Изначальная запись случая

***

Что касается следующих сессий, я буду записывать лишь некоторые основные факты без воспроизведения всего курса анализа.

* * *

10 октября. — Он заявил, что хочет поговорить о начале своих навязчивых идей. Выяснилось, что он имеет в виду начало приказов. [Они начались], когда он готовился к государственным экзаменам. Они были связаны с его дамой и начинались с бессмысленных небольших приказаний (например, досчитать до определенного числа между громом и молнией, в определенный момент оббежать вокруг комнаты и т.д.). В связи с его намерением похудеть он получал приказы на прогулках по Грюндену [см. стр. 12] (летом 1902 года) выходить на пробежки во время полуденного зноя. Он получил приказ пройти экзамен в июле, но по совету друга сопротивлялся этому; но позже он получил приказ пройти экзамен при первой же возможности в октябре и подчинился этому. Он поощрял себя к учебе фантазией, что должен спешить, чтобы получить возможность жениться на своей даме. Похоже, эта фантазия была мотивом для его приказа. Кажется, он относит эти приказы на счет отца. Однажды он потерял несколько недель из-за отсутствия своей дамы, которая уехала навестить больную бабушку, очень пожилую женщину. Он предложить посетить ее там, но она отказалась. («Каркающая ворона» [см. стр. 270]). Поскольку он был по уши в работе, он подумал: «Ты можешь подчиняться приказу пройти экзамен как можно раньше в октябре. А что если ты получишь приказ перерезать себе горло, что тогда?» Он вдруг понял, что такая команда уже получена, и спешил к шкафчику за бритвой, когда подумал: «Нет, не так уж это просто. Ты должен пойти и убить старуху». Он повалился на пол вне себя от ужаса. — Кто же отдал ему этот приказ?

Наиболее загадочной все еще остается дама. Клятвы, которые он забыл. Его защитная с ними борьба, явная, но тоже забытая.

* * *

11 октября. — Яростная борьба, плохой день. Сопротивление, поскольку я вчера попросил принести его фотографию с этой дамой — т.е. перестать о ней умалчивать. Конфликт — следует ли ему оставить лечение или раскрыть свои секреты. Его Сз не справляется с его колеблющимися мыслями. Он описывает, как он пытается бороться с навязчивыми идеями. Во время религиозного периода он создавал для себя специальные молитвы, которые занимали все больше и больше времени и в конечном итоге продолжались по полтора часа — по той причине, что в более простые молитвы всегда проскальзывало что-то, обращавшее их в прямую противоположность. Например, «Господи — не — помилуй!» (в противоположность Валааму[1]). Я разъяснил ему фундаментальную ненадежность всех этих мер предосторожности, поскольку то, против чего он боролся, постепенно проникало и в них. Он подтвердил это. Однажды к нему пришла идея брани: она не превратилась в навязчивую идею. (Это было изначальное значение того, что было вытеснено). Неожиданно он все это бросил 18 месяцев назад; из начальных букв некоторых своих молитв он создал слово — что-то вроде «Hapeltsamen» (я должен расспросить его об этом подробнее) [стр. 280] — и произносил это слово так быстро, что ничто не могло проскользнуть в него. Все это усиливалось определенным количеством предрассудков, следами всемогущества, как если бы его злые желания обладали определенной силой, и это подтверждалось реальным опытом. Например, когда он впервые был в санатории в Мюнехе [стр. 255], у него была комната рядом с комнатой девушки, с которой у него были сексуальные отношения. Когда он поехал туда во второй раз, он колебался, стоит ли ему остановиться в той же комнате, поскольку она была очень большой и дорогостоящей. Когда он сказал своей девушке, что решил занять эту комнату, она ответила, что ее уже занял профессор. «Чтоб его удар хватил!» — подумал он. Две недели спустя, во время сна, его встревожило представление о трупе. Он отбросил его, но утром он услышал, что у профессора действительно был удар, и его в это же самое время принесли в комнату. Он также, по его словам, обладает даром пророческих снов. Он рассказал мне первое из них.

* * *

12 октября. — Он не рассказал мне второе, но рассказал мне, как провел день. Настроение у него повысилось, и он сходил в театр. Когда он вернулся домой, он столкнулся со своей служанкой, которая не была слишком молода или привлекательна, но некоторое время назад проявляла к нему внимание. Он не знает, почему это произошло, но неожиданно он ее поцеловал и набросился на нее. Хотя ее сопротивление несомненно было лишь формальным, он пришел в себя и ускользнул в свою комнату. С ним всегда так происходило: все светлые и счастливые его моменты были отравлены чем-то омерзительным. Я привлек его внимание к аналогии между этим и теми убийствами, к которым подстрекали агенты-провокаторы.

Он продолжил это направление мыслей и подошел к теме мастурбации, которая в его случае имела странную историю. Он начал мастурбировать, когда ему было около 21 года — я получил его подтверждение, что это было после смерти отца — поскольку он слышал об этом и чувствовал определенное любопытство. Он повторял это очень редко и всегда после этого чувствовал сильный стыд. Однажды без какой-либо провокации он подумал: «Клянусь моей бессмертной душой, что я брошу это!» Хотя он не придавал никакой ценности этой клятве и смеялся над ее странной торжественностью, он все же бросил в то время этим заниматься. Спустя несколько лет, когда умерла бабушка его дамы, и он захотел к ней приехать, его мать сказала: «Ради моей души, не делай этого!» Его потрясло сходство этих слов, и он упрекал себя за то, что подвергает опасности спасение души своей матери. Он сказал себе, что не должен бояться за себя больше, чем за других людей, что, если у него сохранится стремление поехать к своей даме, он начнет мастурбировать снова. Впоследствии он оставил идею ехать к ней, поскольку он получил письмо, в котором говорилось, чтобы он этого не делал. С этого момента мастурбация время от времени появлялась вновь. Она бывала спровоцирована, когда он переживал особенно приятные моменты или когда он читал что-нибудь приятное. Например, однажды это случилось в светлый полдень, когда он услышал, как на Тейнфалтштрассе [в центре Вены] форейтор гудит в свой рожок — пока офицер полиции, возможно на основании какого-нибудь старого закона, запрещающего гудеть в рожок в городе, не запретил это. В другое время это произошло, когда он читал в Wahrheit und Dichtung[2], как Гете освободился в порыве нежности от влияния проклятия, которое наложила его возлюбленная на того, кто когда-либо поцелует его в губы; он долго суеверно страдал от сдерживавшего его проклятия, но вот он наконец разорвал свои цепи и с восторгом снова и снова целовал свою любовь. (Лилли Шонеманн?)[3] И он в этот момент с удивлением мне рассказывал, что стал мастурбировать.

Более того, в Зальцбурге была служанка, которая привлекла его, и с которой он еще встречался потом. Это привело его к мастурбации. Он рассказал мне это, говоря о том факте, что эта мастурбация испортила ему короткое путешествие в Вену, которого он ожидал.

Он рассказал мне некоторые дальнейшие детали своей сексуальной жизни. Половой акт с проститутками вызывал у него отвращение. Однажды, когда он был с одной из них, он поставил условие, что она должна перед ним раздеться, и когда она потребовала за это 50% сверх назначенного, он заплатил ей и ушел, настолько сильное отвращение он почувствовал. В немногих случаях, когда у него был половой акт с девушками (в Зальцбурге и позже с официанткой в Мюнехе), он никогда не упрекал себя. Он был в экзальтации, когда официантка рассказала ему трогательную историю своей первой любви и о том, как ее возлюбленный позвал ее к своему смертному одру. Он сожалел, что договорился провести с ней ночь; лишь ее честность принудила его поступить несправедливо по отношению к покойному. Он всегда старался проводить четкое разграничение между отношениями, состоящими лишь из копуляции, и тем, что называется любовью; мысль о том, что ее так глубоко любили, делала ее в его глазах неподходящим объектом для чувственности.

Я не смог удержаться, чтобы не сконструировать из находящегося в нашем распоряжении материала событие: как до возраста 6 лет у него была привычка мастурбировать, и как отец это запрещал, используя в качестве угрозы фразу «Это будет твоей смертью», и, возможно, также угрожал отрезать его пенис. Это привело к тому, что он мастурбировал в связи с освобождением от проклятия, к его приказам и запретам бессознательным и к угрозе смерти, которая сейчас была переведена обратно на отца. Его суицидальные идеи в настоящем тогда будут связаны с обращенным к себе упреком в убийстве. Это, как он сказал в конце сессии, вызвало у него множество идей.

Дополнение. — Он вполне серьезно, как он сказал мне, намеревался совершить суицид, и от этого его удерживали лишь два обстоятельства. Одно из них — то, что он не мог выносить мысль, что мать найдет его кровоточащие останки. Но он смог избежать это с помощи фантазии осуществления этого действия в Земмеринге[4] и того, что он оставит записку, требующую, чтобы первым о случившемся проинформировали его шурина. (Второе обстоятельство я забыл, что достаточно любопытно).

Я не упоминал три взаимосвязанные воспоминания из ранних сессий, датируемые четвертым годом его жизни, которые он описывает как самые ранние и которые относятся к смерти его старшей сестры Катерины. Первое — ее несут в кровать. Второе — он спрашивает: «Где Катерина?» и заходит в комнату, где обнаруживает сидящего в комнате и плачущего отца. Третье — его отец склоняется над плачущей матерью. (Любопытно, что я не уверен, принадлежат ли эти воспоминания ему или Ф.)[5].

* * *

14 октября. — Моя неуверенность и забывчивость по поводу последних двух пунктов, похоже, тесно связаны. Воспоминания были действительно его, а то обстоятельство, которое я забыл, заключалось в том, что, когда он был маленьким и они с сестрой разговаривали о смерти, она сказала: «Клянусь, если ты умрешь, я убью себя». Так что в обоих случаях речь шла о смерти его сестры. (Я забыл это вследствие собственных комплексов). Более того, эти самые ранние воспоминания, когда ему было 3,5 года, а сестре 8, соответствуют моей конструкции. Смерть подошла к нему очень близко, и он действительно верил, что ты можешь умереть, если мастурбируешь.

Возникшие у него [в конце прошлой сессии] идеи были следующими. Мысль о том, что его пенис отрезают, мучила его в чрезвычайной степени, и это происходило, когда он был погружен в учебу. Единственной причиной этого, которую он мог вспомнить, было то, что в это время он страдал от желания мастурбировать. Во-вторых, и это казалось ему более важным, дважды в своей жизни по поводу первой копуляции (в Триесте) и второй раз в Мюнехе у него были сомнения относительно первого из этих случаев, хотя по внутренним причинам это кажется очевидным — его посещала такая мысль: «Это великолепное чувство! Ради этого можно сделать что угодно — например, убить собственного отца!» В его случае это не имело смысла, поскольку его отец был уже мертв. В-третьих, он описывал сцену, о которой ему часто рассказывали другие люди, включая его отца[6], но сам он эту сцену абсолютно не помнит. Всю жизнь он ужасно боялся ударов и чувствовал благодарность к отцу за то, что он его не был (насколько он мог помнить). Когда били других людей, он обычно убегал и прятался, чувствуя сильный страх. Но, когда он был очень маленьким (3 года), он, похоже, сделал что-то скверное, за что отец его ударил. Маленький мальчик тогда впал в ужасную ярость и начал осыпать отца бранью. Но поскольку он не знал плохих слов, он называл его именами всех предметов, которые были вокруг: «Ты лампа! Ты полотенце! Ты тарелка!» и т.д. Говорят, что отец провозгласил: «Этот ребенок будет великим человеком или великим преступником!» Эта история, как признал пациент, была доказательством его гнева и мести, относившихся к отдаленному прошлому.

Я объяснил ему принцип Одижи в Вероне[7], и он нашел его весьма соответствующим случаю. Он рассказал мне еще кое-что в связи со своей мстительностью. Однажды, когда его брат был в Вене, он подумал, что имеет основание полагать, что его мама предпочитает брату. Он ощутил в связи с этим в такую злобную ревность, что испугался, что может сделать брату какую-нибудь гадость. Он попросил брата побороться с ним и не успокоился до тех пор, пока тот его не поборол.

Он рассказал мне другую фантазию о реванше над этой дамой — фантазию, которой ему не было надобности стыдиться. Он подумал, что она высоко ценит социальное положение. В связи с этим у него возникла фантазия, что она выходит замуж за человека, служащего в правительственном учреждении. Он сам поступает на службу в этот же департамент и делает карьеру быстрее, чем ее муж. Однажды ее муж совершает нечестный поступок, и эта дама бросается к его ногам и умоляет спасти ее мужа. Он обещает сделать это и говорит, что лишь любовь к ней принудила его пойти на службу, поскольку он предвидел, что такой момент когда-нибудь настанет. Сейчас его миссия исполнена, ее муж спасен, и он может уйти в отставку. Позже он пошел еще дальше и понял, что предпочел быть ее благодетелем и оказать ей большую услугу так, чтобы она даже не знала, что это сделал именно он. В этой фантазии он видел лишь доказательства своей любви, а не великодушие в стиле графа Монте-Кристо, предназначенное для вытеснения его мстительности.

* * *

18 октября. — Долги.

Он начал с исповеди о нечестном поступке, совершенном, когда он был уже взрослым. Он играл в «очко» и много выигрывал. Он заявил, что после следующей партии, на которую он ставит все, он прекращает играть. Он дошел до 19 и на мгновение задумался, стоит ли играть дальше; затем он, как бы ненамеренно, задел колоду и увидел, что следующей картой будет 2, и таким образом он набрал ровно 21 очко. Затем последовало детское воспоминание о том, как его отец подбивал его вытащить из кармана у матери кошелек и извлечь оттуда несколько крейзеров [8].

Он говорил о своей совестливости и осторожности в обращении с деньгами, начиная с того времени. Он не взял свою долю наследства, но оставил ее у матери, которая выдавала ему весьма небольшое количество карманных денег. Поэтому он начинает вести себя как скряга, хотя у него такой склонности не было. Он также нашел для себя затруднительным одолжить деньги другу. Он не может даже заставить себя заложить какой-либо предмет, ранее принадлежавший его отцу или даме.

На следующий день, продолжая ассоциации, он говорил о своем отношении к женщине, которую он называл «Ресерль», которая помолвлена и собирается выходить замуж, но, очевидно, очень привязана к нему; как он поцеловал ее, но в то же время у него возникла неприятная навязчивая идея, что что-то плохое случится с его дамой — что-то, напоминающее фантазию, связанную с Капитаном Новаком [«жестоким» капитаном]. Его сновидение ночью сказало гораздо более явно о том, что в бодрствующем состоянии было затронуто лишь слегка: -

(I) Ресерль останавливалась с нами. Она встала, как если бы находилась под гипнозом, с бледным лицом, подошла к моему стулу сзади и охватила меня руками. Кажется, я пытался избавиться от ее объятий, как если бы всякий раз, когда она гладила меня по голове, что-то плохое происходило бы с моей дамой — что-то плохое в другом мире. Это происходило автоматически — как если бы несчастье случалось в тот самый момент, когда происходило поглаживание.

(Сновидение не было интерпретировано. В действительности оно является лишь более ясной версией той навязчивой идеи, в которой он не смел себе признаться в течении дня).

На него сильно повлияло сегодняшнее поведение, поскольку он уделяет снам много внимания, и они сыграли большую роль в его истории и даже приводили к кризисам.

(II) В октябре 1906 года — возможно, после мастурбации над чтением пассажа из Wahrheit und Dichtung [стр. 262].

Его дама находилась в своего рода заключении. Он взял свои два японские меча и пошел освобождать ее. Сжимая их, он поспешил к тому месту, где, как предполагал, она находилась. Он знал, что эти мечи означают «брак» и «копуляцию». То и другое оказалось верным. Он обнаружил ее привязанной к стене; пыточные орудия сжимали ее пальцы. Сновидение было для него неясным. Освободил ли он ее из этой ситуации с помощью двух своих мечей, «брака» и «копуляции», либо же верна другая идея, что лишь из-за них она в такой ситуации оказалась. (Было ясно, что сам он не понимает этой альтернативы, хотя его слова не могли иметь какого-либо иного значения).

Японские мечи реально существуют. Они висят у изголовья его кровати и сделаны из большого количества мелких японских монет. Это подарок от его старшей сестры из Триеста, которая (как он рассказал мне в ответ на вопросы) состоит в счастливом браке. Возможно, что прислуга, которая имеет привычку вытирать пыль в его комнате, когда он еще спит, дотронулась до монет и создала шум, который проник в его сновидение.

* * *

(III) Он лелеял свое третье сновидение как самое ценное из сокровищ.

Декабрь — январь 1907. Я нахожусь в лесу в крайней меланхолии. Моя дама подходит ко мне. Она очень бледна. «Поль, пойдем со мной, пока еще не слишком поздно. Я знаю, мы оба страдаем». Она берет меня за руку и силой тащит меня прочь. Я пытаюсь сопротивляться, но она слишком сильна. Мы подходим к широкой реке, и она останавливается там. Я одет в жалкие лохмотья, которые падают в воду, и поток уносит их. Я хочу поплыть за ними, но она удерживает меня: «Оставь эти лохмотья!» Я стою в великолепных одеяниях. Он знал, что лохмотья означают его болезнь, и что все сновидение обещает ему обретение здоровья с помощью его дамы. Он был очень счастлив в то время — пока не появились другие сновидения, сделавшие его глубоко несчастным.

Ему сложно не верить в предсказующую силу сновидений, поскольку ряд примечательных опытов в его жизни подтверждал ее. Сознательно на самом деле он в это не верит. (Эти две точки зрения сосуществуют, но критический взгляд бесплоден).

* * *

(IV) Летом 1901 года он писал одному из своих коллег с просьбой прислать ему табака для трубки на три кроны. Прошло три недели, но не было ни ответа, ни табака. Однажды утром он проснулся и сказал, что увидел табак во сне. Не приносил ли, кстати, почтальон для него посылки? Нет. — 10 минут спустя зазвенел дверной колокольчик; почтальон принес его табак.

* * *

(V) Летом 1903 года он работал, готовясь к своему третьему государственному экзамену.

Ему приснилось, что на экзамене его попросили объяснить различие между «Bevollmachtigter» и «Staatsorgan»[9]. Несколько месяцев спустя, на заключительном экзамене ему действительно задали этот вопрос. Он вполне уверен в отношении этого сновидения, но нет доказательств, что он говорил о нем в интервале [между сновидением и тем моментом, когда оно оказалось верным].

Он попытался объяснить предшествующее сновидение тем фактом, что у его друга не было денег, и что сам он, возможно, мог знать срок, когда у друга деньги появятся. Точные даты зафиксированы не были.

* * *

(VI) У его старшей сестры были очень красивые зубы. Но 3 года назад они начали болеть, и их приходилось удалять. Стоматолог, живший рядом с ней (друг), сказал: «Ты потеряешь все свои зубы». Однажды он [пациент] неожиданно подумал: «Кто знает, что случилось с зубами Хельды?» Возможно, и у него начнется зубная боль. Он мастурбировал в тот день и, отправившись спать, в полусонном состоянии увидел будто бы его сестру опять беспокоят зубы. Три дня спустя он получил письмо, в котором говорилось, что у нее начал болеть еще один зуб; ей пришлось удалить его.

Он был ошеломлен, когда я объяснил, что за это ответственна его мастурбация.[10]

* * *

(VII) Сновидение, бывшее у него, когда он останавливался с Марией Штайнер. Он уже рассказывал это мне, но теперь добавил некоторые детали. Она была его детской любовью. Когда ему было 14 или 15 лет, он испытывал к ней сентиментальную страсть. Он утверждал, что она отличается ограниченностью и самодовольством. В сентябре 1903 года он навещал ее и видел ее семилетнего брата-идиота, который произвел на него пугающее впечатление. В декабре у него было сновидение, что он пошел на похороны этого брата. Примерно в это же время ребенок умер. Более точно установить время не представляется возможным. В сновидении он стоял позади Марии Штайнер и подбадривал ее, чтобы она держалась. (Старшая сестра называла его «вороной над падалью» [стр. 235]. Он постоянно убивает людей, чтобы впоследствии мог заслужить чье-нибудь расположение). Контраст между нежной любовью матери к сыну-идиоту и ее поведением до его рождения. Похоже, она была отвественна за слабоумие ребенка, потому что слишком туго шнуровалась, стыдясь, что она забеременела в таком почтенном возрасте.

Во время пребывания в Зальцбурге у него постоянно были предсказания, которые удивительным образом осуществлялись. Например, он услышал, как один человек разговаривает с официанткой в отеле о краже со взломом — он принял это как предзнаменование того, что впоследствии услышит об этом человеке как о преступнике. И это действительно произошло несколько месяцев спустя, когда его отправили в полицейское управление. — В Зальцбурге он обыкновенно встречал на мосту людей, о которых подумал мгновением раньше. (Его сестра относила это на счет непрямого [периферического] зрения). — Он подумал о сцене в Триесте, когда он был в публичной библиотеке с сестрой. С ними в разговор вступил мужчина. Он говорил всякие глупости и сказал ему: «Вы все еще на стадии «Flegeljahre Жан Поля» [«ранние годы»]. Часом позже [после того, как он подумал об этом эпизоде] он пошел в библиотеку в Зальцбурге и «Flegeljahre» была одной из первых книг, которые он взял. (Но не самой первой. Часом ранее он намеревался идти в библиотеку. И именно это напомнило ему ту сцену в Триесте).

В Зальцбурге он считал себя провидцем. Но совпадения всегда были незначительными и никогда не были связаны с теми событиями, которые он переживал, а лишь с тривиальностями.

(История с Марией Штайнер была вставлена между двумя историями о его сестрах. Следует отметить недостаток ясности в его навязчивых идеях; в его сновидениях они яснее).

* * *

18 октября. — Два сновидения, которые были связаны с кризисами [стр. 267]. Однажды у него появилась мысль больше не мыться. Она пришла к нему в обычной для его запретов форме: «Какую жертву готов я принести, ради...?» Но он немедленно отверг эту идею. В ответ на мои расспросы он сказал мне, что до пубертатного периода он рос маленьким поросенком. Потом у него появилась склонность к чрезмерной чистоте, и к началу своей болезни он был потрясающим чистюлей (в связи со своими приказами). Теперь однажды он пошел на прогулку со своей дамой — он находился под впечатлением того, что вещи, которые он мне рассказывает, не важны. Дама поприветствовала мужчину (доктор), она была с ним очень дружелюбна, слишком дружелюбна — он признал, что слегка приревновал ее, и сказал об этом. У нее дома они играли в карты. Вечером он чувствовал меланхолию; на следующее утро у него было такое сновидение: -

* * *

(VIII) Он был с этой дамой. Она была мила с ним, и он сказал ей о своей навязчивой идее и запрете в связи с японскими мечами — значение которых заключалось в том, что он не может ни женится на ней, ни вступить с ней в сексуальные взаимоотношения. Но это чушь, сказал он, у меня также может возникнуть запрет против того, чтобы мыться. Она улыбнулась и кивнула. В сновидении он понял это так, что она согласна с тем, что обе эти вещи абсурдны. Но когда он проснулся, он понял, что она имела в виду, что ему не нужно больше мыться. Он пришел в ужасное эмоциональное состояние и стукнулся головой о спинку кровати. Он чувствовал себя так, как будто у него в голове был сгусток крови. У него однажды в сходной ситуации возникла идея сделать в своей голове дыру в форме воронки, чтобы все, что было больного в его мозгу, вышло наружу; утраченное будет как-нибудь восполнено. Он не понимал своего состояния. Я объяснил: нюренбергская воронка[11] — его отец о ней часто говорил. И [продолжал пациент] отец часто говорил: «Однажды тебе вобьют эти вещи в голову». Я интерпретировал это: гнев, желание отомстить даме вследствие ревности, связь с провоцирующей причиной [сновидения] — инцидент на прогулке — который он счел столь тривиальным. Он подтвердил, что был зол на доктора. Он не понимал свой конфликт, следует ли ему жениться на ней или нет. У него было чувство освобождения в сновидении — освобождения от нее — добавил я.

Он отложил приказ не мыться больше и не стал его выполнять. Эта идея была замещена рядом других, в особенности идеей перерезать себе горло.

27 октября. — Долги. До тех пор, пока у него сложности с тем, чтобы раскрыть мне имя своей дамы, его рассказ должен быть несвязным. Отдельные эпизоды: -

Однажды вечером, в июне 1907 года он навещал своего друга Брауна; его сестра Адела играла с ними. Она уделяла ему много внимания. Он был в очень угнетенном состоянии и много думал о сновидении с японскими мечами — это была мысль о женитьбе на его даме, если только она не относилась к другой девушке.

Сновидение ночью: — Его сестра Герда очень больна. Он у ее кровати. Браун подходит к нему. «Ты можешь спасти свою сестру, только если откажешься от всего сексуального удовольствия», на что он потрясенно отвечает (к своему стыду): «От всего удовольствия».

Браун интересовался его сестрой. Несколько месяцев тому назад он привез ее домой, когда она почувствовала себя плохо. Идея могла заключаться только в том, что, если он женится на Аделе, может появиться возможность, также, для брака Герды и Брауна. Итак, он жертвует собой ради нее. В сновидении он ставит себя в компульсивную ситуацию, чтобы быть обязанным жениться. Его оппозиция к своей даме и его склонность к неверности очевидны. Когда ему было 14 лет, у него были гомосексуальные эпизоды с Брауном — они смотрели друг у друга на пенисы.

В Зальцбурге в 1906 году у него днем возникла такая идея. Предположим, что дама скажет ему: «У тебя не должно быть никакого сексуального удовольствия до тех пор, пока ты не женишься на мне» — поклянется ли он в этом? Его внутренний голос ответил «Да».

Клятва в абстиненции в его БСЗ. Той же ночью он видел сон, что он помолвлен со своей дамой и, прогуливаясь с ней под руку, произносит с восторгом: «Я никогда не мог себе представить, что это так скоро станет реальностью». (Это относится к его компульсивной абстиненции. Это наиболее замечательно и верно; и это подтверждает мою точку зрения). В этот момент он видит, что у его дамы такое выражение лица, как будто бы эта помолвка ей совершенно не интересна. Его счастье из-за этого улетучивается. Он говорит себе: «Ты помолвлен и вовсе не счастлив. Ты притворяешься счастливым, чтобы заставить себя быть им».

После того, как я вынудил его открыть мне имя Гизы Херц и все касающиеся ее детали, его рассказ стал ясным и систематичным. Ее предшественницей была Лиза О. Другая Лиза. (У него всегда одновременно было несколько интересов, также как и несколько направлений сексуальной привязанности, что являлось следствием наличия у него нескольких сестер).

Лето 1898 (20 лет). Сновидение: — Он обсуждает абстрактные темы с Лизой 2. Неожиданно эта картина сновидений исчезает, и он глядит на огромную машину с невероятным числом колес, потрясенный ее сложностью. — Это имеет отношение к тому факту, что эта Лиза всегда казалась ему очень сложной по сравнению с Джулией[12], которой он также в то время восхищался и которая недавно умерла.

Он продолжил свой длинный рассказ об отношениях со своей дамой. Вечером после того, как она отказала ему, у него было следующее сновидение (декабрь 1900 год): — «Я шел по улице. На дороге лежала жемчужина. Я нагнулся поднять ее, но всякий раз, когда я нагибался, она исчезала. Через 2 или 3 шага она появлялась снова. Я сказал себе: «Ты не сможешь»». Он объяснил себе этот запрет, как означающий, что гордость ему этого не позволит, поскольку она однажды ему уже отказала. В действительности, возможно, это был запрет со стороны его отца, источник которого находится в детстве, и который распространяется на женитьбу. Затем он вспомнил действительно имевшую место сходную реплику отца: «Не ходи туда так часто». Еще одна похожая унижающая реплика: «Ты поставишь себя в смешное положение». Далее к сновидению: — Некоторое время тому назад он увидел в магазине жемчужное ожерелье и подумал, что если бы у него были деньги, он бы купил это для нее. Он часто называл ее жемчужиной среди других девушек. Это была фраза, которую они часто употребляли. «Жемчужина» также кажется ему подходящим для нее названием, поскольку жемчужина — это спрятанное в раковине сокровище, которое нужно искать.

Подозрение, что он пришел к сексуальности через сестер, причем, возможно, не по собственной инициативе — что он был соблазнен.

Разговоры в его сновидениях не следует связывать с реальными разговорами. Его БСЗ идеи — как внутренние голоса — имеют ценность реальных речей, которые он слышит лишь в сновидениях [см. выше стр. 223].

* * *

27 октября. — Болезнь бабушки его дамы [см. стр. 259] была болезнью прямой кишки.

Вскоре после начала своей болезни он услышал от овдовевшего дяди жалобу: «Я жил лишь ради этой женщины, тогда как другие мужчины развлекаются и на стороне». Он подумал, что дядя говорит о его отце, хотя он решил так не сразу, а лишь несколько дней спустя. Когда он заговорил об этом со своей дамой, она стала над ним смеяться. Однажды, когда с ними был дядя, она перевела разговор на отца пациента, и дядя стал превозносить его до небес. Но этого было недостаточно. Через некоторое время он почувствовал потребность задать дяде прямой вопрос, не имел ли он в виду отца; дядя в изумлении стал отрицать это. Пациент был в особенности удивлен этим эпизодом, поскольку сам он ни в коем случае не стал бы обвинять своего отца, если бы у того были случайные прегрешения.

В этом контексте он упомянул полушутливую реплику своей матери о том периоде, когда отец вынужден был жить в Прессбурге и приезжать в Вену лишь раз в неделю. (Когда он впервые рассказывал мне об этом, он упустил эту характерную связь).

Удивительное совпадение: когда он готовился ко второму государственному экзамену, он не прочел лишь два отрывка, каждый размером в 4 страницы, и именно по ним ему задавали вопросы. После этого, когда он готовился к третьему государственному экзамену, у него было пророческое сновидение [ñì. íèæå]. Ýòîò ïåðèîд ознаменовался началом его набожности и фантазиями, что отец все еще находится с ним в контакте. Он обычно оставлял дверь в коридор открытой ночью, убежденный, что отец будет стоять снаружи. Его фантазии в это время были непосредственно связаны с этим разрывом в достижимых знаниях. Он наконец собрался и попытался сделать лучшее, на что он был способен, прибегая к резонному аргументу – чтобы подумал о его успехах отец, если бы он был все еще жив? Но это не произвело на него впечатления, и он смог остановить себя лишь с помощью достаточно бредовой формы фантазии – что отец может страдать от его фантазий даже после смерти.

Его навязчивости усилились, когда он готовился к третьему экзамену, который он предположительно должен был пройти в июле, и, похоже, они были связаны с приездом из Нью-Йорка дяди его дамы, Х., к которому он страшно ревновал; возможно, даже имел подозрения (впоследствии подтвердившиеся), что его дама поедет в Америку.

* * *

29 октября. – Я сказал ему, что подозреваю, что его сексуальное любопытство разжигалось в связи с его сестрами. Это привело к немедленному результату. Всплыло воспоминание, что он впервые заметил различие между полами, когда увидел свою, впоследствии умершую, сестру Катерину (на 5 лет его старшую), сидящую на горшке, или что-то в этом роде.

Он рассказал мне сновидение, которое было у него, когда он готовился к третьему экзамену [см. выше]. Ãðþíõàò[13] èìåë îáûêíîâåíèå каждый третий или четвертый раз на экзамене задавать один особый вопрос о чеках, которые оплачиваются в специальном месте; когда ему на это отвечали, он продолжал спрашивать: “И какая для этого закона причина?”. Правильным ответом на этот вопрос является: “защита против Schicanen противоположной стороны”.[14] Его сновидение касалось в точности этой темы, но вместо этого ответа он сказал: “защита против Schugsenen“[15]. Это была шутка, которую он равным образом мог произнести, когда был в бодрствующем состоянии.

Имя его отца было не Давид, но Фридрих, а Дела не была сестрой Брауна; идею двойной женитьбы стоит отбросить.

* * *

8 ноября. – Когда он был ребенком, он страдал от глистов [ñòð. 213]. Âîçìîæíî, îí имел обыкновение засовывать в зад пальцы, и, как он говорит, был ужасным поросенком, как и его брат. Сейчас его чистоплотность достигает чрезвычайных пределов.

Фантазия перед сном: — он женат на своей кузине [этой даме], он целует ее ноги; но они не очень чистые. На них черные отметины, и это ужасает его. Днем у него не было возможности достаточно тщательно вымыться, и он обнаружил такие же отметины на своих ногах. Он смещает это на свою даму. Ночью ему снится, что он лижет его ноги, которые, однако, чистые. Этот последний элемент является желанием сновидения. Перверзия здесь в точности та же, как и та, с которой мы знакомы в неискаженной форме.

То, что задняя часть является для него особо возбуждающей, демонстрируется тем фактом, что, когда сестра спросила его, что ему больше всего нравиться в кузине, он в шутку ответил: “задняя часть”. Портниха, которую он сегодня поцеловал, впервые возбудила его либидо, когда она нагнулась, показав особенно явно округлости своих ягодиц.

Постскриптум к истории с крысами. Капитан Новак сказал, что пытку следовало бы применить к некоторым членам Парламента. Затем ему пришла мысль, что он [Н.] не должен упомянуть Гизу, но он, к его ужасу, немедленно óïîìÿíóë доктора Херца[16], что показалось ему роковым совпадением. Его кузину в действительности зовут Херц, и он понял, что имя Херц заставит его подумать о кузине, и в этом весь смысл. Он пытался изолировать кузину от всего грязного.

Он страдает от компульсии святотатства, подобно монашкам. Сновидение имеет отношение к шутливым ругательствам, употребляемым его другом В. – “шлюхин сын”, “сын одноглазой мартышки” (Арабские ночи).

Когда ему было 11 лет, его посвятил в таинства сексуальной жизни кузен, к которому он сейчас относится с отвращением, и который сказал, что все женщины, включая его мать и сестер, шлюхи. Он ответил на это вопросом: “А о своей матери ты тоже так думаешь?”

* * *

11 ноября. – Во время болезни его кузины (проблемы с горлом и нарушение сна) в тот момент, когда его привязанность к ней и симпатия были максимальны, она лежала на софе, и он неожиданно подумал: “вот бы она так лежала всегда”. Он интерпретировал это как желание, чтобы она была постоянно больна ради его облегчения – чтобы он освободился от своего ужаса перед тем, что она может заболеть. Какое хитроумное недопонимание! То, что он уже рассказал мне, демонстрирует, что это было связано с желанием видеть ее беспомощной, поскольку она сопротивлялась ему, отвергая его любовь; и это явно соотносится с некрофилической фантазией, которая однажды была у него сознательно, но в которой он не пошел дальше разглядывания всего тела.

Он состоит из трех личностей – одна нормальная и обладающая чувством юмора, другая аскетическая и религиозная, а третья аморальная и извращенная.

Неизбежное неверное понимание БСЗ сознание или, скорее, искажение формы БСЗ желаний.

Отсюда проистекают гибридные мысли.

* * *

17 ноября. – До сих пор у него период приподнятого настроения. Он дружелюбен, активен, легок в общении и агрессивно себя вел по отношению к девушке-портнихе. Ему пришла в голову хорошая идея, что его моральная неполноценность заслуживает такого наказания, как его болезнь. Затем последовали исповеди о его отношениях с сестрами. Он сказал, что предпринимал повторяющиеся атаки на следующую младшую сестру Джулию после смерти отца; и в этом – однажды он действительно оскорбил ее – должно быть объяснение его патологических изменений.

Однажды у него было сновидение о копуляции с Джулией. Его одолевало раскаяние и страх из-за того, что он нарушил свою клятву держаться от нее подальше. Он проснулся и с радостью обнаружил, что это был только сон. Затем он пошел в ее спальню и шлепнул ее по прикрытому простыней заду. Он не мог этого понять, и может сравнить это лишь со своей мастурбацией во время чтения пассажа из Dichtung und Wahrheit [стр. 262]. Отсюда мы заключаем, что наказание со стороны его отца [стр. 265] было связано с его оскорблениями в адрес сестер. Но как? Чисто садистически или уже явно сексуальным образом? Старшие или младшие сестры? Джулия на три года младше его, и если сцены, которые мы ищем должны были быть, когда ему было 3 или 4 года, ей тогда был от силы год. Катерина, та его сестра, которая умерла?

Убеждение, что что-то может случиться с его отцом в ином мире, следует понимать просто как сокращение. Оно означает следующее: «Если бы мой отец был жив и узнал об этом, он бы вновь наказал меня, а я бы вновь впал в ярость, направленную на него, и это привело бы к его смерти, поскольку мои аффекты всемогущи». Таким образом это относится к классу: «Если Краус это прочитает, он получит в ухо»[17].

Даже в последние годы, когда самая младшая его сестра спала в его комнате, он снимал по утрам с нее простыни, чтобы разглядеть все ее тело. Затем в картину вписывается его мать, как препятствие для его сексуальной активности; эту роль она приняла на себя после смерти отца. Она защищала его от самых добронамеренных попыток его соблазнения со стороны прислуги по имени Лиза. Однажды он весьма непосредственно обнажился во сне перед последней. Он заснул совершенно истощенной после припадка болезни и лежал не накрывшись. Когда утром девушка заговорила с ним, она подозрительно спросила, не смеялся ли он во сне. Он действительно смеялся — поскольку ему приснилось замечательное сновидение, в котором появлялась кузина. Он признал, что это было намеренно. Прежде он обнажался более откровенно. Когда ему было 13 лет, он проделывал это с [фройлен] Линой, которая возвращалась на непродолжительное время. Он оправдался тем, что она уже в точности знала, как он выглядит с самого раннего детства. (Она находилась с ними вместе, когда ему было между 6 и 10 годами).

* * *

18 ноября. — Он говорил о неврозе своей кузины, который становился все яснее для него, и в котором играл особую роль ее отчим, появившийся на сцене, когда ей было 12 лет. Он был офицером, очень привлекательным человеком и сейчас жил отдельно от ее матери. Гиза относилась к нему очень скверно, когда временами он навещал их, и он всегда старался смягчить ее отношение к нему. Рассказанные мне детали не оставляли мне сомнения, что он некогда предпринял сексуальную атаку на девочку, и что нечто в ней самой, о чем она не была осведомлена, отчасти шло ему навстречу — любовь, перенесенная с ее реального отца, которого она лишилась, когда ей было 6 лет. Таким образом, ситуация между ними жестко напряженная. Похоже, сам пациент это знает. Поскольку он был очень расстроен во время маневров, когда капитан Н. упомянул имя Гизелы Фласс (!!!)[18], как если бы он хотел предотвратить любой контакт между Гизой и офицером. Год спустя у него было любопытное поведение о баварском лейтенанте, которого Гиза отвергла как ухажера. Это указывает на Мюних и его приключение с официанткой, но не было ассоциации к лейтенанту, и дополнение к сновидению о денщике офицера указывает лишь на отчима-лейтенанта.

* * *

21 ноября. — Он признал, что, возможно, и у него были сходные подозрения насчет кузины. Он был очень весел и говорил о мастурбации, которая мало его беспокоила (включая латентный период). Когда он впервые мастурбировал, у него была идея, что это принесет повреждения любимому человеку (его кузине). Таким образом, он произносил защитную сконструированную им формулу, как мы уже знаем [стр. 260], сделанную из отрывков различных коротких молитв и дополненную изолированным «Аминь». Мы исследовали ее. Это было Glejisamen: -

gl = glukliche [счастливый], т.е. пусть L [Lorenz] будет счастлив;

также, [пусть] все [будут счастливы].

е = (значение забыто).

j = jetzt und immer [отныне и вовеки].

i (слабый звук за j).

s (значение забыто).

Легко видеть, что слово состоит из

GISELA S AMEN

и он объединил этот «Samen» [«семя»] с телом своей возлюбленной, т.е., грубо говоря, мастурбировал на ее образ. Он был, конечно, убежден и добавил, что иногда формула вторичным образом принимала форму слова Гизеламен, но что он рассматривал это как ассимиляцию имени его дамы (обратное недопонимание).

На следующий день он пришел в состояние глубокой депрессии и хотел разговаривать о безразличных темах; но вскоре он признал, что он был в кризисе. Когда он вчера ехал на Конке, ему в голову пришла ужасающая вещь. Сказать ее совершенно невозможно. Его излечение не стоит такой жертвы. Я должен буду вышвырнуть его вон, поскольку это касается трансфера. Почему я должен терпеть такие вещи от него? Ни одно из объяснений, которые я давал ему по поводу трансфера (не звучавшие для него слишком странными), не принесло результата. Лишь после сорокаминутной борьбы — как мне показалось — и после того, как я раскрыл ему элемент мести в его отношении ко мне и показал ему, что отказываясь говорить и оставив лечение, он более явно отомстит мне, чем рассказав эту вещь, — лишь после всего этого он дал мне понять, что это касается моей дочери. На этом сессия подошла к концу.

Все это достаточно тяжело. После борьбы и его уверений, что мои попытки показать ему, что весь этот материал касается лишь его, выглядят как тревожность с моей стороны, он раскрыл первую из своих идей.

(а) Обнаженная нижняя часть женщины с гнидами (личинками вшей) в волосах.

Источник. Сцена с его сестрой Джулией, которую он забыл в своей исповеди ко мне. После их шумной игры она упала на спину на кровать так, что он увидел ее спереди — конечно, никаких вшей не было. Что же касается вшей, он подтвердил мое предположение, что слово «гниды» означает, что нечто подобное очень давно происходило в детской.

Темы ясны. Наказание за удовольствие, которое он почувствовал при этом зрелище, аскетизм, использующий технику отвращения, гнев на меня за то, что я принудил его [узнать] это; таким образом, трансферная мысль: «Несомненно, подобное происходит и с вашими детьми». (Он слышал о моей дочери и знает, что у меня есть сын. Множество фантазий о измене Гизе с этой дочерью и о наказании за это).

После успокоения и короткой борьбы он с некоторыми сложностями раскрыл целую серию идей, которые, однако, впечатляли его в разной степени. Он осознавал, что в их случаях нет потребности в использовании трансфера, но влияние первого случая приводило и другие случаи в трансфер.

(б) Обнаженное тело моей матери. Сбоку в ее грудь воткнуты два меча (как декорация, сказал он позже — мотив Лукреции).[19] Нижняя часть ее тела, и в особенности гениталии, полностью съедены мною и детьми.

Источник, легко. Бабушка его кузины (собственную он едва помнит). Он однажды вошел в комнату, когда она была не одета, и она вскрикнула. Я сказал, что он несомненно должен был чувствовать любопытство относительно ее тела. В ответ он рассказал мне сновидение. В то время он думал, что кузина для него слишком взрослая. В этом сновидении кузина подвела его к кровати бабушки, тело и гениталии которой были обнажены, и показала ему, как она все еще прекрасна в свои 90 (исполнение желания).

Два меча — японские мечи его сновидений: брак и копуляция. Смысл ясен. Он позволил метафоре сбить себя с пути. Не было ли содержание этой идеи в том, что красота женщины потребляется — съедается — сексуальными взаимодействиями и рождением детей? На этот раз он засмеялся.

Он представлял себе одного из судей, грязного типа. Он воображал его обнаженным, и женщина практиковала с ним «минет» [ феллацию ]. Вновь моя дочь. Грязным типом был он сам — он надеялся вскоре стать судьей, чтобы он смог жениться. Он слышал о минете с ужасом, но однажды, когда он был с девушкой в Триесте, он был так высоко относительно нее, что это можно было понять, как приглашение сделать это для него; но это не произошло. Я повторил мою субботнюю лекцию о извращениях.

* * *

22 ноября. — Он был весел, но стал депрессивным, когда я вернул его обратно к теме. Свежий трансфер: — Моя мать умерла. Он спешит принести соболезнование, но боится, что, когда будет это делать, у него вырвется неуместный смех, как это периодически происходило ранее в случае смерти. Таким образом, он предпочел оставить мне карточку с написанной на ней «р.с.». Они обращаются в «p.f.» [стр. 193].

«Вам никогда не приходило в голову, что если ваша мать умрет, вы избавитесь от всех конфликтов, поскольку вы сможете жениться?» «Вы мне отомстили,» — сказал он, — «Вы меня к этому принудили, поскольку вы сами хотели мне отомстить».

Он согласился, что, делая эти признания, ходил по комнате, поскольку боялся, что я его побью. Причина, на которую он ссылался, — утонченность чувств — он не может с комфортом лежать, когда он рассказывает мне такие ужасные вещи. Более того, когда он делал эти столь сложные для него признания, он не переставал сам себя ударять.

«Теперь вы меня выгоните». Речь шла о следующей картине: я и моя жена в кровати, и между нами лежит мертвый ребенок. Он знал источник этого представления. Когда он был маленьким мальчиком (возраст не определен, возможно, 5 или 6 лет), он лежал между отцом и матерью в кровати и обмочился, после чего отец его ударил и вышвырнул. Мертвый ребенок может быть лишь его сестрой Катериной; он должен был получить определенные выгоды от ее смерти. Сцена произошла, как он подтвердил, после ее смерти.

При всем этом он вел себя как человек, находящийся в отчаянии и пытающийся спастись от жестоких ударов; он прятал голову в руки, отстранялся, прикрывал лицо рукой и т.д. Он сказал мне, что отец его был человеком страстным, и тогда он не знал, что делает.

Другая ужасная идея — приказать мне привести в комнату его дочь, так, чтобы он мог лизать ее, говоря при этом «Пусть войдет Мессник».[20] В качестве ассоциации к этому он рассказал о своем друге, который хотел поставить пушки напротив обычно посещаемого им кафе, но сперва спасти оттуда великолепного и очень уродливого официанта со словами: «Мессник, выходи». По сравнению с младшим братом он сам был этим Мессником. [стр. 184].

Еще игра с моим именем «Freudenhaus-Madchen» [«девушки из веселого дома» — т.е. проститутки].

* * *

23 ноября. — Следующая сессия была переполнена наиболее пугающими трансферами, которые ему было необыкновенно сложно рассказывать. Моя мать стояла в отчаянии, видя, что все ее дети повешены. Он напомнил мне о предсказании своего отца, что он будет великим преступником [стр. 265]. Я не смог понять объяснение, которое он приводит для этой фантазии. Он знал, сказал он, что однажды великое несчастье постигло и мою семью: мой брат, который был официантом, совершил в Будапеште убийство и был за это наказан. Я, смеясь, спросил его, как он об этом узнал; весь его аффект после этого спал. Он объяснил, что это сказал ему шурин, знающий моего брата, как доказательство того, что образование ничего не значит, а наследственность решает все. Его шурин, добавил он, обладает способностью восстанавливать различную информацию, все эти вещи, и он обнаружил соответствующий параграф в старом номере Presse [хорошо известной венской газеты]. Насколько я знаю, он говорил о Леопольде Фройде, преступнике, совершавшем убийства в поездах, когда мне было 3 или 4 года. Я заверил его, что никаких родственников в Будапеште у нас не было. Он почувствовал значительное облегчение и признался, что именно из-за этого он начал анализ со значительной долей недоверия.

* * *

25 ноября. — Он подумал, что, если в моей семье были импульсы к убийству, я должен был набрасываться на него как хищник, чтобы разыскивать все зло в нем. Он был сегодня весел и бодр и сказал мне, что его шурин постоянно раскапывает такие вещи. Он продолжал говорить и нашел этому объяснение — что его шурин не может забыть пятно, упавшее на его собственную семью, поскольку отец его убежал в Америку от долгов. Пациент думал, что именно поэтому шурин не стал лектором по ботанике в Университете. Спустя мгновение он нашел объяснение всей своей враждебности к моей семье. Его сестра Джулия однажды заметила, что Алекс [брат Фрейда] был бы хорошим мужем для Гизы. Отсюда его злость (как и с офицерами).

Вновь сновидение. Он стоит на холме и наводит ружье на город, который просматривается с этого места, окруженный рядом горизонтальных стен. Отец стоит сзади и они обсуждают время построения города — древний восток или германское средневековье. (Очевидно, то и другое одновременно быть не может). Горизонтальные стены становятся вертикальными и зависают в воздухе, как струны. Он пытается что-то на них продемонстрировать, но струны недостаточно натянуты, и они падают. Дополнение; анализ.

* * *

26 ноября. — Он прервал анализ сновидения, чтобы рассказать мне о некоторых трансферах. Ряд детей лежит на земле, он подходит к каждому из них и кое-что делает в их рты. У одного из них, у моего сына (его брат, который ел экскременты, когда ему было 2 года), вокруг рта коричневые отметины, и он облизывает губы, как будто это что-то очень вкусное. Затем изменение: это я, и я делаю это с моей матерью.

Это напомнило ему фантазию, в которой он думал, что одна его кузина, скверно ведущая себя, не заслуживает даже того, чтобы Гиза испражнилась ей в рот; затем картина превращается в обратную. За этим лежит гордость и высокая оценка. Дальнейшее воспоминание: его отец был очень грубым и употреблял такие слова, как «задница» и «дерьмо», на что его мать реагировала ужасом. Однажды он попытался имитировать отца, и это преступление осталось безнаказанным. Он рос грязным поросенком, и однажды, когда ему было 11 лет, мать попыталась хорошенько отмыть его. Он заплакал от стыда и сказал: «А что ты еще собираешься мне вымыть? Задницу?» Это привело бы к самому серьезному наказанию со стороны отца, если бы мать его не защитила.

Его семейная гордость, о которой он рассказывает со смехом, возможно, совпадает с его самооценкой. «В конце концов, лишь Лоренцы приятные люди,» — сказала одна из его сестер. Его старший шурин привык к этому и подшучивает над этим. Ему было бы жаль, если бы пришлось презирать шуринов только из-за того, что они принадлежат к другим фамилиям. (Контраст между его собственным отцом и отцами его шуринов). Его отец был старшим кузеном матери. Оба росли в стесненных обстоятельствах, и он привык шутливо описывать преувеличенную картину тех условий, в которых они жили в молодости. Его ненависть ко мне, соответственно, является особым случаем его ненависти к шуринам.

Вчера, после того как он оказал помощь эпилептику, он испугался, что у него будет приступ ярости. Он был зол на кузину и ранил ее чувства рядом пренебрежительных замечаний. Почему он злился? Потом у него был параксизм плача в ее присутствии и в присутствии его сестры.

Далее сновидение в связи с этим.

(29 лет). Великолепная анальная фантазия. Он лежал на спине на девушке (моей дочери) и совокуплялся с ней с помощью стула, свисающего из его ануса. Это прямо указывает на Джулию, которой он сказал: «Ничто, исходящее из тебя, не будет для меня отвратительным». Ночью у него была серьезная внутренняя борьба. Он не знал, с чем это связано. Оказалось, что это связано с тем, следует ли ему жениться на своей кузине или на моей дочери. Эти колебания легко проследить к выбору между двумя его сестрами.

Фантазия, что если он выиграет первый приз в лотерее, он женится на своей кузине и плюнет мне в лицо, показывает, что он думает, что я заслуживаю иметь его своим зятем. — Возможно, он был одним из тех детей, кто удерживает свои экскременты.

Его пригласили сегодня на рандеву. К нему сразу пришла мысль «Крысы». В связи с этим он рассказал мне, что когда он впервые встретил ее отчима, лейтенанта Д., тот рассказывал, что, когда он был мальчиком, он из пистолета Флобера[21] стрелял по всему, что движется, и прострелил себе или брату ногу. Он вспомнил это в свой более поздний визит, когда он увидел большую крысу, лейтенант ее не увидел. Он всегда говорил: «Я пристрелю тебя». Капитан Новак напомнил ему лейтенанта Д., особенно потому, что он служил в том же подразделении, что и Д.; последний также сказал: «Я сейчас должен был быть капитаном». — Это другой офицер упомянул имя Гизелы; Новак упомянул имя Херц [стр. 277]. — Д. — сифилитик и поэтому его брак распался. Тетя пациента все еще боится инфекции. Крысы означают страх сифилиса.

* * *

29 ноября. — Его сильно раздражают денежные вопросы с друзьями (давать расписки и т.д.). Он очень не любит, когда ситуация поворачивается в сторону денег. Крысы особым образом связаны с деньгами. Когда вчера он занимал 2 флорина у сестры, он подумал: «По крысе за каждый флорин». Когда на нашем первом интервью я сказал ему свои цены, он сказал себе: «За каждую крону по крысе для детей». Теперь «Ratten» [«крысы»] означают для него «Raten» [«взносы»]. Он произносит эти слова одинаково[22], и он утверждает, что это правильно, заявляя, что «а» в «ratum» (от «reor») краткое; однажды его поправил юрист, указавший ему, что «Ratten» и «Raten» — не одно и то же. Годом ранее он предложил гарантию своему другу, который должен был выплатить определенную сумму денег в двадцать приемов, и заставил кредитора пообещать, что он будет информировать его, когда подходит время каждой выплаты, так чтобы он не должен был платить по условиям соглашения всю сумму сразу. Таким образом, деньги и сифилис переходят в «крыс». Он теперь платит в крысах. — Крысиная валюта.

Еще о сифилисе. Очевидно, идея гложущего и разъедающего сифилиса напоминала ему о крысах. Он выдал ряд источников, в особенности со времен военной службы, когда эта тема обсуждалась. (Аналогия с трансферами о съеденных гениталиях [стр. 282]). Он всегда слышал, что все солдаты — сифилитики, поэтому ужался, что офицер упоминает имя Гизелы.

Военная жизнь напоминает ему не только о Д., но о его отце, который был тогда долго в армии. Идея, что его отец был сифилитиком, ему не чужда. Он часто думал об этом. Он рассказал мне ряд историй о веселой жизни своего отца на службе. Он часто думал, что проблемы с нервами у них у всех, возможно, связаны с тем, что у отца был сифилис.

Далее продолжается идея крыс в отношении кузины: — Страх, что она инфицирована отчимом; за этим то, что она заболела благодаря ее собственному отцу и за этим логичный и рациональный страх, что, будучи ребенком паралитика, она сама больна (он в течение многих лет знал об этой корреляции). Внезапная вспышка его болезни после жалобы дяди [стр. 274] сейчас может пониматься иначе. Она должна была означать исполнение желания, чтобы его собственный отец также был сифилитиком, и тогда ему бы было не в чем упрекать свою кузину, и он мог бы после этого всего на ней жениться.

* * *

30 ноября. — Продолжение историй с крысами; но, как он признался в конце, он собирал их лишь для того, чтобы избежать трансферных фантазий, которые приходили к нему в промежутке и которые, как он видел, выражают сожаление в связи с сегодняшним рандеву.

Постскриптум. Его кузина и ее дядя Х. из Нью-Йорка, путешествуя по железной дороге, обнаружили в колбасе крысиный хвост, и в течение многих часов их тошнило. (Злорадствовал ли он по этому поводу?)

Новый материал. Отвратительные истории с крысами. Он знает, что крысы являются переносчиками многих инфекционных заболеваний. В Фугбахгассе открывался вид через двор на котельную римских бань. Он видел, как люди ловят крыс, и слышал, что их кидают в котлы. Еще и много кошек, издававших ужасное мяуканье, и однажды он увидел, как рабочий бьет мешком, в котором что-то находится, о землю. На его расспросы ему ответили, что там кошка и затем ее швырнут в котел.

Затем последовали другие рассказы о жестокости, которые, наконец, сконцентрировались на его отце. При виде той кошки у него возникла идея, что это его отец находится в мешке. Когда его отец служил в армии, все еще применялись телесные наказания. Он рассказывал, что однажды, только один раз в припадке гнева он ударил рекрута прикладом ружья, и тот упал. Отец часто играл в лотереях. Один из его приятелей-солдат обыкновенно тратил все свои деньги на лотереи; однажды отец обнаружил клочок бумаги, который этот мужчина выбросил, и на котором были написаны два номера. Он поставил деньги на эти номера и выиграл по обоим. Он взял свой выигрыш, когда находился на марше, и побежал догонять свою колонну; флорины звенели в его сумке. Какая жестокая ирония, что другой человек никогда ничего не выиграл! Однажды у отца было 10 флоринов общественных денег на определенные расходы. Он стал играть в карты и проиграл некоторую часть денег; он поддался искушению продолжать играть и проиграл все деньги. Он пожаловался одному из своих компаньонов, что теперь должен застрелиться. «Несомненно стреляйся,» — сказал компаньон. «Человек, который так поступает, должен застрелиться»; но затем он одолжил ему денег. После того, как служба закончилась, отец пытался найти этого человека, но ему не удалось это сделать (он когда-нибудь отдал ему деньги?).

Рубенские вырастили его мать как приемную дочь, но к ней относились плохо. Она рассказывала, что один из сыновей был таким чувствительным, что для того, чтобы стать пожестче, он отрубал головы цыплятам. Очевидно, это было лишь предлогом, и это очень его возбуждало. — В сновидении образ большой жирной крысы, у которой есть имя, и которая ведет себя как домашнее животное. Это напомнило ему одну из двух крыс (впервые он сказал мне, что их только две), которые в соответствии с историей капитана Новака помещались в горшок. Более того, крысы были ответственны за то, что он поехал в Зальцбург. Его мать говорила о том же Рубенском, что однажды он сделал «кашерную» кошку, поместив ее в духовку, а затем освежевав. Это привело к такому плохому его самочувствию, что шурин дружески посоветовал ему что-то делать со здоровьем. Его внимание столь сильно фиксировано на крысах, что он находит их везде. Однажды, когда он вернулся с маневров, он обнаружил, что доктор Спрингер[23] представляет находящегося вместе с ним коллегу как доктора Ратценстайна. Первый спектакль, на который он пошел, был «Мейстерзингеры», где он услышал повторяющееся имя «Давид». Он использовал мотив Давида как восклицание в своей семье.[24] Когда он повторяет свою магическую формулу «Gleijsamen», теперь он добавляет к ней «без крыс», хотя он представляет, что это пишется с одним «т» [см. стр. 288]. Он выдавал этот и другой материал достаточно свободно. Связи поверхностны, а более глубокие утаиваются; очевидно, он приготовил эти признания, чтобы скрыть что-то другое. Этот материал, похоже, содержит связь денег и жестокости с одной стороны с крысами, а с другой стороны с его отцом, и это должно указывать на брак отца. Он рассказал другой анекдот. Когда не так уж много лет назад отец вернулся из Глайшенберга, он сказал матери после 33 лет супружеской жизни, что он увидел такое невероятное число скверных жен, что сейчас он умоляет ее поклясться ему, что она никогда ему не изменяла. Когда она стала возражать, он сказал, что поверит ей лишь в том случае, если она поклянется жизнями детей; она сделала это, и он успокоился. Он высоко ценит своего отца за это, считая это признаком его открытости, как признания о плохом обращении с солдатом и о том грехе с карточной игрой; за всем этим стоит важный материал. История с крысами становится все в большей степени узловой точкой.

* * *

8 декабря. — Много изменений за одну неделю. Его настроение резко выросло благодаря его рандеву с портнихой, хотя это окончилось преждевременной эякуляцией. Вскоре после этого он стал мрачен, и это проявилось в трансфере в лечении. Во время встречи с девушкой на крысиные санкции были лишь легкие намеки. Он почувствовал, что склонен избегать пользоваться теми пальцами, которыми трогал девушку, когда брал сигареты из портсигара, подаренного кузиной; но он сопротивлялся этой склонности. Еще больше деталей об отце, о его грубости; его мать называла «вульгарным типом», поскольку он имел привычку принародно «пускать ветер».

Наше исследование трансфера идет по многим блуждающим путям. Он описывал искушение, о значимости которого для себя он не осведомлен. Родственник Рубенских предложил ему офис по соседству с рынком Гэттл, как только он получит докторскую степень — до этого к тому моменту оставалось несколько месяцев — и поможет ему найти там клиентов. Это соответствовало старой схеме его матери о том, что он должен жениться на одной из дочерей Р., очаровательной девушке, которой исполнилось 17 лет. Он не осознавал, что с целью избежать этого конфликта он предпринял бегство в болезнь — бегство, которому способствовали инфантильные проблемы его выбора между старшей и младшей сестрой и его регрессия к истории отцовского брака. Его отец обычно рассказывал о своем сватовстве с юмором, а мать время от времени поддразнивала его, рассказывая, как прежде он был ухажером дочери мясника. Для пациента идея, что его отец мог оставить свою любовь, чтобы обезопасить свое будущее альянсом с Р., была невыносимой. У него развилось сильное раздражение на меня, что выражалось в оскорблениях, которые ему было чрезвычайно неудобно высказывать. Он обвинял меня в том, что я задираю нос, отказывался пожимать мне руку, думал, что такую грязную свинью, как я, следует научить хорошим манерам, и считал, что открытка, которую я ему прислал, подписав «Сердечно», была слишком интимной.

Он явственно боролся с фантазиями об искушении жениться на моей дочери вместо своей кузины и с возникающими у него оскорблениями в адрес моей жены и дочери. Один из его трансферов прямо касался того, что фрау профессор Ф. должна лизать ему задницу — бунт против более значимой семьи. В другой раз он увидел мою дочь с двумя кусками навоза вместо глаз: это означало, что он любит не ее глаза, но ее деньги. У Эмми [девушка, на которой его мать хотела его женить] были особенно красивые глаза. Недавно он мужественно выдерживал слезные жалобы матери на то, что он потратил 30 флоринов карманных денег вместо 16.

Теме крыс недостает элемента, направленного на мать. Очевидно, потому что у него в отношении ее сильное сопротивление[25]. Приравнивая «Ratten» и «Raten», он, помимо всего прочего, смеялся над отцом. Его отец однажды сказал другу: «Я всего лишь Laue» вместо «Laie»[26]. Это, подобно другим признакам недостатка образования его отца, сильно его смущало. Отец периодически делал попытки вести хозяйство и устанавливать спартанский режим, но всегда сдавался после непродолжительного времени. Экономией занималась мать, но она уделяла большое внимание комфорту в доме. Способ, которым пациент секретно поддерживал своего друга — Н. — идентификация с отцом, который вел себя сходным образом по отношению к их первому жильцу, за которого он платил ренту, а также к другим людям. Это указывает, что он был очень искренним, чистосердечным, добрым человеком, обладающим чувством юмора, и пациент высоко ценит эти качества. Тем не менее, вследствие своей рафинированной установки, он явно стыдится простоты и солдафонства отца.

* * *

9 декабря. — Весел, влюблен в девушку — разговорчив — сновидение с неологизмом, общая карта WLK (польское слово)[27]. Мы должны вернуться к этому завтра. Вьелка = [по-польски] «старый», L = Лоренц, Gl = сокращение Glejsamen [стр. 280] = Гизела Лоренц.

* * *

Поиск по сайту: