Психоанализ в стране Советов

После революции 1917-го года психоанализ в России/Советском Союзе приобрел особую популярность и, можно даже сказать, стал модным. Психоаналитические представления проникают в литературные дискуссии и обыденное сознание. Революционность идей Фрейда была созвучна духу времени, но, кроме того, новая власть возлагала на психоанализ большие надежды как на метод, который поможет решить сложную задачу создания нового человека для нового мира. В первые годы Советской власти психоаналитическое движение получает серьезную государственную поддержку, а психоаналитическое сообщество оказывается тесно связанным с политической элитой. Развитие психоанализа в Советской России находится во власти процессов, имеющих мало отношения к научной или клинической работе, его путь в основном определяется официальной идеологией и общественно-политическими тенденциями. Это влияет не только на содержание аналитических изысканий (например, попытки осуществить синтез идей Маркса и Фрейда), но и на сферу применения аналитических знаний (на первый план выходит изучение и воспитание человека, борьба с примитивными асоциальными стремлениями личности, а также прикладные области).

Конечно, драматические социальные преобразования были по-разному восприняты российскими аналитиками. Ряд практикующих специалистов покинули страну. Так в 1921 г Николай Осипов эмигрирует в Прагу, где он продолжает работать с пациентами, а также преподает в Карловом университете. Осипов стал основателем психоанализа в Чехословакии. Интересно, что много лет спустя именно Прага станет одним из главных центров челночного анализа, куда будут ездить специалисты из России, Украины и Белоруссии, стремясь восстановить прерванную аналитическую традицию.

В том же 1921 г покончила с собой Татьяна Розенталь. Неизвестно, что именно толкнуло на этот шаг, но можно определенно сказать, что с ее уходом российское психоаналитическое сообщество лишилось одного из наиболее активных и талантливых своих членов.

В Москве в это время работает группа энтузиастов, среди которых и уже знакомые нам герои, и новые протагонисты. После отъезда Осипова очевидным лидером русских психоаналитиков становится И. Ермаков. Он также был психиатром и учеником Сербского. Однако ему, вероятно, изначально было свойственно проявлять большую лояльность к властям, о чем свидетельствует его решение остаться в клинике Московского университета, когда в 1911 г. Сербский и Осипов ушли оттуда в знак протеста против решения правительства, ограничившего традиционные университетские свободы.

В первой половине 20-х годов психоанализ в Советском Союзе переживает небывалый подъем. В 1921 г. Ермаков организует Психоаналитический детский дом-лабораторию, на базе которого впоследствии был создан Государственный психоаналитичский институт. Этот проект был во многих смыслах уникальным. Научная задача наблюдения за детьми совмещалась с практической задачей разработки методов профилактики болезненных проявлений развития психики. Это была попытка реализовать педагогический подход, основанный на принципах психоанализа. Однако, одним из препятствий на пути его реализации стало то, что, за исключнием Моисея Вульфа, персонал детского дома не обладал практической аналитической подготовкой. Тем не менее, психоаналитический детский дом-лаборатория являлся элитарным заведением, где воспитывались дети высокопоставленной партийной элиты, в частности, сын Сталина.

После революции не прекращается активная переводческая и издательская деятельность российских психоаналитиков, что дает возможность следить за развитием международной психоаналитической мысли. С 1922 г. Ермаков в сотрудничестве с Вульфом и другими начинает работать над изданием многотомной «Психоаналитической и психотерапевтической библиотеки», где будут переизданы и опубликованы новые переводы работ Фрейда, книги К.-Г. Юнга, М. Кляйн, Э. Джонса и многих других авторов.

В том же 1922 г. в Москве образуется Русское психоаналитическое общество. В его состав входят не только клиницисты, но и педагоги, искусствоведы, писатели и даже физики. Первым Президентом Общества становится тот же Ермаков.

В то же самое время в Казани действует психоаналитическое объединение под руководством А. Лурии, которое становится известным международному сообществу наравне с московской группой. Однако, возникшие при этом сложности в отношениях с МПА, а также наметившаяся в обществе тенденция к централизации, привели к тому, что вместо установления сотрудничества меду двумя независимыми группами произошло слияние. При этом лидеры Казанского общества во главе с Лурией переехали в Москву, после чего казанское объединение прекратило свое существование. Сразу же после переезда в 1923 г. Лурия избирается секретарем Русского ПА общества.

В 1923 г. произошло еще одно знаменательное для истории русского психоанализа событие. После более чем 20 лет жизни, учебы, лечения и практики в Европе в Советский Союз возвращается уроженка Ростова-на-Дону Сабина Шпильрейн. Сегодня личность и судьба Сабины Шпильрейн стали предметом интереса не только со стороны исследователей истории психоанализа. О ней пишут книги и снимают фильмы: любовь, трагедия и загадка ее жизни легко способны волновать воображение публики. Много написано о европейском периоде ее жизни, ее особых отношениях с Юнгом и Фрейдом и ее вкладе в теорию психоанализа. Гораздо меньше известно о ее жизни и деятельности в Советской России. Что вообще подтолкнуло ее к решению вернуться на родину в период, когда около 2.5 млн людей бежали от новой власти? О своем решении вернуться она сообщила Фрейду и тот одобрил его. Возможно, извне казалось, что бурное развитие Русского психоаналитического общества в невероятных условиях активной поддержки со стороны государства сулят небывалые возможности профессиональной реализации. Шпильрейн приехала в Москву и увлеченно включилась в жизнь местного психоаналитического сообщества. На тот момент в Москве существовало три основных психоаналитических организации: Русское психоаналитическое общество, Государственный институт психоанализа и Детский дом-лаборатория, которые существовали благодаря активности одной и той же группы. Шпильрейн становится сотрудником Института, ведет клиническую работу, но ей так и не удается интегрироваться в «психоаналитический актив». Возможно, она была слишком «западным» аналитиком, особенности русского пути развития психоанализа для нее оказались неприемлемыми? Так или иначе, в 1925 г Сабина Шпильрейн, самый квалифицированный аналитик российского сообщества на тот момент, переезжает из Москвы в родной город – Ростов-на-Дону, – и с тех пор нам больше ничего не известно о ее профессиональной деятельности.

В развитии психоанализа в Советском Союзе наступил переломный момент. В 1924 г пост президента Русского психоаналитического общества занимает Моисей Вульф, Зальцбургский конгресс МПА утверждает решение о принятии в Ассоциацию Московского общества, и казалось, это открывает возможность для российского психоанализа действительно стать частью международного движения. Но в 1924 г умирает Ленин, и расклад политических сил в государстве серьезно меняется. Надо ли говорить, что для «государственного психоанализа» это не могло не повлечь определенных последствий.

Основным покровителем психоанализа на советском политическом олимпе был Лев Троцкий. Он имел личные контакты с русскими и западными аналитиками и неоднократно отстаивал перед официальными структурами деятельность московских психоаналитических организаций. Троцкий был лидером внутрипартийной левой оппозиции, и с приходом к власти Сталина и ужесточением режима все, кто был связан с Троцким оказались вместе с ним в серьезной опасности.

Начиная с 1924 г, вслед за критикой со стороны Бехтерева, психоанализ в Советском Союзе все больше подвергается обвинениям в не научности и идеалистичности. В 1925 г решением властей Психоаналитический институт и детский дом-лаборатория были ликвидированы. Критика и дискуссии о возможности совмещения Марксизма с Фрейдизмом продолжаются вплоть до 1927 г., когда Троцкий был снят со всех постов и отправлен в ссылку, а оппозиция разгромлена. В том же 1927 Моисей Вульф уезжаетв командировку в Берлин, с тем чтобы уже никогда не вернуться в Россию. В 1933 г он переедет в Палестину и войдет в число основателей Палестинского ПА общества.

В 1928 г. был прекращен издательский проект И. Ермакова «Психоаналитическая и психотерапевтическая библиотека». В этом же году А. Лурия выходит из Русского психоаналитического общества. Отречение от психоанализа и признание методологических заблуждений сохранило для науки этого талантливого ученого, который стал основателем советской нейропсихологии и разработал, в частности, теорию локализации высших психических функций, а также сформулировал основные принципы динамической локализации психических процессов, которые легли в основу попыток интеграции психоанализа с нейронаукой.

Аналитики продолжали работать, хотя и не очень активно до начала 30-х годов. В основном эта работа была сосредоточена в Москве, но что-то происходило в Ленинграде, Одессе, Харькове, Ростове. В 1930 г. был опубликован последний бюллетень Русского ПА общества.

В 1936 г. было сформулировано официальное заявление, в котором не упоминался психоанализ, но тем не менее оно имело силу запрета и определило развитие психологии в Советском Союзе на многие годы вперед: “Советская психология однозначно поддержала теорию, что сознание является наивысшим и наиболее специфичным для человека уровнем развития психики, и обозначила господствующую роль, которую играют факторы сознания по сравнению с факторами бессознательного” (G.Pollock, 1982).

Фактический запрет на психоанализ привел к тому, что советская психиатрия признавала исключительно биологический подход, а советская психотерапия была суггестивной и фармакологической.

В 1927 г. Фрейд писал Осипову: «Кстати, аналитики в Советской России переживают тяжелые времена. Большевики с чего-то взяли, что психоанализ враждебен их системе». Кроме сугубо политических, какие причины привели к уничтожению ПА в Советском Союзе?

Узнав о гонениях на свое учение в России, Фрейд не мог понять, почему это произошло. Ведь, согласно его взглядам, психоанализ является нейтральной наукой, не примыкающей ни к какой политической партии. Однако для него не составляло труда подметить одну из черт, которые марксизм приобрел в условиях постреволющюнной России. “В своем осуществлении в русском большевизме, – писал Фрейд, – теоретический марксизм нашел энергию, законченность и исключительность мировоззрения, но одновременно и зловещее подобие тому, против чего он борется. Будучи первоначально сам частью науки, опираясь в своем осуществлении на науку и технику, он создал, однако, запрет на мышление, который так же неумолим, как в свое время в религии. Критические исследования марксистской теории запрещены, сомнения в ее правильности караются так же, как когда-то еретичество каралось католической церковью. Произведения Маркса как источник откровения, заняли место Библии и Корана, хотя они не менее свободны от противоречий и темных мест, чем эти более древние священные книги

Приоритет коллективного над индивидуальным, государственного контроля над гражданской инициативой, общественные отношения, основанные на страхе и унижении, а не на свободе и доверии – таковы были черты тоталитарного режима в Советском Союзе. Большевики, вышедшие из подполья и пришедшие к власти через насилие, кажется, испытывали ужас перед всем, что скрыто и недоступно государственному надзору. Сама концепция бессознательного, приватность аналитической беседы, профессиональные общественные объединения как необходимое условие развития аналитической практики – все это таило в себе угрозу тоталитаризму. В стране советов не приветствовалась независимая мысль, поэтому психоанализ как метод, способствующий либерализации мышления, отнюдь не соответствовал сложившимся общественно-политическим условиям.

Хотя в 30-е годы он уже не занимался аналитической практикой, и его теоретические работы потеряли аналитическую окраску, в 1940 г. И. Ермаков был арестован по стандартному обвинению и чрез 2 года умер в лагере. В 1941 г. Сабина Шпильрейн вместе с двумя дочерьми была убита нацистами, захватившими Ростов.

Так как психоанализ оказался в центре идейных столкновений между теми, кто объявил себя подлинными марксистами, и свободно мыслящими учеными, то он был обречен на поражение в постреволюционной России.

Кажется, в Советском Союзе не осталось никаких предпосылок для возвращения психоанализа.

Советский поэт, ставший жертвой режима, Иосиф Бродский писал: «Если выпало в империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря». Д. Узнадзе в советское время жил и работал в Тбилиси (современная Грузия). Он принадлежал тому поколению, которое еще имело возможность получать образование за границей. До революции он учился в Лейпциге, затем продолжил обучение в Харькове. В 1918 г. он стал одним из основателей Тбилисского государственного университета, где создал кафедру психологии. Узнадзе разработал общепсихологическую теорию установки, которая описывала одну из форм неосознаваемой психической деятельности. В советской психологии «установка» Узнадзе была легальной формой «бессознательного», которую позднее могли использовать сторонники запрещенного психоанализа.

Вслед за смертью Сталина в 1953 г. наступила «оттепель». Научный и культурный обмен с Западом стал более интенсивным. Оторванность советской научной психологической школы от общемировых тенденций невозможно было игнорировать.

В 1958 проходит специальная конференция Президиума Академии медицинских наук, посвященная проблемам критики фрейдизма. Ведущую роль в процессе реабилитации и возвращения психоаналитических идей начинает играть ученик Узнадзе Ф. Бассин. Психологи и нейрофизиолог, он занимался проблемами неосознаваемых форм высшей нервной деятельности, установки, психосоматики, психологической защиты и др. Именно благодаря ему в советскую психологическую науку с 60-х гг 20-го века была возвращена возможность исследования бессознательного.

В 1979 Ф. Бассин становится одним из инициаторов и организаторов Симпозиума по проблеме бессознательного, который прошел в Тбилиси. В симпозиуме приняли участие около 1500 человек. Это была первая формальная научная встреча специалистов из СССР и Восточной Европы с западными коллегами. Эта встреча ясно выявила различия между западными психоаналитиками и советскими специалистами, интересующимися проблемами бессознательного. Участники Симпозиума из СССР были представителями различных дисциплин: лингвистами, философами, историками. Они интересовались психоаналитическими идеями, некоторые из них были вполне эрудированными, но среди них не было специалистов, практикующих психоанализ и способных поддержать клиническую дискуссию. Но, тем не менее, этот Симпозиум стал «окном в психоаналитическую Европу». В 1978—1985 гг. Ф. В. Бассин издает фундаментальный четырёхтомный труд «Бессознательное», где после полувекового перерыва были вновь опубликованы на русском языке статьи по психоанализу.

Поиск по сайту: