Психоанализ в России до 1917 года

В начале 20-го века в дореволюционной России сложились особые культурные условия – это было время активных религиозно-философских исканий, пересмотра представлений о любви и смерти, о реальности и о душе, расцвет русского модерна, где ведущим направлением был символизм. Одной из основных культурных тенденций того времени была обращенность к незримому, «несказанному» как истинному источнику бытия.

Милый друг, иль ты не видишь,

Что все видимое нами —

Только отблеск, только тени

От незримого очами?

(С. Соловьев)

У Эткинда мы читаем: «В более универсальном плане смысл того, что Фрейд написал о России и русских, сводится к следующему. Русские ближе к своей бессознательной сущности, чем народы Запада. Поэтому психоанализ встречается у русских меньшее сопротивление; поэтому русские такие благодарные пациенты и ученики; поэтому русские предвосхитили открытие самых глубоких тайн бессознательного, и более всего влечение его к смерти. Но, соответственно, силы эго, сознания, дисциплины у них развиты меньше, чем у народов Запада. Поэтому их влечения так неукротимы и отделены пропастью от их же благородного образа мыслей».

На этом фоне идеи Фрейда были довольно легко восприняты и освоены культурной и интеллектуальной элитой.

Первым переводом работ Фрейда на иностранный язык было русское издание «Толкования сновидений», увидевшее свет в 1904 г., а к 1914-му году уже 22 работы Фрейда были опубликованы в России.

Условия проникновению психоанализа в страну:

традиционно российская интеллигенция во многом была ориентирована и непосредственно связана с интеллектуальной жизнью Европы.

В сознании русского человека заграница, Европа в частности, представляла собой манящую репрезентацию благополучия, комфорта, законности и защищённости, которую создала себе Россия, поместив ее за свои пределы.

Возможностью жить, учиться и лечиться за границей обладали не только представители высшего света Москвы и Санкт-Петербурга, но и жители удаленных губерний и провинциальных городов. Языковых барьеров не существовало, так как в детстве любого образованного человека обязательно были иностранные няни и гувернеры. Лучшие университеты, салоны и клиники Германии, Франции, Австрии и Швейцарии были открыты для выходцев из России.

Николай Евграфович Осипов (с его именем связывают появление психоанализа в Москве), уехал за границу с тем, чтобы продолжить там образование после того, как в 1899 году был исключён из Московского университета за участие в забастовке. Вернувшись в Москву, Н.Е.Осипов работал в клинике Московского университета под руководством В.П.Сербского

Персоналии

Среди тех, кто проходил обучение за границей и оказался вовлеченным в психоаналитическое движение, оказав влияние на развитие психоанализа в целом или собственно в России, обязательно стоит назвать такие имена, как Макс Эйтингон – уроженец Могилева (современная Белоруссия), один из первых и наиболее преданных учеников Фрейда, основатель ряда психоаналитических обществ, издательств, библиотек и институтов, был одним из крупнейших спонсоров и талантливых менеджеров психоаналитического движения, предложивший ПА сообществу ту образовательную модель, которая и сегодня лежит в основе аналитического обучения, одни из Президентов Международной психоаналитической ассоциации (1925-1934 гг), а также один из создателей Палестинского ПА общества, куда он перебрался из Германии после прихода к власти фашистов. Лу Андреас-Саломе – уроженка Санкт-Петербурга, оказавшая значительное влияние на культурную жизнь Европы конца 19 - начала 20-го века, как благодаря собственному творчеству, так и посредством своих отношений с Ницше и Рильке; она познакомилась с Фрейдом в 1911, когда ей было 50 лет, и сумела войти в круг его ближайших учеников и друзей. Освоив психоанализ, она оставила беллетристику и, живя в Гётингене, много работала с пациентами и занималась научной работой. Николай Осипов, Моисей Вульф, Сабина Шпильрейн, Татьяна Розенталь, и другие выходцы из России обучались и получали консультации, вели переписку с Фрейдом, Юнгом, Абрахамом, участвовали в международных конгрссах. Нельзя не назвать в этом ряду русских психоаналитических знаменитостей и имя Сергея Панкеева, который вошел в историю психоанализа не как знаменитый соратник или талантливый ученик Фрейда, но как Человек-Волк из истории одного детского невроза.

Этапы

Николай Осипов возвращается в Москву в 1904 г после учебы в различных европейских университетах. Осипов увлечен психиатрией, он был знаком с работами Фрейда, и вскоре он оказывается в самом центре пропагандистской и организационной деятельности быстро развивающегося московского психоаналитического сообщества.

К этому времени в среде русской психиатрии произошел раскол в зависимости от отношения к немецкой психиатрической школе Э. Крепелина. Одна группа во главе с профессором П. Б. Ганнушкиным пошла путем Крепелина, занявшись классификациями душевных болезней, а другая – во глав с профессором В.П. Сербским, занимавшим пост руководителя психиатрической клиники Московского университета, стала проводником идей Фрейда. В 1908 Осипов стал ассистентом Сербского. Он и другие молодые психиатры клиники с энтузиазмом применяли новый психодинамический подход в работе со своими пациентами.

С 1909 г Осипов начал работать над издательским проектом «Психотерапевтическая библиотека», в рамках которого публикуются работы Фрейда и других психоаналитиков.

С 1910 года начинает выходить новый психоаналитически-ориентированный журнал «Психотерапия» под руководством Н. Осипова и Н. Вырубова, где публикуются как переводные статьи, так и работы соотечественников. С 1911 г Осипов и Вырубов входят в состав руководства Русского Союза невропатологов и психиатров, который объединял всех российских врачей по нервным и душевным болезням.

С 1912 года начинает работу постоянно действующий психоаналитический семинар под председательством Сербского, организационную ответственность за который несет тот же Осипов.

При этом не только в Москве, но и в других городах Российской Империи психоаналитическое движение набирает обороты.

Петербургская психиатрия развивалась в это время под мощным и во многом ограничивающим ее влиянием В. М. Бехтерева. В психоневрологии (так он называл свою науку) он доверял исключительно анатомо-физиологическим объяснениям душевных болезней. Его психотерапевтические интересы сосредоточивались на гипнозе. Интересно, что в 1907-1908 гг он применял гипноз, занимаясь лечением Сергея Панкеева, который 3 года спустя окажется на кушетке Фрейда и навсегда войдет в историю ПА. Известно, что в Петербурге аналитики вели частную практику, хотя нет сведений о существовании там каких-либо психоаналитических объединений в то время. В конце 10-х годов в Петербург из Цюриха, где она получила докторскую степень по психиатрии, а также прошла анализ, возвращается Татьяна Розенталь и посвящает всю свою энергию практике и пропаганде психоанализа. О ее деятельности известно немного, но мы знаем, что она сумела установить контакт Бехтеревым и позднее даже активно с ним сотрудничала, участвуя в работе созданного им Института мозга.

В 1909 г в Одессу (современная Украина) из Берлина возвращается психиатр Моисей Вульф. В Берлине он работал в клинике, откуда был уволен за свои психоаналитические взгляды. Вульф прошел психоанализ у Карла Абрахама. Вернувшись в Одессу, где, судя по всему, уже были носители психоаналитичских идей, он переписывался с Фрейдом и Ференчи, публиковал статьи в московских журналах и довольно быстро издал дома несколько прекрасных переводов Фрейда. В 1914 г Вульф перезжает в Москву, где включается в активную жизнь местного аналитического сообщества.

Непонятно, что стало тому причиной, возможно географическая разобщенность «лучших сил» российского психоанализа (расстояния в России таковы, что с успехом могут погасить любые энергичные инициативы), а может быть и то, что с самого начала аналитики оказались хорошо интегрированными в более широкую психиатрическую и медицинскую среду, но за годы, предшествовавшие Первой мировой войне, в России так и не было создано психоаналитическое общество, то есть формальная структура, которая была бы озабочена вопросами аналитической подготовки новых последователей, и стала бы плодотворной средой для углубленного осмысления клинической практики. Не встретив так много сопротивления на своем пути, психоанализ оказался размытым в российском обществе, в отличие от концентрированных западных психоаналитических «сект».

Об интересе к психоанализу в тот период свидетельствует и замечание Николая Бердяева в работе “Смысл творчества”, законченной в 1914 году и опубликованной два года спустя: “У Фрейда нет психиатрической затхлости, у него есть свобода и дерзновение мысли. Фрейд научно обосновывает ту истину, что сексуальность разлита по всему человеческому существу и присуща даже младенцам. Он колеблет обычные границы нормально-естественной сексуальности. Он научно-позитивно обосновывает некоторые гениальные интуиции Вейнингера, хотя дух их есть разный. Но склонность школы Фрейда объяснять все вплоть до религиозной жизни, неосознанной сексуальностью принимает формы маниакальной идеи, характерной для психиатров. Ведь и этот пансексуализм может быть объяснен неосознанной сексуальностью его создателей, если применить тот метод сыска и вмешательства в интимную жизнь, который допускает школа Фрейда. Натяжки Фрейда в объяснении типа Леонардо или объяснении основ доходят до комического. И все же Фрейд помогает осознанию сексуальности”

В 1914 г. в своем очерке истории психоаналитического движения Фрейд писал: «В России психоанализ широко известен и распространен; почти все мои работы, как и работы других сторонников анализа, переведены на русский. Но более глубокое понимание аналитического учения в России еще не проявилось».

К 1914 году большинство работ Зигмунда Фрейда было переведено: на русский язык работы З.Фрейда были переведены в первую очередь, психоанализ пользовался большой популярностью в России. Возможно, большой интерес к психоанализу связан с особым талантом русских писателей вскрывать глубинное. То есть психоанализ становится следующим закономерным шагом на пути понимания и познания. Вероятно, именно этим объясняется преобладание интереса к прикладному психоанализу.

Первая мировая война приостановила развитие психоанализа в России. С 1914 г прекратил свое существование журнал «Психотерапия». Многие врачи отправились на фронт, но, насколько известно, в российской военной психиатрии психоанализ не нашел своего применения. Значительно ухудшилась экономичская ситуация в стране, и многие пациенты потеряли платежеспособность, что пагубно повлияло на частную практику специалистов, оставшихся в тылу.

В 1917 году умер, до конца остававшийся покровителем российских психоаналитиков, профессор Сербский. Эта смерть совпала с началом новой эры в развитии психоанализа в России.

Поиск по сайту: