Социокультуральная психопатология

ПСИХОПАТОЛОГИЯ КАК АДАПТАЦИЯ И КАК ЭВОЛЮЦИОННЫЙ РЕГРЕСС

Сопоставление различных подходов к вопросу о происхождении и содержании психопатологической симптоматики приводит авторов к заключению, что психическое расстройство может рассматриваться либо как результат эволюционной регрессии, либо как порождение и необходимая предпосылка упорядоченной социальной системы. По мнению авторов, будучи индивидуальной дисфункцией, психические расстройства служат вместе с тем условием глобальной эволюции и адаптации вида.

…И снизу лед, и сверху… маюсь между –

пробить ли верх иль пробуравить низ?

Владимир Высоцкий

My aim … is to raise the question

"Is there such a thing as mental illness?"

And to argue that there is not.

Thomas S. Szasz

Когда умный человек выражает совершенно абсурдный, с нашей точки зрения, взгляд, мы не должны пытаться доказывать, что этот взгляд, тем не менее, является правильным, но нам следует понять, каким образом этот взгляд кому-то мог казаться правильным.

Бертран Рассел

В книге, ставшей классикой антипсихиатрического движения, профессор Т. Сас последовательно и весьма логично развенчивает психопатологические мифы, утверждая, что «такой вещи, как психическое заболевание, не существует». «Это, – добавляет он, – всего лишь некая метафора, удобная для общества и помогающая опосредованно, через специалистов в области душевного здоровья, манипулировать поведением людей» (Szasz 2002).

Термин «антипсихиатрия» был предложен Д. Купером, считавшим, что психиатрия – это не клиническая дисциплина, но созданная государством система репрессивного воздействия на личность. Возникновение антипсихиатрического направления в 60-х го-дах прошлого века явилось следствием популярных в то время леворадикальных молодежных движений, которые сопровождались массовой выпиской пациентов из психиатрических больниц в Англии и США. Стабильность антипсихиатрического движения, вопреки новым открытиям в области биологической психиатрии, можно объяснить вялотекущим идеологическим конфликтом между различными теоретическими и исследовательскими подходами, существующими внутри профессионального коммуникативного пространства, язык которого, строго говоря, должен быть единым и определяться рамками современных классификационных систем. Интересно, что шокирующий профессионалов вызов Саса и его последователей одержал своего рода победу, продемонстрированную фактом изменения столь привычной для специалистов терминологии в Международной Классификации Болезней десятого пересмотра (МКБ-10). В рамках МКБ-10 действительно не существует «такой вещи, как психическое заболевание», но есть некая совокупность «расстройств», которые проявляются четкими диагностическими критериями, прописанными в этой редакции «психиатрической Библии».

Вопросы, на которые мы попытаемся ответить в данной работе, далеки от обсуждения семантического поля концепций «болезни» и «психического здоровья». Являясь психиатрами со сложившейся системой профессиональных убеждений, мы, пользуясь терминологией Саса, «верим» в существование психопатологии, так как ежедневно сталкиваемся с проявлениями и порой трагичными последствиями такой «вещи, которой не существует». Гораздо более интригующими нам представляются анализ эпистемологических причин идеологического кризиса и попытка обозначить фундаментальную для современной психиатрии концепцию «расстройства», используя для этого полярные психопатологические парадигмы.

Социокультуральная психопатология

Область психиатрии, рассматривающая влияние социума и культуры на особенности клинической картины, течения и лечения психических расстройств, может быть обозначена как социокультуральная психиатрия, а изучение самих признаков расстройства – как социокультуральная психопатология. Оставим пока в стороне рассуждения о возможности соединения терминов «социум» и «культура» в единое целое: данное интегративное понятие существует, активно используется в специальной литературе и исследованиях и не вызывает существенных возражений у специалистов в области психического здоровья.

Как переживания пациента, так и внешние, поведенческие проявления болезни всегда несут на себе отпечаток существующей в данной культуре системы взглядов. Исторические периоды, социальное время, уровень развития информационных технологий не только добавляют свои уникальные оттенки к палитре клинической картины, но и сами становятся частью симптомокомплекса. Добавим, что особенности когнитивных схем, в том числе и многочисленных саморепрезентаций, во многом являются результатом разделенных верований, обычаев, традиций, ритуалов, структуры социальной иерархии и многих других характеристик общественного развития. Еще К. Ясперс (Jaspers 1913) указывал на склонность швабов к «конституционным расстройствам, более выраженную предрасположенность к меланхолии у германцев, чем у славян и романских народов», на сравнительно низкие показатели заболеваемости эпилепсией и высокие – маниакально-депрессивным психозом у евреев.

Технический прогресс добавляет свои особенности к содержанию психопатологических признаков. Так, до эры сотовых телефонов поведение оживленно разговаривающего с самим собой на многолюдной улице человека с большой вероятностью расценивалось бы как проявление вербальных галлюцинаций, а пациентам с шизофренией и в голову бы не пришло прикладывать к уху расческу или кулак для коммуникации с невидимым собеседником.

Слежка со стороны Комитета государственной безопасности, гипнотическое влияние А. Чумака и А. Кашпировского, угрозы инопланетного вторжения, открытие третьего глаза и другие сценарии становились и становятся существенной частью бредовых фабул, отражая основные страхи и желания пациентов, живущих в рамках определенного времени и информационного пространства. Жалобы на «энергетических вампиров», «наведение порчи», «сглаз», «венец безбрачия» могут как отражать «нормальные» суеверия, так и быть признаками болезненно-измененного мышления.

Приведем характерный пример. Во времена телевизионных сеансов Кашпировского ни одного дежурства в приемном покое психиатрической больницы не проходило без поступления пациентов с жалобами на его воздействие. Один из них – студент консерватории – поступил с признаками белой горячки, клиническая картина которой показалась довольно странной. Впоследствии выяснилось, что, проштудировав учебник психиатрии, музыкант симулировал описанную симптоматику, так как во время одного из сеансов Кашпировского «понял», что тот вербует его в сотрудники КГБ. Чтобы не стать агентом, студент принял решение дискредитировать себя в глазах Кашпировского, «притворившись алкоголиком».

Критерии «нормы – патологии» также во многом определены влиянием культуры. Разговаривающий с духами предков россиянин наверняка вызовет удивление и беспокойство у своих родственников и соседей, в то время как традиционный киргиз, делающий то же самое, будет пользоваться уважением и почетом среди своих односельчан.

Культурно-специфические синдромы (culture-specific, culture-bounded) или «этнические психозы», не укладывающиеся в рамки официально принятых диагностических систем, являются, казалось бы, неоспоримым доказательством того, что социокультуральная принадлежность может быть определяющим фактором клинической картины. Впечатляющий, но, вероятно, далеко не полный глоссарий этнических психозов приводят Р. Симонс и Ч. Хагс (Simons, Hughes 1993). Авторы не забыли включить в свой перечень ряд специфических синдромов жителей бывшего Советского Союза, например, «икоту» (или «икотку»), определенную как «заболевание сибирских аборигенов, склонных к чрезмерной внушаемости и тревожности, проявляющееся диссоциативным эпизодом и последующей амнезией». Рискнем предположить, что клиническая картина этнического психоза отражает либо бытующие представления о том, как должен вести себя «классический» психически больной[1], либо наиболее значимые для представителя данной культуры страхи (коро – koro [2]) и мифы.

Если в качестве рабочей гипотезы принять положение о доминирующем влиянии социокультуральных факторов на возникновение и симптоматику психического расстройства, то вполне логично предположить, что каждый социальный период и каждая культура будут не только порождать свои специфические особенности известных синдромов, но и провоцировать возникновение новой психопатологии, типичной именно для данного времени. Эта гипотеза эмпирически подтверждается появлением новой группы пока еще официально не зарегистрированных, но хорошо известных практикующим психиатрам проблем. К ним можно отнести «компьютерные» трудности подросткового возраста (pathological computer use – патологическое использование компьютера), «интернет-зависимость» (термин предложен Д. Голдбергом в 1996 году), синдром выученной беспомощности у детей из благополучных и хорошо обеспеченных семей
(механизм формирования синдрома у животных был описан А. Селигманом в 1976 году), квазисуществование в мирах многочисленных «реалити-шоу», разнообразные формы адреналиновых аддикций, которые уже не укладываются в привычную концепцию «аутоагрессивного поведения» и специфичны для внешне благополучного и технологически высокоразвитого общества.

Мы считаем, что использование термина «социокультуральный» для определения гипотез происхождения психических расстройств[3] может приводить к теоретическим спекуляциям на антипсихиатрическую тему и иллюстрировать одно из положений жесткой аргументации Саса, назвавшего «психопатологию» (в оригинале термин взят в кавычки) мощным «социальным транквилизатором». Поясняя свое определение, он добавляет, что вектор ответственности в этом случае переносится на общество и формируется успокаивающая (пациента) система взглядов, направленных на необходимость постоянного совершенствования социума вплоть до достижения «всеобщего счастья» (universal human happiness), что, в свою очередь, является фантазией из цикла «как бы я хотел, чтобы это было правдой».

В качестве небольшого теоретического отступления позволим себе обратиться к интригующему исследованию происхождения социальных норм, законов, традиций и ритуалов, проведенному антропологами А. Селигманом и Р. Веллером (которые любезно предоставили авторам рукопись книги, готовящейся к публикации [Seligman, Weller 2008]). Идея о составляющих культуры как об элементах порядка, изобретенного людьми, была высказана еще в III веке до н. э. конфуцианским мыслителем Хун-Ци: «Ритуалы, нормативы, законы, стандарты и традиции не являются частью внутренней природы человека, они были придуманы мудрецами». И, далее, цитата из Книги Церемоний: «этот хаотичный и фрагментированный мир, контролируемый капризными и потенциально антагонистичными силами… способен стать упорядоченным только после введения ритуалов».

Рискнем сформулировать очень спорную и еретическую с точки зрения официальной психиатрии мысль: в рамках социокультурального подхода психические расстройства суть порождение и часть упорядоченной (ordered) системы, выполняющие ряд значимых функций для поддержания ее жизнеспособности.

Поиск по сайту: