Тёмная ночь

Согласно карте стадий прозрения, составленной Старейшими, когда мы освобождаемся от испорченности прозрения, меняется вся наша практика. Теперь наше сознание оказывается временно свободным от страстного желания обрести духовную личность, так же как более раннее состояние вступительной сосредоточенности временно освобождало нас от мирских мыслей и нашей личности. Это раскрытие обозначает начало спонтанного и глубокого процесса смерти и повторного рождения. Многие формы смерти и повторного рождения встречаются в течение духовной жизни в каждой традиции. Все процессы, описанные нами на протяжении этой книги, можно пережить именно таким образом. Исцеление, расширение через самую середину узлов, энергетические пробуждения, видения и раскрытия чакр – все они могут заключать в себе освобождение от наших старых личностей и другое рождение нового ощущения «я». Но на уровне медитации прозрения за пределами псевдонирваны процесс смерти и повторного рождения становится всеобъемлющим; он включает в себя наше тотальное бытие. После того, как мы покидаем свою духовную личность, медитация проводит нас через тотальное растворение ощущения «я», через «тёмную ночь», подобную самой смерти. Вступление на этот путь сознательно бросает вызов всему, что мы знаем о своей личности. И всё же это путь к свободе. Учитель дзэн Карлфрид фон Дюркхайм говорил о необходимости такого процесса, когда писал:

«Человек, действительно находящийся на Пути переживает в этом мире трудные времена; но вследствие этого он не обратится к тому другу, который предлагает ему убежище и утешение ради выживания с помощью поощрения старого „я“. Он скорее будет искать кого‑то, кто добросовестно и непреклонно поможет ему подвергнуться риску, так чтобы он смог выдержать трудности и смело пройти через них. Только в той степени, в какой человек вновь и вновь подвергает себя аннигиляции, можно будет найти внутри него то, что неразрушимо. В этом дерзании лежит достоинство и дух истинного пробуждения».

Духовное описание смерти и второго рождения как «темной ночи» исходит из писаний великого мистика св. Хуана де ла Крус. Он весьма красноречиво описывает эту «тёмную ночь» как долгий период незнания, растерянности и отчаянья, который необходимо пройти духовным искателям, чтобы опустошить и смирить себя в достаточной мере для получения божественного вдохновения. Он так выражает это: «Душа, привязанная к чему бы то ни было, как бы много блага ни содержал этот предмет, не придёт к свободе божественного».

Согласно традиции «тёмная ночь» возникает только после того, как мы уже достигли некоторого начального духовного раскрытия. В первом рывке практики могут возникнуть радость, ясность, любовь и чувство священного; вместе с ними мы переживаем сильное возбуждение по поводу своего духовного прогресса. Однако эти состояния неизбежно пройдут. Они возникают как бы в виде первого нам подарка; а затем мы обнаруживаем, как много дисциплины и покорности необходимо для того, чтобы поддерживать эти сферы и жить в них. Во внутренней жизни мы часто прикасаемся к свету и потом теряем его, вновь впадая в чувство отдельности, отчаянья или бессознательности. Так может случаться много раз в повторных циклах раскрытия и освобождённости, смерти и возрождения, отмечающих наш духовный путь. Однако именно этот самый процесс смерти и возрождения приводит нас к свободе.

Как только мы покинем светлое состояние возникновения и исчезновения в медитации прозрения, мы раскрываемся для глубокого цикла растворения, смерти и возрождения. Поскольку осознание ослабляет своё сцепление с испорченным прозрением, оно становится ещё более точным и тонким. Тогда микроскоп нашей сосредоточенности как бы начинает с чрезвычайной ясностью видеть растворение всех жизненных переживаний. Мы немедленно чувствуем конец каждого мгновенья, конец каждого переживания. Мы начинаем чувствовать, что жизнь похожа на зыбучий песок; всё, на что мы смотрим, всё, что мы чувствуем, – растворяется. На этой стадии ничто вокруг нас не кажется нам прочным или надёжным. На всех уровнях наше сознание становится настроенным на завершение и смерть. На мощном клеточном уровне мы отмечаем окончание разговоров, музыки, встреч, дней, ощущений в теле; мы ощущаем растворение жизни от мгновенья к мгновенью.

И вот «тёмная ночь» углубляется. По мере того, как растворяются наши внешний и внутренний миры, мы утрачиваем своё ощущение координат. Возникает огромное чувство беспокойства и тревоги, приводящее изучающих в область страха и ужаса. «Где же существует хоть какая‑нибудь безопасность?.. Куда бы я ни бросил взгляд, все вещи растворяются». На этих стадиях мы можем переживать растворение и умирание внутри собственного тела; глядя на себя, мы видим кажущееся расплавление частей своего тела и их распад, как если бы мы были трупами; мы можем видеть, что умираем или уже умерли вследствие тысячи причин – в бою, в результате болезни, несчастного случая. В этом пункте могут возникнуть и другие яркие видения – видение смерти других людей, видения войн, гибнущих армий, погребальных костров или кладбищ. Кажется, что сознание раскрылось для сферы смерти, чтобы показать нам, как всё творение движется циклами, как всё кончается смертью. Мы переживаем появление каждого аспекта мира и его неизбежное исчезновение.

Из этой сферы ужаса и смерти возникает весьма глубокое постижение страдания, внутренне присущего жизни, – страдания боли, страдания утраты, когда мы теряем приятные вещи, и нависшее над всем этим огромное страдание смерти всего нами созданного или нами любимого. Вследствие этого мы способны переживать огромную симпатию к печалям этого мира. Кажется, что куда бы мы ни глянули в этом мире – на своё сообщество, на членов семьи и любимых людёй, на собственное тело и «я», – всё это оказывается хрупким, всё подвержено утрате.

По мере того, как углубляется сфера ужаса, могут возникать периоды безумия. На этой стадии куда бы мы ни бросили взгляд, нас охватывает боязнь опасности. Мы чувствуем, что если выйдем из дома, на нас может что‑то наехать, если сделаем глоток воды, нас могут убить находящиеся в ней микробы. На этой стадии «тёмной ночи» всё становится источником потенциальной смерти и разрушения. Люди переживают эти чувства во многих различных видах: как давление, как клаустрофобию, как угнетённое состояние, напряжённость, беспокойство или борьбу – или как невыносимое бесконечное повторение одного за другим переживаний, которые всё время умирают. Мы можем чувствовать, будто застряли в бессмысленных циклах жизни. Существование может казаться плоским, бесплодным, безжизненным. Из него как бы нет никакого выхода.

Как вы могли бы ожидать, на протяжении этих стадий медитировать трудно. Но единственный способ пройти через них – продолжать чувствовать эти новые уровни сознания с ясностью и доброжелательством. Мы должны называть каждый из них и позволить ему возникнуть и уйти. Любая другая реакция удержит нас застрявшими на этом месте. Когда мы научимся признавать каждое состояние, называть каждое состояние и встречать его со внимательностью, мы открываем, что умираем снова и снова. То, что нас просят сделать, – это открыться этой смести и стать тем, кто вступил в сферу смерти и перед её лицом пробудился.

Когда мы пройдём через эти болезненные стадии, далее возникнет глубокое и полное желание свободы. Теперь мы жаждем освобождения от страха и гнёта продолжающихся рождений и смертей. Мы чувствуем, что должна существовать свобода, которая не связана с нашим виденьем, слышаньем, запахом, вкусом и прикосновением, с чем‑то превыше наших планов и воспоминаний, превыше наших тела и ума, превыше всей личности, которою мы принимали за себя. Фактически на каждом уровне «тёмной ночи» возрастающая сила осознания постепенно распутывала нашу личность, ослабляла наш захват всего, что мы держали в жизни.

Даже несмотря на то, что мы желаем свободы, часто возникает чувство невозможного, мы не в состоянии идти куда‑то дальше, просто не можем более освободиться. Мы вступаем на ступень великого сомнения; нам хочется остановиться; мы делаемся беспокойными. В одном тексте эта ступень названа ступенью «свёртывания мата». Здесь мир становится чересчур трудным; наша духовная практика требует от нас слишком многого; мы хотели бы иметь возможность оставить всё и отправиться домой – в постель или к матери.

Поскольку мощные стадии страха и растворения затрагивают такие болезненные внутренние струны, в них легко увязнуть, среди них легко заблудиться. В этом процессе важно иметь учителя, иначе мы просто сорвёмся с цепи или окажемся подавленными и прекратим практику. И если в середине стадий затерянности, смерти, растворения и страха мы прекратим медитацию, они будут продолжать наведываться к нам и легко смогут стать связанными с нашим личным смятением и страхом в повседневной жизни. Таким образом они могут превратиться в глубинные течения нашего сознания, и неразрешённые чувства могут продолжаться месяцами или годами, пока мы не сделаем что‑нибудь, чтобы вернуться к этому процессу и завершить его.

То же самое может произойти с людьми в шаманских странствиях или в местах очень глубокой терапии. Если процесс не завершён, его воздействия остаются глубоко скрытыми и продолжают просачиваться на поверхность; в течение длительного времени мы можем испытывать подавленность, страх или гнев, – пока не вернёмся к глубочайшему уровню и не приведём эти факторы к разрешению. Привести явления к разрешению – значит, что мы должны войти прямо в них, должны быть способны глядеть им прямо в глаза и говорить: «Да, я могу открыться также и для этого!» – встречать их с открытым сердцем, которое не желает их и не сопротивляется им.

Когда мы в конце концов оказываемся способны смотреть с открытым умом и уравновешенным сердцем на ужас и на радость, на своё рождение и на свою смерть, на приобретение и на потерю всех вещей, возникает состояние самой прекрасной и глубокой невозмутимости. Мы вступаем в сферу, где сознание полностью открыто и пробуждено, находясь при этом в совершенном равновесии. Здесь уровень чудесного мира. Мы можем целыми часами сидеть спокойно; ничто возникающее не вызывает никакого беспокойства в пространстве сознания. Само сознание становится блестящим, даже более блестящим, чем на стадии псевдонирваны, потому что теперь всё распутано, всё свободно, и мы ни за что не держимся. Как сказано в «Алмазной сутре», мир представляется подобным игре света и красок, подобным звезде на рассвете, радуге, облакам и миражу. Всё, что появляется, поёт одну песнь, и это песнь пустоты и полноты. Мы переживаем мир явлений и сознания, света и тьмы, которые сменяются в танце, не отделяясь друг от друга.

Таково состояние глубокой уравновешенности. Старейшие называют его высокой невозмутимостью. Ум становится подобным кристальному кубку или ясному небу, на котором беспрепятственно появляются все предметы. Мы обретаем совершенную прозрачность, как будто каждое явление всего лишь проходит сквозь наши ум и тело. Мы просто являем собой пространство, и вся наша личность раскрывается, чтобы обнаружить истинную природу сознания, каким оно было до того, как мы отождествили себя с телом и умом.

Это состояние описано во многих традициях. Некоторые буддийские практические методики тибетской традиции и традиции дзэн прямо культивируют такую перспективу, подобною пространству, пользуясь практикой «сикан тадза», «маха‑мудры» и других высших тантр. В индуизме адвайта‑веданта называет её недвойственностью, которая содержит в себе всё и ничего; об этом состоянии также говорится как о «Высшем Я». Христианская мистическая традиция говорит о нём как о состоянии «Божественного Равнодушия». Это сознание уподобляется Оку Божьему, которое видит сотворение и разрушение мира, свет и тьму, уподобляется сердцу, обнимающему всё, сердцу, которое и есть всё это. Из этой перспективы мы видим, что являем собой ничто – и являем собой всё. В этом месте равновесия мы улавливаем вкус того, чему это подобно – быть в мире, но не быть захваченными ни единой его вещью.

Поиск по сайту: