенную гордость за свою неочищенную кровь. Его тоже замечали, бросали косые взгляды, а какой-то похожий на птицу гибрид обложил его сквозь зубы отборнейшими ругательствами, назвав, между делом, "инквизиторской шавкой". Впрочем, на это вальфир внимание не обращал. Странным оказалось то, что люди за прилавками относились к нему намного лучше. Некоторые оценивающе смотрели на одежду из паутины Ткача Пустоты, на оружие из черного металла и интересовались стоимостью этих предметов. Найяр вскоре понял, что во всем своем снаряжении производил впечатление весьма состоятельного существа. На самом деле у него не было денег даже на обед в городском трактире, коих вокруг было множество. К тому же на ярмарке было столько всего, что Найяру с непривычки хотелось накупить целую гору разного хлама, нужность которого можно было оценить и позднее. Его привлекли позолоченные браслеты, амулеты из червленой бронзы, низкорослый кряжистый кузнец предлагал укрепить одежду Найяра дополнительными пластинами из асконита, которые ненамного утяжелят костюм, но придадут хорошую защиту, а поодаль продавались изящные кинжалы всевозможных форм.

Базар гудел, Найяр наслаждался жизнью, Гвидон и инквизиторы бдели.

— Сте-екло витражное! Недорого!

— Эй, куртку купи, не пожалеешь. Кожа хорошая, смотри, да?

— Только сегодня, для любителей удивительных домашних животных! Говорящая жаба!

— Мечи и тяжелое оружие от лучших мастеров Форгелунда!

— Витражи-и-и! На заказ!

— Луки из Кан-Алькара! Низкие цены!

— Жабу... Купите говорящую жабу!

Поодаль, у цветастых шатров играла музыка, кривлялись скоморохи, под разудалую мелодию четверо здоровенных детин в белых рубахах с бритыми кроме затылка головами и длинными, почти до живота усами, вприсядку, сложа руки на груди и высоко подбрасывая ноги, танцевали залихватский танец. Зазывал всех ярмарочный фокусник, бродячие актеры разыгрывали какой-то нехитрый детский спектакль.

Помимо всей этой шумной толпы, Найяра привлекли высокие колонны, на которых стояли странные хрустальные сферы. Они располагались по всему городу, почти на каждой улице, а если и не на улице, то на крышах домов, спрятанные за химерами и скульптурами. Намеренно замедлив шаг, он поравнялся с инквизиторами и указал им на колонну:

— А это что такое?

— Сфера Иоса. - неохотно ответил Гвидон. - Обскурум.

— А поподробнее?

— Камень такой. Из места по имени Ир. Их с Лин-Танара, говорят, привозят. Зачарованы на обнаружение ихора, если только его носитель не обладает инсигниями Приоратов. Как ты, например.

— Ох, так до меня тут у вас таких много было - улыбнулся Найяр. - А где они сейчас?

— Не дерзи слуге Ордена. - огрызнулся Гвидон и один из инквизиторов незаметно для окружающих больно ударил вальфира под колено.

Найяр рыкнув пошатнулся, но Гвидон заботливо удержал его под руку.

— Осторожнее, здесь под ноги надо смотреть. - прошипел он.

Полуволк не стал отвечать. Его интересовали Обскуры.

— Ах, спасибо... - притворно улыбнулся он Гвидону. - Еще вопрос. А на каком расстоянии этот шар работает?

— На том, на каком его способны увидеть люди.

— Хорошо... То есть они стоят по всему городу, и вот каждый его закоулок видят? И тем не менее, нечто проникло за стены. Так я понимаю?

— Верно.

— А под водой они могут видеть?

— Намекаешь на порт и каналы? Могут. Они обнаруживают ихор независимо от преград вроде воды или стен домов.

— Любопытно... - на этом вопросы у вальфира пока иссякли.

Ярмарка была куда интереснее.

Затем он прогулялся по порту и промышленному району. Здесь все так же стояли колонны с обскурами, но было их значительно меньше. В принципе, этого он и ожидал. С другой стороны, глупо было предполагать, что строившие такой громадный город люди не рассчитали расположение обскур, а какой-то чрезмерно умный Искаженный нашел лазейку именно в той части города, где кристаллы Ира не могли бы его обнаружить. Слишком много было "если", а этого Найяр не любил. Обычно Искаженные не обладают достаточным разумом для совершения подобных действий, а то, что город стоял тут уже сотни лет говорило о том, что обскуры исправно спасали его от заблудших носителей Скверны. Значит дело было не в них, да и не в Искаженном, потому что вряд ли ихор стал за последнюю неделю иным и перестал фиксироваться защитными устройствами Инквизиции.

— А что делают обскуры при обнаружении зараженного? - деликатно кашлянув осведомился Найяр у Гвидона.

— Они подают сигналы тревоги в Чертог Бдения. Там всегда находится несколько храмовников Ордена. Мы можем узнать какой именно обскурум сработал и выслать туда отряд воинов.

— То есть в ночь, когда погиб патруль, обскуры находившиеся рядом с ним сработали?

— Нет. Если бы сработали, то ты сейчас бы был уже подвешен над городскими воротами обжаренный и пропеченный. В виду ненадобности.

— В таком случае, я рад, что они не сработали. - вальфир подарил инквизитору милую улыбку, почти не обнажив клыков. - Вопрос исчерпан... А. Хотя нет. А снять связующие лингвистенции можно?

Гвидон ринулся вперед и схватив Найяра за мех на груди, ударил его спиной о стену дома.

— Ты на что намекаешь? На то что кто-то из нас ослепил обскуры?

Найяр застонал и слабо попробовал сопротивляться стальной хватке инквизитора. Не вышло. Однако Гвидон сам отпустил его.

— Я лишь хотел сказать... - с трудом произнес Найяр. - Что в Приорат мог проникнуть чужой. Гибрид, например.

— Исключено. - покачал головой Гвидон. - Ты был внутри Приората. Знаешь ощущение от символов и литаний на стенах. В Чертоге Бдения символы расположены на полу, стенах... Ко всему прочему, как ты представляешь себе гибрида или Искаженного, читающего лингвистенции Ордена?

Найяр действительно не мог себе такого представить. И это осложняло не сколько поиск самого Искаженного, сколько поиск причин того, почему он смог обойти охранные наговоры Ордена. Впрочем, как бы то ни было, надо было дождаться ночи, когда Искаженные были более всего активны. Вдоволь насмотревшись на заходившие в порт и отплывавшие в море громадные паровые корабли с рядами длинноствольных пушек и громадными колесами на обитых железом бортах, надышавшись запахом выброшенных на берег водорослей и доведя инквизиторов до белого каления тем, что в течении почти получаса возился с парой любопытных крабов на песчаном пляже, Найяр вернулся в Приорат. Ему надо было выспаться. Он точно отмерил количество зелено-черной настойки, подавляющей сновидения, проглотил ее и устроившись на груде сена в конюшне Приората проспал до заката.

И вот теперь он сидел на крыше одного из зданий, вплотную примыкавших к затихшему порту и ждал. Ночь обещала быть интересной...

Обычно чутье его не подводило. Перемешанный с кровью ихор, бежавший по его венам, будто чуял тех, кто тоже нес в себе Скверну. Однако сегодня все было тихо. В порту он не учуял ничего, хотя и облазил каждую канаву и прошелся вдоль каналов. То и дело натыкался на закрытые решеткой стоки в городские канализации, в которые не составляло труда проникнуть существу, состоящему из жидкой разумной массы. Лезть в канализацию, которая могла простираться под Картаной на многие мили, он не хотел, хотя и подозревал, что рано или поздно придется. В данной ситуации, рано было всяко лучше чем поздно. Решив таким образом для себя этот вопрос, Найяр прошелся вдоль каналов, пока не набрел на небольшую железную дверь ведущую в подземелья. Рядом с ней мостовая была чуть углублена и к тяжелой железной решетке подходили тянущиеся от домов водостоки. То, что дверь запирал замок, для Найяра не было проблемой. Болты, которыми были привернуты скобы державшие замок проржавели и сломать из не представляло труда. Найяр последний раз вдохнул полной грудью свежий воздух с запахом моря и шагнул в пропахшие нечистотами и грязью подземелья, заполненные теплым паром. К удивлению самого Найяра, его слух издалека различил смутные голоса людей, и вальфир решил идти на них, не особо задумываясь над тем, кто может сидеть в тоннелях под городом. Он предполагал, что это могут быть какие-нибудь нищие, а они наверняка должны были знать все подземные пути, что избавило бы Найяра от многочасового бессмысленного блуждания.

Эта ночь оказалась судьбоносной для двух человек, даже не думавших о том, что наступающая ночь будет чем-то отличаться от многих других ночей. Оба встретили ее за привычным занятием, совершенно не предполагая, что это занятие будет прервано довольно внезапно и при весьма странных обстоятельствах. Первым человеком был лейтенант городской стражи Фабиан Гелевер, а вторым - главарь группы контрабандистов, использовавших канализацию и акведуки Картаны для переправки из порта в рыночный район различного незарегистрированного товара.

Гелевер во главе небольшого патруля закончил обход района Трех Каналов, примыкавшего к рыночной площади уже за полночь. Стражники разогнали попрошаек, сгрудившихся у гостевых домов, где жили приезжие купцы, навестили бордель Мадам Розанны, поздравив владелицу "дома наслаждений" со свадьбой дочери, а заодно и проверив, не продают ли гостям из других городов порошок из сушеного овражного головача. Конечно, желающих расслабиться после тяжелого дня при помощи вызывающих приятные видения толченых грибных шляпок было много, но на время летней ярмарки Магистрат решил жестко пресечь подобные развлечения во избежание неприятных инцидентов, способных испортить отношения с другими городами. Завершив таким образом все дела в торговом районе, Гелевер повел своих солдат к Трем Каналам, тянувшимся сквозь всю Картану к городскому порту. Днем по каналам ездили гондольеры, доставлявшие жителей в любую часть города, однако сейчас гондолы с погашенными фонарями стояли у гранитных причалов, вода была спокойной и над ней поднимался легкий туман.

— В казарму-бы поскорее. Сапоги чертовы все ноги натерли.- пожаловался служивший всего второй месяц Эмьен Ллерой. - Сколько можно топтать мостовую? Может срежем квартальчик, а лейтенант?

— Что? Не расслышал. - переспросил ушедший несколько вперед лейтенант.

Это никого не удивило. Фабиан Гелевер частично оглох еще десять лет назад, когда у него над ухом случайно выстрелила пушка.

— Терпи. У нас смена через два часа, как гонг на башне Приората ударит. - ответил бывалый Атуан Ле'Грен. - Эх, понабрали молодежь... Неженки! То ли дело в мое время...

Им оставалось обойти тихий район, в котором располагались городские бани и повернуть к порту, где через квартал находилась одна из городских казарм. Там их ждала смена, ранний завтрак и сон. Они миновали небольшую площадь с фонтаном, сквер, через двор обошли магазин Мина Валлота, продававшего банный инвентарь, как вдруг более зоркий Эмьен предостерегающе поднял руку.

— Стойте... - прошептал он. - Смотрите...

Из окна бани, принадлежавшей Христофору Геллену, состоятельному и видному предпринимателю, вылезал невысокий человечек. Если предположить, что это был вор, решивший растрясти заведение одного из богатейших горожан Картаны, то ничего странного во всем происходящем не было. Оставалось лишь спеленать негодяя на месте преступления и доставить в казарму для оформления задержания и допроса. Однако человечек не походил на вора. Он был голый, без соответствующих мужчине органов, с бородой похожей на банный веник и с кожей покрытой струпьями, наползавшими друг на друга точно слои грязи и обмывок, перемешанных с сухим мылом.

— Великие боги, да это же банный. - охнул Ле'Грен. - Дурной признак нечисть увидеть.

— Да какой еще банный? - фыркнул Ллерой. - Вечно вы, старики, со своими суевериями лезете. Обычный бездомный, решивший потрясти состоятельное заведение.

Фабиан Гелевер сам был настолько поражен увиденным, что не сразу заметил, Ллероя, шагнувшего вперед и обнажившего саблю.

— Эй, старик, ну-ка постой. - гаркнул он. - Мы из городской стражи и у нас есть вопросы.

Старик обернулся и глянул на него пустыми водянистыми глазами. Его бооода встопорщилась, от ярости он покраснел и стал расти, покрываясь крепкими роговыми пластинами.

— Чиалавекыыы... - с хрипом выдохнул он. - Вы... вы... Раздавлюууу!

Внутри бани грохнули упавшие тазы, затрещали доски входной двери и банный вдруг побледнел, съежился и с визгом бросился прочь.

Ллерой ничего не успел предпринять, так и застыв на месте, глядя вслед удирающему банному. Дверь бани слетела с петель и во двор ворвался вихрь густого живого мрака, подмявший под себя Ллероя и протянувший тугие канаты щупалец к убегавшему банному. Старичок заверещал, его вопли смешались с бурлящим ревом, исторгнутым из горла Ллероя. Его тело растекалось розово-красной массой, сливаясь с чудовищным нечто, проступавшим из облака черного тумана.

— Атуан, назад! - прорычал Гелевер, выхватывая саблю и пытаясь свободной рукой начертить в воздухе оберег со знаком Ордена Иоса. - Поднимай тревогу!

Лейтенант стражи уже понял, что что-то не так. Обскуры Инквизиции должны были сиять багровым и резать воздух высоким воем, выплевывая в иномировой ужас сгустки огня, но они молчали, глядя прямо на черное создание возле бани, медленно принимавшее свой облик. Вернее, у него не было облика. Оно извивалось и дрожало десятками черных щупалец, спутывавшихся в узел из которого проступали обезображенные очертания человеческих тел и лиц. Там был какой-то старик, Ллерой, два мужчины, быть может пропавшие недавно инквизиторы, еще несколько людей. Они медленно плыли в черном месиве, втягиваясь друг в друга, сливаясь в единое целое и распадаясь вновь на руки, лица, ноги... Черными провалами распахнулись непропорционально огромные рты вросших в черную слизь голов и Гелевер замер, услышав пение. переливчатое, неестественное, манящее. Из-за угла показался Атуан, спокойный, с замершим взглядом. Пряча в ножны саблю он шел к чудовищу и с легкой улыбкой на губах. Точно зачарованный затих банный, которого в следующее мгновение с тяжким всхлипом проглотило черное желе.

— Атуан, стой! Назад! - впрочем, лейтенант стражи уже понял в чем дело.

Его учили сражаться с такими существами. Хотя бы немного. Ведь в городе где живут гибриды всегда надо быть готовым противостоять им. И хотя это был совсем не гибрид, его природа ничем не отличалась от их природы. Всегда клявший судьбу за то, что умудрился частично лишиться слуха во время пробных стрельб из новых пушек, ныне установленных на стенах в защитных башнях, теперь Фабиан был благодарен ей. Ведь именно из-за глухоты он не слышал песни чудовища. Страх сдавил грудь ледяным спазмом, но краем глаза он видел как из домов выходят привлеченные песней люди, по-прежнему спавшие и видевшие сны. Это подгоняло его и давало силы.

С остервенелым криком он погрузил саблю в черную вязкую плоть, повел лезвие вбок, рубанул снова и снова, вырезая на теле страшного пришельца из Внешней Тьмы символ изгоняющий демонов. Тварь сообразила, что делает маленький надоедливый человечек и растекшись бесформенной кляксой стремительно переползла в другой конец сквера, там снова обретая очертания и разрастаясь. Однако время было упущено. Песня стихла и пришедшие в себя люди увидели как в бледном лунном свете одинокий стражник отмахиваясь тот протянувшихся к нему черных нитей наступает на чудовище, застывшее в углу сквера дрожащей массой растекающихся человеческих тел.

— Огонь! Несите огонь! - заорал кто-то. - Бегите в Приорат за помощью!

— Это все гибриды! Они виноваты!

Вокруг все ожило, зашумело, кто-то с воплем бросился бежать, кто-то схватил со стены масляную лампу и принялся разжигать ее трясущимися руками. Двух или трех человек оплела влажная паутина и потянула к себе, вытягивая и раздувая бесформенное тело. Истошно завизжала какая-то женщина, сквер огласил животный вой попавших в сеть твари людей, чьи тела стали терять форму и расползаться розовым месивом.

А тем временем, Фабиан достиг своей цели. Он защитил себя охранным оберегом, хотя и подозревал, что скорее всего против этого существа бесполезны любые обереги, и опять принялся высекать на теле чудовища символ Изгнания. Ороговевшее щупальце ударило его сбоку, промяв железную кирасу и отбросив лейтенанта на несколько шагов. Прямо над ним завис аморфный, оплывающий студень с проступающими изнутри лицами, поднялись толстой сетью черные отростки. Фабиан закричал, закрывая глаза руками, понимая что произойдет дальше... Однако ничего не произошло. Тварь замерла, сжалась и внезапно превратившись в жидкий вихрь густого тумана рванулась в темноту городских улиц, оседая, прижимаясь к асфальту и наконец обратившись густой маслянистой лужей стекла сквозь металлическую решетку в подземные каналы.

Его время еще не пришло.

Назим Кастодиан все сделал как положено. Двух человек отправил по подземным каналам вперед, нехай постоят на стреме для порядку, двоих оставил у порта, а сам с основной группой двинулся в сторону канализации рынка. Разумеется, не при его положении было тащить ящики с пряностями из Агмалы, это делали шестерки и прочие "чернухи". Он шел чуть позади и курил трубку, насыщая и без того пропитанный ароматами воздух запахом табака. И хотя Назим не знал, кто построил и распланировал городскую канализацию и систему подземных водоводов, он был благодарен этому человеку. Если вы хотите в период летней ярмарки провезти в Картану прибыльный, но не совсем законный товар, обойти таможенные службы и сэкономить на пошлине - нет ничего проще. Найдите Назима с Второй Портовой и он все сделает по высшему разряду. А почему? Да потому что в Картане есть едва ли не второй город. Подземный. Таинственный. Со своими легендами и секретами. Вот, под заводским кварталом живут нищие и гибриды. Странное и жутковатое место. Туда их еще лет сорок назад согнали - чтобы не отсвечивали на улицах и панику на горожан не наводили. Толпы полулюдов и вонючих бродяг, у половины из которых проказа или еще что похуже. Под Кварталом Трех Площадей жил тауматург-изгнанник. Говорят, из трупов собирал по кускам всякую шнягу и какую-то еще дрянь вытворял. Долго там сидел, пока инквизиции не надоело. Они там навели шороху, а тауматурга на солнышко вытащили, да в медном быку изжарили. И поделом, если честно. Ведь доставлять товар стало безопаснее. А у Назима всегда было что и кому доставлять. Клиентов было немало с любой стороны городских стен.

Сейчас вот купец из Агмалы решил переправить своему подельнику пряности с плантаций в Зумаре. Большую партию. А заодно оружие. А заодно и какие-то побрякушки. Чего тут вообще не переправляли. И золото, и порошок головача, и какие-то колдовские хреновины, якобы взятые из тел демонов. И прочую дребедень, коей было не счесть. Просто и прибыльно. Стражу-то пинками сюда не загонишь. Хотя, в последнее время появились проблемы. И проблемы эти чинили отнюдь не стражники и инквизиторы. В канализациях появилось что-то еще помимо изредка залезавших в нее гибридов-носачей, похожих на маленьких обезьянок с длинными носами и костяным панцирем на спинах. Это нечто никто толком не видел. но слухи о нем ходили не только среди всякого отребья, но и среди солидных людей. Так, Атреллиан Кванцимиал, работающий на полузаконных основаниях алхимик, как-то рассказал, что два его человека пропали в районе рынка. Это было не более чем неделю назад. Толстый Хью, прозванный Головожопом за специфическую форму лысины, тоже говорил о том, что его парни видели в районе водохранилищ нечто странное. Что вода в каналах будто покрыта черной пленкой, а в воздухе густой туман, только туман этот недвижим был несмотря на сквозняк из выходящих на улицу люков. А в пленке этой вроде как головы человеческие плавали. Ну, пацаны его пересрали, понятное дело, и в канализацию не полезли. Назим не то чтобы в эти рассказы не верил, просто осторожничал и не хотел нарваться на неприятности. Ведь реально же что-то есть в этих каналах. Вот только где оно сейчас?

Откуда-то спереди донесся крик. Короткий, резко оборвавшийся. Вроде как из коридора, куда ушли Плешь с Хромым. Значит впереди что-то есть. Назим выругался сложно и витиевато, смешав диалект этих земель с диалектом своего родного Аль-Магрита.

— Слышь, Тесак, ну-ка проверь что там. - приказал он двухметровому громиле, не отстававшему от своего хозяина ни на шаг.

Громила, судя по всему полукровка в котором смешалась кровь человека и северного гварна, краснокожий, одноглазый, с костяными наростами на плечах и на лбу кивнул и дав знак еще пяти охранникам скрылся в тоннеле.

— Ты это... Если там что странное, не лезь на рожон! - крикнул вдогонку Назим. - Возвращайся.

Снова крик. Уже ближе. Кажется, что в соседнем коридоре. Назим достал платок и протер вспотевший лоб. и вновь лязг стали, короткий вопль, на пол падает что-то грузное. Тесак и его ребята замерли, рассредоточились по небольшой комнате, с лестницей ведущей наверх, к давно уже неиспользуемому и запечатанному выходу.

— Горбун, гони чернух в сторону Трех Площадей. - нервно грызя мундштук трубки произнес Назим. - Обходить будем. Тут, похоже, проблемы.

Помощник Назима заорал, гикнул, и тащившие ящики с товаром контрабандисты стали потихоньку продвигаться в сторону длинного и темного тоннеля с широким и глубоким каналом посередине, достигавшим в ширину почти что ширины наземных городских каналов. Это был основной водовод и им коллеги Назима пользовались лишь в исключительных случаях. Бывало, что стража проверяла его на наличие всякой живности, пробиравшейся в город из-за стен и беглых преступников.

Дверь в комнату где стоял Тесак и его группа раскрылась. Назим всего мгновение видел высокий черный силуэт, пробивавшийся сквозь решетку свет едва успел выхватить из тьмы остроконечную волчью морду, длинные белые волосы, блестящий черный костюм, заляпанный чем-то красным, клинок... Потом вошедший стал темной тенью, скользнувшей вправо, описывая вокруг себя сверкнувший в тусклом свете круг, влево, опять с разворотом и широким ударом, так быстро что справа еще не успел упасть на пол труп с перерубленной шеей. Легко уклонившись от удара тяжелого топора Тесака, полуволк поднырнул под лезвие вспарывая телохранителю Назима живот, а затем легко отбив выпад вооруженного шпагой контрабандиста ударил снизу вверх, поднимаясь на свои длинные лапы, широко рубя крест-накрест. На пол упало визжащее от боли туловище лишенное рук и ног. Уцелевший охранник каравана бросился бежать, но поравнявшись с Назимом захрипел, взмахнул руками и рухнул лицом в пол. Из затылка торчал тяжелый метательный нож.

Полуволк выпрямился, резко взмахнув мечом и стряхивая с него кровь. Легким шагом подошел ближе, не спуская глаз с Назима. Контрабандист отпрыгнул, хотел уже бежать прочь, но уперся в стену. Позади него уже никого не было. "Чернухи" и Горбун бросив все ретировались.

— Вы люди все такие идиоты? - поинтересовался гибрид.

Назим сглотнул, заметив у него на шее знак Инквизиции.

— А...а что? - контрабандист понял, что раз полуволк заговорил, то убивать он его не собирается.

— А то что нечего стрелять из арбалетов по всему движущемуся. Да еще без предупреждения. Твое хозяйство? - он кивнул в сторону забрызганной кровью комнаты, где на полу еще извивался, махая четырьмя культями страшный обрубок.

Назима вырвало. На полуволка это не произвело впечталения.

— Д..да.

— Давно промышляешь поставками?

— Да лет двадцать... - Назим сполз на пол, и бухнувшись на колени заскулил, - Не убивай... прошу. Я ведь безоружен.

Вальфир взял его за шиворот и рывком поднял на ноги. Бесстрастным взглядом зеленых кошачьих глаз оглядел вымазанный съеденным с утра завтраком камзол Назима.

— Мне надо попасть в район рынка через эти тоннели. Проведешь?

— Да, да... конечно. - горячо закивал Назим. - Это тут недалеко...

— За время дороги пасть откроешь или решишь пошутить, станешь таким же. - полуволк указал клинком на затихшее туловище. - Доступно?

— Д-да.

— Ну вот и отлично. Пошли.

Полуволк развернул Назима и слегка толкнул его в спину. Контрабандист поплелся вперед на подгибающихся ногах. Только сейчас он понял, что его шаровары уже не настолько сухие, насколько должны были бы быть.

Найяр был даже рад, что наткнулся на контрабандистов, которые не разобравшись в чем дело стали стрелять из арбалетов и пытаться достать его саблями. Во-первых, было хоть какое-то развлечение и возможность выпустить пар после проведенного с инквизиторами дня. Во-вторых, контрабандисты по роду деятельности хорошо ориентировались в лабиринте водоводной системы и могли неплохо помочь, при условии что он не поддастся искушению перебить их всех. В-третьих, вальфир предполагал в случае чего воспользоваться бредущим впереди контрабандистом как живым щитом. Он понятия не имел что проникло в город, как оно действует, на что способно и потому не хотел рисковать.

— А-а... там это... носачи впереди. - залепетал контрабандист, внезапно отскочив от узкой арки за которой находился спуск вниз.

Найяр оттолкнул Назима и быстро выглянул из-за угла, осмотрев тоннель. Ну да, носачи. Небольшие, чуть выше колена существа с непропорционально большими отвисшими носами и мощными челюстями, усеянными крохотными зубками. Вероятно, именно они стали прообразом кобольдов. Их было двое. Они сидели возле наполовину обглоданного трупа собаки и пировали.

— Ну и чего ты трясешься? - укоризненно посмотрел на Назима полуволк. - Так, пошли со мной.

Этот участок он прошел ведя за собой икающего от ужаса контрабандиста. Он шел ровно, быстро, поигрывая зажатым в руке клинком. Носачи загомонили, засуетились, развернув к нему свои широкие лица с глазами-плошками. Найяр не замедляя шаг и лениво помахивая мечом пнул одного носача, отбросив на другой конец канала, второй попытался удрать, но тоже получив от вальфира пинок с визгом зарылся головой в кучу отходов.

— Мог бы и сам это сделать. - полуволк вновь толкнул Назима вперед себя. - Давай. Топай.

Тем временем, чем ближе они подходили к рыночной площади, тем сильнее Найяр ощущал нечто... Это чувство походило на смутную тревогу, приходящую из ниоткуда, но в то же время имеющую вполне определенный источник. Вдыхая воздух, он мог чувствовать исходящие из глубины тоннелей эманации страха и чего-то непонятного, чужого, точно определяя где находится причина этих искажений. И причина была над ним, на поверхности.

— Где тут ближайший выход? - Найяр легонько тряхнул за плечо Назима.

— А, тут, неподалеку. Сейчас покажу... - залепетал контрабандист. - Пойдем...

Найяр обернулся не потому что почувствовал что-то странное, а скорее повинуясь первобытному, животному инстинкту, позволявшему ему выжить уже на протяжении стольких лет. И он едва не опоздал. По тоннелю на них накатывалась волна черноты, двигавшаяся со скоростью мчащейся галопом лошади. Это был туман, переходящий в ползущую по стенам черную слизь, густой, влажный, принимавший странные очертания. Все что успел сделать вальфир, это отпрыгнуть в сторону, врезавшись в стенку и скатившись в наполовину затопленную холодной водой трубу. Над ним раздался вопль контрабандиста, быстро прервавшийся и сменившийся влажным хлюпаньем. Ему показалось, что он видел сформировавшийся образ, состоящий из клубка беспорядочно спутанных и слепленных человеческих тел куда всасывается новая жертва, но это было слишком краткое видение. Тварь опять рассеялась туманом и исчезла в коридорах канализации.

— Ну ничего себе... - пробормотал Найяр выбираясь из трубы. - Иди, мать твою, Искаженного убей. Да так, фигня какая-то... Ага... Ну нет, пора поднимать ставки на свое участие в предприятии.

В наступающий день он уже не даст таскать себя на веревочке.

Белые своды Приората. Далекий хор, поющий слегка обжигающие литании. Он к ним почти привык. Скоро, глядишь, иммунитет проявится. Да, поскорей бы. Облачка пыли в воздухе, цветные лучи, пробивающиеся сквозь цветастый витраж. Главный зал...

— Гиллеан да Марот не принимает. - навстречу ему выскочил из-за своего стола молодой послушник. - Подождите здесь.

— Я принял информацию к сведению. - Найяр отпихнул монаха плечом, а рукой толкнул тяжелые створки бело-золотой двери.

Великий Инквизитор, занимавшийся заполнением каких-то бумаг явно не ожидал такого вторжения. Он вздрогнул, резко подняв голову, однако увидев вальфира лишь глубоко вздохнул.

— Хорошо что ты пришел. Вчера ночью напали на патруль городской стражи. Есть жертвы.

— Да, я знаю. Немного опоздал к представлению, как я понимаю. но успел встретиться с уходившим через канализацию существом. Поздравляю вас, Инквизитор, это не Искаженный. Это нечто иное. Возможно, ихоридальная субстанция среднего уровня. Проще говоря, демон Внешней Тьмы, выражаясь вашим языком. Собственно, с этого момента у меня несколько вопросов.

— Давай ты зайдешь все же чуть попозже.

— Да нет. Давайте вы меня выслушаете сейчас. - Найяр плюхнулся в мягкое кресло напротив стола. - Первое. Я не собираюсь ловить для вас демона. Я не тауматург и никакими силами не владею. Это раз. Второе. Что у вас вообще происходит с обскурами? Мне сказали, что они должны реагировать на ихор. Все это время они не подавали признаков жизни. Давайте сначала я задам вам такой вопрос... Можно ли отключить их, не прибегая к лингвистенциям Ордена?

Гиллеан де Марот перестал сверлить Найяра злым взглядом и вернулся к своим бумагам. Отвечать он не торопился. Вальфир тоже никуда не спешил.

— Отключить обскуры извне нельзя. - наконец сказал де Марот. - Какой в них смысл, если каждый встречный гибрид может извне прервать канал связи? Вообще, в этом вопросе я вижу сомнение в способностях Инквизиции предвосхищать опасность.

— То есть тем самым вы признаете, что в моменты нападения демона, кто-то из числа Ордена прерывает связь обскур с Чертогом Бдения. - Найяр не спрашивал. Он утверждал. - Иначе объяснить их отключение невозможно.

Де Марот подпер голову рукой и задумался, поигрывая писчим пером. Если еще минуту назад у него было желание вызывать сюда Гвидона с группой храмовников, сейчас он уже решил не спешить.

— Кто имеет доступ в Чертог? - спросил Найяр, делая вид что не замечает небольшого смятения де Марота.

— Боюсь, что все. Однако, храмовники дежурят там по четверо. Это исключает возможность применения контр-лингвистенций одним из них. Не говоря уж о том, что обскуры отключались несколько раз и каждый раз в Чертоге дежурили разные храмовники. Так что... - де Марот чуть склонив голову посмотрел на Найяра. - Мысль была интересной, но, боюсь, бесполезной. Теперь что касается демона. Твое нежелание с ним встречаться мне понятно. Однако насчет тайных знаний ты врешь довольно складно. Кроме одного момента. Ты же был в Скальваране тридцать два года назад.

Поиск по сайту: