Науки точные и неточные

По сравнению с проблемами других отраслей современного естествознания проблемы геологии, пожалуй, более всего требуют философского анализа. Это связано с главным объектом ее исследования – Землей. С одной стороны, задачи геологии нацелены на изучение строения планеты, ее вещества, этапов ее развития. С другой стороны, Земля – это элемент Солнечной системы, и ее образование, развитие и дальнейшее существование являются также предметом космогонии. Зарождение Земли из протопланетного газопылевого облака и ее эволюция от уровня микроорганизации вещества до современного упорядочения ее строения в виде геосфер как самостоятельных систем глобального масштаба не могут быть охвачены взором исследователя без философского осмысления мироустройства в целом, без знания и понимания основополагающих представлений о материи, пространстве и времени, способов познания окружающей действительности.

Чтобы более или менее однозначно определиться в столь принципиальной проблеме естествознания, прежде всего следует разобраться в существе соотношения точных наук с другими направлениями научного знания и в том, как в тех и других понимается суть онтологических законов.

В ходе дискуссий, посвященных моделям окружающего мира и путям его познания, исторически сложилось противостояние «физиков» и «лириков» – представителей точных наук и других направлений естествознания с оттенком неполноценности «лириков». Считается, что материальный мир возможно познавать лишь научным, т.е. экспериментальным, способом, а физическая его истинность воспринимается только через онтологические законы.

Существование и использование жестко сформулированных физических законов позволяет широко применять математический аппарат, что стало служить показателем объективности результатов исследования. Главным аргументом в споре «физиков» и «лириков» у позитивистов стала идея, выраженная в крылатой фразе У.Томсона (лорда Кельвина): «Нечто становится наукой, если мы способны его измерить». Трактуемая именно таким образом наука сегодня выступает в роли третейского судьи и последней инстанции в познании объективной реальности, а истинность полученных результатов определяется точностью эксперимента. Так естествознание разделилось на науки точные (и в этом смысле как бы элитные) и все остальные.

Наличие собственной номологической базы и собственных теорий стало определять степень научности и зрелости отдельных дисциплин естествознания, их теоретического потенциала, т.е. «лица» каждой конкретной науки. Эталоном высшей степени научности становятся физика и химия, которые обладают собственными законами и теориями, связывающими эти законы в единую систему, благодаря чему планка их теоретического потенциала поднята на предельную высоту. Науки, не обладающие своими законами подобно физике и химии, а значит, имеющие дефицит точности, автоматически отнесены в разряд незрелых, зависимых, «надстроечных», а потому вроде бы неполноценных. Вспомним известное изречение Э.Резерфорда: «Из всех наук существует только физика, затем химия, являющаяся разновидностью физики, и, наконец, коллекционирование марок».

Соотнесение этих «недостаточно самостоятельных» отраслей естествознания с уровнем развития точных наук порождает у их представителей, с одной стороны, некоторое разочарование и «закомплексованность», а с другой – желание поднять планку своего теоретического потенциала и тем самым приобщиться к когорте избранных. Поэтому в дисциплинах с «низким уровнем научности» и теоретического потенциала (дефицитом точности) стало, как подметил В.Т.Фролов, престижным оформлять свои исследования в виде «теорий», усилилась тяга к формулированию «законов», термины «закон», «закономерность», «теория» и т.п. все чаще используются без строгого определения их содержания.

Теперь, приняв за критерий научности наличие номологической базы, определимся в понимании сущности онтологических законов и в представлениях об окружающем мире.

Поиск по сайту: