Глава седьмая. Информация о причине провала пришла из Белгорода к пятнадцатому июня

Информация о причине провала пришла из Белгорода к пятнадцатому июня. Виноват оказался Феликс, участник закрытого Интернет-форума, допустивший утечку информации — легионерам удалось внедрить в его компьютер «трояна». Через форум легионеры вышли на Данилу, ведущего этого форума и наставника воронежской группы, а отследив его контакты, и на членов группы. Однако при расследовании произошедшего всплыли столь интересные подробности этого дела, что никто не решился обвинить Феликса в неосторожности. Выстоять против Яны у него не было никакой возможности…

— Это должно стать для нас уроком, — сказал Борис, когда вечером все, включая Дениса, собрались на кухне на вечерние «посиделки». — Даже защита компьютера может сама по себе стать причиной подозрений — если компьютер вроде бы рядового пользователя так хорошо защищен, значит, владельцу есть что скрывать. Легионеры не смогли проникнуть в компьютер Феликса через Сеть, тогда Яна просто с ним встретилась. С ее способностями оболванить парнишку не представляло труда.

— Может, надо что-то предпринимать? — осторожно спросил Максим. — Давать какой-то адекватный отпор? И если легионеры охотятся на нас, то мы должны охотиться на легионеров.

— Всё не так просто, как ты думаешь… — вздохнул Борис. — Воевать с обычными легионерами нет смысла, это ничего не решает. Они пешки, уберешь одну — на ее месте тут же окажется другая. А добраться до Дагса или его ближайших помощников — кураторов проектов — мы пока не можем.

— Почему? — поинтересовался Максим. — Мне кажется, с вашими умениями вообще нет ничего невозможного.

Борис улыбнулся.

— Все действительно сложнее, — сказал он. — Если ты попытаешься добраться до Дагса или того же Крамера в сновидении, то это у тебя не получится. Почему? Потому что они тоже маги и мы не должны недооценивать их уровня. Хороший маг почти всегда может избежать нежелательного для него контакта, поэтому отыскать Дагса в сновидении очень сложно. Но и это еще не все — даже отыскав его, ты вряд ли сможешь причинить ему какой-то вред. Во-первых, это сложно само по себе. Во-вторых, все влиятельные легионеры имеют сновиденных стражей. Это нечто вроде «союзников» Кастанеды, они очень агрессивны и преданно защищают хозяина. Дагса охраняют сразу три стража, парочку имеет Крамер. По одному есть у региональных руководителей. Легионеры рангом пониже могут получить стража лишь в награду за какие-то заслуги. Страж — очень серьезный противник, советую тебе пока с ним не встречаться. Это не слишком приятно. — Борис снова усмехнулся.

— Это не шутка? — недоверчиво переспросил Максим. — Насчет стражей?

— Максим, если ты чего-то не видишь, то это не значит, что этого не существует. Реальность гораздо многограннее, чем мы можем себе представить. Подумай о том, что еще совсем недавно ты не знал ни о хакерах, ни о легионерах. Теперь ты узнал о сновиденных стражах, и это не последнее, с чем тебе предстоит познакомиться.

— Просто в это действительно сложно поверить, — ответил Максим. — Но я попробую… А этих стражей нельзя как-то того, к ногтю? — Максим вопросительно скинул брови.

Вместо Бориса ответила Рада:

— Можно, конечно, — сказала она. — Хоть и очень сложно. Проблема в том, что страж все равно успевает вытолкнуть своего хозяина из сновидения. После этого он начинает заниматься тобой, и это действительно неприятно.

— Видел фильм «Чужой»? — вставила Оксана. — Представь, что на тебя кидается подобная образина, и ты поймешь, о чем идет речь.

— Ты их видела? — спросил Максим.

— Всего один раз, — призналась Оксана.

— Ну и как?

— Впечатляет, — ответила девушка, все засмеялись.

— Вот и получается, — снова продолжил Борис, — что через сновидение до Дагса не добраться. Слишком много сложностей, да и сам Дагс не мальчик, чтобы подставляться. А добраться до него в реале еще сложнее.

— Слишком хорошо охраняют? — догадался Максим.

— Дело не в охране, хотя охраняют его наверняка не хуже президента. Проблема в том, что у нас нет о Дагсе абсолютно никакой информации, легионеры свято берегут тайну его личности. Мы не знаем, кто он, не знаем даже, как выглядит, где живет. Пытались выйти на него по цепочке, начиная с руководителей рангом пониже, но из этого пока ничего не выходит. Рядовые легионеры знают о Дагсе не больше нашего. Кураторы и Наместники могли бы рассказать, кто он, но с ними возникают почти те же проблемы… — Борис на несколько секунд замолчал.

— Во сне до них не добраться, их тоже охраняют стражи, — продолжил он. — Рада пробовала раз пять, да и я не меньше — все впустую. На тебя нападают раньше, чем ты успеваешь приблизиться. Тогда мы попробовали захватить Наместника в реале. Роман с Денисом спланировали операцию, все прошло как по нотам — мы выкрали Наместника по Красноярскому краю прямо из бани. Привезли к себе, он был в полном здравии — чистенький, румяный. Начали его допрашивать, и через пару минут он умер.

— Почему? — не понял Максим.

— Его убил его же страж. Именно тогда мы и поняли, что стражи не просто охранники, но и надзиратели. Стражей своим слугам дают Верховные Иерархи, они же и наделяют их нужными качествами. Пока легионер верен Легиону, страж его бережет и охраняет. Но если появляется возможность предательства, страж, повинуясь воле Верховных Иерархов, тут же уничтожает хозяина.

— Страж может убить простого человека? — поинтересовался Максим.

— Нет, — покачал головой Борис. — Энергетика стража тесно связана с энергетикой хозяина, поэтому страж может на него влиять. На других людей его власть не распространяется. Хотя легионеры проводили и такие эксперименты.

— Вот и получается, Максим, — подвел итог Роман, — что выйти на Дагса оказывается почти невозможно. Тем не менее, — Роман улыбнулся, — мы ищем подходы.

— А Яна? — вспомнил Максим. — У нее тоже есть страж?

— Нет, — покачал головой Роман. — Во-первых, он ей просто не нужен. Ее опыта достаточно, чтобы скрыться при первых признаках опасности. Во-вторых, она наверняка подозревает, кем на деле является страж и не хочет иметь при себе надзирателя.

— Максим прав в том, что нам нужно активизировать работу, — сказала Рада, ее тихий голос разом остудил готовую было снова вступить в спор Оксану. — Добраться до Дагса мы пока действительно не сможем, оставим эту задачу на будущее. Но Крамер — не Дагс. Именно он заправляет охотой на нас, именно он сейчас наш главный противник. И если постараться, у нас есть шанс до него дотянуться. Разобравшись с Крамером, мы получим передышку для работы против Дагса. За это время нужно будет скоординировать работу всех региональных групп. Их уже достаточно, чтобы доставить легионерам серьезные неприятности. Плюс ко всему надо активизировать работу по подготовке хранителей, сделать ее массовой. Мы должны закрыть своими группами все регионы, без этого толка не будет.

— Я согласен, — сказал молчавший все это время Денис. — Отдельные уколы погоды не сделают, но массированная и хорошо подготовленная атака может дать неплохие результаты. Мои ребята соскучились по серьезной работе. — Он посмотрел на Бориса и улыбнулся.

Все молчали, ожидая, что скажет Борис. Максим уже давно понял, что мнение Бориса здесь уважали.

— Я согласен со всем, что вы сказали, — тихо начал Борис. — Но все наши действия должны быть умными, нельзя идти на поводу у эмоций. К чему приводят ошибки, мы уже видели. Поэтому предлагаю всем подумать над возможными вариантами работы и к субботе сформулировать свои предложения. Тогда и решим, что и как делать, хотя бы в плане стратегии. В любом случае, — Борис сделал долгую паузу, — за Дану мы обязательно рассчитаемся.

Разговор с Дагсом прошел для Крамера достаточно легко. Дагс ни в чем не упрекал Крамера, не тыкал его носом в недочеты — очевидно, и сам понимал, что события сложились отнюдь не рядовым образом. Еще никогда хакеры никого так не освобождали, это наводило на определенные размышления.

— Они очень быстро прогрессируют, — сказал Дагс, задумчиво глядя в иллюминатор на проплывающие под ними облака — самолет возвращался в Москву, пребывание в Воронеже потеряло смысл. — Раньше лишь некоторые из них, вроде Слая, могли пользоваться порталами, да и то лишь изредка и для себя. Теперь они смогли отыскать и утянуть за собой двух человек. Смогли вывести из строя видеокамеры — значит, они уже владеют техниками воздействия на реал с астрального плана. Их уровень постоянно растет, и если мы срочно не предпримем каких-то решительных действий, чаша весов может склониться на их сторону.

— Это вряд ли возможно, — не согласился с шефом сидевший в кресле напротив Крамер. — Сколько хакеров реально что-то умеют — так, чтобы представлять для нас серьезную угрозу? Несколько человек, не больше. Умений остальных в лучшем случае хватает на то, чтобы прятаться от нас. Охотники сейчас мы, а не они.

— Вы слишком оптимистичны, мой дорогой Крамер. — Дагс хмуро взглянул на собеседника. — Не забывайте о том, что хакеры постоянно придумывают что-то новое. И где гарантия, что их очередная придумка не станет для нас с вами последней?

— Это так, — дипломатично согласился Крамер. — Я пересмотрю наши действия с учетом последних событий.

— Вы не просто их пересмотрите, Крамер… — Дагс неприязненно поджал губы. — Вы их полностью измените. Два дня назад я разговаривал с Верховным Иерархом, он очень недоволен нашей работой. И не только по хакерам, он недоволен всем. Мы провалили работу в Чечне, не смогли сменить власть в Белоруссии. Полностью провалена работа с сотрудниками научных институтов — ФСБ все жестче пресекает любые попытки сбора нужной нам информации. Это уже не просто случайности, Крамер. Это тенденция.

— Но эти проекты курировал не я, — резонно заметил Крамер.

— Именно поэтому вы еще живы, — мрачно ответил Дагс и снова отвернулся к иллюминатору. Крамер тяжело сглотнул.

Тихо гудели двигатели, в салоне повисло напряженное молчание. Не в силах его выносить, Крамер попытался возобновить разговор.

— Господин Дагс, я справлюсь с хакерами. Обещаю, что скоро о них никто и не вспомнит.

— Помнится, вы обещали мне это же год назад, — мрачно усмехнулся Дагс. — И что в результате? Популярность хакеров растет, они спокойно гуляют по всей Сети, проводят форумы. Более того, они даже собираются выпустить несколько книг по своей тематике. А книги — это уже серьезно. О хакерах могут узнать миллионы людей, и тогда от них уже так просто не избавишься.

— Я этого не допущу, — ответил Крамер, чувствуя себя весьма неуютно. — Мы отслеживаем работу возможных авторов, у нас хорошие позиции в издательском бизнесе. Ни одна книга хакеров никогда не увидит свет.

— Надеюсь, что это так и будет… — Дагс устало вздохнул. Выглядел он довольно неважно, Крамер подумал о том, что за последние годы Владыка здорово сдал.

— Есть одна интересная идея, — сказал Крамер, желая перевести разговор в более приятное для него русло. — Отговаривать людей от хакерских идей бесполезно, мухи всегда будут лезть на сладкое. Но что если мы создадим хакерам некую альтернативу? Организуем свое массовое молодежное движение, используя хакерские подходы? Придумаем новую терминологию, с десяток мифов о чудесных достижениях, соберем команду ведущих. Подадим идеи хакеров под своим соусом, а самих хакеров постепенно скомпрометируем и выдавим из Сети.

Эта идея принадлежала Яне, однако Крамер не счел нужным упоминать о таких мелочах. Самому Крамеру идея понравилась, теперь он внимательно смотрел на Дагса, ожидая его вердикта.

— Идея действительно неплохая… — Дагс задумчиво пожевал губами. — Было бы неплохо ее реализовать. Что вам для этого нужно?

— Только ваше решение, — ответил Крамер. — Я поручу это дело Яне, она подберет подходящую команду и продумает стратегию.

— Хорошо, — согласился Дагс. — Действуйте. И не забывайте о том, что Верховный Иерарх не жалует неудачников…

Очередная ночь ознаменовалась для Максима радостным событием — ему снова удалось войти в сновидение. Все последние попытки войти в сновидение в момент засыпания оканчивались неудачно, поэтому теперь, следуя совету Рады, Максим решил слегка «отпустить» себя. Получится — хорошо. Нет — тоже неплохо. Засыпая, он просто думал о чем-то своем, лишь какая-то часть его сознания время от времени вспоминала о необходимости войти в сновидение. Он уже почти заснул, перед глазами начали мелькать неясные образы. Одна картинка оказалась очень устойчивой, что-то заставило Максима сосредоточиться на ней. Мгновение, и он в полном осознании оказался внутри наблюдаемой сцены. Душу вновь захлестнула радость, Максим запоздало вспомнил о том, что нельзя проявлять сильные эмоции. Нельзя подставляться, сновиденная программа заметит нарушителя и вышвырнет из сновидения.

Впрочем, отметил он это уже так, для порядка, полностью поглощенный открывшимся ему зрелищем.

Он стоял на тротуаре, слева от него возвышались серые корпуса какого-то завода. Они выглядели пустынными, Максиму захотелось попасть туда.

Проходная не охранялась, Максима никто не остановил. Он без помех прошел на территорию завода и вскоре оказался внутри огромного цеха. Здесь делали керамическую плитку — Максим увидел штабеля готовой продукции, конвейер для нанесения на плитки рисунка. Прошел через цех, стараясь ничего не задеть, вышел с другой стороны. Его взору открылась широкая река с несколькими причалами, у причалов стояли подводные лодки. Сочетание подводных лодок и цеха по производству плиток показалось столь нелепым, что Максим даже засмеялся. Ему захотелось полететь — оттолкнувшись, он полетел над рекой, поднимаясь все выше, сознание снова захлестнул восторг. Полет в полном осознании — что может с этим сравниться?

Взяв чуть левее, Максим начал наискось пересекать реку, уже думая о том, что проснувшись, обязательно отметит всё это на сновиденной карте.

На другой стороне реки находились городские кварталы. Набережная оканчивалась уходившей в воду вертикальной стенкой, на ней висели автомобильные покрышки — очевидно, здесь швартовались теплоходы. Снизившись, Максим опустился на набережную, внимательно огляделся. Дорога в город довольно круто уходила вверх, место Максиму очень понравилось. Он подумал о том, что было бы неплохо здесь жить. Тихо, уютно, красиво…

На бортике дороги лежала шоколадка. Подняв ее, Максим начал разворачивать обертку, и тут же с удивлением понял, что переместился в другой сон. От шоколадки почему-то осталась одна обертка, вокруг ходили люди. Смяв обертку и сунув ее в карман, Максим огляделся.

Он находился в большом магазине. Полки ломились от товаров, все выглядело очень красиво и привлекательно. Подойдя к одной из витрин, Максим увидел за стеклом россыпь монет. Одна монета его заинтересовала: большая, размером с ладонь, инкрустированная драгоценными камнями, она выглядела очень красиво.

— Могу я посмотреть эту монету? — спросил он молоденькую продавщицу.

— Конечно, — ответила та, доставая монету из витрины. — Золото, алмазы, рубины. Эпоха Людовика Пятнадцатого.

Максим взял монету из рук девушки, она оказалась на редкость тяжелой. Провел пальцем по ее поверхности, потрогал драгоценные камни. Красивая штука, настоящий шедевр. Если это просто сон, то кто создал эту монету?

Ему захотелось проснуться. Крепко удерживая монету, Максим начал просыпаться, окружающий его мир быстро растворился. Открыл глаза — и понял, что лежит в своей постели. Монеты в руках не было. Приподнявшись, ощупал постель — пусто…

Утром он рассказал Раде о своем сновидении и поинтересовался, можно ли что-нибудь принести из сна.

— Можно, — ответила Рада. — Но очень сложно. Этот процесс сродни алхимии, когда одни вещества превращаются в другие. Взгляни на эти серьги. — Рада указала на свои изящные изумрудные сережки. — Я принесла их из сновидения, но при этом похудела на несколько килограммов. Будь я толстушкой, — Рада мягко улыбнулась, — это бы мне наверняка понравилось. А так я предпочитаю больше подобных подвигов не совершать.

— Хорошо, а кто создает всё то, что мы видим в сновидении? Наш разум?

— Это очень хороший вопрос, — согласилась Рада, — но давай его слегка изменим: что создает вообще всё, что мы можем наблюдать в сновидении? Ответ: сновиденная программа плюс наши таблицы мироописания. Обычно мы принимаем наши сны за чистую монету. — Рада почему-то улыбнулась. — Однако большая часть того, что мы видим, суть иллюзия. Вспомни, Кастанеда учился видеть энергию в сновидении, указывая на предметы мизинцем. Метод рабочий, но зачем он это делал? Чтобы иметь возможность отделить иллюзию от каких-то реальных энергетических образований. Реальных, значит содержащих в себе энергию, а не являющихся сновиденными фантомами. Возьмем для примера компьютерные игры — мы можем с увлечением гонять по экрану разных монстров, бойцов, футболистов, они будут выполнять какие-то действия — бегать, драться, убивать друг друга, забивать голы. Но насколько реально то, что происходит на экране? Согласись, что это всего лишь иллюзия, порожденная компьютерной программой и свечением люминофора на поверхности экрана. Того, что мы видим, реально не существует — а если и существует, то совсем в другом виде. В сновидении мы сталкиваемся точно с такой же ситуацией — нам подсовывается иллюзия, и мы принимаем ее за чистую монету. Убедиться в этом очень просто: следующий раз попробуй найти в сновидении какой-нибудь предмет. Что угодно, на твое усмотрение. Возьми его в руки и сосредоточь на нем все свое внимание. Главное здесь в том, чтобы ни на секунду не прерывать поток внимания. Я могу рассказать, что случится дальше, но тебе будет интереснее проверить это самому. А потом мы продолжим этот разговор — договорились? К тому же нам уже пора идти завтракать…

Максиму оставалось только согласиться.

К его неописуемой радости, очередная ночь тоже ознаменовалась очень качественным сновидением. Оно началось уже под утро — осознавшись, Максим сразу же вспомнил о задании Рады.

В этом сновидении он находился у себя дома — там, в Ростове. От осознания этого даже слегка защемило в душе. Максим прошел на кухню, на глаза попалась обычная столовая ложка. Взяв ее за кончик, Максим сфокусировал на ложке взгляд и начал ждать.

Сначала ничего не произошло. Потом ложка дрогнула и на глазах у изумленного Максима превратилась в вилку. На смену ей пришел нож с красивой наборной ручкой и хищным лезвием, нож тут же превратился в большой гвоздь. Гвоздь на глазах начал ржаветь, затем слегка задымился и изогнулся. Метаморфозы кончились, в руках у Максима находился ржавый изогнутый прутик непонятной природы. И тут же Максим почувствовал, что его выкидывает из сновидения, все попытки удержаться оказались безрезультатными…

Поговорить с Радой удалось только вечером, разговор продолжили в ее комнате. Находясь там, Максим каждый раз поражался царившему в комнате покою. Эта тишина просто была, она казалась почти осязаемой. Даже голоса в комнате Рады звучали слегка приглушенно, не так, как в других комнатах этого дома. При первом посещении комнаты Рады Максим приписал это тяжелым зеленым шторам, но вскоре решил, что шторы здесь ни при чем.

— Ты в точности выполнил мое задание, — сказала Рада, выслушав отчет Максима. — Теперь давай разберемся с тем, что ты видел и почему. Как ты убедился, твоя ложка оказалась совсем не ложкой. Она была и ножом и вилкой и еще бог знает чем. Это происходит по следующей причине… — Рада на пару секунд задумалась, собираясь с мыслями. — Вспомни, когда ты работал с компьютером, у тебя при поиске каких-то утерянных файлов на экране иногда появлялся примерно такой запрос: «Указанный файл не найден, наиболее близок ему файл такой-то. Сопоставить найденный файл искомому?» В данном случае компьютерная программа подбирает файл, наиболее близкий запрашиваемому. Во сне происходит то же самое: сновиденная программа, оформляя для нас шар восприятия, подбирает его элементы в соответствии с данными наших таблиц мироописания. Ты видел кухонный стол — если только это был стол, — по губам Рады снова скользнула улыбка. — А что может лежать на столе? Твои таблицы мироописания хранят ответы на эти вопросы. Именно поэтому ты видишь там ложку, как наиболее подходящий ситуации предмет, а не пистолет или швейную машинку. Но вот ты взял ложку в руку и стал разглядывать ее — а ложка ли это? Сновиденная программа чувствует твое сомнение и тут же спешно пытается подсунуть тебе что-то подходящее — нож, вилку, гвоздь. То есть что-то такое, что удовлетворило бы твои запросы. Однако надо учитывать, что сновиденную программу создавали явные халтурщики, в ней полно багов. Всё слеплено наспех, на живую нитку. Для обычного человека это вполне сгодится, но когда ты начинаешь исследовать элементы снов, программа то и дело дает сбои. В частности, количество сопоставляемых предметов — как в случае с твоей ложкой — очень ограничено. Три, пять, от силы семь метаморфоз — и всё, больше программа ничего тебе подсунуть не может. Вместо этого она просто вышвыривает тебя из сновидения — именно так иной учитель, не зная ответа на вопрос ученика, стучит указкой по столу и велит не задавать глупых вопросов. Так что тебе следует помнить: всё, что мы видим в сновидении, обычно на редкость приукрашено. Когда ты научишься попадать в сны других людей, то сможешь убедиться в этом сам. Обычно бывает так: человек бродит во сне по музею, его внимание поглощено всякими красивыми штуками. А вошедший в его сон хакер идет рядом и ухмыляется при виде окружающего их убожества.

— А как можно попасть в сон другого человека? — не смог удержаться от вопроса Максим.

— Есть разные методы. Но давай рассмотрим этот вопрос в русле нашего прежнего обсуждения: кем является человек, которого мы видим в сновидении? Насколько он реален? — Рада приподняла брови, подталкивая Максима к ответу.

— Не знаю, — признался Максим. — Я бы и хотел это узнать.

— Всех, кого мы встречаем в сновидении, обычно называют спрайтами, или призраками. Но это слишком общий термин, он не всегда отражает суть. Как ты знаешь из книг Кастанеды, в наших снах встречаются вполне реальные сущности, будь то лазутчики, неорганические существа или еще какие-то твари. Многие из них могут принимать облик людей и в таком виде взаимодействовать с нами, порой это может оказаться весьма опасно. Кроме того, в мире снов существует множество разных сил, которые мы, благодаря шаблонам таблиц мироописания, тоже можем воспринимать как людей. Скажем, если это дружественная нам сила, мы будем воспринимать ее как друга. Если сила негативная, она предстанет перед нами в образе врага. Наше сознание всякий раз пытается придать непонятному понятные черты, превратить во что-то знакомое. Обычно это удается, но есть ситуации, когда сознание при всем желании не может справиться с этой задачей — так происходит в том случае, когда в таблицах мироописания нет соответствующей записи. Именно так происходит с лазутчиками: когда мы видим лазутчика в сновидении, наше сознание заходит в тупик — как описать то, для чего нет описания? Выход все тот же, лазутчику сопоставляется любой мало-мальски пригодный объект. В итоге мы получаем удивительный результат: привычные нашему глазу вещи начинают окружать себя нелепостями. Мы можем увидеть во сне летающего слона, купающегося в ванне попугая, движущиеся камни и прочее, прочее. Облик знакомый, а суть другая — отсюда и все нелепости. Именно поэтому нелепицы в сновидениях — верный признак присутствия лазутчика. О лазутчиках поговорим как-нибудь позже, — Рада снова улыбнулась, — а сейчас вернемся к твоему вопросу. Итак, ты видишь в сновидении своего хорошего друга. Для начала оцени свои ощущения: если чувствуешь хотя бы тень беспокойства, то это — не твой друг, а нечто, принявшее его облик. Наше тело обычно хорошо чувствует подвох, поэтому ошибок не бывает. Почувствовав опасность, просто поворачивайся и уходи, взаимодействовать с чужеродными формами жизни очень опасно. Если опасности нет, то ты, скорее всего, имеешь дело именно с обычным спрайтом — то есть сновиденным фантомом, призраком. Связь спрайта с твоим реальным другом примерно такая же, как между телефонным номером и абонентом, до которого по этому номеру можно дозвониться. Спрайт — это фантом, проекция, бледная тень твоего реального друга. Но благодаря этой тени ты имеешь возможность реально встретиться с ним во сне. Происходит это так: отыскав спрайт своего друга, начни с ним взаимодействовать. Принцип взаимодействия полностью совпадает с известной схемой из НЛП: «присоединение, ведение, коррекция». Сначала ты начинаешь беседовать со спрайтом друга — спрашиваешь, что он делает и куда идет, о чем думает и что его беспокоит — это и будет присоединением. Дальше следует ведение — если он куда-то идет, ты идешь с ним, если он что-то делает, ты помогаешь ему. Взаимодействуя со спрайтом, ты выполняешь маневр настройки, в итоге сновиденный сюжет обычно меняется и ты оказываешься рядом с телом сновидения своего друга. Фактически, ты входишь в его сон, в его шар восприятия, а первоначальный спрайт становится своеобразным транзитом. Оказавшись рядом со своим другом, ты начинаешь фазу коррекции — то есть постепенно перехватываешь бразды правления. Ты начинаешь задавать другу вопросы о том, что вас окружает. Например, запускаешь руку в стену, обращаешь его внимание на эту странность и спрашиваешь — как это может произойти? Не потому ли, что это — сон? Обычно это приводит к тому, что твой друг начинает осознаваться. В его глазах появляется блеск, он становится более ярким — увидев это хоть раз, ты поймешь, о чем я говорю. Дальше все зависит от силы твоего друга. Обычный человек сразу исчезает — то есть просыпается. Тот, кто хоть немного знаком со сновидениями, может на какое-то время остаться в сновидении вместе с тобой, вы можете с ним вполне нормально общаться. То, что я описала, может показаться сложным, но на деле это очень простой маневр, войти таким образом в сон другого человека не составляет труда. Заставить человека осознаться труднее — как я уже сказала, обычно он просыпается и исчезает. При этом он даже может утянуть тебя за собой. — Рада улыбнулась. — Это очень интересный трикс, но он требует крепких нервов. Представь — твой друг просыпается, а ты просыпаешься в постели рядом с ним. В это время ты будешь находиться в своем теле сновидения. Правда, задержаться там ты сможешь на какие-то секунды — твой разум тут же забьет тревогу и выкинет тебя обратно.

— А друг сможет меня увидеть? — поинтересовался Максим.

— Не исключено. Однако спросонок он наверняка посчитает тебя обычным глюком.

— Занятно… — усмехнулся Максим. — И все это действительно реально?

— Максим, я никогда не рассказываю сказок, — ответила Рада. — Всё, что я описываю — реальные техники.

— Прости, это я так, к слову. — Максим виновато улыбнулся.

— Не бери в голову, я давно разучилась обижаться. Просто когда стоишь на пороге вечности, — глаза Рады блеснули, — любые обиды теряют смысл.

— Я понимаю, — кивнул Максим.

— Если еще есть вопросы, задавай.

— Хорошо. Скажи, сновиденная карта действительно помогает осознаваться? Просто те несколько раз, что я попадал в сновидение, я просто понимал, что сплю — без всяких сновиденных ландшафтов.

— Дело в том, что здесь очень многое зависит от твоих личных особенностей, — пояснила Рада. — Люди ведь очень разные, у всех свои пристрастия и способности. И та же картография — это просто метод, причем один из многих. Кому-то он нравится, кому-то нет. Если ты чувствуешь, что картография не помогает тебе осознаваться, то просто осознавайся так, как тебе удобнее. Можешь попробовать какой-нибудь другой метод, их множество. Например, введи в свою практику моменты дневного осознания, своеобразные контрольные точки. Принцип прост: тебе надо время от времени вспоминать, что ты хотел осознаться, и тестировать реальность на предмет яви или сна. Попробуй прямо сейчас — мысли замирают, ты осматриваешься, при этом пытайся воспринимать окружающее не только глазами, но и телом, это очень важно. Давай, попробуй.

Максим неуверенно огляделся.

— Чувствуешь паузу в сознании? Не нужно осматриваться слишком долго, важен сам момент вспоминания. Обычная текучка реала, рутина и вдруг бац! — ты вспоминаешь, что хотел осознаться, тут же тестируешь реальность. Всего несколько секунд, и ты продолжаешь заниматься своими делами. При этом перед тобой должна стоять задача осознаваться как можно чаще. Сначала ты будешь вспоминать об этом, может быть, раз в день, потом все чаще и чаще, пока не научишься все время находиться в текущем моменте. Это очень важно, Максим, особенно для сталкеров — для них это одна из основных методик. Обычно в голове человека крутится бесконечный круговорот мыслей, в большинстве своем глупых. Даже занимаясь чем-то, мы ухитряемся бродить мыслями где-то далеко. Привнесение в реал моментов осознания приводит к тому, что ты погружаешься в состояние бытия — ты весь здесь, в конкретном моменте. Все твое внимание сконцентрировано в пучок, оно не бродит где попало. Это — путь привнесения магии в реал, один из самых коротких путей к ней. В результате такой практики останавливается внутренний диалог, а ведь еще дон Хуан говорил, что именно внутренний диалог прижимает нас к земле. Ну, а для сновидящих эта техника полезна тем, что она начинает проявляться в сновидении. Ты находишься в обычном сне, и по выработанной привычке начинаешь оглядываться, тестировать то, что тебя окружает. Понимаешь, что это сон и оказываешься в сновидении. Всё очень просто. — Рада вздохнула и улыбнулась.

— Значит, картографией можно не заниматься? — спросил Борис.

— Я этого не говорила. Картография все равно дает очень много полезного, поэтому бросать ее я тебе не советую. Как минимум, она развивает сновиденную память, помогает возвращать нашу светимость. И это — только начало… — Рада взглянула на часы и снова улыбнулась. — Ну как, хватит на сегодня?

— Хватит, — согласился Максим, поднимаясь с кресла. — Спасибо, Рада. Пойду осмысливать…

В течение недели Максим добросовестно практиковал предложенную Радой методику осознания в реале. И если сначала он вспоминал о задании лишь изредка, то к концу недели ловил моменты осознания все чаще и чаще. Максим ожидал, что эта практика положительно скажется на сновидениях, но получилось наоборот — за всю неделю не было ни одного сновидения. Более того, Максим даже перестал запоминать обычные сны. Это его насторожило — возможно, он делает что-то не так?

— Ты все делаешь правильно, — в ответ на вопрос успокоила его Рада. — У каждого мага бывают периоды подъемов и спадов. В твоем случае спад вызван вполне объективными причинами — а именно, повышением твоей осознанности в реале. Так бывает у всех, кто практикует эту технику: сначала ты вроде бы чувствуешь спад, однако потом произойдет резкий качественный скачок. Твое внимание прогрессирует, и скоро ты это реально почувствуешь. И еще: будет неплохо, если ты поработаешь над техниками остановки внутреннего диалога, сейчас для этого самое время. Научишься останавливать ВД, научишься входить в сновидение.

— Я пробовал останавливать ВД по методу Кастанеды, — ответил Максим. — Ходил по городу, расфокусировав глаза и сосредоточив внимание на сжатых пальцах рук. Но пока ничего не почувствовал.

— Эта методика требует времени, — улыбнулась Рада. — Попробуй остановить ВД с помощью Пасьянса Медичи.

Максим поморщился.

— Я пока не разобрался в этой теме, — сказал он. — Просматривал ее, но там все слишком уж заумно. Гексаграммы, ИНЬ-ЯН…

— Обратись к Борису, — посоветовала Рада. — И не стесняйся, стеснительности здесь не место. Завтра он уедет, поэтому рекомендую поговорить с ним сегодня.

— Хорошо, — согласился Максим. — Я так и сделаю…

Поговорить с Борисом удалось лишь около полуночи — весь вечер он был занят, обсуждая что-то с Денисом и Романом. Увидев Максима, Борис улыбнулся:

— Рада уже говорила, — сообщил он, не дожидаясь, пока Максим задаст вопрос. — Пройдем ко мне…

В комнате Борис открыл вмонтированный в шкаф маленький бар, вынул из него две банки пива. С усмешкой кинув одну Максиму, сел в кресло и удовлетворенно вздохнул.

— Ну вот, можно отдохнуть от дел насущных… — Борис открыл банку, с удовольствием отхлебнул из нее. — Итак, о чем будем говорить?

— Об остановке внутреннего диалога с помощью ПМ, — ответил Максим, открывая банку с пивом. — Можешь объяснить, как это происходит?

Борис на несколько секунд задумался. Потом, снова глотнув пива, взглянул на Максима:

— Тема действительно сложная, — согласился он. — И начать нам придется не с остановки ВД, а с И-Цзин, китайской Книги Перемен — думаю, ты о ней слышал. Согласно этой книге, все происходящие вокруг нас события развиваются не абы как, а в соответствии с некими шаблонами. Скажем, если ты подойдешь и дашь в глаз милиционеру, то тебя вряд ли наградят за это медалью — а вот посадить в тюрьму могут. Если ты попытаешься остановить поезд и встанешь перед ним на рельсы, то поезд, скорее всего, размажет тебя по шпалам. В данном случае речь идет о приоритетных вариантах развития событий. Это не значит, что события пойдут именно так, а не как-то иначе, но вероятность того, что они пройдут по указанному сценарию, очень велика. Ситуации бывают очень разные, и каждая из них имеет свою логику развития. Тем не менее, при всем многообразии ситуаций их можно описать достаточно ограниченным количеством шаблонов. Китайцы так и сделали, у них получилось шестьдесят четыре варианта. Каждый вариант представляет собой гексаграмму — систему, состоящую из шести расположенных одна над другой черт. Каждая черта имеет свое значение, их нумерация идет снизу вверх. Первая черта отражает наши желания и побуждения. Вторая черта — наши ресурсы и возможности для осуществления желания. Третья черта — действие, ведущее к достижению результата. Три первые черты являются внутренней сферой человека, хакеры предпочитают трактовать их как «хочу, могу, делаю». Следующие три черты образуют внешнюю сферу: четвертая трактуется как внешние посредники, пятая — закон, шестая — Дух, Сила. — Борис ненадолго замолчал.

— Идем дальше, — продолжил он. — Каждая из черт отражает свою стадию в развитии ситуации. Она может иметь два состояния: ЯН — активная позиция, отмечается сплошной чертой. И ИНЬ, пассивная позиция, отмечается чертой, разорванной посередине. Что это значит на практике: например, ты решил куда-то поехать. Ты имеешь желание — значит, первая черта ЯН. У тебя есть возможности для осуществления задуманного — а именно, время и деньги, вторая черта ЯН. Наконец, ты покупаешь билет и едешь — третья черта ЯН. А теперь рассмотрим другую ситуацию — тебя призывают в армию и куда-то увозят. У тебя не было желания путешествовать, но тебя не спросили, ты оказался вовлечен в ситуацию. Значит, во всей внутренней сфере можно смело выставлять нули — то есть ИНЬ. Три линии внешней сферы будут отражать детали самой поездки — а именно, как она сложится. Анализируя таким образом ту или иную ситуацию, мы можем определить, какой гексаграммой она описывается. Если хорошо разобраться с И-Цзин, можно на интуитивном уровне, уже без всяких вычислений, чувствовать ход ситуации, потенциал ее развития. Это помогает ориентироваться в сплетениях окружающих нас событий — скользить по морю жизни. — Борис мягко улыбнулся и отхлебнул из банки.

— Но ведь ход событий определяется законами Орла? — спросил Максим. — Каким тогда боком ко всему этому относятся гексаграммы?

— Верно, — согласился Борис. — Гексаграммы и отражают законы Орла.

Максим нахмурился. Что-то не сходилось.

— Но ведь гексаграмм всего шестьдесят четыре? А законов Орла тысячи и тысячи.

— И это так, — усмехнулся Борис. — Только ты забываешь о том, что мы живем в голографической вселенной, принципами которой являются наследование и бесконечная делимость. Возьмем для примера матрешку — она одна, но внутри нее куча других матрешек. Так же и гексаграммы: каждая соответствует определенной ситуации, но любую ситуацию можно описать целой чередой гексаграмм более мелкого уровня. Вот книга. — Борис взял со столика томик с высказываниям Лао-Цзы. — Она одна. Но если я раскрою ее, увижу кучу страниц. А на каждой странице куча букв. Это и есть принцип наследования. Или возьмем папки на компьютере — кликнешь ее мышкой, и папка раскрывается, внутри нее может находиться куча других папок. В нашем случае — шестьдесят четыре. А каждая из них содержит еще шестьдесят четыре, и так до бесконечности. Понимаешь?

— Примерно, — ответил Максим. — Тогда получается, что все существующие в мире законы можно разделить на шестьдесят четыре типа?

— Возможно, — пожал плечами Борис. — Видишь ли, проблема в том, что наш разум потенциально не способен охватить все величие мироздания. И для того, чтобы хоть как-то во всем этом разобраться, нам приходится создавать те или иные модели описания. Вспомни притчу — о том, как четверо слепых ощупывали слона. Один ощупывал ухо, другой ногу, третий хвост, четвертый брюхо. Каждый из них ощупывал слона, но впечатления у всех оказались разные. Так и у нас — создавая модели описания, мы каждый раз смотрим на мироздание с какой-то одной точки зрения. Каждая из моделей сама по себе ущербна, но вместе они позволяют составить хоть какое-то представление об окружающей нас безбрежности. Поэтому не пытайся искать в этих описаниях блох, нарабатывай общие связи, общие принципы. При этом самое главное состоит в том, что твое описание может отличаться от описания других людей. По большому счету, не столь уж важно, как ты опишешь мироздание, важна сама попытка его структуризации. Фактически, ты создаешь свой магический мир, и именно ты в нем хозяин. Мир таков, каким мы его хотим видеть. Если в твоей модели будут существовать порталы, то однажды ты их найдешь. Если ты согласишься с тем, что возможно существование коридоров времени, то они откроются для тебя и ты обретешь возможность путешествий во времени. В магии нет ничего невозможного, пределы ограничены лишь твоей фантазией. А создание своего магического мира похоже на написание картины: сначала мы видим чистый холст, потом на нем появляется подмалевок, грубые проработки контуров. Постепенно картина проясняется, детали приобретают все более ясные очертания. Наконец, последние штрихи, лессировка — и картина готова. Как только ты нарисуешь магическую картину мира, она начнет работать. — Борис глотнул пива, затем поставил банку на столик.

— Я над этим подумаю, — согласился Максим. — Так что там у нас с гексаграммами и остановкой внутреннего диалога?

— С гексаграммами и с ОВД все в порядке, — ответил Борис, закинув ногу на ногу. — Как ты уже понял, с помощью гексаграмм можно описать любое событие, при этом гексаграмма будет отражать процесс развития ситуации. В цепочке ПМ мы имеем четыре нитки событий, в соответствии с четырьмя мастями. А значит, можем описать цепочку ПМ четырьмя гексаграммами. Карты ПМ по определенной схеме подставляются на линии гексаграмм — с этим ты разберешься сам, мне сложно объяснять на пальцах. Соответственно, чтобы получить в раскладе нужные гексаграммы, саму цепочку тоже придется составлять строго определенным образом. Фактически, созданная таким образом цепочка имеет определенный энергетический узор. Дальнейшее зависит от того, какие в цепочке получаются гексаграммы. В шестидесяти двух гексаграммах мы имеем чередование сильных и слабых линий, и лишь в двух гексаграммах — номер 1 и номер 2 — мы имеем либо ЯН-линии, либо ИНЬ. Соответственно, можно сделать предположение, что эти гексаграммы имеют какой-то особый статус. Вспомни — когда ты засыпаешь, в сознании постоянно вертятся какие-то мысли. Мыслительный процесс можно назвать бесконечным блужданием с одной гексаграммы на другую, при этом чередование сильных и слабых линий порождает внутренний диалог. Но в тот момент, когда ты засыпаешь, в сознании на какое-то мгновение возникает пауза. Это — точка перехода между реальным миром и сновиденным. Представь такую картину: две пирамиды зеркально одна над другой, соединены вершинами в одной точке. Реальный мир, проходя через фокальную точку, переходит в мир сновиденный. А сама эта точка образована гексаграммами 1 и 2. Эти гексаграммы образуют своеобразный мостик: засыпая, ты сначала попадаешь в одну — пусть это будет гексаграмма номер 1. Все линии — ЯН, внутренний диалог остановлен. Ты паришь в пустоте без единой мысли, именно это состояние Кастанеда называл спокойным бодрствованием. Далее ты начинаешь покидать гексаграмму номер 1, переходя в самое узкое место, в этот момент восприятие на какое-то мгновение пропадает, затуманивается. Это — момент полной пустоты, сразу за ним лежит гексаграмма номер 2, уже принадлежащая миру снов — вершина второй пирамиды. В ней внутренний диалог тоже невозможен. Затем ты покидаешь гексаграмму номер два и входишь в какой-то сон, внутренний диалог снова появляется. Всю ночь мы переходим из одного сновиденного шара восприятия в другой, при этом каждому из них соответствует своя гексаграмма, свой сюжет. И так до тех пор, пока не просыпаемся. В момент перехода мы снова проходим через гексаграммы 1 и 2, получая краткий момент остановки ВД. Это — общая и очень примерная схема. Так сказать, бета-версия. — Борис улыбнулся. — Как ты знаешь, хакеры не утруждают себя составлением подробных и тщательно проработанных теорий, в этом нет смысла. Вполне достаточно того, что модель работает и дает практические результаты. Всё остальное уже — от лукавого. То есть от ума. — Борис снова усмехнулся и вытянул руки, потягиваясь. Было слышно, как хрустнули его кости. — А теперь смотри: если остановку внутреннего диалога вызывает нахождение в гексаграммах 1 или 2, то что мешает нам получить эти гексаграммы с помощью ПМ и этим остановить внутренний диалог? Мы проверили этот вариант, и он оказался вполне рабочим. Теперь мы и наши последователи умеем составлять нужные цепочки, позволяющие останавливать внутренний диалог. И самое приятное здесь в том, — Борис внимательно посмотрел на Максима, — что достаточно остановить внутренний диалог пару раз, чтобы потом достигать того же результата уже без всякого ПМ. Есть вопросы?

— Есть, — кивнул Максим. — Я встречал упоминание о балансировке линий — что это такое?

— Одна из тонкостей, которую нужно учитывать при составлении цепочек. Как бы это объяснить… — Борис задумался. — Как ты знаешь, любая система стремится к состоянию покоя, равновесия. В цепочке ПМ мы имеем четыре гексаграммы. Каждая из линий гексаграмм может иметь состояния ЯН или ИНЬ. Допустим, мы рассматриваем первые линии четырех гексаграмм. Они могут все оказаться ЯН или ИНЬ. Может быть равенство — две ИНЬ и два ЯН. Наконец, может быть ситуация с тремя линиями одного типа и одной другого. Так вот: в ситуациях, когда равенства нет, происходит самобалансировка системы. А именно, излишек линий какого-то типа переходит в свою противоположность, в итоге на каждой линии всегда получается два ЯН и две ИНЬ. Нас здесь в первую очередь интересует энергия, которая выделяется при балансировке, именно эта энергия и сдвигает точку сборки в нужное нам положение. И здесь есть еще одна очень важная тонкость: дело в том, что нам недостаточно просто получить в цепочке гексаграмму 1 или 2, нам важно получить ее именно в процессе балансировки линий. Представь такую картину: берем кубик Рубика и немного модифицируем его. А именно, монтируем в нем какую-то систему пружин, всякий раз возвращающих его в собранное состояние. То есть ты начинаешь крутить его, вертишь грани кубика во все стороны. Но стоит отпустить его, и грани сами приходят в движение — все вертится, жужжит, кубик сам собой возвращается в исходное собранное состояние. У нас примерно такая же картина: мы составляем цепочку таким образом, чтобы в ней изначально присутствовал дисбаланс. Чем он больше, тем лучше. Потом цепочка сама балансируется, и выделившаяся при этом энергия утягивает нашу точку сборки в положение ОВД. Именно поэтому составить правильную цепочку довольно сложно, для этого нужно разбираться во всех тонкостях балансировки. Ты можешь использовать уже готовые цепочки, они есть на диске, что я тебе дал. Хотя лучше составлять их самому, свои цепочки всегда работают лучше. Здесь все тот же принцип: сначала ты пашешь поле, а потом поле работает на тебя.

— Это сложно, — задумчиво произнес Максим. — Буду разбираться.

— В этом нет ничего сложного, — не согласился Борис. — Все действительно сложные вещи еще впереди. А теперь, наверное, неплохо бы и вздремнуть — как думаешь? — Борис взглянул на часы и демонстративно зевнул.

— Хорошо, — согласился Максим, поднимаясь с кресла. — Спасибо, Борис. Да, еще одно — вы с Радой пару раз упоминали о Поляне. Можете мне как-нибудь показать это место?

— Разумеется, — согласился Борис, его глаза лучились. — Как-нибудь сводим тебя туда. Но не сегодня, на эту ночь у нас с Радой есть кое-какая работенка.

— Я подожду, это не к спеху. Спокойной ночи, Борис. — Максим вышел из комнаты и аккуратно прикрыл за собой дверь.

Разобраться в тонкостях остановки внутреннего диалога оказалось на удивление сложно. Тем не менее, Максим упорно шел к цели — чертил схемы гексаграмм, расставлял на линии карты. Возился с ПМ-калькулятором — компьютерной программой для сборки пасьянса, пытаясь самостоятельно составить нужную цепочку. Он уже понял, какой она должна быть, но составить цепочку сам пока не смог — каждый раз, когда вроде бы все уже было готово, находились какие-то ошибки. В конце концов, не желая терять время, Максим решил начать с уже готовых цепочек. Попробует, а там, глядишь, получится и свою составить. Просмотрев имевшиеся на диске цепочки, Максим выбрал такую:

[Вп 9ч 10п][Дп 7к Дч][7п][8п 8к 6п][10ч Кп][10к][Вб Кк][6к Дб Тп Дк][Кб 9к][9п 6ч 9б][Тб Тк Кч 8б Тч][7ч 8ч][6б 10б Вк 7б][Вч]

Казалось странным, что обычная последовательность карт могла вызвать какие-то изменения в сознании. Тем не менее, это стоило проверить.

Выполнять цепочку Максим начал утром следующего дня, сразу после завтрака. Для этого он отправился в уже полюбившуюся ему рощу на окраине города, благо добраться туда можно было пешком.

Прогулка удалась, однако цепочка не сложилась — Максим просто физически чувствовал, что где-то допустил ошибку. Сначала цепочка шла неплохо, а потом куда-то исчезла, события приходилось выискивать. Не удивительно, что цепочка не дала никакого результата.

Пришлось повторить все на следующее утро. На этот раз цепочка прошла вполне гладко, однако остановки внутреннего диалога Максим не ощутил. В резиденцию хакеров он возвращался с чувством разочарования и мыслями о том, что надо было составлять цепочку самому. Или посоветоваться с Борисом — может, он что-нибудь подскажет.

Бориса дома не оказалось, с самого утра они вместе с Романом отправились по делам. На всякий случай Максим проверил использованную им цепочку — вдруг в ней есть ошибки или опечатки? Он корпел над ней почти сорок минут, однако никаких ошибок не обнаружил. Цепочка была составлена правильно, да и прошла на этот раз неплохо, но результата почему-то не дала.

Так прошло часа два. Максим рисовал на сновиденной карте очередные объекты, когда неожиданно ощутил в сознании какие-то перемены. Что-то было не так, как обычно, но что именно, Максим пока не улавливал. Внимательно осмотрелся, прислушался к себе. Отметил тихий звон в ушах и странную заторможенность. Показалось? Снова вернулся к карте. Поработав минут двадцать, отложил ее в сторону и с интересом огляделся.

Что-то действительно изменилось, теперь Максим был в этом уверен. Все так же звенело в ушах, голова налилась непонятной тяжестью. Происходящее могло быть только следствием выполненной цепочки — осознав это, Максим начал изучать особенности своего нового состояния.

Примерно через час оно достигло максимума. Внутренний диалог не остановился, Максим вполне мог думать. Но не думать оказалось гораздо приятнее, мысли замирали сами собой. Возникло странное ощущение бытия, нахождения здесь и сейчас, в текущем моменте. Даже тело воспринималось иначе — казалось, Максим смотрел изнутри самого себя. Сновиденная карта и дневник сновидений давно лежали в стороне, желание что-то записывать и зарисовывать пропало. В целом восприятие очень напоминало сновиденное, с той лишь разницей, что ничто не мешало разглядывать окружающее. Взгляд выхватывал ту или иную деталь, фиксировался на ней, Максим с восторгом отметил, что может смотреть на выбранный предмет без единой мысли. Внимание собралось в пучок, оно больше не скакало из стороны в сторону, как стая испуганных обезьян. Но самым приятным Максиму показалось ощущение силы, странной массивности, наполненности — трудно было подобрать адекватный термин. Именно этой силой отличались все хакеры, и теперь Максим впервые ощутил ее сам.

К удивлению Максима, новое состояние и не думало проходить. Когда в шестом часу вечера внизу послышались голоса, Максим вышел из комнаты и спустился по лестнице. Ему хотелось поговорить с кем-нибудь о своем новом состоянии — в то же время, что-то удерживало его от этого. Все это даже немного смешило — какая-то часть Максима говорила о том, что нужно все немедленно прояснить, записать, систематизировать. А другой части — той, что давала ощущение силы, на всю эту суету было глубоко наплевать. Она и взяла верх.

В коридоре Максим встретил Бориса и Оксану, они о чем-то разговаривали. О чем именно, Максима не интересовало.

— Привет, Борис, — поздоровался он.

— Привет, — отозвался Борис. Его взгляд внимательно скользнул по фигуре Максима, на губах появилась улыбка:

— О, да ты делаешь успехи, — сказал Борис, его глаза блеснули. — Взгляни на него, Оксана.

— И что? — не поняла Оксана.

— Его точка сборки сдвинута, — пояснил Борис. — Очевидно, цепочка ПМ?

— Да, — подтвердил Максим. — Я выполнил ее утром. Думал, не получилось.

— Получилось, и даже очень. Силы благоволят тебе. Постарайся удержать это состояние как можно дольше.

— Я попробую. А вообще, занятно… Хожу, как лунатик. Или как будто здорово выпил.

— Смещение точки сборки всегда вызывает изменение восприятия, — пояснил Борис. — Замечай все особенности этого состояния, весь комплекс ощущений, это тебе пригодится.

— Я так и делаю, — кивнул Максим.

— А у меня так и не получилось, — пожаловалась Оксана. — Хотя несколько раз пробовала.

— У каждого из нас что-то получается лучше, что-то хуже, — ответил Борис. — У Максима очень хорошая связь с Духом, по нынешним временам это редкость. Дух легко открывается ему. Кстати, попробуй сейчас заняться созерцанием. — Борис вновь взглянул на Максима. — У тебя есть шанс не просто остановить ВД, но добиться остановки мира.

— Я думал, это одно и то же, — заметил Максим.

— Не совсем, — покачал головой Борис. — Остановка мира — это качественно новый уровень, мир вокруг тебя приобретает новые черты. Сейчас для тебя изменилось качество восприятия мира, но не сам мир. До ужина еще есть время, займись созерцанием. Это типа совет. — Борис улыбнулся.

— Хорошо, — согласился Максим. — Я попробую…

— Удачи! — напутствовал его Борис. — И не пугайся, если увидишь что-то необычное.

Весь оставшийся час Максим добросовестно созерцал сухой каштан, однако достичь остановки мира не смог. В какой-то момент он понял, что внутренний диалог понемногу восстанавливается. Когда стрелка настенных часов подобралась к семи вечера, он снова спустился вниз…

Борис, Роман, Денис и Рада с Оксаной уже сидели за столом, тут же хлопотала Галина. Очевидно, Борис и Оксана уже рассказали всем о достижениях Максима, так как его появление встретили смехом и аплодисментами.

— Ты уже почти в норме, — сказал Борис. — Присаживайся.

— Да, все почти прошло, — согласился Максим. — Было интересно, но я ожидал чего-то более эффектного. — Он виновато улыбнулся.

Вместо Бориса ответила Рада:

— Ты сделал только первый шаг, — по обыкновению тихо начала она. — Сейчас твоя точка сборки еще очень неподатлива, поэтому быстро возвращается на место. Дай себе небольшой отдых, потом попробуй еще. Уверяю тебя, эффект будет гораздо более длительным.

— Я попробую, — согласился Максим. — Мне это понравилось…

Около одиннадцати часов он зашел в комнату к Раде — еще вечером попросил ее рассказать о ДНК тоналя.

— Садись, — предложила Рада, Максим сел. — Итак, поговорим о ДНК тоналя. Ты наверняка знаешь, что ДНК, или дезоксирибонуклеиновая кислота, хранит в себе генетическую информацию о строении живых организмов. Чтобы в клетке синтезировался какой-то белок, информация о нем сначала переписывается с ДНК на РНК, и уже с нее в процессе трансляции рибосомы строят белок. Соответственно, первичная информация о строении белков находится именно в ДНК. Каждому белку в ДНК соответствует цепочка так называемых триплетов, или кодонов. При этом каждый триплет кодирует одну из аминокислот. Для нас важен именно механизм кодировки. Каждый триплет состоит из трех нуклеотидов, при этом всего в ДНК используется четыре нуклеотида: аденин, гуанин, цитозин и тимин. Четыре нуклеотида в разных комбинациях потенциально дают шестьдесят четыре варианта триплетов. Эта схема тебе понятна?

— Да, — кивнул Максим. — Специально почитал про ДНК. Если мы будем брать по три нуклеотида из четырех и менять их местами, то можем получить шестьдесят четыре варианта таких перестановок. Соответственно, каждый полученный триплет может что-то кодировать.

— Именно, — согласилась Рада. — Хакеров в первую очередь заинтересовала цифра «шестьдесят четыре». Здесь видны прямые аналогии и с И-Цзин с ее шестьюдесятью четырьмя гексаграммами, и с шахматной доской с ее клетками. Возникло предположение, что эта цифра — «шестьдесят четыре» — не случайна, что она отражает какие-то глубинные механизмы мироздания. И если в обычной ДНК мы имеем четыре нуклеотида, то в той же таблице гексаграмм И-Цзин тоже есть такие нуклеотиды — парные комбинации черт ИНЬ и ЯН. Там тоже четыре варианта: обе черты ЯН, обе черты ИНЬ. Верхняя ЯН, нижняя ИНЬ, и наоборот, верхняя ИНЬ, нижняя ЯН. Комбинация трех из этих четырех «нуклеотидов» дает нам ту или иную гексаграмму. Аналогия с реальной ДНК просто удивительная. И если ДНК кодирует строение живых организмов, то и тональ тоже может кодироваться по сходному принципу. Улавливаешь суть?

— Как раз не очень, — признался Максим. — В обычной ДНК все понятно, там триплеты кодируют какие-то аминокислоты. Те, в свою очередь, составляют белок. А что кодируется в тонале?

— Шары восприятия, — ответила Рада. — Порядок смены ситуаций. Ситуации выстраиваются в цепочки, подобно белкам, где каждая аминокислота — это шар восприятия. Вспомни алгоритм: «Шел, поскользнулся, упал. Потерял сознание. Очнулся — гипс». Это юмор, но он достаточно точно отражает общий принцип построения цепочек. Одни события тянут за собой другие, при этом они сплетаются не абы как, а соответствуют цепочкам ДНК тоналя. То есть существуют некие шаблоны, алгоритмы, определяющие течение событий. Хакеры разобрались в этом механизме, соответственно, получили возможность в известной мере управлять течением событий. Хакер просто знает, как может развиваться та или иная ситуация, соответственно, может управлять ею, направляя ее течение в нужное ему русло. Он знает, как связаны шары восприятия, и действует подобно стрелочнику, переводящему стрелку. Соответственно, вроде бы незначительное усилие направляет ситуацию по нужному ему пути — так перевод стрелки направляет поезд на другую колею. При этом важно то, что каждый шар восприятия связан с несколькими соседними, обычно с четырьмя. При этом один шар — это предыдущая ситуация, тот шар, из которого мы пришли в тот, в котором находимся. Еще три шара являются вариантами развития ситуации. Обычно варианты развития именно тройственны. Например, человек может быть здоров, болен, мертв. Голоден, сыт, объелся. И так далее.

— Не согласен, — возразил Максим. — Есть много ситуаций, которые можно назвать бинарными, двойственными. Например, успел на поезд — опоздал на поезд. Здесь или одно, или другое, третьего не дано.

— Ой ли? — улыбнулась Рада. — Третий вариант есть всегда. Например, вообще отказался ехать.

Максим, тоже улыбнулся, потом засмеялся. Ему еще ни разу не удалось переспорить Раду.

— Аргумент принимается, — согласился он. — Слушаю дальше.

— А дальше все зависит от того, какой вариант мы выбираем, — ответила Рада. — При этом какой-то из трех вариантов является приоритетными, какой-то — менее вероятным, и последний, третий — самым сложным. Простой пример: ты упал с высокой скалы. Три варианта: первый — ты разобьешься. Второй — останешься жив, но покалечишься. И третий — останешься жив и здоров.

— Но как можно выбрать какой-то вариант, когда ты летишь со скалы? — хмыкнул Максим.

— А вот здесь и начинается магия, — улыбнулась Рада. — Конечно, в этой ситуации что-то сделать очень сложно. И выбор третьего варианта возможен только силой твоего намерения, на что-то другое уже просто не остается времени. Ты имеешь намерение выжить: обычному человеку это вряд ли бы помогло. Но маг одним только намерением может вытянуть ситуацию в нужное ему русло. И окажется, что под скалой будет копна с сеном, или озеро, или будет дерево, на которое ты упадешь. То есть все сложится так, что ты останешься жив.

— Но дерево же не может вырасти за то время, что маг летит вниз? — возразил Максим.

— Не может, — согласилась Рада. — Но ты забываешь о том, что в данном случае мы имеем дело с намерением. А намерение — внимание! — имеет вневременной характер. Соответственно, твое нынешнее намерение может привести к тому, что когда-то, сто лет назад, под скалой проросло семечко. И к тому моменту, как ты упал, там уже росло большое дерево, на ветви которого ты и свалился. Понимаешь? Событие столетней давности определилось твоим нынешним намерением.

— Но разве это возможно? — не поверил Максим.

— Вполне. — Рада загадочно улыбнулась, потом доверительно добавила: — Общение с Айрис вредно на меня влияет. Я потихоньку перенимаю ее замашки. Скажи, где твой складник?

— В кармане… — Максим полез в карман — и понял, что ножа в нем нет. — Наверное, я его выложил.

— Ты его не выложил, а потерял, — поправила Максима Рада. — В кармане у тебя дыра.

— Вот черт… — ощупав карман, Максим и в самом деле обнаружил в подкладке дыру. — Может, и потерял…

— Потерял, — с улыбкой согласилась Рада. — А почему? Потому что я, в лучших традициях нашей вредной Айрис, продемонстрировала тебе силу намерения. Вспомнила о ноже, который ты всюду с собой таскаешь, и дальше все получилось само собой. — Рада развела руками. — Так что извини.

— Но как это может быть? — Максим мучительно пытался разобраться в произошедшем.

— Просто мое намерение привело к тому, что ты потерял нож. Вот и все. Это наглядный пример того, что намерение может действовать вне времени. Когда-нибудь ты во всем этом разберешься.

— Хорошо, — вздохнул Максим. — Давай вернемся к ДНК тоналя.

— Давай, — согласилась Рада. — Рассмотрим теперь еще один важный момент: то, как шары восприятия соединяются между собой. Реальная ДНК имеет форму двойной спирали, сама эта спираль тоже свернута весьма замысловатым образом. При этом нуклеотиды соединяются попарно: аденин с тимином, гуанин с цитозином. Только так, и никак иначе. Элементы каждой пары подходят друг к другу, как ключ к замку. Оказалось, что шары восприятия тоже соединяются подобным образом, вследствие чего ДНК тоналя имеет достаточно сложную конфигурацию. Переходя из одной ситуации в другую, мы путешествуем по ДНК тоналя — то есть переходим из одного шара восприятия в другой. Обычно этот переход линейный, по цепочке, от одного шарика к другому. И если нам, условно, надо попасть с первого шарика на десятый, то мы последовательно должны посетить и все промежуточные шары. Как со школой: первый класс, второй, и так далее, до десятого. Однако некоторые одаренные ученики умудряются перепрыгивать через класс, а то и через два. Хакеры поступают так же: разобравшись в схеме ДНК тоналя, они могут кратчайшим путем переходить к нужному им шару восприятия — то есть менять ситуацию нужным им образом, добиваться своих целей. Обычно люди прилагают массу труда, чтобы чего-то достичь, они бредут почти на ощупь. Хакеры добиваются всего гораздо проще и легче — только потому, что знают устройство мироздания.

— Это интересно, — согласился Максим. — Но как конкретно перейти из одного шара в другой? На практике?

— Подумай над этим сам, — предложила Рада. — Все ключи у тебя в руках, схему ДНК тоналя найдешь в нашем архиве. Просто обдумай то, о чем мы говорили, и попробуй применить модель ДНК тоналя к окружающему тебя миру. Попытайся рассматривать события не в отдельности, а в связи с другими событиями — как цепочки. Хорошенько подумай над всем этим, и ты увидишь, как быстро у тебя начнет нарабатываться понимание этой темы. Ты увидишь, насколько тесно она связана с другими темами — такими, например, как ПМ или картография сновидений. Ведь сны — это шары восприятия, а они подчиняются тем же закономерностям, то есть сплетаются в цепочки. В сновидениях ты можешь отыскать транзиты, ведущие из одного шара восприятия в другой. А со временем сможешь найти такие транзиты и в реале. Это очень интересная тема.

— Верю, — согласился Максим. — Спасибо, Рада. Если будут вопросы, я еще зайду — хорошо?

— Хорошо, — согласилась Рада. — Заходи…

Этой ночью Максим ждал сновидений, но сновидеть не получилось, он даже не помнил снов. Зато следующая ночь преподнесла ему сюрприз.

Началось все с обычного сна. Максим гулял по обрывистому речному берегу, пытаясь найти спуск вниз. В какой-то момент он вдруг понял, что может летать. Уже собирался оттолкнуться от края обрыва и спланировать вниз, как вдруг ощутил, что кто-то взял его за руку. Повернулся, и увидел Бориса. Мгновение спустя осознание взяло верх.

— Это я, — сказал Борис, его глаза сияли. — Помнится, я обещал тебе показать Поляну. Пошли… — подмигнув, Борис потянул его за собой.

Речной берег мгновенно подернулся дымкой и растворился, его место заняла заросшая цветами лесная поляна. Метров тридцати в диаметре, вокруг сплошная стена кустов и леса. У самого края поляны рос высокий раскидистый кедр, чуть ближе к центру Максим увидел четыре ажурные витые скамейки. Скамейки образовывали ровный квадрат, их края не соприкасались, образуя примерно метровые проходы. На одной скамейке сидели Рада и Оксана, напротив них расположились Айрис и незнакомый Максиму парень лет двадцати пяти. Они о чем-то разговаривали — увидев Максима и Бориса, Оксана приветливо замахала рукой.

— Это и есть наша Поляна, — сказал Борис. — Наш островок в нагвале. Тебе нужно будет научиться попадать сюда самому. Проходи к скамейкам и садись.

Максим подошел ближе, с интересом глядя на девушек и парня.

— Привет, — сказал он. Подойдя к парню, протянул руку. — Я Максим.

— Уже наслышан, — с улыбкой ответил парень, пожав протянутую руку, его улыбка показалась Максиму очень приятной. — Я Данила. Присаживайся.

Максим сел на свободную скамейку, Борис расположился рядом с ним.

— Ну и как тебе здесь? — спросила Рада, взглянув на Максима.

— Неплохо, — кивнул Максим. — Здесь очень уютно. Кстати, из чего эти скамейки? — поинтересовался он, проведя рукой по гладкой поверхности скамейки. — Пластмасса?

— Слоновая кость, — пояснила Рада. — Точнее, на вид эти скамейки сделаны из слоновой кости. А на деле… — Она улыбнулась.

— Я понял, — сказал Максим. — Тоже иллюзия?

— Не совсем, — покачала головой Рада. — Эта поляна более реальна, чем может показаться на первый взгляд. К тому же у нее есть реальный прототип, настоящая лесная поляна. Мы запомнили ее облик и воспроизвели здесь.

— Разве можно воспроизвести каждый цветок? — Максим нагнулся и провел рукой по траве. — Можно сорвать? — Он коснулся росшего у ножки скамейки роскошного куста ромашки. — Один цветок?

— Сорви, — согласилась Рада, в ее взгляде Максим ощутил толику насмешки и снисходительности. — Что касается облика поляны, то каждый из нас вносит в него что-то свое. Ты сейчас тоже участвуешь в этом процессе, твои знания как биолога помогают детализировать поляну на более мелком уровне.

— Таблицы мироописания? — догадался Максим.

— Именно. Твое сознание достраивает поляну до нужного уровня истинности, придает ей реальные черты.

— Я понял, — кивнул Максим. — Вы встречаетесь здесь в какое-то конкретное время?

Поиск по сайту: