ЗВОНОК ИЗ ПАРИЖА

- Инночка, ты слышишь меня? Хорошо слышишь? Прямо вот как будто на соседней улице ты, да? А ведь я тебе из Парижа звоню. Да, да, из самого Парижа. Как оказалась в Париже? Замуж вышла! Как за кого? За француза, конечно. За настоящего конечно. Где взяла француза? Хороший вопрос. Из Интернета, конечно, покопалась и вот тебе…выудила. Нет, это не мечта, мечта была за итальянца, ты помнишь, за знойного римлянина? Но в моём возрасте особо выбирать, сама знаешь, как. Клюнул только один старый француз. Да, да Италия да ещё молодая, на нас уже не клюёт.

Я все пыталась выскрести хоть одну мысль из ее странного потока: зачем? Зачем она мне вдруг позвонила? С какой целью? Но не просто ведь так.

- Я чего звоню-то, я ведь на три дня в Россию выбиралась, скучала, да, а потом у меня квартиру российскую затопило, квартиранты убегли, короче поехала сдуру, взяла денег кучу, ну, пошерстила малость француза своего, на памятник маме взяла, хотела памятник ей на кладбище обновить, то да сё. Потом взяла подарки разные, ну, детское там внукам, здесь подсобирала у кого что, очень хорошее, кстати, почти внове, ну раз, может дёванное, сладости разные, ну, конфеты там, недорогие ну как не дорогие, ну, нормальные, хорошие конфеты, у нас они за ура лопаются, а здесь, ну избалованный народ, французы, одним словом, сама понимаешь что, короче жрут.

Тайка говорила, а все ждала, что сейчас вот- вот огорошит какой-нибудь несусветной просьбой. Вот- вот, сейчас.

- Инн, не поверишь, но в Москве меня грабанули по полной. Сама, конечно, виновата, рот раззявила, сумка была напрочь расстегнута, а там всё, что у француза выманила, прям поверху. Потом ещё доверилась постороннему случайному лицу, ну привязался один, увидел моё российское происхождение во французском шарме и давай ныть: «Дайте помогу вам, помогу! Как это вы одна такие тяжёлые саквояжи прёте?» Нет, морда хорошая, честная, глаза чистые. Не, Инн, я чего звоню-то…

Наконец- то, Боже! Неужели?

- Ты Таньку Полаеву знаешь, ну Таню, у неё ещё муж в телекомпании работал, скандальные репортажи всё выдавал, его потом замели, ну не помню за что, но замели, она ещё потом в его частную фирму устроилась, а он всё её увольнял, прямо в трудовой писал: «Уволена за опоздание». Потом опять примет. Жена всё-таки, и снова: «Уволена за неподчинение должностному лицу», ему то есть, он ведь должностным лицом для неё был. Игрался как кошка с мышкой.

Вот зараза! Никакой просьбы пока на горизонте не возникало. Подожду. За Тайкин счет почему не подождать.

- И они уехали, представь, она на соседней со мной улице живёт, нет, не одна, нет не с тем мужем, не со скандалистом, с другим, того во Францию не пустили. Сюда ж кого попало не пускают. Да, тоже в Интернете откопала и как раз на моей улице.

Уже наверное на сто евро натрещала, пусть трещит, я в это время могу даже кофе попить.Однако не могла же она позвонить просто так через столько веков жизни??Нет, спрошу в лоб.

- Чего звоню? Да вот привет от неё передаю, ну да, она говорит, будешь звонить, привет передавай. Вот, передаю. Ей тоже передам, хорошо. Нет, подожди, ты трубку не бросай, у меня дешёвый тариф, я могу всю жизнь говорить. Подожди, Инн. Я знаешь, что звоню, как там у нас? Ну погода и вообще жизнь? Я тут случайно по радио слышала, что наша мебельная фабрика сгорела? Не слышала? Вот те раз. А я так плакала, так плакала. Нет, не то ли что из-за мебельной фабрики, а просто. Ну, из-за того, что всё может сгореть. Была, была себе, а потом раз и сгорела, будто и не жила.

Как же она меня достала. Расколется она когда-нибудь или нет. А Тайка на той стороны Европы все захлебывалась в соплях радости и нерадости тоже.

- Меня мой француз после той поездки, ну когда меня грабанули по полной, никуда теперь не пускает. Я сижу иногда дома, ну сделаю что-то, в магазин там схожу, по Елиссейской погуляю, а потом приеду домой, и думаю-думаю. А? Да нет, это я так. Ты меня хорошо слышишь? Прямо вот как будто на соседней улице ты, да? А я тоже, Инн, закрыла вот сейчас глаза и представила, что я сижу не здесь, не в Париже, а на соседней улице, и ты сейчас положишь трубку и придёшь ко мне или я к тебе приду. Мы возьмём твою Настю и будем долго гулять, а потом замёрзнем и пойдём в гости к Тусе. И она будет так рада, так рада…

И тут она начинает в трубке тихо так взрыдывать, смешно так, с присвистом. Нервы у меня сдают, потому что эта парижская дура позвонила просто видите ли от тоски! Идиотка! Столько времени жизни убила. Я не выдерживаю и тихо нажимаю на кнопку, чтобы связь оборвалась, и вообще всё оборвалось, всё! Связь с миром обо-рва-лась! И шут с ней! Со связью. И с Тайкой. Ну да, скучает по России до смерти. А я даже не попыталась успокоить. Мне самой тошно! Почему я должна успокаивать зажравшуюся парижскую дуру, которая поместила себя туда, куда всю жизнь мечтала поместить?! Вот и верь потом, что сбывшаяся мечта – это не радость и счастье, а тоска и слезы.

Вот и моя мечта попасть в столицу и перевернуть мир, обернулась белой стеной, в которую я теперь долго и тупо смотрю, пытаясь найти в себе силы жить. Но я ведь оторвалась от палки с сеном! Мечтала и оторвалась! Где же я совершила ошибку на пути к мечте? В каком месте?

Может, когда ради мечты бросила на карту всё? Ну а как иначе? Как без жертв? Первой жертвой стал муж.

МОЙ БЫВШИЙ МУЖ

Моя мечта моего мужа не впечатлила, она показалась ему пошлой, вредной и банальной. Поехать в столицу, чтобы выбиться в «люди». Еще бы! С его –то жизненной позицией лежать на диване говорить при этом только одно слово: «Хо-ро-шо!» И ведь видишь: ему действительно хорошо. Он зарабатывает три копейки, но для его мужского самолюбия достаточно. «Я из рода нищих, - говорит он. - Я не могу быть богатым по составу крови. Мне, это противопоказано. Мне ничего не надо. Человеку вообще мало надо. Человек придумал, что ему нужен океан, а ему достаточно лужи под собственным домом». А мне океан нужен, понимаете? Я хочу глотать жизнь кусками, вот такими, давиться ею, захлебываться, я хочу жрать жизнь. Я не хочу, чтобы она была всего лишь началом и концом одного анекдота. Хочется, чтоб в серединке что-то было, чтоб там живое что-то трепыхало и дергало, дергало…

В общем, с мужем расстались легко и просто. И вот тут стоит сделать небольшое отступление, под названием: «Что становится с мужьями, когда мы их бросаем?»

Недавно, оказавшись в городе, где живет мой бывший, и предварительно позвонив, чтобы встретил, я увидела… Впрочем то, что я увидела в кратком отчёте без эмоций и слюней. Голые факты.

Первое. Опоздал в аэропорт. Терпеливо ждала 20 минут, пила кофе и шептала себе: «А что ты еще хотела?».

Второе. Денег на такси не было. Заплатила сама.

Третье. Все два дня общения (кафе, кафушки, ресторанчики) платила только я. Четвертое. Внешний вид: худой, если не сказать изможденный, не брит, не стрижен, брюки не глажены уже третий месяц. Взгляд затравленный (или голодный?). Смешон и жалок.

Пятое. Ни одного поцелуя, на худой конец, мало-мальски сексуального объятия. Ночевали в одной комнате на соседних диванах. Ни одной попытки! Залегал на свой диван, кряхтел, говорил: спокойной ночи и… внимание! – начинал ХРАПЕТЬ! Боже, как он храпит! Всю ночь, на все лады, то басом, то тенором, невообразимо!

И это то самое, во что я была влюблена и считала своим мужем долгих 12 лет! А ведь он был когда-то какой-то особенный, на молодого Чехова похож и стихи декламировал. Собственные. Где они, эти стихи, и почему у этого уже немолодого Чехова костюм в кошачьей шерсти, а на голове какая-то вязаная пидорка?

Когда провожал, вдруг с трудом разлепил засохшие губы и выдавил из себя то, чего я никак не ожидала от этого ставшего уже чужим мужчины: «Мне плохо. Без тебя». Что-то внутри на мгновенье сжалось, хотела даже протянуть руку и погладить его по макушке. Но сдержалась. Это уже не мое, не из моей жизни. Забудь, как сон. Вычеркни.

МОЯ ДОЧЬ

Дочь вычеркнуть не удалось, своя родная, кровинушка. Потащила с собой всем назло, чтобы не осуждали, не упрекали. Сейчас ей уже 15, живет со мной, но как бы отдельно, никак не привыкнет к новой маме. Недавно прошла мимо по коридору в свою комнату и как-то так посмотрела - как смотрела когда-то мама – чуть удивленно и по диагонали, - сразу накрыло и понесло по теплым водам того далекого забытого счастья. Но тут же оборвалось. Дочь исчезла в комнате и не выходила весь вечер. Мы почти не видимся, изредка встречаемся в коридоре «Привет, ма!» «Привет. Как у тебя? «Нормально». (И шмыг в ванную(варианты: в в кухню, в комнату, из квартиры). Главное ловко прошмыгнуть, нигде не пересечься. Потому что говорить не о чем. Недавно заметила, что она влюбилась, Спросила: «Ты влюбилась, дочь?». Не отреагировала. Прошмыгнула. Потом вернулась, посмотрела в упор и сказала с вызовом «Да, я влюбилась. И что? Что ты мне можешь сказать по этому поводу?» Посмотрели друг на друга. И тут она закричала: - Почему? Почему ты родила меня такой некрасивой? Посмотри, посмотри на меня! Тощая с жидкими волосами, сутулая, прыщавая? Кто меня полюбит такую?

Я сразу поняла, что влюбленность была невзаимной, что она страдает. И от меня требуется прямо сейчас, в эту минуту сказать ей что-то, что бы уменьшило ее страдания. Но что? Я начала бормотать, что все пройдет, что она рано или поздно встретит того, кто полюбит ее такой, как она есть, тощую, с жидкими волосами, сутулую и прыщавую.

- Ты издеваешься?!- крикнула она мне. – Вот за что я тебя ненавижу! Что ты меня вообще никогда не понимала! Никогда! С этим надо что-то делать!!

Она права. У нас никогда с ней не было единого языка, ну того языка, которым говорят близкие, понимая друг друга с полуслова. Этим языком начинают овладевать, когда ребенок еще не выполз из детства. А ее детство совпало с моим движением к мечте. А с ней это движение не совпало. Хотелось просто обнять ее, поцеловать, пощекотать. Не поймет. Вывернется и прошмыгнет туда, в свою жизнь, где почему-то меня давно нет.

Поиск по сайту: