Глава 1. СТАНОВЛЕНИЕ СОЦИОЛОГИИ В РОССИИ

Раздел I. ИСТОРИЯ СОЦИОЛОГИИ В РОССИИ И СССР

Зарождение научной социологии в России относится ко времени, когда на рубеже 60—70-х годов ХIХ-го столетия здесь впервые стали появляться оригинальные труды отечественных авторов, основанные на применении принципов и понятий социологической доктрины Огюста Конта. «В эти моменты и на Западе почти не существовало социологической литературы»,— отмечает Н. И. Кареев. А в некоторых государствах она «возникла даже позже, чем у нас. Таким образом, русская социология не моложе, в общем, социологии в других странах»[1]. В эти же годы в России начинается знакомство с марксистской мыслью и выходят в свет первые труды социологов марксистского направления. На протяжении предшествовавших этому времени десятилетий шел процесс постепенного созревания социальной научной мысли в недрах философского и социально-гуманитарного знания, накопления исторических фактов, изучения языка и осмысления в ходе реальной жизни общества правовых и этических норм человеческого общежития. Немалую роль при этом играло развитие искусств, в том числе различных видов народного творчества, в котором в своих особых формах получало выражение национальное самосознание, все содержание повседневной жизни людей, с ее вековыми правилами и традициями. Значение фольклора как одного из важнейших источников в работе социолога постоянно подчеркивали М. М. Ковалевский и другие выдающиеся русские ученые.

Процесс формирования на отечественной почве идеи социологии как новой, самостоятельной науки об обществе легко проследить, если обратиться к фактам истории науки, по крайней мере, со времени основания в начале XVIII века Российской Академии наук. Сосредоточенные здесь интеллектуальные силы играли ведущую роль в накоплении материала и создании необходимых предпосылок для появления в стране уже в следующем столетии новой науки об обществе — социологии. Ведущее место в развитии науки в России, в определении ее путей и задач принадлежит двум выдающимся историческим личностям: Петру I и М. В. Ломоносову. Сформулированные ими принципы развития науки в целом определяли и задачи социального познания. Оба, заботясь о благе России, самым тесным образом связывали развитие научного знания с целями государства. Развивая науки, помнить о пользе — это требование Петра было внесено в «Проект устава Российской Академии наук». При этом имелась в виду польза знаний для блага государства и населения страны. Таким образом, изначально определялась ориентация науки на ее связь с конкретными нуждами хозяйственной и культурной жизни, с историей и вековыми традициями народа. Развивая данную мысль, Ломоносов выделил в качестве двигателя социального прогресса в России фактор культуры. Воплощение этой идеи в жизнь было намечено уже в изданном Петром I «Проекте положения об учреждении Академии наук и художеств», в котором на академическую науку возлагалась, в частности, забота о распространении знаний среди народа и повышении уровня его образованности.

Наибольшее влияние на развитие социально-гуманитарного знания оказали научные труды Ломоносова, его мысли о связях и взаимодействии наук, о смысле истории и исторических законах, а также составленная им периодизация русской истории, в основу которой был положен анализ форм политической жизни.

Формирование социально-гуманитарного интереса ученых в немалой степени зависело от успехов естественных наук. Так, известно, что в первой половине XVIII века одной из главных и потому наиболее развитых наук в России была география. Здесь также довольно рано начинается интенсивное развитие статистики, при этом, как правило, занятия статистикой в реальной практике ученых сочетались с другими видами деятельности. Такое соединение дисциплин стимулировало развитие комплексных исследований. Благодаря применению статистики заметно расширялись возможности анализа социальных процессов в трудах историков, географов, экономистов. К тому времени, когда в последней трети XIX века в России начинали складываться первые социологические направления, именно география, статистика и история легли в их основание, во многом определив их предметную ориентацию и конкретное содержание первых научных трудов.

С другой стороны, к моменту зарождения в России научной социологии здесь сложилась еще одна сильная и самобытная традиция — изучение социальных процессов в русле критической школы русской историографии, опиравшейся на идеи В. Н. Татищева и других отечественных и зарубежных историков. Этот фактор также оказал заметное влияние на процесс становления новой науки.

Приступая к изучению истории социологии, было бы недостаточно начинать его с того момента, когда эта новая обществоведческая дисциплина обрела свой статус самостоятельной области научного знания. Для историка социологии представляют интерес события, происходившие в предшествующий период в области изучения человека, его физических и духовных качеств, этических норм, обычаев, бытовой культуры. Знакомство с длительным процессом накопления этих знаний помогает составить объективное представ­ление о том, как подготавливалось в России рождение новой науки, о ее духовных предпосылках и национальных корнях, определивших присущие ей специфические черты. Важными источниками сведений о раннем периоде развития отечественной социальной мысли служат труды просветителей XVIII века (Ф. Прокоповича, В. Н. Татищева, А. Н. Радищева), философская мысль первых десятилетий XIX века, когда начинала складываться российская традиция философии истории. Достижения последней в совокупности с успехами общественной мысли, художественной литературы пушкинско-гоголевского направления и литературной критики концентрировали в себе важнейшие идеи, определившие содержание и перспективы развития новой науки в момент ее зарождения.

Знание истории наук, общественной и художественной мысли прошлого дает историку науки реальное представление о той почве, на которой формировалась отечественная социология как самостоятельная научная дисциплина. Экскурс в историю интеллектуальной и духовной жизни народа помогает увидеть, как в течение длительного времени медленно и постепенно шло накопление самых разных знаний и подготавливался переход от донаучного состояния социологической мысли к собственно научному. Это был процесс сложный, многоступенчатый и многогранный, что позволяет обозначить между отдельными его периодами лишь относительные границы.

Существенное непосредственное влияние на формирование взглядов и характер тематики трудов первых русских социологов оказали идеи П. Я. Чаадаева и их дальнейшее развитие в трудах западников (Т. Н. Грановского, В. Г. Белинского, А. И. Герцена, Н.Г. Чернышевского) и славянофилов (И. Д. Киреевского, А. С. Хомякова, К. С. Аксакова). С другой стороны, на становление социологии не могла не оказать воздействия деятельность специалистов в смежных областях знания, которые нередко в своих изысканиях вплотную приближались к постановке социологически важных задач. К их числу следует прежде всего отнести крупных мыслителей второй половины XIX века: ученого-историка, правоведа и философа К. Д. Кавелина и ученого-обществоведа, философа, писателя, публициста и общественного деятеля Н. Г. Чернышевского. В их трудах были выделены ключевые проблемы социального познания, в освещении которых уже присутствует отчетливо выраженная социологическая точка зрения. Это заслуживает особого внимания и делает необходимым рассмотрение их деятельности в аспекте того влияния, которое они оказали на процесс становления научной социологии.

Видный представитель либерализма К. Д. Кавелин и вождь разночинной интеллигенции революционный демократ Н. Г. Чернышевский, каждый по-своему, приближали время появления в России научной социологии. При всем различии их политических убеждений и позиций в науке они в некоторых принципиально важных вопросах высказывали сходные взгляды и оценки, что объясняется самой атмосферой того времени и искренним стремлением каждого найти ключ к решению назревших общественных проблем. В частности, это проявилось в том, что оба критически относились к позитивизму, слабые стороны которого становились очевидными и для Чернышевского, и для Кавелина в разгар всеобщего увлечения в России этой пришедшей с Запада доктриной.

К. Д. Кавелин, активный участник событий того времени, когда в России происходило становление научной социологии, высказал в своих трудах по истории российской государственности ряд важных историософских, культурологических и политических идей. В ту пору вопросы самобытного развития России, роли христианской нравственности как высшей ценности в жизнедеятельности общества и человека, отношения к позициям славянофильства и западничества широко обсуждались разными направлениями общественной мысли. Кавелину принадлежит ряд оригинальных суждений о взаимосвязях России с европейской и восточной культурами, о ее особенном положении по отношению к Европе и Востоку, о ее близости к каждой из этих традиций (при сохранении самобытности собственной культуры), о значении европейской культуры как носительницы общечеловеческих ценностей для культуры российской. Проблемы российского общества он объяснял тем, что ему досталась от прошлого неразвитость («неявленность», «несущественность») личности. В этом он видел главный тормоз в движении общества по пути прогресса, так как считал, что нормальное развитие цивилизации без наличия в обществе умственно, нравственно, юридически и политически развитых личностей просто невозможно. Интерес к проблеме личности привел ученого к занятиям психологией и этикой, а затем к обоснованию важнейшей задачи общества — воспитания нравственной личности.

Размышляя о будущем России, отстаивая необходимость идеологического консенсуса, Кавелин выдвинул идею «нового синтеза», под которым он имел в виду выработку некоей средней линии в изучении общественных явлений. Не идеализм или материализм, а реализм, считал он, должен составлять основу анализа общественных явлений в философии, психологии, этике. Только при таком подходе можно рассчитывать на успех в обосновании идеи умеренного реформизма. Ценные для социологии мысли Кавелина затрагивают вопросы социальной структуры российского общества, касаются национальных проблем. Высказанные в трудах историко-юридического содержания, все эти мысли ученого были откликом на более широкие запросы науки — обществоведения в целом — и отражали назревшую потребность в теоретической разработке теории личности и нравственного идеала. И не случайно с зарождением социологии именно в этом направлении начинает исследовать механизмы социального прогресса субъективная школа, для которой вопросы психологии и этики приобретают приоритетное значение. Оценивая личность и труды Кавелина как явление, характерное для духовного развития России той эпохи, известный философ и историк русской мысли В. В. Зеньковский связывает его с процессом секуляризации, который к тому времени достиг своей кульминации. Типичная черта русского секуляризма состояла в том, что он не отказался от цельного мировоззрения, а надеялся создать его вне церкви. Это привело к тому, что он «сам оказывается до крайности насыщенным религиозными исканиями. Даже русский нигилизм с его буйствующей стихией носит религиозную окраску; даже в тех течениях, которые принципиально исповедуют материализм, религиозные устремления выступают с полной силой»[2]. Эти искания особенно наглядно проявляются в ярких и талантливых построениях, которые ориентируются на науку с ее позитивистскими тенденциями, «часто опираются на Конта и его последователей» и при этом «движутся в линиях религиозного имманентизма». Эти течения Зеньковский характеризует как полупозитивизм. Кавелин, замечает далее философ, «не примыкает к Конту, но общий дух позитивизма всецело владеет им». И хотя его творчество «в области философии было невелико, но оно лучше других вводит в диалектику полупозитивзма». Таким образом, во взглядах Кавелина черты полупозитивизма отечественной социальной мысли впервые выступили «с полной отчетливостью»[3]. В дальнейшем эта особенность нашла свое проявление в развитии социологии.

Не менее важную роль в формировании в России научной социологии сыграл другой крупный мыслитель, современник Кавелина Н. Г. Чернышевский. Можно сказать, что он стоял у истоков научной социологии в России и предвосхитил постановку и разработку в ней ключевых проблем общества и человека. Оценку его идей, их значения для развития отечественной социологии находим у крупнейшего специалиста в области истории социологии и гуманитарного знания Н. И. Кареева, увидевшего в Чернышевском самого крупного социолога России того времени, когда научной социологии как самостоятельной дисциплины еще не было[4]. Это был, по выражению Кареева, потенциальный ученый-социолог, который всем своим миросозерцанием, всеми своими мыслями и настроениями, своим образованием был подготовлен к усвоению идеи социологии, «к тому, чтобы сделаться у нас начинателем новой науки»[5]. Это дает все основания для того, чтобы Чернышевскому в истории отечественной социологии было отведено место непосредственно перед Лавровым, которого по праву считают первым русским социологом. Кареев отметил близость воззрений Чернышевского к революционным взглядам Маркса (с трудами которого Чернышевский небыл знаком) и высказал твердую уверенность в том, что при более благоприятных обстоятельствах (имеются в виду негативные последствия ареста и длительной ссылки Чернышевского) идея, высказанная марксистами и воспринятая как новое слово в социологии лишь в конце XIX века, могла прозвучать в России на полвека раньше. Кареев увидел в Чернышевском основателя самобытной и наиболее адекватной российским условиям социологической традиции, развитие которой было лишь намечено, но не получило продолжения в силу трагически сложившейся личной судьбы этого выдающегося русского мыслителя и общественного деятеля. К числу наиболее важных для развития социологии сторон учения Чернышевского относится его трактовка человека в духе антропологизма Л. Фейербаха. Антропологический принцип был в его теории отправным при обосновании идеи социализма. Он отдавал приоритет индивиду как первичной реальности и главному определяющему фактору исторического процесса (что полностью совпадает с пониманием роли личности в теориях Лаврова, Михайловского, других социологов этого направления). Общество же, состоящее из множества взаимодействующих индивидов, он считал производным от их жизнедеятельности, а законы общественной жизни, соответственно, производными от законов жизни отдельных индивидов. Поскольку, писал Чернышевский, в социальных преобразованиях по-настоящему заинтересованы трудящиеся массы, в России ее историческими традициями вполне возможны социальные преобразования, которые произойдут минуя стадию капитализма. Он связывал этот процесс, с одной стороны, с ценностями крестьянской общины, а с другой с результатами проделанного им анализа общественных движений в европейских странах.

На основе антропологического подхода Чернышевский обосновал принцип разумного эгоизма, определивший содержание и характер его этических взглядов. «Одинокого счастья нет» — под этим девизом он вырабатывал свое понимание счастья, которое, по его твердому убеждению, возможно лишь при условии согласования индивидом своих поступков не только с собственными внутренними побуждениями, но, прежде всего, с состоянием общества, т. е. с учетом общего благополучия. Здесь снова налицо полное совпадение с трактовкой в субъективной социологии нравственного идеала как формы осознания индивидом общего блага, к которому он приходит путем преодоления изначально присущего ему примитивного себялюбия.

Принцип антропологизма сыграл определяющую роль и в понимании Чернышевским социального прогресса. Указывая на прямую зависимость общественного прогресса от роста знаний и признавая за наукой ее роль основной движущей силы исторического развития, он обратил при этом внимание на такие явления, как предрассудки, заблуждения, страсти и подчеркнул, что и они, как показывает вся история человечества, тоже могут существенно влиять на жизнь общества. В своих размышлениях о значении различных видов знания в движении общества по пути прогресса Чернышевский вплотную приблизился к трактовке духовного содержания общественной жизни представителями субъективной школы и, в частности, к понятию критически мыслящей личности (хотя ни этого термина, ни слова «интеллигенция» он не использовал).

Поиск по сайту: