LXXXIII

Указанное зло достигло устрашающих размеров, выросши из некоего

укоренившегося исстари надменного и вредоносного мнения, или суждения. Оно

состоит в том, что достоинство человеческого разума будет умалено, если он

долго и много будет обращаться к опыту и частным вещам, подлежащим чувству и

определенным в материи, тем более что вещи этого рода требуют прилежного

искания и они слишком низменны для того, чтобы о них размышлять, слишком

грубы, чтобы о них говорить, слишком неизящны для того, чтобы ими

пользоваться, бесконечны по количеству и недостаточны по совершенству. И

вот, дело дошло до того, что истинная дорога не только покинута, но даже

закрыта и заграждена, а опыт находится в совершенном пренебрежении, не

говоря уже о том, что он оставлен или дурно управляем.

LXXXIV

Помимо того людей удерживали от движения вперед и как бы околдовывали

благоговение перед древностью, влияние людей, которые считались великими в

философии, и обусловленные этим единогласие и согласие. О единогласии уже

сказано выше.

Что же касается древности, то мнение, которого люди о ней

придерживаются, вовсе не обдуманно и едва ли согласуется с самым словом. Ибо

древностью следует почитать престарелость и великий возраст мира, а это

должно отнести к нашим временам, а не к более молодому возрасту мира,

который был у древних. Этот возраст по отношению к нам древен и более велик,

а по отношению к самому миру нов и менее велик. И подобно тому как мы

ожидаем от старого человека большего знания и более зрелого суждения о

человеческих вещах, чем от молодого, по причине опытности и разнообразия и

обилия вещей, которые он видел, о которых он слышал и размышлял, так и от

нашего времени, если только оно познает свои силы и пожелает испытать и

напрячь их, следует ожидать большего, чем от былых времен, ибо это есть

старшее время мира, собравшее в себе бесконечное количество опытов и

наблюдений.

Не должно считать малозначащим и то, что дальние плавания и

странствования (кои в наши века участились) открыли и показали в природе

много такого, что может подать новый свет философии. Поэтому было бы

постыдным для людей, если бы границы умственного мира оставались в тесных

пределах того, что было открыто древними, тогда как в наши времена

неизмеримо расширились и прояснились пределы материального мира, т. е.

земель, морей, звезд.

А что касается авторов, то высшее малодушие состоит в том, чтобы

воздавать им бесконечно много, а у времени -- у этого автора авторов и

источника всякого авторитета -- отнимать его права. Ибо правильно называют

истину дочерью времени, а не авторитета. Поэтому неудивительно, что чары

древности, писателей и единогласия столь связали мужество людей, что они,

словно заколдованные, не смогли свыкнуться с самими вещами.

Поиск по сайту: