Глава шестая. Сообщение о том, что удалось выйти на питерскую группу, поступило к Яне около полуночи

Сообщение о том, что удалось выйти на питерскую группу, поступило к Яне около полуночи. Выяснив все детали, Яна велела продолжать наблюдение, затем положила трубку и около получаса размышляла о том, что это ей могло дать.

Это могло дать очень многое. Яна знала, что питерская группа является одной из самых сильных, в ней не меньше восьми опытных хакеров. Выйти на эту группу пытался еще Крамер, но у него ничего не получилось — хакеры не допускали ошибок, в руках у Легиона не было ни одной ниточки. И вот теперь им повезло…

Впрочем, Яна не верила в везение. Везет обычно дуракам, в ее случае везение всегда становилось результатом грамотно построенной работы. Так было и на этот раз, когда один из легионеров встретил в Питере бежавшего четыре года назад из Красноярска Андрея Новикова. Случайно столкнулся с ним в налоговой инспекции, у легионера хватило ума не следить за хакером. А скорее, он просто побоялся это сделать — слишком хорошо знал, с кем имеет дело. Тогда, в Красноярске, попытка схватить Новикова закончилась гибелью пяти бойцов. Двое покалеченных, но уцелевших говорили потом о том, что хакера не остановила даже выпущенная в упор автоматная очередь. Сразу после этого Новиков исчез, ему удалось даже вывезти жену и сына — что, к слову, стоило жизни еще двум бойцам.

И вот теперь Новиков появился в Петербурге. Легион имел в налоговой инспекции своих людей, выяснить адрес Новикова и его новую фамилию не составило труда. Уже к вечеру легионеры знали о нем все — где живет, кем работает. Все телефоны — домашний, сотовый самого Андрея и сотовый телефон жены тут же поставили на прослушивание, после чего немедленно сообщили обо всем Яне…

Теперь требовалось решить, как построить дальнейшую работу. О том, чтобы схватить Новикова, не могло идти и речи — Яна хорошо понимала, что этот человек им не по зубам. Тем не менее, Яна уже знала, как с ним поступить. Сначала отследить его связи, выявить всю группу, а затем… Да, Новиков очень хороший хакер. Но бессмертных на этой земле нет.

Утром Яна рассказала обо всем Дагсу, Владыка остался доволен и даже соизволил сделать ряд ценных руководящих указаний. Яна почтительно поблагодарила его, однако про себя наградила Владыку дюжиной непечатных эпитетов. Больше всего ее раздражало даже не то, что Дагс ей что-то советовал, поучал, как маленькую девочку. Ее раздражало то, что она не имела на Дагса никаких рычагов влияния. Тем же Крамером она вертела как хотела, для этого оказалось достаточно затащить его в постель. Увы, Дагс в этом смысле предпочитал молоденьких юношей, а потому с ней держался подчеркнуто холодно.

Чтобы держать нити событий в руках, Яна немедленно отправилась в Петербург, Дагс разрешил ей воспользоваться его самолетом. Вроде бы она должна была радоваться, но даже это вызвало у Яны раздражение. Ей хотелось брать самолет тогда, когда она этого хотела — а не тогда, когда ей это позволяют.

Аккуратная слежка за Новиковым продолжалась около двух недель, за это время удалось выявить ряд его контактов. Но, к огромному разочарованию Яны, все эти люди не имели к хакерам никакого отношения, их тщательная проверка не дала никаких зацепок. За все время наблюдения появился лишь один заслуживающий внимания факт — в воскресенье Новиков выехал на электричке загород. Сойдя на маленькой станции, он углубился в лес, следить за ним побоялись из опасения быть обнаруженными. На станции он появился лишь утром следующего дня, дождался электрички и снова вернулся в Петербург. Попытки выяснить, где именно он был, успехом не увенчались.

Снова потянулись дни, однако никакой обнадеживающей информации не поступало. Постепенно у Яны начало складываться впечатление, что Новиков порвал с хакерами, уделив все свое внимание семье. Его жена Анна сидела дома с годовалой Ольгой, сын Павел учился в гимназии. Сам Новиков целыми днями пропадал в своей фирме, специализирующейся на компьютерных технологиях.

Тем не менее, Яна не хотела сдаваться. Возможно, Новиков просто почувствовал что-то неладное, а потому перешел на положение карантина, свернув все контакты с коллегами по группе. Предположив, что какую-то информацию Новиков может передавать через сына, за ним тоже установили наблюдение. И это себя оправдало, две недели спустя Павел отправился на электричке в сторону уже знакомой легионерам станции. На этот раз за пареньком удалось проследить, он вывел двух оперативников к лесной избушке. В ней оказался парень лет двадцати пяти, полчаса спустя он вместе с Павлом направился обратно к станции. Брать парня не стали, ограничившись аккуратным наблюдением.

На Балтийском вокзале незнакомец и Павел разошлись. Павел вернулся домой, незнакомец добрался на метро до Московского вокзала и взял билет до Ростова-на-Дону. Разумеется, всю дорогу до Ростова его сопровождали оперативники. По прибытии в Ростов парня передали под наблюдение местной команде.

О том, кто этот человек, Яна узнала еще до отчета из Ростова. Чтобы понять это, ей достаточно было взглянуть на переданные ей фотографии. Увидев небритую физиономию незнакомца, Яна удивленно вскинула брови. Впрочем, пару секунд спустя ее губы расплылись в улыбке.

— Ах вот, значит, как? — пробормотала она, вглядываясь в фотографии. — Наш золотой мальчик объявился…

Несколько минут она разглядывала фотографии, все больше убеждаясь в том, что это именно он. Теперь можно было порадовать Дагса — улыбнувшись, Яна потянулась к телефону.

С утра Максим красил в теплице трубы и батареи отопления. Работа доставляла ему удовольствие — все, что мог, он всегда предпочитал делать сам. Сегодня покраска, завтра освещение. Потом собрать стеллажи. Ну, а там начнется самое приятное — можно будет начинать переносить цветы…

Максим чувствовал, что постепенно к нему возвращается хорошее настроение. Единственное, что по-прежнему тяготило его — это отношения с Оксаной. Вроде бы она и не отвергала его, но и не говорила «да». Возможно, ей надо просто дать время… Теперь Максим понимал, что Борис поступил очень правильно, отправив его к Андрею, смена обстановки и новое занятие помогали отвлечься. Максим ни в чем не винил Оксану, понимая, что она свободная девушка и вправе сама сделать свой выбор. Ему оставалось только ждать…

Тем не менее, очередная встреча с Оксаной снова заставила Максима ощутить щемящую грусть — его тянуло к девушке, и он ничего не мог с этим поделать. Он встретил ее около трех часов дня, рядом с «Домом книги». Поднялся по ступенькам подземного перехода, и увидел рядом с киоском. Оксана что-то рассматривала в киоске, потом достала кошелек.

Она покупала карточку сотовой связи. Пока Оксана рассчитывалась, Максим стоял чуть позади нее, размышляя о том, согласится ли она сходить с ним в кино. Или в театр, или в художественный музей — ему было без разницы, куда идти. Лишь бы с ней. Вот Оксана спрятала карточку и кошелек в сумочку, повернулась — и встретилась с Максимом взглядом.

— Максим! — в голосе девушки Максим уловил неподдельную радость. Это внушало надежду.

— Здравствуй, — поздоровался с Оксаной Максим. — Рад тебя видеть. Чем занимаешься?

— Гуляла в парке, сейчас иду в книжный. — Оксана кивком указала в сторону открытых дверей магазина. — А ты как здесь?

Максим не ответил, у него на мгновение появилось очень неприятное чувство. И чувство это вызвал мужчина лет сорока, в этот момент он как раз покупал у стоявшего чуть в стороне продавца жареный арахис. Максим готов был поклясться, что еще секунду назад этот мужчина внимательно за ними следил. Более того, Максим осознал, что уже видел его около получаса назад. Тогда Максим зашел в один из компьютерных магазинов — когда выходил, этот мужчина курил, стоя чуть в сторонке. Случайность? Но за последние дни у него уже было несколько похожих моментов. Да, ничего явного. Но в целом все складывалось в довольно-таки неприятную картину.

— Максим? — в голосе Оксаны почувствовалась озабоченность.

— Пройдемся, — предложил Максим. Демонстративно улыбнувшись, нагнулся к уху девушки: — Мне кажется, за нами следят… Не бойся, я могу ошибаться…

Оксана слегка побледнела, ухватилась за руку Максима. Тот слегка нахмурился — как рас сейчас это было не к месту. С другой стороны, Оксану уже все равно не оставят в покое.

— Я знаю одну замечательную кафешку, — достаточно громко сказал он, с улыбкой глядя на Оксану. — Предлагаю сходить туда. Я угощаю. Посидим, отметим встречу. Что скажешь?

— С удовольствием, — ответила Оксана и тоже улыбнулась. — Далеко это?

— Не очень, — ответил Максим и направился к подземному переходу, держа Оксану за руку.

Вызвавший подозрения Максима мужчина за ними не пошел. Ложная тревога? Теперь Максим уже не был в этом столь уверен. Перейдя на другу сторону Большой Садовой, он направился к остановке, думая о том, как лучше поступить. Если за ним следят, то об Оксане знают уже наверняка, за последнее время он несколько раз ей звонил — как и она ему. Тогда почему их не взяли раньше? Очевидно, пытались выявить все связи группы. Дома у него ничего компрометирующего нет, уничтожать ничего не придется — значит, туда, если что, можно не возвращаться. Опять же, туда и не стоит возвращаться, легионеры предпочтут взять их именно в доме, без шума и пыли. Возможно, это уже вопрос часов, а не дней. Так как поступить? Разойтись, как ни в чем не бывало, и потом постараться незаметно скрыться? Ему это удастся — а Оксане? На что уж он неопытен в этих делах, так у Оксаны подобного опыта нет вообще.

Только теперь Максим по-настоящему оценил совет Андрея — найти место для ухода от слежки. Пока у Максима было лишь одно подходящее место, да и его он нашел случайно. Теперь Максим жалел, что не уделил заданию Андрея большего внимания. Все ждал, пока Андрей ему напишет…

— Куда мы? — не поворачивая головы, шепнула Оксана.

— Нам нужно к Сельмашу, — столь же тихо ответил Максим. — Там мы сможем скрыться. Наш автобус — поторопимся…

Двери закрылись, едва они заскочили в автобус. Это хорошо, никто из соглядатаев не успел последовать за ними. Да и получилось все достаточно естественно, никто не заподозрит попытку уйти от слежки.

Стоя в автобусе, Максим приглядывался к следовавшим за ними машинам. Первая остановка, большинство машин обгоняют автобус и едут дальше. Одна остановилась на обочине, из нее никто не выходит. Случайность?

Автобус снова тронулся, за ним последовал и привлекший внимание Максима черный джип. Вот он обогнал автобус и выпал из поля зрения…

— Ты знаешь, — очень тихо сказала стоявшая рядом Оксана, — я за последние дни тоже заметила кое-что подозрительное. У нас в подъезде возились электрики, на моем этаже.

— В ЖЭК не звонила? — спросил Максим. — Узнать, вызывал ли их кто-нибудь?

— Я не подумала об этом… — Оксана опустила глаза.

Второй раз Максим заметил заинтересовавший его джип рядом со стадионом «Олимп», как раз у дома Оксаны. И это тоже говорило о многом. Возможно, легионеры решили, что они едут к Оксане домой, потому и ждут их именно здесь. Автобус отъехал от остановки, следом выполз на дорогу и черный джип.

— Это они? — тихо спросила Оксана.

— Возможно, — ответил Максим. — Но должен быть кто-то еще. Слишком много транспорта, трудно вычислить.

— Что нам делать? — в голосе Оксаны чувствовался испуг.

— Попытаемся скрыться…

Вскоре автобус подъехал к Сельмашу. Пронырнул под железнодорожным переездом, свернул направо. Максим взглянул на Оксану. — Сейчас выходим…

Вышли через переднюю дверь, расплатившись с водителем, быстро перешли дорогу. Теперь Максим держал Оксану за руку и спокойно шел в сторону заводской проходной, на лице его играла улыбка — Оксана только что рассказала анекдот. Все верно, нельзя показывать, что они чем-то взволнованы.

За ними следили, Максим понял это, когда увидел уже знакомый ему джип. Он остановился метрах в пятидесяти позади, из него вышли два ладных крепыша и неторопливо пошли следом. Преследователи уже почти не скрывались, и это говорило о многом.

— Куда мы? — шепотом спросила Оксана.

— У проходной подземный переход, — ответил Максим. — Он выводит прямо к базарчику. Там несколько поворотов, легионеры нас потеряют. Дальше бегом вперед, мимо остановки и сразу налево. Там уже можно уйти…

— А дальше? — Максим чувствовал, как дрожит рука Оксаны.

— Дальше выберемся из города и на попутках доберемся до Белгорода. Адрес Айрис знаешь?

— Нет, но у меня есть ее телефон.

— Только не звони ей со своего сотового. И вообще, выбросишь его в ближайшую урну. Иначе по нему тебя могут найти. Ясно?

— Ясно, но… Ты так говоришь, словно я должна буду ехать туда одна.

— Оксана, я не знаю — как получится. Сможем уйти вместе — хорошо. Если нет, ты уйдешь одна. И не спорь. — Максим остановил готовую было возразить Оксану. — Если ты сумеешь уйти, то сам я потом убегу точно. Мне без тебя будет проще, понимаешь? Только не обижайся. Ты же знаешь, я люблю тебя. И я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Просто верь мне, и все будет в порядке.

Максим надеялся, что.так оно и будет. Но все получилось иначе — до подземного перехода оставалось еще метров двадцать, когда прямо перед ними, взвизгнув тормозами, остановилась белая «Тойота», отсекая их от подземного перехода. Шедшие сзади крепыши тут же кинулись к ним.

— Бежим! — выкрикнул Максим, с ходу пнув открывавшуюся дверь машины. Попал удачно, дверь прищемила ногу собиравшегося выскочить из машины боевика. Схватив Оксану за руку, Максим побежал вместе с ней к подземному переходу. Сзади послышались чей-то мат и топот ног — за ними гнались.

То, что им не уйти, Максим понял еще на спуске в переход. Сам бы он еще убежал, но Оксана… Она не могла бежать слишком быстро, вдвоем им от этих головорезов ни за что не скрыться. Вот Оксана оглянулась на преследователей, Максим уловил ее отчаянный взгляд — и решился.

— Сообщи обо всем Борису! — успел крикнуть он, затем выпустил руку девушки, остановился и повернулся к преследователям.

— Максим! — крикнула Оксана, останавливаясь.

— Беги! — рявкнул Максим и шагнул навстречу ближайшему боевику.

Первого преследователя он остановил, опрокинув ему под ноги лоток одного из торговцев — в переходе их было довольно много. Второго свалил ударом в переносицу — бил жестко, впервые в жизни не сдерживая удар. Третьего достать не смог, тот оказался на удивление ловок. Тем не менее, Максим задержал его и двух оставшихся боевиков. Отскочив на пару шагов, снова свалил под ноги преследователям подвернувшийся лоток, не обращая внимания на ругань разгневанной хозяйки. На мгновение обернулся, Оксаны уже не было видно. Мелькнула мысль бежать, спасаться, однако Максим подавил это желание и встретил ударом ноги очередного боевика, пытавшегося перебраться через поваленный лоток — нужно было дать Оксане время уйти.

Долго так продолжаться не могло. Вот один из боевиков схватил его за рукав — Максим рванулся, пытаясь освободиться, закрылся коленом от удара в пах. И тут же пропустил удар от высокого плечистого бугая — в глазах потемнело, ноги сразу стали ватными. Чтобы не упасть, вцепился в бугая, краем глаза отметил, что один из легионеров сумел прорваться и теперь бежит по переходу, пытаясь догнать ускользнувшую Оксану. Не удержавшись на ногах, Максим все-таки упал, утянув за собой и бугая, тот всей массой припечатал его к земле. В глазах боевика читалась ненависть — схватив Максима за ворот, легионер два раза ударил его свободной рукой, сознание Максима снова затуманилось. Последним, что он увидел, оказалась маленькая черная коробочка в огромной лапе боевика. Успел подумать, что это, наверное, телефон, когда впившийся в бок разряд лишил его остатков сознания.

Очнулся Максим от того, что его трясло. Открыл глаза, шевельнулся — бок пронзила жгучая боль. Пошевелил руками — скованы за спиной. Ноги вроде тоже связаны.

Снова тряхнуло, Максим понял, что лежит в машине. Возможно, в багажном отсеке того самого джипа. Рот заклеен скотчем — закричать, позвать на помощь не удастся. К тому же сверху его прикрыли чем-то плотным — кажется, куском брезента. А вернее всего, чехлом от машины.

Короткая остановка. Слышно, как работает двигатель джипа, вибрация чувствуется всем телом. Попытался повернуться — не получилось. Что и говорить, спеленали его основательно…

Снова поехали. Несколько толчков, похоже на железнодорожный переезд. Поворот, машина набирает скорость. Интересно, куда его везут?

Ехали около получаса. Сначала Максим пытался считать повороты, потом, в самом конце, сбился — очевидно, машина ехала по каким-то узким улочкам. Вот она в очередной раз повернула и остановилась, снаружи донесся глухой металлический лязг — похоже, открывают ворота. Снова поехали, но уже недолго — Максим почувствовал, как машина наклонилась, съезжая куда-то вниз, потом выровнялась и остановилась.

Послышалось хлопанье дверей, Максим ощущал эти звуки всем телом. Наконец открылась задняя дверь, с него стянули брезент.

— Вытащите его… — скомандовал кто-то. Максима вытащили из машины и, держа под руки, куда-то поволокли. Тем не менее, он старался запоминать все, что видит. Подземный гараж, коридор, какая-то комната с диваном, бильярдным столом и телевизором. Снова коридор, несколько металлических дверей с мощными засовами. Одну открывают — значит, ему сюда…

Прошло несколько минут. Максим сидел на вмурованном в пол металлическом стуле, крепко прикованный к нему наручниками, рядом стояли два охранника. Тут же суетился низенький человечек в белом халате — очевидно, врач. Гремел какими-то склянками, Максим разглядел в его руках шприц. Судя по всему, это для него…

Кто-то вошел. Максим слегка повернул голову, и увидел Яну.

Яна самодовольно улыбалась. Она была в черных джинсах и черной же блузке, Максим даже в этой ситуации отметил, насколько привлекательно эта стерва выглядит. Небрежно кинув на стоящий в углу стол свою сумочку, Яна подошла к Максиму.

— Снимите скотч… — велела она, один из охранников содрал с губ Максима скотч, это оказалось неожиданно больно. Подтянув поближе еще один стул, а скорее даже табурет — высокий, круглый, на трех ножках, Яна села напротив Максима, посмотрела ему в глаза и снова улыбнулась.

— Золото, говоришь? — спросила она, в ее глазах мелькнула издевка.

— Золото, — подтвердил Максим, спокойно глядя на Яну.

Какое-то время Яна молчала, внимательно глядя на Максима. Потом снова разжала губы:

— Ты же неглупый парень. И должен понимать, что на этот раз тебе не выпутаться.

— Ну и? — криво ухмыльнулся Максим. Усмехнуться нормально не позволяла разбитая губа.

— Оставьте нас! — велела Яна охранникам, те молча повиновались. Когда за ними закрылась дверь, Яна снова повернулась к Максиму.

— Посмотри на меня, — сказала она. — Я тоже когда-то была с хакерами, но ушла от них. Причем ушла по собственной воле. Теперь я имею все — власть, деньги, уважение. Но превыше всего то, что я принадлежу к тем, кто реально правит миром. Реально, понимаешь? Россия уже никогда не поднимется с колен, ее судьба предрешена. Сейчас идет становление новой российской элиты — той, что будет править былой империей. У тебя есть выбор: ты можешь умереть. А можешь пойти с нами. Ты талантлив, у тебя огромные перспективы. Не упусти свой шанс.

— Я знаю, ты умная девушка, — тихо ответил Максим. — Борис был о тебе очень высокого мнения, а его похвалу надо заслужить. Ты ушла, предав тех, кто тебе верил. Да, ты получила деньги и власть — но стоило ли оно того, что ты потеряла? Ответь честно — нас же здесь только двое.

Яна молчала, сжав губы, ее глаза сузились.

— Ты ведь знаешь, что я прав, — сказал Максим, продолжая смотреть на Яну. — Да, я могу пойти с тобой, получив в награду жизнь и тридцать сребреников. Но зачем потом жить? И как жить, зная, что ты подонок? Ты ведь знаешь, что Иуда удавился. Как думаешь, почему?

— Мы уходим от темы, — холодно ответила Яна. — Мне нужен ясный ответ — ты с нами, или нет?

— Как-то по телевизору был фильм с Высоцким, — продолжил Максим. — Там он и еще одна девушка попали в плен. Герой Высоцкого объяснял ей так: тебя позовут в кабинет, предложат сигарету. Потом предложат жизнь. Сигарету ты можешь взять. А вот от жизни придется отказаться.

— Дурак! — взвилась Яна. — Неужели ты не понимаешь, что у вас нет ни единого шанса?! Ни единого, понимаешь?! Вы все умрете — ты, Борис, Рада… Вот, смотри… — Яна быстро подошла к столу, торопливо открыла сумочку. Нервно порывшись в ней, вынула несколько фотографий. Подойдя к Максиму, сунула их ему в лицо: — Посмотри сюда — видишь?! Даже он не смог, даже его убили! При всех его талантах, при всех его умениях! У вас нет ни единого шанса!

Слегка отстранившись, Максим взглянул на фотографии — и вздрогнул. На них был Андрей. Он лежал на металлическом столе, с первого взгляда было ясно, что хакер мертв. Однако лицо Андрея выглядело удивительно спокойным — казалось, он просто заснул.

— Нет выхода, понимаешь?! — почти прокричала ему в лицо Яна. — Нет!

— Выход есть всегда, — ответил Максим. — Неужели ты этого еще не поняла?

Яна не ответила, молча глядя на Максима. Ее взгляд постепенно наполнялся ненавистью.

— И не говори потом, что я не пыталась тебя спасти, — холодно сказала она, направляясь к столу. Взяла сумочку, сунула в нее фотографии. Потом зло ударила в дверь.

Дверь открылась, вошли два боевика.

— Работайте, — велела Яна. — Но не убейте, завтра он нужен живым.

Яна вышла, вместо нее зашел врач. Неприятно улыбаясь, он подошел к Максиму, в руках у него мелькнул шприц.

— Лучше сразу ответить на все вопросы, — сказал врач, наклоняясь к Максиму. — Поверь, так будет намного лучше.

Игла вошла в вену, Максим вздрогнул. Дернулся было, однако охранники тут же прижали его к стулу, дав врачу закончить работу.

— Ну вот, — с улыбкой сказал врач, отходя в сторону. — Дайте ему минут пятнадцать, и можете начинать.

Сначала Максим не ощутил ничего. Прошло не меньше пяти минут, прежде чем в сознании появились первые перемены. Максим поймал себя на том, что болтает сам с собой — пока мысленно, в голове роились кучи мыслей. В какой-то момент ему стало смешно, Максим поневоле рассмеялся. Очевидно, это и стало для боевиков сигналом в началу работы.

Поначалу его били не очень сильно. Задавали какой-нибудь вопрос, потом, не дождавшись ответа, били. Так прошел час, боевики постепенно начали выходить из себя. Один из ударов сломал Максиму нос, боль была очень сильная. Еще до этого Максим лишился пары зубов, потом пришла очередь ребер. Когда ему сломали второе ребро, он потерял сознание.

Очнулся от резкого удушливого запаха. Мотнул головой, закашлялся, содрогнувшись от боли. Взгляд выхватил белый халат врача.

— Наблюдайте за ним, — велел врач. — И без глупостей, я за него отвечаю.

Громыхнула дверь, врач вышел. Максим кое-как огляделся. Камера та же самая. Посередине уже знакомый металлический стул. Рядом на табуретах два охранника. Выходит, даже в таком состоянии его не рискнули оставлять одного.

Во рту были сгустки крови, Максим с содроганием вспомнил, как выплевывал выбитые зубы. Кровавых пятен рядом со стулом уже нет — вытерли. Только теперь Максим понял, что лежит на полу в самом углу камеры, на грязном матраце. Руки по-прежнему в наручниках. Кое-как приподнявшись, сел, опершись спиной о стенку. Охранники контролировали каждое его движение. Били его совсем другие — осознав это, Максим вполглаза — левый совсем заплыл — взглянул на охранников.

— Мне надо умыться… — прохрипел он, кивком указав на раковину. — Пожалуйста…

— Хорошо, — немного поколебавшись, согласился один из охранников. — И без шуток, не ищи себе неприятностей… — поднявшись с табурета, он подошел к Максиму, достал ключ от наручников, быстро и ловко перецепил их — теперь руки Максима были скованы перед грудью. — Умывайся…

С трудом поднявшись, то и дело морщась от боли, Максим доковылял до раковины. Кое-как открутил кран, плеснул в лицо — вода сразу стала розовой. Коснулся носа — так и есть, сломан. И несколько ребер с левой стороны — Максим чувствовал, как касаются друг друга обломки при каждом вдохе, это причиняло острую боль. Плохо, долго ему так не протянуть. Умывшись, глотнул воды и снова проковылял к матрацу, потом кое-как лег, кривясь от боли.

— Э, не лежать! — разрешивший ему напиться охранник, толстый и плотный, приподнялся со стула. — Нельзя спать. Садись и сиди. Ну!

Пришлось приподняться. Ну да, не дают спать… Боятся, что снова исчезнет. Попытаться заснуть? Как-нибудь незаметно?

Уснуть не получалось — стоило закрыть глаза, как тут же следовал окрик охранника.

Иногда охранники выходили из камеры — по очереди. Максим обратил внимание на то, что открывали им на двойной стук в дверь. Выходит, снаружи тоже дежурит охранник. Можно ли отсюда сбежать? Это и в нормальном состоянии сложно, а в его и подавно. Но есть ли у него выбор? Легионеры учли все прошлые ошибки, ему не дадут заснуть. Сейчас, очевидно, уже ночь. Утром за него возьмутся снова. Действие наркотика — или что там ему вкололи — кончилось, но это явно только начало. Завтрашнего дня ему не пережить, в этом Максим был уверен. А значит, в его распоряжении только эта ночь.

Итак, что он имеет? Обувь с него сняли — с одной стороны, это плохо. Зато удар, если что, будет более быстрым. Что еще? Стулья. Вполне приличное оружие — для того, кто может им пользоваться. У второго боевика — того, что повыше — есть пистолет. Это видно по тому, как оттопыривается пиджак. Но стрелять здесь нельзя, тогда дежурящий снаружи охранник его не выпустит. Значит, надо действовать как-то хитрее. Но как? Почти безнадежная ситуация…

Тем не менее, в сознании Максима постепенно просыпалась злость. И еще решимость — если ему суждено умереть, то пусть это случится в бою. Когда план побега принял зримые очертания, Максим начал действовать.

Для начала он стал все чаще и чаще клевать носом, заставляя боевиков орать на него. Потом и вовсе перестал открывать глаза по окрику, такое самоволие всякий раз заканчивалось пинком или крепкой оплеухой. В конце концов длинный боевик подтащил стул поближе, чтобы иметь возможность пинать Максима, не вставая с места.

Максиму это было на руку. Сидя в метре от боевика, он пытался просчитать все до мелочей, понимая, что второй попытки у него не будет. Пора — покачнувшись, Максим завалился лицом вниз, прямо в ноги боевика.

— Встань! — Боевик нагнулся, перевернул Максима. Попытался приподнять. Голова пленника безвольно свисала, пустые глаза смотрели в никуда. — Отключился, что ли?

Именно этого момента Максим и ждал. Собрав все силы, он вцепился в боевика и рванул его на себя, охранник не удержался на ногах и перелетел через Максима. Рухнул на пол, мгновение спустя его настиг сильнейший удар в подбородок. Второй охранник вскочил со стула — и замер, увидев нацеленный на него ствол пистолета.

— Только пикни, и ты труп, — очень тихо сказал ему Максим. — Ты ведь знаешь, мне терять нечего.

Охранник стоял, буравя Максима взглядом. Не испуганным, это Максим отметил. Явно пытается сообразить, как ему действовать.

— Сядь на стул, — велел ему Максим, двумя руками сжимая пистолет. — Не на этот. Туда… — Он указал не вмурованный в пол металлический стул. — Достань наручники и ключ… Молодец… Ключ кинь на пол мне под ноги… Теперь пристегни себя наручниками к стулу…

Охранник послушно исполнил все указания. Не сводя с него глаз, Максим поднял ключ, освободился от наручников.

— Отвернись… Отвернись, я сказал!

Охранник нехотя отвернулся. Скользнув к нему, Максим с силой ударил его по затылку рукоятью пистолета. Охранник, даже не вскрикнув, мешком сполз на пол.

Подойдя к двери, Максим стукнул два раза — так, как это делали боевики. Пару секунд спустя послышался звук сдвинувшегося засова.

Очевидно, охранник за дверью никак не ожидал увидеть пленника — его глаза удивленно расширились, мгновение спустя — когда Максим изо всех сил поддел его коленом — они и вовсе стали круглыми. Застонав, охранник тихо осел на пол.

Дорогу Максим помнил, однако уйти тихо не удалось — в комнате с бильярдным столом он столкнулся сразу с тремя боевиками. Двое играли в бильярд, третий смотрел телевизор. Максим еще в коридоре услышал звук работающего телевизора, но выбора у него не было — зайдя в комнату, увидел боевиков и без раздумий вскинул пистолет.

Они оказались тренированными ребятами. Двоих Максим успел достать, третий бросился в сторону, на лету выхватил пистолет. Их выстрелы почти совпали, Максим ощутил резкий удар в бок. Пошатнулся, выстрелил еще два раза. Ранивший его боевик замер и выронил пистолет…

В ушах все еще стоял грохот выстрелов. Максим коснулся левой рукой раны на боку, потом посмотрел на ладонь — она была в крови, пуля попала как раз между сломанных ребер. Интересно, долго ли живут с таким ранением? Впрочем, не время думать об этом. Итак, куда ему теперь? Туда…

К удивлению Максима, в доме ему больше никто не встретился. Зажав ладонью рану, он без помех вышел в гараж, подошел к подъемным воротам. Отыскал на стене кнопки управления — ворота дрогнули и начали медленно подниматься.

Ворота поднялись примерно на полметра, когда за ними Максим разглядел чьи-то ноги. Выяснять, кому они принадлежат, он не стал — прицелившись в колено, спустил курок. Когда человек рухнул, спустил еще раз, незнакомец дернулся и затих. Теперь Максим смог как следует рассмотреть его, это оказался вооруженный автоматом охранник. Соблазн прихватить автомат был велик, однако Максим подумал о том, что не сможет нагнуться. И уж тем более не сможет потом подняться. Поэтому он переступил через охранника и поковылял к воротам.

Он не знал, как их открыть, поэтому просто попытался перелезть, сунув пистолет за пояс. Это оказалось невероятно трудным делом, Максиму казалось, что он вот-вот потеряет сознание. Кое-как забрался наверх, уже готов был спрыгнуть на другую сторону, когда в доме открылась дверь, из нее кто-то выскочил. Максим вынул пистолет и выстрелил, однако не попал. Нажал курок еще раз — обойма была пуста. Цепляясь за забор, сполз на землю, выронил пистолет. Огляделся и медленно побежал прочь от дома, пытаясь сориентироваться, где именно он оказался.

Место напоминало дачный поселок, либо пригород, застроенный частными коттеджами. Хорошая дорога, фонари освещения. Пробежав сотню метров, Максим свернул в первый попавшийся проулок.

Он бежал — а скорее, ковылял, шатаясь из стороны в сторону, фонари освещения то и дело заметно двоились. Рубашка под ладонью уже давно стала склизкой от крови, но Максим старался об этом не думать. Если ему суждено умереть, то лучше сделать это на свободе.

Тем не менее, Максим понимал, что долго ему так не продержаться — за ним уже наверняка гонятся. А бегун из него сейчас неважный. И хуже всего то, что ему совершенно не на кого рассчитывать. Никто ему не поможет — ни милиция, ни ФСБ.

Очередной проулок. Максим снова повернул, теперь он шел совсем в другую сторону, надеясь этим запутать врагов. Какая-то машина — легионеры? Да нет, обычный старенький «Москвич». Вряд ли легионеры будут ездить на таких машинах.

Это был его шанс, и Максим решил им воспользоваться. Вышел на дорогу, в свет фар, остановился и поднял руку. Машина взвизгнула тормозами и замерла, Максим разглядел изумленное лицо водителя. Медленно подошел к машине со стороны водителя, оперся о крышу, оставляя на ней кровавые разводы.

— Пожалуйста, увезите меня отсюда… Или меня убьют…

Водитель, мужчина лет пятидесяти, явно колебался, в его взгляде Максим уловил испуг. Рядом с ним на переднем сиденье сидела женщина — не иначе, его жена. Именно она и приняла решения.

— Яша, открой заднюю дверь.

Мужчина молча повиновался. Максим с трудом забрался в салон, думая о том, что испачкает им всю обивку.

— Куда тебе? — спросил водитель, оглянувшись.

— Не важно… Пожалуйста, быстрее — если они найдут нас, то убьют и меня, и вас…

Это возымело действие, машина тронулась с места и начала быстро набирать скорость.

Откинувшись на спинку сиденья, Максим думал о том, что ему делать. Попытался понять, где они едут, но не смог. Сознание то и дело уплывало, Максиму приходилось цепляться взглядом за какую-то деталь салона, чтобы не потерять сознание.

— Отвезти вас в милицию? — не оборачиваясь, спросил водитель.

— Нет… — покачал головой Максим. — Только не в милицию. Там меня обязательно найдут. У них везде свои люди…

— Яша, он ранен. Надо отвезти его в больницу…

Водитель что-то ответил, но что именно, Максим уже не слышал. В ушах появился тягучий звон, все вокруг потемнело. Затем стало совсем темно, и все исчезло…

Когда он открыл глаза, то не сразу понял, где находится. Белая стена, белый потолок. Слышится какое-то жужжание и тихие приглушенные всхлипы. Попробовал приподняться, тут же охнул от боли в боку. Снова расслабился, скосил глаза. На этот раз сумел рассмотреть входную дверь и койку. Соседнюю койку, на ней лежал незнакомый Максиму человек. К его рту тянулась пластиковая трубка, рядом на стойке с аппаратурой мерно вздыхал аппарат искусственной вентиляции легких — именно его всхлипы и слышал Максим.

Не иначе, это больница. Даже точно больница. А еще точнее, реанимация. Ну да, в него же вчера стреляли. Да и до этого ему малость досталось. Левый глаз по-прежнему почти ничего не видел, на носу что-то белело — очевидно, врачи заметили и этот перелом. А вот с зубами потом придется возиться самому — одного нет, вместо другого торчат острые обломки. Остальные вроде целы…

Примерно через час вошел врач. Он был молод, Максим решил, что это просто санитар. Встретившись с Максимом взглядом, санитар улыбнулся:

— Ага, оклемался… Понимаешь, что я говорю?

— Да… — тихо ответил Максим.

— Это хорошо. Вовремя ты к нам попал — еще час, и не выкарабкался бы. Теперь выздоровеешь.

— Где я? — спросил Максим.

— В больнице, где же еще, — хмыкнул санитар.

— Я не об этом… Какой это город?

— Ростов, какой же еще. Что, ничего не помнишь?

Максим помнил всё, или почти все. Вплоть до того момента, как сел в машину. Но что-то ему подсказывало, что лучше пока об этом не распространяться.

— Нет… Не помню…

— Хреново. Но ты не переживай, память обычно возвращается. «Утку» нужно?

— Что?

— В туалет хочешь?

— Нет… — после паузы ответил Максим. — Пока не хочу.

— Тогда отдыхай. Скоро обед будет.

— Спасибо… А это кто? — Максим повел глазами в сторону соседней кровати.

— Этот? — Санитар взглянул на соседа Максима. — Тоже ночью привезли, в аварию попал. Ему повезло меньше, чем тебе. Ладно, лежи. Я зайду еще…

Санитар вышел, Максим закрыл глаза. Итак, судя по всему, это обычная больница. Если легионеры начнут искать его по больницам, то наверняка найдут. Надо уходить отсюда, но как?

Максим снова попытался приподняться — и понял, что уйти без посторонней помощи не сможет. Кто ему может помочь — этот санитар? Или попробовать отыскать в сновидении Бориса?

Последнее показалось ему самым надежным. Закрыв глаза, Максим попытался заснуть — и заснул…

Увы, сон не дал ему ничего. Проснувшись, Максим понял, что не только не сновидел, но даже не видел снов. Для сновидений нужна сила, а у него ее сейчас очень мало. Оставалось только ждать, надеясь на лучшее.

Утром следующего дня Максим почувствовал себя значительно лучше. Бок по-прежнему мучительно ныл, однако, по словам врача, болела не столько рана, сколько сломанные ребра.

Максим уже знал, что прошлой ночью ему не только сделали операцию, но и влили больше полутора литров крови. Знал Максим и о том, как попал сюда — кто-то положил его на крыльцо больницы и постучал в дверь. Того, кто его привез, никто не видел.

Это Максима вполне устраивало — очевидно, хозяин «Москвича» и его жена хотели избежать лишних расспросов. Вполне возможно, что легионеры до сих пор не знают, где его искать. Да, они наверняка нашли капли крови — и на заборе, и на пистолете. Но простая логика говорит о том, что если человек убежал, то ранен он не тяжело. А обращаться в больницу с пулевым ранением, даже легким, значит навлечь на себя кучу неприятностей. Итого, все говорило за то, что в больнице его нет — ну не дурак же он, в самом деле. А дураком его Яна не считает. Надежда? Да, хоть и слабая. Вдруг среди легионеров найдется особенно дотошный человек. К тому же они сейчас наверняка в ярости. Скольких он уложил — троих, четверых?

Странно, но об убитых врагах Максим думал на удивление спокойно. Это его даже удивляло, Максим намеренно попробовал вызвать у себя чувство раскаяния, сожаления. Ведь не букашки какие-то — люди все-таки. Пытался, но ничего не получалось. Не было в его душе жалости — после того, как увидел фотографии Андрея…

Максим не знал, как легионерам удалось до него добраться. Возможно, его просто застали врасплох.

После обеда Максима перевели в другую палату, очень маленькую. Фактически, здесь стояло всего две койки. Одна пустовала, вторая досталась Максиму. О причинах его столь уединенного содержания Максим понял тогда, когда в палату зашел следователь.

Разговор с ним длился почти сорок минут. Максим не говорил о себе ничего, довольно убедительно имитируя полную потерю памяти. Сказал лишь, что помнит кирпичную стену, и еще рельсы. Какой-то вагон. Больше ничего… Все попытки следователя выяснить его личность и установить, где и при каких обстоятельствах Максим получил ранение, не увенчались успехом. В конце концов следователь ушел, пообещав, впрочем, зайти еще.

Максим хорошо сознавал всю серьезность своего положения. Стоит легионерам узнать о нем, и его уже ничто не спасет. Утешало то, что Оксане удалось скрыться, иначе бы Яна непременно попыталась на этом сыграть. Ну, а ему оставалось только ждать…

Очередной день начался с неприятностей — в палату зашел уже хорошо знакомый Максиму санитар и сообщил, что за ним приехали.

— Тебя переводят в лазарет следственного изолятора, — сказал он. — Сейчас бумаги подписывают.

Максим пождал губы. Итак, до него все-таки добрались. Другого объяснения происходящему не было.

— Помоги мне сбежать, — попросил он, пристально глядя на санитара. — Я заплачу тебе двадцать тысяч долларов. Честно, я не обману.

— Да ты что? — усмехнулся санитар. — Я что, враг себе — зачем мне проблемы? Так что извини… — Санитар повернулся и вышел из комнаты.

Максим огляделся — как назло, ничего, что можно использовать как оружие. Не «уткой» же ему драться.

Приходилось признать, что он проиграл. Бежать в нынешнем состоянии он не сможет — значит, надо просто с честью принять неизбежное.

Он лежал и ждал, следователь все не появлялся. Наконец в коридоре послышались шаги, дверь открылась.

Это оказался незнакомый ему человек лет сорока в строгом сером костюме с накинутым поверх него белым халатом. Еще несколько человек остались в коридоре.

— Он? — спросил незнакомец успевшего проскользнуть в палату санитара — очевидно, тот ничего не хотел пропустить.

— Он, — не без радости подтвердил санитар. — Даже деньги мне предлагал, чтобы я помог ему убежать — двадцать тысяч долларов.

— В самом деле? — Губы незнакомца тронула улыбка. — Надо было брать… Шучу, конечно. Пожалуйста, оставьте нас одних. И прикройте дверь.

Санитар тут же вышел. Максим лежал, размышляя о том, убьют ли его прямо здесь, или все-таки увезут. Скорее всего увезут, у легионеров еще наверняка есть к нему вопросы.

— Ну здравствуйте, Максим Викторович… — Незнакомец полез в карман, Максим напрягся. Но вместо пистолета в руках гостя появилась красная корочка удостоверения. Развернув ее, незнакомец аккуратно поднес удостоверение к глазам Максима:

— Полковник Марченко. Федеральная служба безопасности…

Микроавтобус с тонированными стеклами вез его по улицам города. Лежа на носилках, Максим искоса поглядывал на охранников, трех дюжих парней в черных масках и форменных комбинезонах с надписью «ФСБ» на спинах. Все трое были вооружены, ствол одного автомата смотрел Максиму прямо в лицо. Полковник Марченко расположился на переднем сиденье рядом с водителем, за все время пути он так ни разу не обернулся.

Дорога заняла около двадцати минут, Максим не смог разглядеть, куда именно его привезли. По скользнувшей над машиной тени понял, что проехали под аркой, микроавтобус остановился во внутреннем дворике. Было слышно, как где-то позади заработал привод закрывающихся ворот. Тут же распахнулась задняя дверь, Максима аккуратно вытянули из машины и понесли к крыльцу. Дальше последовал переход по длинному коридору и спуск на грузовом лифте, Максим невольно считал этажи — третий, четвертый, пятый. На пятом подземном этаже лифт остановился, Максима снова понесли по коридору. Лежа на носилках, он смотрел на протянувшиеся под потолком металлические короба воздуховодов и с грустью думал о том, что уж отсюда ему сбежать точно не удастся.

Его поместили в отдельную палату — а скорее, камеру. Чистую, светлую, с минимумом мебели — рядом с кроватью Максима стоял белый пластиковый стол и такой же стул. Сурового вида пожилой врач в присутствии охранников и двух санитаров внимательно осмотрел раны Максима, сделал пару уколов. Отдав распоряжения санитарам, вышел, следом удалились и охранники. Спустя минуту вышли и санитары, Максим остался один. Глаза слипались — очевидно, ему сделали укол снотворного. Сопротивляться сну Максим не стал — кто знает, может, Борис или Рада только этого и ждут?

Он не знал, сколько проспал, да и сон больше напоминал забытье. Открыв глаза, увидел все тот же молочный плафон светильника под потолком и желтоватые стены.

Очевидно, за ним наблюдали, так как тут же вошел санитар. На просьбу Максима попить налил воды в пластиковый стаканчик, дал выпить. Потом ушел, сказав на последок, что через час будет ужин.

Понять, где именно установлена видеокамера, Максим так и не смог. Впрочем, это его не сильно и беспокоило — пусть следят, раз им надо.

Прошло еще минут двадцать, и дверь снова отворилась, Максим увидел уже знакомого ему полковника. Подтянув стул, полковник сел рядом с Максимом, внимательно посмотрел на него.

— Поговорим? — спросил он.

— Поговорим, — согласился Максим.

— Думаю, ты уже догадался, куда попал, — начал полковник. — Не буду ходить вокруг да около, скажу сразу — дела твои достаточно плохи. На тебе висят четыре трупа, в милиции пистолет с твоими отпечатками пальцев. Тебя обвиняют в разбойном нападении с целью грабежа. Свидетелей море, тебе никогда не доказать, что тебя в тот дом привезли силой. Соответственно, тебе в лучшем случае светит лет двадцать строгача. А скорее, пожизненное. Это — на бумаге. — Полковник мрачно улыбнулся. — На деле ты не проживешь и месяца, причем перед смертью из тебя выбьют все, что ты знаешь. Это — то, что в минусе.

— А что, есть еще и плюсы? — криво улыбнулся Максим.

— Скорее, они возможны. Ты должен понимать, что пути назад для тебя нет. Но я могу дать тебе новую жизнь и интересную работу.

— Это предложение?

— Да.

— И что будет, если я откажусь? — поинтересовался Максим.

— Ничего хорошего. Просто подумай — с одной стороны тюрьма и смерть, с другой работа на благо Родины. У тебя будет все, о чем только может мечтать человек. Хороший дом, хорошая машина. Хорошие деньги. Девушки — любые, на твой вкус и усмотрение. И главное, интересная работа, возможность по максимуму развить свои способности. От таких предложений не отказываются.

Максим молчал.

— Я не жду от тебя ответа сейчас, у тебя будет время подумать до завтра. Утром ты должен будешь дать мне ответ. И я очень рассчитываю на то, что он будет правильным. — Полковник поднялся со стула. — Да, и еще — сбежать отсюда не получится. Поверь, я об этом позаботился, — по губам полковника скользнула едва заметная улыбка. — Приятного отдыха…

Полковник вышел, было слышно, как клацнул дверной замок. Максим закрыл глаза и задумался. Какое-то время лежал молча, потом тихо вздохнул.

— Из огня да в полымя… — пробормотал он. Теперь Максим хорошо понимал, что имел в виду Борис, говоря о сложностях в отношениях между хакерами и ФСБ.

Вскоре принесли ужин. Максим поел без всякого аппетита, поблагодарил санитара. Оставшись один, долго лежал, глядя в потолок. Хотелось спать, но закрыть глаза было страшно — Максим понимал, что стоит сомкнуть веки, и тут же наступит утро. А утром ему придется делать выбор…

Увы, утро все-таки наступило, Максима разбудил звук открываемой двери. Это оказался все тот же суровый неразговорчивый врач. Проверив самочувствие Максима, врач удалился, пять минут спустя принесли завтрак. Позавтракав, Максим стал ждать полковника. Он уже знал, что ему скажет. Теперь Максим понимал, что в его случае речь о выборе просто не шла. Самое ценное в жизни человека — это свобода. И никто не вправе ее отнять.

Марченко появился примерно через час, на этот раз он явился не в гражданской одежде, а в форменном офицерском кителе. И что говорить, выглядел он весьма солидно, грудь полковника украшала внушительная орденская планка. Прикрыв за собой дверь, полковник подтянул стул, сел и взглянул на Максима.

— Итак? — спросил он.

— Думаю, я выберу тюрьму, — ответил Максим.

Какое-то время полковник сидел молча, внимательно разглядывая Максима. Потом снова разжал губы:

— Это твое окончательное решение?

— Да.

Полковник еще некоторое время вглядывался в глаза Максима, словно пытаясь проникнуть в его душу. В ответ Максим даже имел наглость улыбнуться.

— Ты сам сделал свой выбор, — сказал полковник, поднялся со стула и вышел из комнаты. Максим снова остался один.

Следующие несколько часов его никто не тревожил, у Максима было время подумать о своей судьбе. Жалел ли он о том, что случилось? Нет. Он сам выбрал мир хакеров сновидений, и если бы ему дали еще одну попытку, поступил бы точно так же. Говорят, что тигр, вкусивший крови человека, уже не признает другой пищи. Мрачное сравнение, но именно оно пришло Максиму на ум. И как тигр уже не может есть ничего другого, так и человек, вкусивший тайн магии, уже не сможет вернуться к обычной жизни. За шанс прикоснуться к тайне можно отдать все. Да, ему не повезло, он оказался в числе проигравших. Бывает.

Когда снова открылась дверь, Максим даже улыбнулся — вот оно… Его переложили на носилки, вынесли из камеры и в сопровождении вооруженных охранников понесли к лифту. Пока лифт нес его вверх, Максим улыбался. Возможно, ему удастся еще раз увидеть солнце.

Солнце он действительно увидел — яркое, теплое. Родное. Впрочем, его тут же скрыли тонированные стекла уже знакомого Максиму микроавтобуса.

Он не знал, куда его везли. Марченко в микроавтобусе не было, Максима сопровождали какой-то майор и три охранника в масках. Ехали довольно долго, в какой-то момент Максим уловил гул самолета. Не иначе, его везут в аэропорт.

Это действительно оказался аэропорт. Микроавтобус без помех проехал на территорию аэродрома, затем остановился. Когда Максима вынесли из машины, он увидел рядом самолет — кажется, это был «Ту-134». Максима занесли в салон, там его уже ждала женщина-врач. Улыбнувшись, женщина сделала ему укол в вену на руке, Максим не протестовал. Просто знал, что начни он сопротивляться, и эти ладные ребята с автоматами его тут же утихомирят. Последним в салон зашел уже знакомый ему майор. Прошло еще несколько минут, и самолет начал выруливать на взлетную полосу…

Поиск по сайту: